Миссия из прошлого

– А как ты попала в экспедицию?

– Моя мама и её старший брат – Аркадий Александрович всегда жили очень дружно; они часто писали письма, обменивались открытками к праздникам, постоянно звонили и, по возможности, приезжали друг к другу в гости. Когда дядя прочно обосновался в Москве, я несколько раз гостила у него. Мне там нравилось: дядя и его семья всегда хорошо принимали меня. И каждое лето я с нетерпением ждала новой поездки в Москву. Дядя часто рассказывал мне о своих раскопках, показывал находки… это ведь так интересно. И, наверное, именно под влиянием его рассказов мне и захотелось стать археологом. И как-то, после первого курса, я шутливо заставила его пообещать, что он непременно возмёт меня в свою следующую археологическую экспедицию. И дядя оказывается не забыл про своё обещание, и позвонил. Я с радостью согласилась. Мама, конечно, не хотела отпускать свою единственную доченьку на самый край света, но потом смирилась, правда, предварительно взяв с брата тысячу обещаний, что он будет приглядывать за мной, – Ирина весело засмеялась, – и оберегать от разных нехороших парней.

Пока Ирина рассказывала, Владимир, не отрываясь, нежно смотрел на неё и никак не мог поверить, что она оказалась именно той девушкой, о которой он так мечтал и грезил. Он знал, что в душе у каждого мужчины есть свой идеал любимой женщины: со своим типом фигуры, формой лица, цветом волос и глаз, с определёнными чертами характера, и ещё многим другим – понятным и ценным только лишь ему одному. И в реальной жизни каждый мужчина всегда старается найти ту девушку, которая бы максимально полно вписывалась в этот его нарисованный идеал. И как счастлив тот, кто после продолжительных поисков действительно находит этот свой «идеал», и не разочаровывается потом в нём в будущем. Ведь хорошо известно, что любовь слепа, и влюблённый часто видит лишь только то, что хочет увидеть. И ничего тут не поделаешь, так уж устроена жизнь… Но Владимир не верил, что мог бы так ошибиться в Ирине. С самого первого взгляда, он понял, что Ирина, подобно пушкинской Татьяне, была из тех женщин, для которых, как и для него самого, брак и семья – это основа всего. И если Ирина выйдет замуж, то она искренне будет любить своего мужа, она никогда не изменит сама, и сама не простит измены… Владимир смотрел на девушку и не мог налюбоваться ею. В ней его привлекало всё: восхитительная фигура, которой могли бы позавидовать и профессиональные манекенщицы, точёный профиль лица, большие синие глаза с искрящимися в них смешинками, приятный мелодичный голос и ещё многое другое, о чём он и сам затруднялся сказать. Его тянуло к Ирине как магнитом, и он ничего не мог с этим поделать, да он и не хотел – он просто был влюблён. Просто влюблён.

– Господи, как же я люблю её! – еле слышно прошептал Владимир, не отрывая взгляда от бездонных синих глаз девушки. Он чувствовал, что буквально тонет в них. – Господи, помоги мне!..

Кто ему помог – Бог или просто счастливый случай – Владимир так и не понял, впрочем, для него это и не имело особого значения. Главное, помощь пришла… Внезапно что-то с треском упало сверху в кусты рядом с ними, и испуганный горный кролик стрелой промчался мимо них. Ирина испуганно вскрикнула и оказалась в объятьях Владимира. Он крепко прижал девушку к себе и почувствовал, как беспокойно бьётся её сердце под упругой грудью. Их губы оказались в опасной близости и через мгновение они встретились, слились в жарком поцелуе. Владимир не мог оторваться от мягких податливых губ девушки и рукой лишь крепче прижимал к себе её нежное, трепетное тело. Руки Ирины обвились вокруг его талии и он ощутил на своих губах её ответные поцелуи. Это лишь подхлеснуло Владимира, и он ещё сильнее приник к её зовущим устам…

Никогда ещё Владимир не целовал девушку с такой нежностью и страстью. Это было что-то необыкновенное. Через какое-то время он смог на короткое мгновение оторваться от её сладких губ и тихо прошептать:

– Я люблю тебя, Ирина! Люблю!

Владимир долго целовал Ирину, шепча ей слова любви и не выпуская из своих обьятий, словно боясь, что если он отпустит её, то потеряет навсегда. Постепенно от сладких, пьянящих губ девушки он перешёл к её закрытым глазам, а затем начал покрывать поцелуями шею, медленно опускаясь вниз. Но когда его рука осторожно притронулась к маленькой упругой груди, девушка немного отстранилась от него, и, в ответ на новые признания в любви, вновь мягко улыбнулась.

– Я знаю, знаю… – нежно прошептала она и крепко поцеловала Владимира в губы. После поцелуя Ирина прижала свои ладощки к его щекам и, посмотрев в блестящие, зовущие глаза, нежным голосом добавила: – Пойдём обратно, нам уже пора возвращаться…

– Нет! Не хочу! – срывающимся голосом прохрипел Владимир и снова крепко прижал к себе девушку. Он провёл щекой по её пышным волосам и, почувствовав исходивший от них тонкий волнующий аромат, зарылся в них лицом. – Не уходи, Ирина. Давай посидим ещё чуть-чуть. Я так люблю тебя…

– Я знаю. Знаю, Володя. Но нам надо идти, – просящим голосом прошептала Ирина. Она ловко высвободилась из его крепких обьятий, быстро поцеловала в губы и, взяв за руку, решительно потянула в сторону лагеря. – Пойдём! У нас с тобой ещё будет много времени впереди. Пойдём…

Владимир послушно встал, обнял Ирину за талию и они медленно пошли по тропинке обратно к лагерю. Оба молчали, наслаждаясь тишиной и покоем. К чему лишние слова, ибо всё главное уже было сказано. Старинные, как сам мир, слова любви уже были произнесены…

Между тем, стало совсем темно. Тонкий серп молодой луны и яркие звёзды ничего не могли сделать против сгустившегося мрака, они лишь едва-едва освещали тропинку, по которой шли Владимир с Ириной. Кусты акаций стояли сплошной стеной и, казалось, совсем слились со скалами в одно единое целое. Росшие на вершинах скал евфорбии, смутно угадывались в темноте и теперь напоминали не гигантские новогодние свечи, а грозных, молчаливых часовых, застывших на своём посту и оберегающих покой и тишину этих мест. Лёгкий ветерок почти угас, словно устав от бесплодных попыток пробиться сквозь густые заросли акаций, и таинственная тишина, незримо окутавшая всё вокруг, нарушалась лишь далёким, противным хохотом гиен да доносившейся из лагеря музыкой, которая с каждым шагом становилась всё громче и громче.

Владимир шёл, часто бросая на Ирину взгляды полные любви и обожания, и просто изнывал от счастья. Его душа ликовала и пела, птицей взлетая в небеса. И порой ему самому хотелось во всё горло кричать и петь о любви.

И неожиданно, в один из таких моментов, он вспомнил слова одного своего давнего друга Анатолия – большого любителя женского пола. Тот, в ответ на его язвительный вопрос о том, что неужели он действительно любит всех девушек, с которыми встречается, как-то печально вздохнув, неожиданно ответил вполне серьёзно: «Что ты, Владимир, конечно же нет! Для меня это так, развлечение. Я обожаю равлечения, женщин, секс, а любовь… Любовь это нечто другое. Пойми, Владимир, когда ты по-настоящему полюбишь девушку, то ты будешь бесконечно счастлив от одного только её присутствия рядом, от одного только её взгляда, от одного прикосновения к руке, от одного только поцелуя… И главное потом, не упустить такую девушку. Иначе потом будешь мучиться как я… Ведь если ты не любишь, то ты впервую очередь почему-то думаешь о сексе. Конечно, любви без секса не бывает, но он приходит уже позже, потом. Пойми, Владимир, настоящая любовь – это редкость, это – дар свыше. И количеством женщин, которых ты, грубо говоря, трахнешь, её трудно заменить. И уж поверь мне, ты никогда не забудешь первую ночь с девушкой, которую полюбишь по-настоящему. Поэтому не смейся сейчас надо мной. Когда-нибудь, Владимир, ты вспомнишь мои слова и убедишься, что я говорил тебе правду. Главное, не упусти свою любовь. Это мой тебе дружеский совет…»

«Невероятно, но Анатолий действительно оказался прав – я и в самом деле безмерно счастлив только от того, что иду сейчас рядом с Ириной», – удивлённо подумал Владимир и ещё крепче прижал к себе девушку.

Владимир всегда называл себя романтиком. Неисправимым мечтателем и романтиком. Он часто встречался с девушками, но всегда при этом понимал, что это не то, несерьёзно. И в душе всё ждал и надеялся на скорую встречу с той единственной и ненаглядной. Девушка, которую он будет любить и обожать, и при виде которой сердце его всегда будет петь и ликовать, с которой он проживёт всю свою жизнь… Владимир искренне верил, что Ирина и есть та девушка, которую он так долго ждал и искал. И сплывшие из памяти слова старого друга лишь только убеждали его в этом.

Подойдя к лагерю, Ирина осторожно убрала его руку со своей талии, поправила причёску и, нежно улыбнувшись, подставила губы для прощальнего поцелуя, который Владимир постарался растянуть на максимально возможно долгий срок…

Поэтому лишь только через несколько минут они смогли наконец добраться до ярко горевшего костра, вокруг которого вольготно расположились остальные члены экспедиции.

Глава шестая

Утром, когда Владимир открыл глаза, в палатке, в которой он спал, никого уже не было. Его соседи – неразлучная парочка Сергей с Юрием – как всегда встали очень рано. Армейская привычка, так объясняли они. Но это их дело, отвлечённо подумал Владимир и лениво потянулся. Вставать не хотелось и он опять прикрыл глаза, вспоминая приятные моменты вчерашнего вечера. Он легко вызвал из памяти образ улыбающейся Ирины, ласково смотревшей на него своими бездонными синими глазами и, казалось, вновь почувствовал на своих губах вкус её жарких поцелуев. От приятных воспоминаний на его лице застыла блаженная улыбка и сердце учащённо забилось в предкушении новой встречи с девушкой. Немного помечтав, Владимир решительно прогнал последние остатки сна, быстро встал, оделся и вышел из палатки навстречу новому дню. Пусть он будет не менее удачным, чем прошедший…

Его палатка была крайней в ряду и ближайшей к скалистой гряде. Следующие две принадлежали Ирине и профессору Туманову с Иваном Юрьевичем. Во втором ряду две палатки занимали ботсванцы, а третья – самая большая из всех имеющихся, отводилась под склад для оборудования и будущих находок.

Сергей с Юрием, закончив регулярную, каждодневную утреннюю пробежку, теперь отжимались от земли, старательно вдыхая и выдыхая воздух. Мощные мускулы отчётливо выделялись на их крепких спинах. Потом, как вспомнил Владимир, будет ещё разминка на гибкость, небольшой тренировочный поединок, отработка ударов и, в самом конце, метание ножей в цель. Посмотрев на Сергея с Юрием, он слегка позавидовал их силе и ловкости, и твёрдо решил попозже присоединиться к ним. Не для спарринга, конечно, а для того, чтобы поучиться метать нож – в жизни такой навык вполне может пригодиться.

Сергея с Юрием связывала крепкая, проверенная в схватках с опасными преступниками, мужская дружба. В чём-то они возможно и были похожи друг на друга, но вот внешне спутать их было просто невозможно. Юрий с ростом под метр восемдесят пять, с широкими плечами, мощной шеей и весом в сто с лишним килограммов больше всего напоминал добродушного медведя из старых русских сказок. Такой же сильный, на вид медлительный и невозмутимо спокойный. Его трудно было вывести из себя. Но в поединке Юрий преображался полностью. Несмотря на свой внушительный вес, он легко перемещался по площадке и обладал отличной реакцией. Точные и сокрушительные удары делали Юрия чрезвычайно опасным противником. Сергей же – худой и жилистый – при своём росте в метр семдесят пять казался подростком рядом с ним. Резкий и подвижный, он напоминал дикую настороженную кошку, постоянно готовую к встрече с любыми неожиданностями. К Сергею, например, никогда не удавалось незаметно подкрасться сзади, в этом Владимир уже несколько раз смог убедиться сам. Силе Юрия он протипостовлял невероятную ловкость и умение мгновенно уходить из под удара. И кто из них двоих выйдет победителем в настоящей схватке, Владимир не решился бы даже предугадать.

Не тратя больше времени на излишние размышления, Владимир быстро умылся под навесным умывальником, стараясь как можно бережнее расходывать воду, уже зная, что её будут привозить из Маунга в цистерне автотранспортом. Конечно была надежда, что они найдут поблизости свой источник с чистой питьевой водой, но как уверяли ботсванцы, шансов на это практически нет. А так хочется на это надеяться… Затем Владимир аккуратно побрился и, чувствуя себя окончательно проснувшимся и посвяжевшим, направился к стоящим возле своей палатки профессору Туманову и доктору Селиванову, чтобы узнать планы работ на сегодня. Проходя мимо палатки Ирины, Владимир услышал как та что-то весело напевала себе. Наверное одевается уже, подумал он и радостно улыбнулся при мысли, что скоро вновь увидет её.

– После завтрака, – сказал Туманов, бросая короткий взгляд на свои наручные часы, – мы проводим отправляющиеся в Маунг машины, а затем осмотрим все овраги на склонах холма. Позже, согласно полученным данным, окончательно определимся, где будем копать… Возможно даже, разделимся на две бригады, которые будут работать самостоятельно. В общем, как говориться, поживём – увидем… – он сделал короткую паузу и посмотрел на безоблачное небо. – И очень надеюсь, что дождь, который нам упорно предрекает Иван Юрьевич, нам сегодня не помешает.

Владимир согласно кивнул головой: да, дождик им сейчас явно ни к чему. Но и помешать ему они тоже не в силах – с природой не поспоришь…

До завтрака, Владимир, выполняя данное себе утром обязательство, успел немного пометать нож в цель и показать для первого раза весьма неплохие результаты (по три попадания из десяти в каждой из четырёх попыток), в чём его единодушно заверили Сергей с Юрием. Впрочем, взглянув повнимательней на их хитрые рожи, Владимир начал сильно сомневаться, что его успехи были столь впечетляющими. Скорее всего они просто хотели его по-дружески поддержать, но унывать по этому поводу не стал и дал себе слово, что будет, по возможности, тренироваться каждый день.

После плотного завтрака, два пожилых водителя-ботсванца, тепло попрощавщись со всеми, сели в свои машины и поехали по своим старым следам обратно на север, в Маунг. Джек и его «вахтовка», как и было запланировано ранее, остались в распоряжении экспедиции.

Туманов ещё утром позвонил Дербенёву, рассказал последние новости, поделился планами на будущее и предупредил о том, что отсылает две машины обратно, как они и договаривались. Дербенёв, в свою очередь, пожелал ему успеха и пообещал через несколько дней прилететь к ним на вертолёте.

Свзязь с Маунгом осуществлялась с помощью двух спутниковых телефонов, которые находились у начальника экспедиции Туманова и его заместителя – доктора Селиванова. Телефоны отлично работали и Туманов нисколько не пожалел, что отказался от громоздкой радиостанции. К тому же, что весьма немаловажно, спутниковые телефоны позволяли легко связаться с любой точкой на земном шаре. А вот обычные «сотовые» телефоны здесь, увы, не работали – ну, не было рядом «вышек», кто ж их будет просто так ставить в пустыне, вдали от большого количества людей… Молодым археологам всё это было понятно, но всё равно обидно. К благам цивилизации привыкаешь весьма быстро… А для непосредственной связи между членами экспедиции имелось четыре переговорных устройства, какими пользуется служба безопасности концерна «Русский медведь». Обычные маленькие рации с дальностью связи до нескольких километров…

Когда возвращающиеся в Маунг машины скрылись вдали за цепочкой холмов, археологи, горя от нетерпения, быстро забрались в кузов «вахтовки». Кирки, лопаты, носилки и прочие инструменты для раскопок они погрузили ещё вчера вечером. Убедившись, что все сели и ничего не забыто, Туманов сам забрался в кабину и машина плавно тронулась в путь.

Объезд холма по периметру занял более четырёх часов. Большая часть этого времени ушла на тщательный осмотр оврагов. Но результаты стоили того: в двух оврагах на южном склоне холма, тоже удалось обнаружить каменные блоки. Расстояние между данными оврагами состовляло чуть больше шестидесяти метров и это явно были остатки одного сооружения – крепостной стены, как убеждённо заявил Селиванов. Вооружившись лопатами, археологи и тут и там очистили от красноватой земли несколько блоков и все смогли лично убедиться, что их размеры одинаковы в обоих оврагах, и, более того, совпадали с размерами блоков, найденных на северном склоне.

Обмеряя каменные блоки, Владимир вспомнил, что на фотографии города южная часть крепостных стен выделялась наиболее отчётливо, следовательно, она должна была и лучше сохраниться, чего не скажешь о северной и восточной – они на снимке едва просматривались. «Пока что находки подтверждают наши первоначальные предположения», – с довольной улыбкой подумал он, сообщая полученные размеры Ивану Юрьевичу и Аркадию Александровичу.

Профессор Туманов, выслушав Владимира, достал из висевшего на боку планшета аккуратно сложенную в несколько раз бумагу – крупномасштабную карту холма, совмещённую со схематичным планом города – и развернул её. Он быстро пробежал по карте глазами, нашёл на ней два оврага, в которых они сейчас обнаружили каменные блоки, и ручкой прочертил жирную черту между ними, следуя по пунктирной линии, обозначавшей предполагаемое нахождение крепостных стен.

– Итак, можно смело сказать, что этот участок крепостной стены реально существует, – улыбнувшись, громко заявил он. – Хорошее начало для нашей экспедиции.

Не менее довольный Иван Юрьевич тут же внёс предложение:

– Предлагаю, Аркадий Александрович, на этом участке и произвести первые пробные раскопки. Здесь мы сможем получить хороший поперечный разрез крепостной стены и, чего греха таить, надеюсь на… на первые находки. Они нам сейчас очень нужны. Думаю, удача не обойдёт нас стороной… А северную часть предлагаю пока не трогать – судя по фотографии, именно там расположены дворцы и главные храмы города – и туда без тщательной подготовки лучше пока не соваться. Хотелось бы вначале понять с чем мы имеем дело…

– Думаю, вы правы, мой дорогой друг, – медленно произнёс Туманов, размышляя над предложением Ивана Юрьевича, которое, впрочем, полностью совпадало с его собственным. Спору нет, данный участок был наиболее перспективен для первых раскопок. Ведь главное для них сейчас это найти бесспорные доказательства существования города. А что может быть в этом плане лучше целой крепостной стены? Опять же и находки им сейчас край как нужны, особенно пригодные для точных датировок… Нет, решено, начинать надо здесь. Он объвёл всех долгим внимательным взглядом и, указав рукой на дальний от него каменный блок, громко объявил: – Копать будем здесь. Все вместе. Мы отметим под прямым углом к основанию стены траншею с размерами: десять метров в длину и два – в ширину и начнём копать. И пусть удача улыбнёться нам и дальше.

Молодые археологи радостно зашевелились. Особенно были возбуждены Сергей с Юрием, в их глазах так и блестел азарт кладоискательства, они уже видели себя обложенными первыми находками, причём, по большей части, золотыми… Туманов только головой покачал, глядя на эту парочку. Эх, молодость, молодость… Он перевёл взгляд на Владимира и Ирину, которые что-то негромко обсуждали между собой, и, любуясь этой красивой, молодой парой, шутливо поинтересовался:

– А что думают по этому поводу наши молодые коллеги? Владимир, Ирина выскажите нам свои мнения. Может быть у вас есть возражения? Или другие предложения, где начать копать? Не стесняйтесь, говорите.

Владимир переглянулся с Ириной и высказался первым.

– Нет, возражений у меня нет, я полностью согласен с вами и Иваном Юрьевичем. Данный участок стены находится куда в более лучшем состоянии, чем северный, следовательно, обнажив его, мы узнаем точную толшину крепостных стен, а по ней сможем прикинуть и их предположительную высоту. Позже можно покопать и в восточной части города. Найденные нами у подножия холма останки двустворчатых африканских моллюсков, как будто бы подтверждают наше предположение о том, что вся эта подозрительно ровная, похожая на гигантскую чашу равнина, когда-то в прошлом являлась дном огромного пресноводного озера. Если всё это так, то где-то на берегу могут остаться части портовых сооружений, складов с товарами и, чем чёрт не шутит, с остатками древних кораблей. Конечно, всё это только предположения и шансов крайне мало, но почему бы не рискнуть? Вдруг повезёт…

– Да уж, – засмеялся Иван Юрьевич, – и город, и порт с кораблями им подавай…

– А что, мечтать так мечтать, – поддержали Владимира Сергей с Юрием. – Как говориться в одной надоедливой рекламе «мечты сбываются…»

– И опять же, – продолжил Сергей, – мы хоть и не археологи, но думаем, что Ирина права, когда обратила внимание на восточную часть равнины. Уж очень, очень похожа она на дно высехшего озера.

– Ладно, как говорят мудрые: поживём – увидем, – заключил Иван Юрьевич. – Но всё это дело отдалённого будущего, а мы сейчас должны думать о настоящем, мои дорогие коллеги. Я верю, что ради своих мечтаний вы готовы перелопатить весь этот холм, но нам пока нужны неопровержимые доказательства существования города. Это наша первейшая и наиглавнейшая задача на текущее время. Не будем забывать о ней.

– Да я понимаю, – горестно вздохнул Владимир. – Но так много хочется сделать, что глаза аж разбегаются.

– Вот для этого как раз и нужно начальство, – философски заметил Юрий, высоко подняв большой палец правой руки вверх. – Что б глаза у подчинённых в сторону не разбегались…

– Верно, – поддакнул Сергей и шутливо ткнул Владимира в бок.

– Да понятно всем, что копать нужно здесь, – вмешалась Ирина, грозя кулачком Сергею с Юрием, дабы те утихли немного. – А потом уж браться за всё остальное. Конечно, сначала доказательства существования этого самого города. Однако моя женская интуиция подсказывает мне, что озеро тут было, и порт был…

– Опять вы за своё, – рассмеялся Иван Юрьевич. – Дождётесь вы, оставим вот вас копать всю восточную сторону вдвоем, попляшете тогда…

– Да они будут этому решению только рады, – с широченной улыбкой на устах, встрял в разговор Сергей, но тут же получил от Ирины ощутимый тычок в бок. – Всё, всё, умолкаю, не надо меня больше бить…

– Ладно, ладно, хватит всем вам дурачиться, – вмешался профессорТуманов в эту дружескую перебранку. Он старался выглядеть максимально сурово, хотя с трудом сдерживал на устах улыбку. Эх, молодость, молодость… – Так, друзья мои, отставить все споры и живо за лопаты. Пора браться за дело.

– Верно, – поддержала профессора Ирина и шутливо потёрла руки. – До чего же не терпиться начать…

– Вот и отлично, – подытожил Туманов. – Пока парни разбирают лопаты, ты, Ирина, возьми себе тетрадку и нарисуй схематический рисунок траншеи в соответствующем масштабе. А мы затем с помощью рулетки и колышков разметим конторы будущего раскопа уже непосредственно на земле…

Всего полчаса хватило Владимиру, Сергею и Ивану Юрьевичу, чтобы обозначить колышками контур траншеи, протянуть верёвки по периметру и по середине, вдоль всей длины, а затем натянуть короткие верёвки с красными, жёлтыми, зелёными и синими флажками. В итоге получилась большая сеть с ячейками – метр на метр. Из стоявшей неподалёку машины они достали затем большой кусок брезента и растянули его вдоль будущей траншеи, чтобы на него сбрасывать вынимаемый грунт.

Ботсванцы достали лопаты, кирки, сита и теперь внимательно слушали профессора Туманова, который через переводчика-Джека, обстоятельно объяснял им, что они будут делать.

После короткого перерыва на обед, к вящей радости молодых археологов приступили, наконец, непосредственно к самим раскопкам. Ботсванцы сильными ударами вгоняли кирки в песчанную землю, разрыхляли её, а, затем, лопатами выбрасывали на брезент. Остальные тщательно просеивали почву между пальцами, возбуждённо переговариваясь и шутливо споря относительно того, кто сделает сегодня первую находку. Каждому хотелось стать этим счастливчиком и работа шла не останавливаясь. Время от времени брезент уносили вниз, к основанию холма, и там высыпали просеянную землю.

Владимир увлечённо работал вместе со всеми, лишь изредко бросая влюблённые взгляды на Ирину. В свободном светло-кремовом платье девушка была удивительно хороша. Она беззаботно смеялась и болтала, помогая ему просеивать землю, и Владимир порой едва сдерживался, чтобы не поцеловать её.

Ручку и тетрадь с нарисованной схемой раскопа Ирина положила рядом, чтобы немедленно зафиксировать первые находки, как только они будут сделаны. Она нисколечко не сомневалась, что они сегодня будут.

Через два с половиной часа траншею вскрыли на всю размеченную длину и на глубину до двух метров. После шестидесяти сантиметров песчаная почва сменилась тёмным красноватым суглинком, который сохранил немного влаги после прошедших недавно дождей, и копать сразу стало легче. Вдобавок, работу землекопам существенно облегчила крепостная стена, ширина которой оказась равной шести метрам. Она была сложена из одинаковых каменных блоков с размерами: 120 х 60 х 60 сантиметров. Причём все камни были так умело обработаны, что в щель между ними не проходило и лезвие ножа.