Мясник из Грин Лейк

Дело набирало обороты, и мне было страшно от такой скорости. Энди Вардена еще не похоронили, а его напарник просит у меня помощи. Мясник объявился спустя два месяца. Может это подражатель? Может мне все это кажется, как тот телефонный звонок от Джо?

У Дипло укороченного дня не было. Пока я ждал его бочонках, то пропустил пару кружечек. Пить мне конечно было нельзя, но сидеть в пабе с чашкой чая… За это можно и по морде получить.

В семь ко мне присоединились Дипло и доктор О’Райли.

– Агент Маккинли.

– Мы не на работе. Просто Ирвин. Или Мак.

– Сокращать свою фамилию – признак комплексов и неуверенности в себе. – сумничал док.

– Не базарь! Это Ирвин Маккинли. Он в одиночку спас Майкрософт от психа террориста. Он увереннее в себе, чем все мы вместе взятые.

И Дипло знает, несмотря на то, что работал в то время в другом городе. Дурная слава быстро разносится.

– Я провел вскрытие. Сейлор Марс умерла около девяти утра, от кровопотери. Перерезана сонная артерия.

– Личность еще не установили, и док зовет ее…

– Да я в курсе. Какие органы забрали?

– Все на месте. Просто вспороли живот.

– Она была больная? – спросил я.

– В точку. У нее был рак. Последняя стадия, метастазы по всему телу.

– Быстро ее нашли… Не похоже на мясника. – покачал головой Дипло.

– Он красуется. Он вернулся и хочет, чтобы о нем знали. – начал со знанием дела я. – Последней его жертвой стал наш агент Уиллсон. Его тоже нашли почти сразу. Он издевается над нами.

– Он вернулся почти сразу после того, как вас выписали. Странное совпадение. – невзначай обронил Мерфи и залпом выпил стакан.

Все-таки он был ирландцем. Во мне была четвертая пинта пива и я чувствовал хмель. У Дипло тоже заблестели глаза, а доктор пил уже пятый стакан чистого виски и не пьянел. Но не это меня беспокоило, а его замечание. Ведь он прав. Мясник исчез, когда я попал в больницу и появился через неделю после моей выписки. Меня передернуло и отогнал от себя это дурацкую связь.

– Это не все. Я сегодня проводил вскрытие подружки Энди Вердена. – Мерфи изобразил кавычки пальцами. – Это не несчастный случай.

– Что? – Дипло вскочил со стула и опрокинул на меня свой стакан. – Его убили? Почему ты раньше не сказал?

Гости паба обернулись на нас.

– Успокойся. – я усадил агента на место и принялся втирать пиво в свои брюки бумажной салфеткой, Мерфи мне в этом помогал.

– Вы первые. Даже Рейзен еще не знает. У куклы есть ограничители. При перегреве питание просто отключается. Я изучил инструкцию. Провел пару тестов.

Мне хотелось пошутить на счет его тестов, но я сдерживал себя и продолжал внимательно слушать.

– Максимум, чем могла навредить Кейт, это аллергической реакцией на латекс и сдавлением полового члена, при неправильном выборе насадки.

– Ты ей имя дал? – не удержался я.

– Оно было на упаковке. Кто-то замкнул блок питания Кейт. Нужно начинать расследование убийства агента. Очень продуманное убийство.

– Кто мог это сделать? У Энди были враги? Какое дело вы ведете? – спросил я Дипло.

Он уже был поддат и реагировал долго. Это раздражало не только меня, но и Мерфи.

– Восстанавливали данные по Мяснику, утерянные прошлым агентом. И убийство проректора Вашингтонского университета. Но там уже взяли подозреваемого. Им оказался отчисленный студент… Убийство из мести.

– Почему оно у вас, а не в убойном?

– Перед смертью его пытали. Резали, избивали… Изверг малолетний.

Я молча кивнул. Некоторых своих преподавателей из академии, я тоже был не прочь подвергнуть пыткам.

– Ладно. Спасибо вам. Я пойду. У меня встреча в девять. Удачи, парни.

– Удачи. – пробормотал я.

– Если опоздаешь, Кейт у меня лаборатории, ключи у охраны.

– Пошел ты, Мерфи.

– Что за человек? У него напарника убили, а он по бабам пошел. Когда агент Лисовски исчез, я объездил весь город, не спал четыре дня. – я произнес свои размышления вслух.

– Он так выходит из шока. Снимает стресс. Ты вон, выпить как я погляжу любишь. А тебе нельзя, после твоей травмы.

– Я, пожалуй, тоже пойду.

У меня тоже была встреча. С Барнсом Павилионом. Это был невысокий жгучий брюнет, с перебором украшений на руках, джинсах клеш и сапогах-казаках. То ли хиппи, то ли сбежал с битвы экстрасенсов Америки. Мне разонравилась моя идея. Я хотел выгнать его к чертям, но не хотел обижать Пенни. Она наверняка долго искала и отдала ему кучу денег.

Не смотря на свой люмпенский вид, психолог был вежлив, но настойчив.

Будто это он хозяин дома, а мы пришли к нему в гости. Он приказал нам закрыть все шторы, оставить одну настольную лампу, которую накрыл красной тряпкой. Из своей сумки, он вынул качающийся шарик на подставки, я видел подобное барахло на столе директора Кордона.

– Готовы, мистер Маккинли? Снимите ремень и галстук. Займите удобное положение. Расслабьтесь.

Голос у него был низкий и глубокий. Я бы даже сказал эфемерный, если бы до конца понимал значение этого слова.

– Мисс Бойл не могли бы вы не щелкать ручкой. Мне нужна полная тишина.

– Извините.

Одной рукой Барнс контролировал мой пульс, в другой держал блестящий маятник. Расслабиться было трудно. Все эти шаманские штучки вызывали у меня смех. Но я изо всех сил пытался ему подыграть. Я сконцентрировался на его голосе, следовал его приказам. Не моргать. Смотреть на маятник, чувствовать, как мои веки тяжелеют. Мои веки действительно тяжелели, но это из-за того, что я не спал нормально с тех пор, как выписался из больницы. Маятник качался в такт моему пульсу. Я стал бороться со сном, чтобы не напугать психолога своим храпом. Они меня всегда раздражали с похмелья в бюро. Голос Барнса звучал уже не снаружи, а внутри.

«Во что я был одеты тридцатого октября?»

Я был в рабочем костюме, белой рубашке, галстуке с синими полосами и болотного цвета пальто. Скотт тоже была в костюме и теплой черной куртке, хотя на улице было тепло.

«Что я ел на завтрак тридцать первого октября?»

Тушенку. Я не ел тушенку. Но у меня перед глазами были полки, заставленные консервами. Как будто запасы на случай апокалипсиса. Это был не мой дом. Это был дом Вейсберга. Убитого Джо свидетеля. У него был огромный запас консервов, спичек и бинтов. Я был у него дома. Теперь я видел не только банки кукурузы, мяса и рыбы. Я увидел квартиру целиком, некогда выбеленные стены с подтеками и паутиной, старая мебель, грязная посуда в раковине, лампы без плафонов, клетчатый красный с коричневым плед на диване. Ноутбук, с заклеенной пластырем веб-камерой. Кучи записок, вырванных из блокнотов листочков. Подписанные контейнеры в холодильнике с обедами и ужинами. Что я делал в его квартире? Что искал?

Я увидел самого Вейсберга, неухоженный обросший мужчина с грязными босыми ногами и в клетчатой рубашке с дыркой на плече. Я склонился над ним. И вновь оказался у себя дома.

Напротив, сидели Пенни и Павилион. Пенни раскрыла рот, Барнс тоже был доволен, но выражал свою радость скромной мягкой улыбкой.

– Вы долго сопротивлялись, мистер Маккинли. Вам нужно довериться мне полностью.

И правда сработало. Эти воспоминания в отличии от моих ночных кошмаров и вспышек наяву, не были пугающими или нелепыми. Они встали на место как кусочек паззла. Я чувствовал себя уставшим. Будто проспал закат, но я хотел еще. Оно было не завершенным. Я должен завершить дом Вейсберга.

– На сегодня хватит. Вам нужно привыкнуть к этим воспоминаниям. Что бы они не были для вас отрывком из кино. На следующем сеансе, обещаю, мы увеличим объем. А сейчас отдыхайте.

– Ну как?

Я молча кивнул. Я пробовал свои новые воспоминания на вкус. Но они были незначительными. Мне нужны другие.

– Мясник вернулся.

– Слышала в обед по радио. Криминальную сводку ведет какая-то картавая женщина.

– Доктор О`Райли связал его возвращение с моим.

– Так отношения с доком пошли в гору?

– Да. И слишком быстро. Он считал меня болванчиком, и резко рекомендовал меня как помощника, агенту деревенщине Дипло. Теперь мне кажется, что это не мне от него что-то нужно, а ему от меня.

– Любые отношения – это взаимовыгода. Ты снова в особо тяжких?

– Не совсем. Я буду помогать Дипло тайно. Он пока работает с Рейзеном, но директор естественно не будет с ним кататься по городу и вести допросы. Это буду делать я. У меня как раз много свободного времени.

– Подожди, а где второй агент?

– А, его убили, представляешь.

– О боже. Какой кошмар. Нам пора вводить налог на безоружность как в Техасе.

– Его убили, с помощью секс-куклы. – рассказывал я.

– Затрахали до смерти?

– Нет. Она вроде как убила его током, но док сказал, что это невозможно. Что это была тщательно подстроено и спланировано.

– А кого убил мясник?

– Сейлор Марс. То есть личность еще не установили. Док ее так зовет. Органы не тронул, у нее был рак. Завтра поеду в онкоцентр с ее анализами. Может там нам установят личность.

– А Дипло, что будет делать? Не давай ему сесть тебе на шею. Пусть он едет в онкоцентр, а тебе пусть даст изучить дела, восстановить в памяти улики, и того поджигателя тоже.

Я последовал совету Пенни. Управлять ситуацией. Взять все в свои руки. Но я был плохим начальником. Дипло принес мне дела только в одиннадцать. От него воняло перегаром и дешевыми женскими духами. Я отправил его в больницу, а сам занялся бумагами. Дипло догадался сделать копии, а не тащить оригиналы как это делала Скотт.

Ничего нового о мяснике я не узнал. О поджигателе тоже. Все бармены были чисты, свидетели не видели, кто угощал Аманду. Отпечатков в доме Маллоуна не нашли. Здесь их было сотни. Стакан трогали, чуть ли не половина клуба. И один из них убийца. Все эти досье мне не подходили. Они могли убить. Застрелить, задушить, ударить ножом и осколком бутылки, но такая тщательная планировка отравления не для них. Слишком тупые у них лица. Он подмешал девушке яд и у него было время покинуть клуб. Нет. Он бы его не покинул. Он бы посмотрел на свое творение. Пироман? Извращенец? Кто-то из близких ему женщин сгорел, и он заново переживает этот момент?

– Может это жертвоприношение?

Я дернулся. Я не заметил, как Дипло вошел.

– Ведьм же сжигали. Может кто-то считал ее ведьмой.

– Алхимик, сжигающий ведьм. Не сходиться. Он бы сжег ее на настоящем костре.

– Ему нужны были зрители.

– Ладно. Ты думай в сторону охотника на ведьм, а я в сторону пиромана.

Дипло посмотрел на меня косо. Черт, я дал им имена, прямо как первый свидетель.

– Я установил личность Сейлор Марс. Эйприл Милквиш. Сорок пять лет. У нее был рак желудка. Последняя стадия. Она находилась на лечении и почти не покидала больницу. В тот день она должна была пойти к нотариусу, чтобы оформить бумаги по наследству. Она знала, что умирает. Я опросил свидетелей, проверил камеры со стоянки. Все видели ее одну.

– Она шла пешком? Не брала такси?

– Там идти пару улиц. Наверное, прогуляться хотела.

– Что за наследство?

– Однокомнатная квартира в районе проклятого Грин Лейк. Наследник сын, он живет в Нью-Йорке. Ему еще даже не сообщили о смерти матери. Я запросил записи с уличных камер. Может она села в машину по дороге.

– Она не села бы к незнакомцу, а будь мясник ее знакомым, знал бы, что она больна. Тупик. Опять тупик. Его никто нигде не видит. И не знает! Да такого не может быть!

– Я читал портрет, составленный доктором Летсманом, он очень умен.

– Летсман говорил, что у него возможно даже есть семья. Жена или дети должны были заподозрить не ладное и обратится в полицию. Либо у него потрясающая выдержка. Мне бы такую.

– На моей старой работе было одно дельце. Продавец в магазине мебели убивал клиентов, которые ему хамили. Один назвал его обслуживающим персоналом и тот нанес ему восемь ножевых. И понеслось. Он специально доводил клиентов, напрашивался на грубость, затем убивал, а тела выбрасывал за городом. Мы его ловили полгода. Нашли. У него была жена. Работавшая в том же магазине. Она, сначала отказывалась давать показания, потом раскололась, она все знала, да еще и полностью поддерживала супруга. С ней беседовал наш психиатр. На вопрос «не боялась ли она его?» она ответила, а кому не нравиться ходить по краю? Баба думала, что приручила дракона. Ну мы ее за соучастие тоже закрыли. Кто знает, может с мясником живет такая же фанатка его деяний. Либо так сильно его любит, что не видит ничего дальше своего носа.

– У тебя есть разрешение еще раз осмотреть квартиру Вардена?

Глава 4

Варден действительно помешался на технологиях. Свет и вода регулировались голосовым управлением. Со мной поздоровалась вся техника на кухне. Холодильник обновил твиттер. Варден включал чайник через свой айфон, подъезжая к дому, что бы пока он поднимется по лестнице у него уже был кипяток, которым он может заварить дешевую быструю лапшу. Он жил один. Не чьих следов в его квартире обнаружено не было, так же, как и на теле. Или их плохо искали, списывая все на несчастный случай. Замок со сканером отпечатков никто кроме Энди не открывал. По словам соседей, никого не приводил. Восемнадцатый этаж. Черт. От бессилия у меня закружилась голова. Стало душно, я открыл окно. Окно. Убийца мог проникнуть через окно. Я посмотрел вниз, и голова закружилась еще сильнее.

– Когда его нашли, окна были закрыты или отрыты? – спросил я Дипло.

– Закрыты. Здесь восьмой этаж, убийца человек-паук?

Я прошел в ванную комнату, ожидая увидеть там говорящий унитаз. Но не говорящего унитаза, не улик я там не нашел.

– Пусть эксперты еще раз все проверят. – сказал я и из-за стены донеслось чье-то пьяное пение.

– Какого черта?

– Это квартира в соседнем подъезде. Там тоже ничего не видели.

Я еще раз выглянул в окно уже на кухне. Балкон этих соседей был совсем рядом, дотянись рукой. Один из соседей блевал прямо вниз, двое других, парень и девушка страстно целовались.

– Эй! ФБР! – окликнул их я, но на меня не обратили никакого внимания.

Мы вышли из одного подъезда и вошли в другой.

Квартира была той же планировки что и у Энди, но никакого хай-тека. Куча обуви в прихожей, пьяное тело прямо на коврике для ног.

– ФБР! Выключить музыку! Где хозяин?

Хозяина нашли спящим в ванне. Длинноволосый молодой парень, весь в татуировках и пирсинге.

– В соседнем подъезде произошло убийство, мистер Харрис.

– Меня уже спрашивали! Я был на концерте!

– А за день до убийства?

– Не помню. – парень сжал руками свою голову. – Мы бухали.

– Кто вы?

– Я и все. Я не помню. Я надрался как собака, Сабина была, Тедди, Рой, еще кто-то. Тут всегда куча народу.

– Вы учитесь?

– Я играю в группе. Но я честное слово ничего не знаю.

– Я вам верю. Но мне нужен полный список тех, кто был у вас в гостях десятого января.

– Вы шутите? Сюда приходят и уходят люди! Друзья друзей! Телки.

Кто-то из друзей Харриса взялся за гитару.

– А ну тихо! – прикрикнул я.

– Это город гранжа, папаша! – ответил мне гость Харриса.

Это город дождей, портовой вони и дерьма. Где уж тут гранж.

– Что бы предоставил мне список всех, кого сможешь вспомнить. А не то арестую за отказ в помощи следствию.

– Да, агент.

– Ты напугал парнишку до усрачки. Зачем? Ясно же, что этот малолетний алкоголик ничего нам не даст.

– Он же сказал, что к нему ходит кто попало. Убийца мог спокойно пройти на их балкон, проникнуть в квартиру Вардена, а они бы даже не заметили в пьяном угаре.

– Не знаю, Ирвин. Какая-то слабая зацепка.

Дни проходили в пустую. Мясник снова затих, хотя по моим подсчетам должен был нанести удар. Ведь в прошлый раз он ничем не поживился. Все дела я уже выучил наизусть. Радовала меня только то, что приближался сеанс с Павилионом.

В этот раз он был в фиолетовом костюме тройке. Я был к нему менее предвзят, чем при первой встречи. Мы вернулись в дом Вейсберга. Снова пересчитали банки тушенки и его записки. Я склонился над Вейсбергом. Джо стояла у деревянных ворот и курила. Я видел ее сквозь приоткрытую дверь. Я проследовал обратно на кухню, взял из мойки нож для мяса, вернулся в Вейсбергу. Снял пиджак, засучил рукава, надел строительные перчатки, лежавшие у него на тумбочке. Склонился над ним и воткнул нож прямо в глотку, так что его острие уперлось в половые доски. Я резал его шею, словно масло, перчатки промокли на сквозь. Я чувствовал липкую кровь руками. Я закричал. Я кричал, пытался остановиться, но мои руки продолжали отрезать чужую голову.

Я будто упал в реальность с третьего этажа. Павильон испуганно глядел на меня, сжимая мое запястье.

– Вы в порядке?

– Да. Извините. Давайте дальше.

– Нет. – Павильон встал и засобирался. – Продолжим завтра. Воспоминание слишком возбудило вас.

– Я сказал дальше! Я плачу вам деньги!

– Я не хочу, чтобы на сеансе у вас случился сердечный приступ. До завтра.

Я опять не спал. Зачем я отрезал голову Вейсбергу? Я помнил свои действия, но не помнил свои мысли. О чем я думал в тот момент? Что чувствовал? Павильон был прав. Все как сцены в кино. И мотивы героя мне не ясны.

Будильник прозвенел в шесть. Я не спал. Я просто лежал и разглядывал потолок. Я опоздал к приезду Пола и пришлось ехать на автобусе. На планерке Кордон опять нес собачью чушь. Потом телефон сошел с ума. Даже самые стойкие после праздничных выходных стали крушить сушилки для рук, автоматы с напитками, сканеры, кондиционеры. Я снял трубку и положил рядом с телефоном. Но покоя не было. На личный номер мне позвонил Дипло.

– Привет, Ирвин. Я тут кое-что узнал. У Аманды Кабес был назойливый поклонник. Николас Трент. Она ему отказывала, но он продолжал донимать девушку, по словам ее подруг. Дома его нет, но он учился в школе современного искусства. Не мог бы ты съездить туда, Рейзен завалил меня писаниной.

Я хотел было отказать, ведь я соглашался на помощь в деле мясника, а не подтирать Дипло зад, но школа современного искусства. Там учиться Пенни.

– Конечно.

Я соврал Кордону, что мне нужно сдавать анализы и поехал в школу.

Все люди искусства с заскоками. Ну кроме моей Пенни. Я поднялся на третий этаж и вошел в аудиторию.

– А вот и Ирвин! – не успел я произнести слово, Пенни, схватила меня за руку и повела к накрытой тканью табуретке.

– Раздевайся. – радостно заявила мне Пенни.

Точно. Я и забыл, что пообещал побыть для нее обнаженной натурой. Юные художники выглядывали из-за мольбертов. Их преподавательница, в годах, смотрела на меня оценивающим взглядом. С легкой неприязнью на меня смотрели другие голые парни и девушки на таких же накрытых табуретках.

Что ж, ладно, я быстро избавился от пальто, костюма, рубашки и белья. Теперь, когда я стоял в чем мать родила, от меня все отвернулись. Я сел, прикрывая пах.

– Повернись в полупрофиль, одну руку за спину, другую на колено. – приказал мне Пенни. – Спасибо, что пришел, а то мне пришлось бы писать с этой старухи. – Пенни кивнула в сторону учительницы.

– Мы можем поговорить? – спросил я. Я еще не разу не вел допрос в таком виде.

– Конечно. – Пенни оценила меня взглядом и взялась за кистью

– Николас Трент, знаешь такого?

– Да. – ответила мне Пенни. Я не видел ее лица за холстом. – Он учился с нами в группе. Ушел перед рождеством.

– Он рассказывал о себе? У него была девушка?

– Не шевелись. Нет. Он не с кем не общался. И художник из него был не ахти. Он кого-то убил?

– Он досаждал Аманде Кабес, той девушке, что сгорела в клубе. Он мог убить ее?

– Убить может каждый… – Пенни высунулась из-за холста. – Он подозреваемый? Подожди секунду. – Пенни подняла руку.

– Миссис Солв? Могу я выйти?

– Конечно, мисс Бойл.

Пенни скрылась в дверях. Я почувствовал себя одиноким и голым.

Прошло минут пятнадцать, когда вернулась Пенни, это была не секунда, и я хотел наорать на нее.

– Копия аттестата Трента. – она протянула мне бумага. По химии у него было плохо.

– Где ты взяла это?

– Сказала в справочной, что я его подруга, и он просил забрать меня его документы.

– А так можно?

– Ну да. Странно, что ты спрашиваешь, у вас в прошлом году органы из морга украли!

– Тише!

– Заканчиваем. Готовьте свои работы. – сказала миссис Солв.

Пенни первой развернула холст. Лицо у меня вышло квадратным, но тело передано верно. Миссис Солв похвалила ее.

– Сабина! Что это? Куда улетела грудь? Вы не чувствуете пропорций!

На имена у меня была плохая память. Она вообще меня сильно подвела, но вот лица я всегда узнавал. Эта девушка, с ярко розовыми волосами была в доме Харриса. На балконе.

– Миссис Солв. – возмутилась на замечания девушка. – Вы сами дали мне эту натурщицу. Красоту женского тела может передать только мужчина или лесбиянка.

– На сегодня все свободны. – сказала Солв, и студенты быстро засобирались.

Я могу допросить сразу по двум делам. Опять бинго.

– Не торопитесь! ФБР! – я потянулся за удостоверением, но вспомнил что я голый. Я, наверное, густо покраснел, потому, что на меня оглядывались с усмешками. К черту их. Я при исполнении. Я накинул пальто на голое тело, подхватил брюки и достал из кармана документы.

– Мне нужно задать всего пару вопросов.

Все студенты как один сказали, что Николас был замкнутым и не с кем не общался.

– Бездарь. – сказала Сабина. – Не мог даже круг ровный нарисовать без линейки.

– А что, можно нарисовать круг по линейке? – уточнил я и девушка задумалась.

– Ну вы меня поняли. Он часто пропускал занятия. А перед праздниками, кажется двадцатого. Да. Точно. У нас тогда была тема рождества христова. А я атеистка и не верю, что какая-то там Мария, родила от сквозняка. Ну в общем я отказалась и мне просто дали зимний пейзаж.

– Ближе к делу, к Николасу Тренту.

– Ах да, Трент. Он поругался с Бойл, разорвал свою работу и вылетел из аудитории.

– С Пенелопой Бойл?

– Да. Той, что писала с вашей натуры. Она единственная, кто общался с Николасом. А вы, видимо ее знакомый, знаете, какой она может быть сукой. Она сказала, что в его работе нет огонька. Это все? Я могу идти?

– Еще вопрос, вы знаете Икая Харриса?

– Икки? Кто же его не знает! У него лучшие вписки в городе. Он басист в группе Умри молодым. Он встречался с моей подругой, и с ее бывшим, и еще с Синди Гаудино, двоюродной сестрой бывшего моей подруги.

– Какой молодец. Вы часто бываете у него?

– Ходила пару раз. Пока моя подруга не узнала, что он со всеми ними встречался и врал ей. Если она узнает, что я была у него, она меня убьет. А он что, кого-то грохнул?

– Вам виднее, вы ведь были у него. Два дня назад.

– Да, точно. Но мы были в клубе, потом я проснулась уже у Икки. И мы снова начали пить.

– Вы были у Харриса в девятого января?

– Нет. Я ездила к родителям. У меня есть алиби.

– Я вас еще не в чем не подозреваю. У него бывали странные люди?

– К нему весь город ходит! У него даже замка на двери нет.

– Ладно. Расскажите подробнее об отношениях Трента и Бойл.

– Сами у нее спросите. Она же тут. Я не знаю. Видела их пару раз болтающими и все.

Я нашел Пенни на курилке.

– Я просил всех остаться.

– Меня можешь и дома допрашивать.

– Почему ты не рассказала мне о Тренте?

– Мне рассказывать обо всех, с кем я разговариваю?

– Ты сказала ему, что в его работе нет огонька?

– Что-то подобное, я не помню.

– Он рассказывал тебе о личной жизни? Об Аманде Кабес?

– Нет.

– Пенелопа.

– Что Пенелопа? Да я могла так сказать, но я не говорила ему идти и поджигать людей!

– Прости.

– Нет. Это как с Фрокайтсом. Ты опять смотришь на меня, как будто я виновата. Не надо искать виноватых в том, что ты не можешь понять! – Пенни бросила окурок мне под ноги и ушла.

Я тоже закурил. Не курил два месяца и вот снова. Попросил сигарету у студента. Мы с Пенни еще ни разу не ругались. Это были идеальные отношения. Слишком идеальные. И вот я все испортил. Что мне делать? Искать Трента через Пенни? Привести ее Дипло. Нет. Это было бы бессмысленно и это бы уронило меня в глазах Пенни окончательно. Да и причем тут этот Трент? Подумаешь, преследовал девушку. Он не связан с первым свидетелем, которого отравили тем же веществом. Я снова был в тупике.

Глава 5

Делать было нечего, и я вернулся в бюро. Рабочий день уже закончился. Кордона и его прихвостней не было. Я мог спокойно взять бутылочку виски со скидкой в двадцать процентов и посидеть в офисе. Дежурил Фред, Он заперся в туалете с косяком еще до моего прихода. Я пропустил сеанс у Павильона. В сотый раз я перечитывал дело о мяснике, охотнике за головами и поджигателе. Буквы начали плясать перед глазами. Я решил переключиться на дело проректора Вашингтонского университета. Оно закрыто, но для разнообразия не помешает. Заодно выясню как работает Дипло и другие убийцы.