Целительница: начало

– Ты, конечно, не драматизируй. Мы теперь всё равно общаться будем. И над предложением моим подумай. Не нужно тебе идти в ГорБанк.

Виктория не удержалась и нервно засмеялась в полный голос.

– Господи, Смолин, ты неисправим!

– Я абсолютно серьёзно.

– Не хочу я в маленький банк. Мне выдался шанс пробиться в люди. Я стала всерьёз думать о съёмной квартире. Не жить же всю жизнь с родителями. А на зарплату рядового сотрудника в небольшом банке квартиру не снимешь и тем более не купишь.

– Ты сама хочешь купить квартиру? – не понял Смолин.

– А ты видишь очередь из мужчин, готовых мне её подарить?

У Смолина еле заметно дёрнулся глаз. Впрочем, он никак не стал комментировать слова Виктории.

– Поехали завтра обедать? Смогу заехать за тобой в два.

– Нет, Лёш. Не нужно. Пожалей меня. Ты ведь ещё не принял решение, с кем хочешь быть. А это даже более неприятно, чем знать, что ты выбрал её.

– Отвезу тебя?

– Нет, я пешком. Заодно проветрюсь по дороге.

– Соглашусь отпустить тебя пешком в обмен на обещание, что ты будешь всегда отвечать на мои звонки.

– Звонки? – не поняла Виктория.

– Да, у меня хорошие отношения со службой безопасности нашего банка, так что твой номер телефона у меня уже есть. Но это требовало времени.

– Поздравляю, – неодобрительно сказала Пятницкая. – Вот только обещать ничего не буду. Лучше поезжай к Лене, – посоветовала она и вышла из кафе.

* * *

Пятницкая решила идти длинным путём – не дворами, а вдоль Дмитровского шоссе в сторону выезда из города. Она физически ощущала, как согнулись её плечи под бременем тягостных мыслей об Алексее. Ей было невероятно больно находиться в подвешенном состоянии и тешить себя странной надеждой, что они ещё могут быть вместе. В то же время она не понимала, зачем ей всё это нужно.

Но вдруг Вика вспомнила о своих способностях. «Поразительно, – подумала она и даже остановилась. – Я не вспоминала о даре целую неделю. А смогу ли я что-то сделать сейчас?» Страх лишиться способностей пробежал лёгким холодком по её спине. Прошлой бравады под лозунгом «Как я хочу быть обычной» уже не было.

Она резко переключилась на видение. И ей это удалось. Мир явился Пятницкой в потоках различных энергий. Странно, но она видела себя немного обесцвеченной в сравнении с остальным пространством. Виктория поймала рукой солнечный свет и накинула его на плечи – теперь они не сгибались под тяжестью мыслей. Наоборот, чувствовалась лёгкость. Отщипнула ещё солнечной энергии и приложила к своему лбу, который тут же разгладился.

«Теперь хорошо», – улыбнулась сама себе Вика и бойко зашагала в сторону дома, свернув во дворы, чтобы немного срезать дорогу.

Пятницкая зашла в гостиную и увидела там мать. Та оторвалась от книги, бегло оглядела дочь и произнесла:

– Нет смысла накачивать себя свежей энергией. Это иллюзия исцеления. Скоро телесные зажимы на плечах и переносице вернутся обратно в твоё тело. Всегда нужно работать с причиной проблемы, а не с её следствием. Ты даже негатив не убрала.

– Забыла, – согласилась Виктория.

– И забыла мой совет – не использовать свою силу.

– Так я же никого не исцеляла?

– А когда ты с собой работала, ты что делала?

Виктории стало неуютно под взглядом матери.

– Очень много ошибок. Пора остановиться. Сделать выводы. Иначе начнётся новая череда неприятностей.

– Наказание Высших сил, да?

– Нет. Снова пойдёшь не своим путём. И будешь встречать преграды.

– То есть целительство – это не моё? – не поняла Вика.

– Твоё.

– Но тогда почему ты говоришь, что я пойду не своим путём?

– Силу свою применяешь неверно. Слишком много напора. Когда идёшь своим путём, это не нужно.

– О, ты тоже считаешь, что я неуравновешенная? – Вика вдруг вспомнила слова Алексея и услышала только то, что готова была услышать.

– Ты уверена, что хочешь сейчас поговорить об этом? Будет больно.

– То есть правда, – поникла Пятницкая.

Анастасия Георгиевна снова пристально посмотрела на дочь и решилась на объяснения.

– Да, ты часто бываешь эмоционально неуравновешенна. Это проявлялось с раннего детства. И это то, с чем тебе стоит поработать. Много энергии внутри. Нужно научиться держать баланс. Впрочем, это обратная сторона дара.

– То есть нормально, что я такая?

– В идеале, если бы не пришлось прекратить твоё обучение, ты бы уже к подростковому возрасту научилась жить в гармонии с собой.

Пятницкая молчала. Последний ответ матери показался ей упрёком. При этом она совсем не знала или, как Анастасия Георгиевна считала, не помнила, почему её перестали учить.

– А почему обучение прекратилось? И кто меня учил?

– Я учила. И прекратила из-за твоих бесконтрольных эмоциональных всплесков. Давать тебе больше знаний было бы преступлением для общества. Ты не смогла бы ими воспользоваться по назначению.

– А как бы я ими воспользовалась?

– Во вред себе и другим.

– Что же я такого сделала?

– Не торопись. Ты всё узнаешь в своё время. Есть некоторые ответы, которые ты ещё не готова воспринимать правильно.

– Ты меня описываешь каким-то монстром.

– Именно из-за таких твоих выводов я и берегу тебя от твоих же воспоминаний.

Пятницкая снова поморщилась, но не снизила напор:

– А про телепортацию ты мне можешь рассказать? Когда я исцелила Алексея, я ещё каким-то чудом телепортировалась с дороги в его машину. Иначе меня бы сбил автомобиль, который в этот момент нёсся по проезжей части. Я успела в детстве обучиться этому умению?

На мгновение на лице мамы отобразилось удивление. Или это Вике только показалось.

– И да, и нет, – улыбнулась Анастасия Георгиевна. – Теоретически механизм крайне прост. Есть скорость мысли, она быстрее скорости света, с которой ты можешь перемещаться при должной чистоте сознания. Человек не может понять эту скорость. Для нас скорость мысли равнозначна понятию мгновения. Твой разум должен быть очень чист, чтобы команда, которую ты даёшь своему мозгу, сработала и произошло перемещение твоего тела в пространстве из точки А в точку Б со скоростью мысли. И, конечно, в теле должно быть достаточно энергии для телепортации, – она закончила объяснение, но дочь смотрела на неё с явным непониманием. – Тебя не удивляет мобильная связь, когда ты можешь спокойно позвонить по телефону на другой материк и поговорить с находящимся там человеком? А теперь представь, что наш мозг – это тот же телефон, только более сложный. Не зря учёные твердят, что мы не используем все способности мозга. А не используем мы наши возможности исключительно из-за засорённости сознания лишними мыслями. Предположу, что в тот момент, когда ты телепортировалась, из-за усталости у тебя был абсолютно незамутнённый разум, и ещё по инерции и в стрессе ты высвободила большое количество энергии. В итоге два нужных параметра сложились, и мозг выполнил твою команду – оказаться в машине. Я не думаю, что ты в ближайшее время сможешь повторить нечто подобное.

– Ясно, – подытожила Виктория. Мать явно была не расположена осыпать её комплиментами. То говорит, что нужно было подождать момента, то утверждает, что силы не позволяют что-то повторить.

Неизвестно, до чего бы ещё додумалась Пятницкая, если бы Анастасия Георгиевна не спросила:

– Зачем Алексей приезжал?

– Сказал, что скучал. Но… он ещё не выбрал, с кем хочет быть – со мной или с Леной, – откровенно сказала Вика, вспоминая прежние беседы с мамой.

– Ты уверена, что ещё не выбрал? – задала неуютный вопрос мать.

– Не хочу об этом сейчас говорить, – грустно покачала головой Пятницкая.

– Мне жаль, моя хорошая, – сочувствующе произнесла женщина. – Не тешь себя лишними иллюзиями.

– Не сейчас, мам, – остановила её Виктория и направилась в свою комнату, напоследок бросив: – Ладно, я к себе.

* * *

Только Виктория закрыла за собой дверь комнаты и собралась поплакать о своей горькой судьбе, как ей пришло сообщение. Судя по звуку, оно было от Виктора. Пятницкая, зная, как он не любит, когда долго не отвечают, специально поставила на его звонки и сообщения сигнал, отличный от остальных, чтобы попусту не нервировать руководителя.

Виктор писал: «Привет! Как себя чувствуешь? Я был в офисе. Хочу пообедать где-то в центре. Присоединишься?»

Обедать с Поспеловым было однозначно лучше, чем горевать одной дома. Поэтому она почти мгновенно ответила: «Привет! Я в порядке. С удовольствием».

«Когда ты будешь готова выйти? Я вызову тебе такси».

«Через тридцать минут».

Потом пришло сообщение с номером автомобиля и телефоном водителя.

Вика улыбнулась сама себе. Её привлекала манера общения Виктора. Пусть там не было романтики и трогательных разговоров, зато он всегда знал, чего хочет, и не создавал лишних проблем, даже наоборот – изначально продумывал сам множество мелочей.

Пятнадцать минут Пятницкая потратила на выбор платья. Она хотела, чтоб оно было условно-повседневным, но в то же время подчёркивающим все её прелести. И ей удалось найти такое.

– Вы знаете, куда мы едем? – немного смущённо, но задорно спросила Пятницкая у водителя такси.

– Да, на Овчинниковскую набережную, – сказал мужчина, и машина тронулась с места.

«А там куда?» – подумала Вика, и тут ей пришло новое сообщение от Поспелова: «Вижу, что ты уже едешь в такси. После заходи в ресторан «Фрекен Бок», последний этаж бизнес-центра. Я буду ждать тебя там».

Пятницкая улыбнулась ещё раз: давно она не ходила на свидания, а так – и подавно не ходила.

Виктор помахал рукой, когда она появилась в поле его зрения. Он привстал, приглашая её к столу, потом помог сесть. А когда сел сам, поставил на стол какой-то бумажный пакет.

– Я принёс тебе цветы, – улыбнулся он.

– Цветы? – смутилась и одновременно расцвела Вика, глядя на непримечательный пакет без надписей.

– Открывай, – безапелляционно сказал он.

В пакете оказалось лёгкое летнее платье от Roberto Cavalli с цветочным принтом.

– Прекрасные цветы! Лучшие в моей жизни, – честно призналась Пятницкая.

– Я заметил, что ты любишь носить платья. Пусть их будет много. Буду дарить тебе наряды. Ты не против?

Виктория не могла прочитать эмоции на лице Виктора. Как он это сказал? Серьёзно? Лукаво? Шутливо?

– Подойдите через пять минут, – сухо остановил Поспелов официанта, протягивающего меню. – Не сейчас.

Официант тут же развернулся и ушёл. Виктория воспользовалась возникшей паузой, чтоб выдохнуть и взять себя в руки. Её тело еле заметно дрожало. Это была приятная дрожь из-за близости мужчины, который с каждой минутой очаровывал её всё больше и больше. Однако эти чувства было сложно контролировать. Они были животными, не понятными ей. Пятницкая впервые испытывала что-то подобное. Виктор не был красавцем или мастером слова. Он был вообще не в её вкусе. Но девушке хотелось быть его и в то же время не хотелось торопить события и раскрываться перед ним.

– Это вместо прибавки к зарплате? – отшутилась Пятницкая.

– Нет, – улыбнулся Виктор. – Ты мне нравишься. Буду тебя добиваться.

– Откровенно, – смутилась Вика.

– Не вижу повода скрывать это. Ты очень красивая.

Как и вчера, Виктор положил свою руку на руку Пятницкой.

– Есть как минимум один повод. Ты мой руководитель, – предупредила девушка, но руку не отстранила.

– Да. Только сейчас ты в прямом подчинении у Славы Новикова. Так что наши отношения не будут мне мешать. Ты не сможешь разделять личные и рабочие интересы?

– Никогда не пробовала, – покачала головой Пятницкая, а потом рассмеялась: – Ты вроде меня добиваешься, но я чувствую себя как на собеседовании.

– Хорошо, тогда давай отвлечёмся и просто поедим, – резюмировал Поспелов, жестом позволяя официанту подойти.

Они говорили о работе, но это не было рабочим процессом, поэтому не напрягало, говорили о своей давнишней учёбе и предыдущем трудовом опыте, потом как-то перескочили на книжные новинки и кино.

– Что у тебя вечером в среду? – как обычно внезапно спросил Виктор, меняя тему разговора.

– Если Слава не загрузит меня срочной работой, то ничего.

– Не загрузит. Пойдём в кино? Куплю билеты на последний ряд. Будешь со мной целоваться?

– А с виду серьёзный дядя, – заулыбалась Виктория. Ей было всё сложнее сопротивляться собственным чувствам. Хотелось целоваться уже сейчас.

– Разве это плохо? – улыбнулся Виктор.

– Хорошо.

Пятницкая опустила глаза и глубоко вдохнула. Её разрывали изнутри противоречия. С одной стороны, она сомневалась в правильности происходящего, хоть и не могла сформулировать, что же именно её смущает. С другой стороны, ей хотелось близости с этим мужчиной и уже сейчас, даже не дожидаясь среды и минуя стадию простых поцелуев. Однако она сдержалась и произнесла:

– Дождёмся среды, а там время покажет. Может, по домам? В меня больше ничего не влезет, даже чай или вода.

– Согласен, мне тоже пора. Я вызову тебе машину, не спеши. Не смогу сам отвезти, прости. Но я очень хотел бы это сделать. Мне зачтётся это?

– Конечно. В обмен на то, что я однажды очень захочу выполнить твоё поручение, но тоже не смогу.

– Согласен, неудачное предложение, – широко заулыбался он.

Виктория впервые видела Поспелова таким довольным. Однако она не спешила приписывать себе эту заслугу.

Его телефон вдруг завибрировал.

– Машина уже здесь, пойдём, – сказал он, глядя на экран. – Хотя бы дверь открою тебе, чтобы ты поняла, какой я джентльмен, – добавил он, помогая ей встать со стула.

Виктория подъезжала к дому, когда объявилась её пропащая подруга Маша. Она предлагала встретиться, причём сегодня же, а лучше – прямо сейчас, так как она скучала одна в центре города.

«Смогу приехать минут через двадцать-тридцать, только скажи куда. И лучше выбери спокойное место. Хочу поговорить с тобой, а не повеселиться», – написала в ответ Виктория.

«Зашла в винный бар на Чеховской в арке. Я здесь единственный посетитель».

«Замечательно. Скоро буду».

Пятницкая попросила водителя такси развернуть машину и отвезти её на Чеховскую.

«Надеюсь, ты не на свидание собралась в таком платье?» – пришло сообщение от Виктора через несколько минут.

«Вот чёрт! – внутренне запаниковала Вика. – Виктор заказывал машину и видит маршрут. Впрочем, ничего постыдного я не делаю», – тут же решила она и не стала медлить с ответом: «Нет, решила встретиться с подругой».

«Хорошего вам вечера», – написал Поспелов, завершая разговор.

Но Пятницкая была озадачена таким поворотом событий.

Подруги взяли по бокалу самого простого сухого красного вина и начали делиться новостями.

У Марии всё было как всегда – не совсем спокойно, но хорошо. Она второй год жила с мужчиной. Оба они были эмоциональны. Посуду не били, но иногда громко обижались друг на друга – вплоть до молчанки. Но сильная взаимная любовь неизменно побеждала, и они всегда так же бурно мирились, причём в тот же день. Поэтому разговор быстро переключился на обсуждение событий из жизни Виктории.

Пятницкая была весьма откровенна с подругой, хотя та и не знала о её способностях исцелять и обо всех событиях, которые были связаны с этим.

– Что ты такая дёрганная, уже третий раз смотришь на дверь? Неужели Алексей снова типа случайно стал появляться в тех местах, где ты бываешь?

– Только однажды. В баре, где мы были с коллегами. Но я сейчас переживаю о другом. Так вышло, что Виктор узнал, что я не поехала домой, а поехала сюда. И хотя я сказала, что встречаюсь с подругой, не будет ли он это проверять?

– Неужели ты думаешь, что все такие же параноики, как Алексей? Или был повод усомниться?

– Нет, не было. Видно, по старой привычке нервничаю.

– Даже если вдруг всё так. Первое: ты не соврала и действительно встречаешься с подругой. Второе: он ещё не имеет никаких прав тебя ревновать. Третье: гони его сразу, чтоб не мучиться.

Вика улыбнулась:

– Согласна, это я параноик.

– Нет, ты девушка, когда-то доведённая до паранойи. И прости меня, но я снова честно скажу: хорошо, что вы не вместе с Алексеем. Ты мне лучше расскажи побольше о Викторе. Какой он? Как тебе с ним? Мне хочется свежих впечатлений. Но чужих! – уточнила она и засмеялась.

Рассказы о впечатлениях всё не заканчивались и не заканчивались, и Пятницкая вернулась домой только к полуночи.

Глава 8

Наступила среда. У Пятницкой теперь было много работы, домой она приходила поздно, ближе к десяти вечера. Про поиски съёмной квартиры она пока и не думала, но думала, как странна её личная жизнь: то наплыв поклонников в один и тот же день, то тишина и ни единого сообщения от Виктора или Алексея.

Никого из ГорБанка сегодня не было в офисе, поэтому Вика, как обычно в таком случае, обедала в одиночестве в кафе напротив. В служебную столовую ходить ей давно расхотелось: косые взгляды, шепотки. Да и не успевала она там нормально есть, выбираясь на трапезу только к трём часам дня, – всё вкусное и невкусное уже заканчивалось.

– Мне раф-кофе! – громко произнёс у неё за спиной Виктор и тут же уселся за её столик. – Рад тебя видеть.

– И я, – обрадовалась Вика. – Какими судьбами?

– Ты забыла? Мы сегодня идём в кино, – улыбнулся Виктор.

– Помню. Только я и не надеялась. Ты меня так интересно добиваешься, что пропал на три дня.

– Это чтоб ты поскучала. Ну и работы было много.

– А я не успела заскучать, извини. Моего руководителя тоже загрузил его руководитель, так что я активно работала и ни о чём больше думать не могла.

– Это прекрасно! Теперь я знаю, как сделать так, чтоб ты точно не отвлекалась на других мужчин.

– С учётом поставленных сроков для одного задания я и сейчас на них отвлекаться не могу, так что пообедаю и пойду делать дальше презентацию для твоей встречи с кредитным подразделением завтра в двенадцать дня.

– Завтра в двенадцать? – переспросил Виктор и стал кому-то звонить, не дожидаясь ответа. – Тамара, перенеси, пожалуйста, завтрашнюю встречу с кредитчиками на послезавтра. Да, можешь поменять местами, спасибо. И Славу предупреди. Всё, – снова обратился он к Виктории. – Доедай спокойно, я выпью кофе и пойдём. Сеанс у нас только в пять, здесь недалёко.

– О, а я могу и далее использовать такой алгоритм изменения сроков сдачи якобы срочных поручений? Нет, не подумай, только если и правда зашиваюсь. А то говорят, что отсутствие полноценного восьмичасового сна плохо сказывается на женской красоте.

– Видишь ли, тогда тебе придётся проводить освободившееся время со мной, а я не хотел бы, чтоб ты спала на свиданиях, – улыбнулся Поспелов, а потом серьёзно добавил: – Говори Славе, если у тебя больше задач, чем ты можешь физически успеть сделать. Да, ты сейчас учишься и многое делаешь дольше среднестатистических сроков. Но в то же время учись рассчитывать свои силы, не бери больше, чем можешь потянуть. Быстро выгоришь и сойдёшь с дистанции. Поговори со Славой сама и завтра же. Я могу вмешаться, но только в крайнем случае. Это не значит, что мы не можем с тобой обсуждать подобное. Можем. Можем вместе намечать путь решения проблемы, но непосредственное решение таких вопросов останется на тебе.

– Хорошо! – отрапортовала Вика, даже выпрямив спину после такой речи. – Всё? Я уже могу расслабиться? Мы на свидании или планёрка продолжается?

Поспелов неодобрительно посмотрел на Пятницкую.

– Я сейчас по твоей же наводке стараюсь не смешивать личное и рабочее. Получается как получается, – тут же попыталась оправдаться она.

– Хочешь вина? – сменил тему разговора Виктор.

– Хочу, для храбрости. А то, может, ты не шутил с поцелуями на заднем ряду.

– Билеты на последний ряд, – улыбнулся он.

И они целовались на заднем ряду. Не сразу конечно, хотя конец фильма «Бармалеи» показался обоим смазанным и слишком быстрым.

– Даже не думай, что я приглашу тебя домой. Я живу с родителями, – отшутилась Виктория, когда Виктор остановил машину у подъезда её дома. Сейчас она была рада такому зависимому положению: она не могла пойти на поводу у своего тела и была вынуждена оттянуть сладостный момент близости с очаровавшим её мужчиной.

– Печальное обстоятельство. Жизнь с родителями не идёт на пользу развитию самодостаточной личности. А чего-то большего я на сегодня и не планировал. Мне нравится наслаждаться процессом не спеша. Всё ещё будет. И красиво.

– Красиво? – переспросила девушка, не совсем понимая формулировку.

– Да, в первый раз всё будет так, чтоб запомнилось на всю жизнь. Пусть я у тебя не первый, но хочу быть незабываемым.

– Серьёзное заявление.

– А я вообще серьёзный парень, – усмехнулся Поспелов.

– И ведь не поспоришь, – только и заметила Пятницкая.

Вика все ещё ощущала на губах поцелуи Виктора, когда телефон оповестил о полученном сообщении.

«Привет! Ты дома? Не спишь?» – писал Алексей.

«У них что, одно расписание на двоих?» – удивилась Виктория, размышляя, отвечать ли ей на вопросы Смолина. Подумала пару секунд и решила не отвечать, чтоб не портить прекрасный вечер. Кто его знает, о чём он хотел поговорить в одиннадцатом часу ночи.

* * *

В обед следующего дня Пятницкая снова сидела в кафе напротив и уже допивала кофе, когда услышала за спиной:

– Ещё два капучино! Ты же его пьёшь? – уточнил Смолин, присаживаясь за её столик.

«Нет, так просто не бывает. Они копируют друг друга», – подумала Виктория и, тоже не поздоровавшись, спросила:

– Лёша, извини за прямой вопрос, но что ты здесь делаешь?

– Ты вчера не ответила на моё сообщение. Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

– Да, всё в порядке. Я рано заснула вчера, – соврала девушка. – По работе большой загруз. Не успела ответить. Так бывает.

– У тебя синяки под глазами…

Смолин хотел дотронуться до лица Пятницкой, однако она остановила его порыв.

– Нет, Лёш. Это сейчас не выглядит как забота. Не нужно.

– Тебя меняет твоя новая работа. Это тебе не идёт.

– Ты ради этого приехал? Рассказать мне, что я вся не такая? – нахмурилась Виктория.

– Нет. Хотел тебя увидеть. Не могу забыть ту ночь, что мы недавно провели вместе.

– Увы, Лёша. После той ночи много чего изменилось. Нет смысла сейчас вспоминать о ней.

– Ты стала с кем-то встречаться?

– Не в этом дело. Я стала много работать. А ты живёшь с Леной. Я не понимаю, почему ты так настойчиво хочешь вернуться к разговору о нас, когда нас быть не может. Ты же так и не решил, в каком статусе я тебе нужна. Что ты от меня хочешь?

– Поехали куда-нибудь на выходные? Есть удобные рейсы в Верону. В пятницу вечером улетим, в воскресенье ночью вернёмся. Тебе нужно будет отпроситься буквально на час раньше в пятницу. Мы давно не виделись. Я хочу побыть с тобой. Хочу вспомнить, как это.

Предложение было очень заманчивым, особенно для девушки, которая нигде не была, кроме городов Золотого кольца России и курортов Краснодарского края. Вике невероятно захотелось в Италию, в Верону и вообще в путешествие. Она сделала заграничный паспорт ещё в восемнадцать лет, но финансовая возможность поехать куда-либо так и не появилась.

– У меня нет визы, – начала Виктория, оттягивая время и пытаясь разобраться в своих чувствах: может ли она сейчас согласиться на поездку с Алексеем, когда он всё ещё встречается с Леной, а у неё уже начался роман с Виктором?

– Это три-четыре дня. Сможем улететь на следующей неделе. Только скажи «да».

Тут Пятницкая вспомнила о несданной презентации для встречи Поспелова с кредитным подразделением.

– Нужно обсудить с руководителем, – промямлила она.

– Тебя отпустят. Не говори ерунды. Ты будешь отпрашиваться на пару часов в пятницу. И ты не ключевой сотрудник, без которого рухнут все процессы. Просто скажи «да». Или твои чувства ко мне изменились? – вдруг резко спросил Смолин.

Пятницкая шумно выдохнула и честно призналась:

– Изменились. Ты сделал мне очень больно, когда не пошёл за мной и остался с Леной. Ты делаешь мне больно сейчас, когда не можешь определиться, кто из нас тебе нужен.

Про появление в её жизни другого мужчины Виктория решила умолчать. Они ведь пока только целовались – и всё.

– Именно поэтому я приглашаю тебя поехать со мной в Верону. Будем гулять по берегу Адидже, выпьем вина на площади у местного Колизея, полюбуемся на балкон Джульетты. Там аэропорт близко, минут двадцать на такси – и мы уже в городе любви.

– Хорошо, – не устояла под напором девушка.

– Тогда мне нужен твой загранпаспорт, – улыбнулся Алексей и положил свою руку на её. Виктория смутилась, но отдёргивать руку не стала. – Я заеду вечером? В девять?

– Да, – постаралась улыбнуться Виктория, ощущая странную смесь эмоций внутри себя. Ей было приятно прикосновение Алексея, но в то же время стало стыдно за него перед Виктором. Ей было радостно от возможности поехать в Италию, но смущала мысль, что её чувства к Смолину и правда изменились, что она, кажется, больше хотела в Верону, чем побыть с ним. Она злилась на Алексея, на себя, даже на Виктора за его недомолвки и медлительность в действиях. Да, они целовались, но, кроме слов, что она красива, он более ничего не говорил ей. Одновременно с этим жизнь наконец-таки казалась ей увлекательной и интересной, все двери были открыты – только выбирай. То ничего не было, а то и карьера идёт в гору, и двое завидных женихов приглашают на свидания.