Виртронация

– И пусть камней наберёт. Мы подождём. Нам всё равно подлечиться надо.

После этих слов все замолкают, чтобы не отвлекать Тучку. Трудно найти такого человека, который бы не знал, как не просто вставлять буквы в чате, без использования клавиатуры. Для этого де́ла требуется большая концентрация, чтобы представить нужную букву именно так, как это было при калибровке. Ведь для каждой буквы был в своё время записан свой особый сигнал мозга. А ведь каждый человек по своему представляет себе ту, или иную букву. Да и сигналы могут получиться слишком похожими, тогда при использовании чата будут вылезать не те буквы. Можно конечно использовать старый способ набора текста, когда весь алфавит перед глазами, но старый способ такой же медленный, как и новый способ в начале пользования. К тому же у старого способа нет перспективы в развитии мозга в данном направлении и как следствие нет перспективы в ускорении набора текста. В общем имеется, во всём этом, некий процент выноса мозга.

– Всё, идёт наш дружок…

А она довольно быстро справилась. Наверное она долго тренировала умение письма. Вспоминаю её сообщение ко мне на Мифорус.

– Без камней пусть даже на глаза не появляется, – смеётся Синклер.

– Об этом я предупредила, так что можешь быть спокоен уже, – подкалывает она Синклера.

– А найдёт нас? – всё ещё волнуется он.

– Я ему фотку карты отправила.

– Ты у нас настоящая подруга мечты, – улыбается Синклер.

– Ах, ты, – замахивается в него камнем.

– Стой, стой, – взмаливается он, поднимая руки для защиты. – Я на полном серьёзе говорю.

– Тогда ладно, – её взгляд успокаивается и рука с камнем опускается вниз. – Смотри у меня.

От нечего делать, наблюдаю за Челсом на мини-карте. Если что, он сможет нас и по ней отыскать. Похоже он действительно сейчас собирает камни, так как его индикатор перемещается на одном месте. Сдаётся мне, у него сегодня будет камней меньше всех.

Рисбо вдруг решает достать из инвентаря тот самый треугольный камень. Держит его в одной руке, а многоножку в другой. Наверное, решил поэкспериментировать.

– Что ты делаешь? – интересуется Синклер.

Рисбо сближает руки и таким образом соприкасает многоножку и треугольный камень.

– Чисто логически нет смысла, – уверенно заявляет Синклер.

– Ну интересно же, – оправдывается Рисбо.

– Он их просто скрещивает, – смеётся Сенс.

Это заявление веселит всех присутствующих.

– Челс бы сейчас оторвался по полной, – вспоминает Тучка что-то своё.

Треугольные формы как будто преследуют меня. Хотят что-то сказать мне, либо это интуиция так срабатывает. Эх, была, не была:

– Кто-нибудь из вас слышал про рисунок оранжевого треугольника? – обращаюсь ко всем.

Синклер вдруг замирает глядя на меня в упор.

– Откуда ты узнал? – проговаривает он почти не своим голосом.

– Да так, – говорю. – Во сне увидел.

– Странно, странно…, – начинает Синклер бормотать себе под нос.

– Про какие треугольники речь? – интересуется Тучка.

– Не треугольники, а треугольник, – отвлекается он от своих мыслей.

– Так что с ним? – не унимается она.

– Я же про него никому не рассказывал, – обращается Синклер одновременно к нам и к самому себе, – только на днях его придумал.

Необычно всё это конечно, но не для меня. Учитывая, что я в этом сне потом ускорял время и смог забрать у игрока автоматы, прямо как игрушки у ребёнка. Не говоря уже про Бубу – существо из иного мира. Кажется мне сейчас интересно совсем другое.

– Он что-то означает? – пытаюсь выяснить у Синклера подробности.

– Да…, это я придумал что-то типа символа для будущего сообщества абсолютного присутствия.

– Ух ты, супер, – восхищается Рисбо.

– Что за сообщество? – спрашивает Тучка.

– Допустим, ты пришла первый раз в Виртронацию, – объясняет Синклер.

Она кивает.

– В этот момент ты испытывала неполное присутствие?

– Не знаю, – задумывается она. – Наверное…

– Что значит наверное? – возбуждается Синклер. – Думаю, ты просто не интересовалась этим процессом.

– А что, надо было?

– Дело не в этом, – пытается он управлять диалогом. – Кому-то это интересно, он разбирается, а кому-то всего хватает.

– А чего тебе не хватило? – давит она своей женской логикой.

– Подожди, подожди, – не сдаётся Синклер. – Вот подумай. Согласна, что с первого раза нейроконтроллер не даёт такого эффекта, как через год?

– Пожалуй…, – кивает она.

Я его прекрасно понимаю. Хотя дело не только в нейроинтерфейсе, а ещё и в работе мозга, но решаю не вмешиваться, чтобы не сбить его с мысли. Человека можно ненароком перенаправить и не услышать чего-нибудь нового.

– Поначалу всё кажется обыденным, – продолжает Синклер. – Те же видео очки, та же стерео картинка. И так далее, в том же ракурсе. Но потом, когда втягиваешься, когда становишься почти сенсориком, вот тогда начинаешь ощущать настоящее присутствие от всего этого. Понимаешь меня?

– В общем то да…, – соглашается она.

– Всё дело в трёх компонентах, в трёх составляющих, каждый из которых настолько важен, что если исключить любой из них, то абсолютного присутствия достигнуть никогда не удастся. Отсюда и равносторонний треугольник. Три равноценных компонента.

– Расскажи, расскажи! – просит Рисбо. – Что за три компонента?

– А что тут рассказывать, – расслабляется Синклер. – Всё просто. Это нейроконтроллер, видео-очки и перс без анимации для полного управления.

– А вот у меня плохо получается без анимации, – расстраивается Рисбо.

– Ты же руками и телом сам управляешь? – спрашивает Синклер.

– Ну да, – соглашается Рисбо.

– Это уже неплохо для начала.

Всё действительно так и есть. Полное погружение поначалу как будто прячется, это когда чувствуешь, что оно где-то рядом, но не можешь его ощутить. А потом оно раскрывается во всей своей красе, если достойно переносишь все нагрузки на свой мозг.

– Значит решил основать собственное сообщество, – произносит она с ноткой недоверия в голосе. – Ну что-ж, удачи тебе. А почему, кстати, именно оранжевый цвет?

– Тут ничего особенного, это мой любимый цвет. Позже думал поменять.

– А если я во сне видел будущее? – говорю. – Значит не поменяешь.

– К слову про твой сон, это прям странно.

– Не для сенсорика, – помогает Сенс.

– Допустим, – кивает Синклер. – Но я хотел узнать, что за сон? Где ты видел мой треугольник? – обращается лично ко мне.

– В одном похожем на гараж месте, но гараж с двумя этажами и гофрированными воротами на первом этаже, – рассказываю обстановку по-быстрому. – От туда ещё можно дойти до спортзала без куска стены наверху.

– А лавочки там были? – замирает он в ожидании ответа.

– Ага, – соглашаюсь. – На втором этаже гаража.

– Это же «Джусткейф», – радуется Синклер. – Мы там с мужиками, где-то раз в месяц собираемся, чтобы пострелять, побегать.

– Ага, это та самая локация, – подтверждаю его догадку. – В общем, нарисован треугольник был на…

– Стой! Не говори, – останавливает он меня. – Я придумал, как проверить твою версию будущего, – делает многозначительную паузу. – Если я угадаю, где был, или вернее, где будет нарисован треугольник, то это значит его нарисовал я и ты действительно видел будущее.

– Смотри, чтобы тебя не опередили последователи твоего сообщества, – глумится Тучка.

– Поэтому я и не хотел никому про него рассказывать, – жалуется Синклер.

– А как ты хотел? – иронизирует она. – От здоровой предвзятой критики хотел улизнуть? Не выйдет!

– По моим расчётам, фактически, лишь единицы способны видеть суть вещей, – решает он выговорится. – Особенно, если предметом обсуждения становятся возможности современной виртуальности.

– А я и забыла какой ты у нас философ.

Отмечаю в уме не увлекаться философией пока нахожусь в компании своих новых друзей. Навряд ли это вызовет у меня хоть какой-нибудь дискомфорт, поскольку я не привык делиться глубокими мыслями.

– Потому что для тебя компы, это просто железо с инфой.

– Ну что вы опять ругаетесь? – встревает в разговор Рисбо. – Давайте лучше послушаем про сон, про будущее.

Из-за высказывания Рисбо возникает ощущение, что Тучка, это мама. Синклер – папа. А Рисбо их сын. Пусть относительно взрослый, но ещё в каком-то смысле психологически привязанный к своим родителям.

– Ах да, – спохватывается Тучка. – давай уже про свой треугольник, а то Челс должен замаячить на горизонте. И он не будет столь милостив, как я.

– Давайте быстрее тогда, – волнуется Рисбо. – угадывайте быстрее про треугольник из сна.

– Хорошо, хорошо, – соглашается Синклер. – Вот только чтобы в последствии всё удалось, мы оба отправим свои ответы Тучке. А она сделает скрин чата и сделает общую рассылку.

– Надеюсь вы в курсе, как работает чат, – в очередной раз напоминает Сенс о своём присутствии.

– Точно! Лучше тогда индивидуально отправь, – поправляет Синклер план действий, принимая помощь Сенса как должное.

До меня только сейчас доходит, что любой из нас может увидеть ответ другого до того, как отправит свой ответ. Поэтому такой эксперимент нельзя считать чистым. Поддерживаю Сенса кивком за удачную идею.

– Да пиши́те уже! – не выдерживает Тучка.

И то верно. Открываю чат и принимаюсь набирать слово «ворота». Получится одновременно и коротко, и информативно. Синклер особо не изменился, поэтому непонятно справился он уже, или ещё нет. Хотя, если я буду так отвлекаться, то точно не успею за ним.

– Готово, – сообщает Синклер почти через минуту. Как раз тогда, когда я любуюсь своим результатом.

И я всё! – незамедлительно активирую отправку, чтобы ни кто не успел задуматься о моей скорости набора текста. Хотя, конечно, всё зависит от того, сколько Синклер использовал символов для своего сообщения.

Все смотрим на Тучку, естественно кроме Сенса. Сейчас ей, скорее всего приходится как-то располагать окна с личными сообщениями, чтобы сделать один снимок. Именно так бы я и поступил, потому что проводить операции с одним файлом проще и быстрее.

Кстати, учитывая тот момент, что треугольник никак не мог присутствовать на воротах во время моего виртнамбулизма, означает, что глазами я тогда точно не пользовался. При этом тут даже не важен результат Синклеровского эксперимента. Мне уже достаточно данных для того, чтобы продолжить анализировать происходящие со мной события.

Боковым зрением замечаю движение в районе мини-карты.

Смотрю туда – кто-то быстро перемещается в нашу сторону. Пытаюсь проверить свойства, чтобы узнать имя, но не выходит. В быстро движущийся индикатор трудно попасть курсором. Поэтому решаю дождаться самого персонажа, поскольку не долго осталось до его появления.

– Вот пристали букакашки! – слышу из далека.

Все прислушиваются. Начинают переглядываться. Возможно и Сенс тоже, но делая это под своим шлемом-маской.

– Да отвалите вы! – снова тот же голос, но уже ближе.

– Это же Челс! – спохватывается Тучка.

– Кажется на него кто-то напал, – говорю.

– Стойте, – останавливает нас Синклер. – Челсу про мой треугольник ничего не говорите!

Все соглашаются, но видимо делают это только ради самого Синклера. К сожалению, это означает ещё и то, что придётся отложить разговор.

– Теперь поможем Челсу, – командует он.

Все бежим Челсу на подмогу. Лишь Рисбо не успевает сориентироваться и отстаёт от нас. Хорошо, что бежать не далеко.

На углу поворота встречаем, бегущего нам навстречу Челса с большими удивлёнными глазами.

– Вон они, вон они! – кричит он показывая назад. Замирает на секунду возле меня. – Угар, бита светится, – забегает за нас, снова вспомнив по жуков.

– Кто они? – всматривается Тучка в ту сторону.

Выступаю вперёд, чтобы осветить пещеру чуть подальше. При этом отхожу немного в сторону, поскольку скоро туда полетят камни. Благо почти у всех они уже наготове.

В зоне видимости появляются здоровые чёрные жуки. Размером где-то со взрослую домашнюю кошку. Странно, что Челс их где-то подцепил, видимо они появились после того, как мы прошли.

– Кидайте! – Командует Синклер.

В жуков летит первая партия камней. Это отбрасывает двух впереди бегущих насекомых назад, а одного из них даже переворачивает. Так как я не успел кинуть свой камень сразу, запускаю его в этого перевёрнутого, дрыгающего своими лапками, жука. От этого удара он пружинит и замирает. Благодаря чему можно сделать заключение, что они умирают с двух ударов.

Команда уже перезарядилась и начала швырять следующую партию камней. Аж целых пять. Двое жуков подбито. Видимо, Рисбо догнал нас и Челс тоже подключился.

– Так вам! – слышу голос Рисбо.

Достаю из инвентаря новый камень.

Одному жуку повезло и он почти умудряется добежать до меня.

Метко сбиваю его на ходу. Вот на моём счету уже два. Хотя конечно, это не только моя заслуга. Оба моих жука были до этого ранены.

Команда наступает полукругом. Жуки начинают бегать на месте, теряясь в целях. Всё-таки шесть человек это сила.

Добиваем остатки существ ещё парой камней от каждого участника и бой наконец-то заканчивается.

Захожу в середину побоища, чтобы осветить всех поверженных.

– Вы куда Сусанины меня завели? – смеётся Челс.

– Мы никого не заставляем, – решает ответить Синклер.

Видимо, они не очень ладят, но скорее всего Синклер просто недолюбливает Челса интуитивно.

– Синклер, хватит тебе уже, – наезжает Тучка.

– Просто ответил, ничего такого, – не соглашается Синклер гуляя между мёртвых тел жуков.

– Проверю-ка я жучка, – прорывается к мёртвым телам Рисбо.

– Девять штук, – сообщает Синклер.

Скромно беру одного и на этом решаю остановиться. Для хорошей команды ничего не жалко.

Все принимаются за добычу.

– Типа мне пустышка попалась, – сообщает Челс.

– Это нормально, они все такие, – информирует Синклер. – К слову, свои камни надо тоже забирать.

– Типа булыжники могёт вернуть? – размышляет Челс перемещаясь. – Ну чётко, чё.

– И эти такие же, – опечаливается Рисбо разглядывая жука.

На всякий случай проверяю своего жука. Тоже ничего. Убираю.

– Походу тута, тусить без лута, – сообщает Челс забавной рифмой.

– А может они и есть лут, – отвечает Рисбо. – Могу лишних себе взять.

– Третья губоногая у тебя? – уточняет Синклер у Рисбо.

– Какая губоногая? – недоумевает тот.

– Сороконожка другими словами, у тебя же три штуки лежат?

– А, эти…, – вспоминает Рисбо. – Да, у меня.

– Хорошо, тогда у тебя сделаем склад, – соглашается Синклер. Переключается на всех. – Согласны? Всё что не будет делиться поровну оставляем Рисбо.

Киваю.

– Я не против, – говорит Тучка подбирая свои камни.

– Зацените мне губоножку сороконожку! – просит Челс, видимо таким образом, соглашаясь на озвученное условие.

Сенс же оказывается в подавляющем меньшинстве. Хотя я уверен, что ему плевать на такие мелочи.

Не глядя в инвентарь начинаю забирать свои четыре камня. В этот раз я успел подсчитать, сколько бросил.

– Подарите Челсу эту лишнюю сороконожку, – внезапно придумывает Тучка.

– Ну ладно, – соглашается Рисбо, замирая с двумя жуками, в каждой руке по одному. – Я сейчас.

– Типа тока сразу через обмен, – уточняет Челс.

– Принимайся в группу, – советует Синклер. Видимо он уже успел отправить Челсу приглашение.

– Уан мо́мэнт, – соглашается Челс и появляется в моём игровом интерфейсе, рядом со всеми остальными, а значит появляется у каждого в группе.

Обращаю внимание, что здоровье у Челса отнято совсем немного, всего пять процентов. Значит хорошо парень бегает.

– А чего делать-то с этой живностью? – интересуется Челс.

– Мы пока не знаем, – подсказывает Тучка. – Или это ингры, или придётся изучать. Ну, там, найти учителя и всё такое.

Челс достаёт полученный от Рисбо подарок, держит его в руке на высоте своей головы:

– ОМГ, это что за покемон? – трясёт многоножку в такт словам. Многоножка при этом смешно колышется.

Это действие забавляет присутствующих.

– На данный момент все в сборе, значит в последствии не будем оглядываться назад, – объявляет Синклер. – Дело пойдёт быстрее.

А мы ведь действительно как-то медленно играем, но зато душевно. Как-то расслабленно. Но зато наслаждаемся процессом.

– Снова молоко убегает? – прикалывается Тучка

От этих слов Челс хихикает.

– Между прочим, молоко, это единственный строительный материал для тонких тканей мозга, – пытается Синклер отстоять своё лидерство. – Но для этого надо употреблять цельное, живое, молоко.

– Перестань менять тему, – немного возмущается Тучка.

Вспоминаю, как давно слышал про это, что такое молоко улучшает сенсорность. С тех пор выпил его очень много. Правда вот доставать его получается всё труднее.

– Между прочим, это полезная инфа, – не уступает Синклер. – Учёные выяснили, что первые сенсорики увлекались цельным молоком, – добавляет, как будто уловив мои мысли.

– Да признайтесь уже, – встревает Сенс. – Мы все пьём это молоко.

– Это да, просто я намекала на спешку.

– Ки́пиш мутиш, – веселится Челс в сторону Синклера.

– Соглашусь, – кивает Синклер. – Но и тормозить мы тоже не будем.

– Мы бы давно уже шли, если бы не говорили об этом, – уверяет Тучка.

И действительно, все уже доделали свои дела и, как мне кажется, ждали продолжения путешествия.

– Хорошо, хорошо, – пытается разрядить обстановку Синклер. – Идём дальше. Только про камни не забывайте. Мобы нападают тут внезапно.

Все как будто выходят из оцепенения и начинают шевелиться.

Наша группа, подросшая на одного человека, движется дальше.

– А чего делать-то в этой игрухе? – спрашивает Челс у всех.

– Ну мы монстров ищем, – сообщает Рисбо.

– Это типа всё?

– Это всё, что мы знаем, – поправляет его Синклер.

– Это всё что у нас есть и это выдумал Рисбо, – добавляет Тучка.

– А что такого я выдумал? – защищается Рисбо. – Хочешь не хочешь, а придётся вступать в бой. Ну а вообще, оружие бы получше…

– Наверное, когда мы встретим монстров с оружием, – говорю. – Мы сможем использовать его, если победим. Хотя, это лишь предположение.

– Было бы круто, – соглашается Рисбо.

– Звучит слишком оптимистично, – критикует Синклер.

– В таком случае, конечно, надо, чтобы такие монстры редко встречались, – продолжаю мысль. – Это для баланса. И неплохо было бы, чтобы они не были копиями друг друга.

– Вообще как в жизни, – размышляет Рисбо.

– Ну я не знаю, – не соглашается Тучка. – Без большого количества одинаковых мобов будет очень трудно добыть ингры.

– Думаю, это и к лучшему, – подхватывает Синклер мою мысль, но не успевает договорить.

Перед нами опять развилка, но теперь это скорее перекрёсток, так как выбирать надо из трёх сторон.

– Что к лучшему? – вопрошает Тучка.

– Походу надо решать, – предлагает Челс.

– Кто будет выбирать? – интересуется Синклер. – И к сведению, мы с Рисбо уже выбирали.

– Да пошли туда, – показывает Тучка налево. – И давай рассказывай, почему мало мобов, это к лучшему? – наседает на Синклера.

Все идут налево.

– Потому, что уже в детстве достало фармить.

– Эээ, попрошу без выражений, – прикалывается Челс.

– Ах да, в общем, я хотела сказать не мобы, а боты.

– Между прочим, ботами раньше называли автоматические персонажи игроков, – разъясняет Синклер. – Поэтому ОИС оставили значение «моб», как быстро запоминающееся и трудно устраняемое.

Из ОИС – организации игрового сленга, кстати не плохо потрудились, за что им большая благодарность. А то, помню свои начинания в игровой многопользовательской стихии. Невозможно было нормально поговорить с любым русским, преимущественно молодым, человеком.

Большинство детей, обычно предоставленных самим себе, развивались только в сторону компьютерных игр, а поскольку раньше преобладал игровой сленг основанный на американском языке, то эти дети, просто-напросто, превращались в набор игровых выражений и автоматически попадали в общество гиков-задротов.

Будучи вполне взрослым, за несколько лет, я смог усвоить лишь с десяток американских игровых выражений и за это очень не любил их. Сейчас всё намного проще. Сейчас даны русские названия тем вещам и событиям, которые происходят в играх.

– А как по вашему называется то, когда надо убить много одинаковых мобов? – расспрашивает Тучка. – Предположим, чтобы квест пройти.

– Типа щас кто как, – комментирует Челс.

– Сейчас лидирует название «Пахать», – сообщает Синклер. – От изначального перевода слова «фарм – обрабатывать землю».

– Пахать не перепахать! – смотрит вперёд Челс.

Впереди новый перекрёсток.

Подходим.

– Народ? – окидывает всех взглядом Синклер.

– Лады, – произносит Сенс. – Идёт налево.

– И так, идём налево, – командует Тучка.

Движение возобновляется.

– По мне так довольно нелепо выглядят легионы мобов, – говорю. – наводняющих всё игровое пространство без остатка.

– Это да, – почти соглашается Тучка. – Но как ещё, такой ораве игроков, добывать ингры?

– Конечно для этого надо много чего изменить в подходе к созданию игры, – продолжаю. – Во-первых это конечно делать территории побольше, как у нас в Виртронации, чтобы постоянно не лавировать между ненужными на данный момент мобами. Да и людей благодаря этому станет пореже, как раз то, что мы наблюдаем прямо сейчас. Потом, сделать всех мобов уникальными и попрятать по лесам и горам.

– Или подземельям, – помогает Рисбо.

– Ага, – соглашаюсь. – И сделать так, чтобы мобы возобновлялись не в слишком явных местах. Иногда, конечно, не помешают и какие-нибудь стаи, но это не суть. Главное, то, что ведь в реальном лесу, тех же животных, так просто не встретишь. Даже нет такого фантастического фильма, где герои на каждом шагу, весь фильм подряд, встречают гуляющих животных, или иных существ.

– Это так, – кивает Тучка.

– В этом и кайф свободного пространства, – говорю. – Можно прогуляться, насладиться видами. Устроить виртуальный пикник между делом. А если уж действительно надо сделать большое количество одинаковых мобов, то делать это в редких случаях. При этом воздержаться от снабжения их каким-либо оружием, в противном случае игрок имеет право забрать всё оружие себе, которое фигурировало в битвах. Например, убил тысячу каких-нибудь чёрных мечников. Всё должно быть логично, поэтому забираешь тысячу мечей, да ещё и по карманам можно пробежаться у каждого. Я уже не говорю про нереальную кучу одежды и доспехов. В общем, есть смысл избегать таких несуразностей для большей правдоподобности. Для создания вещей сделать меньшее количество одинаковых ингредиентов, а не двадцать штук того, соток штук этого. Результат, редкие и уникальные вещи. И да, убрать неудачные попытки при создании вещей, но поменять их на ухудшенные характеристики полученных вещей, если их делает новичок. А если всё-таки неудачные попытки будут иметь место, то ингредиенты не должны исчезать. Куда может деться кусок металла, если его хотели превратить в меч? Логичнее было бы, если можно было неудачный слиток переплавить и снова попытаться сделать тот же предмет. Неудачный слиток, это я так назвал несколько видов ранее найденного металла, как бы, по рецепту соединённых вместе во время попытки создания предмета. Далее, время создания вещи сделать долгим. И когда игрок увеличивает мастерство, то стабильно повышать характеристики вещей, которые он делает, вместе с ростом его мастерства. Поскольку ингредиентов будет мало и они будут редки, то уже третью вещь игрок сможет сделать очень хорошего качества, а следующую, ещё лучше, или такую же, но главное, чтобы не хуже.

– Думаю, тогда надо добавить влияние нейроконтроллера на процесс, – подмечает Синклер. – Чтобы мастерами становились на самом деле достойные.

– Зачётная идея, – соглашаюсь. – Влияние нейроинтерфейса встроить ещё и в процесс создания вещей. Игроку придётся, опять же, как в жизни, взять каждый ингредиент…

Меня прерывает очередная развилка. Сейчас т-образная, а это значит либо прямо, либо налево.

– А у нас два кандидата, – улыбается Тучка. Смотрит на меня. – Ты ещё не выбирал и Челс.

– Походу я как опоздавший, буду решать последним, – отказывается Челс.

– Налево до последнего, – говорю.

– Тоже думаю, что это хорошая идея, – соглашается Синклер. – Даже понимая, что мы завершим круг и вернёмся к месту встречи с Челсом.

– Это не так Синклер, – опровергает, его теорию, Тучка. – Вспомни, там не было никаких выходов. Судя по моей карте, а ты знаешь мои карты, если бы этот проход уходил до конца, то мы бы его сразу там увидели.

– А как вы определяете точное пройденное расстояние? – интересуюсь.

– У нас такой картограф, – улыбается Синклер. – Программа так называется. Эта программа выявляет границы локации и показывает местонахождение владельца. А так же фиксирует их в базе, чтобы можно было вернуться.