Виртронация

Перемещаю все собранные камни в ту самую, недавно созданную папку под названием «Игра пещера».

Вот и Тучка с Сенсом перестали собирать.

– Ого, треугольный камень! – внезапно восклицает Рисбо.

Все оборачиваются в его сторону.

– Покажи-ка, – интересуется Тучка подходя к находке поближе.

– Это какой-нибудь артефакт, – размышляет Синклер. – Или просто камень с тройным уроном. Сохрани его.

Рисбо внезапно оказывается в центре внимания, чему очень рад.

– Наверное, сразу бросать его в противника не стоит, – советую. – Для начала, удостоверится в том, что обычные камни не исчезнут после использования. А если исчезнут, то через сколько времени.

– У этого камня, думаю, свои параметры поведения, – поправляет меня Синклер. – Но, не выбрасывать его в первую очередь, мысль хорошая.

Тоже подхожу к Рисбо за компанию. Треугольная форма напоминает мне знак из сна с гаражом. Но в случае с камнем края не идеально ровные.

– И так, все готовы? – интересуется Синклер, видимо уже достаточно насмотревшись на треугольный камень.

После этих слов все как будто очухиваются. Начинают кивать и рассредотачиваться.

– Ты всё, готов идти? – пытает он Рисбо.

– Погоди немножко! – нагибается Рисбо ещё три раза. – Теперь всё! Ровно сто, – радостно улыбается.

– На сегодня, так уж и быть, побуду командиром, – обращается Синклер ко всем. – Никто не против?

Все переглядываются, при этом как-то умудряются пообщаться при помощи жестов и мимики.

– Мы согласны, – озвучивает Тучка мнение большинства.

– Очень признателен, – кивает Синклер. – Тогда напутствие! Все защищаем Тучку и если я паду смертью лагов, она за командира.

Все единогласны.

– Вот так вы со мной! – улыбается он.

– А как ты хотел? – смеётся она.

– И к сведению, незабываем наблюдать за другими игроками.

Масштабирую мини-карту до приемлемого состояния и вижу лишь пару человек, гуляющих каждый сам по себе. Они достаточно далеко от нас.

Начинаем двигаться по пещере. Рисбо с одинаковой скоростью ходьбы, а все остальные поспевая за ним.

Беру один камень в свою виртуальную руку и стараясь не сильно отставать от впереди идущего, всматриваюсь вдаль. Темнота тут настроена довольно сильно, но терпимо. Из освещения – такие же хилые факелы по стенам и очень редкие. Каменный пол по которому мы идём, почти не видно. В любом случае, какой бы чёрной не была картинка, пиксели в экранах нейро-видео-шлема всё равно светятся.

– Что это, каменный век? – начинает Тучка путевой разговор.

– Каменный век, пещерные люди, – подхватывает Синклер.

– Даже ещё до каменных молотков не развились, – помогаю я.

– А Сенс к нам из будущего прилетел, чтобы помочь, – намекает Рисбо на его костюм супер-робота или может имитацию защитного экзоскелета.

– Опять я крайний, – ворчит Сенс.

Все весело смеются. Но тихо и недолго, так как жуткая и тёмная пещера всё время напоминает о себе.

Впереди как будто стена.

Подходим ближе – на самом деле развилка. Или просто наш проход, это всего лишь один из поворотов относительно этого пещерного тоннеля, который немного шире, от того кажется более главным.

– Кто сегодня рисует карту? – интересуется Синклер.

– Я, – вызывается Тучка.

Меня тянет влево.

– А куда пойдём? – спрашиваю.

– Давайте я, давайте я скажу, – просит Рисбо.

Никто не против.

– Ну вы только тогда тихо постойте, – отходит на несколько шагов в одну сторону. Прислушивается несколько секунд. Проходит в другую сторону. Снова прислушивается.

Мы тихонько переглядываемся. Посматриваем на Рисбо.

– К монстрам прислушивается, – шепчет Синклер.

От этих слов общая весёлость заметно усиливается, но никто не смеётся вслух. Лично я считаю, что иногда посмеиваться над друзьями, это нормально.

Наконец Рисбо возвращается будучи очень довольным:

– Идём туда! – показывает налево. Прямо как настоящий индеец.

Значит я угадал. Да и не только это. Просто интуиция подсказывает, что именно там будет всё самое интересное.

– А что у нас с картой? – обращается Синклер не напрямую, но непосредственно к Тучке.

– Не бойся, уже нарисовала.

– Верю, верю. Я просто хотел убедиться, – оправдывается он.

– Так и быть, всё нормально, – улыбается она. Идёт в выбранную, участником команды, сторону.

Продолжаем движение и Рисбо опять всех перегоняет благодаря своей анимированной скорости передвижения.

– К слову, насчёт твоей машины времени, – обращается Синклер, скорее всего, к Рисбо. – Не удастся её использовать так, чтобы не оказаться при этом посреди комического пространства.

– Почему это? – недоумевает тот.

– Машина времени привязывается к пространству, так?

– Ну да…

– Что значит ну да? В процессе прыжка во времени, ты попадаешь в ту же точку пространства, но в другое время.

– Хорошо, согласен, – признаёт Рисбо эту версию.

– А пространство вокруг нас каждую секунду разное. Земля летит вокруг Солнца со скоростью двадцать девять километров в секунду. Солнце летит вокруг галактики со скоростью двести семнадцать километров в секунду, это третья космическая скорость. Галактика в свою очередь летит тоже по своей собственной траектории со скоростью пятьсот пятьдесят километров в секунду, это четвёртая космическая скорость. Если наша галактика является частью какой-нибудь метагалактики, которая состоит из галактик, а не звёзд, как обычная галактика, то метагалактика по присутствующей зависимости скорости от размера, будет лететь со скоростью не менее двух тысяч километров в секунду. Практически, мы постоянно двигаемся в пространстве, как минимум со скоростью пятьсот пятьдесят километров в секунду. Даже, если на минутку прыгнуть в прошлое, или будущее, то тут же окажешься в космосе.

– Видимо, поэтому ещё никто не заявил о том, что он построил машину времени, – говорю. – Все их мумифицированные тела где-то летают.

– А вы знали, что если человека выбросить на орбиту Земли без скафандра, – вспоминает Синклер какую-то мысль благодаря мне, – то человек умирает не от недостатка воздуха, а от закипания жидкостей внутри организма, в первую очередь в глазах. Мы умираем в космосе из-за того, что мы теплокровные.

– Вообще круть, – впечатляется Рисбо.

– Кто тебе такое сказал? – не понимает Тучка.

– Про закипание крови? – уточняет Синклер

– Да…

– Альпинисты, – смеётся он.

– А что альпинисты?

– Высоко в горах вода может закипеть даже при восьмидесяти градусах. Всё зависит от давления. Чем ниже давление, тем ниже температура закипания жидкости схожей по плотности с водой. А в вакууме давление самое низкое и температура кипения воды почти равна температуре человеческого организма. Поэтому в скафандрах всегда регулируется давление.

– Ужас, – поражается услышанному Тучка.

– Кто ещё хочет быть космонавтом? – смеётся Синклер.

Все улыбаются переглядываясь на ходу.

– Ни за что на свете, – признаётся Рисбо.

– А машину времени можно попробовать использовать для путешествий по космосу, – говорю. – Главное, учесть движение пространства вокруг машины времени и не придётся добывать, и тратить топливо, и что самое актуальное, не придётся тратить время жизни на полёт.

– Понял тебя, – реагирует Синклер. – Ты применил аналогию с движением солнца по небу.

– Ага, – киваю.

– И это, соглашусь, про время жизни в космосе. До самой ближайшей звезды Проксимы Центавра четыре целых и двадцать два сотых года лететь, если использовать двигатель скорости света, что физически невозможно построить. Ни один материал не выдержит такой скорости. В свою очередь, если попробовать разогнаться до четвёртой космической скорости, на самом современном двигателе, что уже будет очень внушительным достижением, то потом придётся столько же времени тормозить сколько и разгоняли. А ещё, чем выше скорость, тем опаснее микрометеориты. На разгон и торможение уйдут десятилетия, что является мелочью по сравнению с тем, что лететь придётся более двух тысяч лет. Даже если всё учесть, что-то мне подсказывает, что инициатор такого путешествия не доживёт до цели. Даже если разогнать корабль до невообразимой, для современных материалов, скорости в тысячу сто километров в секунду, то и это не поможет астронавту успеть до смерти достигнуть своей цели.

– И тут встаёт вопрос, – говорю. – Что будет легче, построить, машину времени или гиперпрыжок?

– По моему, всё одинаково недостижимо, – делает вывод Синклер.

– А нам и на Земле хорошо, – признаётся Тучка. – Вон, сколько всего много, гуляй не хочу.

И действительно, что там в космосе интересного? Все планеты и те круглые. Никакого разнообразия.

– Тут с тобой никто не спорит, – соглашается Синклер. – В Виртронации хорошо и замечательно.

– А мы прошли ответвление, – сообщает Сенс.

– Как это я не заметил, – останавливается Рисбо, останавливая остальных. – Ух ты глазастый.

– Чтож ты сразу не сказал, – наезжает Тучка.

– Хотел дослушать ваш разговор, – глумится Сенс.

– Давно прошли? – интересуется Синклер.

– Нее, тут рядом, – показывает рукой на левую сторону относительно нашего положения.

– Зафиксируй, пожалуйста, на карте, – просит Синклер Тучку.

– Ей Богу, ты меня недооцениваешь, – возмущается Тучка. – Я и сама это решила сделать.

– Извини, не хотел, – улыбается.

– Так и быть, прощаю.

– К слову. Думаю, что там делать нечего, – пытается отговорить он всех.

– Почему? – опечаливается Рисбо. – Вдруг там монстр спрятался.

– Это, по моим расчётам, окажется ещё одной начальной комнатой для игроков, – делает Синклер предположение.

– А давайте проверим, – просит Рисбо. – Интересно же.

– Не волнуйся, проверим, – уверяет его Тучка. – Мы же никуда не спешим? – Смотрит внимательно на Синклера.

– Хорошо, Хорошо, – сдаётся он. – В конце концов, это только игра. Отрываемся по полной.

– Ура! – радуется Рисбо. – Я пошёл, – быстро разворачивается.

Все идём в обратном направлении.

Смотрю на мини-карту и вижу какого-то игрока в том самом направлении, как раз куда мы и направляемся.

– Кажется, в том месте человек, – говорю.

Через несколько секунд все в разнобой соглашаются. Видимо потребовалось время на настройку своих мини-карт.

– К нам идёт, – сообщает Синклер.

Все начинают видеть то самое ответвление про которое говорил Сенс. Оно довольно неприметное. Да и разговор действительно был интересный, поэтому отвлёк нас, вот и не заметили.

Подходим вплотную.

Из прохода выскакивает зелёный джин с тремя руками. Две руки нормальные, а третья приделана к верхней части правого плеча. Само же правое плечо почти в два раза шире левого. Такая асимметрия, видимо, для удобства пользования дополнительной рукой. В каждой руке по камню и все три замахиваются.

– Мы пришли с миром, – молвит Рисбо.

– Уффф, – опускает парень всё свои три руки. – Я как бы подумал, вы меня как бы убивать пришли.

– Нет, нет, – продолжает переговоры Рисбо. – Мы хорошие.

Хотя у этого парня обычные человеческие ноги, а не вихрь, как у нормальных джинов, всё равно он почему-то выглядит как джин. Во-первых, об этом говорит тюрбан на голове. Во-вторых, из одежды на нём только трусы. Сама по себе зелёная кожа навряд ли бы вызвала у меня ассоциации с джином, но и без неё я бы мог подумать совсем по другому.

– Нам бы узнать, – не выдерживает Синклер. – Там начальная точка? – показывает рукой в сторону ответвляющегося прохода.

– Как бы да, она самая, – подсказывает парень. – Начальная.

– Очень признателен за помощь, – благодарит Синклер парня.

– Да как бы не за что, – делает он несколько шагов задом, наблюдая за нами и размышляя, не захотим ли мы от него чего-нибудь ещё. В итоге разворачивается, чтобы двигаться более привычно и уходит в противоположном, нашему, направлении.

– В общем, ты был прав, – соглашается Тучка.

– Всё норм, – отмахивается Синклер. – Я же не знал точно, что там. Только лишь предполагал.

– А вы видели у него три руки, – восхищается Рисбо.

– Ничего удивительного, чем больше рук, тем больше удастся бросить камней одновременно, – рассуждает Синклер. – Или использовать большее количество другого оружия.

– Круто, – соглашается Рисбо.

– Но, не красиво, – подсказывает Тучка.

– Все готовы идти дальше? – интересуется Синклер.

Все соглашаются и мы продолжаем иди в изначально выбранном направлении. Я уже думал, что Синклер снова спросит про рисование карты, но в этот раз он сдержался.

Третья рука этого парня напомнила мне о невозможности использования виртуального костюма, который одевается на реальное тело, для якобы получения обратной связи в виде тактильных ощущений. С одной стороны, положения привычных виртуальных конечностей не всегда совпадают с реальными, если человек используя нейроинтерфейс, находится в недвижимом состоянии. Поэтому нельзя почувствовать реальными руками, то чего касаются виртуальные руки. А с другой стороны обычное количество конечностей может не всех устраивать и тут нейроинтерфейс подходит как никакой другой способ погружения в виртуальную среду. Только при помощи нейроинтерфейса можно например почувствовать третью руку. И если стать сенсориком и научится ощущать прикосновения к виртуальным предметам стандартными руками, то автоматически получаешь такое же умение для дополнительных конечностей. Ведь мозг тот же самый. Главное начинать пребывать в Виртронации сразу таким, каким будешь оставаться до конца. Помню, я даже видел человека с телом паука. И возможно даже то, что он сам управлял всеми своими восемью лапами.

– Ну когда же будут монстры? – начинает скучать Рисбо.

Наверное, таким любителям нестандартной внешности, после полной адаптации к своим особенным виртуальным телам, в обычной жизни может не хватать дополнительных возможностей, которые они давали.

– Допустим, это такой тип игры, – подсказывает Синклер. – Монстров мало, но зато лут выпадает нормальный.

– Было бы круто, – соглашается Рисбо.

Начинаем подходить к очередной развилке.

– По моему, теперь надо направо пойти, – предлагает Синклер. – А то если налево, то это смахивает на движение по кругу. Не хотелось бы вернуться на прежнее место.

– Рисбо, ты как, за? – спрашивает Тучка, наверное для того, чтобы зафиксировать выбор на карте.

– Ну ладно. Только тогда давайте по очереди выбирать?

– Игра в игре, – делаю вывод.

– Игра в игре из игры, – прикалывается Синклер. – И того кто выбирает, отправляем первым.

– Ну уж нет! – возмущается Тучка.

– Кроме девушек, – поправляет.

Она, улыбаясь, кидает на Синклера быстрый взгляд.

Поворачиваем направо без остановки. Эта развилка оказывается такой же т-образной, как и первая. Всё начинает смахивать на лабиринт с длинными секциями, а пещерные проходы хоть и с неровными стенами, но всё равно не покидает ощущение коридорности.

Замечаю какое-то движение в левой верхней части обзора. Как раз там, где висит интерфейс этой игры.

Гляжу, а все наши полоски здоровья медленно, но верно убегают.

– А вы в курсе, что кто-то ест наши ноги, – заявляет Сенс.

Смотрю вниз, почти ничего не видно. Чтоб эти факелы…

Команда уже в игровой панике. Тучка прыгает на месте перебирая ногами.

Присматриваюсь получше – какие-то длинные тени извиваются под нами.

– Монстры, монстры, – кричит и смеётся Рисбо бегая кругами.

– Кидайте в них камнями, – пытается уравновесить ситуацию Синклер.

Все и я, в том числе, принимаются лупить по земле.

– Я не могу прыгать, я не могу прыгать! – смеётся от страха Рисбо.

– Ты можешь прыгать, у тебя анимационная ходьба, – подсказывает Синклер.

– А ну да, точно, – начинает прыгать Рисбо, но не как все, а отрываясь от земли двумя ногами.

Все скачут, кричат и смеются. Тучка уже не просто прыгает, а всматривается и с взвизгиванием отскакивает в момент приближения существа к её ногам.

– У меня рука не работает? – продолжает паниковать Рисбо, ритмично подпрыгивая, как игрушка, та что из коробочки.

– Срочно настройся, – подсказываю ему, прыгая с ноги на ногу, не переставая швырять камни.

Видимо из-за неожиданности он не смог быстро сориентироваться.

Сенс работает молча, что является верным решением в данной ситуации. Такая тактика даёт мозгу больше возможностей, что хорошо сказывается на сигналах для управления персонажем.

Перемещаюсь в сторону Рисбо, чтобы ему помочь. Поскольку за всё время он успел кинуть только два камня.

– Получается? – спрашиваю допрыгав, стараясь попасть в чёрное длинное тело возле него.

– Мммгг, – соглашается.

Кажется он понял, что лучше получается действовать, если молчать. Или он просто не может говорить, отдав всю работу мозга виртуальным рукам и ногам.

– Ещё два осталось, – подсказывает Синклер.

Этого я подбил. Ищу глазами оставшихся.

Вот бы где не помешала сенсорность, чтобы чувствовать, кто кусает за ноги, до того, как игровой интерфейс покажет убегающую полоску здоровья. Сенс, скорее всего, как раз и почувствовал ногами это дело, иначе бы мы долго не смогли понять, что враг ползает по земле. А когда бы выяснили, то могли оказаться с большой потерей здоровья.

– Всё! – сообщает Тучка об окончании боя.

– Ура, победа! – радуется Рисбо.

– А ты говорил монстры, – вспоминает Синклер.

– Ну я ни чё, показалось со страху, – оправдывается он.

Смотрю на здоровье команды – почти у всех примерно по четверть отъели. У Рисбо – треть. Наверное не страшно. Надеюсь, заживёт.

– Ищем лут, – советует Синклер.

Всматриваюсь. Что-то эта темнота уже поднадоела и от этих мыслей приходит идея. Ведь я уже моделил то, что сейчас нам бы очень пригодилось.

Нахожу в инвентаре ту самую биту и беру в левую руку. Помню, что у неё нет запрета на изменение, это хорошо. Захожу во встроенный трёхмерный редактор объектов, выделяю биту и настраиваю излучение света на полную. Этот параметр используется для создания лампочек и подобных вещей. Бита начинает светиться и все начинают видеть последствия произошедшего.

– О, свет, супер, – восхищается Рисбо.

– Это бита? – смеётся Тучка.

– Отлично придумано, – хвалит Синклер.

Улыбаюсь.

Внизу все видят несколько валяющихся трупов многоножек толщиной с обычную человеческую руку, каждая чуть более метра длинной. Вокруг не меньше сорока брошенных нами камней.

– Фу, какая гадость, – первой не выдерживает Тучка.

– Всего одиннадцать тварей, – делает подсчёт Синклер. – Начинаем собирать лут и камни.

Касаюсь одной из многоножек. Она не реагирует на касание, хотя по идее должна сработать программа генерирующая какой-нибудь приз или несколько. Приз должен появиться, а сам убитый объект должен исчезнуть. Бывает и другой вариант развития событий, когда убитый монстр сам по себе, после смерти отбрасывает подарки. Но этот принцип мне не очень нравится. Потому что, нет визуальной логики. Откуда, что выпадывает, когда и карманов то нет. А даже если бы и были карманы, то какие такие мистические силы заставляют вещи выпадывать из этих самых карманов? И это конечно учитывая человекоподобных монстров, якобы одетых в одежду. Другое дело, когда нужно самому нагнуться и даже хотя бы касанием обозначить забор трофеев.

Беру многоножку в руку. Она смешно повисает.

Рисбо тоже держит одну из них, но двумя руками. Рассматривает и радуется чему-то своему.

Ко мне приходит мысль, что можно устроить бой на многоножках, но всё это конечно глупости. Негоже сейчас так позориться перед новыми знакомыми.

Наблюдаю за Тучкой, как она борется с собой, держа свою многоножку на вытянутой руке, видимо для того, чтобы та была подальше от неё. Сейчас все столкнулись с ситуацией, когда объект приходится взять в руку, но пока никто не смог получить желаемого результата.

– Они не разбираются! – жалуется Рисбо.

– В чём не разбираются? – веселится Тучка.

– Ну это значит не разламываются, – пытается он сказать по-другому.

– Попробуй раскусить, – подсказывает Сенс.

– Фу, Сенс, какая гадость, – уже смеётся она.

– Разрушить объект удастся только, если он запрограммирован на разрушение, – уверяет Синклер. – Рисбо, ты с ними ничего на данный момент не сделаешь, так устроена эта игра, – пытается он приободрить своего друга. – Посмотрим, что будет дальше. Думаю, надо просто выучить особую профессию для всего этого.

Смотрю все возможные действия, которые могу проделать с этой многоножкой. Сразу проверяю пункт «Открыть» – не срабатывает. Именно этот пункт обрабатывается при касании. А значит теперь придётся выбирать только одно, а именно – «Переместить в инвентарь».

Забираю. Многоножка целиком перемещается в инвентарь. Беру ещё одну. Как бы вторая мне положена по праву. Её тоже забираю, как и первую.

– А мне всегда было не понятно, – говорю. – Откуда в монстрах мечи, луки, броня или деньги? И в нашем случае, если монстр будет очень большой, то как его утащить, если судить логически?

– Допустим, логика разработчиков понятна, – разъясняет Синклер. – Мы же по любому таскаем с собой все свои вещи. У меня например в инвентаре барахла на несколько локаций хватит.

– Ага, видимо, это дело их совсем не смущает, – соглашаюсь.

Собрав всех многоножек, команда принимается за камни.

Делаю подсчёт своих камней по методу Синклера – не хватает восемь. Значит имею право собрать именно такое количество. Не больше.

Принимаюсь подбирать.

– Вот только здоровье медленно восстанавливается, – замечает Синклер. – Надо подождать.

Смотрю на наши полоски здоровья – всем добавилось лишь по пять процентов. Действительно медленно.

– Ну вдруг потом лечиться сможем, – подсказывает Рисбо.

– Если с игрой повезло, то сможем, – делает вывод Синклер.

– Тут же, вроде как, не может быть увеличения здоровья с прохождением? – задумываюсь вслух.

– Так точно, – подсказывает Синклер. – Левелап, даже если и имеется, как таковой, то не будет влиять на размер здоровья. В Виртронации своя политика на тему любого здоровья для публичных игр, даже самодельного. Думаю, можно влиять только на скорость восстановления, но это всё.

И действительно, размер здоровья во всей Виртронации примерно одинаковый, даже если это какое-нибудь ПРИ, что довольно справедливо.

Ищу цифру своего уровня на интерфейсе этой игры, но ничего похожего не нахожу. Видимо тут основную роль играют свои собственные качества и умения. А то как бывает в левых играх, те, что не связаны с Виртронацией – сплошь и рядом измывательство над новичками. В основном это из-за того, что здоровье растёт вместе с уровнем. В жизни же нет никаких уровней, поэтому надо хоть как то приравниваться к этому, если уж пользуемся нейроинтерфейсом. И вообще, уровни сами по себе существует лишь благодаря увеличению здоровья и увеличению других параметров вроде ловкости, скорости, выносливости. Последние и вовсе стали не нужны при использовании нейроинтерфейса, так как игрок использует свою природную ловкость и скорость. Развив их в своём мозгу, он будет на высоте в любой игре Виртронации. А если нет цифр, то и сохранять ничего не надо. Все наработанные характеристики остаются с тобой навсегда и нередко переходят в реальную жизнь. Раз уж люди стали использовать для игр свои реальные характеристики, то здоровье не должно перекрывать их своим размером. Как говорится – недостаточно ловок и быстр, иди тренируйся.

– Я собрала, – даёт знать о себе Тучка.

– И я всё, – сообщает Рисбо.

Выпрямляюсь, как бы тоже показывая всем, что завершил сбор.

Снова смотрю на игровой интерфейс – добавилось ещё по четыре процента. Наверное минут десять-пятнадцать придётся постоять на одном месте. В таких ситуациях слишком далеко ходить не стоит, иначе можно словить новый вред здоровью. Хотя и многоножки тоже могут возродиться. Зато, теперь, у нас есть моя светящаяся бита, которой, конечно, монстров не ударишь. Да и вообще, этой битой, никого и нигде, не ударишь, чтобы отнять здоровье, так как она не имеет ни какой программы вообще. Хотя если её кинуть в объект с включенной физикой, то он отреагирует на уровне этой самой физики.

– Ой, а нам Челс пишет, – сообщает Тучка.

– Нашёлся значит, – ухмыляется Синклер. – Пусть принимает приглашение.

– Надо его сразу сюда позвать, – выдаёт она свою версию решения.

– Если вы готовы поделиться с ним своими камнями, тогда действуйте, – улыбается Синклер. – Но думаю, твоя затея не сработает. У игры, думаю, включено распределение новичков. А если он примет моё старое приглашение, то хоть будет уверенность, что он окажется в нашей начальной точке. Тогда мы сможем его направить к нам.

Тучка поняв всю серьёзность ситуации, тут же принимает какое-то решение и уходит в себя. Это она, скорее всего, сейчас пишет Челсу.