Выгодный контракт

– Наши десять минут тикают, а мы еще не приступили, – напомнила я, уводя тему от себя.

– Приступили. Давно приступили, – еле слышно сказал он, вздохнул и вдруг крепко прижал к себе.

Я замерла, потому что это было как-то неожиданно… ласково. Нежно. Он прислонился губами к моим волосам и очень тихо произнес:

– Забудь на минуту обо всем, что знаешь обо мне. Забудь о том, что я тебе говорил. Забудь о том, кто ты. Потому что все это – ложь. К черту ложь. Представь, что мы падаем. Только я и ты. Вдвоем.

Я не хотела вдумываться в его слова. Потому что они – тоже ложь. Он просто помогает нам пройти этот дурацкий тест. Я закрыла глаза и обвила его руками, пытаясь вспомнить, когда и кто последний раз меня обнимал. Не вспомнила. Но это так чертовски приятно, пусть и понарошку. Пусть рядом стоит Кристина и глазеет. Возможно даже пускает слюни. Но в его крепких руках я себя чувствовала так хорошо, так спокойно, что все остальное ушло на задний план.

– Такой ты себе любовь представляешь? -тихо спросила я с его плеча. – Падение в пропасть?

Он снова машинально провел пальцами по моей спине.

– Близко к этому.

Я усмехнулась и потерлась носом о его плечо.

– Да вы романтик, мистер Фаер. Падающие всегда разбиваются.

Его сердце гулко стукнуло прямо напротив моего.

– Спасибо, достаточно, – звучный голос Кристины вернул в реальность. Мои руки незамедлительно разжались и безвольно упали. Фаер тоже отпустил меня и сделал шаг назад.

Я прочистила горло и опустилась на свое место, избегая смотреть в сторону мужчины.

– Каков будет вердикт? – поинтересовалась я.

Суровая долго смотрела на меня, потом перевела взгляд на Фаера.

– Даже не знаю. Вы либо люто ненавидите друг друга, либо, что скорее – уже перетрахались на всех горизонтальных поверхностях.

Я вскинула брови и процедила:

– Нет.

Фаер растянулся в улыбке и тихо добавил:

– Пока.

Я бросила на него уничтожающий взгляд и повернулась обратно к Крис, медленно, но основательно закипая:

– Это и есть вердикт?

Она примирительно подняла руки.

– Мой вердикт – это было блестяще. Притяжение между вами настоящее, а это – золотая жила, потому что сыграть такое невозможно. Это не мое дело, но, думаю, тут наш главный герой прав, это всего лишь вопрос времени.

Котел моего терпения оказался переполнен.

Я поднялась, не сводя с женщины яростного взгляда. В голове пульсировала мысль, что стоит промолчать, что надо, черт побери, промолчать. Но я не смогла остановиться:

– Ты позвала нас сюда обсудить с кем я сплю или с кем буду спать? Я могу составить список, если это так интересно, но его, – я ткнула пальцем в сторону Капюшона. – Его там нет. А вообще знаете что? Ты права, Кристина, это не твое соб…

– Остынь, – Фаер резко развернул меня на себя, не дав договорить.

Его взгляд был красноречив. Я осеклась. Действительно пора заткнуться. И… он прав. Денежки, Рори, на кону твои денежки.

Я шумно выдохнула, стиснула зубы и развернулась к столу. Наступив себе на горло, я натянула на лицо милую улыбку и прощебетала.

– Прошу прощения, Крис. Тяжелый день выдался. Боюсь мое время вышло и мне пора бежать. Было приятно познакомиться. Работать с тобой чистое удовольствие. До встречи.

На этой ноте я выскочила за дверь и побежала по знакомой плитке к лифтам, по пути вытаскивая из пачки сигарету.

Глава 8

– В особняке для вас будет забронирована отдельная комната на втором этаже, на всю Новогоднюю неделю. Ну как, комната… По описанию больше похоже на отдельные апартаменты. Две ванные комнаты, гардеробная, бар, две плазмы, зона отдыха и спальня с гигантской кроватью, – Лиза пролистывала на своем ноутбуке письмо, постукивая ногтем по тачпаду. – Мне лучше отправить твои вещи туда заранее? Вечерние наряды и украшения пришлют организаторы, я спрашиваю именно про твои личные вещи.

Я лежала на диване ногами кверху и докуривала очередную сигарету, разглядывая то потолок, то ярко-красный лак на ногтях. В личных вещах я довольно неприхотлива. И дома люблю одеваться удобно и просто. Сегодня, например, я надела узкие белые бриджи и черную майку. И никакого лифчика. Удобство, помните? Но перед Фаером в таком виде разгуливать будет опасно. Мне предстоит сложная задача – найти хрупкий баланс между чем-то, что его основательно выбесит, но не настолько, чтобы я пострадала.

– Отправь заранее, – флегматично согласилась я. – Вернемся к списку?

Мы весь день изучаем расписание на декабрь. Огромное количество мероприятий, новогодних программ, интервью, на которые мы приглашены вместе и по отдельности. И вишенка на торте – Новый год в компании главного дракона. Целая гребаная неделя в особняке с его друзьями, коллегами, общими знакомыми и прочими звездами, которые хотят попиариться за их счет. И одна комната на двоих. Опять. Ну, хотя бы в ней есть бар. И две отдельные ванные.

Я снова затянулась.

Крис меня не вышвырнула из проекта, что не может не радовать. Наоборот, она дала нам обещанный карт-бланш. Для нас больше нет четкого сценария – есть список мероприятий и событий, между которыми мы должны сами дрейфовать так, чтобы это положительно сказывалось на рейтингах. Разумеется, она будет вмешиваться и давать инструкции, делать при необходимости корректировки, но это куда больше свободы, чем планировал нам дать Леонид. Рейтинги пока стабильно растут, демонстрируя высокую заинтересованность аудитории. А мы с ним всего-то успели сходить на полноценное свидание в ресторан, вместе появились на днюхе одного модельера и посетили один попсовый концерт, да и то, продержались там только пятнадцать минут. Из успехов – мы не придушили друг друга и не дрались. Почти. Концерт был настолько отвратным, что мы даже немного сблизились, обсуждая его отвратность и полное неумение солистки петь. Дважды пришлось долго и тщательно целоваться. И если Фаер и хорош в чем-то, помимо пения, то как минимум в этом. Я прикрыла веки, вспоминая как это было… неплохо.

– Рори?

– Что? – я закатила глаза к потолку, отвлеченная от важных размышлений.

Уволю ее.

– Я спрашивала, хочешь ли ты кого-нибудь пригласить в особняк из своих друзей? За тобой забронированы две дополнительные комнаты.

– Нет. Но комнаты должны остаться пустыми. Номера и ключи должны быть только у меня, не вздумай ему проболтаться. А теперь давай еще раз пройдемся по расписанию, – я устало потерла лоб.

Лиза поерзала на стуле, открыла файл и загудела еще на полчаса, давая мне время, чтобы погрузиться в свои мысли.

Телефон пикнул. На экране высветилась голая задница Фаера. Помяни черта, блин…

“Смотрела расписание на декабрь?”

“Как раз сейчас этим занята”

“11-го запись музыкального шоу, видела? Нам с тобой придется петь”

“Ага”

“Ты умеешь петь?”

“Достаточно того, что ты умеешь”

“Надо порепетировать”

“Хватит панику разводить. Еще почти две недели впереди, если соскучился, так и скажи”

“Если бы я соскучился, ты бы уже вовсю репетировала с моим языком, дорогая”

“Тогда катись к черту, милый. Пускай он как следует порепетирует с твоим членом”

Я отшвырнула телефон. Как он меня бесит!

Пока Лиза продолжала тараторить, перечисляя все мероприятия, которые нас ожидают в ближайшем будущем, я успела дважды сварить себе кофе. Когда и кофе уже надоел, я принялась бесцельно наматывать круги вокруг дивана, задумчиво выкуривая сигарету за сигаретой и беспорядочно копаясь в волосах. На самом деле надо придумать план действий и поубавить свой пыл. Одно дело периодически выходить с ним в люди, другое – жить вместе целую неделю. И ведь это только начало – после свадьбы мы почти год будем делить одну квартиру. А до хоть сколько-нибудь терпимых отношений нам пока как до Луны. Хотя, это если рассматривать наш контракт как он есть. А если рассматривать то, о чем мне сказал мой шеф – тогда все, в принципе, идет по плану…

Входная дверь с грохотом распахнулась. Мы с Лизой одновременно замерли, уставившись на того, кто вошел.

Нет, не вошел.

Ворвался.

– Ты какого хрена тут делаешь? – немного придя в себя я вскинула бровь, затушив сигарету.

На пороге стоял Фаер, в безупречном черном шерстяном пальто нараспашку – прямо поверх своей гребаной бессмертной толстовки, черных джинсах и высоких кожаных ботинках на шнуровке. На растрепанных волосах еще искрились капельки воды – за окном второй день шел снегодождь, ну или дождеснег. Словно огромный разъяренный кот на охоте, совершенно бесшумно и с невероятной животной грацией, совсем не характерной для его роста, этот тип решительно двинулся в мою сторону. Не отрывая от меня пристального взгляда, он вкрадчиво произнес:

– Если я все правильно понял, ты послала меня к черту час назад. И вот я точно по адресу.

Я заскрипела зубами, покрываясь румянцем ярости и пытаясь не впадать в панику.

– Дыши, милая, – он наклонился ко мне, усмехнулся и чмокнул в щеку. – Нам с тобой еще репетировать.

Когда я уже приготовилась к броску кобры, он резко отвернулся к Лизе, полностью игнорируя мое негодование, и с самой обаятельной улыбкой проворковал:

– Мы, кажется, уже встречались? Лиза, верно?

Ах ты ублюдок, я только на третью неделю запомнила, как ее зовут, и это при том, что почти все дни она была рядом! Вот же сукин сын! Фан-Фан-блять-Тюльпан!

Лиза поправила очки, по идиотски улыбаясь, и протянула ему руку, которую он аккуратно пожал.

– Да, все верно. Рада снова видеть вас.

– А я – нет! – я уперла руки в бока за его спиной.

Он развернулся обратно ко мне и неспешно обвел насмешливым взглядом. На его лице вдруг заиграла озорная улыбка и только сейчас я вспомнила про чертов лифчик, который был не на мне, а в шкафу. Продолжая разглядывать мои сиськи под майкой, он протянул:

– А по-моему рада.

– Мы вроде закончили, Рори, я могу идти? – подала вялый голос Лиза.

– Нет, мы не закончили!

– Отпусти девушку, уже поздно, – он продолжал смотреть на меня с явным весельем.

Я не выдержала, схватила его за отворот пальто и потащила за угол, в кухню.

– Ты что вытворяешь? Вломился ко мне, командуешь моей ассистенткой! У нас на сегодня ничего не запланировано!

– Я не могу навестить мою дорогую коллегу? – он наклонился ниже и заговорил тише: – Особенно когда дорогая коллега не следит за своим острым языком и явно напрашивается на хорошую порку?

– Проваливай, Фаер! – прошипела я.

– Напоминаю: последний раз, когда ты сказала мне “Проваливай” ты хорошо получила по заднице. Хочешь повторить?

– Ах ты…

– Хорошего вам вечера, мне правда пора, Рори… – Лиза, как настоящая крыса, решила покинуть тонущий корабль первой. Практически бегом.

Я проводила ее ненавидящим взглядом, подавляя желание побежать сзади и умолять остаться. Вот же стерва. Уволю к чертям. Предательница.

– Успокойся. Тебя аж трясет от злости, – он повернул мой подбородок на себя.

Я скрестила руки на груди.

– Мне холодно, вот и трясет! Нехрен было прямо с улицы врываться!

Он улыбнулся.

– Знаешь – наверное, ты права. Я правда соскучился.

Я отшатнулась от него, врезавшись в кухонный островок спиной, а он рассмеялся.

– Правда соскучился по тому, в каком ужасе ты каждый раз от перспективы остаться со мной наедине. Великая и ужасная Рори до жути меня боится.

– Зачем ты пришел? – я напустила на себя спокойный вид, лихорадочно придумывая, каким образом его выставить без вреда для моего здоровья.

Он хмыкнул и по-хозяйски пошел мимо меня на обзорную экскурсию по квартире. Мне не осталось ничего иного, как топать вслед за ним, скрестив руки на груди.

– Что, никакой полки имени тебя?

Я громко фыркнула.

– А где картины от поклонников? Награды? Портреты красноволосой ведьмы? Фото со звездами? Статуи тебя в образе Венеры или Амазонки, в конце концов?

– Хочешь сказать, у тебя дома все это дерьмо развешано? Так и вижу статую голого тебя верхом на драконе и с малю-ю-ю-сеньким листиком на причиндалах. Обязательно напротив кровати, чтобы любоваться перед сном.

– И часто ты представляешь голого меня?

– Каждый раз когда хочу проблеваться.

Он усмехнулся и двинулся в спальню.

– А ну стоять! – я топнула ногой. – Как тебя там зовут, не надо ходить в мою спальню!

Он повернулся ко мне.

– А я все думал, когда ты спросишь.

– Спрошу что?

– Как меня зовут.

– Ты говорил, что имя только для близких. Я не планирую в этом столетии попадать в эту категорию.

Он склонил голову на бок.

– Ты все время забываешь, что станешь моей женой через месяц.

Я поджала губы.

– Мне кажется это ты забываешь, что это не по-настоящему. Зачем. Ты. Пришел? – отчеканила я.

Он привалился боком к стене и убрал руки в карманы джинс.

– Ну, нам нужно немного пообщаться перед тем, как мы окажемся в одной постели. Узнать друг друга поближе.

Мои брови улетели далеко наверх и не вернулись обратно.

– Что, прости?

– Хватит, Мира. Ты сама прекрасно понимаешь, что это неизбежно. Мы можем до усрачки притворяться, что вывезем все это дерьмо в пределах своих личных границ, но черта с два так будет. Как ты себе представляешь, что взрослые мужчина и женщина будут год жить вдвоем и не прикасаться друг к другу? Или мне повсюду таскать с собой бабу в чемодане? А тебе мужика в шкафу держать? Брось. Давай не будем все усложнять. Тем более, что мы оба этого хотим. Ты упрямишься изо всех сил, я вижу, но совершенно напрасно. Повторяю, это неизбежно. Мы просто свихнемся иначе.

Я долго смотрела в его наглые глаза, пытаясь осмыслить. Может, он шутит так? Нет, вид у него самый что ни наесть серьезный. Это сарказм? Или он обкурился?

– Ты не допускаешь мысль, что я не хочу с тобой спать? – я попыталась сделать ироничный тон, но вышло хреново даже по моим меркам.

Уголки его губ дрогнули в улыбке.

– Не допускаю, – мягко произнес он.

– И откуда такая самоуверенность? – я начинала закипать.

Его улыбка стала шире.

– Ниоткуда. Самоуверенность тут не причем. Я уже говорил – ты хочешь этого не меньше меня. И ты очень хреново это скрываешь.

Я набрала побольше воздуха в легкие, чтобы выдать все, что я о нем думаю, и в максимально грубой форме, но он резко подхватил меня на руки, упер спиной в стену и, крепко прижав собой, накинулся на мой рот, удерживая, на всякий случай руками.

Его запах, к которому я начала потихоньку привыкать и даже узнавать, жар его крепкого тела окутали меня, одурманили, вынуждая уступить и раствориться. Это не тот мужчина, который спрашивает и действует аккуратно, пытается понравиться и все такое. Этот – налетает вихрем и не оставляет выбора, берет свое силой, как хищник, у которого все – от взгляда до запаха, является смертельным оружием. И даже мне, повидавшей очень много разных мужиков и умеющей отшивать как никто другой, было не справиться с ним.

Это был уже далеко не первый наш поцелуй и мое тело, словно для него это уже привычно и совершенно нормально, с готовностью наполнилось приятным покалывающим теплом. Его губы были мягкими и очень горячими. И пользовался ими он очень и очень умело, причиняя боль и наслаждение одновременно. Агонизирующий мозг очухался не сразу, требуя незамедлительно остановиться и прикончить этого придурка любым доступным способом. Но Фаер предусмотрительно лишил меня не только возможности его убить, но и вообще возможности пошевелиться. Я уперлась в него лбом, пытаясь отвернуться, но все бестолку.

Он нехотя отстранился, тяжело дыша, и со злостью уставился мне в глаза, как будто я в чем-то провинилась. Я, черт побери!

– Перестань, Мира! Не веди себя как упрямый ребенок. Давай, скажи, что тебе не нравится!

– Мне не нравится! – прохрипела я.

А у самой аж живот свело от нахлынувшего желания.

– Ври лучше или не ври совсем!

Мой пульс разогнался до скорости света.

– Пошел ты! Нахрена ты это делаешь? Я тебя раздражаю, ты, блять, ненавидишь меня! За каким чертом ты собрался спать со мной? И ты меня тоже бесишь, кстати – просто, чтобы ты знал!

Он прищурился.

– И почему ты думаешь, что я тебя ненавижу?

– Почему?! Ты достаточно ясно высказал все, что обо мне думаешь во время фотосета.

Он прикрыл веки на секунду, пряча от меня глаза. Черные ресницы дрогнули и снова распахнулись, обнажая настойчивый, немигающий взгляд заклинателя кобры.

– Это не совсем верно. И тогда я был очень зол на тебя. Потому что сначала ты вела себя ровно так, как о тебе говорили. Как надменная, неуравновешенная сучка, с которой невозможно работать и которая ни в хрен собачий никого не ставит. А потом тот придурок предложил тебе наркоту, и вся твоя скорлупа рассыпалась в пыль, слишком быстро и слишком просто. И вот это меня разозлило, потому что я оценил масштаб той работы, которую ты проделала, чтобы создать себе такой имидж, и то, как бездарно, неосторожно ты чуть все не просрала. Ты сама показала ему, где твое больное место. И если бы он остался – он бы использовал это не раз, поверь мне. И я бы мог.

Его слова пульсировали в голове, причиняя физическую боль.

Как ему удается читать меня как открытую книгу? Какого черта происходит? Да что он такое, в конце-то концов?

Пока я металась между панических мыслей, совсем не заметила, как дрожь снова охватила все мое тело. И это плохо, очень плохо.

Легкий озноб перерастал в мелкие судороги.

И я прекрасно знала, что на этой стадии я уже не смогу это остановить.

Поздно.

Меня трясло все сильнее.

Бесконтрольно.

Этот чертов синдром, от которого я никак не могу избавиться – результат моих собственных ошибок. Он не дает забыть о них. Нервное расстройство, которое проявляется всякий раз, когда кто-то подходит слишком близко к Мире, а не к Рори. А он чертовски близко подобрался.

Парень окинул меня быстрым взглядом, молча сгреб в охапку и отнес на диван, посадив к себе на колени.

– Тише. Все. Расслабься. Успокаивайся, я не причиню тебе вреда. Не трону. Просто расслабься, отпустит, как только успокоишься.

– Откуда тебе знать? – прошептала я, тут же словив зубодробительную волну, прошившую насквозь все тело.

Он сильнее обхватил меня руками, как будто я могу рассыпаться, и стал гладить по спине. Несколько секунд он молчал, потом тихо произнес:

– У моей сестры было тоже самое. Ей очень не повезло, однажды… Одни мудаки накачали ее наркотой и изнасиловали. Она ничего не могла поделать, а меня… не было рядом, – его голос сорвался на хриплый шепот, будто слова раздирали ему горло.

И это стало последней каплей. Я даже не успела дослушать. Его история оказалась слишком похожей на мою собственную. Чересчур похожей. Я не успела закрыться, выставить барьер, не успела остановить себя. Ничего не успела. Отравленная стрела попала в единственное уязвимое место, в самое уязвимое – в крохотную точку посреди моей тяжелой, тщательно выплавленной из самой толстой стали брони, пробив нахрен всю защиту и выпустив все то, что так тщательно пряталось уже столько времени.

А я хорошо прятала, клянусь.

Внутри все заглохло, меня как будто придавило бетонной плитой. Я не смогла сделать вдох – легкие не слушались, и с глухим невнятным стоном непроизвольно дернулась, пытаясь выбраться и убежать, спрятаться, пока не стало совсем поздно. Но он не отпустил. Я бросила на него последний отчаянный взгляд, и сразу после в глазах начало темнеть. Мои пальцы вцепились в него так сильно, что побелели костяшки. Дикая боль в груди обернулась судорогой, вынуждая тело выгнуться дугой и дернуться, как от удара тока.

– Твою мать, – сквозь зубы, с нескрываемой яростью процедил он мне в волосы, сильнее прижимая к себе. – Прости. Прости, что так накинулся на тебя. Я не знал. Твою мать, Мира… Тебе нужно было сказать мне раньше! Я бы… Черт, теперь уже поздно.

Из-за этой непрошенной ласки, дурацкого, неуместного сочувствия от человека, с которым мы должны были бодаться до смерти, из меня буквально брызнули слезы, накопленные за все прошедшее время. Предательски полились из глаз горячими, обжигающими реками. Я не плакала в больнице. Я не плакала на врачебной комиссии. Не плакала, когда попала в реабилитационную клинику. Я не плакала, когда меня оскорбляли, называя шлюхой и наркоманкой, снова и снова. Не плакала, когда от меня отвернулись те, кого я считала друзьями. Не плакала, когда со мной перестала общаться мама. А сейчас я плакала так горько, как не плакала вообще никогда.

– Что же ты наделал?… – только и могла бормотать я, между приступами судорог и дрожи, цепляясь за него, как утопающая. – Что ты наделал?

Не знаю, сколько прошло времени, когда я пришла в себя – измотанная, опустошенная, вывернутая наизнанку. Я уже не дрожала и могла свободно дышать. Слезы, наконец, иссякли. Я медленно поднялась с его груди, сползла с колен и села рядом. На этот раз он уже не держал меня. Лишь неотрывно следил за каждым моим движением орлиным взглядом.

– Порядок? – осторожно спросил он.

Я метнула на него отчаянный взгляд и отвернулась.

– Нет, Фаер, не порядок. Даже близко не порядок! Ты видел то, что видеть точно не должен был, – мой голос был слабым и хриплым, как будто я брела по пустыне трое суток. – И теперь знаешь то, что знать не должен. Все это давно в прошлом! Да, иногда я реагирую на прикосновения не так, как нормальные люди, но не более того. Это в прошлом! И что ты мне прикажешь с этим делать теперь? – я бросила на него взгляд, мысленно умоляя забыть об этой жутко глупой сцене. Вслух его умолять я не стану.

Он несколько секунд смотрел на меня, как будто пытался докопаться в моих заплаканных глазах до правды. Но он не докопается. Никогда.

– Меня зовут Руслан.

Я лишь шире распахнула глаза, сбитая с толку.

– Зачем? Зачем ты это сказал?

– Я знаю о тебе то, что никто не должен знать. Теперь ты тоже знаешь обо мне то, чего никто не знает. Я объясню позже, не сейчас. Называй меня по имени, когда мы вдвоем. Пожалуйста.

Он посмотрел на часы. Я проследила за его взглядом – без двадцати минут час ночи. Впервые за очень долгое время мне не хотелось как можно скорее остаться одной. Впервые.

– Торопишься? – тихо спросила я, глядя в стену перед собой.

Он удивленно посмотрел на меня, но я и сама удивлена своим вопросом не меньше его.

– Нет.

– Давай какой-нибудь фильм посмотрим?

Он улыбнулся. А я вся сжалась в ожидании ответа.

– Окей, только выбираю я.

Вздох облегчения робко вырвался из груди. Даже если он включит “Геи-нигеры из далекого космоса” – я не буду против.

– Схожу за пледом.

Когда, умывшись и приведя себя в порядок, я вернулась с пледом в охапке, он уже вальяжно развалился на моем диване, оставшись только в джинсах и футболке. Бросив на меня быстрый взгляд, он похлопал по дивану рядом с собой, продолжая щелкать пультом. Я забрались на диван с ногами, замотавшись в плед, и обложила себя со всех сторон подушками. Он покосился на всю эту конструкцию и что-то пробурчал себе под нос.

– Судя по стерильной кухне, еды у тебя не водится?

Я пожала плечами.

– Из еды у меня только джин.

Он закатил глаза к потолку и вытащил из кармана джинс смартфон.

– Что будешь?

– Что-нибудь острое с курицей.

– Оке-е-е-й… – протянул он со странной улыбкой.

Смысл этой улыбки до меня дошел только через час, когда журнальный столик оказался завален всевозможными острыми блюдами с курицей, которых хватило бы на целую толпу.

– Ты настоящий псих! – рассмеялась я, наблюдая, как он невозмутимо распаковывает пакеты с едой.

– Псих – да, но иногда бываю милым, – он подмигнул.

“Тем хуже для тебя” – грустно подумалось мне.

Глава 9

За окном уже рассвело, когда я открыла глаза и обнаружила себя между спинкой дивана и причиной моей вчерашней идиотской истерики. Он безмятежно спал, по-хозяйски обхватив меня одной рукой. Слава Одину: мы оба в одежде. Я зажмурилась от нахлынувшего разочарования в себе самой. Никакого инстинкта самосохранения! Никакой осторожности. Да что, вашу мать, со мной такое?

Какая же я дура… Просто идиотка. Вчера я выдала себя с потрохами. Стоит ему копнуть чуть глубже – и все, хана моим попыткам выпутаться из всего этого дерьма. Твою мать, Мира!

Я несколько секунд унимала пульс, неподвижно уставившись в одну точку. Надо как-то аккуратно вылезти из-под его руки и пойти умыться, пока он спит.

Оба наши мобильника на столе одновременно громко пискнули.

Черт!

Он тут же открыл глаза и несколько секунд смотрел на меня. Видимо, пытался понять, какого хрена он тут делает.

Вот и у меня тот же вопрос. Спать с собой я его точно не просила. Вполне вероятно, что я вырубилась первой, но это совсем не значит, что ему нужно было делать тоже самое!