Выгодный контракт

– Какого черта ты вытворяешь? – прорычала я.

– Ты врешь.

– А ты проверь.

– Уже проверяю, – ухмыльнулся он, почти дотронувшись до меня губами. По коже тут же пробежали мурашки.

Так, все. Хватит. Я изо всех сил дернулась.

– Отвали, придурок! Самоуверенный кретин, что ты о себе возомнил?

Он медленно выпрямился, нагло улыбаясь во весь рот.

Похож на сбежавшего из преисподней черта. Крайне обаятельного чистокровного ублюдка.

– Несколько фактов, милая. Первый: ты дрожишь, когда я слишком близко. Второй: ты покрываешься мурашками там, где я тебя трогаю. Третий – у тебя пульс зашкаливает, – он выразительно глянул на мое запястье, которое все еще было крепко зажато в его руке. – И, последнее – это пока не факт, а, скорее, вывод. Но мы легко можем с тобой проверить. Видимо, тебя заводит, когда с тобой обращаются как с маленькой дешевой дрянью. Ты все еще без трусиков, и готов поставить что угодно, что ты вся мокрая. Я прав?

Мои глаза сузились. Не знаю, что за грязную игру он затеял, но я в нее играть не буду.

– Давай-ка кое-что проясним. Ты, видимо, привык, что все соплячки в зоне твоей видимости незамедлительно текут и стремятся запрыгнуть на твой детородный орган. Несмотря на то, что ты говоришь или делаешь. И поэтому тебя смущает, что я до сих пор не поступила также. Ты сейчас пытаешься мне доказать, что я тебя хочу? Так вот, твоя ошибка в том, что это не так. Все, что я делала ранее – шоу. Это моя работа. Говорить и делать всякую херню. И я буду продолжать, я буду вытворять еще и не такое, на публике. Рори будет. Мой пульс зашкаливает, потому что уровень идиотии зашкаливает. Даже для меня. Услышь меня, пожалуйста. И оставь в покое. Мы коллеги, а не кролики, и сношаться по углам не будем. Мне насрать, что ты обо мне думаешь и что тебе про меня говорили, но усеки одну вещь – твоей шлюхой я не буду. Ты понял?

Я тяжело выдохнула через нос, ожидая реакции. Я выложила ему все, как есть. Даже почти не соврала. Почти.

– Ого, – он мягко улыбнулся, осматривая мое лицо, как будто впервые увидел, но и он сам в этот момент стал каким-то другим. – Приятно, познакомиться, Мира.

Я поморщилась, словно от пощечины.

– Я же…

– Тише, я знаю – ты просила не называть тебя по имени. Я помню. Как насчет маленького соглашения?

Я устало на него посмотрела, окончательно сбитая с толку этими американскими горками.

Он отпустил мою руку. Серые глаза стали совершенно серьезными.

– Давай заключим перемирие. До тех пор, пока ты ведешь себя по-человечески – не как бешеная сучка Рори, а как нормальная ты, я плачу тебе тем же: уважительно отношусь и к твоим границам, и к твоей просьбе не называть тебя по имени. И не веду себя как ублюдок. Идет?

Я скрестила руки на груди, сканируя его подозрительным взглядом.

– С чего ты взял, что есть нормальная я?

– Только что видел своими глазами.

– Но ты первый начал! – фыркнула я.

Он качнул головой.

– Нет. Это ты начала со среднего пальца и закончила желанием трахнуть кактус, лишь бы не меня.

Я не удержалась и прыснула.

– Но ведь забавно вышло.

Фаер улыбнулся и склонил голову.

– Так что? По рукам?

Я посмотрела на него, лихорадочно пытаясь найти подвох.

– Никакого подвоха нет, – он будто бы прочитал мои мысли.

Я не сдержала грустной улыбки.

– Всегда есть подвох. Но давай попробуем. Без гарантий. Только помни, что женишься ты все равно на Рори.

Он лишь кивнул и отошел назад, позволяя мне пройти.

– Не я женюсь. А Блэк Фаер.

Я на секунду остановилась и еще раз окинула его взглядом. Мы только что позволили друг другу увидеть немного больше, чем показываем всем остальным. И почему-то это пугало меня куда больше, чем его гнев. Почему ему оказалось достаточно лишь предложить?

Глава 7

Я проснулась от какой-то назойливой возни. Как будто муха над ухом зудит. Но это была не муха, а Фаер, который тихим раздраженным голосом с кем-то болтал по телефону за стеной и попутно шелестел бумагами.

С тихим стоном я перекатилась на другой бок и натянула тощее одеяло на голову. Увы, тонкий слух сейчас сыграл со мной злую шутку. И тонкие стены. И тонкое одеяло.

– Я сразу тебе сказал, что это бред. Оба пункта надо вычеркнуть, – короткая пауза. – Еще раз, вычеркнуть. Или без меня, – снова короткая пауза. – Да похер, пусть присылают и я подпишу, но заниматься такой херней я не собираюсь. Да и она не дура, сразу все поймет.

Сон как рукой сняло и я навострила уши, приподнявшись в постели на локтях. Но, к моему великому разочарованию, на этом он сухо попрощался со своим собеседником и продолжил шелестеть бумажками уже в полном одиночестве. Покрутившись в постели еще немного, я потянулась к тумбочке и разблокировала телефон. Половина седьмого утра. С ума сойти. Обычно я ложусь в такое время. Раз поспать уже не получится, надо идти в душ.

Вчера мы с Фаером по-братски разделили наш большой номер – мне досталась спальня, а ему огромная гостиная с диваном. Ну, как разделили… Я просто ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Так что с нашего последнего разговора мы не виделись. И, надеюсь, вплоть до отъезда не увидимся.

Душ оказался отличной идеей. Вчера я рухнула спать, лишь стянув с себя платье, так что вид с утра был отвратительный. И запах тоже. А сейчас горячие струи воды смывали с меня все вчерашние приключения, включая весьма жаркие поцелуи с почти незнакомым мужчиной, сидящим сейчас за стеной. И ведь это только начало. Приняв душ, я надолго зависла перед зеркалом. Все смотрела и смотрела на отражение, пытаясь понять, кто это. Кто с той стороны на меня смотрит. Я, или уже нет? Наконец, когда критическая масса мыслей в голове превысила все допустимые нормы, я завернулась в полотенце и вышла из ванной комнаты.

На моей кровати с невозмутимым видом развалился Фаер, в одних джинсах, без футболки, залипая в свой смартфон.

– Я почти состарился, – не отрываясь от экрана произнес он.

– Что ты вообще здесь забыл?

– Душ. А еще, диван в гостиной – полное дерьмо.

На его лице вдруг заиграла улыбка и он поднял глаза на меня.

– А мы с тобой неплохо смотримся, – он потряс в воздухе телефоном, одновременно обводя меня изучающим взглядом.

Вроде бы это первый раз, когда он видит меня без грима. Да и пофиг.

Я поплотнее затянула на себе полотенце, решая – стоит устраивать сцену, или нет. Любопытство пересилило и я подошла к нему, осторожно залезая на край кровати.

– Можно?

Он хитро прищурился, но все же протянул мне свой огромный смартфон, который пришлось держать двумя руками. Не очень-то удобно, учитывая, что полотенце вокруг меня держится исключительно на энтузиазме.

В браузере была открыта вкладка со свежей статьей, щедро сдобренная кучей фотографий. Я пробежалась по тексту – там было ровно то, что заранее скормили журналистам. Я уже видела это. Неинтересно. А вот фотки привлекли мое внимание. Я поочередно рассматривала фотохронику вчерашнего вечера: выступление группы на сцене, фото меня на барной стойке с бокалом в руке, весьма неплохое, кстати. Затем несколько фоток нас обоих на сцене: мы танцуем, потом он держит меня в руках и заглядывает в глаза и, наконец, он меня целует. Я почему-то очень обрадовалась, что на фото не видно, как его рука в этот момент у меня глубоко под платьем стягивает с меня трусы. Следом шла еще пара фоток с ковровой дорожки, где мы действительно походили на парочку. И вишенкой на торте была последняя фотография, сделанная перед входом в отель. Крупный план.

– Боже, выглядит так, будто мы сейчас сожрем друг друга, – прошептала я, вглядываясь в лица двух людей, которые смотрят друг на друга с таким количеством эмоций в глазах, что пожар на фоне смотрелся бы вполне органично. Этот кадр был сделан, очевидно, сразу после того, как он меня поцеловал. Дольше, чем нужно было. Чертовски дольше.

Я вздрогнула, ощутив его запах у своего плеча. Он вплотную прислонился ко мне, вглядываясь в картинку на экране.

– Если сожрать в том смысле, о котором я думаю, то это именно то, чего они от нас хотели, – с легкой усмешкой произнес мужчина, слегка щекоча своим горячим мятным дыханием.

Я вся напряглась. Он слишком близко.

– Не знаю. По мне так очевидно, что эти двое ненавидят друг друга, – осторожно возразила я, аккуратно отстраняясь от него и закуривая сигарету.

Фаер медленно прошелся по мне снисходительным взглядом. И снова мне стало очень не по себе от этих очень внимательных и очень холодных серых глаз.

– А мне не очевидно. Я вижу совсем другое, – он забрал из моих рук и свой телефон, и мою недокуренную сигарету, сделал одну глубокую затяжку и невозмутимо затушил ее.

Мне совсем не нравится, как он тут хозяйничает. Я наклонилась к нему и шепнула на ухо своим самым очаровательным голосом:

– Душ прямо за моей спиной. Ты засиделся, приятель.

Кожей ощутила как он улыбается. А затем уже он прислонился к моему уху и шепнул в ответ:

– Тогда мне понадобится полотенце.

Я не успела даже до конца осмыслить его слова, когда он резко дернул за край полотенца и одним рывком мастерски оставил меня совершенно без прикрытия.

Я взвизгнула, пытаясь нырнуть под одеяло, но верхом на моем одеяле сидела эта чертова задница и улыбалась, наблюдая за моими попытками спрятаться от него.

Обхватив себя руками, я уставилась на него, практически извергая пламя, как самый настоящий дракон.

– Какого хрена, Флаер?

Он вскинул бровь, даже не пытаясь отвернуться.

– Флаер?

– А ну слез с моей кровати и отвернулся, придурок!

– Или?

– Что – “или”?

– Что будет, если не слезу?

– Пожалеешь, что на свет родился! Придушу тебя!

– А-а. Силенок не хватит, а я успею как следует рассмотреть твои сиськи. Дерьмовый план, но меня вполне устраивает. Вперед.

– Нет у меня сисек! А теперь проваливай!

Он заржал.

– Не хочу.

Я прикрыла глаза, пытаясь не перейти на ультразвук. И сдержать порыв реально на него наброситься с кулаками.

– Не беси меня. Тебе не понравится результат.

– Мне уже нравится.

Я открыла глаза, сверля его очень-очень-очень злым взглядом.

– Кто-то обещал не вести себя как ублюдок. Тебя хватило на одну ночь?

В его глазах что-то мелькнуло, но я не успела разобрать – что именно. Он коротко взглянул на экран смартфона.

– Остынь. Я просто создаю естественный антураж. Через две минуты придет горничная с завтраком, мы должны выглядеть как люди, которые всю ночь трахались до одури. И поскольку в душ я все равно не успеваю, то придется нам тут полежать вместе и подождать ее.

С этими словами он потянул меня за локоть, заваливая на себя.

– Блять, прекрати так делать! – зашипела я, оказавшись верхом на нем.

– Как? – невинно улыбнулся он.

– Я тебе не кукла, ясно? Мог сказать языком, что мне нужно сделать и для чего, – проворчала я, пытаясь аккуратно скатиться с него на бок, при этом не засветив стратегические куски тела.

Выполняя этот маневр, я нечаянно провела бедром по его джинсам и отчетливо почувствовала, что он в очень приподнятом настроении. Прямо очень. И он понял, что я почувствовала. Не знаю, какого хрена, но я замерла, как идиотка.

– Самое время уточнить, что языком я могу не только говорить, – хрипловато произнес он.

Более неловкой эта ситуация просто не могла быть.

Но в этот момент в дверь постучали и Фаер, победоносно сверкнув глазами, задорным голосом рявкнул:

– Войдите!

Я максимально прытко юркнула к нему под бок, поплотнее прижавшись к его бедру голой задницей, а он великодушно обхватил меня рукой, успев чмокнуть куда-то в затылок.

– Ненавижу тебя, – прошептала я, уткнувшись носом в его руку.

Вместо ответа он неспешно провел большим пальцем по моему животу. И – да, разумеется я немедленно покрылась мурашками. Вообще вся.

В таком виде нас и застала горничная, заглянувшая (ну, разумеется) в открытую между гостиной и спальней дверь.

Я резко подняла голову, надеясь, что получилось заодно хлестнуть еще мокрыми волосами парня за моей спиной.

– Хочешь присоединиться, милая? – рявкнула я самым невежливым тоном, на какой только была способна.

Девушка моментально приобрела багровый оттенок кожи и, рассыпаясь в извинениях, попятилась назад к двери.

– Стой, – раздался позади меня насмешливый голос Фаера, и девушка послушно встала, переводя тревожный взгляд с меня на него. – Подойди сюда.

Он приподнялся на локте за моей спиной, опять лишая меня укрытия и включил свое гипнотическое обаяние.

– Она не выспалась, поэтому такая раздражительная. Сейчас я ее успокою. Еще раз. Позвони по этому номеру и получишь два билета на любой наш концерт, – он выудил откуда-то визитку и протянул девушке.

Я молча наблюдала за всем этим действом через плечо. Если бы он сейчас приказал девушке сожрать эту визитку – она бы даже не подавилась. А если бы приказал раздеться и залезть к нам в постель – она бы уже энергично скакала верхом на нем. А шлюхой называют меня. Поразительно.

– Здесь становится слишком скучно, – театрально зевнув, протянула я.

Кожей почувствовала его взгляд на себе.

Фаер сильнее прижал меня к себе и прошептал в волосы:

– Сейчас продолжим веселиться, моя нетерпеливая.

Горничная встрепенулась и резво ретировалась из номера, несколько раз подряд желая нам хорошего дня. А я поймала себя на дурной мысли, что внизу живота теплеет от его хриплого шепота и очень горячих рук. Черт. Вот это вот лишнее. Нельзя этого кобеля в постель пускать! Второй раз это происходит и оба раза я превращаюсь в страждущую суку, у которой очевидный недотрах. Еще немного, и доказать ему, что я его вовсе не хочу, станет практически невыполнимой миссией.

– Стоп, снято. К обеду весь персонал будет в курсе. А теперь проваливай в свой душ, – резко выдала я, откидывая его руку от себя.

– Слушаюсь, мэм.

Я уже открыла было рот, чтобы похвалить его сговорчивость, но тут мне прилетел увесистый шлепок по голой заднице.

Пока я, задыхаясь от боли и возмущения, вцепилась зубами в простынь, он, как ни в чем не бывало, спрыгнул с кровати, наклонился ко мне и заговорщицким тоном прошептал:

– Ты же не думала, что я оставлю тебя без сувенира после нашей первой ночи?

– Имей в виду, что это максимум того, что ты себе можешь позволить, придурок.

Он рассмеялся и скрылся в ванной комнате. Вместе с вылетающими с той стороны двери джинсами, донеслось:

– Наивная.

Я швырнула в дверь подушкой и села на кровати. Вот козел. Это вот так он мои границы соблюдает? А что будет, когда он перестанет их соблюдать? Я подошла к зеркалу с ужасом уставилась на красную мужскую пятерню на моей заднице. Сволочь. Ну держись, Флаер.

Осмотревшись, я выудила из маникюрного набора, оставленного отелем перед зеркалом, ножницы и самозабвенно принялась вырезать круги из его джинс в области задницы. По одному на каждое полужопие. Если бы времени было больше – я бы подошла к вопросу более виртуозно, но времени было в обрез. Закончив, швырнула его портки на место, натянула свое платье и опрометью бросилась из номера, прихватив телефон.

Два часа спустя я уже выкуривала третью сигарету стоя в своей гостиной у окна. На столе громоздился огромный букет цветов: красных роз в черной бумаге. Я знала, что на вложенной в букет карточке найду логотип Драгон Фаер, просто потому, что так и было запланировано. Мы официально перешли на этап стремительного развивающегося романа, которому суждено уже через два месяца разразиться шикарной свадьбой.

Я горько усмехнулась. Приняла еще раз душ, после долго с тоской рассматривала в зеркале красное пятно на заднице, которое все еще никуда не делось. Накрасилась, натянула кружевное черное платье и сделала несколько селфи с букетом – так, чтобы народ смог провести свое расследование и разобрать символ на карточке. Перекинула фотки пиарщикам, которые занимаются моей инстой. Стерла помаду, стянула с себя платье и влезла в потрепанный Спортивный Костюм Грусти и очки для чтения. Вот теперь можно сесть и спокойно изучить бумаги. Ну или хотя бы то, что там у нас запланировано на ближайшие дни. Видеть эту наглую рожу не хочу, но деваться некуда.

Телефон несколько раз пискнул. Потом еще, и еще. Я отложила толстую стопку документов и разблокировала гаджет. Создан новый рабочий чат – для узкого круга причастных. Судя по списку добавленных участников, мы с Фаером, пара менеджеров проекта, наши с ним личные ассистенты, еще двое – видимо, юристы, несколько пиарщиков и новый режиссер. Я вскинула бровь – женщина, на этот раз. Чат вещал, что здесь будет поститься актуальная информация на ближайшее время, чтобы упростить нам жизнь. Все фото/видео материалы с наших телефонов теперь пересылать нужно прямо сюда. Менеджеры будут удалять все самостоятельно. Все очень серьезно и мы не должны спамить без необходимости.

Сразу после этого сообщения незамедлительно возникло селфи от Фаера: он собственной персоной, стоя спиной к зеркалу. А в зеркале его задница, выглядывающая из любовно прорезанных мною джинсов. И подпись:

“Будущая жена раздраконила”

Я разразилась истерическим хохотом, до икоты. Успела сделать скрин, после чего админ чата оперативно удалил компромат.

Утерев слезы, я прочитала последнее сообщение, на этот раз от нашего нового режиссера:

“Не терпится познакомиться с вами. У меня миллион идей и вопросов, надо обсудить. Сегодня в 6 жду на студии. Кристина С.”

Я передразнила ее. Ждет она. Зашибись теперь. Сегодня должен был быть выходной!

Я сердито прошлепала к холодильнику и налила стакан джина с тоником.

Телефон пикнул. Новое личное сообщение.

“Успела сделать скрин?”

Отлично. Теперь у него есть мой номер. С другой стороны – у меня теперь есть его. Я хмыкнула и отправила средний палец в ответ.

Потом немного подумала, нашла сделанный скрин, немного обработала, обрезала ту часть, где видно рожу Фаера и поставила на заставку рабочего экрана. Допила стакан и пошла собираться на встречу.

По дороге в студию я учла свои ошибки и заранее погуглила всю доступную информацию о нашем новом режиссере, Кристине Суровой. Я видела ее мельком на паре тусовок, но лично знакома не была. Послужной список у нее весьма впечатляющей: молодая, смелая, с кучей престижных наград и успешных проектов. Она акула, и я не должна об этом забывать ни на минуту.

Меня проводили в небольшой кабинет и усадили в кресло перед прямоугольным стеклянным столом. Следом со стаканом кофе из Старбакса вошла сама Кристина. Блондинка среднего роста с экстремально короткой стрижкой на один бок, одетая в стильный черный комбинезон из тончайшей шерсти и высокие шпильки. Я поднялась и протянула ей руку для рукопожатия, на что она отмахнулась и заключила меня в объятия.

– Детка, давай сразу перейдем на удобный формат общения, окей? Без лишней шелухи. Смотрела пару выпусков твоего шоу. Ты крутая, Рори!

– Ты тоже, Крис. Впечатляющий список наград, – осторожно произнесла я.

Женщина прищурилась и внимательно меня осмотрела орлиным взглядом.

– Спасибо. Приятно, что ты почитала обо мне.

Поток неловких взаимных любезностей с нашим новым режиссером прервал вошедший Фаер.

– А вот и наш главный герой! – тут же расплылась в хищной улыбке Крис, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.

Туалетным утенком отбеливает?

Я вздернула подбородок, проглотив ее замечание о главном герое. Мы, вроде как, с ним наравне в этой авантюре. С хера ли баня то сгорела?

Фаер выглядел точно также, как и в нашу первую встречу: парень в толстовке с капюшоном. Ничего общего с тем демоном со сцены или полуголым засранцем в отеле. Кроме короткого насмешливого взгляда, брошенного лично мне и напоминающего о том, что под капюшоном все та же дрянь мужского пола.

Крис театрально распахнула руки, вынуждая Фаера подойти и обнять ее. Что он и сделал, разумеется, отечески похлопав по спине. Думаю, она ожидала чего-нибудь погорячее. Я спрятала улыбку, усаживаясь обратно на свое место.

– Милый, садись рядом с Рори, хочу видеть вас обоих.

– Привет, – он улыбнулся мне, придвинув свое кресло вплотную к моему.

– Вроде виделись с утра, – с такой же милой улыбкой ответила я, отодвигаясь от него обратно.

– Что, сидеть неудобно? – с напускной тревогой поинтересовался он.

Я не успела спрятать яростный взгляд, когда поняла, о чем он. А парень только расплылся в довольной ухмылке и повернулся к Крис, которая все это время с интересом наблюдала за нами.

– Вижу, что фотографии не лгут! От вас обоих идет мощнейшая энергетика! Знаете, это огромная удача! Такое довольно редко встречается. Даже когда работаю с профессиональными актерами, добиться от них хоть какой-то химии бывает непросто. А тут – уух! Искры! Бомба! Круто!

Она подмигнула и выудила откуда-то планшет, небрежно подтолкнув к нам.

– Полюбуйтесь итогами вашего первого совместного выхода.

Фаер нехотя подцепил планшет и начал листать подборку. Мелькали статьи и наши фото – с тысячи разных ракурсов, посты из всех существующих социальных сетей, расчеты рейтингов и статистика охвата, просмотры, скрины комментариев и еще хрен знает что – я не успевала все разглядеть.

– Чья была идея с барной стойкой? – елейным голосом поинтересовалась Крис, забирая свой планшет обратно.

Мы переглянулись и ответили одновременно:

– Моя.

– Моя.

Парень сжал зубы и повернулся ко мне, слегка приподняв бровь, явно пытаясь заставить меня согласиться с его позицией.

Зачем он влез, я не поняла, и тоже приподняла бровь – визуализируя свой вопрос “Какого хрена?”. Я видела, как дернулась его челюсть и тогда он сдержанным тоном добавил:

– Наша, Кристина. Мы решили, что так будет лучше незадолго до начала. Поскольку Леонида на связи не было, не с кем было обсудить и мы сделали так, как сделали. Это проблема? – в его голосе слышался металл.

Она хмыкнула, с достоинством выдерживая его пристальный взгляд.

– Как интересно. Нет, никакой проблемы. Наоборот, я в восторге. Столько материала за первую ночь… Вы теперь наши несушки и несете вы золотые яйца. Поэтому я и хотела на вас посмотреть. Вживую. Маленький эксперимент, не против?

– Нет.

– Нет.

Мы снова ответили синхронно, а она снова усмехнулась.

– Хочу знать, насколько глубока кроличья нора. Если вчерашнее было чистой импровизацией – я поаплодирую и передам бразды правления в ваши руки настолько, насколько это возможно. Не в моей манере душить творчество и душу проекта, а мне кажется, у вас она есть. У вас свой стиль, понимаете? Вам сценарий не нужен, чтобы народу было вкусно. Итак. Поскольку у вас свадьба на носу, я хочу увидеть любовь. Не флирт, не секс. Не путайте. Хочу любовь. Народ хочет любовь. Знаете, они ведь тоже по горло сыты звездными потрахушками. Их теперь этим не удивить. А вот любовь – экзотический фрукт на нашем медийном рынке. Сможете продать как надо, и ваши рейтинги пробьют стратосферу. Я даю вам десять минут на эту маленькую импровизацию.

Во рту пересохло. Бешеная сучка, какую, блять, любовь я ей должна показать? Каким образом? Я стиснула зубы и повернулась к нему.

Он сделал тоже самое, прожигая меня еще более холодным, чем обычно, взглядом.

– Ты в курсе, что такое любовь? – насмешливо поинтересовался он. – Или такие, как ты шарахаются от этого слова, как от святой воды?

Какие – такие? Мои щеки загорелись от ярости, но я тщательно сдержала порыв заехать ему по лицу. Вместо этого подалась вперед и прошипела:

– Думаешь, что ты знаешь, что такое любовь, Фаер? Ты? В твоих глазах лёд, готова спорить, что в сердце тоже самое. Если оно у тебя вообще есть. Любовь – это не когда ты заказываешь себе на вечер после концерта любую бабу в придачу к бургеру. Но, давай. Просвети меня, маэстро. Полей святой водой и посмотрим, кто обожжется первым.

Одобрительная усмешка коснулась его губ. Он поднялся, сделал шаг ко мне и резко дернул на себя, вынуждая тоже встать. Я попыталась выдернуть руку из его ладони, но ничего не вышло.

– Не дергайся. Просила просветить – получай. И, кстати, – он наклонился к моему уху. – Ты уже дрожишь, моя милая, и мы оба знаем, что это значит.

Он не дал мне возможности возразить, слишком быстро выпрямившись. Свободной рукой провел пальцами по моему позвоночнику, окончательно сбивая меня с толку.

– Значит, ты считаешь, что у меня нет сердца и я не способен любить, так Рори?

Я прищурилась.

– Очевидно, что это взаимно.

Он улыбнулся.

– Тогда нам обоим не составит ни малейшего труда притвориться, разве нет? – он снова наклонился к моему лицу, как будто его туда магнитом притягивало.

– Притворяться ты умеешь лучше всего.

– Я слышу в твоем голосе обиду? – он с неподдельным интересом всматривался в мои глаза, что-то там выискивая.