Виртронация

Если вещь удерживаемая, то её можно передать не только через обмен, из инвентаря в инвентарь напрямую, но и можно передать из руки в руку. Единственный момент – вещь должна быть не защищена от захвата. В нашем случае всё должно получиться.

Вот Рисбо настроился, поднял руку и взялся за ручку топора рядом с тем местом, где держит Сенс.

– Я отпускаю, – информирует Сенс.

Рисбо кивает полностью сконцентрировавшись на том месте, где его рука взялась за топор.

Сенс разжимает кисть и топор чуток скользнув задерживается у Рисбо.

– Хорошо получилось, – хвалит Синклер. – Сейчас убери его в инвентарь и снова достань, чтобы на место встал, но если боишься потерять, то инвентарь тебе в помощь.

– Ну это то я знаю, – радуется Рисбо новому приобретению.

Топор исчезает, но не появляется. Значит не у меня одного такая фобия. На остальных счастливчиков, это предупреждение не подействовало.

– Думаю, пора идти, – не выдерживает Синклер. – А то проторчим до самого возрождения.

– Чтож ты сразу не сказал, – реагирует Тучка. – А если подождать и ещё набрать оружия?

– Ну не знаю, – задумывается Рисбо.

– Это я фигурально выразился, – уверяет Синклер. – По-моему, возрождение такого лута мы не скоро дождёмся, – поднимает свой молот, чтобы получше рассмотреть. Трясёт его улыбаясь. – Хороша игрушка… Ладно идём уже.

– Либо вообще не дождёмся, если он ориентируется по айпи, – помогаю.

Все соглашаются и начинают движение в обратном направлении.

– Это да, хорошее с виду, – соглашается Тучка, взглянув на свой лук. – А какого уровня это оружие?

– Нука урон поищи, – предлагает Рисбо.

Замечаю, как Синклер ухмыляется.

– Кажется, в этой игре у нас нету уровней, – говорю.

– Я спросила про уровень оружия, – пытается поправить меня Тучка.

– Не будет тут никаких уровней, – уверяет Синклер. – Всё как в реале.

– И урон как в реале? – гадает Рисбо.

– Вроде того, – помогаю я Синклеру. – Всё будет зависеть от твоего собственного мастерства владения оружием. А так же от твоей собственной ловкости, скорости и других твоих характеристик.

– Так точно, – соглашается Синклер. – Фактически можно ходить с одним оружием всю игру.

– Вроде так почти во всех играх Виртронации? – уточняю.

– Думаю, да, – кивает Синклер. – Всё упирается в здоровье, а политику здоровья мы разобрали. Поэтому, если оружие и отличается по урону, то немного. И это лишь из-за веса оружия, или его разновидностей, начиная с камней и заканчивая какой-нибудь мега-магией.

– Хм…, не поняла…

– В реале кинжалом можно десять раз ткнуть врага, – продолжает Синклер. – Пока он молот поднимает. Тут я про молот из реала. Благодаря психологическим барьерам и физике, мало кто способен так же быстро орудовать молотом в сотню килограммов, как кинжалом. А молотом ещё и попасть нужно. А если нарвёшься на ловкого игрока, то исход очевиден.

– А я бы не стал бегать с кинжалом, – размышляет Рисбо.

– Ты меня вообще слушал? – не выдерживает Синклер.

– Ребят, не начинайте, – быстро реагирует Тучка.

– Да понял я тебя, – защищается Рисбо. – Просто подумал, что хорошо, что у меня теперь есть такой крутой топор.

Доходим до того самого поворота и поворачиваем. Вход в пещерный зал, где живёт не боящийся камня муравей, скрывается из виду.

– Я никогда не понимал, во внешних играх, логику того, что на первых уровнях оружие очень слабое, а на последних вроде такие же мечи, может металла там чуток побольше, но раны от таких мечей забирают, не побоюсь такого слова, в тысячу раз больше здоровья, – жалуюсь.

– Понял тебя, – подхватывает Синклер. – Но это дело легко списать на магию, даже для простого воина. Который не изучает магию, но магия всё равно присутствует в том же металле. Допустим, чем больше уровень оружия, тем больше магии в оружии, тем больше забирается здоровья.

– Как вариант, неплохо, – говорю. – Просто выходит так, что обычным низкоуровневым мечом, невозможно сильно навредить высокоуровнему мобу. А по идее неплохо было бы где-нибудь найти незащищённое место и тыкнуть так, чтобы убить. Я всё намекаю на жизненность в играх.

– Думаю и это легко списать на магию, – опровергает Синклер. – Всё дело в цифрах. С ними проще работать. Сто минус пятьдесят, побеждает сто.

– Всё это кажется таким устаревшим, – говорю. – Хоть даже супер графику приделай, всё равно играть не тянет. Взять к примеру чисто не магическое оружие. Я понимаю, что сам мир пропитан магией и она присутствует во всех ингредиентах. Но всё-таки выглядит глуповато, что раны от оружия первых уровней так отличаются от ран сделанных оружием последних уровней. При этом высокоуровневый кинжал может быть в сотни раз сильнее первоуровнего топора, или молота. Этож какие там должны быть раны?

– Походу это супер раны, – помогает Челс, заставляя присутствующих улыбнуться. Не без моей помощи.

– Всё это пережитки прошлого, – размышляю. – Хорошо, что они уходят. Или это только мне так кажется… Ведь много таких игр, со старыми принципами работы, всё ещё на плаву.

– Таких РПГ-шек сейчас даже больше, чем раньше, – уверяет Синклер. – Пока люди играют, игра живёт.

– И ещё один момент вспомнился, – говорю. – Что игрок на первых уровнях не может поднять оружие, не то что с последних уровней, но даже с ближайших.

– Точно, – смеётся Синклер. – Только что ты не мог поднять его и вот одна циферка изменилась в характеристиках, и ты уже махаешь им всяко разно.

– Ага, – соглашаюсь. – Если бы логика посетила такие игры, то все бы ушли, потому что до того, как лишь одна циферка добавилась, ты не мог даже поднять оружие. То после, когда параметры сошлись, ты бы смог, но лишь чуть-чуть приподнять, подержать несколько секунд и без сил бросить.

Эта, нарисованная мной, картинка веселит присутствующих. Вот так весело и непринуждённо мы подходим к знакомому Т-образному перекрёстку на котором я недавно решал куда идти, и ведь правильно решил. Теперь у нас есть нормальное местное оружие.

– Народ, обратно же по любому не пойдём? – как бы невзначай пытается повлиять на решение Синклер. – Да и карты больше нарисуем.

Все, вроде как, согласны с этими мыслями.

– Тогда и Челс потом будет выбирать, – размышляет Тучка.

– Так точно, тут и выбирать нечего, – кивает Синклер. – Идём дальше. Но будьте на чеку. Не забывайте, что там мы ещё не были.

Продолжаем движение.

На ходу достаю свою светящуюся биту.

Присутствующие эмоционально позитивно реагируют на появление света.

– Ой как уютненько стало, – откровенничает Тучка.

– Теперь можно рисунки на молоте рассмотреть, – комментирует Синклер и подносит боевую часть оружия поближе к глазам.

Не выдержав давления любопытства к рассматриванию своих орудий подключаются Челс и Тучка.

Рисбо тоже достаёт свой топор, некоторое время рассматривает и вскоре убирает его обратно.

– Я тут придумал, чуть не забыл, – вспоминает Рисбо. – А что если сделать так, чтобы можно было поднять любое оружие. И если топор слишком большого уровня, то у него будет урон, как у кинжала.

– Зачётная идея! – хвалю Рисбо. – При этом можно вообще избавить оружие от системы уровней, прямо как у нас в Виртронации.

– Согласен, – кивает Синклер. – Тут не только разрешено использовать любое оружие. Точнее, мы даже сейчас, в самом начале игры, способны использовать любое оружие из этой игры, которое будет отдавать весь урон. И даже думаю, что мы будем способны вот этим оружием, – поднимает на секунду свой молот. – Побеждать самых сильных врагов.

– Хотя если игра не эксплуатирует нейроинтерфейс, то уровни оружию лучше оставить, – уточняю. – И игрокам тоже. А то со скуки все помрут.

– Пожалуй в Виртронации интереснее! – делает заключение Тучка.

И действительно, если, например, сравнивать меч и камень, то меч наносит больше урона, чем камень. Это происходит потому, что камень не может протыкать, или рубить. А если сравнивать простенькие мечи с какими-нибудь якобы мощными, то по урону они практически не должны отличаться. Разница в уроне может быть лишь за счёт разницы в весе, да и то не большая. Всё потому, что тут нет уровней. Можно взять в начале одно совершенно любое понравившееся оружие и играть им всё время. Можно даже сразу взять какой-нибудь большой тяжёлый меч, если сможешь его добыть. Если, конечно, мозг позволит его поднять и использовать. Даже в таком случае этот меч не будет намного лучше простенького клинка, которых в каждой лавке полным-полно. Качество боя полностью зависит от врождённых, или приобретённых за жизнь характеристик. Всё это на пользу развития собственных нейроинтерфейсных навыков и для кошелька удобно.

– Типа мощнявую вы теорию двинули, – веселится Челс. – Просто ОМГ.

– ОМГ теория, – прикалывается Рисбо.

Все весело реагируют на высказывание и в разговоре возникает пауза. В этой тишине длинный пещерный коридор начинает навевать чувство некой недосказанности. Скорее всего, это моё личное. Всё то, что за последнее время открылось мне. И самое главное, это то, что я кажется становлюсь сенсориком.

Смотрю украдкой на Тучку. Сейчас она думает о чём-то. Надо как-то к ней подобраться и задеть. Если не получится в процессе, то хотя бы в конце нашего путешествия. Сделать что-то типа прощального рукопожатия. Можно конечно ей рассказать о моих избирательных ощущениях, но есть в этом что-то интимное и личное. Не хочется развивать, такие, довольно щекотливые темы. К тому же мало меня интересующие.

Может быть пока обдумать существование почти точной копии виртуального пространства гаража со спортзалом в мире снов. Как такое может быть? Кому и зачем это понадобилось? Возможно, я увидел лишь малую часть и на самом деле в том месте мира снов присутствует копия всей Виртронации…

– А у нас теперь будет вторая квартира, – хвастается Тучка. – Та, что напротив. Шестнадцатый номер.

– Когда в гости? – улыбается Синклер.

– Да ты чё, ещё рано, – смеётся она. – Только потолок есть.

– Всё норм, я как-нибудь приспособлюсь, – прикалывается он.

– Я бы на это посмотрела.

– Заценил бы, но так не катит, – отказывается Челс. – Обожду.

– А я глядел, – признаётся Рисбо. – Весь дом внутри видно. Я чуть до самого низа не упал.

Конечно же у них в Горске все остальные дома – пустышки, а именно, присутствуют, лишь для антуража. И значит все остальные двери, тоже просто нарисованы. Зачем создавать то, что скорее всего, никто никогда не увидит.

– Любопытно, для кого квартирка?

– А кто хочет живите…, – расщедривается Тучка. – Хочешь, ты Синклер.

– Только с одним условием…

– Да, только с одним условием, – смеётся она.

– ОМГ, вы опять! – встревает Челс, но по его тону, он вроде как не против услышать продолжение.

– С одним условием, – пытается договорить Тучка. – Все обои будут розовые.

Услышанное веселит присутствующих. Видимо, это их давняя игра, в которую они первый раз играют при мне.

– Думаю, ты в этой квартире собираешься проводить эксперименты над психикой мужчин, – рассуждает Синклер.

– А я надеялась, что вы мужчины не такие чувствительные, как женщины.

– Дело не в этом, – упирается Синклер. – Розовый цвет, это удар по репутации мужчины, а чувствительность, не признак женственности. Признак женственности, это женская реакция на чувства.

– И что это, по твоему, за женская реакция? – пытается понять Тучка.

– Допустим, парень стал сенсориком. Фактически, у него появились новые, более эфемерные, чувства. Значит он стал чувствительнее. При этом он не только не стал женственнее, но и даже стал мужественнее, потому что стал получать больше информации из окружения, а значит стал менее уязвим.

– Поняла, поняла! Мужчина сенсорик не должен показывать своих чувств.

– Так точно, – соглашается Синклер. – Он должен пользоваться чувствами, которых может быть даже больше, чем у женщины, но он не должен ходить ахать и охать.

– Это ещё почему у него больше чувств, чем у женщины? – наигранно возмущается Тучка.

– На данный момент я говорил о женщине не сенсорике, но если сравнивать мужчину и женщину в равных условиях, то мужчина по природе воин, и он защищает женщину. Той же интуиции у мужчины должно быть больше, как и других разных чувств для выживания.

– Походу девчонку порвёт, если ей дать мужские чувства, а мужику дать её чувства, – добавляет Челс.

Это заявление раззадоривает мужскую часть команды.

– Челс неее, ну что ты такое говоришь? – не соглашается Тучка. – Мы тоже много чувствуем и интуиция у нас есть.

– Ну а что с мужчиной-то станет? – интересуется Рисбо.

– Типа скукожится, – добивает Челс свою шутку.

– Да ничего не станет, – отрезает Синклер. – Природа каждому из полов даёт свой неповторимый набор чувств, но равный по количеству.

– А я так и поняла, что ты не серьёзно.

– Но я всё ещё думаю, что мужчина более сдержан в эмоциональных проявлениях своих чувств.

– Почувствуйте это, – показывает Сенс вперёд.

Все тут же реагируют.

Оказывается наш длинный пещерный коридор закончился и далее виднелся, лишь, слабо освещённый кусок стены посреди кромешной темноты.

– Это что-то новенькое, – комментирует Синклер.

Осторожно подходим. Заглядываем.

– Ух ты! – восхищается Рисбо. – Сколько места.

Вдруг из этой глубины, до нас доносится далёкий вопль, как будто кто-то убил существо. Очень похоже на обычный звуковой фон.

Смотрю на мини-карту, надеясь увидеть игрока в той стороне по индикатору, но там никого. Это учитывая, что масштаб мини-карты сейчас настроен на большее расстояние, чем слышимое максимальное расстояние до источника звука. Но это, конечно, приблизительные подсчёты.

Новый нечеловеческий крик окончательно подтверждает мои догадки по поводу обычного звукового фонового сопровождения для поддержания соответствующей атмосферы.

– Что-то мне подсказывает, – заходит Синклер первым, – отсюда и начнётся самое интересное.

– Пожалуй, не хватит нам света, – показывает Тучка на мою светящуюся биту. – Надо каждому дать по такому фонарику.

Идея Тучки конечно хорошая, вот только не очень практичная. Не удобно будет воевать одной рукой и держать светящуюся биту в другой, тем более самой Тучке. У нас ведь не по три руки, как у того зеленокожего.

Опыт мне подсказывает, что держать предметы можно не только руками, но и головой, или вообще любой другой частью тела. Именно так приделывается одежда и приделывается буквально намертво.

– Есть идея! – объявляю во всеуслышание и тут же оказываюсь в центре внимания. – Всё просто. Найдите каждый у себя простенький объект небольшого размера и наденьте его на центр тела. Потом сместите координату положения этого объекта в любое удобное место, как это делали со своей одеждой, когда настраивали под себя. И включите в настройках свечение.

– Мммм, класс, – тут же начинает реализовывать Тучка мою идею.

– Это ты хорошо придумал, – хвалит Синклер. Все остальные соглашаются.

– Мне типа стиль не позволяет, – отказывается Челс.

Это заявление заставляет присутствующих улыбнуться.

– Стильные майки, шлют тебе лайки, – озвучивает Рисбо что-то похожее на рекламный слоган.

– Сделай объект невидимым, – подсказывает Синклер. – Это не повлияет на светимость и твой стиль не пострадает.

– Уан момэнт, – тут же соглашается Челс.

Тоже приступаю к делу.

Снимаю биту с руки и надеваю на центр тела. На это место обычно одевают ремень. Как раз удачно, что я не использую ремень, так как это место у меня перекрывает моя куртка-плащ. Для продолжения приходиться переключиться на вид от третьего лица. Теперь могу выделить биту для редактирования и сместить выше головы. Последний штрих – сжать её по длине, чтобы стала похожа на лампочку. Готово.

– У меня ничего такого нет, – жалуется Рисбо.

– А ты поищи получше, – подсказывает Тучка.

– Барахла всегда полно в инвентаре, даже если ты новенький, – улыбается Синклер. – Особенность такая у Виртронации.

Над Синклером появляется светящийся ромбик.

– Точно! – подхватывает Тучка.

– Всегда есть контейнер из-под покупки с разрешением на изменение, или собственная поделка, которой никогда не гордился, – продолжает он. – Что-нибудь всегда есть.

Над Тучкой взлетает пока ещё не светящийся мячик.

– Могу тебе скинуть копию своей лампочки, – говорю Рисбо осознавая невозможность создания нового объекта в этом месте.

– А не, не надо, уже нашёл, – отказывается Рисбо от помощи.

Киваю ему.

Мячик Тучки начинает светиться, быстро увеличивая яркость.

– Думаю, надо всем сделать свои светильники невидимыми, – волнуется Синклер, – чтобы не отвлекали от игры.

Первым делает свой ромбик невидимым, визуальное отсутствие которого действительно улучшает видимость благодаря освещённому окружению.

Поступаю со своей лампочкой так же.

– Как там это делается? – обращается Тучка к Синклеру.

– Прозрачность знаешь где? – помогает он.

– Ищу, ищу…, – комментирует она свои движения по редактору объектов. – А вот…, сибки.

Вот и она оказывается освещённой, как будто, неведомым источником света.

Смотрю на Челса, который на стадии смещения координат. Он решает использовать бутылку из-под напитка, похожую на пластиковую.

Рисбо двигает над своей головой, большую штуковину непонятной формы. Вниз, вверх, вниз, вверх, как будто ищет идеальную высоту.

Пытаюсь понять, что это у него. Остальные тоже подключаются к разглядыванию неопознанного объекта.

– А что такого, я скульптуру делал, – не выдерживает Рисбо.

Все соглашаются. Некоторые многозначительно кивают.

– Для скульптуры это норм, – делает вывод Синклер. – Ты главное её сначала сделай невидимой, а уже потом включай светимость. А то ещё ослепишь нас.

Скорее всего Синклер это не серьёзно. А Рисбо, наверное, хочет больше всех светить, если выбрал такую большую лампочку.

– А ты почему себе не сделал? – обращается Тучка к Сенсу.

– А я разведчиком буду, – уверяет он её.

– Мммм…, – задумывается она, как бы соглашаясь.

– Угар, – комментирует Челс.

Замечаю, что все кроме Сенса создают круги света под собой – значит готовы. Мне уже не терпится обследовать это странное место.

Подхожу ближе. Всматриваюсь в темноту. А ведь кусок стены, тот, что недалеко от входа – не единственный. Справа и слева из темноты выглядывают подобные обрывки стен разной длинны и подобные конструкции. Напоминает лабиринт, но слишком свободный лабиринт. А ещё, темнотой, немного напоминает помещение хранителей золотого списка, если не учитывать все эти обрывки стен расположенные в случайном порядке. Хотя, там всё же было немного света исходящего от внутренней поверхности полусферы. Видимо ощущение возникло ещё и из-за огромного пространства. Виртуальную темноту ни в коем случае нельзя сравнивать с миром темноты во сне, куда я попал благодаря царевне Немелуне. Та темнота как минимум не нарисована в трёхмерном редакторе. Она была живой и всепоглощающей. Ну да ладно, надо бы сосредоточится на том, что происходит прямо сейчас.

Замечаю шевеление возле одной из дальних стен. Как будто чей-то панцирь сверкнул отразив тусклый свет. Это точно не человек. Мини-карта так устроена, что может показывать только людей, а на ней никого.

Наконец команда обходит меня, и я трогаюсь вместе с ней.

– Кажется я видел монстра, – говорю.

– Ух круто! – достаёт Рисбо свой новый топор. Оглядывается на друзей. – Кому-нибудь страшно?

– Думаю, только тебе, – подкалывает Синклер.

Обходим, уже порядком поднадоевший, кусок стены. С обратной стороны к нему перпендикулярно пристыкована чуть более длинная стена с обрушенным краем. Вот и вся конструкция. Видимо, вот из таких конструкций различных конфигураций и состоит всё это пространство.

Двигаемся дальше.

– Ну а тебе Тучка? – пытается найти поддержку Рисбо.

– Очень страшно мне сейчас. Надеюсь ты меня защитишь.

– Ну мне на самом деле не страшно, – перестраивается Рисбо влево, закрыв таким образом незащищённую сторону Тучки. – Просто напряжённо как-то.

– Напряжённо, – подхватывает Челс, немного хихикнув.

Возможно, Рисбо хотел как-нибудь обидно ответить Челсу, но фоновый крик монстра остановил его.

– Вы лучше готовьтесь к бою, чем сравнивать свои страхи, – учит Синклер. – Всех так или иначе цепляет в противном случае вы бы давно ушли домой.

– Ну я чую монстров, – рассуждает Рисбо. – У меня на них нюх.

– У тебя нанихнюх…, – вторит Челс. – Типа это что?

Все тихо смеются.

– Тебе видней что такое типа, – вступается Тучка за Рисбо. – Ты же постоянно про это говоришь.

Новый взрыв тихих смешков.

– Народ, советую сконцентрироваться, – пытается повлиять Синклер.

Полностью согласен с ним. Если мы и не встретим никаких монстров, то просто-напросто отвлекшись можно потерять оружие из руки, и потерять навсегда. А это обычно расстраивает владельцев оружия, ведь часто приходится покупать его в магазине за немалые деньги и часто оно оказывается не копируемым. Бывает удачное сочетание событий, когда локация запрещает выкладывание любых объектов и просто возвращает оружие в инвентарь сразу после его потери. Многое зависит от самой локации – останется оружие после падения, или исчезнет. Может случиться так, что игрок просто не замечает, как оружие выпало из руки и продолжает свой путь. Локация при этом может оставить оружие лежать до тех пор, если к примеру этот объект родной для локации, как в нашем случае, пока его кто-нибудь не подберёт. Ведь на этой локации по которой мы сейчас гуляем, она с одной стороны запрещает выкладывание левых объектов и разрешает свои, так что все предпосылки к подобной ситуации имеются.

– Тучка, а ты всю архитектуру фиксируешь? – интересуется Синклер.

– Нет. Только первые три нарисовала. Те, что у входа.

– Хорошо. Всё верно. Я бы так же сделал. Если всё фиксировать, пришлось бы серьёзно попотеть с картой.

– Это да, – улыбается Тучка Синклеру.

Кажется, что за этими обрывками конструкций, мимо которых мы проходим, затаились существа и сидят, наблюдают за нами.

Кстати странно, что с тех пор как мы начали использовать свет – никого не встретили из мелких монстров. Если это не совпадение, то Тучка была бы не против. Мы сейчас так освещаем, что монстры наверное нас боятся. А Рисбо про это лучше не говорить, чтобы не расстраивать. Но с другой стороны, бабочки ведь летят на свет. Наверное, если бы мы не убрали видимость освещения то пара гигантских мотыльков бы точно прилетела. И странно, что как только все убрали эту видимость освещения я сразу заметил тот панцирь.

– Ну где же эти монстры? – как будто услышав мои мысли, жалуется Рисбо.

– Могу показать, где я видел того монстра, – говорю. – Но тогда нам нужно сильно влево.

Рисбо останавливается, заставляя этим действием остановиться остальных.

– Ну, показывай! – крутит головой.

Показываю на тот самый кусок стены, поскольку, он как раз оказывается в зоне видимости. К тому же я почти всё время не спускал с него глаз.

Все начинают усиленно всматриваться в ту сторону.

– А давайте сходим, – уговаривает Рисбо остальных. – Что если монстр прячется там?

– Думаю, неважно в какую сторону идти, – начинает движение Синклер к показанному мной месту. – Тут всё для нас новое.

Все, кроме нас с Сенсом, крадутся в боевых стойках. Только Рисбо это делает короткими перебежками из-за использования анимации.

Создаётся впечатление, что все соскучились по обычным рядовым мобам и сейчас были согласны, ради них, идти куда угодно.

– Проверенные развалины зарисую наверное, – решает Тучка.

– Так точно, – соглашается Синклер. – Хотя бы для того, чтобы знать, где проверили, а где нет.

– Только давайте не долго в этом месте, – уговаривает она. – Мне хочется побольше узнать об этой игре. А вам?

– Согласен, – кивает Синклер. – Сейчас никакой тщательности. Эта игра нам может вообще не понравиться.

– Походу актуальная игруха, – выражает Челс своё мнение.

– И мне нравится, – хищно улыбается Рисбо.

Пока игра действительно кажется не плохой и мобов не слишком много, и постоянно держит в напряжении. И самое главное для нейроинтерфейса – нет уровней развития персонажа, как в прочем почти по всей Виртронации.

Подходим к тому самому куску стены, возле которого я видел движение.

– Сейчас тихо! – шепчет Рисбо.

Приближается к краю стены и показывает жестом руки, что якобы нужно посмотреть с другой стороны. Друзья ему позволяют поиграть в командира.

Заглядываем.

Вижу небольшую нишу образованную стенами пристыкованными одна к другой. И самое интересное – тут даже кто-то поселился. В одном углу, прямо на полу, валяется подобие лежанки. С другой стороны этой импровизированной комнаты, находится что-то похожее на стол. Неровный обломок стены в роли столешницы, под которой несколько более мелких обломков в роли ножек.