Целительница: начало

– Пальцы порой сводит. Но при чём тут зубы?

– Всё взаимосвязано. Всё не просто так. И, увы, я готова признать, что не могу вам помочь сейчас. Я даже чистой энергией не могу вас наполнить. Всё идёт мимо. Вы закрыты для меня, – констатировала Пятницкая, стараясь скрыть своё удивление и даже разочарование. Впервые она столкнулась с тем, что не может кого-то исцелить.

– А Мария говорила, что вы всем помогаете, – словно убеждаясь в своих же негативных представлениях, упрекнула Анна.

– Вам я не могу сейчас помочь, – повторила Пятницкая, мечтая поскорее закончить встречу. – Мне больше нечего добавить. Думаю, вам нужен иной специалист.

– Да, мне нужен специалист, – согласилась Анна. – До свидания, – небрежно бросила она, встала, повернулась и гордо вышла из кафе.

От такого финала теперь поёжилась Вика, принимая на свой счёт слова девушки. На душе было противно. Вот она, вписанная в картину мира, способная использовать энергию чистой любви, не оплошавшая до этого ни разу, не смогла помочь человеку, у которого и серьёзных проблем-то нет. Ей нужно расслабить несколько мышц, подкорректировать осанку – и мигрени пройдут. А вместо этого Пятницкая сама заработала головную боль, не понимая, почему энергия не проходит через человека, который, казалось бы, согласен на исцеление.

Виктория хотела залпом допить кофе, спеша немедленно поехать к родителям, чтобы поговорить с мамой, но сознательно пресекла свой эмоциональный порыв. Сделала дыхательную гимнастику, спокойно допила капучино и только после этого направилась к метро.

* * *

– Нет, мам, спасибо, я совсем не хочу есть и очень хочу поговорить. Даже чай не хочу, – сказала Виктория, располагаясь на кухне в квартире родителей.

– Можешь не пить, а я не стану отказывать себе в удовольствии. Заварила облепиховый чай с мёдом. Он, кстати, хорош для снятия стресса.

– Тогда наливай, – не смогла сдержать улыбку Пятницкая. – У меня сегодня не получилось исцелить девушку. Я сумела просканировать её, видела проблемы, но не смогла даже наполнить её энергией.

– В юности я прозвала таких людей отрицателями. Они недоверчивы, любят всё контролировать, считают, что сделать хорошо могут только они, а если что-то не так, то в этом виноват кто-то другой. Они закрыты от мира и варятся в своей микросистеме. С ними можно работать после длительных доверительных бесед.

– Ни один факт из жизни Анны, девушки, с которой я встретилась ради её исцеления, не произвёл на неё должного впечатления. Она словно ещё больше закрылась.

– Ты жёстко общаешься с людьми. Нужно спокойнее, мягче, давая время на размышления и принятие ситуации. Не всё из того, что ты видишь, нужно рассказывать людям. Людей, готовых слышать неприкрытую правду, мало.

– Раньше всё получалось, – смутилась Виктория.

– Ты перешла на новый этап развития. Задания стали сложнее. До этого ты работала только с простыми случаями, теперь предстоит научиться работать с любыми и в любых ситуациях.

– То есть это не самый сложный вариант?

– Нет. Люди разные, далеко не все умеют или готовы принимать помощь. Даже когда сами за ней обращаются.

– Как тогда поступать?

– Делай то, что знаешь и как знаешь, с полной отдачей. Не получается – ищи варианты решений, учись. Находи новые способы общения с людьми, не торопи события и не забывай о себе.

– План на целую жизнь, – загрустила Виктория.

– Ты куда-то спешишь?

– Скорее смущаюсь, что я только в начале пути, а считала себя хорошей целительницей.

– У тебя есть сомнения в твоих способностях?

– Появились сегодня. И ты? Ведь ты говорила, что совсем иначе исцеляешь.

– Я вне системы. Я не целительница. Меня можно сравнить с волшебным камнем, лежащем в стороне от дороги. Если по счастливому провидению человек отклонится от своей дороги и присядет возле этого камня отдохнуть, то он обретёт исцеление и новые силы, а после пойдёт дальше, даже не связав произошедшие с ним изменения со случайным местом, выбранным для привала. Ты же будешь встречаться с людьми непосредственно на их пути.

– Мам, я же замкнутая. Мне сложно знакомиться с людьми, выстраивать общение вне работы, например. Там понятно, там необходимость, там есть конкретные темы для обсуждения. А так? Я буду как голая в чистом поле – и ни одного ориентира для дальнейшего маршрута. Я же раньше совсем не общалась с теми, кого исцеляла.

– Ты даже не попробовала, а уже отрицаешь. Знаешь, кого ты сейчас мне напоминаешь? – улыбнулась Анастасия Георгиевна.

– Ну, мама, – заулыбалась Пятницкая, закрывая глаза руками.

– Ты общаешься с Алексеем и его матерью, твой начальник знает о твоём даре, и ты исцелила его жену и мать. Продолжать? – усмехнулась мать. Вика лишь покачала головой. – Пей чай. Сейчас не нужно ничего решать и не нужно действовать. Сейчас время принять информацию такой, какая она есть. Что у тебя на работе?

– Нормально. Скоро управляющий комитет по глобальной автоматизации банковских систем. Важный для нас. Какие-то процессы, которые мы там обсуждаем, я до сих пор не понимаю. А в каких-то случаях не понимаю необходимость этих процессов. Представь, там всерьёз обсуждается возможность создания виртуального клона клиента, чтобы на нём тестировать новые банковские продукты и услуги. Неужели мы, люди, так предсказуемы, что машина может заменить человека на тестовой апробации?

– Интересно у вас, – улыбнулась Анастасия Георгиевна. – Мы, люди, часто принимаем автоматические решения в более или менее стандартной для нас обстановке. Однако насколько это можно просчитать, чтобы создать идентичный клон, не знаю.

– Вот и я не знаю. Звучит как «давайте полетим на Марс». И стоит так же. А расходы в итоге лягут на бизнес. Нужно ли нам это? Эффективно ли это будет? Не знаю.

– Видишь, как всё синхронно у тебя. Разберёшься в этом вопросе, больше будешь понимать, как общаться с людьми, когда их исцеляешь. Твоя основная задача – выйти на контакт с человеком, когда он здесь и сейчас, когда он реально управляет собой и готов сам принимать решения, а не когда он на автопилоте действует по привычным шаблонам. Само по себе исцеление – дело нехитрое. А вот подготовка человека к принятию исцеления – задача поинтереснее и посложнее.

– Спасибо, мама. Только сегодня думать об этом я уже не буду. Пусть переварится информация. Давай лучше ещё по чашечке чая.

Глава 16

Виктория спускалась вниз абсолютно одна, хотя было обеденное время. На одном из этажей лифт остановился.

– Какая встреча! Добрый день тебе! – засиял Смолин, заходя в кабину и становясь рядом с Викой плечом к плечу.

– Добрый, – хохотнула Пятницкая.

– Как бы тебя уволить? – улыбаясь, поинтересовался Алексей. – Мало того, что ходишь в красивых платьях и смущаешь на работе женатых мужчин, так ещё и новый стратегический план не согласовываешь. Говорят, на тебе документ завис.

– Не преувеличивай мою значимость. Так, попридержала бумагу до беседы с Николаем. Я-то что… просто красивая женщина. А решение всегда за мужчинами.

Двери лифта открылись.

– Пойдём, красивая женщина, угощу тебя обедом и выслушаю не твою позицию по планам. Ты же шла обедать? Одна?

– Да, только давай выберем что-то потише и подальше, чтобы исключить вероятность кого-то встретить. Завал документов на согласование. Не успеваю.

– Хочешь, дёрну водителя, отъедем куда-нибудь?

– Я без верхней одежды вышла. И слишком много времени займёт.

– Может, тогда в панорамный ресторан на последнем этаже? Там сейчас никого не будет.

– Прекрасная идея!

Алексей был прав: ресторан пустовал. На другом конце зала увлечённо беседовали двое мужчин в деловых костюмах, но они даже не обратили внимания на новых посетителей. Смолин и Пятницкая присели за столик в середине зала.

– Пригрел на груди змею когда-то, – задумчиво и нежно произнёс Алексей, рассматривая Пятницкую как в первый раз. А она от этих слов чуть не подавилась последней ложкой супа.

– Не заставляй меня пожалеть о том, что мне захотелось уединённой обстановки. На людях ты ведёшь себя приличнее.

– Не обращай на меня внимания. Давно так не сидел с тобой. Соскучился.

– Ага, оригинальный способ выразить чувства.

– Тут уже даже не чувства, – отмахнулся Алексей и резко перешёл на рабочие темы: – Когда от вас ждать согласования?

– В таком виде мы не согласуем планы. Хотела сегодня написать это исполнителю. Встреча нужна. Организуете?

– Что так?

– Нужно корректировать показатели. Вы, например, ставите план по количеству клиентов, а в каких-то городах он вообще нереален. Там нет такого числа нормально работающих организаций. И в целом большой вопрос, почему вы этим занимаетесь. Никто не оспаривает в общем и целом поставленные вами стратегические задачи и саму концепцию. И у вас прекрасно получилось расставить нужные и верные акценты в презентационных материалах. Однако столь подробная детализация ни к чему. И совсем не ваша прямая обязанность. Она должна остаться за бизнесом. Не закатывай глаза, не я пойду на встречу с вами. Пойдут Николай и коллеги по бизнесу в регионах и Москве. Это не моя зона ответственности. Я тут больше по организационной части выступаю.

– Не разглядел я тебя, – снова задумчиво произнёс Смолин и накрыл руку Пятницкой своей ладонью.

– Ты же сейчас о работе говоришь? – буднично произнесла Вика, высвобождая свою руку. На секунду ей показалось, что сбоку мелькнул знакомый силуэт. Она обернулась, но никого не увидела, кроме скучающего официанта неподалёку, даже тех мужчин за дальним столом уже не было. – Что ж, теперь кусай локти, что я у Краснова работаю, а не у тебя.

– Да, спелись вы.

– Мы сработались, что не влияет на моё хорошее отношение к тебе, как к другу, с которым у меня уже всё в прошлом. И я разделяю личные и рабочие интересы. Так что официальный ответ будет у вас завтра, а неофициально скажу: организуйте встречу. А я со своей стороны постараюсь донести до Николая её важность, чтобы она могла состояться как можно скорее. И позовите крупный бизнес, у них к вам та же претензия.

– Ты всё ещё одна?

– Да.

– Торчишь на работе, небось, до ночи?

– Да, периодически. Но ещё пару месяцев – и я совсем освоюсь.

– Живёшь там же?

– Нет. Так часто оставалась у родителей, что поняла, как бесполезно мне сейчас снимать квартиру. Да и много воспоминаний было с ней связано. И от работы далеко. Смотрю новые варианты. Пока ничего не нравится. А ты как?

– Сказал бы, что хорошо, только вы все сроки по стратегии срываете. Да нет, хорошо. Лена беременна.

– Здорово! Поздравляю! Не могу тебя представить в роли отца, но это так, лирическое отступление.

– Я тоже не могу пока, – странно улыбнулся Алексей.

– Ты на меня так не смотри! – засмущалась Виктория под его взглядом. – У нас всё однозначно в прошлом. И вообще мне одного раза хватило: я с женатыми мужчинами не встречаюсь, особенно если у них жёны беременные.

– Я не об этом. Удивляюсь, как всё обернулось. Никогда бы не подумал, что мы будем вместе работать, да ещё по разную сторону баррикад. Что будем вот так сидеть в романтичном месте и обсуждать стратегию и беременность Лены, а не то, в какой цвет перекрасить стены в нашей общей квартире или куда поехать в отпуск.

– Я не понимаю, ты жалеешь о чём-то?

– Нет. Это настроение сегодня такое. Вы же стратегию не согласовали, – улыбнулся Смолин и подозвал официанта, чтобы попросить счёт.

* * *

Вика стояла между башнями Москва-сити и смотрела в тёмное небо. Ветер безжалостно трепал её волосы. Здесь всегда было так – ветрено и немного мрачно. Солнце не могло пробиться через высотки. А сейчас и вовсе зашло за горизонт.

Пятницкой теперь совсем не нравились пятницы. Они стали пустыми без Виктора. Незачем было спешить домой.

«Может, завтра выйти на работу? – размышляла она, не понимая, чем заняться в выходные. – У Маши дела. Родители будут читать. А я хоть почту разберу, пока рабочий телефон не трезвонит».

– Грустишь? – услышала она голос Краснова за спиной. – Звонил тебе трижды за полчаса. Уже и Наташу попросил тебя найти.

– Прости, не слышала. Что-то срочное? Что-то забыла? Вроде всё проверила. Все письма тебе на подпись отправила, – смутилась Вика.

– Да, срочное, – улыбнулся Николай. – Полина поехала в караоке. Выручай. То есть приглашаю с нами. И ей на радость, и сама развеешься.

– Николай, в прошлый раз мы разошлись в четыре утра, – с сарказмом заметила Вика.

– Это не я вас заставил заказать ещё одну бутылочку шампанского, – усмехнулся он. – Я совсем не против вернуться домой к полуночи. А вы-то с Полей сможете?

– Вот я и боюсь, что нет.

– Ну, дети малые по тебе не плачут. Завтра суббота, так что нечего беспокоиться. Поехали.

– Ладно, поехали!

* * *

Пятницкая сидела на скамейке в небольшом сквере и рассматривала меж деревьев многоэтажку из красного кирпича, в которой жил Виктор со своей семьёй.

Виктория не понимала, что ждать от встречи, поэтому очень волновалась. Да ещё эта бессонная ночь, проведённая в караоке… Но она не смогла ответить отказом женщине, которая родила буквально три месяца назад и теперь искренне просила о личном разговоре.

Глубокий вдох в низ живота и медленный выдох. Вдох и выдох. Дыхательные упражнения позволяли Вике быть максимально спокойной в этой непростой ситуации.

– Добрый вечер, – улыбнулась усталая Ольга. Кажется, жена Виктора похудела ещё больше, хотя это её и не портило. – Извините, что я с ребёнком. Не с кем пока оставить. Иван совсем маленький. На счастье, он спит.

– Добрый, – улыбнулась в ответ Виктория. – Можно посмотреть?

– Конечно! – обрадовалась Ольга и развернула коляску в её сторону.

– Милое создание. Такой кроха. И имя простое и хорошее.

– Это он уже подрос, – заулыбалась Ольга. – И всё в порядке. Ребёнок совершенно здоров. Спасибо вам!

– Чем смогла, – развела руками Пятницкая и немного поёжилась, вспоминая свой роман с Виктором.

Ольга присела возле неё на скамейку и, качая коляску, выдавила из себя:

– Он вас любит.

Виктория бросила на Ольгу удивлённый взгляд. Сдержать эмоции не помогло даже глубокое дыхание.

– Да, Виктор любит вас. Я тогда сразу не поняла. Но потом увидела ваше совместное фото в корпоративном журнале на каком-то мероприятии. Вы просто стояли рядом, а он был такой счастливый! Нет, не думайте, я хоть и блондинка, но понимала, что он меня никогда не любил. А вас – да. Я после того снимка поняла, почему он на вас так смотрел и так говорил с вами, когда вы приехали исцелять Ванечку.

– Мне стыдно, простите, – тихо промолвила Виктория.

– Я даже не знаю, есть ли в этом ваша вина. Это же чувства. А вы? Вы любите его?

– Да, – честно сказала Виктория.

– Но вы не вместе? – осторожно спросила Ольга.

– Нет. Как же это возможно в данной ситуации? – не поняла Пятницкая, указывая на детскую коляску.

– Значит, он вам не сказал. Я всё сомневалась: сказал или нет.

Виктория молчала, не понимая, к чему она клонит.

– Мы не вместе. Мы расстались ещё до родов. Я расстроилась из-за той фотографии. Устроила скандал. Он не сразу ушёл. Мы потом долго говорили, когда я успокоилась. И вместе решили, что так будет лучше. Мне и правда стало спокойнее. А вчера я подала на развод.

– Как вы будете одна с ребёнком? – смутилась Виктория.

– Я не одна. Мне мои родители помогают. И Виктор помогает. Он старается приезжать раза три в неделю. И полностью нас обеспечивает: квартира, машина. Сейчас няню подыскиваю. По сути у меня всё осталось как прежде. Только готовить ему ужин теперь не нужно.

– Хорошо, – осторожно одобрила Пятницкая, пока не понимая, как ей реагировать на сказанное.

– У меня здоровый сын, это ваша заслуга. И я решила, что должна сказать вам про нас с Виктором. Может, у вас получится то, что не получилось у нас. И вы будете счастливы вместе.

Вика не смогла ничего сказать, из глаз покатились слёзы. Это выходили и отчаянье, и стыд, и одновременно радость.

– Вы не плачьте, пожалуйста. У меня же сейчас гормоны, я тоже разрыдаюсь, – начала успокаивать её Ольга, поглаживая по плечу.

Вика лишь закивала, прикрывая глаза и снова и снова делая дыхательную гимнастику.

– Спасибо, – сказала наконец Пятницкая, утирая слёзы.

– Хотите – приходите в гости. Даже с Виктором. Я же понимаю, что однажды у него всё равно кто-то появится. И лучше пусть это будете вы.

– Спасибо. На текущий момент мы не вместе.

– Поэтому я вам и рассказала всё это.

– Спасибо…

Из коляски послышался тонкий недовольный голосок, требующий внимания.

– Извините, я пойду, скорее всего сын есть хочет. Лучше я его дома покормлю, – затараторила Ольга, поднимаясь со скамьи.

– Конечно, – согласилась Пятницкая, тоже вставая. – До свидания.

– Удачи!

Пятницкая осталась одна и, абсолютно опустошённая, вновь опустилась на скамейку. Больше не нужно было сдерживать эмоции, и она осознала, как сильно потрясла её эта информация. Викторию реально трясло. Все её сомнения на счёт Виктора были ложными. Сколько слёз было пролито зря, просто из-за жалости к себе! А где-то на другом конце Москвы он тоже переживал. Как глупо было снова не поговорить начистоту, закрыться в себе и не искать каких-либо иных вариантов решения проблемы, кроме как страдать в гордом одиночестве. Как глупо!

Пятницкой впервые не хотелось позвонить Маше, чтобы поделиться новостью, или побыстрее вернуться домой, чтобы поговорить с мамой.

«Сама! Я сейчас сама должна решить, чего я хочу, как мне поступать и когда. Сама! – думала Виктория, позволяя телу дрожать и изживать лишние чувства. – Я люблю его. Я хочу быть с ним, просыпаться день за днём рядом с этим мужчиной. И я в первую очередь ответственна за своё счастье. Правильно тогда Алексей обвинял меня, что я не стала бороться за него. За него – не была готова, а за то, чтобы быть с Виктором, – готова. Готова на первые шаги, на откровенные и пусть не всегда приятные разговоры. Готова!»

С каждым новым утверждением Пятницкая всё явственнее ощущала, как стихает её дрожь, как приходит в норму пульс, как возвращается улыбка на лицо. Теперь она знала, что ей делать дальше. Знала, как вернуть себе счастье.

* * *

– У меня сейчас встреча с клиенщиками, – сказал Виктор вместо «Здравствуй, Вика».

– У тебя встреча со мной. Я попросила по старой дружбе Тамару организовать мне аудиенцию и не говорить тебе об этом. Если что – кричи на меня. Мне немалых усилий стоило уговорить её на эту авантюру. И я честно сказала, что у меня личный вопрос.

Кажется, Виктор немного оттаял.

– Я видела твою жену. Она мне всё рассказала. Вы не вместе больше. Почему ты мне об этом сам не сказал? – не скрывая упрёка, спросила Пятницкая.

– Я слышал, что ты с Алексеем. Даже видел вас вместе случайно.

– Ну, – не смогла сдержать улыбку Вика, – в некотором роде я с Алексеем. Мы работаем в одном банке. Только я в подчинении у его злейшего врага – Николая Краснова, отвечаю за проекты, постоянно наступая на пятки Смолину. Так что бои идут не на жизнь, а на смерть. Он лысеет, а я, кажется, скоро начну седеть. В общем, жутко интересно, но не скрою – тяжело и вечный недосып.

– Теперь мне понятно, что за новая красотка появилась в ТТК-Банке, которая вроде мягко, но очень настойчиво гнёт свою линию. Получается, мне о тебе рассказывали. Не мог и предположить. Да, проекты – это твоё. Чтобы не устраивала бои в личной жизни.

– Вот я и пришла вести мирные переговоры и наладить свою личную жизнь. Поможешь? Если ты, конечно, не успел завести новый роман.

– Не было такой задачи. Ты живёшь всё там же? На Петровско-Разумовской?

– Нет. Знаешь, ты был прав. Эта съёмная квартира была неподходящей. Я устала ходить пешком на каблуках, да и магазины там не очень. Я сейчас временно снова живу у родителей. Ищу новое жильё ближе к работе.

– Я переехал на Трубную. Хожу на работу пешком. И метро недалеко. А вот бокалов у меня нет, всё забываю попросить Тамару мне их купить. Переезжай с бокалами. А то порой так хочется вина выпить под вечер, а не с кем.

– Да, хороший повод сойтись, – улыбнулась Виктория. – У меня и подушки с полотенцами есть, я девушка с приданым.

– Переезжай сегодня. Вот прямо сейчас можем и пойти. Семь вечера. Приданое твоё потом перевезём.

– Что, и свадьба будет?

* * *

Виктория Пятницкая замерла на тротуаре. Мимо проносились машины, проходили люди, текла чужая суетливая жизнь. А она стояла и смотрела в небо. Ей хотелось запечатлеть в памяти этот момент: облачные пятна на розово-сиреневом небосклоне, заходящее солнце и ощущение невыразимого счастья, которое сочилось из каждой клеточки её тела.