И.о. Кощея

– О-хо-хо… – вздохнул я. – Ну вот чтобы вам на пару дней раньше не рассказать об этом? Я уже гусли-самогуды царю Гороху обещал, уж больно он за ними убивается – жить, говорит не могу без них, продай да продай. Так он мне надоел, Мориночка, что плюнул я и решил отдать их ему. Не бесплатно, конечно. Вещь-то редкая, старинной работы, сейчас таких днем с огнем не найти… Эх, ладно! – я наклонился к Морине и доверительно тихо произнёс: – Не люблю я этого Гороха. Вот, не поверишь, Морин, достал он меня своими закидонами. То пьяный по улицам шатается, девкам городским подолы задирает, то кабак разнесёт, а то и всю Лялину улицу на уши поставит! А я потом хожу от стыда за него сгораю. Государство-то у нас одно. Хоть правлю-то я, а отдуваться за обоих приходится.

– Да-да, – с надеждой посочувствовала посол. – Ужасная ситуация, так нехорошо получается… И вы хотите этой бездари отдать такую ценную вещь? Он же пропьет её, Государь, а то и просто сломает…

– Ну не отдать, а продать… А знаешь, госпожа посол, а ведь права ты. Недостоин Горох такой вещи ценной. Говоришь, царь твой очень себе хочет эти гусли-самогуды? Так забирай, пусть будет это моим жестом доброй воли и знаком вечной дружбы!

– Вы так щедры и так великодушны, Ваше Величество! – обрадовалась Морина.

Но тут влез Михалыч:

– Не, Кощей-батюшка, не гоже так!

– Что такое, Михалыч? – притворно удивился я и кивнул Морине, указывая на деда: – Господин Михалыч, мой первый советник, правая рука, ум, честь и совесть всего государства.

– Кто же не знает господина Михалыча? – поклонилась и ему Морина. – Дедушка Михалыч, а почему вы против?

– Не против я, внучка, – отмахнулся дед. – Ить только нехорошо, получается. Отдаст Кощей-батюшка гусли запросто так, будто со страху али дань твоему царю платит.

– О, верно, Михалыч, – задумался и я. – А ведь и так могут сказать мол, испугался Кощей, ценнейшие артефакты чуть ли не по первому требованию раздает… Эх жаль, Мориночка, хотел было от всего сердца подарок царю твоему сделать, чисто так по-братски…

– Ваше Величество, – заволновалась посол. – А не надо подарка. Чтобы никто не злословил, давайте мы купим у вас гусли-самогуды? Простая сделка между царями, ничего компрометирующего.

– Да что ж у меня денег нет что ли? – удивился я, а Михалыч утвердительно хмыкнул. – Эдак возьму я с вас копеечку, а вдруг слухи пойдут мол, обнищал Кощей, уже имущество распродавать начал…

– Ваше Величество, – обрадовалась Морина, – так если только за этим дело стоит, давайте мы обычный обмен подарками устроим? Вы нам гусли-самогуды, а мы вам ответный подарок какой?

– Да? Ну-у… Как думаешь, Михалыч?

– Дело, девка говорит, – кивнул дед. – Никто не придерётси. Ну, задарил один царь другому что-нить и что? Обычное дело.

– Ну и отлично! Теперь надо придумать, чтобы нам такого взамен потребовать. Тут же не в цене дело, а в уважении… – я задумчиво пощелкал пальцами, хотя в железных перчатках это и было слегка затруднительно. – Ну, что бы нам потребовать? Ну не рыбок же золотых?

– Батюшка Кощей, – подсказал Михалыч. – А ты взамен потребуй штучку ненужную, но тоже старинную редкую. Таких, небось у кажного царя по углам пылится по сто штук! И даром не нать и выбросить жалко! Вот рассказывали мне как-то, что у морского царя валяется кусок старинной скульптуры змеюки какой-то мол, одно туловище от той скульптуры осталося. Поставишь ентот кусок у себя в галерее между Аполлоном и Венерой, да табличку напишешь мол, древняя вещь, да подарена, не пожадничавшим морским царем специально для художественной галереи имени Кощея.

– Ну-у-у… – протянул снова я. – В галерею это, да. Это можно. А на табличке потом можно еще и приврать всякого мол, откопана лично морским царем после десятилетних археологических раскопок в древнем затонувшем городе Эрзарцириусе. Или каком другом, потом придумаем. Как думаешь, госпожа посол?

– Да, Государь. Я знаю, есть у моего царя такой обломок древнего произведения искусства, – кивнула Морина. – Он его еще выкину… подарить кому-то хотел, а тут к нам с гастролями Венская опера пожаловала, и как-то забылось это дело. Думаю, государь мой не откажется обменяться с вами такими подарками.

– Ну и отлично, Мориночка! Тогда сейчас же прикажу тебе гусли-самогуды доставить, а ты их отвези царю своему с моими наилучшими пожеланиями. Да и с куском тем змеиным в ответ не затягивайте, как бы разговоры не пошли.

Морина со свитой радостно упорхнули, а едва они вышли из зала, дед наклонился ко мне:

– Федька, а где ты енти гусли брать будешь?

– А? А думаешь у Кощея их нет что ли?

– Да откудова я знаю, внучек? Кто-то про них царю морскому ляпнул, а есть они или нет, кто знает?

– От же… А я уже под них артефакт выторговал… Пошли, дед, поищем гусли. Где тут местное Хранилище 13?

* * *

Складские помещения оказались этажом ниже. Я думал, что сразу под дворцом начинаются всякие злачные места, казино да кабаки, куда мне Кощей ходить не велел, но они, оказывается, были ещё ниже, а вся площадь под коридорами и залами, была отведена под хранение всего подряд. Мы с Мхалычем, сопровождаемые десятком рыцарей, спустились по довольно длинной винтовой лестнице вниз и сразу же упёрлись в стену до потолка, которая еще и простиралась во все стороны куда-то вдаль, исчезая в темноте. Прямо перед лестницей была одна единственная дверь в этой стене. Я взглянул на Михалыча, а тот только пожал плечами и постучал.

– Кто там? – тут же раздался мужской голос, а на двери откинулось с десяток маленьких окошек и из каждого выглянуло по арбалетной стреле.

– Э, э! – заволновался я. – Моё величество собственной персоной! Открывай, да смотри не пульни!

Окошки захлопнулись, с той стороны загремели многочисленные затворы, и дверь распахнулась, явив нам уже знакомого нам беса в пенсе. Ну, того самого, что в состав следственной бригады входил.

– Ваше Величество, – грациозно поклонился бес. – К Вашим услугам.

– А ты… Э-э-э…

– Виторамус, Ваше Величество, – представился бес. – Верный ваш слуга, Государь и хранитель всего вашего хозяйства. Завхоз, коротко говоря.

– Ага, вот ты-то нам и нужен! Принимай гостей.

– Прошу сюда, Ваше Величество, – бес посторонился, пропуская нас внутрь.

Я кивнул Михалычу и, велев рыцарям дожидаться нас на входе, шагнул за порог в самый простой кабинет, заставленный канцелярскими шкафами до потолка. Стол, стул да большая дверь на другой стороне кабинета, вот и всё убранство.

– Виторамус, а чего ты такой вежливый? Разговариваешь правильно, – заинтересовался я. – Без всяких ваших «в натуре» да «конкретно». Подозрительно как-то, да Михалыч?

– Мне ни к чему, Ваше Величество использование подобных вульгаризмов, – улыбнулся бес. – Когда-то в молодости, грешен был, каюсь. Хотя, какие уж грехи у нас, у бесов, мы сами по себе – один сплошной грех… А как был отослан Кощеем-батюшкой в Европы изучать математику да архивариусное дело, так быстро подрастерял все жаргонные словечки. Да и работа тут в одиночестве, тоже, знаете ли, располагает скорее к вдумчивому творческому процессу, нежели к пустопорожнему мотанию языком.

– Во чешет! – восхитился дед. – Ну чисто Максимилиан наш, когда к нему в конюшню сдуру попадешь.

– Похвально, Виторамус, – кивнул я. – Приятно с грамотными людьми… хм-м-м… Ой, да все мы люди, все человеки! Приятно, говорю, пообщаться. Только сегодня мы по делу.

– Разыскиваете нечто особенное, Ваше Величество? – догадался бес.

– Ага. Гусли-самогуды. Есть у нас такие?

Бес задумался на секунду, а потом уверенно заявил:

– Так точно, Ваше Величество, были такие, сейчас, – он метнулся к шкафам и задвигал ящичками, быстро пролистывая вложенные в них листочки. – Ага, вот. Гусли-самоплясы, гусли кота Баюна и гусли-самогуды.

– Во-во, – обрадовался я. – Нам последние и нужны. Самогуды, что бы это ни значило.

– Инвентарный номер сто тыщ восемьсот пятьдесят три… Так… Получены как доля доходов некоего Алексашки Топора, еще в… о, почти восемьсот лет назад. Изволите принести?

– Пойдем вместе, – решил я. Интересно всё-таки.

Мы вышли из задней двери кабинета в длинный коридор. Спереди опять стена, только дверей уже побольше.

– Склады, Ваше Величество, – пояснил бес. – Продуктовые различного назначения. Зерно, овощи, холодный отсек для скоропортящихся продуктов. Далее – оружейный склад с разбивкой по категориям, архив, ну и так далее. А нам сюда извольте, в колдовской склад.

Склад как склад. Огромное помещение, заставленное сверху донизу стеллажами и всё бы ничего, но глаза у меня просто разбежались от всяких интересных штучек. Чего тут только не было! Что-то я узнавал, хотя и без колдовского назначения, ну мечи всякие, шкатулки, части одежды, а кое-что было совершенно непонятное. Ну например, квадратная такая штуковина размером с кирпич, только наполовину красная, а наполовину черная да со всех сторон свисают как щупальца какие-то трубочки. Пойми, попробуй что это. Да к этим щупальцам и подходить-то боязно.

Заложив руки за спину, чтобы ненароком не схватиться за нечто особо интересное, я прошелся вдоль первого стеллажа, с интересом рассматривая колдовские предметы. Хорошо, что возле каждого артефакта, стояла небольшая восковая табличка, на которой было накарябано краткое описание. Например, тот кирпич с щупальцами оказался «стамограном пурикантором-18 ДБЖ» и всё сразу стало понятно. Нет, таких диковинных и совершенно непонятных штуковин было мало, в основном я мог понять, что передо мной лежит, но интересно было очень. Я замер около изящной коробочки, размером со спичечный коробок, уж больно надпись странная была: «Шмат-разум». Сала шмат знаю, а разум?..

– Виторамус, а что это за разум такой? – спросил я почтительно двигающегося за мной беса.

– Бракованный экземпляр, – вздохнул бес. – Раньше мог по велению владельца создавать практические любые предметы. Наиболее распространенным пожеланиями были дворцы, да хрустальные мосты, уж и не знаю, кому мог такой мост понадобиться, но статистика использования прямо на это указывает.

– Знакомое что-то… А сейчас что может?

– Только перенос с одной точки в другую и не более ста пудов весом, Ваше Величество.

– Погоди, погоди… Ты хочешь сказать, что вот мы, к примеру с Михалычем, надумаем в Китай махнуть, так эта коробка нас туда перенесёт?

– Совершенно верно, Ваше Величество. На большее она уже и не годна. Совсем с ума сошел этот Шмат-разум, увы.

– Михалыч, ты слышал?! – завопил я в восторге. – А мы на Горыныче ветер ловим или на Максимилиане трясёмся, а тут вон какая вещь!

– Полезная штучка, внучек, – оценил и Михалыч коробку. – Только… А что ты там, мил-бес, про свихнутость мозга говорил? Не занесет ли вместо Китая, куда-нить на Колыму?

– Ну что вы, дедушка Михалыч, – улыбнулся бес. – Переносы выполняются чётко, а вот что-либо кроме перемещений просить не рекомендую. Шмат-разум впадает в состояние ступора, в коем может находиться до трёх суток. И даже не спрашивайте почему. Особенно – у него самого не спрашивайте.

– Да нам ничего другого и не надо! – я чуть не прыгал от радости. – Берем, дружище Виторамус, где расписаться надо?

– В кабинет вернемся, – серьёзно ответил бес, – там накладную и оформим.

Он положил коробочку в карман сюртука и махнул в сторону следующего ряда:

– А гусли вон там, Ваше Величество. Второй ряд, третий стеллаж, вторая полка снизу, место номер четыре.

Мы протиснулись между стеллажами во второй ряд и я в восхищении развел руками:

– Вижу, лежат. Ну, господин завхоз, не могу не отметить восхитительно налаженную работу твоего подразделения. Просто фантастика.

– Забираете гусли, Государь?

– Ага, за ними и пришли.

– Тогда будьте любезны вернуться в кабинет. Уж простите, Ваше Величество, а выемку предметов со склада надобно оформить, порядок-с.

– Конечно, пошли, оформим. А кстати, а что эти самые гусли такого волшебного умеют делать, что меломаны так за ними охотятся?

– Судя по описанию, Ваше Величество, при настройках по умолчанию, играют две-три незатейливых мелодии. Но играют настолько отменно, что восторг слушателей обеспечен.

– Жидковатое колдовство какое-то, – разочарованно протянул я. – Из-за двух песенок так страдать? Ну, нам же лучше – не жалко отдавать будет.

– На самом деле, Ваше Величество, – уточнил бес, тщательно прикрывая дверь колдовского склада, – в данном артефакте имеется и скрытое колдовство. Во-первых, чем больше гусли слушать, тем сильнее их снова слушать хочется, просто оторваться невозможно. Эдакий гипнотический эффект. А во-вторых, если гусли правильно настроить и долго тренироваться, скажем, лет пятьдесят, то они помогут владельцу стать лучшим музыкантом на свете.

– Ну, нам это и на фиг не нужно. Давай Виторамус, оформляй выдачу мне двух полезных штучек, а то спешим мы.

Я расписался в быстро подготовленных накладных, а перед тем как покинуть этого высококлассного завхоза, спросил:

– Виторамус, всего ли тебе хватает тут? Не нужно ли чего? Может быть секретаршу посимпатичнее или ящик коньяка – чернила разводить?

– Благодарю, Государь, ничего не требуется. Процесс налажен давно и вмешательство нежелательно.

– Орёл! Михалыч, пометь себе – выдать Виторамусу премию в десятикратном размере! – Я протянул завхозу руку. – Впечатлил, дружище! Впечатлил и порадовал!

Обратно карабкаться по винтовой лестнице было не очень приятно, и выполз я из подземелий слегка запыхавшимся – сказывались пирожки Михалыча. Вот разделаюсь с делами и начну бегом заниматься. Утречком десяток забегов вокруг Лысой горы и никакой отдышки. Решено! А пока…

– Гю-у-унтер!!! – заорал я.

Через пару минут вездесущий мажордом или дворецкий… а, не важно, замер около меня:

– Ваше Величество?

– Гюнтер, держи гусли, отдай их послице Морине со всем нашим уважением. Да напомни мол, ответный подарок в виде змеюки, ждём как можно быстрее. Давай, если что, я в Канцелярии буду.

Гюнтер исчез, а я вытащил из кармана коробочку для переносов и подмигнул деду:

– Испытаем, Михалыч?

– От ты ленивый, Федька, – проворчал дед. – До Канцелярии всего-то три зала и четыре коридора.

– Ну, интересно же, работает или нет, – я потряс коробочку, потом осторожно открыл. – Ау? Есть кто живой?

– Разве что таракан, али мураш какой, – иронично проскрипел из коробки хриплый мужской голос. – Откель живые-то в такой махонькой коробочке?

– Шмат-разум, надо полагать? – вежливо спросил я.

– А кто спрашивает? – заносчиво раздалось из коробки.

– А тебе не один хрен? – хмыкнул дед, наклоняясь к коробке поближе.

– Михалыч? – раздалось неуверенно из пустоты. – Ты што ли?

– Я, сокол ты наш невидимый, я, – подтвердил дед. – А ну-ка, голубь ты наш сизокрылый, перенеси-ка нас с Федькой прямиком в Канцелярию!

– Сей момент!

Легкая зеленоватая рябь и мы уже стоим в Канцелярии. Дизель скрипит костяшками в генераторной, Тишка лупит Гришку ложкой между рожек, Маша скучает с книгой на диване – как и не уходили никуда.

– Ух, дед, класс! – завопил я. – Теперь шляться по коридорам не надо будет! Раз – и в тронном зале! Два – и на кухне!

– Не советую, внучек, – дед отобрал коробку, завел руку с ней за спину и зашептал: – Он же чокнутый, Федь. Пользоватьси им надоть только в крайнем случае. А как переклинит его? И попадешь ты вместо кухни прямиком на пиршественный стол к фон Дракхену. Оно тебе надо, внучек?

О, верно. Я немного пригорюнился, но потом решил заранее не расстраиваться, отобрал у деда коробку и спрятал в карман.

В Канцелярии было как-то тихо и пусто. Аристофан с Калымдаем отправились на задания, Олёну где-то носило, Маша изучала очередной рыцарский роман… Я задумался. А что, сейчас самое удобное время заняться личными делами. Я вам уже намекал на мою Варю. Может быть, вы и не заметили, но я вам с удовольствием напомню и расскажу. Вообще, в нашей Канцелярии наметилось аж три любовных линии. Ну, у Маши с немецким послом, Кнутом Гамсуновичем, давний роман. Они с начала лета как встретились, так жить друг без друга не могут. Встречаются при каждом удобном случае. Особо не таятся, но и на показ свою любовь не выставляют. По крайней мере в Лукошкино я ни одной сплетни про них не слышал, а уж сплетни в Лукошкино, скажу я вам… Еще и не произойдёт ничего толком, а слухи уже над городом витают и версий происходящих событий, а чаще – еще и не происшедших, уже столько, сколько самих горожан. Национальная забава такая…

Так вот, любовные линии. Еще наша Олёна и Никита участковый. Олёна – бесовка. Только не от рождения, а по воле случая. Я толком не вдавался в подробности, но вроде бы еще в детстве продали девчушку Кощею, а тот превратил её в бесовку, слугу свою. А это по силе, ловкости, остроте ума – на порядок выше обычного человека. Так и служила Олёна Кощею, пока вдруг не взбунтовалась. Ну, понятно, какой девушке хочется всю жизнь по Кощеевым делам мотаться да души невинные губить по его приказу? Конфликт у неё летом с Кощеем возник серьёзный. Однако как-то удалось им договориться миром, что для местных нравов – большая редкость. В итоге сошлись они с Кощеем, что Олёна еще год ему верой и правдой служит, а за то он её на волю самым обычным человеком отпускает. Вот такой злодей у нас царь-батюшка. А Олёна повстречала Лукошкинского участкового – Никиту Ивашова, ну и втюрились они друг в друга как Ромео с Джульеттой по разные стороны баррикад. Романтика так и брызжет фонтаном во все стороны. Не знаю точно, как у них там сейчас дела продвигаются на любовном фронте, но Олёна при каждом удобном случае старается в Лукошкино улизнуть. С Машей на пару. Тут они спелись, две влюбленные дамочки. Я бы может и препятствовал бы им, но на меня и самого, как балкон с новостройки рухнул любовный кризис. Хотя, почему кризис? Мне нравится, даже более того – почти счастлив. Почти, это потому, что со своей Варей редко удается увидеться. Варя у меня, кстати, не из каких-нибудь там бесово-участково-вампиров, а настоящего боярского рода. Мама у нее давно померла, а батюшка этим летом преставился, так два её братца-придурка сестричку быстренько в монастырь оформили, а сами занялись усиленным пропиванием боярского имущества. А когда на самогон и девок гулящих денег хватать перестало, так они и деревеньки свои грабить вздумали, а потом и вовсе на большую дорогу с топором выходить стали. Вот такие вот слуги царю, защитнички Отечества. А я как раз по заданию Кощея попал в тот женский монастырь, куда Варю определили и собирались послушницей сделать. Ох ну там монастырь был… Это для отдельного рассказа. Конкурент веселым домам на Лялиной улице, так скажем. Варю я оттуда вытащил, братцев её Никита арестовал за все их проделки, а Горох братцев отправил на вечную каторгу, ну а Варя вернулась в своё поместье. Куда я и стараюсь выбраться при каждом удобном случае. Только случаев таких последнее время мало выпадает. Я с этими государственно-дворцовыми делами совсем замотался, даже самому себя жалко.

К чему это я всё рассказываю? А к тому, что раз пауза у нас в делах возникла, решил я наших девчонок – Машулю да Олёну, в кратковременный отпуск отправить к своим ухажерам. Я же добрый, сочувствующий, всегда влюбленным помочь рад. Тем более, хотел я и давнишнюю идею свою в жизнь наконец-то воплотить. Варюша моя жутко скучала в своем имении, а как-то еще и проговорилась мне, что любит с детишками возиться. Я тогда возьми и ляпни мол, а давай в Лукошкино школу откроем, а ты там учительствовать будешь? Варя и загорелась этой идеей, да только со всеми этими летучими кораблями, пленом Кощея и последующими свалившимися на меня хлопотами, я никак даже близко подобраться не мог к этой задумке со школой. Вот как раз и удобный момент настал.

– Машуль, – окликнул я нашу вампиршу, – дело у меня для тебя есть.

– Ох, Теодор, – вздохнула Маша, не отрываясь от книги, – вы же знаете, как я занята. У меня и голова не мыта, да еще…

– В Лукошкино надо бы съездить, – перебил её я.

– …но для дела я всегда готова, мсье Теодор вы же знаете. Когда ехать?

– Зови Олёну, я вам сразу обеим и расскажу.

Усилиями Маши, Олёна была моментально доставлена в Канцелярию. Вот бы они для дела так суетились.

– Девушки, пока у нас свободное время образовалось, – обратился я к томящимся без ухажеров дамам, – хочу вас попросить помочь Варе. Надумали мы школу в Лукошкино открыть и Варя там учительницей станет. Только надо же школу официально через Гороха открывать, вот тут-то веский голос участкового, да мнение культурной Европы в лице немецкого посла, очень нам на руку сыграть могут.

Девчонки переглянулись.

– Я думаю, мсье Теодор, что Европа будет заинтересована в развитии образования на Руси.

– Никита поможет, – потупила глазки Олёна.

– Вот и славно, – обрадовался я. – Финансирование я на себя возьму – сколько там, на школу надо? Небось, бесы наши за ночь больше в подвалах пропивают.

– Горох, как владыка земель, обязательно выделит денег на школу, – заявила Маша. – Уж мы с Кнутиком позаботимся.

– Ну, какой он владыка, Маш? Ладно. Вы, девушки на Максимилиане поедете? Или могу вам предложить новое средство для перемещения, только еще толком не опробованное, зато мгновенно.

– Рискнем новое опробовать, – снова переглянулись Маша с Олёной.

Ну, понятно, истосковались по своим ухажёрам.

– Ну и отправляйтесь тогда, чего тянуть? – я протянул Маше коробочку с Шмат-разумом. – Связь со мной держите по булавкам, а если что, так сразу меня в город вызывайте.

Кстати, кто не в курсе – связь по булавкам, это именно связь с использованием булавок. Только не обычных, конечно, а обработанных специальным колдовским составом. Мне дед еще летом про такое объяснил. Воткнёшь такую булавку в воротник, сожмёшь пальцами головку и говори имя вызываемого абонента, а потом и общайся безлимитно, хоть сутки напролёт. А можно одновременно и с несколькими сразу болтать, типа конференции. Очень приятные и полезные штучки оказались. Я всю свою Канцелярию как летом снабдил булавками, так с ними и ходим до сих пор.

Девчонки быстро улизнули, а я решил ради разнообразия заняться дворцовыми делами.

Оказалось, что загадочные неприятности во дворце продолжаются. Не такие разрушительные, как вчера, но всё равно имеют место быть.

На кухне заледенела и лопнула кастрюля с борщом. В бухгалтерии каждые пятнадцать минут с потолка раздается зловещий хохот. Мелочь, а неприятно конечно.

На лужайке около ворот за пять минут выросла и засохла пальма. Даже бананов урожай не успели собрать.

В конюшне вместо овса, корыта наполнились опилками. Максимилиан, говорят, сразу не разобрался и умял несколько горстей, пока не почуял, что не очень-то вкусно.

У Гюнтера духи в нашатырный спирт превратились, но это меня меньше всего волнует.

А вот в целом – неприятно. Получается, что эти змеелюды продолжают под Кощея копать и что более обидно – под меня, как его заместителя.

Как раз вовремя заявился старый колдун Лиховид.

– Лиховид Ростиславович, ничего не узнали нового? – спросил я.

Но колдун даже не обратил на меня внимания, зависнув под потолком и внимательно оглядывая Канцелярию.

– Девка где? – вперил он в меня мутные свои очи.

– Олёна? Так она на задании, Лиховид Ростиславович, очень занята.

– Смотри у меня, Федька, – колдун погрозил мне пальцем. – Моя!

– Ну, вот зачем она вам, а? Вы же, извините, призрак. Ни обнять, ни поцеловать… А девушка мучается от ваших приставаний, а ей и так на работе не сладко. Завязывали вы уже с ней, а?

– Цыц! Молодой ишо меня поучать! Моя девка и всё тут!

Я только махнул рукой:

– Про змеелюдов-то откопали что-нибудь новое?

– Идут они, Федька, идут. Скоро уже здеся будут. Не успеешь Царь-змея найтить – хана тебе.

– А скоро – это как?

Но колдун только пожал плечами, потеряв интерес к беседе и вылетел сквозь стену из Канцелярии.

– Старый хрыч, – фыркнул Михалыч. – От скольки я его помню, всегда такой был, внучек. Вредный. Только за девками не гонялси. Енто у него чтой-то новенькое прорезалось… Пошли лучше ужинать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.