Легенда о мече Арогана: Короли

– Сегодня среди нас необычный гость, – после этих слов пожирающие взгляды устремились к принцу, и Гларалла почувствовала страх, одолевающий гостя с юга. – Представляю вам настоящего и будущего владыку Нилашти Балгера2 принца Карига. – Радемос протянул руку Каригу, призывая его подняться, и тот подчинился. – Дорогой мой юноша, я искренне соболезную Вашей утрате. Все мы скорбим о гибели короля Юлиа и о потере южных земель. Отныне я, Радемос, прилюдно обещаю, что наша столица станет для Вас вторым домом, а Юг не останется неотомщённым, и варварские племена будут стёрты с лица земли, чего бы мне это ни стоило. Я искренне сожалею, что король Юлиа больше не с нами.

– Отец будет долго и нудно разглагольствовать… – шепнула Гларалла, но принц её услышал и невольно улыбнулся.

– Как вы все знаете, – продолжал Радемос, – принц Кариг практически в одиночку командовал всеми войсками Юга и удерживал границы три месяца. Трудно представить, каково это, остаться наедине со столь глобальными проблемами. Потому поднимем же бокал за нашего знатного гостя. За Карига!

– За принца Карига! – вставая, подхватили дворяне, и красное вино выплеснулось на стол.

– За героя Юга! – добавил Радемос.

– За героя! – повторила толпа.

«Как плут, навязывающий слова другим», – отпивая вина, подумала Гларалла.

«Отец всегда умел управлять народом, а с этими олухами сумет справиться почти каждый. Представляю, как отцу скучно в подобном обществе…»

– Прошу садиться.

И вновь зашелестели вилки и ножи. Телятина, свинина, курица, индейка, утка, жареные фазаны, приготовленные в томатном соусе змеи, бесчисленное количество парных овощей и целые горы икры стали исчезать в неуёмной пасти аристократской толпы, сейчас больше напоминающей свиней.

«Каннибалы», – глядя на соседей, Гларалла подлила вина в опустевший бокал.

– Полагаю, Вам уже не надо представляться, – играючи обратилась она к Каригу.

– И то верно, меня представили уже много раз. Даже имя короля звучало реже, – принц посмотрел на некроманта, надеясь найти в нём поддержку, но тот уже увлёкся какой-то беседой с королём.

Как всегда и происходит, масса людей разбилась на группы, каждая из которых огрызалась, когда кто-то пытался влезть в частную беседу.

– Лучше не смотри на Магота. Навлечёшь неприятности, – Кариг послушался совета и теперь пристально всмотрелся в соседку.

Гларалла на мгновение покраснела, видя столь невинный взгляд человека, явно плохо умеющего общаться с женщинами. Ну что же, ей это было на руку.

– Ничего, что я обращаюсь на «ты»?

Кариг кивнул.

– Здесь всегда так? В смысле, званые вечера всегда начинаются с пира? Мне казалось, что для начала нужно пообщаться, устроить нечто вроде бала.

– Пф-ф-ф… Извиняюсь за прямоту, но мой отец, – она указала на Радемоса, – ненавидит любые мероприятия. Тот факт, что он явился сюда, говорит о значимости события. И, о принц, не переоценивайте значимость своего прибытия. Все знают, что Вы отлёживались несколько дней, прежде чем покинули покои. Сколько времени Вы уже в столице?

– Если честно, то я сбился со счёта. Примерно восемь дней. После… прибытия… меня лечил некий Латон.

– Личная служка некроманта, кто бы сомневался, – презрительно отозвалась принцесса.

– Это плохо?

– Я бы так не сказала, однако такое внимание чего-то да значит. Так, о чём я? Ты меня перебил! Ставлю всё на то, что отец собрал знать, чтобы объявить о собственной свадьбе. Признаться, для меня это будет огромным облегчением, я всё гадала, когда он попытается взобраться на меня, а тут подвернулась эта… Лабоой – ужасное имечко, зато прелестное личико. Можешь взглянуть, вон она сидит…

На противоположной стороне за столом сидела совсем юная девочка с прямыми белыми волосами, почти достигающими плеч. Черты её лица с трудом можно было назвать сформировавшимися. Однако общая бледность указывала на наличие голубых кровей, что могло стать как хорошим, так и дурным знаком. Кто знает, сколько кровосмешения было в её роду.

– Она же ребёнок!

– Тише, принц! Неважно, кто она такая, главное, какие выгоды несёт этот союз как для моего отца, так и для меня.

– Вам-то что с того?

– Для начала уточним: не называй меня на «ВЫ». Такое чувство, что я потолстела в несколько раз и обращаться ко мне в единственном числе не представляется возможным. Что касается моей выгоды… Ещё немного, – принцесса понизила голос до шёпота, – и я сама бы стала очередной невестой Радемоса. Мой отец славится не только любовью к женскому полу, он вступал в брак тридцать четыре раза, и четыре жены – это его собственные дочери. Он меняет жён сразу, как они перестают ему нравиться. Впрочем, за столько лет жизни его тяжело судить.

– Но брак с собственной дочерью?!

– Традиционная практика в аристократической среде. Соблюдение чистоты крови, если так можно выразиться. Удивительно, что у вас на юге это не распространено. К счастью, моей матерью была не моя сестра, как бы забавно это ни звучало.

– После услышанного даже хочется немного выпить, – Кариг подлил девушке красного вина и наполнил собственный бокал.

С начала пира в его честь он не прикоснулся к пище и, казалось, не собирался этого делать.

– Можно задать один вопрос? Быть может, он немного не к месту, но я почти никого здесь не знаю.

– Спрашивай. Надеюсь, это не о мерзком лорде, что вошёл со мной в зал? Лорд Гвинсел так… что-то вроде ухажёра, у которого нет ни единого шанса, – принцесса надеялась, что сумела создать о себе положительное впечатление.

Она хотя бы старалась, а принц пока что находился в состоянии глубокой апатии.

– Я бы хотел спросить о Рогнаре…

Гларалла почувствовала, как ком приступил к горлу, и поспешила отпить ещё вина. Понемногу мир вокруг начинал расплываться и наполняться красками, а голоса окончательно слились в какофонию.

– Спрашивай, чего уж там.

– Я не вижу ловчего среди гостей, – он выпил вина. – Если честно, мне очень нужно его увидеть. Рогнар был близким другом моего отца.

– Не знала, что ловчий забирался так далеко на юг. По правде говоря, я не особенно люблю его компанию, это прерогатива моей младшей сестрички, – девушка злобно глянула на Бальтису, сидящую по другую сторону стола в обнимку с принцем Альдо. – Однажды я даже думала, что отец выдаст сестру за этого угрюмого воина: красавица и чудовище, забавная бы вышла пара. Но амбиции и чужие земли сыграли свою роль. Рогнар… отсутствует. Я уж и не помню, когда он покинул столицу. Три или четыре месяца назад. Теперь его место занял «дворянин с крестьянскими корнями» по имени Гаш, признаться, его общество куда приятней.

«А ещё он вполне себе ничего», – добавила она мысленно.

– Печально, – осушая бокал до дна, протянул принц.

Гларалла тут же наполнила его повторно.

– А знаешь, Кариг, даже если бы Рогнар присутствовал в столице, ты бы не застал его на пире. После одного инцидента он предпочитает не посещать крупные собрания людей или держится в стороне от толпы. Однажды лорд Гвинсел…

Взгляд Карига рассеялся, и Гларалла махнула рукой перед его лицом.

– …лорд Гвинсел соизволил попробовать крольчатину руками, и Рогнар приколол его ладонь вилкой к столу. Уж чего-чего, а манер у ловчего не отнять. Он воспитывался в дворянском доме Тридора и терпеть не может нарушения застольного этикета.

– Получается, протыкать чужую руку вилкой не нарушение?

– Видимо так! – девушка звонко рассмеялась.

IV

– Король желает говорить! – пронёсся по залу голос Магота, и даже пламя свечей потускнело.

Радемос поднялся с кресла, взял в левую руку хрустальный бокал и презрительно посмотрел на толпу. Все эти дворяне выглядели как стадо наряженных шутов. Не хватало колпаков с бубенцами.

– Сегодня я хочу объявить ещё одно событие, которое порадует достопочтенных гостей Ортирига своей роскошью и размахом. Я, четырнадцатый монарх королевства Кастел, объявляю о своей помолвке с Лабоой, принцессой Кора. Через некоторое время состоится бракосочетание, знаменующее воссоединение старой империи. С того момента титул короля Севера сменится на титул короля-императора, и многолетний раскол земель подойдёт к концу.

– Ну, я же говорила, – шепнула Гларалла.

Принц поспешно осушил бокал до дна и наполнил его вновь; казалось, он уже не чувствовал меры. В то же время его тарелки всё также были пусты.

«Левая рука», – изучив перчатки, пришла к выводу принцесса, когда вспомнила про недостающие пальцы.

– Подойди ко мне, принцесса Кора.

Лабоой сняла с коленей полотенце и скромно поднялась. Росту в ней было не более полутора метров. Слишком маленькая, чтобы стоять рядом с Радемосом, от того эта пара смотрелась особенно иронично. Король сдёрнул гобелен с пустующего кресла и усадил невесту на бурую шёлковую подушку.

Гларалла вздрогнула, когда на неё со стола потекло вино. Кариг обмяк и едва не свалился на пол, но привычно ниоткуда появился Магот и подхватил его за плечи.

– Помогай, – сквозь зубы приказал он принцессе.

Девушка обречённо вздохнула и взяла принца под руку. Втроём они отправились к выходу около дальнего конца стола, словно недостаточно было презрительных окликов из толпы.

– Принц Кариг устал после путешествия. Обсуждайте свои проблемы! – огрызнулся некромант на толпу.

Радемос молча наблюдал за происходящим. Когда за принцессой, Маготом и Каригом затворились двери, король опустился на место.

– Почему ты не проследила за принцем?! – налетел на Глараллу некромант.

«Ещё чего, следить, сколько он пьёт», – подумала она, но вслух сказала обратное.

– Я не могу запрещать гостям делать то, что им заблагорассудится. Толпа уже думает, что он мой будущий жених!

– А разве это не так? – слова повисли в воздухе вкупе с серым пухом.

Некромант вместе с принцем исчез раньше, чем его голос повторился эхом меж мраморных стен. Вслед за ним небо раскололось на части, и первые раскаты грома огласили коридоры.

– Пошёл ты, ублюдочный некромант, – девушка плюнула туда, где только что стоял Магот, и сдёрнула с правой ноги туфлю на высоком каблуке, потом с левой.

Обувь полетела через весь коридор, и босые ступни зашлёпали по мраморному полу.

К тому моменту как она добралась до покоев, на улице властвовала буря. Фиолетовые молнии полосовали небо, сильнейшие порывы ветра рвали пылевые завесы, а дождь понемногу начинал колотить в окна. Тёмные коридоры плелись и сливались в бесконечный поток лабиринта. Они манили и отпугивали, нашёптывали и молчали. Стены Уроговых сводов напоминали о былом величии, они жили самостоятельно: любили, страдали, заставляли и умоляли.

Но в эту ночь стены утихли впервые за десять столетий, вслушиваясь в рокот грома, в котором звучали слова, томные и грустные, непонятные и бестолковые.

Стены древнего города застыли в ожидании ответа. Они узнали голос, они чтили его как создателя. Древний и непонятный приказ отдавался из бездны времён, живой и молчаливый, разговорчивый и многословный.

Старая магия пробуждалась ото сна, неизвестные силы набирали мощь. Что-то менялось в мире, будто первородная энергия на мгновение коснулась своего хозяина. И взвыла от тоски, понимая, насколько короток этот момент.

Гларалла захлопнула за собой двери и рухнула на кровать, от чего та громко заскрипела. В отсветах грома она видела на потолке жуткие тени, словно древние чудовища пришли за ней. И девушка молила, чтобы её забрали из этого ужасного мира, в котором она не испытывала ничего, кроме унижения, гнева и тоски. Руки сами потянулись к тумбочке, принцесса достала из верхнего ящика резиновый жгут и старый стеклянный шприц с толстой иглой, какие используют лекари в далёкой Акре. Вслед за медицинскими инструментами она вынула небольшую колбу с мутной жижей, зажгла маслёнку и принялась нагревать. Когда жидкость закипела, девушка набрала полный шприц, затянула жгут на руке и вколола иглу точно в вену. Резина ослабла, тепло растеклось по телу, и приятный дурман от алкоголя сменился чем-то другим. Мир вокруг неё ожил, а двери отворились.

Лорд Гвинсел был пьян настолько, насколько вообще мог опьянеть человек. Шатаясь, он приблизился к кровати и потянул руки к принцессе. Девушка игриво оттолкнула его кончиками пальцев, а после сняла с себя платье. Нагая и одурманенная, она подтянула Гвинсела к себе и опустила его голову себе между ног, откинулась назад и застонала. Но резко всё переменилось, она отпрянула и отвесила лорду пощёчину.

– Щекотно, мразь. Иди отсюда. Вон!

Перепуганный лорд обтёр лицо и молча побрёл к выходу. А гром гремел, тени шевелились, мир содрогался в бесконечном экстазе. В танце природы, которая готовилась к чему-то невероятному.

V

Под раскидистым дубом, что на границе пустоши за пределами столицы, стоял мужчина в плаще, напоминающем птичье оперение. Несмотря на естественное укрытие, он промок до нитки. Его сапоги уже почти скрылись в толстом слое грязи, волосы слиплись и превратились в тёмную массу. Но взгляд его был решителен, как и прежде. Казалось, он ждал здесь уже не первый раз.

Вскоре, вместе со вспышкой молний, на опушке появился мужчина в белом камзоле с серебристой оторочкой. Его не касалась вода, а грязь не затягивала ноги. Таково было преимущество магов – возможность обуздать стихии.

– Я полагал, ты явишься раньше! – окликнул мужчина некроманта.

– Ещё чего, – подойдя вплотную, чтобы хоть что-то слышать, ответил Магот. – Я получил твоё письмо ещё с утра. Глупо оставлять его в кузнице. Хоть кузнец и хелон, это не значит, что он не раскроет другим твою тайну.

– Никто же не узнал! – пересиливая ливень, ответил мужчина. – Я проследил за девушкой до самого Баклара, откуда она отправилась в деревню под названием Борг. Я уже собрал небольшой отряд, и мы встали лагерем рядом с Боргом. Ответь, как долго мне наблюдать за этой воровкой?

– Отвечаешь за неё головой до тех пор, пока я не отдам другой приказ. Понял, Натир?

– Конечно. Но мне нужны деньги!

В грязь шлёпнулся кожаный мешочек, до отказа набитый монетами.

– На первое время этого хватит, остальное заработаешь сам. Грабь обозы, или что ты там умеешь делать? Больше сюда не возвращайся, лучше отправляй гонцов.

– Понял!

Когда мужчина скрылся в буре, некромант застыл на краю поляны и всмотрелся в небо. Молнии сверкали, дождь хлестал земную поверхность, а ветер гнул деревья с такой силой, что казалось, будто он сорвёт лес и унесёт прочь.

– Вот оно, начинается… Скоро меня позовут, – Магот исчез.

Глава 2. Двойной город

I

Заводь маленькой речушки близ земель Баклара ценилась своей рыбой. Говорили, в её водах можно поймать редких в этих краях чёрных окуней. Потому весной на реке собиралось множество рыбацких лодочек. Но сегодня на воде было пустынно.

Эти места отличались своим спокойствием. Река брала начало в болотах, коих немало около леса Бориг. Вода тут тёмная, её поверхность покрывает тонкий слой маслянистой плёнки, лилии и кувшинки заполоняют округу, а заросли лесного камыша усеивают берега.

Где-то здесь шла граница владений двух мирских лордов. Лорд Гидавер правил юго-восточной частью, а Нагадир – северо-западной. Эти два лорда часто не могли поделить плодородные земли, потому округу патрулировали пограничные отряды обоих владык. Речка носила название Петельная, так как слегка затрагивала земли Южного Королевства, а после резко сворачивала на север, где огибала многие деревушки и устремлялась навстречу Межевой, или Илистой, реке, которая делила город Баклар на две части.

Однако название имело и второе значение. Около пятнадцати лет назад вдоль берегов располагались виселицы, на которых встретили свою смерть многие представители знати, попытавшиеся устроить государственный переворот и свергнуть короля Радемоса. Тот переворот не увенчался успехом. А нынче виселицы и висельные деревья уже не создавали того жутковатого впечатления, что раньше; земли понемногу опустели, привлекая лишь рыбаков да патрульные отряды.

Поверхность заводи рассекала маленькая лодочка. Вёсла мирно погружались в маслянистую воду и влекли двух странников на юго-восток, к Межевой, которая несла свои воды от Баклара. Первый странник – человек гордый на вид, с короткой аккуратной бородкой и длинными волосами. Второй – паренёк, уже не столь пугливый, как прежде, но сохранивший робость и отчётливый след наивности.

– Ты боишься смерти, юный Хогелан? – Граф зачерпнул воды из реки, поморщился, ощущая маслянистую плёнку, и вытер ладонь об облепленный сухим илом борт.

– Как я могу бояться смерти? Я пережил тысячу смертей… – перед глазами юноши предстали события недавнего прошлого.

Сразу после того как они с Графом покинули рыбацкий город под названием Карилос, перед ними предстала чащоба леса Бориг. Это было странное и пугающее место. Всюду перемещались тени, огромные хламиды мха свисали с деревьев, превращая их в мудрых старцев. Создавалось впечатление, что отовсюду за путниками наблюдают тысячи глаз. Как выяснилось позже, так оно и было.

В определённый момент подул ледяной ветер. Вслед за ним пробудилось спящее небо, и на землю упали первые капли дождя, призванные стереть последствия многомесячной засухи. Лес зашевелился, меж корней и зарослей мха проступили очертания ужасающих лиц: здесь были десятки серо-зелёных глаз, которые лопались и истекали гноем, стоило их коснуться сорвавшейся листве.

«Кто вы и зачем пришли в наш лес?» – спросил жутковатый голос, едва уловимый в порывах ветра.

«Я граф Карилоса, а это мой ученик – будущий Король Воров. Я прошу пропустить нас сквозь ваши владения и позволить оторваться от преследователей», – без толики страха ответил дворянин.

Тишина разорвалась рёвом, и ветви расступились. Сам лес менялся на глазах, и среди непроходимых зарослей выросла дорога, на которой легко могли уместиться двое всадников.

«Благодарю», – сказал Граф.

«Спасибо», – подал дрожащий голос юноша.

И они продолжили путь вглубь страшного леса. Вдоль лесной тропы, над которой крышей нависали ветви деревьев, бурлила чёрная вода, пузыри вздымались из болота и лопались. Тени всё также продолжали носиться вокруг – это эльфиды наблюдали, чтобы незваные гости не покинули границы отведённой дороги.

Полдня спустя, ближе к новому вечеру, Граф и юноша оказались на поляне, посреди которой горел костёр. На деревьях висели верёвки, полные сушёных грибов. Медный котёл стоял на железной подставке, в нём уже что-то варилось, отчётливо пахло едой. Тени вновь сгущались, хотя недавно уступали солнечному свету. Сюда дождь не попадал, словно сами тучи расступались и не желали видеть, что творится внизу.

«Выпей», – зачерпнув похлёбки из котла, попросил Граф.

Юноша голодно набросился на еду, и вскоре в глазах его помутилось. Он погрузился в сон тысячи смертей, в котором его сжигали, резали, сажали на кол и пытали. Он видел стаи почерневших от порчи волков, чью шкуру покрывали живые тёмные нити, гулял по дворцу Уроговых сводов, где встретился с Радемосом, который выбросил юношу в окно – прямо сквозь стекло. Ощущение реальной боли ни на минуту не оставляло уснувший разум, но что-то не давало ему сойти с ума. Быть может, надежда – надежда на новое будущее. Побывав в яме с янматом, окунувшись в пламя дракона, утонув в зыбучих песках, будучи затоптанным табуном диких лошадей, убитым спорами гриба пустоты и умерев ещё сотнями способов, юноша наконец очнулся.

«Доброе утро», – улыбаясь, прошептал Граф.

«Я уж думал, ты не вернёшься. Не все возвращаются. Ты был без сознания две недели…»

И вот они здесь, в заводи Петельной.

– А ты боишься этой реки? – вытирая руку о пожелтевшую тряпку, поинтересовался дворянин.

Юноша поднялся на ноги и посмотрел вокруг. Кое-где воду рассекали водомерки, рыба игралась – то и дело круги тревожили поверхность. Над болотными цветами кружили стрекозы, а ветер медленно покачивал заросли рогоза и камыша.

– Я не боюсь смерти.

Граф улыбнулся, запустил руку в карман и достал серебряную монету. На одной её стороне был профиль короля Зелька, что правил до Радемоса, на другой – геральдическая птица, сильно напоминающая символ бога Акры.

– Найди её… – монета сверкнула в лучах солнца и с плеском погрузилась в воду, мелкие пузырьки обозначили её путь в водяную бездну.

Вслед за монетой окунулся и юноша. Лодка покачнулась, волны потревожили гладкую поверхность заводи. Вода здесь была тягучая как желе, её пересекали длинные стебли кувшинок и сплетения водорослей. Целый рой рачков и долгоножек кружил из одного конца заводи в другой, а мелкая рыбёшка испуганно ускользала от юноши, что стремился ко дну, с трудом выпутываясь из зарослей.

Что-то сверкнуло перед глазами, словно монета звала к себе. Рука погрузилась в метровый слой ила, и холодный металл коснулся руки. Не разбираясь, что оказалось в ладони, юноша устремился к поверхности. Масляная плёнка почти осязаемо лопнула над головой, и лёгкие заполнил болотный воздух.

Забраться в лодку было непросто, но когда юноша это сделал, то разжал кулак и увидел ту самую монету, что выбросил Граф. Её покрывал коричневый ил, полный шевелящегося конского волоса.

– Фу… – окунув руку в воду и смыв паразитов, юноша испытал отвращение.

– Не этому я тебя учу. Не смешивай бесстрашие и безрассудство. Отсутствие страха перед смертью делает тебя уязвимым. Не переставай бояться смерти, бойся самого страха. Только сам страх может победить закалённых людей. А смерть не придёт, если не будет и страха – выживание важнее бесстрашия. Оставь монетку себе, будет напоминанием… – Граф взялся за вёсла и вывел лодку из заводи на быструю воду.

Дальше их понесло течением, и через полчаса Петельная впала в Межевую. Донеслись звуки большого города. Били колокола, выли рога – цивилизация наконец-то заявила о себе. Уже несколько месяцев юный Хогелан не видел крупных поселений. Хотя если говорить прямо, такого города, как Баклар, он не видел ещё никогда.

II

Вечером на окраине южного Баклара было прохладно. Осенний ветер всё больше напоминал о приближении зимы, скоро даже эти края присыплет слоем первого снега. Постоялый двор «Зарока» являлся чем-то вроде перевалочного пункта, находящегося близ границы Южного Королевства: здание в два этажа, с тёмно-коричневой глиняной черепицей, окна, едва прикрытые тонкими ставнями, и облицовка аккуратными досками, которые регулярно шкурили, чтобы освежить внешний вид сооружения. Здесь встречались купцы и путешественники, не желающие показываться в шумном торговом городе, что начинался за небольшой полосой вручную высаженных сосен. Сюда доносились голоса города, среди которых были лай собак, ржание лошадей, скрежет телег и, конечно же, человеческая речь – тут сплетались многие языки и акценты, которые в общем шуме не признал бы даже языковед.

В самом постоялом дворе было шумно и диковинным образом перемешивались культуры. Были здесь и южане, и представители всевозможных орденов и культов. Пожалуй, стоило бы отметить воинов ордена Серой розы – в строгих мантиях бледно-коричневого цвета и с символом ордена на груди, розой серого цвета (что очевидно).

– Завтра мы достигнем места назначения и остановимся у моего старого друга, весьма милого господина Картье, – зажав между указательным и безымянным пальцем ножку бокала, сообщил Граф. – Он владелец самой крупной из известных мне коллекций восковых фигур.

Этим утром они оставили лодку на южном берегу Межевой, около окраины Баклара. Почему-то Граф не захотел сразу идти в город и решил остановиться в постоялом дворе. Признаться, юноше нравилась эта идея. После месяцев скитания по глухомани он отвык от большого скопления людей, и даже «Зарока» пугала его многолюдностью.

– А эти… из Розы… опасны?

Граф скользнул взглядом по залу, подмечая посетителей. Воины Серой розы выделялись сразу же, как и двое южан, занявших угловой стол прямо под полкой с глиняными горшками.

– Нынешний орден Розы не опасен, когда их лидерам это невыгодно. Внутри ордена есть три группы: Серая, Белая и Чёрная розы. Серая роза главенствует, но это самая молодая фракция среди старого культа. Благодаря Серой розе под предводительством мирского лорда Загана культ Розы сумел присвоить себе звание ордена. Раньше это была группа работорговцев и владельцев борделей. Говорят, они и по сей день торгуют рабами на чёрных рынках Баклара, Ортирига, Акры и триады Хелика, поставляя дворянам взрослых и детей для плотских утех.

– Значит, они опасны.

– Не для нас. А вот той парочке стоит вести себя осторожнее, – Граф указал на южан в углу.

Юноша сразу отметил молодую девушку с каштановыми волосами в слишком дорогом дорожном платье, чтобы походить на крестьянку. Впрочем, её спутник был похож на телохранителя. Иногда он потирал правую ногу (видно, в память о недавней ране) и придирчиво осматривал всех присутствующих на постоялом дворе. В определённый момент взгляды юноши и незнакомца встретились.