Легенда о мече Арогана: Короли

– Артисты, – коротко сказал Граф. – Знаешь, издревле люди следуют одинаковым шаблонам, которые были заложены древними богами. Каждый играет свою роль, насколько ему это позволяет делать природный талант. Таким образом, людям проще ужиться друг с другом. Индивидуальность никому не нужна, так как состоящее из личностей стадо знаменует приход анархии, а послушные овцы богам были нужнее, чем пастушьи собаки. Пример с человеческим Жнецом Гораллом многому научил богов, и они всё больше искореняли уникальность, подгоняя народы под заранее заготовленный шаблон. Так появились храмы и ритуалы поклонения, а также наказания за безверие, которое нынче распространилось повсеместно в искажённой форме. В этом заключается цена, которую люди платят богам.

– Но как? Я не такой, как они все, я не следую шаблону…

– Ещё как следуешь, юный Хогелан. Однако у тебя получилось порвать шаблон тогда, когда ты преступил рамки закона. Тут две грани – ты либо его нарушаешь и получаешь наказание, либо следуешь правилам и послушно поклоняешься. Нынче не боги и жрецы являются пастухами, а дворяне и короли. По сути своей каждый человек сам себе бог, если может это принять. К счастью или к сожалению, большинство малодушно и не пытается развиваться. Ты же, юный Хогелан, человек уникальный – ведь только люди с особым талантом способны стать представителями высших сословий своей фракции. Являясь королём среди убогих, ты почти равен убогим среди королей.

– Простите, можно к вам присоединиться?

Юноша вздрогнул, когда увидел подле себя южанина, что сидел в углу. Рядом с ним стояла девушка, цвет глаз которой оказался таким же, как и её волосы, – каштановым. Ну точно дворянка, причём не из низшего сословия.

– Конечно же, садитесь, – кивнул Граф. – Полагаю, среди всего этого простонародья вы обратили внимание на мою одежду и мои манеры, несомненно, необычные для этого постоялого двора.

– Можете звать меня Милс, – представился мужчина. – Это моя младшая сестра, Этилья. Она не привыкла к подобным местам.

– Вы беглецы с юга, это видно сразу, – подметил Граф. – Возможно, даже участвовали в недавних сражениях за Срететские холмы?

– Довелось. Но я не хотел бы вспоминать те события. Лучше сразу перейду к делу. Я плохо знаю двойной город, потому не отказался бы от проводника. Вы…

– Можете называть меня Графом, считайте, что это своеобразное имя.

– Граф, вы, скорее всего, а я это хорошо подмечаю, не первый раз в Бакларе и сумеете указать нам на хороший постоялый двор, – Милс осмотрелся. – Во всяком случае получше этого.

– Вне сомнения, я знаю такое место. Если хотите, то можете завтра вместе с нами отправиться в северный Баклар, где я укажу на одно чудесное заведение. Но вставать придётся спозаранку.

– Это не проблема.

– А теперь позвольте нам закончить беседу, – Граф указал рукой на соседний стол, и Милс сразу понял, что к чему.

Мужчина и сестра спешно покинули юношу с наставником.

– Один мой старый знакомый любил повторять одну фразу, идеально характеризующую данную ситуацию: «То не артисты, то шуты, то люди, одарённые пороком безвозмездного идиотизма».

– И что она означает?

– То, что некоторые совершенно не умеют играть собственную роль, – Граф мельком глянул на девушку и хромого мужчину. – Порой хороша та роль, что близка к реальности. Лучше увести этих южан от воинов Серой розы, подальше от проблем… Больше ничего не спрашивай, юный Хогелан.

III

«С давних времён Баклар разделял Север и Юг. Город расположился на двух берегах реки, носящей название Межевая. Именно здесь проходили торговые пути, ведущие во все края света. Сюда стекаются товары с севера, от Акры и Ортирига, с востока, от Квальи и прочих лиственных городов, а также с юга, от Даррога и западного торгового тракта.

Ещё раньше Баклар являлся двумя независимыми городами: Бак е лой и Лар и гой, но после смены королевской власти Радемос подарил эти земли мирскому лорду Гильдеру и пришли изменения, приведшие к слиянию. Нынче Бакларом правит лорд Гидавер, ему же подчиняются все земли к востоку вплоть до границ Тридора.

На юге принято называть Баклар «двойным городом», так как даже объединившись, он остался очень разрозненным. Жители северного и южного берегов по сей день враждовали друг с другом и считали, что смешение кровей разных родов является ересью. Более того, южный Баклар расценивают отсталым из-за низких деревянных домов, присущих глубокой провинции, – это гетто двойного города. А вот северный берег реки достиг невиданных высот развития, уступая разве что белокаменной Акре. В северном Бакларе располагалось большинство верфей, земляной берег облачён в каменную пристань, которая доходила до западного края города. Двух- и трёхэтажные дома с треугольной крышей здесь стояли настолько плотно, что между ними едва можно было просунуть лезвие ножа. Говорили, что достаточно погрузиться в «капилляры» северного Баклара, чтобы навеки исчезнуть. Было здесь немало площадей: три торговые, четыре храмовые, а также пять площадей для городских собраний.

Двойной город жил за счёт торговли: купцы производили обмен, выплачивая городской казне налог в размере пяти процентов. Также в Бакларе осели многие мастера-судостроители, и двойной город поставляет корабли всему западу, гоня их по Межевой вплоть до Зелёного залива, где суда с радостью покупают «нищие» лорды триады Хелика.

Несмотря на территориальную принадлежность к Северному и Южному Королевствам, Баклар является независимым городом-государством и входит в тройку крупных регионов, заключивших договор о взаимовыручке. Баклар тесно связан с лиственными городами и Южным Королевством. В случае полного вымирания правящей династии одной из трёх сторон две другие делили освободившиеся от лордов земли между собой».

Юноша смотрел по сторонам и видел, что южный город мало чем отличался от провинции, в которой он провёл всю свою жизнь. Земля под ногами раскисла от дождей, вдоль дороги тянулись канавы, заполненные помоями и испражнениями. Косые домики в один этаж смотрели своими изогнутыми окнами на путников, а горожане недружелюбно провожали взглядом незнакомцев. Первое впечатление о городе было весьма мерзким, и, судя по выражению лиц идущих рядом южан, их мысли были схожи. Лишь Граф безмолвно шествовал по грязи с каменным лицом. Казалось, он думал о чём-то важном.

Юноша посмотрел на девушку с каштановыми волосами, что была верхом, потом на её спутника. Трудно было поверить, что это простолюдины, скорее уж дворяне, склонные скрывать своё происхождение. Правду сказал Граф прошлым вечером.

Ледяной ветер с примесью влаги потянуло по грязной улице, но он хотя бы отгонял вездесущий запах разложения. Какая-то глубокая зараза поселилась в недрах южного Баклара, и юноша уже начал сомневаться, стоило ли приезжать в этот город. Но только дорога устремилась к берегу, как все сомнения развеялись.

Широкая река неспешно несла свои тёмные воды с примесью ила. Десятки лодок рассекали её поверхность, монотонно шевеля руками-вёслами. Высокие парусники стояли на востоке, их мачты царапали небосвод. Там же, на востоке, громоздился большой мост – смесь бетона и металла с огромными стальными канатами: то вздымающимися вверх, то уходящими вниз. По такому мосту могла пройти целая армия, но вместо солдат там тянулись торговые караваны, окружённые сотнями обывателей в самых разных нарядах: от разноцветных балахонов до кожаных ряс.

– Добро пожаловать в Баклар! – торжественно произнёс Граф и посмотрел на загадочных спутников, будто он видел самую их суть.

– Давненько я не был в этом городе, он сильно изменился, – направляясь к берегу, сообщил Милс.

Он спустился с дороги к зарослям камыша и, ступив в воду, зевая, потянулся. Всем своим видом Милс давал понять, что его несказанно радует это место – запах сохнущего ила, лёгкая примесь рыбы, скошенной травы вперемешку с холодным осенним ветром. Город общался с гостями сотнями голосов. Работали пилы, били молотки, звенели стёкла, кричали прохожие, ржали кони и мычали коровы.

Вдалеке, по другую сторону Илистой реки, располагались похожие друг на друга дома, словно намеренно выстроенные в шеренгу, с чередованием по высоте. Вот двухэтажный дом с тёмной бордовой крышей, уже посеревшей от старости, а рядом тёмно-голубой, в три этажа, и так далее, до горизонта.

– Я и подумать не мог… – начал юноша.

– Конечно, не мог, впереди у тебя множество открытий и свершений. Твоя жизнь только начинается, – Граф обернулся к девушке и чуть заметно кивнул, намекая, что обращается и к ней.

Она скромно улыбнулась и, едва не рассмеявшись, прикрыла рот рукой.

– Ну что, Граф, покажите нам, где можно остановиться в этом чудесном месте, – зачерпнув воды из реки и умывшись, попросил Милс.

Граф не ответил, молча повёл коня вдоль берега, наблюдая, как рыбаки тащат целые мотки сетей к небольшим деревянным пирсам. Здесь же бегали детишки, народ закидывал удочки в тёмные воды реки и неустанно вытаскивал рыбу.

Примерно через полчаса они достигли моста, который вблизи казался ещё больше. Через него в ряд могли проехать три средние повозки, что сейчас и происходило. Наконец протиснувшись мимо телег, путники утонули в человеческой толпе; верно, здесь собралась добрая половина всего мира. Купцы тянули за собой нагруженных мулов, их слуги суетились рядом, пытаясь разогнать толпу. Городские стражники перемещались верхом на статных конях, осматривая людей в попытках найти воришек.

И всё это дополнялось ужасающим шумом реки, который становился тем сильнее, чем ближе к центру моста они приближались. Казалось, она шипела на людей, словно распугивала муравьёв. От запаха пота, благовоний и бесконечного шума у юноши закружилась голова, но он подавлял это ощущение и неустанно шёл вперёд.

Неожиданно толпа схлынула. Мост завершился, а под ногами началась каменная мостовая северного Баклара. Чудесным образом юноша с Графом пересекли границу Севера и Юга, оказавшись в родных землях. Обернувшись, можно было увидеть, что на мосту началась драка; две повозки зацепились друг за друга, и у них отлетели колёса. Брань иссекла воздух подобно ножу.

– Двигайтесь по дороге на запад, увидите пятый дом, у него ещё соломенная крыша. Там вы можете остановиться без мыслей, что к вам в комнату кто-нибудь вломится среди ночи.

– На этом всё? – протягивая руку, спросил Милс.

Граф не ответил рукопожатием, кивнул и пошёл прочь. Юноша ещё раз взглянул на странных путников, встретился взглядом с девушкой и улыбнулся – она поступила так же.

– Идём, юноша. Мы почти на месте.

Милс с Марьям отправился на запад и вскоре растворился в толпе. Юноша так и не понял, почему его наставник обратил на них внимание и решился помочь, впрочем, Граф редко бывал предсказуем и зачастую делал загадочные вещи.

Позже они спустились к берегу и обнаружили двухэтажное здание, ютящееся в тени моста. На старой двери, к которой шла каменная дорожка, было написано:

«Музей восковых фигур»

IV

Господин Картье был невысоким стройным мужчиной с чёрными как смоль волосами, тоненькими усиками и козлиной бородкой, блестящей в свете масляных ламп. Его дом не отличался особой роскошью, он и вправду укладывался в понятие «музей». После дверей начиналась небольшая приёмная с письменным столом и скамьёй для гостей, прямо как у Графа в его старом особняке. А далее тянулся длинный зал, заполненный восковыми фигурами. Помимо удивительных чудовищ, здесь можно было увидеть и всех возможных лордов.

Юноша отметил сурового мужчину: на вид сорока лет, с длинными волосами, тонкими чертами и крючковатым, птичьим носом. Как сообщил хозяин музея, этим мужчиной был мирской лорд Лугр, последний владыка ныне павшего Тридора. Кто-то говорил, что его настигло проклятье Хозяина Леса из старой сказки, другие сочиняли, что он сгорел в пожаре, который погубил древний замок и весь род Тридора.

Прочие фигуры юноше рассмотреть не удалось, потому как Картье проводил их с Графом на второй этаж, куда скоро принёс поднос с чайником и серебряными кружками. Чай из лиственных городов быстро наполнил помещение ароматом корицы с примесью цитруса. Лёгкий пар потянулся вдоль увешанных коврами стен, мимо массивного дивана из дуба и трёх обитых замшей кресел.

– Наконец-то вы прибыли, мсье Граф. Я вас заждался, мсье.

– Мы с Королём Воров задержались в лесах. Пытались переждать сезон дождей. К сожалению, в этом году осадки подзатянулись, видимо, следуя за неприлично долгой засухой.

– Этот мальчик и есть воровской король? Весьма необычный выбор. Прошлого короля я уважал. Признаться, я обожал поставлять ему когти и зубы животных. Вы, мальчик, в курсе, что ваш предшественник питал особую любовь к охотничьим трофеям? Я наслышан, что у него самая большая коллекция когтей чудовищ, если такая вообще может существовать.

– Скорее всего, мы задержимся в Бакларе. Я хочу, чтобы юный Хогелан освоился в городе и влился в местное сообщество воров, конечно же, инкогнито. Нужно обучить его тонкостям ремесла и позволить пощипать местных дворян. Я же постараюсь сводить его на местные званые вечера, чтобы научить вести себя с дворянами на равных.

– Я всё ещё здесь… – впервые попробовав дорогой чай, подал голос юноша. Его начинало раздражать, что о нём говорят в третьем лице.

– О, мальчик подал голос. Я рад, что вы, мсье, не сбили его спесь. Как тебя зовут, мальчик?

– У меня больше нет имени… – потупив взгляд, сообщил юноша.

– Извольте, мсье мальчик, но без имени никак нельзя. Это чрезвычайно подозрительно – ходить среди людей, представляясь никем. Никто – это никто, а вы, мальчик, – воровской король. Это отнюдь не никто, это великая должность. Среди нас вы Хогелан, хотя от этого прозвища у меня язык щиплет, а для прочих вы?..

– Его зовут Алгон, – одобрительно глянув на юношу, сообщил Граф.

– Отлично, мальчик Алгон. Идём со мной, я покажу вам свои скромные владения…

И втроём они пошли изучать музей восковых фигур. Казалось бы, непримечательные комнаты на поверку были полны всевозможных вещей. Под видом музея скрывалась огромная барахолка, в которую сдавали свои трофеи местные воровские заправилы. Конечно же, мелкие воришки и помыслить не могли, что в старом и пыльном музее находятся несметные богатства. Часть сокровищ, как выяснилось, принадлежала Графу.

Позже юноша узнал, что именно господин Картье помог Графу собрать коллекцию восковых фигур, которые ожили во время ночи любви несколько месяцев назад. Владелец музея поведал, что искал фигуры по всему миру, потратив на это много времени и денег. Некоторые он оставил себе, но в будущем, по договору с Графом, должен был отправить их на север, во владения лорда Голькана. О последнем юноша слышал уже не первый раз, но всё никак не мог разузнать, что это за мирской лорд и какова его роль.

В подвале музея было несколько потайных ходов, которые устремлялись в водоносную сеть Баклара, соединённую со всеми городскими колодцами. К сожалению, она располагалась под северной половиной города и не затрагивала его южную часть.

Возвращаясь на второй этаж, Алгон увидел потёртую картину, на которой было изображено существо, высотой достигающее облаков; его плоть состояла из дыма, его пасть могла поглотить целый город, а его пальцы походили на скалы.

– Что это?

Граф молча взглянул на картину и, не ответив, поднялся на второй этаж.

– Мальчик, перед тобой воплощение войны…

Проведя день в музее, юноша внезапно обнаружил, что наступил вечер. Утомившись сидеть взаперти, он вышел на улицу и окунулся в холодный влажный воздух, тянущийся от широкой реки. Воды едва слышно шумели, под мостом свистел ветер, превращаясь в убийственный воздушный поток. Каменная дорожка покрылась изморосью. Трава посерела, и чудилось, стоит её тронуть, как она распадётся на части. Вымощенная камнем набережная начиналась поодаль, на её краю стояла большая жаровня. Рядом с ней грелись двое южан: девушка куталась в дорожный плащ; чудилось, что её вот-вот подхватит ветер и выбросит в зелёные воды. Мужчина рядом с ней держал руку на эфесе меча и безмолвно наблюдал за своей спутницей.

«Никакие они не брат с сестрой», – пришёл к выводу Алгон и отправился к жаровне.

– О, это вы. Где ваш спутник? – замечая юношу, подал голос Милс.

– Он там, – не задумываясь, указал юноша на музей.

– Меня тут балуют сказками, – скромно поведала девушка.

Юноша уже и не помнил её имени, хотя она привлекала его с каждым разом всё больше. А вскоре он понял, что начал тонуть в её каштановых глазах.

– О чём же?

– Я говорил об удивительных горах на западе Южного Королевства. Огромные пики, словно винные пробки, преграждают путь на дальний юг. Между ними находятся мёртвые земли. Торговый тракт огибает их ещё западнее, стремясь к обрывистому берегу Змеиного моря. По легенде, в давние времена в этих местах состоялось сражение между богами и воплощением войны…

Осознав, что сейчас услышит о чудовище с картины, юноша замер в предвкушении. С детства он обожал сказки и зачитывался историями о богах, которых было много в отцовской библиотеке.

– …то была ужасная война. Чудовище, сотворённое младшим богом света, было призвано защитить народы Ануа от бога, возомнившего себя самым сильным среди равных. Но вместо того чтобы защищать, чудовище обратилось против своего создателя…

– Хватит! – остановил сказку Граф, появившийся будто бы ниоткуда. – Юноша, идём, тебе пора в постель. Завтра нам рано вставать.

– Но…

– Никаких «но», – Граф приблизился к Милсу и наклонился к нему, чтобы больше никто не сумел услышать его слова. – Милс, личный телохранитель короля Юлиа, а ныне его сына Карига и сестры его, Марьям. Я требую, чтобы ты навсегда забыл путь к нашему дому и держался подальше от моего ученика. Ваша конфиденциальность в моих руках…

– Идём! – тут же воскликнул Милс и взял девушку под руку.

– Погодите, так как назывались те горы из сказки? – расстроенно протянул Алгон.

Словно ребёнка, Граф взял юношу за руку и потащил прочь.

– Никогда не приближайся к этим людям, понимаешь? За ними по пятам следует огромная опасность, о сути которой они даже не подозревают. Не пытайся понять, почему я им помог. Но знай, что эта девушка тебе не ровня, и ты должен держаться от неё и её брата как можно дальше, понял?

– Я так и не услышал ответа…

Граф удивлённо посмотрел на Короля Воров, тяжело вздохнул и как-то почти обречённо сообщил:

– Эти горы называют Пальцами Закоша. Идём, завтра у нас тяжёлый день…

Глава 3. Пальцы Закоша

I

Говорят, одни собаки произошли от волков, а другие от гиен. Но именно эти собаки точно вели свой род от пустынных падальщиков: огромные морды с кривой челюстью, растрёпанная шкура с мехом, напоминающим иглы, и выгнутыми спинами. Метр в холке, полтора в длину. Таких тварей испугается любой охотник.

Разбитые телеги и трупы были обсеяны пустынной мошкой. Стервятники описывали круги в ночном небе, собаки гуляли меж тел, проверяя, есть ли среди убитых хотя бы один уцелевший. Рваные раны на телах безошибочно позволяли понять, что именно здесь произошло.

– Пошли вон!

Пламя зашумело, когда факел взметнулся в воздух. Собаки оскалились, залаяли и бросились вперёд. Наконечник стрелы сверкнул в тусклом свете гаснущего пламени и вонзился в шею бешеной псине. Поднялся пробивающий до дрожи вой. Два коня заржали в испуге перед хищниками, но твёрдая рука удержала их на месте.

– Пошли вон! – повторил путник.

Собаки принюхались, заскулили как побитые шавки и, поджав хвосты, убежали прочь.

– Вот и хорошо… Подержи, – мужчина протянул оставшийся факел спутнику.

Среди тел были рассыпаны семена и луковицы северных растений. Бурдюк с водой порван грубыми когтями, россыпь сербников обагрилась кровью, насекомые кишели буквально везде, словно стоило кому-то умереть, как они стаями слетались к телу.

Даже ночью стояла невыносимая жара, и это несмотря на то, что уже больше месяца прошло с начала осени. Дождей в этих краях не было, как и водоёмов, в которых можно пополнить запасы.

– Дрянь, всю воду разлили… – найдя ещё один бурдюк, подытожил путник.

– Лучше взгляни туда.

На горизонте понемногу проступали первые признаки восходящего солнца, тонкая красная полоса тянулась с юга на север. Немного южнее виднелись высокие прямые скалы. Если присмотреться, можно было насчитать пять штук. Словно пальцы огромного существа, они тянулись к небесам и являлись привратниками дальнего юга. Здесь начинались гиблые места, а тракт резко сворачивал на запад.

– Нам нужно следовать дороге, – второй путник отпустил поводья и, подойдя к телам, наклонился, тронул голову мёртвой девушки и сжал губы. – Красивая южанка. Из мирных племён, что поселились вдоль всего побережья Змеиного моря. Таких варвары не трогают, принимают за своих.

– Что за горы? – первый путник был одет в чёрный пластинчатый доспех, в котором немногие могли признать редчайшее тёмное серебро.

На его поясе висел старый чёрный меч почти под цвет брони, но с каким-то едва уловимым оттенком неестественности. Лицо мужчины покрывала густая борода с лёгкой рыжиной, но даже через неё были видны ужасные шрамы, исполосовавшие левую щеку от самого уха до подбородка.

– Эти-то? – второй путник выглядел ухоженным даже несмотря на долгое время, что он провёл в пустыне.

На нём была тонкая кожаная броня с множеством сумочек на ремне, набором охотничьих ножей на поясе и колчаном стрел за спиной. Лук он держал прицепленным к седлу своего коня.

– Эти скалы называются Пальцами Закоша. По легенде, много столетий назад здесь состоялась великая битва между богами и воплощением войны. Говорят, это пальцы Закоша, которые ему срубил лично бог равновесия.

– Сказки.

– Конечно. Весь наш мир – сплошная сказка. Но на Пальцах можно переждать рассвет. Кажется, нас ждёт серьёзная песчаная буря. Идём, воин, я покажу дорогу.

II

Понемногу солнце выбиралось из песочного плена. Сначала в бесконечном океане песка разгорелась огненная буря, потом тоненький край пробился через дымку, а позже раскалённый диск стал освобождаться всё больше и больше, сбрасывая с себя серо-коричневую пелену.

Внизу свистел ветер, шумели бесчисленные подобия голосов. Кони ржали в страхе перед стихией, но она не могла их достать. На Пальцах Закоша находилась ровная площадка, словно созданная для путников, желающих спрятаться от буйства природы. С самого низа, сквозь их твердь, шёл круговой тоннель, в который могли поместиться даже кони.

Рассвет наступил так же неожиданно, как налетела песчаная буря. Добравшись до скал, путники поспешили внутрь и немного погодя оказались на вершине. Кто-то оставил здесь ветки для разведения костра, нужно было только собрать их в кучу и поджечь, что странники и поспешили сделать. Пойманная по пути пустынная свинья жарилась над пламенем, а песок продолжал напевать свою гнетущую песнь.

Подойдя к краю скалы, можно было увидеть, как мир обрывается в бесконечной песчаной буре, текущей немногим ниже вершины. Внизу не было ничего, кроме смерти.

– Если мы отправимся дальше на юг, то окажемся в плодородных землях. Даже гадать не стану, что от них осталось после похода армии вурвов.

– Привычно, – воин поправил костёр палкой и посмотрел на небо.

Над головами кружили стервятники, но заветной серой птицы среди них не было. Некромант не следил за ними уже пару месяцев, и это начинало тревожить. – Шеку покинул свою армию и выдвинулся на встречу с братом. Если мы срежем через эти горы, то через полтора месяца сумеем настичь его около Стального залива.

– Не понимаю, зачем тебе этот варвар. Он даже не главный, если доставать кого, то самого Деку.

– Ради информации. До Деку ещё нужно добраться, да и я слышал, что он один из самых опытных воинов в нашем мире.

– Он слепой, Рогнар, – косо взглянул на своего спутника охотник.

– Никогда нельзя недооценивать врага…

С ночи Кразильера минуло три месяца, а воин и охотник были неразлучны. Первый раз они встретились на торговой площади рыбацкого города Карилос накануне печальных событий «ночи любви». Повторно Рогнар увидел охотника уже на границе Боригского леса. После потери из виду Короля Воров и загадочного Графа воин вернулся в город и, забрав свои вещи, спешно покинул Карилос. Его ждал долгий путь на юг, и главной заботой было пересечь Зелёный залив, чтобы добраться до Южного Королевства.

На поляне близ Карилоса охотник по имени Валлес и попался воину на глаза. В ходе краткой беседы выяснилось, что охотник направлялся на юг, чтобы повидать одну из множества жен, живущую в безымянной деревне близ тёмной пустыни. Путь был неблизкий, а человек, знающий дикие края, воину пригодился бы как нельзя кстати.