Терма

– Не то чтобы не доверяю, – сказал я с усмешкой, – но не испытываю большого желания быть подопытным.

– А мне прикольно! – сказала Краска, которая оттаивала на глазах. – А можно так, чтобы после этой экспедиции все костюмы данной линейки получили кодовое название «Краска». Ну, в мою честь? – и она хихикнула.

– Эм… – Нэк явно не ожидал такого вопроса и поэтому не только замялся, но и встал на месте, пытаясь придумать ответ. После продолжительного молчания и обмозговывания всех возможных вариантов он всё же начал говорить.

– Ну… Эм… В принципе, почему бы и нет… – сказал он, пожав плечами. – В любом случае, это мой проект… И в любом случае его рабочее название не так хорошо; его можно оставить в рамках ИЛ, а вот в народ запустить как «Краска», – его указательный и большой палец обхватили подбородок и теперь поглаживали. Это говорило о крайней степени задумчивости. – Почему бы и нет, – в итоге сказал он, – давай так и будет, – вновь пожал плечами и улыбнулся моей напарнице.

– Отличненько! – весело сказала та, а потом показала мне язык, но это было очень мило и достаточно непринужденно. Такая резкая, быстрая и радикальная смена настроения стала причиной моего недоверия. Я задумался над тем, что надо быть начеку. Правда, моя фантазия была не настолько обширна, чтобы представить возможный пинок от Краски. И предположение о таковом было крепким и засело подкоркой.

– Так… – сказал я. – И когда мы придём туда, где сможем примерить ваше нечто?

– Скоро, – довольно ответил Нэк. – Буквально одна минута, и мы будем на месте. И, кстати, что касается доверия… – сказал он. – Я тоже буду бегать вместе с вами в этом костюме. Так что рисковать не только вы будете.

– Это и так понятно, – хмыкнул я, поймав обеспокоенный взгляд Краски.

– Не в том смысле… Я тоже буду использовать такой. Ну чтобы никому не было обидно, – он натянуто улыбнулся. – Поэтому, если придётся помирать, то вместе.

– Меня не радует такая перспектива, – сказала Краска. – Это что же получается, спецэкипировка, которую собираются назвать в честь меня, ни фига не будет спецэкипировкой? Может быть, неплохой попыткой сделать нечто подобное… так?

– Нет… – Нэк сглотнул. – Я совершенно уверен в том, что всё будет хорошо и твоё имя, вместе с самим костюмом, войдут в летопись о нашем времени!

– Так-то лучше! – фыркнула Краска.

В этот момент мы вошли в небольшую лаборантскую. Там на небольшом столе лежало три аккуратно сложенных костюма. На каждом из костюмов лежали небольшие таблички с именами.

– О, старикан! – сказала она, хохотнув. – Я и не знала, что у тебя такое кучерявое имя! – она рассмеялась. – Теперь я понимаю, почему ты хочешь, чтобы его записали первым, – она откровенно ржала, и я понял, что это лишь часть её мести, которая будет обрушиваться на меня по частицам.

– Слышь, кстати, – теперь уже я обратился к Нэку, – книги есть, а?

– Тебе какие? – спросил он, ни капли не смутившись.

– Типа сказок что-нибудь… – задумчиво ответил я.

– Да, было что-то такое, – он пожал плечами. – Типа ты сам не… – он не договорил, споткнувшись о собственные мысли.

– Принеси одну с собой на отбытие, – сказал я, стараясь сохранить спокойствие. – И, да, меня тут слишком много лет не было. Я понятия не имею, какие реформы могли возникнуть за прошедшее время и какие издания вам могли притащить мусорщики.

– Ну ладно, – тот пожал плечами. – Принесу что-нибудь. А зачем?

– Да, вот, обещал показать, и рассказать, и объяснить. У нас-то всё таблоиды и журналы, никаких нормальных книг, – сказал я, указав на Краску, которая уже взяла в руки свой костюм и прикладывала к телу.

– А чё он такой огромный? – спросила она, искренне сгорая от негодования.

– Не, он не большой. Он сам потом подгонится, – сказал Нэк, и тут мне тоже стало интересно.

– Подгонится? – спросил я, отвлекаясь от темы разговора про книги и обращая свое внимание на тряпки на столе.

– Да, я разработал систему, которая самостоятельно регулирует костюм по плотности, натяжению и форме… – скромно сказал Нэк.

– Что за материал? – спросил я, взяв в руки костюм.

– Да так, полимерная ткань, в общем и целом это не так уж и важно, – уклончиво замямлил он и тоже подошел к столу. – Ладно, давайте прекратим пустую трату времени и вы уже примерите их, – в голосе слышалось раздражение.

– Да почему бы и нет! – добродушно сказала Краска. – А где примерять?

– Ой, да! Мы, наверное, должны выйти, – замявшись, сказал Нэк.

Я его не узнавал: обычно хитрый, грубый, настырный и настойчивый чувак вёл себя как школьница, которой предлагали накатить сразу после воскресных занятий.

– Что-то с тобой не так, – сказал я, когда мы вышли. – Не верю я тебе. Вообще. Но деваться некуда, общаться с тобой придётся.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Нэк, – если ты думаешь что мне всё это приятно, то ты ошибаешься. Но раз уж другого варианта добраться до сырья у меня нет, я должен пользоваться тем, который мне доступен.

– Значит, всё же есть смысл ждать подставы? – спросил я, стараясь спровоцировать.

– Нет, нет смысла, – холодно ответил тот и уставился на меня с нескрываемой ненавистью.

Мы замолкли и отвернулись друг от друга. Мне было неприятно осознавать необходимость работы вместе, и честное слово: если бы была такая возможность, то я отмотал бы время назад и отговорил бы Краску от совершения такой ошибки, но было уже поздно.

– Эй! Глянь на меня! – моя напарница вышла в мыльно свисающих тряпках. Сейчас она была похожа на бродяжку.

– Не работает, да? – спросил я нейтральным тоном. Мне не хотелось насмехаться или издеваться над выполненной работой. Плюс я понимал, что, скорее всего, данная игрушка просто не была активирована.

– Работает, – резко сказал Нэк и подошёл к Краске, – включить надо, – он нашёл небольшую точку в районе пупка на костюме и нажал на неё.

– И? – протянула Краска спустя несколько длинных секунд тишины.

– Сейчас. Происходит сканирование, – холодно сказал Нэк и вновь бросил на меня испепеляющий взгляд ненависти.

– Ничего не чу-у-увству-у-ую! – пропела Краска.

– Это первая примерка. Она происходит долго, – нервничая, сказал Нэк, – около минуты. Зато потом всё будет происходить очень быстро. И кроме тебя, никто больше не сможет его надеть.

– Конечно, очень умно, но как-то слишком долго, – недовольно сказала Краска и упёрлась костяшками кулачков в бока.

– Как есть, – холодно ответил Нэк.

Через несколько секунд костюм пришёл в движение и начал сжиматься.

– О! Прикольно! – Краска с интересом рассматривала свои руки и ноги, ткань на которых становилась плотнее и всё лучше и лучше садилась на её красивое, будто выточенное из мрамора, тело.

Глава 4

– Интересно, – сказал я, заинтересованно наблюдая за костюмом.

– А то! – гордо заявил Нэк.

– Плотненько, но без перегиба. Прямо самое оно! – сказала Краска. – М-м-м… Скажу больше, никогда раньше я не находила такой одежды, чтобы она та-а-ак хорошо сидела! – она радостно подпрыгнула и даже щёлкнула голыми пяточками.

– Это не всё, – сказал Нэк.

– А что ещё?.

– А вон там посмотри под стол, – Нэк указал пальцем в сторону стола.

– О! Круто! Ботинки! – Краска быстро, на носочках подошла к столу и достала из-под него самые маленькие, быстро надела и посмотрела на исследователя. – А они затянутся по такому же принципу? – спросила она, не обнаружив ни шнурков, ни молнии, ни другого затягивающего устройства.

– Агась, – Нэк кивнул, и, действительно, спустя несколько секунд они сами по себе утянулись.

– О! Кайфы! – Краска искренне радовалась. – Они так крепко сели. Приятно. И голеностоп держат прекрасно!

– Специальная разработка на все самые экстремальные случаи, которые только могут возникнуть в жизни. Но это прототипы, причём такие, самые продвинутые. Если дойдёт до продажи, мы будем упрощать. Такими будут пользоваться только члены ИС. Из личных соображений, – он закатил глаза, после чего посмотрел на меня. – Пойдём примерим… – сказал он, и не без скрежета зубов я пошёл следом, чтобы надеть на себя, возможно, термокостюм своей мечты.

Так и случилось. И мне пришлось признать качество разработки Нэка. Даже несмотря на то, что всё моё нутро при этом сворачивалось в спираль, от чего я чувствовал вполне физическую боль. К тому же, как бы я ни старался бороться со своим негодованием, у меня этого не получалось. Я одновременно получал истинное наслаждение, впервые в своей жизни надев спецодежду для исследований нашего мира, так ещё и самую крайнюю разработку, ещё и высочайшего качества, но от изобретателя, который успел оставить в моей памяти самый нелицеприятный след.

– И что, как тебе? – спросил он, когда костюм и ботинки затянулись на мне.

– Ну, так… Нормально, – сказал я, стараясь не показывать того, что получаю истинное наслаждение от одежды.

– Ни фига себе! – Краска вклинилась, вставив свой комментарий. – Вот это ты громадина!

– В смысле? – спросил я, не понимая причины, по которой она отвесила мне комплимент.

– Да ты ж всегда в образе бомжа шаришься. В каких-то тряпках и балахонах. А тут у-ля-ля! Дядя! – игриво сказала она, практически выбив краску из моих щёк.

– Кстати, это не всё, что может костюм, – теперь уже Нэк перебил наш незатейливый разговор. – Поверните рукой так, будто бы заводите модуль, – он чуть вытянул руку и повернул по часовой стрелке. Тут же вокруг его запястья начали плавать цифры и буквы.

– Ого! Круть-то какая… – Краска тут же повторила, и вокруг её руки тоже запорхали показания. – Это же мои жизненные параметры! – сказала она.

– Да, конечно, большинство данных – всего лишь примерные числа, но что касается тепла, тут самые точные показатели. Причём, – он коснулся схемы тела, и та увеличилась, после чего стала перемещаться вслед за пальцем и делать акценты на разных частях тела, – мы можем посмотреть конкретные параметры с разных участков. Это должно здорово помочь в ситуациях разгерметизации исследовательского модуля. Теперь смотрите сюда, – он остановил палец в районе ног, затем коснулся и подержал палец на ботинках, после чего возник небольшой интерфейс. – Тут мы можем локально повысить температуру отдельных узлов. Самое удивительное, что этот костюм подзаряжается от электрических импульсов организма, носителей и от эффекта динамо-машины. То есть двигайся, и костюм будет работать. Я потратил на эту разработку почти двадцать лет! – Нэк горделиво поднял голову, а я был вынужден признать, правда, про себя, не вслух, что он сотворил действительно крутую штуку.

После примерки нас с Краской проводили в отсек предварительной подготовки и инструктажа. Нам рассказывали о безопасности, которую необходимо сохранять, о важности операции и о том, насколько наша экспедиция важна для третьей части человечества и для всего мира в принципе.

Потом нам выдали кипу бумаг – это было соглашение между сторонами. То есть между Краской в моём сопровождении и исследовательским центром. Не горя желанием светить личной информацией, нам всё таки пришлось принять правила игры принимающей стороны.

Мы смогли вырваться из центра только после решения всех бюрократических вопросов.

– Отведите нас на отдых, изверги! – в какой-то момент злобно прошипела Краска, которая зверски устала. – Хочу есть и спать! Уровень тепла… – она сделала жест, будто бы заводила исследовательскую капсулу. – Вот! – она посмотрела на появившиеся показатели. – Минимально допустимый. Вы понимаете, уже минимальный! А мы тут все ещё страдаем всяким.

Нас всё-таки отпустили спустя примерно час, отвели в столовую исследовательского центра, после чего Нэк проводил до комнаты отдыха, где нам предстояло провести ещё одну ночь.

– Смотрите, завтра выдвигаемся, – сказал он, слегка нервничая.

– Хорошо, – мы с Краской иногда говорили в унисон.

– Пообещайте без выкрутасов, геройства и прочего, – сказал он с траурным видом.

– Ага, – Краска довольно кивнула. – Я же не хочу в первую же вылазку порвать такой чудо-костюм, – она хихикнула.

– Где будет наша капсула? – спросил я, вспомнив о нашем небольшом шаттле, который верой и правдой прослужил мне много лет.

– Да, кстати говоря, об этом, – Нэк стал ещё мрачнее. – Ваш трактор не пропустила проверка безопасности. Нам вообще удивительно, как этот кусок металлолома до сих пор оставался на ходу. Так ещё и позволял перемещаться по внешнему миру.

– Стоп! – перебил я, громко хрустнув костяшками. – Что. Вы. Сделали. С. Моей. Капсулой? – по факту она принадлежала только мне, а куплена была на деньги, заработанные за всю жизнь в ИЛ и на дальнейших подработках. Задавая вопрос, я почувствовал, как в голове запульсировали жилки.

– Ничего, – поспешно ответил Нэк. – Она на станции, в специальном отсеке сохранения. Но в дорогу мы отправимся на нашей технике.

– Только попробуйте тронуть мою букашку пальцем. Лично потрогаю всех вас пальцем во всех неудобных местах. Всё ясно?! – я случайно сорвался на крик.

Краска ойкнула и подлетела ко мне, чтобы выступить гарантом того, что я не ударю Нэка по лицу.

– Воу-воу-воу! – она вновь остановила меня за секунду до знакомства моего кулака и его зубов.

– Не-не-не! Всё нормально, никуда не денется ваша капсула! – вскрикнул он, отпрыгивая назад и поднимая руки вверх.

– Смотри мне, – я погрозил пальцем. Правда, сделать этот жест было достаточно сложно, потому что Краска старательно не пускала меня вперёд и ловко ловила мою руку.

– Да угомонись ты уже, иначе я тебе так съезжу по скулам, что ты долго потом ныть будешь, старикашка! – сказала она в сердцах и тут же одёрнула себя, поняв, что это прозвучало слишком грубо. Я лишь посмотрел на неё, улыбнулся и зашёл в небольшую комнату, где нам надо было провести крайнюю ночь.

Сон был крепким, как забытый перед компьютером чай. Проснувшись, я обнаружил, насколько комфортно чувствует себя моё тело, погружённое в костюм. Не холодно, не жарко, не давит, не тянет. Словно вторая кожа, будто нечто куда лучше, чем самая обычная кожа.

Впервые за последние месяцы я выспался и чувствовал себя великолепно. Почему-то мне казалось, что всё благодаря чёртову великолепному термокостюму. Перед тем, как вырубиться, я немного полазил по меню, посмотрел, что там и как там. Нашёл несколько интересных функций, над которыми висела полупрозрачная эмблема закрытого замочка. Нашёл вкладку со всеми показателями тела. Самое интересное, но у меня не было ни малейшей возможности подтвердить свое предположение, но мне показалось, что все данные основаны на пробах крови.

Я проснулся сам, а через пять-десять минут раздался предупредительный стук в дверь, после чего, выждав десять секунд вежливости, в выделенную нам комнату вошел Джин.

– У вас пять минут, чтобы устроить себе утренний туалет и выйти. Пойдем в отделение выпуска с ИЛ, – он был хмур, устал и выглядел крайне помято.

Вступать в диалог с ним не было ни смысла, ни желания, потому я молча кивнул. Краска, которая от внезапности стука подскочила на месте, ещё лежала на своей кровати, прикрыв глаза предплечьем.

– Как ты? – спросил я, горя желанием поделиться своей радостью от состояния полного восстановления.

– На самом деле, знаешь, мне так офигенно, что лежу, а мне в это не верится! – сказал мой напарник в лице невероятно красивой молодой девушки. – А что?

– Да вот, та же самая фигня, – сказал я и встал с постели. – Такое чувство, будто бы заново родился. Ничего нигде не болит. Легкость и свежесть. Прекрасное чувство, короче.

– Какой жизнерадостный стариканчик, – хихикнула Краска и бодро вскочила на ноги. – Ну чё, идём, чё ли?

Мы вышли из нашего временного крайне маленького пристанища – с уютным душем с горячей водой и ощущением безопасности. Снаружи нас, как и сказал, ждал Джин. Выглядел он крайне плохо, изрядно дергался и был совершенно несговорчив. Сложилось такое впечатление, что его заставили бегать под давлением термогена в поисках всякой мелочи или открывать схлопнувшиеся и примерзшие шлюзы. Последнее было вполне вероятным, так как щёки Джина смотрелись изрядно обветренными и несколько обмороженными.

– Что случилось? – поинтересовалась Краска, но тут же получила достаточно грубый ответ, который можно было сравнить с ударом битой по животу. После этого моя напарница молчала очень долго и сильно дулась, даже когда нам навстречу вышла Виктория и слегка поклонилась. Даже когда она передала нам полный протокол нашей экспедиции с целями и задачами. Даже когда нас вместе с Нэком запустили в новенькую исследовательскую капсулу кислотно-зеленого цвета. Даже когда Краска сама запустила технику, и та не взревела, как это бывало с моим старым мусоровозом, а мягко зашуршала… Хотя с запуском двигателя и моей напарницей…

Наверное, поэтому Краска и не проронила ни единого звука во время запуска новой капсулы. Ведь обычно, запуская мой мусоросборник, который ревел подобно раненому пробудившемуся зверю, Краска подхватывала звук и весело кричала, получая от этого истинное удовольствие, а тут было тихое мурлыканье.

Так мы отправились на поиски утерянного и заново найденного завода по производству фильтров. Кстати, за день до этого, ещё до разговора с Нэком о том, что нам придётся сменить транспортное средство, нас попросили взять координаты. Краска быстро сгоняла до нашего скарабея и вернулась с флешкой. Уже тогда эта ситуация напрягла, и я заподозрил что-то связанное с заменой и отправкой в экспедицию на внутреннем транспорте, предназначенном для сотрудников ИЛ, но решил не думать об этом. А сейчас, когда и моей спутнице, и мне не хватало замечательного громкого скрежета двигателя, я вновь вернулся к минувшим суткам.

Несколько часов пришлось привыкать к управлению исследовательской капсулой новейшего поколения и последней сборки: оно было слишком мягким и чересчур чувствительным. Коробка передач была автоматической, из-за этого, по привычке, я промахивался мимо педали, а в попытках найти сцепление рукой умудрялся схватить воздух в том месте, где, по моим ощущениям, должна была быть ручка переключения скоростей. Краска перестала пытаться помогать мне. Это случилось через несколько минут после нашего отбытия. Она сидела на кресле, сложив ноги по-турецки, и просто смотрела вперёд. Мне было совершенно непонятно, что у неё на уме и почему она вновь ведёт себя как маленькая девочка.

– Может, сменишь меня? – спросил я, когда окончательно выбился из сил и начал терять точность в своих движениях и фокусировку на внешнем мире и показателях на экране. Краска молча посмотрела на меня и так же, не проронив ни слова, взяла всё управление на себя. Нэк в этот момент находился на борту, но в исследовательской лаборатории.

– Что случилось? – спросил я, подойдя к ней чуть ближе. – Что с настроением?

– Ничего, – холодно ответила Краска, – думаю…

– О чём? Что тебя настолько сильно тревожит? – я почувствовал что-то неладное.

– Кажется, мы не сможем вернуться, – сказала она. – Этот чувачок, который из надсмотрщиков, вёл себя совершенно не так, как при первой встрече. Мне так кажется, это был не он… Или нет, это был он, но…

– О чём ты? – спросил я.

– Такое ощущение, что человека заменили, – сказала она шепотом и посмотрела на меня, – или что там должно произойти что-то такое, не самое хорошее, и что нам лучше не возвращаться.

– Устроим Нэку веселую поездку? – спросил я хмуро и тут же представил привязанного за ногу недруга, которого тащит за собой капсулу, и происходит это по льду и снегу замерзшего мира.

– Не, не похоже, что он что-то знает. Кажется, в тех разборках, которые происходят в вашем тараканнике, он как какая-то третья или даже четвёртая сторона. Причём все хотят свергнуть Викторию.

Краска говорила тихо, обдумывая каждое слово. За время совместной работы я приучил себя прислушиваться к её словам. Она обладала нечеловеческой прозорливостью, смешанной с проницательностью и наблюдательностью; правда, этот талант срабатывал редко, но когда срабатывал – следовало заткнуться, поверить и быть осторожным.

– Я тебя услышал, – кивнул я. – Так, а почему ты мне всё это время не помогала? – внезапно и даже несколько резко для себя, но больше со смехом в голосе, спросил я.

– Да, чёт не нравится мне вот эта херомагиня… – сказала она, раскинув руки в жесте «вот это всё». – Где скрип, вой, скрежет? И я туда-сюда не мотаюсь, чтобы проверить масло, топливо, показания редукторов и счётчиков. Мне делать нечего, да и ты справлялся отлично. Посмотри, сколько времени прошло!

Я посмотрел на часы, воспользовавшись своим костюмом, и ахнул. По сути мы преодолели половину пути, а я этого не заметил. Да и тело не затекло, не истощилось. Только руки и глаза побаливали от усталости.

– И да, мы почти на месте, – Краска ткнула пальцем в сторону безупречно работающего навигатора.

И тут я удивился второй раз, ещё сильнее первого.

– Видимо, мы успеем вернуться до того, как на станции что-то успеет начаться и мы встрянем, – проговорил я, не успев закончить.

– Нет… – коротко перебила Краска. – Что-то мне подсказывает, что мы вернёмся не так скоро, предчувствие у меня такое, не самое хорошее, – сказала она, а за спиной открылись створки двери, и в рубку управления зашёл Нэк.

– Шепчемся? – спросил он достаточно бодро.

– Нет, прибываем на место, – ответил я и увидел изумленное лицо бывшего друга.

– Получается, мы были не так далеко. То есть экспедиция не настолько жёсткая и не настолько глобальная, насколько ожидалось, – хмыкнул Нэк. – Так-так, получается, вы неплохо нас развели.

– Это не было разводом, – фыркнула Краска, – это была разность начальных параметров.

– В каком смысле? – он потупился, а я усмехнулся, сразу поняв направление мыслей моей напарницы.

– Ну ты глянь, какая шикарная ца-ца принесла нас сюда! – она развела руками. – А вспомни о нашем скарабейчике… Ты ж его видел, да?

– О чем ты? – Нэк потупился еще больше.

– О нашей капсуле, которую все вы, – на лице у нее отобразилась брезгливость и что-то похожее на рвотный позыв, – забраковали. – она печально выдохнула. – Да, конечно, может, девочка уже на последнем издыхании, но поверь, она готова проехать столько, сколько тебе не преодолеть за всю оставшуюся тебе жизнь!

– Зато мы сможем быстро закончить это дело и вернуться на ИЛ. Костюмы останутся у вас. По поводу оплаты – не переживайте, хватит, чтобы отремонтировать вашего мамонта. Так мы сможем избавиться друг друга от компании… Друг друга… – несколько косноязычно высказался Нэк, после чего повисла небольшая пауза. – Кстати, возьми, – только сейчас я заметил небольшой свёрток в его руках. Он протянул его мне. Взяв его, я почувствовал приятную тяжесть, которую ни с чем не спутать.

– Спасибо, – сказал я впервые за последнее время посмотрев на него как на человека, а не как на продукт жизнедеятельности.

– Да ну, что у ж там, – отмахнулся Нэк и, развернувшись, направился в сторону небольшой лаборатории, – Кстати, как только достигнем места… Короче, предлагаю хорошо отдохнуть, прежде чем вылезать. Тем более, мы не на пару часов выдвинемся.

– Больше четырех часов находиться вне экспедиционного модуля или ИЛ невозможно. Даже с самой крутой экипировкой. Теплота заканчивается так быстро, как диск закатывается за линию вдалеке, – скептически сказала Краска.

– Ну, посмотрим, – сказал Нэк с хитрым выражением лица и скрылся за створками автоматических дверей.

– И что это было? – Краска просмотрела на то место, где несколько секунд назад стоял он.

– Не знаю, что это было, – сказал я, – но я знаю о том, что есть здесь, – напарница посмотрела в том же направлении, куда смотрел я.

– И что у тебя там? – спросила она, стараясь делать вид, что очень занята управлением модуля.

– Сама посмотри, – я положил сверток на свободный островок на панели, после чего занял своё место и полностью забрал управление.

Краска, немного посмотрев на нечто, сначала скептически взяла это в руки: оно было завернуто в белоснежную бумагу. Такого она никогда раньше не видела, и это интриговало. Сразу было видно, что спрятанный внутри предмет не самый обычный. Ещё и увесистость неизвестной вещи добавляла интриги.

– Что ты смотришь? – спросил я с улыбкой. – Открывай и изучай!

Она аккуратно разогнула уголки и достала из хрупкого бумажного контейнера несколько плоских предметов, состоящих из листов бумаги. Устройство каждого было следующим: все листики были скреплены вместе и содержались в плотных тубах из плотного картона.

– И что это такое? – она подняла глаза на меня и с недоумением посмотрела.

– Это книги, – сказал я, наслаждаясь каждым звуком этой фразы.

– Да ладно! – глаза Краски округлились, и теперь она завороженно смотрела на них. – А вот эта, «Маленький принц», она хорошая? – книга Антуана де Сент-Экзюпери лежала сверху и выглядела хорошо сохранившейся. Даже обложка практически не потеряла своих красок, и это было удивительным и смотрелось, в этом промозглом мире завораживающе.