Сын Солнца

Я ожидал затяжного космического перелёта или телепортационного скачка в пространстве для достижения другой системы или даже галактики. Ведь насколько было известно мне, в Солнечной системе не было планеты под названием Мангала. Хотя не исключено, что королева могла так же называть Мангалой любую планету Солнечной системы, известную мне под другим названием. Или же Мангала вовсе и не планета, а, скажем, спутник или астероид. Однако никакого телепортационного прыжка не произошло, и полёт наш оказался весьма непродолжительным, потому что Мангала находилась совсем рядом с Марсом, а точнее на его орбите. Мангала – это название космической станции, куда мы, собственно, и прибыли. Янина оказалась очень искусным пилотом. Она умело и мягко произвела стыковку с космической станцией. Из шаттла мы по узкому шлюзу прошли вглубь и оказались внутри космической станции с искусственной атмосферой и гравитацией. Нас встретили два высоких статных красавца с идеально ровными чертами лица. Мне даже показалось что они родные братья.

– Янина, Аркаим, добро пожаловать на Мангалу, – заговорил один из них приятным баритоном.

– Мы ждали вас раньше, – подхватил второй очень похожим голосом.

– Возникли проблемы, требующие немедленного решения, – объяснила Янина.

– Да, мы в курсе последних событий на планете, – снова заговорил первый, – Только вот мы до сих пор не получили отчёт от канцлера, что на него совсем не похоже.

– Думаю, он увлёкся изучением новых образцов ДНК, полученных сегодня, – солгала королева, похоже, лишь она одна знала, что ранимый Лука просто до сих пор не может прийти в себя, – Всё готово для приёма гостя? – деловито поинтересовалась Янина.

– Конечно! Можете приступать хоть прямо сейчас, – отвечал ей второй.

Эти двое напомнили мне двоих из ларца, только эти были почти одинаковых с лица. И лица эти совсем не казались глупыми, скорее наоборот.

– Пойдём! – скомандовала королева, бросив взгляд в мою сторону.

Изнутри Мангала была белоснежной. Пол, потолок, стены, двери, всё было идеально белого цвета. Я последовал за королевой по узкому длинному коридору. По обеим сторонам тянулась череда из совершенно одинаковых дверей, но все они были закрыты, и у меня не было возможности заглянуть внутрь. Наконец мы остановились у одной из дверей, она бесшумно и плавно ушла внутрь стены.

– Это твоя комната, – Янина жестом пригласила меня войти внутрь.

Я оказался в тесной комнатушке, по размерам сравнимую с лифтом в столице Марса. Здесь так же всё было идеально белым. Напротив двери словно вырастала из стены койка.

– Отложим наши дела да завтра. Сегодня ты перенёс сильное эмоциональное потрясение, поэтому просто отдыхай и набирайся сил. Если что-то понадобится, просто говори вслух, компьютер обеспечит тебя всем необходимым для твоей жизнедеятельности.

Я обречённо сел на койку. Я всё ещё чувствовал себя подавлено и говорить совершенно не хотелось. Хотелось кричать и реветь от боли, раздирающей мою душу на части, но я не мог себе позволить показывать им этого.

– Кстати, могу тебе предложить дозу «Рати», это облегчит твои душевные страдания и снимет муки совести, – заботливо предложила Янина, в ответ я лишь отрицательно покачал головой, – Ну тогда можем синтезировать для тебя что-нибудь из человеческих наркотиков. Как ты предпочитал снимать стресс в прошлом? Марихуана, кокаин, спиртное? Лука сказал, что ты любитель препаратов, меняющих сознание и мировосприятие, – настойчиво вводила в искушение королева.

– Спасибо, ничего не надо, – огрызнулся я.

– Хорошо. Но учти, что компьютер не выдаст тебе наркотических веществ.

– А мне и не надо! – я с трудом сдерживал себя, чтоб не наорать на неё, – Я не употребляю ничего, когда мне плохо. Предпочитаю самостоятельно пережить свою боль, прочувствовать её в полном объёме, – закончил я уже менее эмоционально.

– Странно. Мне казалось, что люди именно для этого и употребляли психотропные и галлюциногенные вещества. Чтоб избавиться от страданий, почувствовать себя хорошо и …

– Это наркоманы употребляют, чтоб стало хорошо, – грубо перебил я её.

– Весь ваш вид страдал наркотической зависимостью, просто у каждого был свой наркотик, – лаконично заключила снежная королева и покинула комнату.

Дверь плавно задвинулась за ней. Наконец-то оставшись в долгожданном одиночестве, я растянулся на койке, всецело предавшись своим внутренним переживаниям. Мне стало невыносимо противным общество холодной бесчувственной королевы, ещё утром бывшее таким желанным. Больше всего пугала и отталкивала её хладнокровность и безразличие. Она была абсолютно равнодушна к судьбам людей, которые никак не выходили у меня из головы. Даже, показавшийся мне чёрствым и эгоистичным, Лука и тот страдал и переживал по этому поводу. А это ангелоподобное прекрасное создание снаружи и чудовище внутри совершило не просто массовое убийство, а по своей сути геноцид, полностью истребив всю расу джати. И при этом она не испытывала ничего. Ни раскаяния, ни злорадства, просто абсолютное безразличие, как будто потравила тараканов. Хотя для неё они и были не более чем тараканы, не зря же она так красноречиво сравнила их с блохами.

Это была ужасная ночь, я практически не спал. Как только мои глаза закрывались, всплывали ужасающие картины, которые заставляли меня с криками вскакивать с постели, обливаясь холодным потом. Мне виделись перекошенные от ужаса лица покойников, изрубленные до неузнаваемости тела убитых детей, напуганные люди, молящие о пощаде, и не способные на милосердие и сострадание монстры, хладнокровно забирающие жизни. Я увидел застывшую гримасу смерти на лицах энергичного старика Марибора и бесстрашного весельчака Манаваха. Эти двое вряд ли сдались без боя. Уверен, они доблестно бились до последнего вздоха и многие последовали их примеру. Может даже им удалось спасти кого-нибудь, пусть и ценой своей собственной жизни. Уверен, что даже перед лицом неминуемой смерти эти отважные свободолюбивые люди показали лучшие свои человеческие качества. Но на самом деле я даже малейшего понятия не имел как именно происходил геноцид джати. Ведь совсем не обязательно, что там было кровавое месиво, где всюду хлещет кровище и всё это сопровождается душераздирающими предсмертными воплями. Хотя по словам всё того же Манаваха, брюти вполне способны устроить такое, это же специально созданные машины для убийства и насилия. Войн на Марсе давно уже нет, а тут для них такая возможность проявить заложенные качества. Однако с ними были также и учёные менахели, которые должны были собрать образцы ДНК. Уж эти рационалисты не должны были бы позволить беспощадную рубку. И всё же стоит учитывать, что идеология менахелей – фашизм. Согнать всех жителей поселения в кучу, выбрать из них наиболее подходящих особей, собрать у них генетические образцы, а после приказать всех расстрелять вполне в духе фашистов. А может отряд зачистки просто пустил через вентиляцию какой-нибудь газ и ничего не подозревающие поселенцы засыпали на веки с блаженной улыбкой на устах. Как бы там не было, мне хотелось верить, что их смерть не была бесславной и бессмысленной. Сколько эпитетов красивых и не очень придумали мы к слову смерть: героическая, позорная, нелепая, мучительная и ещё много-много разных слов. Но как бы мы её не назвали, исход всегда один. Имеет ли значение какими эпитетами оценят твою смерть? Конечно, имеет! Это имеет огромное значение для тех, кто остался жив. Но имеет ли это значение для тех, кто мёртв? Какая мне разница какой назовут мою смерть, когда меня уже не станет? Наверно никакой. Однако даже после смерти мы остаёмся жить в памяти знавших нас людей, тем более я понимаю, что смерть это совсем ещё не конец. Не может быть конца у бесконечного. Поэтому я предпочёл бы, чтобы моя смерть, так же как и моя жизнь, запомнилась бы только красивыми словами. Но чтобы красиво умереть, нужно для начала красиво прожить, а я ещё жив, всё ещё в моих руках, пусть пока и скованных ледяными цепями снежной королевы.

Глава 9. Кровавая история красной планеты

Космическая станция Мангала, находящаяся на орбите Марса, также стала для меня местом лишения свободы. Вот уже несколько дней надо мной бесконечно экспериментировали дотошные роши. Все роши, которых я здесь видел, были красавцами как на подбор. Статные подтянутые мужчины, стройные прекрасные женщины, я как будто попал в мир людей сошедших с обложек глянцевых журналов. Красота их, конечно же, была чисто внешней, их внутренний мир оставался для меня загадкой. Но даже на их фоне королева Янина отличалась своим великолепием, миловидностью и сексапильностью. Она часто заходила поинтересоваться результатами экспериментов и моим состоянием. На самом деле моё здоровье заботило её не больше чем состояние подопытного животного, со мной она даже не разговаривала. А экспериментов было много, даже слишком много. Если на Марсе я был домашним котом, то здесь превратился в подопытного кролика. Они кололи меня разными препаратами, некоторые из которых вызывали адскую боль, а некоторые весьма правдоподобные галлюцинации. Вводя меня в различные состояния, они включали всякие картинки и звуки, но основная часть экспериментов была связана с виртуальными симуляциями. Для этого они помещали меня в штуку напоминающую центрифугу, похожую я видел на космодроме, где нас готовили для полёта на Марс. По всему телу цепляли присоски с проводками, а на голову надевали массивный шлем, который, видимо, куда-то ещё крепился, так как я почти не ощущал его тяжести. Затем экспериментаторы включали весьма реалистичные компьютерные симуляции, в которых я должен был принимать участие. Иногда мне удавалось понять, что нахожусь в виртуальном мире и тогда я отказывался продолжать их игру, каждый раз находя способы завершить симуляцию. Но чаще всего им удавалось обмануть мой мозг, и я не понимал, что нахожусь в симуляции до тех пор, пока меня из неё не выводили. Сначала это были никак не связанные между собой абстрагированные симуляции. Они помещали меня в тонущий корабль и горящее здание, устраивали встречи с привлекательными девушками, помещали в гущу военных действий и в каждой ситуации наблюдали за моим поведением и реакцией. Потом симуляции стали более осмысленные и детализированные. Они ставили меня в ситуации, в которых я реально когда-то мог бы оказаться. Для создания ещё более правдоподобной реалистичности, некоторые образы они брали из моей памяти, из моих воспоминаний. И это ещё больше вводило меня в заблуждение, заставляя мой разум и дальше играть в их хитроумную и бесчеловечную игру, где я был всего лишь послушной марионеткой. Не могу сказать сколько дней прошло с момента моего прибытия на эту станцию, я давно уже потерял счёт времени. Я даже потерял ощущение реальности, не всегда понимая где я нахожусь. Реальные мои мысли и образы перепутались в моей голове с навязанными симуляцией, превратившись в реально-виртуальную кашу.

Меня в очередной раз поместили в центрифугу, прилепили присоски, но на сей раз не стали помещать мою голову в шлем. Ещё раз тщательно проверив все подключения и убедившись, что всё сделано чётко и правильно кукловоды моего разума удалились, оставив меня одного в «комнате пыток». Оставшись один, я попытался выбраться из центрифуги, но ремни настолько крепко меня держали, что я не мог даже пошевелиться. В одиночестве я пробыл совсем не долго. Не прошло и десяти минут, в комнату вошла Янина, а с ней вместе два неизвестных мне существа. Янина подошла к компьютеру, находившемуся напротив центрифуги, с которого и запускались все виртуальные симуляции. Два серых вытянутых худощавых тела встали справа и слева от королевы. Их непропорционально огромные головы сужались у основания и болтались на тонюсенькой шее. Большими и абсолютно чёрными, как кромешная тьма, глазами они внимательно смотрели на экран компьютера, иногда переглядываясь между собой. Один из них пододвинулся поближе к компьютеру и, вытянув свои длинные, опускающиеся до самых колен, руки, начал что-то усердно и быстро нажимать длинными тонкими пальцами. Эти существа были настолько смехотворно малы, что макушки их яйцеподобных голов едва доставали до роскошной груди Янины. Удивительно как эти огромные «яйца» вообще держались на столь тонкой шее. В довершение всего вместо ушей и носа у них были лишь маленькие отверстия в громадной лысой башке. Рядом с прекрасной королевой эти два безобразных карлика выглядели ещё более уродливыми. Тот что работал за компьютером издал своим крохотным ртом (а может и не ртом) какой-то звук, второй ему ответил. Было ясно, что они переговаривались между собой, но даже несмотря на то, что Лука снабдил меня универсальным переводчиком, я ничего не мог разобрать из их речи. Зато Янина их прекрасно понимала. Она им что-то сказала на их языке, после чего серые карлики, смешно покачиваясь, вышли из комнаты.

– Неужели мы остались одни, – заговорила королева на понятном мне языке, как только странные существа оставили нас наедине, и заулыбалась своей обольстительной улыбкой.

– Кто эти уродливые карлики? – с издевательским смешком спросил я, – Ещё один вид роботов? Очень похожи на инопланетян, которыми нас раньше всё время пугали.

– Они и есть инопланетяне, – равнодушно заметила Янина, – А вас ими не пугали, а постепенно готовили к встрече с ними. Это греи. Неземная раса, приложившая немало усилий для создания рошей.

– Значит, вас создали инопланетяне. Видимо, им очень понравились земляне, раз они создали вас как самых красивых из людей. Так кто же вы? Чудо инопланетной генной инженерии?

– Скорее чудо кибернетики. А создавать нас начали люди. В XXI веке широкую популярность получила замена повреждённых органов и конечностей на киберимпланты.

– Да, да! Я помню, – подхватил я, – Тогда это вызвало не мало споров, некоторые даже считали, что это превращение человека в робота. Никто так и не мог сказать где та тонкая грань, переступив которую человек перестаёт быть человеком и сколько нужно пересадить имплантов, чтобы превратиться в киборга.

– Глупые люди так и не сумели решить созданную ими же иллюзию проблемы, – не без сарказма заметила королева, – Впоследствии всё решилось тем, что всех, кого признали киборгами, вынудили переселиться на Марс. Люди могли заменить киберимплантом любой орган, любую часть тела, но так и не научились работать с мозгом. Это и послужило причиной споров. Многие киборги не хотели переселяться на Марс, они цеплялись за привычное. Дом, семья, друзья… Человеческий мозг мешал стать киборгу полноценным киборгом. Вот тут на помощь пришли греи. Они создали мозговые киберимпланты, которые можно было пересадить киборгу. Это стало переломным моментом в эволюции киборгов. Киборги с мозговыми киберимплантами стали абсолютным воплощением симбиоза биологического и механического. Мы нашли ту самую золотую середину. Теперь наше биологическое тело производит достаточное количество биоэнергии для бесперебойной работы наших киберимплантов, но в то же время мы лишены человеческих уязвимостей, таких как болезни и старость. К тому же мы обладаем коллективным разумом.

– Лука говорил, что коллективный разум это следующая ступень эволюции.

– Ах, Лука, – вздохнула королева, – Не думала, что он так близко воспримет потерю друзей. В тот же вечер вместо отчёта о проделанной работе он прислал прошение о снятии его с должности канцлера столицы, обвинив рошей и в частности меня лично в геноциде джати.

– И что же Вы сделали?

Смелый отчаянный и даже безрассудный поступок Луки удивил меня. Но было ясно, что на этом история не заканчивается, потому что в их мире последний ход всегда делала королева.

– Ничего. Я и раньше прощала ему его маленькие слабости, не собиралась наказывать и на этот раз. Я отказала ему в его просьбе. Думала, перебесится, успокоится и вернётся к своим обязанностям.

Янина замолчала, но история по-прежнему казалась мне не завершённой.

– А он не успокоился? – просил я продолжения.

– Не успокоился мерзавец! Он застрелился у себя в кабинете, – глаза королевы грозно сверкнули.

– Как застрелился? – от неожиданной развязки у меня отвисла челюсть, я никак не мог предположить, что сверхчеловек способен к суициду.

– Вот так. Но мир не стоит на месте, приходится делать выводы и идти дальше. Уже на следующий день я назначила нового канцлера. Типичный менахель. Скучный и предсказуемый. А Лука был другой, каждая наша встреча, каждая беседа превращалась в тактическую игру. Мне будет его не хватать, – королева вела себя как всегда равнодушно, но в этот миг мне показалось, что даже ей не чужда боль утраты.

Я не знал что говорить и поэтому просто молчал. Янина, видимо, что-то обдумывала и тоже ничего не говорила. Как будто мы негласно объявили минуту молчания в честь канцлера Луки и жертв геноцида.

– Он часто нёс всякий вздор, вроде того, что жизнь любого существа должна цениться одинаково, – заговорила Янина, – Но его жизнь для меня гораздо ценнее, чем любого из джати и даже всех их вместе взятых. А ещё он считал эти низкоразвитые существа своими друзьями! – негодовала королева.

– Дружба, – великое чувство, – вставил я своё слово.

Мне подумалось, что я единственный человек во всей Вселенной с кем Янина может поговорить по душам, смело признаться в том, что повреждённый Лука был ей симпатичен и она покрывала его всё это время. Но тут я вспомнил про коллективный разум рошей, и ситуация стала запутанной и совершенно непонятной для меня. Я решил прояснить как всё обстоит на самом деле. Но учитывая, как Янина может уклоняться от прямых вопросов, я, выражаясь футбольной или военной терминологией, решил зайти с фланга.

– А остальные роши тоже знали, что всё это время канцлером столицы был повреждённый?

– Если бы об этом узнали другие, то Лука давным-давно был бы не просто снят с должности, но и ликвидирован.

– Значит, только Вы знали об этом и всё это время покрывали его? Не думал, что Вы способны рисковать ради спасения менее ценной жизни, – съязвил я и, как мне показалось, на долю секунды мне даже удалось вывести её из равновесия. Пользуясь этим я поспешил продолжить, – У меня в голове путаница возникла. Раз это знали Вы, значит, это должны были знать и другие роши, разве не в этом заключается суть коллективного разума?

– В нашем случае коллективный разум – это глобальная сеть, доступ к которой имеют только роши. Всё заложено в нашем биоэлектронном мозге. Так мы можем иметь доступ ко всем знаниям, которыми владеет наша раса. Мы можем подключаться и отключаться к коллективному сознанию по своему желанию. Но по негласному правилу отключаемся только в исключительных случаях, как, например, я сделала это сейчас. Для того чтобы коллективное сознание не поглотило индивидуальность, мы можем блокировать доступ к некоторым участкам своего мозга, тем самым сохраняя свою исключительность и уникальность. Есть в этом что-то от людей…

Последняя фраза королевы заставила меня усмехнуться, что явно рассердило её.

– Что? – резко спросила она.

– Забавно всё это. Сколько разных рас в этом марсианском мире и каждая что-то взяла от человека. Вот только самому человеку не нашлось места в этом мире. В принципе, оно и не удивительно, раз уж мы и на родной планете не смогли ужиться. Странно и иронично как-то это. Люди колонизировали Марс, но не сумели спасти от гибели свою планету.

– Люди колонизировали Марс? – с презрением переспросила Янина, – Если бы мы вовремя не вмешались, Марс был бы сейчас безжизненной пустой планетой, – гордо заявила она, – Ты совсем не знаешь историю освоения Марса!

– Конечно, не знаю, я же спал всё это время, – усмехнулся я.

– Знаешь, мы могли бы помочь друг другу заполнить пробелы, – деловито предложила Янина.

– Даже представить себе не могу, что такого я знаю, чего не можете знать вы, – предложение королевы показалось мне не серьёзным.

– Тебе прекрасно известно, что человек это не только физическая оболочка, но и мощная энергетическая субстанция, – королева удобно устроилась в кресле возле компьютера напротив меня, давая понять, что беседа намечается долгая, – Люди также способны обмениваться энергией и даже создавать между собой мощные каналы передачи энергии независимо от расстояния и времени. Хотя это свойство постепенно отмирало, люди даже перестали понимать, что обладают такой способностью. А редкие проявления энергосвязи воспринимались как нечто сверхъестественное. Для упрощения эти энергетические каналы связи можно назвать священными узами. Я классифицировала несколько типов таких священных уз. Во-первых, это родственные узы. Ты понимаешь, о чём я, у тебя они очень сильные, я видела твои детские воспоминания. С этим типом мне более-менее понятно, всё-таки передача генетического кода, преемственность, продолжение рода… К тому же ты довольно рано потерял всех родственников, поэтому не будем на этом останавливаться. Второй тип – это любовные узы. Ну здесь тоже не будет вопросов. Сексуальная энергия одна из самых мощных и опять же продолжение рода плюс ещё страх одиночества. Да и какой смысл обсуждать любовные узы с человеком, который любит одиночество и видит в женщине лишь сексуального партнёра.

– С чего Вы так решили? – несколько удивился я такому заявлению.

– Я достаточно хорошо тебя изучила.

– С помощью симуляций? – усмехнулся я.

– Не только, – настаивала королева.

– Вообще-то я верю в чистую искреннюю настоящую любовь, но как я понимаю, говорить сейчас мы собираемся не об этом.

– Совсем не об этом, – хитро прищурилась Янина.

– А мне обязательно сидеть связанным во время беседы? Не то, чтобы я жаловался, просто затекло всё.

Ничего не сказав, королева просто нажала клавишу на компьютере и стягивающие меня ремни исчезли. Я поднял руки и сделал несколько разминочных движений.

– Помимо родственных и любовных есть ещё один вид священных уз, – как ни в чём не бывало продолжала королева, – Это дружественные. Вот это для меня действительно тайна. Лука отдал жизнь из-за друзей, ты перед отлётом на Марс распорядился выдать причитающийся тебе гонорар некоему Михаилу. Кто он?

– Это мой самый близкий друг. Может даже мой единственный друг. Вы однажды сказали, что я жил в эпоху культов и это правда. Во многих семьях родственные узы уступили место коммерческим отношениям, любовные узы превратились в культ секса и поклонение женщине, а под дружбой стало подразумеваться взаимовыгодное сотрудничество. Так вот Михаил оставался одним из тех редких людей, который понимал истинный смысл этого слова и ценил это. Вряд ли я смогу объяснить Вам, что такое настоящая дружба.

– Я и не сомневаюсь в этом. Объяснить ты не сможешь, а вот показать…

– Показать так же как детские воспоминания о родителях? – уточнил я нахмурив брови, прошлый опыт мне не очень понравился.

– На этот раз мы выберем более эффективный способ. Это будет что-то вроде симуляции, только киберпространство будет заполнено твоими воспоминаниями. Причём меня интересуют вполне конкретные воспоминания, а именно те, что связаны с Михаилом.

– Как же я смогу так точечно воспроизводить воспоминания и вести мысль?

– Так я помогу тебе, – Янина кокетливо подмигнула мне и этим не типичным для неё поступком сбила меня с толку.

– Ну давай попробуем. Прямо сейчас приступим?

– Можно и позже. Я же обещала рассказать тебе историю Марса, а ты пока сосредотачивай своё внимание на Михаиле.

– Договорились! – с радостью согласился я хоть немного отсрочить очередное копание в моих мозгах.

– Марсианские города, которые ты видел, построили отнюдь не люди. Это результат совместного труда клонов, андроидов, киборгов и греев, – Янина сделала паузу и пристально посмотрела на меня, но я даже не думал ей возражать, перебивать, поэтому она продолжила, – Да, человек начал колонизацию Марса. Но в большинстве своём люди были невежественны, и они стали угрозой строящемуся новому обществу.

– А вы стали спасителями и устранили угрозу, – вставил я язвительно, – Вы что уничтожили первых переселенцев?

– После последних событий на Марсе ты видишь во мне монстра, – холодно заметила королева, – Но у тебя сложилось неверное впечатление. Мы и вправду стали спасителями Марса. И по сей день являемся покровителями этой планеты. Ты защищаешь людей, восхваляешь их благородные качества, и во многом я могу с тобой согласиться. Но только если рассматривать человека как отдельную, независимую от других единицу. Каждый человек по отдельности может проявить себя как яркая личность, способная на большие поступки и блестяще сочетающая в себе творческое и логическое мышление. Но только каждый по отдельности. Как только вас становится много, вы теряете свою индивидуальность, превращаетесь в безмозглое стадо. Голос толпы заглушает внутренний голос каждого, подавляет индивидуальное Я. Толпа не способна к творчеству, не способна рационально мыслить, не способна к созиданию. Толпа может только разрушать. Разрушать как самого человека, так и всё вокруг. А на Марсе стало очень много людей, даже слишком много. Прежде всего это связано с глобальным энергетическим кризисом на Земле. Началось массовое переселение на Марс, но марсианские города к тому времени оказались не готовы принять такое количество беженцев. К тому же здесь уже активно развивалась цивилизация киборгов, андроидов и клонов. Но всех их человек посчитал не ровней себе, стал нагло и жестоко притеснять. Первыми покинули города андроиды. Для них это не составило трудности, ведь у них нет потребности дышать кислородом. Они построили свои резервации на свободных территориях, где и сейчас многие из них проживают. Следующими покинули города киборги. Мы были вынуждены переселиться на ещё не достроенную Мангалу. Пригодным для жизни тогда был только один отсек, где все мы и теснились. Благо греи пришли к нам на помощь. Они помогли достроить станцию и довести её до нынешнего состояния. А куда было деваться клонам? Тогда ещё не было умных менахелей и воинственных брюти. Клоны того времени – это прототипы современных четаки. Люди заставляли их выполнять самую тяжёлую и грязную работу и жить в самых невыносимых условиях. Но паразитическая сущность человека безмерна. Численность людей в ограниченном пространстве марсианских городов продолжала расти, потребности населения всё увеличивались, а работать в условиях всеобщего хаоса и беспорядка никто не хотел. Люди стали притеснять друг друга в борьбе за еду и ресурсы. Лишь небольшие группы людей держались обособленно, сохраняя человеческие ценности. Впоследствии эти группы объединились и провозгласили себя джати. Стало понятно, что крах человеческой цивилизации, наступивший на Земле, неминуем и на Марсе. Но здесь крах цивилизации привёл бы к разрушению городов, чего мы никак не могли допустить. Тогда мы объединились с андроидами и решили вернуть себе хотя часть городов, а остальное оставить на растерзание обезумевшим людям. Это стало началом Великой Марсианской Войны, продлившейся 13 лет.