Моя история перемен

Я не очень любила пустую болтовню, а сидеть в спёртом воздухе кабинета, да ещё целый день в одной позе – это испытание для организма. Поэтому я предпочитала кушать быстро, а потом проводить время на прилегающей территории. Варя была со мной солидарна. Думаю, что мой выбор в некоторой степени повлиял на отношение коллег, но не принципиально. Конечно, гораздо удобнее, когда я на виду и мной можно командовать без перерыва, но я решила иначе.

Едва я вошла в кабинет после прогулки, как мне на стол шлёпнулась кипа бумаг.

– Арина, отнеси это на подпись Шикину.

Миловидная шатенка лет сорока пяти отошла от моего рабочего места и направилась к личному кабинету. Я кивнула своей непосредственной начальнице – Ангелине Леонидовне – и проводила её взглядом. Потом внимательно осмотрела стол на предмет каких-нибудь нехороших изменений. Всё вроде осталось прежним.

Несмотря на приятный голос, симпатичную внешность и обходительные манеры, Ангелина была намного хуже Лясовой. Начальница умело маскировала своё истинное отношение не только ко мне, но и ко всем остальным, в то время как на моей мегере отражалось всё предельно честно и откровенно. И поначалу я ещё верила в «плохого и хорошего полицейского», но потом поняла, что работать мне предстоит с плохим и очень плохим. Своё истинное лицо Ангелина Леонидовна показать уже успела, но вела себя всегда так, будто ничего такого не происходило. Я никогда не понимала таких людей. И работать с ней мне было иногда даже страшно. Разных историй о подставах на службе я наслушалась вдоволь, а про этих «птичек» ходило немало слухов в нашем лихом гадюшнике. Лясова шестерила у Ангелины, а она сама пару лет назад претендовала на место главбуха и строила немало козней, когда её не взяли. А уж что она вытворяла со своей ещё более высокосидящей подружкой, об этом лучше вовсе промолчать.

Поэтому я регулярно проверяла ящики стола на предмет чего-нибудь лишнего и постоянно меняла пароль на компьютере. Последнее не могло полностью обезопасить меня от интриг недобросовестных сослуживец, потому что права в программе у меня имелись самые простые. В отличие от остальных. И всё же я надеялась, что если меня захотят втянуть в какую-то грязную игру, им придётся очень постараться, чтобы сделать это с моего компа. Всё остальное, я надеялась, можно исправить с помощью службы поддержки.

Я взглянула на новые бумаги на столе. Вообще, в мои обязанности не входило носить документы на подпись заму нашего директора. Для этого есть секретарь. Но когда она отсутствовала на рабочем месте, эту обязанность сваливали на меня. Где это видано, чтобы звезда нашего отдела – улыбчивая Ангелиночка – оторвала свою задницу ради такой мелкой заботы? Есть же Арина. Спасибо, хоть по имени обращалась. А то после общения с Анастасией Васильевной, которая, кстати, была старше нашей начальницы на семь лет, у меня складывалось впечатление, что я работаю на плацдарме.

– Андреева!

Лиха на помине! Я дёрнулась и подскочила, едва удержавшись, чтобы не вытянуться в стойку «смирно».

– Вот занеси по пути в отдел снабжения. Зачем они мне передали, я не знаю, что с этим делать.

Мне на стол совсем невежливо швырнули какую-то накладную. Впрочем, приказной тон вежливости не предусматривал в принципе. Я лишь удивилась, почему нельзя бумагу отдать материалистам? Снабженцы наверняка просто перепутали адресат накладной. Но ввязываться в спор у меня желания совершенно не возникло, поэтому я молча добавила лист к общей стопке и двинулась к двери из кабинета.

– Вернёшься, я дам тебе новое задание! – визгливо донеслось мне в спину.

Я поёжилась. Что ещё за задание? Под ложечкой противно засосало. Объяснять что-то новое Анастасия Васильевна не хотела и не любила. Поэтому я предположила, что меня ждёт очередная головомойка по возвращении.

Стоит ли удивляться, что на поручение я постаралась затратить как можно больше времени? Я неторопливо шла по длинному коридору с многочисленными дверями, пока не остановилась около нужной. Глядишь, так пройдёт минут пятнадцать, а там и все полчаса… Тут минутка, там десять, вот уже и два часа на циферблате.

«Максим Александрович Шикин. Заместитель директора» – значилось на двери напротив. Я заглянула: там должна была сидеть секретарша, но её сегодня на месте не оказалось.

О Максиме Александровиче на нашем хлебозаводе тоже ходили многочисленные спле… то есть истории. Что, мол, он ни одной юбки не пропускает и так далее. На личном опыте я не проверяла, и мне он нравился, потому что никогда не держал себя свысока.

Я постучала в следующую дверь после приёмной и, дождавшись разрешения, вошла.

Максим, как всегда, выглядел очень хорошо. Белая рубашка, безупречный костюм, дорогие часы. Замдиректора носил длинные тёмные волосы, которые немного вились, имел широкие плечи и приятное лицо. Единственным недостатком его облика служило небольшое пузико, которое появилось от всё той же сидячей работы и любви вкусно покушать. Но этот недостаток все ему прощали за спокойный нрав и мягкие манеры. Даже ругался он не страшно.

– Привет, Арина! Что хорошего ты мне принесла? – тепло поздоровался он первым.

Я благодарно улыбнулась. Приятно ради разнообразия иногда и хорошее отношение получить, а не только подначки и упрёки.

– Привет, Максим Александрович! Документы на подпись.

– Но не кофе, да? – шутливо уточнил он.

– Нет, не кофе.

Я улыбнулась шире. С ним я чувствовала себя вполне комфортно и свободно. Он был старше меня всего лет на пять и никаких двусмысленных движений в мою сторону никогда не делал. Может, я была не в его вкусе? Он, впрочем, тоже не удовлетворял моим запросам, так что я не страдала от этого. Максим был слишком симпатичным и самоуверенным для меня. Мне всегда нравились более брутальные мужчины.

Он быстро и размашисто подписал каждый лист и отдал обратно. Теперь предстояло отнести бумаги Ангелине. Но я не торопилась, так как ещё не зашла в отдел снабжения. Потом на очереди был туалет, а после мне захотелось попить воды из кулера.

В бухгалтерию я вернулась минут через тридцать.

– Ты где пропала? – с порога набросилась на меня Анастасия Васильевна.

С такими манерами и цепная собака не нужна. Один вид хозяйки отобьёт всякое желание заходить в гости. Но мне выбор не предоставлялся, и пока я тут работаю – ещё! – придётся терпеть все выходки.

– В туалете, – тем не менее не постеснялась ответить я.

А спросит ещё что-нибудь, наберусь храбрости и распишу во всех подробностях, что я там делала и какой рукой.

Но мегера лишь брезгливо поджала тонкие губы и вынесла из-за стола внушительную фигуру, чтобы топоча, как слон, подойти к моему рабочему месту и со всей дури плюхнуть на него какой-то толстенный отчёт.

– Вот. Надо сделать сегодня.

Я проводила её круглыми глазами и уставилась на подкинутую работу. Впервые вижу такое название: «У5: для предприятий пищевой промышленности». Единственное, что мне стало ясно исходя из данных на титульном листе – отчёт для Росстата. А дальше начиналась абракадабра из набора цифр, обозначений и аббревиатур. Напротив каждого столбика стояли колонки цифр, которые собирались неизвестно из каких данных. По «доброте душевной» Анастасия Васильевна предоставила мне для примера отчёт за прошлый год, видимо, посчитав, что этого вполне достаточно, чтобы сесть и с ходу его сделать.

Я пролистала несколько страниц. Здесь встречались незнакомые формы из 1С, распечатки из СБИСА и вордовские файлы. Большая часть документов была исписана карандашом: на полях стояли цифры, туда и сюда шлялись стрелки, текст был обведён и там, и здесь. Сразу стало понятно: сама Анастасия Васильевна каждый год заново разбирается с этим У5. И немудрено, когда берёшься за работу, которую надо делать один раз в год, ведь за двенадцать месяцев тонкости и нюансы хорошо забываются.

Поэтому на этот раз мегера решила голову себе не забивать, а свалить работу на безответную меня. Я захлопнула отчёт с громким шлепком. И как не хотелось мне идти с вопросами к Лясовой, а делать было нечего. Я просто не знала с какой стороны подобраться к отчёту.

– Анастасия Васильевна, – набравшись смелости, обратилась к мегере я, – подскажите, как его делать? Я впервые сталкиваюсь с такой работой.

Первым делом она закатила глаза, а у меня внутри всё сжалось. Ну вот зачем так явно показывать своё пренебрежение? Да, она опытнее меня, и гораздо более знающий бухгалтер, но ведь и ей когда-то сели и показали, как справиться с абсолютно любым заданием на этом поприще. И я больше, чем уверена, что и этот дурацкий У5 она не сделала без подсказок со стороны. Ведь даже самый опытный специалист, придя из другой сферы, неспособен моментально влиться в струю. Сколько существует различных отраслей? Сколько направлений производств? Везде разная численность, нормативы и порядки. И отчётность в контролирующие органы порой сдаётся такая же разная. И будь ты хоть семи пядей во лбу, а всё равно придётся сталкиваться с чем-то новым и неизведанным.

Но Анастасии Васильевне были чужды подобные размышления. Она давно воздвигла себя на пьедестал почёта, считая лучше только Ангелину. Даже не главбуха, а нашу начальницу. Я для неё была подобна насекомому: назойливому, надоедливому и противному.

Переступая через себя, я всё же подошла к её столу. Работу-то делать надо. Вежливо и аккуратно положила отчёт перед мегерой и нарвалась на её стон возмущения. Как она охнула! Мне, прям, захотелось поправить ей невидимую корону на голове этой кипой бумаг.

– Арина, ты так и будешь подходить ко мне по первой необходимости?! – её голос противно завибрировал на весь кабинет. – Ну хоть раз попробуй разобраться сама! У меня прорва работы, и мне некогда с тобой возиться. Иди! Почитай в Интернете, если тебе что-то непонятно.

«Тебя всему научат» – сказала тогда коварная искусительница.

Отчёт отшвырнули в мою сторону и отвернулись к компьютеру так, будто меня не существовало. Я невидимка. Меня здесь нет. Со мной можно вот так разговаривать, потому что я никто.

Кровь бросилась мне в лицо. В груди поднимался настоящий взрыв, буря из поверженных нервов. Руки затряслись, когда потянулась к злосчастному У5. Несколько ничуть не сочувствующих взглядом со стороны материалистов обратились ко мне. Они ждали развязки, когда меня в очередной раз растопчут, потыкают носом, куда надо, и укажут всю бездну моей никчёмности. Эти взгляды как бы говорили: мы-то знали, мы-то предупреждали, что так будет. Тебе здесь не место! Ты никто! Получай то, что заслужила!

С дрожащими губами я вернулась на место, не замечая встревоженных глаз Вари. Ледяными, непослушными пальцами попыталась ввести запрос в Интернете. А в голове бился совсем другой вопрос: зачем? Зачем мне это нужно? Ради чего такие жертвы, и кто они, вообще, такие, чтобы позволять себе подобное отношение?

Я едва сдерживала слёзы и бурю внутри. От родившихся негативных эмоций в центре груди зарождался настоящий пожар. Я боялась сгореть в нём и боялась выпустить наружу. Я не хотела в очередной раз показать всем, как легко меня задеть и обидеть. Но деться от этой своей особенности мне было некуда, и я прекрасно знала, что чем дольше я буду сдерживаться, тем жёстче потом придётся расплачиваться.

Интернет мне ничем помочь не мог. Потыкавшись на нескольких сайтах, я убедилась, что без знания специфики отчёт не сделаю. Я просто не знала с какой стороны за него браться. Это была многоголовая змея, у которой одно цеплялось за другое, а из этого вырастало третье. На основании этого третьего следовало построить костяк, на котором и формировалась основа У5.

Я посмотрела глазами затравленного зверя на Варю и обречённо покачала головой в ответ на её вопросительный взгляд. Она кивнула в сторону кабинета главбуха, намекая, что мне стоит со своей проблемой подойти к Ярославе Николаевне, которая, в общем, была тёткой неплохой, но совсем не пользовалась влиянием, положенным ей по статусу. А всё из-за козней Ангелины…

Я подумала, что, конечно, могу так сделать. И настроить коллег против себя ещё больше. Что может быть хуже, чем перебежчик? Я вовсе не считала себя союзницей Лясовой и Ангелины, но столь явное обращение на сторону их врага могло обеспечить мне настоящую травлю.

И заступиться за меня было некому. Иначе эти зубастые гадюки не стали бы жалить меня изначально. Нет, я была одинока здесь и решить эту проблему мне предстояло самостоятельно. Вот только я совсем не представляла как…

После долгих уговоров себя самой, бесплотных рассуждений и нескольких попыток состряпать для отчёта хоть что-нибудь, я решилась на ещё один заход. Может, я мазохистка? Тут же снова всплыли мысли об увольнении. Ну почему я не могу работать нормально, как все? Что со мной не так?

На дрожащих ногах я приподнялась и отправилась на очередное заклание.

– Андреева, ну что неясно было в прошлый раз?! – рявкнула на меня мегера. – Я же сказала, что занята!

Я подпрыгнула на месте и чуть не выронила отчёт. Внутри пронёсся шквал обиды и ненависти. Тварь! Гадина! Руки сами собой взлетели, чтобы со всей дури опустить тяжёлую пачку бумаги на голову зарвавшейся мегеры.

Я больше не могла ничего сделать. Меня не слышали и не хотели понимать. Я устала быть никем, девочкой для битья. Со мной нельзя так обращаться!

Анастасия Васильевна заверещала, как никогда.

– Убивают! – завопила она, пытаясь выпрыгнуть из-за рабочего места, но натыкаясь телесами на все углы и выступы.

Мне даже полегчало, настолько уморительной выглядела картина.

А потом опять стало не до смеха. Мегера озверела вконец. Причёска, поправленная увесистым У5, печально съехала набок. В глазах плескалось ошарашенное недоумение, которое стремительно сменялось жаждой моей кончины. Губы дрожали, силясь выдавить какие-то слова. Может быть, «да как ты посмела?» или «убирайся!» и «чтоб ты сдохла!». Скорее последнее.

Я отступила на два шага, пытаясь осознать, что же натворила. Весь адреналин схлынул. Я тяжело дышала. Несчастный У5 наконец шлёпнулся на пол из моих ослабевших рук. Шлёпнулся с большим эхом, так как в бухгалтерии повисла гробовая тишина.

– Убивают?! – на этот раз Анастасия Васильевна выпучила глаза на наших благодарных зрителей, не то спрашивая, не то утверждая. – Полиция!

Спустя два часа я сидела в приёмной у директора, где за большой и красивой дверью Ангелина и Ярослава пытались повлиять на решение директора и мою судьбу заодно. Понятное дело, что первая старалась очернить меня, а вторая хоть как-то выгородить, но ни одна, ни другая при разборках не присутствовали, а только выбежали из кабинетов на вопли поверженной примы. Точнее, я надеялась, что главбух встанет на мою сторону, но вовсе не была в этом уверена.

Ни о какой работе в этот день не могло идти и речи. Лясову с трудом отговорили вызывать полицию. Мегера норовила всем показать свой раскроенный череп, но все видели только помятую причёску. Кое-кто втихаря даже пожал мне руку, однако в открытую на мою сторону никто так и не встал.

– Мы увольняем тебя по статье, – окинув меня ледяным взглядом красивых глаз, возвестила Ангелина.

Она только что вышла из кабинета и выглядела, как тигрица, урвавшая кусок мяса в неравной борьбе.

– И скажи спасибо, что Анастасия Васильевна по доброте душевной согласилась не заводить на тебя дело.

Начальница развернулась и с чувством собственного достоинства покинула приёмную. А из кабинета директора вышла Ярослава Николаевна:

– Ну что же ты наделала, Арина! Надо было прийти ко мне, зачем ты так себе все испоганила? Им-то что? Покудахчут и забудут, а ты?..

… хотя… нет, нет, нет, подождите-ка. Конечно, я бы не стала во второй раз обращаться к мегере. Она уже сказала мне всё, что думала, предельно ясно расставив приоритеты. Помощи от неё ждать было нечего, а мне меньше всего хотелось, чтобы дело закончилось дракой. Ещё не факт, что эта гора жира и мышц не отметелила бы меня своим же отчётом…

– Анастасия, У5 готов? – неожиданно подала голос Ярослава Николаевна, высунувшись из кабинета.

Я чуть не поперхнулась. Так вот оно что: задание было дано изначально не мне. На меня его просто спихнули, зная, что отказаться я не найду ни повода, ни возможности.

– Его Арина делает, – сухо бросила мегера, не удостоив меня взглядом.

Словно говорила не о живом человеке, а о бетонном столбе.

– Арина? – удивилась главбух и вопросительно посмотрела на меня.

В этом взгляде было все: и недоумение, что работу в итоге сплавили мне, в непонимание, каким образом я могу справиться с этой задачей в одиночку. И тут я поняла – это мой шанс сбагрить пыльную работёнку без серьёзных последствий.

– Да, Ярослава Николаевна, – откликнулась я в надежде, что мой голос не дрожит. Не так-то просто побороть внутреннюю бурю. – Я делаю. Мне потребуется время, так как очень много всего непонятного. Приходится каждый вопрос искать в Интернете.

– Анастасия, забери у неё отчёт. Мне он нужен сегодня.

Нас окинули проницательным усталым взглядом и скрылись за стенами кабинета.

Мне кажется, что зубовный скрежет мегеры я слышала отсюда. Топая ножищами, Лясова приблизилась к моему столу и вырвала из рук многострадальный У5. Молча, без единого слова. Я выдохнула от облегчения. Тихонько, так чтобы никто не заметил.

После пяти мы с Варей шли к проходным. Она курила, а я упивалась опустошением, разлившимся в душе. Победила я сегодня? Едва ли. Скорее мне просто повезло, как иногда везёт дуракам. Сегодняшний день не закончился горючими слезами в туалете случайно. Ну, может, капля выдержки с моей стороны и сыграла свою роль. Но если бы не Ярослава, то поджарили бы меня сегодня на медленном огне.

Отчего-то в пустой голове всплыла древняя мудрость: если вы ненавидите, значит, вас победили. А ведь сегодня я ненавидела Лясову со всеми её потрохами, коронными жестами, взглядами и пьедесталом. Получается, она меня победила и глубже падать некуда. Так чего ждать дальше?

– Знаешь, – подала голос Варя, – ты слишком остро реагируешь на них. Анастасия что-то делает, будто кнопку на тебе нажимает, и ты откликаешься, как ей угодно. Хочет она, и ты боишься, хочет – плачешь. Так нельзя.

Я промолчала. Эти слова будто отразили мои мысли в немного другой интерпретации. Всё верно. Они жмут на кнопку, я реагирую.

ГЛАВА 5. История должна созреть, чтобы свершиться, или восстание поверженных и угнетённых

Дома я ещё долго приходила в себя. Пыталась понять своих заклятых коллег, встать на их сторону, как-то оправдать поступки. Но в итоге поняла, что мне это не под силу. Я мерила всё другими категориями и жила будто в другой вселенной, где правили совершенно иные ценности. Никак у меня не получалось выстроить систему наших с Лясовой и Ангелиной отношений, где имели бы смысл и были оправданы их высокомерие, пренебрежение и злоба. Не побоюсь этого слова. Потому что некоторые вещи невозможно объяснить простой неприязнью.

С другой стороны, у моей чрезмерной чувствительности, из-за которой разные мегеры могли в любой момент нажать нужную «кнопку», имелась и оборотная сторона. Я неплохо видела суть вещей. Ведь кто такая Анастасия Васильевна на самом деле? Она полный ноль. Она сидела на рабочем месте и правила свой маленький бал только потому, что ей это позволили. А позволяют ей только до тех пор, пока шестёрка устраивает хозяйку. Пока подлизывает там, где надо и когда надо. Пока на неё можно положиться в исполнении мелких пакостливых поручений, или пока она забавляет Ангелиночку своим мерзким голосом, облаивая всех и вся вокруг. Ведь на фоне Лясовой Ангелина смотрелась такой лапочкой, такой красивой, милой, умной и нежной женщиной. Глаз радовался. А уж если прибавить к этому её незаурядный ум, мягкий голос и доверительную улыбку…

Поэтому по размышлении, мне стало немного жаль Анастасию Васильевну. Совсем чуть-чуть. Думаю, подспудно она осознавала свою незавидную роль. Понимала на уровне подсознания, что её положение вовсе не так прочно и надёжно, как могло показаться. Что если на горизонте появится кто-то более полезный в глазах хозяйки, то её тут же выкинут на обочину. Поэтому она так усердно топила меня, вызывая ярый протест в моей душе, даже неприязнь. Чтобы потом преподнести Ангелине моё отношение под нужным соусом.

Но уж об этом-то я не жалела и едва ли стремилась сменить цепную собаку на её посту. Я представила, что со мной стало бы через несколько лет. Я превращусь в злую пародию на Лясову и буду третировать какую-нибудь новенькую жертву? Беззащитную и бесправную, отчаянно цепляющуюся за своё гнилое место. Брр…

Нет, такого мне не надо. Не хотелось оказаться ни с какой стороны этого порочного дуэта.

Но тут возникал другой, более важный вопрос: а чего же я хочу на самом деле? На него ответить было посложнее, чем на все прочие. Задумавшись, в поисках ответа я отгородилась от мира и, кажется, потеряла счёт времени. Я чувствовала, сейчас происходит нечто важное, что разводит тучи над моей головой. Может, это я сделала первую попытку взять бразды правления собственной судьбой?

Сначала я сидела на диване неподвижно, там же, где меня накрыло пониманием необходимости переосмыслить свою ситуацию. Я не знала ровным счётом ничего, кроме того, что здесь и сейчас, именно в этой точке своей жизни я НЕ хочу находиться. Можно написать целую книгу на тему почему и как сильно мне тут плохо, но это стало уже неважно. Я полностью приняла всю ответственность за то, кто я и что тут делаю. Мне всё это не нравилось, да, но я сама сюда пришла, никто волоком меня не тащил. Осталось только понять, как выбраться из трясины, ведь мои следы уже затянуло болотом повседневности.

А потом внутри стал зарождаться сначала тихий порыв. Он совсем не походил на то жалящее пламя, что сжирало меня днём на работе. Скорее наоборот, напоминал собой прохладный всполох северного сияния, такой же невесомый и искристый. Этот порыв был способен унести меня в дальние дали и даже за пределы этой Вселенной. Но не мог вытащить из моей крохотной съёмной квартирки…

Пока не мог. Я улыбнулась, чувствуя лёгкость в душе, и поняла, что меня посетило Вдохновение. Это был знак, веяние Высших сил, которые никогда не оставляли меня. Когда пришло время, мне дали знать. И неважно на что я потрачу этот дар: на написание новой книги или собственной судьбы. Что-то подсказывало мне, что это будет одно и то же.

В голове собрались разрозненные прежде образы и идеи, которые раньше я никак не могла соединить. Я подошла к компьютеру, чувствуя, что буквально из подушечек пальцев у меня струится энергия, которой ещё пару часов назад не было и в помине.

За окном давно стемнело. Я не поужинала и не переоделась, но мне было всё равно. В целом мире остались только я и мой ноутбук…

Это самое прекрасное место даже не во Вселенной. Она сама — госпожа Вселенная — иногда заглядывает ко мне на огонёк, чтобы пройтись по сверкающим дорожкам и всколыхнуть с них длинным развевающимся подолом таинственные туманные всполохи. Здесь правит мягкий, приглушённый свет, похожий на звёздное сияние, но идёт он вовсе не от небесных светил. Волшебные плоды — мануары — заполняют тут всё вокруг. Они немного звенят, наполняя округу волшебной музыкой, столь сладостной для моего сердца.

Я не могу налюбоваться своей обителью. Мой сад Историй. Место, где рождается Будущее и сладко спит Прошлое. Он огромен, велик, ведь в нём хранятся истории и тайны тысяч миров Мироздания.

Я была здесь всегда — Хозяйка сада Историй. И миллион вечностей назад я бередила покой серебристых дорожек, иногда подбирая опавшие шарообразные мануары, наполненные светом и искрами. Истории, которые уже закончились. Если они были красивыми, я оставляла их себе, чтобы поместить в звёздное хранилище и любоваться ими иногда. Эти застывшие в Вечности плоды всегда навевали на меня лёгкую, светлую грусть и могли таить громкие и всем известные истории, или ничем не примечательные, но такие тихие, мирные и наполненные счастьем, что становилось совсем неважно, о ком они повествуют…

Вечность проходит быстро. Стоит только сесть около понравившегося чем-то мануара и начать наблюдать за ним, увидеть подробности и долгий путь, который даёт начало новым плодам. Главное, смотреть с любовью, и тогда становится видно, как участники истории делают правильный выбор, остаются с любимыми, совершают подвиги или спасают жизни. Мне не дано видеть этого в точности, но всё равно я знаю…

История должна обязательно созреть, чтобы свершиться. И тогда в мануаре раскроется каждый поворот, и каждый нюанс, кажущийся неважным, на первый взгляд, сыграет свою роль.

Порой у меня захватывало дух от неожиданных неслучайных случайностей, происходивших в сверкающем шаре. И только взглянув поглубже, в самую суть, я видела истоки, завязку истории и понимала, что иначе не могло и быть.