Сын Солнца

– Скорее на вымирание обречено прогнившее современное общество, а не человечество в целом, – возразил старший брат, – Во многих людях сохранилось ещё понимание истинных ценностей, таких как честность, порядочность, уважение. А продажная система пропагандирующая разврат и лицемерие рано или поздно догниёт и станет плодотворной почвой на которой взойдут чистые человеческие счастье и любовь.

– Ха! – громко усмехнулся Михаил, – Не думаю, что из сгнившего дерьма могут вырасти прекрасные цветы.

– Аркаим, как парень выросший в деревне, подтвердит, что лучшим удобрением является именно сгнившее дерьмо, – со знанием дела отметил Юрий и я кивнул головой, соглашаясь с его доводом, – И вообще, мне как отцу двух детей хочется верить в светлое будущее человечества, – Юра достал из мятой пачки ещё одну сигарету и на этот раз прикурил от зажигалки, достав её из кармана брюк.

– Кстати, как там мои племянницы? – воодушевился Михаил, вспомнив о дочерях брата.

– Да отлично всё, слава Богу. Вот только старшая по моим стопам пойдёт, похоже. Ну никак не получается у неё быть послушным элементом системы образования.

– А тебе этого хотелось бы? – Миша бросил в сторону брата взгляд полный недоумения.

– Конечно, я хочу, чтобы она сохранила свою индивидуальность. Но ещё я хочу, чтобы она нормально закончила школу, а не так как я… – Юра затянулся сигаретой, прищуриваясь от едкого дыма.

– А ты что не закончил школу? – полюбопытствовал я.

– Он так и не стал кирпичиком в стене, – весело расхохотался Миша, а я же ничего из этого не понял.

– Слышал о такой группе как «Pink Floyd», – поспешил объяснить мне Юра.

– Н-нет, – честно признался я. В отличие от этих двух братьев, я не так хорошо был знаком с мировой рок-культурой.

– Ну да ладно, – отмахнулся Юрий, – В общем, мы с пацанами группу сколотили, играли довольно неплохо. Но вот с учёбой у меня как-то не очень складывалось. А тут какое-то мероприятие проводилось в школе, люди из министерства образования приехали. Ну, как и полагается в наших школах, предусматривалась концертная программа в исполнении учеников, – Юра скорчил гримасу отвращения, затушил сигарету, не докуривая, и продолжил, – Ну, тут директор наш, крайне омерзительный был тип, заставил нас выступить на этом концерте.

– Они и выступили, – снова залился смехом Михаил, вспоминая те далёкие школьные дни.

– А что плохо выступили? – интерес мой разгорелся, я не мог себе представить Юрия в школьном ансамбле, выступающим перед учителями.

– Выступили мы как надо! – с гордостью заметил Юра и, словно подтверждая свои слова, хлопнул по столу, – Я решил, что раз уж нам не удаётся избежать этого выступления, то мы сделаем его лучшим и незабываемым. Выступление понравилось всем, не всем понравились слова песни. Директор и министерские крысы, как выяснилось потом, понимали английский. В итоге меня как главного возмутителя спокойствия, выгнали из школы. Правда и директора этого вскоре уволили. А песня была «Another brick in the wall».

– Сейчас я дам тебе послушать, – Миша достал из кармана смартфон, чтобы найти для меня ту роковую песню.

Благодаря многочисленным виртуальным симуляциям, я уже перестал замечать, как резко они меняются. Вот и сейчас я даже не понял, что моё сознание перенеслось в совсем другой день из моей жизни.

В любом торговом центре есть островки общепита, где цепочкой тянутся множество заведений, предлагающих фастфуд. Миша называл их кишкоблудными рядами. Посередине такого острова чревоугодия, как правило, расставлены множество пластиковых столиков, за которыми людские массы с большим удовольствием поглощают массы еды сомнительного происхождения, но с божественным запахом и вкусом. Мы с Михаилом сидели за одним из таких столиков и пили чай с пирожными, которые мы купили в кондитерской, что находилась этажом ниже. Сегодня мы весь день бездельничали, бродили по городу, радуясь первому по-настоящему весеннему дню. А теперь уставшие и довольные бесцельной прогулкой отдыхали и наслаждались творением мастера кондитерских дел. Из-за усталости и пробудившегося от длительной прогулки здорового аппетита наши рты больше были заняты пирожными, а не разговорами.

– Здорово!!! – прервал моё сладкое наслаждение знакомый, но давно позабытый голос.

Это был Владимир, человек, который как никто другой из всех моих многочисленных знакомых подходил под определение среднестатистического. Когда я только перебрался из деревни в город, первое время подрабатывал на складе бытовой техники, там с ним и познакомился.

– Можно к вам? – вежливо спросил Владимир, но не дожидаясь ответа подсел за наш столик, дежурная подхалимская улыбка не сходила с его уст даже в нерабочее время, – Сколько лет не виделись, Аркаим. Чем сейчас занимаешься?

– Пироженку ем, – ответил я ему в надежде поскорее закончить этот разговор и избавиться от его назойливого присутствия.

– Да, да, – фальшиво рассмеялся он, видимо, посчитав, что я хотел пошутить, – Где работаешь, я имел в виду. Не женился ещё?

– Не женился и нигде не работаю, – несколько грубовато отвечал я, всё ещё надеясь поскорее избавиться от него.

– Как это нигде не работаешь? – удивился он, – А на что живёшь?

– На что Бог пошлёт.

– Это как? – всё допытывался он.

– Ну вороне же послал бог кусочек сыра, а я чем хуже?

– Ну-у, так не бывает, – снова фальшиво посмеявшись, продолжил он приставать.

– Как уж не бывает. Ты же вроде верующий человек? – спросил я и тут же пожалел, ведь он сейчас мог начать хвастаться о том какой он богоугодный человек.

– Естественно…

– А сам на работу ходишь, – поспешил я остановить его, – Не веришь, что Бог пришлёт тебе кусочек сыра? Решил сам на него заработать? Вот я истинно верующий, мне всегда мой Бог что-нибудь да подкидывает.

– Мда… А мы вот с женой решили сегодня в кино сходить.

Ну, конечно! Походами в церковь похвастаться не получилось, теперь будет хвастаться женой. Он говорил с такой напыщенной важностью, хотя его даже никто не спрашивал, что он тут делает.

– Веришь, нет, сто лет уже никуда вместе не выбирались. Всё работа, работа… – продолжал Владимир.

– И что же ты её одну оставил? – может сейчас он, наконец, свалит к своей жёнушке, подумал я, но ошибся.

– Она выбирает на какой фильм мы пойдём, – продолжал он лыбиться своей идиотской улыбкой.

– А ты чего не выбираешь? Или она у вас за двоих решает?

– Я доверяю её вкусу. А если честно, мне всё равно какой будет фильм, главное, чтобы она довольной осталась. Ну ты же понимаешь, – Владимир склонился ко мне поближе и заговорщицки подмигнул, намекая что он говорит о понятных всем вещах.

– Не понимаю, – резко пресёк я его кривляния. Меня всегда бесили его манеры дешёвого актёра, прикрывающего отсутствие таланта приёмами, которые нахватал с различных тренингов, – Я думаю, что если ты идёшь на фильм, то он должен быть тебе интересным. А если вам с женой нравятся разные фильмы, то идите на разные. Разве это проблема?

– А ты, значит, всё бездельничаешь, – словно не слыша меня, продолжал разыгрывать спектакль бездарный актёришка, – Пора бы уже тебе за ум взяться, повзрослеть. Годы то идут, – перешёл он на нравоучения и, конечно же, не мог не поставить в пример себя, – Вот я уже старший менеджер в нашей компании. Машину взял хорошую, зарплата приличная, банки легко одобряют любой кредит.

– Ничего себе, как ты повзрослел, – не скрывал я своего сарказма.

– Ага! – гордился собой Володя, не понимая сарказма или делая вид, что не понимает, – Я же тебе говорил, что работа в нашей компании очень перспективная.

– А по-моему, повышение на работе и женитьба совсем не показатель взросления и роста человека как личности, – начал я краткий курс философии, зная, что он терпеть не может этого, – Взросление это осознание себя как личности, осознание ответственности за всё что ты несёшь в этот мир, ответственность перед самим собой, перед другими людьми, перед окружающим нас миром.

– Это всё философия, – отмахнулся Владимир, продолжая всё так же глупо лыбиться, – Философия никому не нужна. Главное понятие в нашем мире – это успех! Путь к благам этого мира лежит через успех. Нужно стремиться быть успешным человеком, притягивать к себе успех. Для этого нужно быть позитивным, современным, много путешествовать. Вот в прошлом году мы с женой отдыхали в Турции, а в ближайший отпуск планируем посетить Египет. И ты можешь стать успешным, просто надо взяться за ум, а не сидеть тут с кислой печальной миной, – он легонько подтолкнул меня в плечо и засмеялся, показывая всем своим видом, что последняя его фраза была смешной.

Михаил всё это время молча и терпеливо слушал самовосхваления «успешного» человека. Михаил умел вести себя сдержанно, несмотря на свою весьма эмоциональную натуру и вспыльчивый характер. Но его терпение вовсе не было безграничным. Беда в том, что никто, ни я, ни его родной брат, ни даже он сам не смогли бы обозначить границы его терпения. Никогда нельзя было угадать какая фраза или действие и в какой момент выполнит роль детонатора и приведёт к взрыву. Сейчас было то же самое. Всё это время отрешённо державшегося в стороне от нашего разговора Михаила внезапно захлестнул всплеск эмоций. Уставившись на Владимира бешенными округлёнными глазами, он начал свой разящий монолог. Говорил он в своей торопливой манере, довольно резко, временами даже грубо, но при этом не срывался на крик.

– Значит, ты у нас человек-успех. Видимо, ты прочитал немало книжек о том как прийти к успеху, посетил немало тренингов.

Продолжая глупо улыбаться, Владимир кивал головой, соглашаясь с Михаилом. Он даже не подозревал, что убеждённый анархист сейчас сотрёт в порошок его фальшивые идеалы. Я же довольно улыбался в предвкушении, а Михаил продолжал:

– Однако ума от прочитанного у тебя не прибавилось. Ты продолжаешь работать на хозяина, который распоряжается твоим временем и свободой. Он платит тебе фиксированную зарплату, тем самым определяя для тебя рамки дозволенного. По-моему, это несколько унижает человеческую сущность, если воспринимать его как разумную творческую личность, а не как запрограммированного робота. Ты щеголяешь дорогим смартфоном, автомобилем и другими вещами, хотя сам из-за них попал в кабалу банкам. Теперь помимо хозяина-работодателя у тебя ещё есть хозяин-банкир. И если поразмыслить, то это не ты имеешь дорогие вещи, а они тебя, вернее, их производители. Или показателем успешности является то, что ты побывал на самых дешёвых курортах мира, глушил там дешёвое пойло и купался в самом грязном море?

Улыбка на лице Володи постепенно угасала, но Михаила было уже не остановить.

– Слово успех можно трактовать по-разному. И, возможно, стать устойчивым кирпичиком в стене для тебя является абсолютным успехом. Но можно ли считать такой «кирпич» полноценным человеком? Все прекрасно понимают значение слова человечность и это определение никак не связано с преследованием эгоистичных целей. И на работу свою ты ходишь не потому что хочешь быть полезным обществу, а чтобы заработать денег и как можно больше. Также человеку присуще стремление к свободе и счастью. Мало того, что ты лишён свободы в своей профессиональной деятельности, где тупо выполняешь приказы начальства, так ты и дома у себя не свободен. Засел плотно под каблуком у жены и даже не можешь посмотреть фильм какой хочешь ты, а не она. Отсюда вполне закономерный и логичный вопрос. Доступно ли «кирпичам» человеческое счастье? Когда ты в последний раз просто так бесцельно гулял по улице, наслаждался лучами солнца или дождиком, радовался от того что удалось подружиться с собакой? Когда ты в последний раз кричал от радости и восторга? Ты считаешь себя важным винтиком в механизме вашей системы и, возможно, так оно и есть. Но осознаёшь ли ты, что как только ты придёшь в непригодность, тебя тут же с лёгкостью заменят другим? Я уверен, тебе в полной мере доступно счастье, но только киношно-рекламное. Фальш заполнила твою пустую голову и заставляет тебя улыбаться не потому что тебе весело, а потому что так надо. И если наши лица кажутся тебе печальными и не вписываются в твой рекламный мир, то что я могу тебе сказать… Дуй своей дорогой, не тревожь мою печаль! – свою пламенную речь Михаил, естественно, закончил строчкой из своего любимого «Короля и Шута».

– Наверно я лучше пойду, – уже не улыбался Володя, – Рад был повидаться, – он посмотрел на меня, попытался выдавить из себя заученную улыбку, но на этот раз у него плохо получилось, и он поспешил удалиться.

– Тебе не кажется, что ты как-то жёстко с ним, – сделал я замечание Мише, никогда не блиставшего хорошими манерами.

– Да ладно тебе. Сейчас набухается, перезагрузит свой системный мозг и дальше будет продолжать радоваться своей пластмассовой жизни, гнаться за киношно-рекламными идеалами, – не с злорадством, а с горечью и даже неким прискорбием отвечал Михаил.

Вообще Миша не был злодеем, но из-за его прямоты и эмоциональности многие его таковым считали. Нужно было очень близко знать его, чтобы понимать какой он на самом деле чуткий и добрый человек. Вот и Владимира он вроде как обидел, но в глубине души испытывал к нему жалость.

– Ты долго думал, как закончить свой монолог строчкой из «Короля и Шута»? – полушутливо спросил я, чтобы немного разрядить обстановку.

– Вообще не думал, само так получилось, – расплылся в крокодильей улыбке Миша, – У меня в голове всегда играет какая-нибудь музыка и чаще всего это, конечно, что-нибудь из «Короля и Шута». Ну и так получается, что какая-нибудь строчка всегда к месту получается.

Снова незаметно для меня моё сознание переключилось на другой прожитый мною день. Это был исторический день, сегодня на Марс стартовал первый «Пионер». Но тогда мы не придали этому особо важного значения, не до этого было. В этот день наше внимание было занято другим. Один мой старый знакомый подогнал мне на пробу травы из своего нового урожая. И сейчас мы с Мишей поднимались по лестнице в его подъезде, чтобы у него в квартире в спокойной обстановке прицениться. На лестничной площадке нам встретились соседи Миши, двое парней студентов, которые снимали тут квартиру. Парни были не одни, с ними стояли две миловидные девушки примерно их же возраста.

– Привет, молодёжь! – поприветствовал Миша студентов, хотя мы были не на много старше их.

Парни пожали нам руки, а девушки скромненько пролепетали что-то вроде «здравствуйте».

– Чего здесь стоим? С дамами в квартире надо разговаривать, а не в подъезде титьки мять, – улыбаясь, пробасил Миша.

– Да мы вот девчонок встречать ходили, заодно вон пивасика набрали в магазе, – отвечал один из студентов, показывая пакет с пивом.

– Ага, сейчас только докурим и зайдём, – продолжил второй, затягиваясь сигаретой.

– Мы тоже курить идём, будете что ли? – предложил им Михаил, эти двое студентов иногда составляли нам компанию.

– Не-а, – с глупой подростковой ухмылкой протянул тот, что с пакетом пива, – Наркотики и рок-н-ролл это твоё.

– А секс, получается, твоё что ли? – парировал Миша, рассматривая девушек, чем слегка смутил их.

– Вообще-то секс это не единственное чем могут заниматься парни с девушками, – обиженным голосом отвечала одна из девушек.

– А бухло и сигареты, значит, не наркотики? – не обратил внимания на обиду девочки Михаил.

– Ну это же легальные наркотики, – снова ухмыльнулся студент, – Официально одобренные государством.

– Смотри, как верно подметил, – поддержал я студента.

– Да, смышлёная молодёжь у меня по соседству живёт, – согласился Михаил, доставая из кармана ключи от квартиры, – А что отмечать-то собрались посреди недели?

– Как что, – возмутился второй студент, – Начало великой эпохи колонизации космоса! – с притворной важностью подчеркнул он.

– А, так вы об этом, – снисходительно улыбнулся Миша, – Так это ещё пока не понятно чем всё закончится.

– Между прочим, это большой прорыв человечества, – вмешалась обиженная девушка.

– Конечно, прорыв. Только не понятно ещё, куда мы прорвались. И вообще, кто и как будет решать, кто впоследствии останется на Земле, а кто должен будет её покинуть? Конечно, они проведут богатую рекламную кампанию. Сначала будут отбирать кого отправлять, потом станут продавать путёвки, потом всякие миллионеры актёришки да блогеры будут клянчить деньги по телевизору и интернету, чтобы работяги скидывались на приобретение билета для малоимущих. А в конечном счёте спихнут туда все ненужные здесь элементы, перенесут производство, чтоб не загрязнять природу здесь на Земле. И останется жить тут только элита современного общества.

Несмотря на весь свой энтузиазм, Михаил всегда ожидал какого-нибудь подвоха, если что-то обещали власти.

– А что плохого в том, чтобы помогать малоимущим и нуждающимся? – вдруг заговорила вторая девушка, из всего сказанного Михаилом выхватив только этот момент, – Мы с Лёшей всегда стараемся что-нибудь перечислить на благотворительность. Правда, Лёш? – хлопая глазками, она посмотрела на студента с пакетом пива в руках, ожидая от него поддержки.

– Эх, молодёжь, – Миша разочарованно выдохнул, – Вырвала фразу из контекста и даже не попыталась понять всю глубину моей мысли. Я говорил вообще не о благотворительности. А благотворительность это, безусловно, хорошо. Значит, есть в вас добро, а значит ещё не всё потеряно для нашего общества. К вашим добрым сердцам ещё бы и мозги в придачу, так цены бы вам не было. Зачем всё усложнять, куда-то что-то перечислять, ещё неизвестно кто потом в конечном итоге будет распоряжаться твоими пожертвованиями, – тут Михаил на секунду замолчал, очевидно, снова произошёл перескок на другую мысль, – Слово то какое придумали. Пожертвовать! Прям как от сердца оторвать. Типа, не хочу я с вами делиться, но чёрт с вами, забирайте, жертвую. Ну да ладно, не об этом сейчас, – вспомнил Миша о чём говорил изначально и снова перескочил с мысли, – Так вот, что я хотел сказать. Всё намного проще, хочешь кому-то помочь – помогай. Накорми бомжа, приюти бездомное животное, а главное скромнее надо быть. Не надо хвастаться тем, что сделал доброе дело.

– Я не хвастаюсь, – возмутилась наглостью Михаила девушка.

– Да ладно тебе, расслабься, – добродушно улыбнулся ей Михаил и, уже обращаясь ко всем, добавил, – Пойдём мы, заболтали вы меня.

Миша открыл дверь своей квартиры и вошёл внутрь.

– Нам, конечно, втирают, что единственный способ спасти человечество это освоение других планет, – говорил он уже из своей прихожей, – И технологии наши как бы доросли до этого, но сам человек ещё не дорос. Мы ещё слишком глупы, для того чтобы осваивать другие миры, скорее мы их бестолково уничтожим.

– А ты сам не хочешь на Марс слетать? – спросил Лёха.

– Моя миссия здесь на Земле, – как-то даже слишком уверенно заявил Михаил, – Я чувствую, что буду нужен именно здесь, может даже мне придётся спасать человечество.

Последняя фраза Михаила вызвала дружный смех студентов. Лишь мне одному не показалось, что он шутит.

– No pasaran! – пробасил Михаил с порога, подняв вверх кулак, и прошёл к себе на кухню.

Я тоже попрощался с весёлой студенческой компашкой и проследовал за другом, закрыв за собой входную дверь.

– И как это ты почувствовал? – спросил я его уже на кухне.

– Не знаю, – пожал он плечами, – Вот как Нео почувствовал, что он избранный?

– Так ты избранный что ли? – засмеялся я, но быстро смекнул, что он и тут не шутит.

– Не то чтобы прям избранный, – говорил он вдумчиво, – Но мне кажется, вся эта космическая история с переселением людей не закончится хорошо. Слишком много шуму вокруг всего этого. Добрые дела совершаются тихо, скромно, никто о них не слышит, они и не требуют публичной огласки. Только зло всегда заявляет о себе во всё горло, трубит на каждом углу, чтобы привлечь к себе внимание. Этот крик и сбивает людей с толку. Поэтому кто-то должен остаться здесь, чтобы спасти заблудшие души. Хотя надеюсь, что ничего подобного не произойдёт, и я просто тихо сдохну от старости, и никто обо мне никогда не вспомнит.

Больше мы не возвращались к этому разговору. Но точно знаю, что каждый из нас ещё не раз задумывался о будущем человечества и о своей роли в этом будущем.

Наконец мы закончили бродить по закоулкам моей памяти. С меня сняли массивный шлем виртуальной реальности, но я ещё какое-то время не мог отойти от состояния принуждённого сна.

– Не густо, – словно сквозь толщу воды услышал я голос Янины, – Много подробностей его жизни, но ничего, что могло бы быть нам по-настоящему полезным. Переложите его! – скомандовала она.

Я почувствовал как меня схватили чьи-то крепкие сильные руки и переложили на кушетку. Какую же полезную для себя информацию они ищут у меня в голове? Через несколько минут я окончательно пришёл в себя и попытался встать. Но мне не удалось даже пошевелиться, я оказался пристёгнут тугими ремнями к кушетке.

– Это ещё зачем? – тихо возмутился я, но меня услышали.

– Для твоей же безопасности, – ровный холодный голос Янины заставил меня повернуть голову в её сторону, она стояла рядом.

– Я вроде не собирался причинять себе вред. А что Вы так искали? Что Вы хотели вытащить из моей памяти?

– Мне было интересно узнать побольше о Михаиле, но, к сожалению, ничего существенного ты мне не поведал.

– И что конкретно Вы хотели узнать? Можно же было просто спросить у меня.

– Теперь уже не важно, – Янина надменно смотрела на меня сверху вниз, и мне показалось, что она замышляет что-то совсем недоброе. От её холодного взгляда по спине вдоль позвоночника пробежал холодок.

– Можно меня расстегнуть? Неудобно так разговаривать, глядя на собеседницу снизу вверх, – я смотрел на Янину, ожидая положительного ответа, но она лишь отрицательно покачала головой, – Да уж, совсем не гостеприимным оказался Родас, даже не накормили меня, – продолжал я глядя в потолок, – А почему не построили такую станцию на Луне? Не проще было построить на Луне что-то типа марсианских городов, чем такую огромную космическую станцию? И вообще, зачем нам понадобился этот Марс, почему мы не колонизировали Луну? Она же намного ближе.

– Родас выполняет свою функцию, а Луна свою, – разъяснила королева, – на Луне есть постройки, там живут греи и андроиды.

– Понятно, – задумчиво протянул я, а после секундной паузы спросил, – А со мной что собираетесь делать? – меня не покидало дурное предчувствие, и чтобы отвлечься мне хотелось говорить, пусть даже ни о чём.

– Отправим тебя на Землю, ты же этого хотел, – совершенно бесстрастным голосом ошеломила меня Янина.

– На Землю? – переспросил я, глупо таращась на неё, – Так вы же говорили, что там сейчас нет жизни.

– Когда я тебе такое говорила? – Янина строго смотрела на меня, словно пытаясь поймать на лжи.

– Ну не конкретно Вы, – замялся я под её пристальным взором, – Лука говорил.

– Это дезинформация для марсиан, им совершенно незачем знать о земной жизни, – равнодушно заметила она, – К счастью, человеческая цивилизация рухнула прежде чем успела разрушить планету.

– То есть люди всё-таки вымерли? И кто тогда теперь там живёт? Клоны как на Марсе?

– Люди не полностью вымерли, но сейчас они скорее напоминают стадо животных, нежели разумную цивилизацию. Сейчас на Земле властвуют высшие существа, о которых даже мне почти ничего не известно. Я знаю лишь то, что весь наш мир принадлежит им. Марс, Луна, Мангала, Родас всё работает на них. А теперь они хотят видеть тебя.

– Зачем? – насторожился я.

– Понятия не имею, зачем им понадобился жалкий человечишка, – с неким пренебрежением сказала королева.

– Так что же случилось с Землёй? Откуда пришли эти таинственные существа, что правят теперь на нашей планете?

Открылась дверь и в комнату вошли два грея. Они встали по обе стороны от меня, и один из них стал набирать в шприц прозрачную жидкость.

– Нет смысла тебе всё рассказывать, – Янина натянула свою обворожительную улыбку, – Ты всё равно ничего не будешь помнить.

– Почему не буду помнить? – в ужасе закричал я, меня охватила паника, я догадался, что греи собираются сделать.

– Тебе сейчас сотрут память. Жаль, что нельзя оставить тебе хоть что-то. Я хотела бы, чтоб мой образ остался в твоей памяти, являлся бы в твоих эротических фантазиях. Но, увы… Пока, Аркаим, – Янина помахала ручкой и ушла прочь из кабинета.

Я понимал, что через секунду она уйдёт не только из кабинета, но и из моей памяти, из моей жизни. Чёрт бы с ней, но уйдёт не только она, но и вся моя жизнь. Эти ублюдки собираются не просто стереть мне память, а выбросить в корзину мою жизнь, удалить её как ненужный файл с компьютера. Я пытался сопротивляться, но ремни крепко держали меня. От безысходности я стал орать как резаный. Меня до безумного ужаса пугала мысль, что сейчас я превращусь в пустую биологическую оболочку. Несмотря на маленький рост, греи оказались очень сильными физически. Один из них своей тонкой, но очень сильной рукой прижал мою голову к кушетке, а второй рукой заткнул мне рот, чтоб я не мог больше ни кричать, ни вертеть головой. Я продолжал тщетные попытки сопротивления, но от этого лишь покраснел, и мне катастрофически стало не хватать воздуха. Пучеглазые карлики как будто бы даже не замечали моего сопротивления. Коротышка со шприцем в руках слегка склонил голову и свободной рукой стал прощупывать мою шею. После он немного придушил меня, от чего я ещё больше стал задыхаться. Но прежде чем дать мне умереть от удушья он проткнул мне шею острой иглой на конце своего шприца и твёрдой рукой ввёл мне свою дьявольскую инъекцию. Тем самым этот ублюдочный карлик хладнокровно и абсолютно равнодушно уничтожил мою личность.