Сын Солнца

Часть 2. Земля.

Глава 1. Райский филиал ада

Чирик! Одиночный птичий крик пронзительно сотряс пространство. Чирик, чирик! Снова повторился птичий призыв, разгоняя мой сладкий сон. Сознание возвращалось из царства сна, но тело сковывало чувство лени, которое бывает по утрам после изнурительного дня накануне. Хотелось ещё немного поспать. Или хотя бы чуток просто поваляться, предаваясь лёгкой беззаботной дрёме. Это чудное состояние полусна, когда уставшее от мирской суеты сознание поднимается над бренным телом и порхает над ним подобно бабочке над любимым цветком. Я перевернулся на правый бок, согнул руки и ноги, уподобившись ребёнку в утробе матери, и посильнее зажмурил глаза. Сладкое чувство безмятежного покоя охватило меня. Я чувствовал как медленно снова погружаюсь в блаженство сна. Однако настойчивая птица не сочла моё желание весомым аргументом, чтобы несколько подкорректировать своё поведение. Она вновь звонко зачирикала, но я уже научился не обращать на неё внимания. Но на сей раз чириканье было поддержано мелодичным свистом другого пернатого певца. Я сосредоточился на звуках, не позволяя окончательно пробудиться остальным органам чувств. Теперь я услышал не только одинокое чириканье, десятки разнообразных голосов воссоединялись в прекрасном птичьем хоре. Некоторые голоса звучали настолько отдалённо, будто и вовсе из потустороннего мира. Другие же я слышал настолько отчётливо, словно они пели прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки. Я сжался ещё сильнее и старался не шевелиться, чтобы ненароком не спугнуть неподражаемых вокалистов, которые и на самом деле могли оказаться в непосредственной близости от меня. Солировал в этом утреннем хоре, конечно же, бесподобный соловей, который исполнял свою партию чуть ли не прямо у меня над головой. Песня пробуждения, вещавшая о начале нового дня. Песня приветствия Солнца в исполнении хора птиц сопровождалась ещё и природным оркестром. На фоне лёгкого тёплого летнего ветерка можно было уловить шелест листьев и трав, едва уловимое колыхание веток деревьев, журчание воды. Каждое растение, каждое насекомое или животное своим лёгким движением вносили еле уловимые звуки, каждый из которых по отдельности не заслуживал даже внимания, но все вместе они объединялись в неповторимую симфонию летнего утра. Постепенно я переставал различать некоторые звуки. Они растворялись, терялись, но не от того что затихали, а от того что другие мои чувства тоже постепенно пробуждались ото сна и концентрация внимания на слуховых ощущениях ослабевала. Воздух здесь был наполнен сладким ароматом цветущего сада. Благоухание растений наполняло воздух не только приятным запахом, но и заряжало его жизненной энергией, которая при каждом вдохе передавалась и мне в том числе. Я сделал глубокий вдох. Свежий насыщенный воздух, наполнил не только лёгкие, но пытался заполнить меня всего. Возникшим внутри потоком воздуха меня перевернуло на спину, мои руки и ноги самопроизвольно выпрямились, тело вытянулось словно тетива. Обогащённый энергией кислород по кровеносным сосудам мгновенно распространился по всему телу. Я сделал ещё один глубокий вдох и, затаив дыхание, попытался максимально вытянуться, как струна, которая ещё чуть-чуть и лопнет. При каждой задержке дыхания, моё тело наполнялось энергией, а мозг чувством умиротворения и счастья. При каждом выдохе мозгом овладевало состояние спокойствия, а тело расслаблялось настолько, что ощущалось мной как бесформенная масса теста. Я повторил это упражнение с задержкой дыхания и растягиванием ещё несколько раз, пока не почувствовал как моё сознание медленно поплыло от кайфа. Я находился в состоянии, которое может быть понятным разве что йогам или наркоманам. Меня переполняло чувство ничем не объяснимого безмятежного восторга. Вдоволь насладившись ощущением детского беспричинного счастья, я стал тереть ладони друг об друга, разогревая их. Разогретыми трением ладошками я провёл по лицу, словно умываясь теплом своих рук. Я повторил это упражнение несколько раз и только после этого открыл глаза.

Слегка приподнявшись на месте, я оглядел окружающий меня мир. Я находился в огромной застеклённой веранде, очень напоминающую оранжерею, заставленную комнатными растениями. Окна и двери были открыты, поэтому утренний ветерок легко гулял внутри. Возле дивана, на котором я, собственно, и лежал, стоял небольшой, но достаточно массивный дубовый стол. На столе стоял хрустальный графин, наполненный водой, а рядом стакан. Словно кто-то уже знал, что этим прекрасным утром я проснусь испытывая сильную жажду, как после жёсткой попойки, и заботливо приготовил это для меня. Во рту было сухо, что аж язык прилип к нёбу. Я наполнил стакан до краёв прохладной водицей и залпом опустошил его. Не отходя от стола, я стал разглядывать помещение, в котором находился. У дальней стены я заметил винтовую лестницу, ведущую на второй этаж, а прямо передо мной была распахнута дверь на улицу. Я выпил ещё один стакан воды из графина и направился к выходу. За дверью была терраса с аккуратно выложенным гранитным полом, а дальше простирался сад. Я не стал долго задерживаться на террасе, а сразу же выбежал в роскошный сад. Гранитный пол террасы переходил в дорожку, которая тянулась вглубь сада. Но я не стал идти по гранитной дорожке, предпочитая пробежаться по влажной от утренней росы траве. Неподалёку я заметил беседку с бьющим посреди неё родничком. Я поспешил туда и умылся ледяной ключевой водичкой. Я всё никак не мог удовлетворить свою жажду, сложив руки лодочкой, я набирал из родника воды и пил маленькими глотками, так как вода была очень холодной. Наконец утолив жажду, я вернулся поближе к дому, туда где деревья не сильно загораживали Солнце, и взглянул на ясное небо. По чистому небу неторопливо плыли облака. Между белоснежными пушистыми облаками ярко светило Солнце. Я подставил мокрое лицо под лучи небесного светила и, прищурив глаза, радостно улыбался. «Чудесное утро! Дивное место!» – восхищался я про себя.

– Доброе утро! – раздался приятный тонкий девичий голосок позади меня.

Я обернулся и увидел на террасе молодую розовощёкую девушку. Я так резво выбежал из дома в сад, что даже не заметил ни скамейки, ни девушки сидящей на ней.

– Доброе утро! – поприветствовал я её в ответ, вплотную подойдя к гранитному полу.

– Как спалось на новом месте? – с неподдельной искренностью в голосе спросила девушка.

– Прекрасно спалось! – немедля отвечал я, – А что это за чудное место?

Девушка убрала в сторонку неоконченную вышивку, разгладила руками своё платье и, положив руки на колени, подняла на меня свои небесно-голубые искренние глаза.

– Я и сама не знаю, что это за место, – пожала она плечами, – Но место и вправду чудное, – она улыбнулась, но улыбка была не радостная, а скорее наполненная горечью безысходности, – Наверно ты хочешь позавтракать?

Её певучий добрый нежный голос прекрасно гармонировал с природной симфонией летнего утра, а в своём лёгком широком белоснежном платье, которое не прикрывало лишь голову да кисти рук, она была подобна ангелу в этом райском саду. Едва я к ней приблизился, как сразу же уловил её приятный запах. Этот запах был настолько мне знакомым и родным, что я стал невольно принюхиваться, пытаясь вспомнить этот аромат. Нет она пахла не дорогими благородными духами, от неё исходило благоухание трав и цветов с лёгкими нотками аромата парного молока и мёда.

– Завтракать я пока не хочу, – поспешил я отказаться от еды.

Не знаю почему, но от одного только упоминания о завтраке мой желудок камнем сжался внутри, вызывая тошнотворное отвращение.

– Ну как знаешь, – по-детски простодушно улыбнулась она, – Откуда ты?

Простой вопрос поставил меня в тупик. Я не знал, что ответить и посмотрел на неё, пытаясь разглядеть на её лице какую-нибудь подсказку или хотя бы намёк на эту вроде как совсем несложную загадку. Но на её лице я увидел лишь детское наивное любопытство. Да, передо мной сидела красивая стройная взрослая девушка, но глядя в её искренние глаза, румяные щёки и длинную белокурую косу, которая спускалась аж ниже пояса, можно было увидеть в ней наивную беззащитную девочку. И даже её вопрос прозвучал как-то по-детски просто, но тем не менее ввёл меня в ступор.

– Я не знаю откуда, – рассеянно промямлил я.

– Как это не знаешь откуда, – весело рассмеялась девушка, – А как зовут тебя знаешь? – продолжала заливаться она смехом.

– И как зовут не знаю, – так же мямлил я, пытаясь вспомнить, что же со мной произошло.

– Ну, не хочешь, не говори, – просмеявшись сказала девушка.

– Я и вправду не знаю, – сказал я уже чуть громче, панический ужас вселялся в мой ум, – И как попал сюда не знаю.

– Этого и я не знаю. Похоже, тебе стёрли память, – сказав это девушка разочарованно выдохнула и посмотрела на меня взглядом полным сочувствия.

– Как это стёрли память? – не совсем понимал я о чём она говорит, – Зачем?

Ужас уступил место растерянности и пустоте мыслей. Я медленно опустился и сел на гранитный пол. Я упорно пытался вспомнить хотя бы своё имя, но мысли судорожно путались в голове и ничего не получалось. Больше путаница в голове возникала не из-за обилия мыслей, а из-за их отсутствия, мне было не за что зацепиться.

– Зачем мне стёрли память? – снова повторил я свой вопрос, но обращался скорее к самому себе, а не к своей собеседнице.

– Трудно сказать зачем, не зная даже кто ты и откуда, – трезво рассудила она, – Не сиди на холодном камне, лучше на скамейку пересядь, – проявила она заботу обо мне и подвинулась на скамейке, освобождая больше места для меня.

Я обречённо встал с пола и сел рядом с ней.

– Меня зовут Лада, я из северного народа, – завела девушка дружеский разговор, – А ты не расстраивайся и не напрягайся. Отпусти свои мысли, не зацикливайся и тогда память вернётся к тебе.

– Хорошо бы если так. Вот только… – я не закончил свою мысль, так как не хотел расстраивать наивную девушку своими сомнениями, скорее всего не обоснованными.

– Вот только не впускай в своё сердце сомнения, – подхватила она, чувствуя ход моих мыслей, – Не растрачивай свою энергию впустую. Сосредоточься на происходящем, то что здесь и сейчас. Настоящее это последствия прошлого. Поняв, что происходит сейчас, ты поймёшь, что с тобой было.

Лада взяла в руки свою вышивку и продолжила старательно трудиться над каждым элементом кропотливого труда. Теперь она уже не казалась мне наивной девочкой, её слова не были лишены смысла. Немного поразмыслив над её словами, я решил последовать её наставлению и сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, понять настоящее.

– Ты одна живёшь в этом доме? – спросил я после долгой паузы.

– Конечно, нет. Это вообще не мой дом, – Лада вновь отложила свою работу в сторонку, – Здесь всегда присутствуют странные люди. Я думаю, они из племени наор. Одни приходят, другие уходят, но двое мужчин почти всё время здесь. Одного зовут Саурус, а другого Терион. Ещё эта неприятная женщина по имени Лилит часто здесь бывает. Каждый раз ко мне придирается, не пойму, чем я ей так не угодила, ведь они сами меня похитили, а не я к ним пришла.

– Тебя похитили? Ты из северного народа, а это враждующее с вами племя, верно?

– Не совсем, – улыбнулась она, – Меня похитили дней двадцать тому назад. Точнее сказать сложно. Я помню как собирала ягоды в нашем лесу, потом откуда не возьмись появились бесы. Я даже не успела испугаться, позвать на помощь. Это было довольно неожиданно, ведь их уже давно не видели в наших краях. Тем более это произошло при свете дня, что ещё более странно и неожиданно. А потом я очнулась уже здесь.

– То есть ты хочешь сказать, что тебя похитили бесы? – я не мог понять, она сейчас пыталась меня разыграть или одурачить.

– Ну да. Бесы, – подтвердила она без тени сомнений, – Поэтому я думаю, что эти люди наоры, они же их дети.

– Дети бесов? – уточнил я, пытаясь понять этот бред.

– Почему ты всё переспрашиваешь? – возмутилась она, – Ты дурачок или прям совсем ничего не помнишь и не знаешь?

– Видимо, так и есть, – рассеянно ответил я, – Тогда получается и меня похитили?

– В начале я тоже так подумала. Но зачем тогда было стирать тебе память? Ещё тебя принесли ночью, поэтому ты на вряд ли из северного народа. У нас хватает благоразумия не разгуливать по ночам в одиночку.

– А может я был вовсе не один? Может нас вообще было много. Просто остальных убили или увели в другие места, – предположил я.

– Может быть и так, – снисходительно улыбнулась Лада, – Но это маловероятно. А если честно, то я даже не знаю, что предположить, здесь много всего непонятно. Даже, к примеру, тот факт, что дом остался без присмотра. Сколько я здесь нахожусь, такого ещё ни разу не было. Как только тебя привезли, все куда-то ушли и до сих пор никто не вернулся.

– Ты не пробовала убежать отсюда? Раз здесь сейчас никого нет, значит, и помешать будет некому!

Я аж вскочил с места от пришедшей мне в голову мысли. Пусть я не знаю ничего о себе, но если меня сюда доставили насильно и собираются держать против моей воли, то я не намерен с этим мириться.

– Отсюда невозможно бежать, – обречённо вздохнула Лада, – Даже когда думаешь, что ты остался один, за тобой всё равно продолжают пристально наблюдать.

– Но можно же хотя бы попытаться! – не унимался я.

Я был настроен решительно. Но Лада посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и еле заметно помотала головой. Я схватил её за руку, во мне проснулся азарт.

– Давай же! Бежим отсюда скорее!

– И куда же вы побежите? – грубый мужской голос раздался у меня за спиной.

Я отпустил руку Лады и медленно повернулся. Передо мной стояли двое крепких мужчин в одинаковых чёрных костюмах и рубашках. Взглянув на них, я даже сделал шажок назад со страху. Я испугался не того, что каждый из них физически превосходил меня. Меня напугали их глаза, точнее то, что я в них увидел. Их глазницы были заполнены мраком. В этом пугающем взгляде отражалась самая тёмная бездна Вселенной. Я оцепенел, посмотрев в ужасающую пустоту в этих глазах, словно беспробудная тьма их хищного взора вмиг высосала из меня всю энергию. Но стоило им моргнуть, как их злющие очи мгновенно преобразовались в вполне обычные человеческие глаза.

– Кто вы такие? – с трудом выдавил я из себя по слогам.

– Мы твои хозяева, – грубо и высокомерно ответил один из них, – А ты всего лишь скот! Поэтому если не будешь вести себя как нам угодно, то будешь сидеть взаперти или на привязи. Чётко уясни это для себя!

Он не сильно ткнул меня пальцем в грудь и ушёл в дом. Однако даже этот лёгкий толчок заставил меня пошатнуться, что, безусловно, говорило о его огромной физической мощи. Второй презрительно посмотрел сначала на меня потом на Ладу.

– Вам не следует общаться друг с другом, – заключил он, – В случае неповиновения наказан будешь только ты, – адресовал он угрозу в мою сторону.

– Он даже не помнит своего имени. Он совершенно не опасен, можно я буду помогать ему, – Лада предприняла робкую попытку заступиться за меня.

– Мы подумаем над этим. А сейчас ступай к себе, скоро придёт Лилит, чтоб позаниматься с тобой.

– Опять эта Лилит, – недовольно проворчала девушка.

– Чем тебе не нравится наша верховная жрица?

– Она вечно ко мне придирается, – по-детски обиженно пролепетала она.

– А ты делай всё так, как она велит и всё будет хорошо, – посоветовал здоровяк Ладе, – Ступай к себе! – повторил он свой приказ.

Лада нехотя встала со скамейки и пошла в дом. Я разглядел в ней сильный непокорный дух. Ей требовалось прилагать невероятные усилия над собой, чтобы следовать указаниям этих неприятных ей людей.

– Теперь ты, – снова заговорил он грубо, обращаясь ко мне, – Ты можешь гулять по саду и веранде, но тебе запрещается подниматься на второй этаж и есть с хозяйского стола.

– Я не собираюсь быть для вас подобием пса!

Мне не понравились его условия, его тон и поведение. Я решительно был намерен оспорить его глупые правила. Но в ответ жестокое существо, считающее себя моим хозяином, лишь бросило презрительную ухмылку в мою сторону. На этом наш разговор оказался оконченным. Он ушёл вслед за Ладой и своим товарищем, а я, оставшись один на террасе, уселся на скамейке. И сейчас мне, вроде как, следовало бы задуматься, что вообще за чертовщина здесь происходит, но мне не давал покоя запах этой удивительной добродушной девушки. Я боялся упустить его, поэтому ни о чём больше не думал. Этот запах пытался пробудить в моём мозгу какие-то воспоминания. Но как бы не старался, я не мог вспомнить ничего связанное с этим ароматом. Сквозь несокрушимую стену, отгораживающую меня от моих воспоминаний, еле-еле пробивался слабый лучик надежды. Я понимал, что разгадка этого запаха является ключом. И если мне удастся вспомнить его, то стена даст трещину, а значит, появится шанс, что память вернётся ко мне. Но разгадка не приближалась ни на йоту. Лишь одно я мог сказать с уверенностью. Это божественное благоухание ассоциировалось у меня с чем-то светлым, добрым и бесконечно родным. Может быть, именно из-за этого запаха я сразу же воспринял Ладу как очень близкого человека.

От тщетных попыток вспомнить хотя бы что-нибудь меня отвлёк цокот каблуков по гранитной дорожке. Я приподнял голову и увидел приближающуюся к дому элегантную даму, которая вышагивала по отполированному камню как по подиуму. Она шла вся в чёрном, словно грозовая туча, внезапно появившаяся в ясный солнечный день. Широкополая изящная шляпа и большие тёмные очки почти полностью закрывали её лицо. Плотно сжатые тонкие губы, уверенное цоканье высоких каблуков и демонстративное безразличие и пренебрежение ко всему вокруг создавали образ чёрствой, холодной, стервозной женщины. Она прошла мимо меня, даже не повернув головы в мою сторону, словно на месте меня было пустое место. Хотя не заметить меня с её позиции было просто невозможно. Всё же мне удалось разглядеть её получше, когда она пронеслась мимо, оставив за собой след из стойкого аромата дорогих духов. Я увидел, что дама уже не молодая, но прекрасно сохранившая формы своего стройного прелестного тела и красоту лица. Даже чёрный строгий деловой костюм не мог скрыть размер и упругость её груди, а узкая юбка, опускавшаяся чуть ниже колен, подчёркивала красоту её бёдер. Шёлковый платок, который она обмотала вокруг шеи, придавал ей шарма и загадочности. При виде такой роскошной дамы я не мог усидеть на месте. Не заходя внутрь, я встал на пороге дома и проводил её похотливым взглядом до самой лестницы. Не трудно было догадаться, что это была та самая верховная жрица Лилит и пришла она заниматься обучением Лады.

Погрузившись в свои грустные мысли, я медленно побрёл по гранитной дорожке, откуда только что пришла Лилит. Выходит, комната Лады находится на втором этаже, а мне туда подниматься запретили. Хоть я и не собирался придерживаться установленных ими правил, но всё же мне ясно обозначили границы дозволенного. И разговаривали с Ладой хоть и властно, но не так грубо и с презрением, как со мной. С ней говорили скорее снисходительно, чем надменно. Получается, меня и Ладу похитили с разной целью. Мне ясно дали понять, что я для них не более чем скот. Дворовая собака или, не дай Бог, жертвенный баран в облике человека. Ладой же занимается верховная жрица. Видимо, готовит её к какому-нибудь посвящению или ритуалу. Может показаться смешным, но изначально я совсем по-другому представлял себе верховную жрицу. А эта Лилит больше была похожа на элитную жрицу любви. И к какому обряду она может подготовить такую чистую непорочную девочку как Лада? Если только к обряду ритуального совокупления! Сам испугавшись своей ужасной догадки, я резко остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Я сильно потряс головой, разгоняя дурные мысли, и решил больше не думать о плохом, а вместо этого заняться изучением местности.

Дом уже остался позади, а прямо в двух-трёх шагах передо мной возвышались высоченные металлические ворота, в которые упиралась каменная дорожка, по которой я пришёл. По обе стороны ворот простирался не менее высоченный забор. Над забором проходила колючая проволока. Было очевидно, что забор не преодолеть и эти ворота единственный выход во внешний мир. Однако мой любознательный ум не мог смириться с мыслью, что это единственное решение и я решил побродить вдоль забора в надежде найти какую-нибудь лазейку. Я свернул с дорожки налево и пошёл по мягкой зелёной траве. Я обошёл всю территорию, которая, впрочем, оказалась не такой уж и большой, какой показалась изначально. Роскошный сад, ограждённый непроходимым забором с единственными воротами, а посреди сада особняк. А вот особняк оказался больше чем я думал. Находясь внутри дома, я решил, что он двухэтажный. Но осматривая его снаружи, я увидел и третий этаж. А ещё я обнаружил сбоку вход в подвал, но массивная железная дверь, ведущая вовнутрь, оказалась запертой. Самое интересное я нашёл за особняком. Здесь стоял небольшой домик, а рядом точно такой же ширины, но гораздо длиннее домика сарай. Я обратил внимание, что на территории усадьбы повсюду можно было найти странные символы. Символы были везде. На стенах забора, особняка, сарая, домика, на всех дверях. Такие же символы я обнаружил ранее и внутри особняка, и на террасе, и в беседке, но поначалу не придал им особого значения. А теперь видел, что они здесь повсюду и задумался над их значением. Однако очень трудно искать логику в символах, когда не за что зацепиться в своих суждениях. Я видел перевёрнутую пентаграмму, вписанную в окружность; букву «G» в центре пламенеющей звезды; глаз, а чуть ниже под ним стекающая слеза; ещё один глаз, только этот находился на вершине пирамиды, такая гора своеобразная с глазом; скрещенные между собой циркуль и наугольник; перевёрнутый крест; число 666 и прочее. Некоторые знаки показались мне даже знакомыми, как будто бы я мог их раньше где-то видеть.

Я не стал долго заморачиваться на счёт таинственных символов и продолжил знакомство с территорией, всё-таки на данный момент мне это показалось более важным. Ни в домик за особняком, ни в сарай мне попасть не удалось, двери были заперты, окна занавешены. Из домика в особняк вела тропинка из брусчатки, которая привела меня прямо на кухню. У плиты стояла женщина в униформе и готовила обед, рядом в такой же униформе другая женщина расставляла посуду в шкафу. Заметив меня, та что готовила подозвала меня рукой и протянула тарелку с супом. Я осторожно принял тарелку, женщина жестом предложила мне сесть за стол. Как только я оказался за столом, она положила передо мной ложку и ломоть хлеба. За время своей продолжительной прогулки я нагулял аппетит и с удовольствием съел всё что мне предложили. Доев свой суп, я поблагодарил за вкусный обед молчаливых женщин, но они даже не обратили на это внимание, продолжая заниматься своими делами. За всё время пока я находился на кухне, они на двоих не проронили и одного слова. Я попытался с ними заговорить, но не дождавшись от них никакой реакции, просто ушёл с кухни. Из кухни я попал в просторную столовую комнату, а оттуда уже на ту самую веранду, заполненную всяческими декоративными растениями и с мягким кожаным диваном посередине, на котором я сегодня утром проснулся.

В этот день я больше так и не увидел ни Ладу, ни Лилит, ни тех двух ужасных мужчин с глазами цвета мрака. Зато в саду мне встретился другой мужчина, но он, так же как и женщины на кухне, не говорил со мной. Я хотел разведать верхние этажи, но поднявшись до конца по винтовой лестнице, упёрся в запертую дверь. Вечером молчаливая повариха накормила меня ужином, после чего исчезла вместе со своей напарницей. Я развалился на том же самом диване, но ещё долго не мог уснуть. Отчаяние разрывало меня изнутри, хотелось завыть от тоски как одинокий волк, реветь как испуганный ребёнок, но я не мог себе позволить дать волю чувствам. Наутро внутренняя пустота не прошла, а стала лишь ещё более ощутимой. Но и я за ночь стал более чёрствым, и уже легче удавалось игнорировать гнетущее состояние безысходности и подавленности. Лишь увидев Ладу, и ещё издалека учуяв её родной запах, я немного повеселел.

– Доброе утро, Лада!

– Доброе, – пролепетала она в ответ, – Какой-то ты сегодня грустный, – заметила она сочувствующе.

– Наверно, в моём положении это нормальное состояние, – попытался я выдавить из себя улыбку.

– Печаль съедает тебя изнутри, по глазам вижу, а они не могут лгать. И это совсем не нормальное состояние. Мне разрешили помочь тебе. Давай приступим прямо сейчас!

– Давай! А что надо делать? – мне не терпелось поскорее начать то, что она задумала, хоть и понятия не имел, что она собиралась делать.

– Ложись на диван и расслабься.

Я поспешил лечь на уже полюбившийся мне диван. Скрестив руки на груди и уставившись в потолок, я с большим интересом и нетерпением ждал что же будет дальше. Она же спокойно стояла у меня над головой, никуда не спешила и медленно потирала ладони.