Новая жизнь. Вожак шайки. Часть 2

Иннокентий Белов

Новая жизнь. Вожак шайки. Часть 2

Название: Вожак шайки. Новая Жизнь. Часть 2

Автор(-ы): Иннокентий Белов

Пролог

Уважаемые читатели!

Данная книга является продолжением уже законченного цикла «Апокалипсис начнется в 12.00» и запускает новый цикл с теми же героями, причем с символичным названием «Новая жизнь».

Новая жизнь в новом мире, да еще в новом теле. Не совсем уже новом, правда, примерно где-то месяц оно постоянно носится Героем на самом себе.

Наш современник, привыкший называть себя Серый, так и станем его числить, попал в мир не совсем магического Средневековья вместе со своим приятелем, можно сказать, настоящим приятелем по армии, сослуживцем по предыдущему месту службы.

Приятель совсем с другой планеты, но общаться они могут, причем на двух языках сразу.

На родной для героя планете Земля, подвергшейся нападению высокоразвитой враждебной цивилизации, уже захватившей огромной количество других планет благодаря своим изощренным технологиям, которым земляне не могут противостоять, он со своей командой, набранной с бору по сосенке, сражался не на жизнь, а на смерть с превратившимися в зомби по команде Системы представителями более старшего поколения.

Успехи в борьбе перемежаются с неудачами и частыми смертями друзей и соратников. Кажется, что оставшиеся в человеческом сознании земляне одержат верх над превратившимися в чудовищ соплеменниками в одном отдельно взятом городе. Серый и его друзья ударными темпами прокачивают свои уровни и умения с навыками, уже видят победу наяву в непрекращающейся войне.

Однако остающиеся до сих пор за пределами видимости кукловоды, как заранее запланировано, меняют правила игры, людей остается все меньше, чудовищ – становится гораздо больше.

Победа в войне откладывается или совсем отменяется.

Вскоре, всего через месяц с начала апокалипсиса, чипованное сознание Серого оказывается забрано из его прокачанного тела. Он приходит в себя через неизвестно сколько времени в чужом теле, на неизвестной ему планете, среди абсолютно чужих людей, где теперь должен воевать за поработивших его планету существ, ничего не зная про это.

Ничего не помня и не понимая, что с ним произошло и кто он такой.

Люди с других планет, попавшие в космическую пехоту, воюющую на стороне тех самых пришельцев, гораздо раньше его самого, открывают ему глаза на произошедшее. Он переходит на сторону противника, очень громко хлопая дверью напоследок и нанеся тем самым небывалый для захватчиков урон, в основном с помощью везения и настойчивого желания отомстить за свой разрушенный мир.

Новые союзники раскрывают глаза перебежчикам на то, что с ними случилось и где теперь они находятся сами. Родная Земля расположена невообразимо далеко, уже точно захвачена полностью пришельцами.

Серый понимает, вернуться на свою планету шансов у него вообще нет.

Ему остается только воевать с захватчиками до конца своей жизни, но во время экстренной эвакуации с планеты на борту космического корабля враги повреждают уходящий в прыжок звездолет.

Когда корабль оказывается очень далеко от места развернувшихся событий, команда обычного транспортника достает своих очень важных пассажиров из криокамер. Ведь их приказано доставить самому высокому начальству, поэтому успевает вместе с ними отстыковать спасательный ботик от падающего в море и горящего звездолета. Опустившись в управляемом режиме на борту небольшого ботика на поверхность моря, команда из четырех инопланетян, внешне немного схожих с людьми, вместе с двумя спасенными пассажирами ищет тихое место, где сможет спокойно передать сигнал в космос и дождаться спасателей.

Серый и его товарищ вместе с инопланетянами переживают нападение большой ватаги разбойников, после которого остаются только вдвоем в живых.

Хоронят своих, можно сказать, товарищей по оружию и отправляются изучать новый мир на том же спасательном ботике.

Вскоре во время стычки со стражниками какого-то феодала берут в плен одного из них, с его помощью учат новые слова на местном языке, не прекращая передвигаться от места стычки на том же инопланетном ботике. За которым сзади плывет привязанная одна из трофейных лодок, загруженная собранными трофеями после двух кровавых схваток.

Через три дня язык пытается сбежать, его приходится убить выстрелом из бластера. После этого приятели прячут ботик в укромном месте на берегу реки, забирают из него часть оружия, фонари, бинокль и продовольственные пайки, отправляются вживаться в новый мир дальше уже на обычной лодке.

Но вскоре оказываются потрясены тем, что и на этой планете имеется знакомая им Система или что-то подобное, их когда-то прокачанные навыки и умения даже здесь оказываются доступными и востребованными.

Глава 1

Серьезные проблемы у нас появились сразу же, как только лошади дотащили наш челн до небольшой пристани на берегу под высоким зеленым склоном, защищенным средней высоты частоколом и парой охранников на вышке за ним.

Нет, скорее так, появившиеся непонятно откуда ПОЗНАНИЕ и ВОСПРИЯТИЕ из меню Системы в моей голове помогли мне понять такое по одним только взглядам и усмешкам мужиков, которые ведут лошадей в полусотне метров от нашей лодки.

Когда они оборачиваются посмотреть на то, как она скользит по воде, причем делают это довольно часто, я понимаю, что есть какая-то заподлянка впереди, которая нас обязательно ждет, а они ее точно знают.

– Старина, нас что-то не очень хорошее ждет на этой пристани, теперь я точно чувствую, – предупреждаю я глубоко погрузившегося в изучение своего меню приятеля.

– Кажется, зря мы сторговали у них одну серебряную монету, теперь они на нас затаили обиду, – продолжаю я.

– Мы – просто чужаки! Таким везде не просто, поэтому я тоже что-то такое ощущаю. Но с таким усилением от местной нейросети нам мало что может вообще грозить, особенно тебе, – у Норля тоже хорошо прокачаны похожие навыки, как я смог понять.

А от моих он просто впал в экстаз, сказав, что никогда не слышал про такие невероятные умения и такой высочайший уровень.

– Ладно, будем готовы, – я постоянно оглядываюсь и подгребаю к середине реки парой весел, чтобы лодку не стаскивало к берегу.

Суетиться особо нет смысла, высокотехнологичные панцири, как та же защита рук и ног одеты предварительно, спрятаны под местной балахонистой одеждой, доставшийся именно нам в наследство от нескольких здоровенных разбойников. Доставшейся и уже хорошо прочищенной в пневмодуше ботика несколько раз, даже такое передовое устройство не сразу от запаха и всей грязи с насекомыми избавилось.

Пришлось прогнать два раза и потом еще разок для верности.

Надели сразу же, как только мы рассмотрели в шикарную оптику небольшого устройства, похожего на земной бинокль и работающего на непонятных мне принципах, ждущих на высоком откосе мужиков в серых шляпах и каких-то серых длинных сюртуках. Приветливо замахавших нам издалека руками и жестами показывающих, что готовы оттащить нашу лодку вместе с нами вверх по достаточно быстрой и неширокой реке, левому притоку величавой реки, впадающей в море.

Торфин называл ее Каной, эту саму большую реку.

Да, называл, а больше уже не называет, Норль по такому поводу даже грустит время от времени, чего от него удивительно ожидать даже. Наверно, у него похожий внешне сын остался на родной планете, все же ему лет тридцать пять-сорок уже, должно уже быть много детей у справного мужика.

Нужно будет с ним поговорить об его прошлом и как он себя ощущает в этом теле. Я вот уже вполне привык, правда не каждый раз узнаю свое новое лицо, когда гляжу в свое отражение на воде.

Тем более нам все равно добираться в ту же сторону, куда приглашают мужики. Судя по карте, мы может спокойно доплыть на своей лодке со всем барахлом или выгрузиться на пристани, чтобы нанять подводу для него же.

«Тогда куда девать лодку, сколько стоит ее оставить под присмотром, можно ли так вообще сделать и за сколько нас отвезут в ближайший город?»

Возникают тогда сразу у меня такие весьма злободневные вопросы.

Денег местных у нас немного совсем, еще хочется сохранить возможность и дальше самостоятельно передвигаться по Кане, ни от кого не завися.

Да еще светить кучу оружия тоже не вижу особого смысла, пока мы даже не умеем разговаривать хоть немного понятно для остальных местных жителей. Не продать таким образом за нормальную цену его никак, нечего даже и надеяться.

Через пару часов, уже после времени обеда по местному светилу, мы прошли километров шесть от устья реки и подходим к единственному на этом притоке поселению.

Речка довольно быстрая сама по себе, мы бы с Норлем реально запарились вверх против течения грести, а лошадки нормально справляются с транспортировкой нашей солидной лодки, до краев нагруженной трофейным добром.

Решили идти к первому на нашем пути местному поселению, чтобы поскорее окунуться в хоть какую-то цивилизацию.

Теперь можно рассмотреть на высоком берегу бревенчатый забор, за ним покрытые серой дранкой крыши домов, еще невысокая вышка вылезает из-за забора, а на ней кто-то точно дежурит. Мы слышим звон сигнального колокола именно с нее, два удара доносятся и до нас, хотя еще метров шестьсот до пристани, которую мы тоже можем уже разглядеть.

– Богатое село, – чирикает мне на нашем общеизвестном обоим языке цвельфов Норль.

Видя, что я с интересом смотрю на него, добавляет: – Все крыши деревом покрыты, а не простой соломой.

Да, для меня прежде оказался бы не очень понятный аргумент, а ему точно, именно по времени, из которого он попал на чужую войну, такое гораздо ближе и виднее, чем мне.

Вот мы доплываем до мостков, капитально сделанных из свежего дерева, я накидываю веревочную петлю на один из крепких столбиков, предназначенных именно для подобного дела.

Довольно сильное течение сразу же прижимает лодку к мосткам.

Рядом качаются на волнах от нашего суденышка еще две лодки, поменьше размерами, пустые и рассчитанные на пару весел, как зачем-то замечаю я.

Одна из створок ворот сразу же открывается, вниз нарочито неторопливо и основательно, чтобы произвести впечатление на приплывших путников, как я отчетливо чувствую, по укрепленным жердями широким ступенькам начинают спускаться двое крепких мужиков.

Еще довольно молодых, лет по двадцать-двадцать пять. Охранники оба с бородами, в темной крестьянской одежде, похожей на нашу, но у обоих сверху надеты кольчуги, а в руках короткие копья с блестящими лезвиями.

– Ничего себе, они оба в настоящих кольчугах, Серый! – шепчет мне напарник. – Вообще не понимаю!

Я смотрю на приятеля и вижу, что он изрядно потрясен наличием в таком лесном поселении очень дорогих доспехов на простых мужиках, охраняющих заурядное село.

Да, тоже не скажу, что я принимаю такое видение, как должное. На Земле кольчуга не у каждого стражника имелась, далеко не у каждого профессионального воина. Дай бог, у трех-четырех из десятка, насколько я помню прочитанное ранее из статей в сети. Таких ставили вперед в зарубах, а сзади совсем бездоспешные держались.

А тут именно, что не у баронских или, как там его по-местному, ортских кнехтов, а у местных жителей они имеются, причем наглядно демонстрируются гостям.

«Чего-то мы, наверно, не знаем, почему само село такое богатое и откуда такой дорогостоящий для средневековой жизни доспех есть у каждого охранника? – понимаю я.

У каждого из двух наличествует. Больше местных воев мы не видели еще.

Может это просто стража местного благородного, хотя покойник Торфин уверял нас, что на левой стороне реки народ живет вполне свободно, а власть ортов и прочих правителей кончается на правом берегу. Впрочем, он мог просто наврать нам, да еще мы сами могли не так его понять, что не удивительно совсем, изучая язык с самого нулевого уровня.

Хозяева животных еще не успели отстегнуть длинную вожжу, на которой тащили нас вверх по довольно быстрой речке, как один из охранников спустился и быстро подскочил к ним. Теперь уже получает какую-то информацию от уставших мужиков и еще более уставших лошадей. Второй тоже подошел и так же внимательно слушает хозяев лошадей, поглядывая на нас.

Про лошадей, это шутка, конечно.

А что те могут рассказать про таких собой уверенных мужчин, в закрытых одеждой доспехах, которые явно выдают наши фигуры?

Панцири мы не снимаем, как надели их, увидев местный вспомогательный транспорт и начав подгребать к нему по очереди. Только свои боевые перчатки пока не светим, очень уж они отличаются своим видом от всего, что мы здесь видели, лежат они, пока прикрытые барахлом под ногами, ждут своего решающего момента.

Ботинки из прошлой армейской жизни на планете за номером двести шестьдесят три, супертехнологичные такие, прикрыты сверху длинными брючинами мешковатых портов.

Потом недолгие и простые переговоры на местном ломаном языке с местными мужиками, еще с серьезно ограниченным запасом слов, но самое главное понять не так уж и трудно:

– Сколько стоит отбуксировать нашу лодку вверх по течению, до первого крупного поселения? – так я словами и жестами спрашиваю, правильно понимая, если мужики с лошадками тут стоят, значит, имеется серьезный спрос на такую услугу.

Еще я вижу место впереди на моей карте, где я смог насчитать под сотню домов. Есть и более крупные поселения на этом берегу, основное под пятьсот или больше жилищ, но они уже серьезно дальше по дороге, а здесь на побережье с этой стороны выдающегося глубоко в реку полуострова – такое село самое крупное. Пусть все же не единственное, за ним еще одно лежит в нескольких километрах выше по течению.

Всю подобную информацию я дотошно рассмотрел на цифровой карте на борту спасательного ботика и даже схематично перенес на лист тонкого пластика ближайшую местность вокруг реки. Именно с обозначением населенных пунктов и примерным количеством домов. Когда проводилась съемка со спутника – никому не известно, может сто лет назад, может – недавно, так что количество домов и жителей в городах и селах, вполне возможно, окажется заметно больше, чем указано на карте.

Если, конечно, не случилось в этих землях какой-нибудь эпидемии, например, черной чумы или ковида смертоносного.

Жестами и знакомыми мне уже цифрами в основном мы договорились о стоимости услуги. Мужики начали с шести серебра, половины золотого, сильно торговались и не хотели ни в какую уступать. Видно, вообще не привыкли торговаться и скидывать цену, как понятно по их изумленной нашей наглостью реакции.

Однако, мы все же сбили цену до пяти монет, пару раз показав, что и сами догребем до поселка эти несчастные пять километров.

«Конечно догребем, только вымотаемся конкретно, и так уже машем веслами против течения целый день», – думаю я про себя.

Так что на указанной сумме мы сошлись, выдали вперед задаток в количестве трех серебряных монет, когда к кольцу на носу лодки привязали конец длиннющей веревки, похожей по форме и структуре на вожжи.

– Дорого у них здесь подобная услуга стоит, – замечает Норль. – Целую половину золотого!

Ну, в местных ценах мы с ним глубоко плаваем, не видели еще ни одной лавки или рынка, даже ни одного ценника не услышали про товар какой или услугу, эта как раз первая получилась, так что пока все принимаем, как должное.

Вроде для простого крестьянина золотая монета – реально чудо невиданное, как я помню по нашей истории.

Да и Норль тоже так думает, только, как такое дело обстоит в здешнем мире – нам еще неведомо от слова совсем.

Лошадки начали подъем по реке, я подгребаю одним веслом и табаню другим, держась по середине русла и все шло так спокойно и патриархально, пока внезапно нам обоим не пришли сообщения в ожившие меню в наших чипированных башках.

А появившаяся местная Система не вернулась в наши с Норлем головы, приведя нас в слишком возбужденное состояние, что хорошо поняли сопровождающие лошадей мужики.

И о чем негромко так, но обстоятельно и со значением рассказывают теперь охранникам, широкоплечему здоровяку с русой бородой на наглом лице, вооруженному коротким копьем и второму парню, менее солидному по виду, так же с копьем в руках. Под серым плащом и у него виднеется кольчуга, отдающая темным металлическим цветом, а смотрит он своим смазливым лицом в нашу сторону довольно нагло и вызывающе.

«Что могут сказать мужики, сматывающие длинный конец буксировочного троса про нас на диво хорошо упакованным охранникам?» – размышляю я, выбравшись на пристань и разминая косточки от долгого сидения на веслах.

То, что мы явно чужеземцы, крепкие и сильные мужики по внешнему виду, едва говорящие и совсем плохо понимающие на местном языке. В лодке у нас имеется с десяток мешков, плотно набитых барахлом и кожаной обувью, снятыми с напавшей банды, такое они точно рассмотрели.

Но то, что под ними спрятаны с десяток мечей, пять совсем плохеньких, похожих на очень длинные ножи, доставшиеся нам от разбойников, пять – уже вполне неплохих, затрофеенные с небольшого отряда стражников, так некстати подскакавших к нам на том берегу, про подобное богатство пока никто не знает, как про те же луки с арбалетом.

И там еще немало, чего лежит, уже под этими самыми мечами, то самое добро, какое показывать здешнему честному народу никак нельзя.

«Хотя бы ближайшие тысячу лет, это точно», – усмехаюсь я про себя.

Некстати – конечно, для самих ортских стражников некстати, мы-то с хорошей потенциальной прибылью от захваченного оружия и весомой пользой от взятого языка остались, успев уплыть от серьезного отряда местного Орта. Наглядно показали войску владетельного синьора и ему самому технологическое преимущество движителей спасательного ботика из межзвездного транспортника перед стандартной лошадиной силой.

Тем более в случае плавания по глубокой реке.

Надеюсь, при местном уровне развития связи слухи о таких диковинных пришельцах еще не скоро доберутся до этих мест. Которые сами демоны и плывут по воде, аки посуху, на дьявольской белоснежной лодке.

Правда, теперь нам на том правом берегу лучше не показываться какое-то время, хотя за три дня пути на ботике вверх по течению реки мы удалились от владения очень разгневанного Орта на триста километров, как минимум.

Здесь – реально огромное расстояние, гонец на лошади преодолеет его не быстрее, чем за шесть дней. И еще ему придется преодолеть десяток различных владений, что в любом случае – немалый риск.

Мечи – немалая ценность в здешних местах и для местного времени и уровня развития, для сугубо поштучного производства всех таких полезных в смертоубийстве изделий, про такое дело я точно знаю.

«Еще имеются три неплохих лука, даже клееных и два колчана стрел к ним, а самое главное – качественно собранный арбалет с приклепанной к ложу козьей ножкой, ценность великая по местным понятиям», – в чем я уверен абсолютно.

Есть еще четыре кольчуги, самые дешевые по виду, но опять же, очень дорогие для окружающего нас вокруг беспощадного средневековья, насколько я помню то, что читал про такие времена.

Имеется полтора десятка длинных боевых ножей и кинжалов, в общем наш челн набит под завязку под невзрачными, потрепанными мешками разбойников дорогущими изделиями.

И еще мы очень хотим с Норлем снять комнату в здешнем трактире с крепкой дверью, попробовать избавиться от части оружия и всего барахла, заодно продав саму неплохую такую лодку.

«Ну, с лодкой есть еще варианты. Около такой величавой реки она всегда пригодится», – напоминаю я себе.

Главное, что мы хотим – прямо сейчас пожрать от пуза домашней жратвы и завалиться в комнатах с парой пышных служанок посговорчивей, чтобы как следует потешить свою плоть и утолить огонь в наших чреслах.

Прямо, как настоящие странствующие рыцари, не сильно измученные нормами христианской морали и уставом своего ордена.

В общем – нормально так гульнуть, только, чтобы не оказаться обворованными полностью и совсем убитыми исподтишка насовсем.

Все остальное зависит от отношения местных и какие у них тут моральные принципы в ходу по жизни.

Поэтому мы внимательно посматриваем на переговоры крепыша с копьем с мужиками-погонщиками и еще больше настораживаемся, когда он залихватским свистом передает какую-то информацию появившемуся около ворот мальчишке, а тот опрометью бросается куда-то со своего поста.

– Похоже, за подмогой рванул, – говорит мне Норль чирикающим голосом цвельфов и я мрачно киваю, глядя, как крепыш с напарником вразвалочку направляются к нашему челну.

Хозяева лошадей забирают оговоренную плату в пару серебра и, уже совсем не глядя на нас, уводят лошадей куда-то вдоль косогора по протоптанной тропинке, а местная стража подходит к нам.

– Добрый вечер, – произносит крепыш довольно неприветливо.

Сам не сильно приближаясь к нам и держа копье под рукой. Второй отходит в сторону, обходя нас и держит копье так же наготове.

«Прямо так себя вызывающе ведут, уже решили про нас что-то нехорошее для себя», – становится мне понятно.

Зря они так вообще нарываются – вот мое экспертное мнение. Только его никто пока не спрашивает, а ведь очень зря.

– Добрый вечер, – данное приветствие мне уже знакомо.

Я приветливо и вопросительно смотрю на охранника, собираясь общаться с ним сотней знакомых слов и еще больше жестами.

Тут он сбивает меня с толку, быстро задает пару вопросов, прямо выпаливая их, конечно, я ничего не разбираю в его словах.

Похоже, сам он уже точно знает, что в его языке мы не сильны и сразу же поднимает градус общения. Смотрю на Норля, приятель только разводит руками, он вообще в местном наречии плавает гораздо сильнее меня и рассчитывает только на мой перевод.

Крепыш ждет нашего ответа и быстро врубившись, что мы плохо его понимаем, отчего-то сразу же сильно раздражается или делает такой вид. Поэтому начинает говорить с нами еще более требовательно, чего мы опять не понимаем, поэтому он раздражается еще больше.

– Нагоняет атмосферу, – сообщаю я Норлю. – Не хорошо это, так себя с добрыми гостями вести.

– Да, похоже, что специально так себе заводит, – поддерживает мою точку зрения приятель.

Мужик, увидев, что мы переговариваемся между собой, не особо обращая внимания на демонстрацию его раздражения, начинает реально злиться и пытается своим копьем скинуть в сторону закрывающие оружие мешки.

Оружие лежит завернутое тоже в ткань, но оно собрано все вместе, любой тычок копьем в куль с мечами или теми же кольчугами явственно покажет, что там лежит что-то металлическое, значит – весьма ценное.

Однако к такому жесткому обыску мы морально вообще не готовы, кажется, местная стража нас провоцирует безо всякого зазрения совести, как каких-то совсем бесправных ничтожеств. Или обычных гастарбайтеров.

При такой негативной встрече мы можем, наверняка, просто обязаны уплыть обратно по направлению к Кане.

Крепыш стоит у носа лодки, мы пока расположились по центру, поэтому я подхожу к нему, говоря очень медленно знакомые слова:

– Мы…ночевать…номер…трактир…деньги есть.

Только крепыш уже скинул ткань и мешки с лежащих впереди изделий, уже заметил приметный корпус арбалета, еще все три торчащие лука.

Глаза его удивленно и радостно расширяются, он направляет копье на меня, что-то кричит напарнику, одновременно начиная пугать меня острием копья, требуя таким образом, чтобы я не подходил к нему ближе и оставался на месте.

«Кричит, – я думаю, – что-то о том, что у этих приехавших-понаехавших есть что отнять и поделить».

Я останавливаюсь, примирительно разведя руки, однако крепыш не унимается и продолжает показывать мне, что я должен отойти обратно к корме лодки, чтобы он продолжил свой досмотр.

Мои навыки ПОЗНАНИЯ и ВОСПРИЯТИЯ сообщают мне, что наша встреча складывается совсем нехорошо, крепыш на полном серьезе пытается загнать меня обратно, где я стоял. Обратно к Норлю, теперь отошедшему к корме и больше не собирается никого слушать. Он размахивает наконечником копья перед моим лицом, начинает не по-детски бесить меня своей непонятной наглостью.

Я хорошо понимаю, у местных могут оказаться свои правила, что можно заносить в поселение, а что – нельзя, но мы-то пока стоим около причала. Все наше добро лежит в нашей собственной лодке, еще вообще никуда не проходим и ничего не проносим, а тут уже нас прямо прессуют, бесцеремонно шарясь в наших вещах.

В руках у нас нет никакого оружия, что делает охранников явно смелее. Еще мне не понравился взгляд крепыша, которым он обшарил лодку после обнаружения арбалета и луков, его явной торжество в голосе, когда он поделился новостью об увиденном с дружком.