Скучная, скучная сказка

“Как они тут будут снимать?” – подумал Артем.

– Артём Александрович, – кто-то тянул его за рукав.

Артем оглянулся и увидел Виктора Тимофеевича.

– Вас зовут. – сказал тот.

Режиссер, второй режиссер, директор картины стояли буквально в двух шагах и обсуждали именно его Артема. Подходить к ним в этот момент было, как минимум странно, не нужно и просто бессмысленно. Но Витя подталкивал его в сторону этой спорящей и говорящей о нем группы людей с неумолимой настойчивостью.

– Мне та сцена сейчас не нужна. – громко доказывал режиссер.

– Перенесем на завтра. – тихо спрашивал директор.

– Мне она вообще не нужна. – режиссер был неумолим.

– А что мне делать с актером? – встряла директор.

Артем понимал, что речь идет о нем, но не обижался, не удивлялся и не расстраивался. Ему просто хотелось уйти, но ассистент по актерам, как маленький паровозик, зачем-то подталкивал его в ту комнату, где решалась его судьба. Даже и не решалась – она не зависела от этих людей. И они уже ничего не решали – они давно приняли решение, но еще не знали, что с этим решением делать. Он был нужен, сейчас не сам по себе, самому ему уже давно отказали в праве на существование, он был нужен, как предлог, как повод, чтобы кто-то мог произнести свой бессмысленный текст.

– А зачем мы тогда актера вызывали? – спрашивала директор, хотя ответ на это вопрос был ей не нужен. Как был не нужен и сам вопрос.

– Я его не вызывал. – с торжественной ухмылкой отрезал режиссер.

– У него вообще-то контракт.

– Я его не подписывал.

– А с его персонажем что?

– Мне он не нужен.

– И что делать?

– Не знаю.

– Звони генеральному продюсеру.

– Звони сама.

Артем уже перестал следить, что и кто говорит, ему захотелось заорать, но почему-то он был уверен, что его не услышат.

– Теперь ты понимаешь, что чувствую я? – Мария обняла его сзади, но он почему-то не почувствовал её рук.

Удивительно спокойно, не дожидаясь ничьих указаний, он переоделся в свою одежду, снял грим и спустился на первый этаж. Его не мучали сомнения, в нем не было ни злости, ни грусти. Может быть впервые в жизни он просто шел и ничего больше. Впрочем, что-то он все-таки чувствовал – ему хотелось на свежий воздух. Он только теперь заметил, насколько душно и накурено было в здании. На секунду Артем остановился перед полицейским и подумал, что должен его о чем-то спросить, но никак не мог вспомнить о чем.

– Уходите? – спросил блюститель дружелюбно. Ему было скучно, и он был рад поболтать – Как там ваш режиссер? Нам сказали он здесь девчонку какую-то видел. Говорит – утопленница. Может он не вполне? – осклабился полицейский. – Может это его стоит охранять?

– Вы уж проследите за ним. – ответил Артем вполне искренне и шагнул на улицу.

Он не успел сделать и десяти шагов, как его Нагнал Виктор Тимофеевич.

– Артем Александрович, – сказал он, как всегда застенчиво. – Тут деньги на билеты и за съемочный день. Не за полный, за половину, вы же успели загримироваться. Куда вы теперь?

Куда? А действительно, куда ему? Должна же быть точка куда он может вернуться. Обязательно должна быть. Хотя бы та откуда он пришел. В голове опять всплыли образы плачущей женщины и его образ, Артема, собирающего свою рюкзак. Рюкзак по-прежнему висит на плече, а вот женщина? Куда же он?

– Пройдусь я, Витя, а там видно будет. Чего загадывать?

Эпилог

Они с Марией стояли на платформе и были, наверное, похожи на десятки таки же парочек, где непонятно кто кого провожает. Вот только для всех остальных Артем стоял один.

– Пойдем. – сказал он и показал Марии на замерзшую проводницу. – Нам пора.

Мария не отреагировала. Она подставляла лицо ветру, встряхивала головой и была невероятно манерна и прекрасна одновременно. На ней сегодня белое платье и жемчуг в длинных распущенных волосах.

– Мария. – поторопил Артем.

– Как ты прошел охрану? – спросила она.

– Сунул им под нос билет и предложил вызвать полицию. Даже в рюкзак не заглянули. Пойдем холодно же.

– А что сказала та девушка?

– Солнышко, – Артем поежился. – Я совсем замерз, давай в вагоне поговорим. Честно поговорим, я обещаю.

Но Мария не двинулась с места.

– Я не слышал. – Но Арсений сказал, что-то вроде … “ Пока ты жив, ты можешь что-то изменить. В этом смысл…”

– Ужасная пошлость.

– Мария, пойдем, пожалуйста.

– Я дописала сказку. Прости за тебя. Мне важно было сделать выбор, и чтобы он был не только моим. Понимаешь? Я хотела, чтобы хоть один раз, не открытый финал – у каждого свой, а один на двоих. Чтобы мой выбор на что-то повлиял.

Артем вдруг все понял. Ему впервые за много дней стало по-настоящему больно. Даже и не так, он почувствовал, только почувствовал, что ему будет больно. Может не сейчас, может не завтра, но будет непременно. Кажется, он заплакал.

– Мы еще увидимся?

– Да. – Мария обняла его и поцеловала. – И даже быстрее чем ты думаешь.

Исчезла ли она сразу или Артем на несколько секунд ослеп от слез и ветра, но когда проводница прикоснулась к нему, Марии уже не было.

– Мужчина, вам плохо? – спросила проводница.

– Да. – но это нормально.

В вагоне он вспомнил про слова Марии и открыл ноутбук.

“ Зрение вернулось к нему и белое пятно превратилось в белое платье на красивой молодой госпоже. Статная красивая девушка с добрыми глазами. Ноги Огюстена подогнулись, и он увидел над собой небо Женевы. А сердце, сердце Огюстена, больше не чувствовало боли и яда. А потом над ним склонилось чьё-то знакомое лицо.

– Я собрала вещи, Огюстен. Нам пора идти.

Куда пропала воспитанница господина Паскаля, никто так и не узнал. Как никто не знал откуда она появилась в его доме. Только толстая служанка иногда выходила из маленькой двери в торце дома и утирая передником глаза, как наяву видела уходящего вдаль старика и прекрасную девушку в белом платье и с жемчугом в белых распущенных волосах. Но и она умела держать свое слово и не говорила об даже подругам на рынке. Мудрено ли, что вскоре историю о старом солдате и пропавшей крошке Мари знала вся Женева.”

Артем закрыл ноутбук и изо всех сил прижал голову к стене купе. Что же, Мария сдержала слово и сказка его дописана. И только его вина, что сказка эта, как бы она ни была скучна, не пускает своего создателя, ни к себе ни прочь от себя.

Он почувствовал, что его телефон ожил.

“Привет! Я скучаю по тебе” – прочел он сообщения.

Ему еще предстоит вспомнить от кого оно, но у Артема наконец появилась цель.

“ Я возвращаюсь.” – написал он. И в тот же миг Артем ясно и четко вспомнил, что в рюкзаке его лежит большой пакет с пряниками.