Звездные духи. Дух Января

Поэтому я подняла голову. И нутро по капле, а затем со скоростью света, заполнилось одним только чувством – страх.

На меня смотрел маг.

– Эй-эй-эй… а! извините! Но туда нельзя. Нельзя переступать линию!

Голос вынырнул из гула вокруг, но взгляд я отвести не смогла. Застыла, будто льдом стала. А на меня смотрел человек (человек ли?) с длинными, белыми, как смерть, волосами, прикрывающими, как плащом, торчащее из-за спины – оружие? жезл? длинный свиток? Могучие плечи… в чем-то вроде кожанки, грудь разорвана двумя страшными по глубине полосами, в одной из которых еще запекалась блестящая кровь.

Руки открытые, и волосатые, и в шрамах – последние выделялись, и не было сомнений – по ним струится, точно по венам, магия. Ужасающей мощи… и не только в одних руках. Все тело пылало, магия стремилась вон из глаз – темных и бесцветных, пронзающих меня остротой кинжалов.

– Вы напугаете студентов. Ах, божечки, вернитесь, пожалуйста, внутрь.

Напряжение слегка снялось – маг лениво повернул голову, коснувшись взглядом подбежавшего сухопарого студента. Я перевела дыхание, и почувствовала, как почти слышно захрипело мое горло.

Человека окутывала магия – иного рода, нежели идущая из мощного тела. Тонкая пурпурная пленка, цвет которой я, наконец, различила, когда заглянуло солнце, окружало мага, словно кокон, и уходило сужающейся струей в пустоту арок.

Защитное волшебство?

Студент застыл столбом, глаза кругляшами, но, несмотря на одеревеневший корпус, парень усиленно махал палкой в руке. Маг какое-то время – раздумывал? – я приготовилась вновь замереть под его взглядом. И он прожег меня мертвой темнотой. И медленно, будто это было обыденным и наскучившим до звездных чертиков делом, вернулся в арку. Где отливало пурпурным поле.

– Вот! Вот так! Пожалуйте! – провожающий студент стал посмелее и нервно затанцевал за силачом.

Я подождала, пока удары сердца возвратятся в норму и осторожно приподнялась. Весь проход с колоннами был залит лоснящимся светом, и по нему в этом пурпуре величаво, излучая мощнейшую магию, шли люди. Толпа хмурых и сильных людей с жесткими лицами.

И как же я испугалась встречи с одним из них…

Мне нужны были ответы. Сидящий недалеко парень добродушно уставился на меня.

– Кто это? – я ткнула пальцем в направлении арок.

– О-о-о, это самые страшные маги всех времен и измерений, – залучился улыбкой он. У нас тут проходил показ лучших жеребцов, видимо, он что-то слишком счастливый. – Они опасны настолько, что любой из них способен за секунды сравнять весь Ум с землей. А сейчас транзит. Да, – парень сверился с часами, – даже позже, чем обычно.

– Какой еще транзит?

– Мы их через границу переводим. А, через границы, – поправился он, многозначительно воздев палец к потолку. – В установленное время несколько раз в триместр через храм пропускают порталовый мост из одних измеренческо-временных точек в другие, а соединяет их вот эта вот дорожка. Вон! – он указал на желтую линию, из которой вверх била энергия уже знакомого мне цвета. Сквозь ноги идущих я различила еще одну полосу, темнее из-за плотности и отдаленности на тон.

– Зачем храм транспортирует в другие миры опасных магов? – не могла поверить я. И одновременно следила, не посмотрит ли еще один «потусторонник» на меня.

– Ну, сначала они не были опасными. Обычные люди пересекали мост. Но в какой-то момент по нему начали ходить только сильные, – парень пожал плечами. – Так и повелось. Они ведь там цапаются, если наблюдатели недосмотрят.

Я нахмурилась. На самом деле было два ряда: шли не только в одну сторону, но и навстречу – и зверские лица каменели еще больше, пересекаясь с потенциальными противниками.

Я почувствовала, как сердцу вновь стало холодно. Сколько их ходит таких? Сотни? Тысячи? И все это в Уме? Смотрители, которых я сейчас начала отличать по оранжевым платочкам, обмотанным вокруг правого запястья – в этой руке держали палку, – сплошь были юнцы, трясущиеся больше остальных студентов.

Студенты же либо не обращали внимания на магов, либо разглядывали их с интересом, впрочем, не задерживая долго внимание, кабы не разозлить. Еще вскрикивали, в основном, девушки, которых застал врасплох неожиданно выросший сбоку угрюмый мужчина.

– Не волнуйся, они не тронут, – парень рядом со мной допил воду в стакане. – Они не слышат ничего, что происходит снаружи поля, как и мы не слышим их. Мы даже ударить их не можем. Довольно забавная штука.

– Зачем их ударять? – снова опешила я.

– Ну-у… интересно же, кто сильнее.

– А так непонятно?

Парень прыснул.

– Все равно же интересно! Кстати, Зурых так перепугался. А на наборе петуха из себя строил!

Зурых был, очевидно, тем худощавым молодым человеком, который «отогнал» от меня мага. Теперь, наблюдая, как он уже уверенно прохаживается вдоль моста, я поняла, что никакой защиты смотрителя по сути и не было. Если бы не силовое поле, маг разорвал бы меня на частицы при желании. Ему просто не захотелось. Но у меня не было сомнений, потому что чувство присутствия еще пульсировало в висках: маг понял, кто я такая.

«Звезды должны сиять. Но видеть это сияние могут лишь избранные, которым всего лишь нужно быть достаточно сильными».

На мгновение показалось, что в мою сторону обратилось несколько пар глаз из цветного портала.

Хорошо, что показалось…

– Обычно, кстати, нами оттуда не интересуются. Только теми, у кого магии много, – парень с любопытством остановил на мне взгляд. – Ты сильная? Первый курс же? Я тебя раньше не видел.

– Если я сильная, тот маг – приколист, – похолодела я, в какой раз за последние минуты. Но парень, слава духам, рассмеялся.

– Рабаса тоже как-то перепутали – с Тенеброй причем! Он рядом проходил. Мы угорали!

– Тенебра – это…– зачем я уточняю?

– Наш самый, – расплылся в оскале студент. – Я его иногда в портале высматриваю. Вдруг повезет ему по времени там «переходить»! Сейчас он в отъезде, совсем про нас забыл, – парень надул нижнюю губу.

Затем он вдруг воодушевился, пока я не знала, куда себя деть.

Это мне напоминание. Почему мне на самом деле тут опасно быть.

– Во, оно-оно! Пошли посмотрим! – студент подскочил, перепрыгнул через стол и унесся вместе с остальными взволнованными. Подхватив тетради, я побежала в противоположную сторону. Раздумывать некогда уже.

Взмах, укол!.. Меч должен идти красиво, и плыть, даже танцевать. Оружие – эффективное, друг – надежный. Так я считаю, не просто приложение к образу.

Лепесток разрезан надвое. Надо тренироваться до четырех кусочков, затем до восьми.

Взмах!

Слева взвизгнули. Искренне извиняюсь перед девушкой. Но должна уже привыкнуть – это Ум, здесь много таких. Убегает с испуганным лицом. Про себя – пожимаю плечами.

Среди народа много беспокойных. Не иначе как близятся тесты. Или нет? Гляжу вниз – на полу набухли линии в объемной желтизне. Режут, пульсируют. Значит, маги пришли, опасные ребята!.. Это надо видеть.

Лезвие отлило солнцем. Засунул его в ножны.

Есть ли на этот раз выходцы? Их внимание к мечу не нужно, а вот битвы – их бы посмотреть. Вижу, что бежит народ к фонтанам. Следую за ним.

Менталы сгинули со «сцены». Вовремя. Друг против друга стоят девушка и парень. Оба люди? Только фиолетовые от сияния, которое тянучкой к основному потоку прилипло – держит, не пускает вовне. Парень торс оголил и пепелит девицу глазами, движения нет. Он камень. Девушки спину видно. Изогнулась рысью, полуприжалась к земле. Справа и слева от меня парни всматривались в формы. Не там красоту ищете – она в битве надвигающейся.

Секунда – возглас без звука.

Вот! Сумасшедшинка в движениях, и не иначе в голосе – девица кинулась на оголенного, замахнулась клинком, изогнутым. Быстро! Она уже над головой его! А маг отвел мечом удар – теперь девушка в другом конце двора. Криками зашелся народ.

Вот это здорово! Уловил я движения их – есть мастерство! Наконец-то.

Снова кинулась. Народ подбадривал воюющих, выл оголтело, смеялся. Бой стремителен. Наблюдать – удовольствие одно! Она – молниеносная мамба, он – акула смертельная. Противоречия – сходятся. Бьются не за жизнь.

В портале розовом остановку сделали многие, наблюдают. Ставки делают, уверен я. Хоть и скучающие лица, у некоторых сосредоточенные. Но вот и бесноватость в глазах проявляется. Самые типы, с головой не дружащие, приникли к защите магической, впечатали ладони в поле, языки высунули. Кто-то закричал из девушек при взгляде на них. Что пугаться, на этих позеров. За желтую линию им нет пути.

Битва продолжалась. Заставляла стискивать эфес в надежде, что и на тебе решат силу испробовать. Такие противники!

Но с двух углов – почему еще не потерпели? – шли преподаватели-смотрители. Сзади студенты с повязками солнца маячат. Взмах палками старших – и магия опоясала дравшихся. Разом застыли, внимание обратили.

Дэа Иримах скрестил руки, над головою возвел и на портал кивнул. Послушались бесшумно. Девушка улыбку аспидную подарила народу и, приплясывая, за оголенным парнем последовала, не касаясь его. Вернулись в портал – движение сразу внутри возобновилось. Два потока – обратно и вперед. Улюлюканья наших стихли.

Еще бы немного! Красивое зрелище было.

Земля располосована ударом магическим. Фонтан лишь один поврежден. Аккуратно действовали!

Потрогал я ножны. Не запомнил девушки лицо, но пройдет когда мимо, узнаю по движениям. С противником ее теперь моя мечта сразиться.

Пятнами покрылись щеки «смотрителя». Слово одно – новичок.

Жду портал снова.

Звуки остались позади лишь коридор назад. Я оглянулась, еще раз проверяя, что меня преследует только моя тень – вытянутая вверх и затерянная на уровне пятого этажа. Никаких перекрытий – пустота, упирающаяся в высокий потолок, и казалось, что раньше эта башня, к которой я не запоминала дорогу, имела предназначение отличное от того, чтобы по ней разгуливала заблудившаяся студентка.

Это не просто школа – это Храм, и запрокинув голову, я определенно в этом убедилась. Оконные просветы в этом коридоре заменялись тонкими свечами, неравномерно рассеянными по заплывшим стенам. Мой взгляд наткнулся на низенькую дверь с корявой надписью – я удивилась, разобрав слова. Но, очевидно, это был мне подарок – первый за время пребывания здесь. Я толкнула глухую дверь, ведущую в библиотеку, отчего-то вспоминая лицо дэа Лингинден.

И сразу же на ум пришел ее кабинет: здесь все было таким же крошечным. Три ряда шкафов, обойти которые хватало пяти шагов, но, стоит отдать должное, они были туго набиты литературой; стена до потолка была засеяна фолиантами, просто сложенными друг на друге, к другой был приставлен абсолютно чистый стол – и библиотекаря за ним не было.

– Что надобно? – я вздрогнула, едва ли чувствуя себя легче от того, что обладательница сварливого голоса появилась из ниоткуда. Но появилась. Находиться одной в этом камерном помещении было жутковато.

– Позаниматься хочу, – для уверенности (нежели для демонстрации своего визита) я показала тетради, и эта баба-яга – уже вторая земная библиотека и уже второй типичный представитель семейства – ткнула скрюченным пальцем в угол комнаты и начала ожесточенно бубнить. Как только она закончила короткий наговор, у меня вспыхнули уши, потому что я поняла смысл ее слов – она меня бранила.

И в лягушку ее, видимо, какой-то студент превратил поэтому.

«За стеллажом налево» обнаружилась дверь, замечательно замаскированная под стену. Я вошла: один стул, один стол, плотно прижатые друг к другу горки из книг, и, если я сделаю более трех шагов, то врежусь в противоположную стену. Прекрасное местечко. Самое время передумать и вернуться наверх…

Как у меня могло вылететь из головы, что я здесь не в безопасности? Что темный – не единственная проблема, которую мне следовало избегать. Счастье, что его пока не было в университете – он ведет себя как один мой знакомый дух, но в случае мага думать благодарности мне не хочется. Если студенты еще не воздействовали на меня, это еще ничего не значит. Магию можно было пощупать. А иногда и увидеть – осязаемую, сотворившую живое существо, принявшее уродливые формы и носящееся по коридорам от владельца.

Так и будет продолжаться?.. Неужели вот так? И мне остается только молча ждать?

Я кинула тетради на стол и без интереса пробежала глазами по книжным корешкам. Столько знаний… А мне приходится прятаться. Убегать, как только почувствую магию. Отводить взгляд, когда на меня слишком пристально смотрят. И непонятно зачем учить – что это дает? Развлечение перед отсрочкой казни?

По позвонку вдруг прошел холодок. Я замерла, чувствуя… но не понимая, что меня так напугало. В комнате никого не было – три шага пустоты и книги, только книги… Шепот. Не хихиканья, которых я уже наслушалась у себя за спиной и не обратила бы внимания теперь. Этот звук бросал в дрожь. Шепот шел откуда-то от стены с книгами.

– Прилеш-шная уч-ченитс-са! – тут я вздрогнула, будто ко мне приставили холодный металл. Такой различимый, явный голос – его обладатель, кажется, стоит передо мной, руку протяни – уткнешься. Но я его не вижу.

Теперь уже сзади – захихикали. Я обернулась. А шепот остался за спиной – сочился в пространство, поигрывал несколькими голосами, и чудилось, они обсуждают меня. Только я их языка не понимала.

Вдруг засмеялись в ухо – я отступила в сторону. Этот кто-то был другим голосом. Противным, интонационно усредненным.

– Смотрит… смотрит! И-хи-хи… что смотришь?! Не туда!..

Я отмахнулась, на что-то надеясь, но…

– Не видит!.. Она не видит!!! Не видишь?.. – я зажала себе рот: последние слова были влиты туда, и они запросились обратно совсем не речеизлиянием.

Шепот подернул воздух. Я нащупала ручку двери. Хихиканья не прекращались, и я рванула наружу…

Невидимка преследовал меня недолго. Либо я просто перестала различать его голос среди сотен других, уже студенческих – принадлежавших людям, которых я могла видеть, трогать и всячески физически ощущать. Я выдохнула – во рту еще оставался привкус фразы, и ее можно было перебрать языком.

– Крома, правильно? – я не успела заметить, как ко мне подошли. – Нужно поговорить.

Сокурсники Катрен Ибику и Вальсен Менеден оглянулись, будто, подобно мне, от кого-то скрывались, и повели к стене. Я покосилась на холодную статую, возвысившуюся справа от меня, но она, как и должно быть, оставалась безмолвной. Ибику еще сжимал мой локоть.

– Есть предложение, – сказал он бесцеремонно, совершенно не задумываясь, как выглядит в моих глазах. Я освободила руку. Мои друзья по несчастью (хотя про них слово «друг» мне было неприятно думать), они оба смотрели так…

Будто я уже состояла в их компании, но точно не была им равна.

– Слушай, ты ведь еще ни с кем не заводила близких отношений? – поднял брови Ибику. – Ну, там, о взаимопомощи, взаимоуслугах?

И при этом его высокомерность стала отчетливее. Я выпрямилась, приблизившись ростом к его. Этого стоило ожидать. Я уже замечала здесь студентов, ходивших группами не просто потому, что дружили. И на первых порах таким, как я, действительно так удобнее. Но вот отношение…

– Мы хотим тебе это предложить – взаимное, – подхватил, как ни в чем не бывало, Менеден. – Ты же понимаешь, как на нас смотрят, – оглянулся боязливо. – Как на самых отбросов. Мы должны держаться вместе. Помогать друг другу, выручать.

– Если что-то намечается серьезное, сообщать, – подкрепил Ибику. Кивнул глазами: смотрит сверху вниз. – Чтобы вместе смогли продержаться здесь. Что скажешь?

Я ответила не сразу. Подождала, пока пройдет несколько человек и обязательно нас заметит. Парни от этого стали нервничать.

– Я откажусь.

Лица Ибику и Менедена вытянулись с удивляющей синхронностью.

– Помогайте друг другу сами, вы сможете, – тут Ибику отступил от меня на шаг, и я сообразила, что утешать совершенно не стоило: все было написано у парня на лице. Ему должны помогать. А я решила не согласиться?

– Какая заносчивая, – порезал он меня словом и тряхнул головой, взмахивая челкой – совсем потерял ко мне интерес. В отличие от него Менеден пытал меня тяжелым взглядом. Я выдержала это проявление малодушия.

Я могла бы оправдаться ультиматумом – «я не должна выделяться», – но это не та причина, по которой я отказалась.

После того, как они оба исчезли на верхнем этаже, я вспомнила улыбчивую Лию из Озерска – новичка, которая не пробыла здесь больше двух недель. Она покинула университет двумя днями ранее, официально не справившись с нагрузкой. Но истинной причиной стала арена – кошмар, от которого у меня руки сжимались в кулаки.

Стоило ли отыскать парней и сообщить, что я передумала – иметь хоть какую-то поддержку? Нет! От одной этой мысли во мне поднималась горячая волна. С такими людьми, не понимающими ценности других, я не хотела иметь ничего общего. Пусть уж лучше буду беззащитной, но я буду собой – а некоторые вещи делать просто нельзя.

Я охнула, вдруг сообразив, что совсем скоро время урока с Умбрадом. И пока неслась к аудитории, вспомнила, что совсем некстати забыла тетради, а значит, и задания в библиотеке. Но преподаватель силой мысли захлопнул дверь за моей спиной – то есть я в чем-то успела сегодня.

– Считайте это предупреждением, дольче Гранд, – и я позволила себе выдохнуть.

Глава 20. Внутренний мир

По руке текла кровь. Внутри, под кожей – по тонким бледным венам, еле разглядишь. Отец всегда говорил (или не говорил, а я придумал, что ему есть до меня дело), что родиться слабым – не так уж плохо. Никаких заморочек – ни сейчас, ни в будущем. Будешь жить, как все. Наслаждайся обычностью.

Да дварф ее побери!

Я с ненавистью взглянул на вены, где не чувствовалось магии. Ни капли! Рука, успевшая загореть под лугундским солнцем за время пребывания дома, сжалась в кулак. И все равно – не потекло по ней ничего! Почему?!

Я выдохнул и спустил рукав. Что бы при этом сказал брат? Улыбнулся бы – и все…

В плечо зашептала статуя.

– Да все путем, – откликнулся я и выдохнул уже спокойнее, хотя внутри еще клокотало – от бессилия.

– Вс-с-сё-о-о пут-т-ё-о-ом, – протянули женским заботливым голосом над ухом. Я похлопал другой рукой по каменному изгибу платья. Они всегда умели утешить, это да.

Но если брат точно не хочет – узнавал у него, когда родители пропадали из поля зрения, – если его устраивает жизнь невидимки, почему с этим должен мириться я?

Я мысленно всплеснул руками. Ну конечно, все заботы на моих плечах. Не доглядишь, спрашивать с меня будут:

– Вы с ума сошли? Желтые светильники… Сейчас с электричеством полунивера балуется.

Лучше бы арена поскорее опять, там хоть удовольствие от оформления получаю. А тут все одеяла на себя тянут!

– Синий цвет будет оттенять глаза, – голубоволосая волькийка тонким узловатым пальцем указала на темные круги под нижними ресницами. Боится слиться с фоном? Я помолчал.

– Вас это не испортит.

Девушка осталась довольна и ушла восвояси. Но вокруг еще вертелось тел семь. С этими привередами язык ссохнется. Напарника что ли найти? О, вот этот мне как раз.

– Учти: в ад со своим оружием нельзя.

Подошедший Инланур мимолетом кинул взгляд на меч в своей руке.

– Нечего делать там, – перебросил ножны назад.

На него тут же отвлеклись, и часть вопросов теперь не в моей компетенции. Выручил друг. По потолку бродили живые синие пары̀ – только сейчас заметил. Эй, любезный! – когда не нужно всякий раз повторять свое имя, плюсы, конечно, есть – новонаемный работничек ушел ругаться с магическим.

– А твой народ тренировать связки не будет?

Обычно эльфам только дай волю горло почистить. Но в этом триместре они что-то не спешили.

– Не планировали мы, – Нур предупреждающе глянул назад, когда к его мечу подошли слишком близко. А во время портала магов он себя так не ведет. Блондинка захлопала глазами и сделала шаг назад. Нуру никогда не приходит в голову, что будь оружие хоть спереди, хоть сзади, оно женскую половину интересует меньше всего.

– Ахай, Шоколадный! – пока Дайрек равнялся со мной, эльф-ирлан кивнул и проследовал за волькийцем, вешающим на него поток слов. – Как ничего твое?!

– Здоро̀во, – я пожал руку. – У вас лучше.

– Ай, врешь, красавчик! – зубоскалил солист. – Твоя популярность надежнее.

– Сложно спорить, – согласился я. – Но вы ж на месте не сидели. Кажись, новенький сегодня зажжет. Как он, кстати, это воспринял?

– О-о, он весь в музыку ушел, так что мы не успели на физиогномию его нарадоваться, – Дайрек как всегда ржал конем. – Шутки не получилось, зато выступит дай боги.

– И все же было бы лучше вам подождать недели две. Я бы оттянул, за мной не станет. У него же не просто так? Я слышал от Френсиса, что он до сих пор к нему ходит.

– Да, – Дейрек на секунду перестал лыбиться. – Дело в этой, – постучал себя по пледплечью. Это объясняет… Третий триместр ведь пошел уже, жаль.

– Тренировок бы побольше.

– Да нет, парень готов, – возразил, да еще уверенно, Дайрек. – Ему дольше киснуть опасно. На музыке выедет. Думаю, он поэтому к нам и пришел.

– Логично. Что из этого выйдет, посмотрим… ну не туда стулья, не туда! Ты убиться людям предложить решил?

Дайрек рядом захохотал. Ну вот что сделаешь! Лучше был толстяк Фурфи помогал, ей-богу!

Через какое-то время я все-таки прислушался к тому, что говорили статуи. Обычно они тихо себя ведут. А здесь друг друга даже перебивают?

И только мне показалось, что я начал разбирать слова, как послышались другие голоса…

Я схоронился за воином с огромным щитом. Вот только не хватало, чтобы меня эти увидели!

– Она так расстроилась! И я ее понимаю, – щебетала одна девѝца. – Как они вообще так могли поступить?!

Они подходили все ближе, и статуи понизили тон – зачем? Этот пол женский слушать? Да много ли он может важного наговорить!

– Этот Дайрек!.. А ты видела нового гитариста? Ух, кажется, он такой лапочка!.. Не видела и не хочу! – их фразы сливались в одно монотонное «ля-ля-ля-ля», не разберешь, кто сейчас ведет речь. – Ох, у него такие голубые глаза!.. Серые они у него. А какой он?

Я скрестил руки. Статуя шепнула ветреным порывом в спину, пощекотав затылок. Я прекрасно понимаю, о ком они, да, мне это не нравится!

Фанатки.

– Ну ладно, кто он?

– Им нужна была девушка и женский голос! Зачем им еще один бренчатник?

– Да погоди! Я про Лиринетту уже слышала… Глаза серые у него, да? Наверное, красиво.

– Он вроде бы с Лугунды.

– А отделение?

– Тело? Ты видела тело? Ну, до Дайрека ему не дотянуть…

– Джесса все равно никто не превзойдет.

Сгиньте уже.

– Джесс дохлый, а Сифо – такой мимими!..

– У Джесса девушка есть, ха-ха!

– Не может быть! Кто она?!

– А какой у него взгляд…

– И все-таки жалко Лиру…

– Да, бедняжка.

Я вышел из укрытия, наблюдая, как юбки скрываются за поворотом. Бедная – бедная эта Лиринетта, как альв! Такой наглой я еще никогда в жизни не встречал. Уж в Лугунде подобных ей не водится. А здесь? Рад, что у Дайрека мозги в нужном месте. А не съехали вниз, когда она десять минут в репетиционном к нему липла, как тина, и за задницу лапала. Напомаженная, разодетая, локоны в кольцах, запястья в браслетах – гадалка, тоже мне. Не смогла предугадать, что ее глупость ничем не обернется. Дайрек там, конечно, отдувался, как рыба-еж, и уверял, что она ему уже надоела, но только зад ее провожал долгим взглядом. Было бы там на что смотреть…

А потом меня обвинили, что я ее место занял! Нет уж, увольте! Еще Сифо бурунчиком обозвал, где только подцепил…

В уши вдруг ударил говор статуй. Я только обернулся.

В лоб врезались.

– Дварфы! – я отшатнулся, потирая его, еще по руке заехали. А напротив…

Девчонка!

Это она так?!

Замерла, будто я ее врасплох застал, а не она меня, плечо потирает. И смотрит дико. У такой черти в голове водятся – зачем так по коридору носиться?!

Но причина скоро заявилась… Скрежеща зубами, как ум потерявший, с нижнего этажа всплыл Мопс. Волосы всколочены, халат развевается. Сделал руки крюками и протянул к девушке. Та не двигалась с места. И вообще изображала, что ее интересует плитка на полу! Призрак захохотал, как ненормальный. Тогда девушка повела головой и, набрав воздуха в грудь, рванула прочь. Мопс увеличил скорость, но пролетая мимо, заметил меня.