Западня

– Думаю, сидеть просто так бессмысленно, – произнесла я.

– И что ты хочешь? – голубые глаза Поля прицельно взглянули.

– Прогуляться. Может, до блошиного рынка дойдем, покажешь нам свой магазин? Здесь рукой подать.

– До блошиного ранка, да, – произнес Поль, вставая. – Но не до моего магазина.

– Ой, а где же он? – подскочила Татьяна.

– На острове, – пожал плечами Поль.

– Где? – ошарашенно взглянула на него соседка.

– В Сите, – Поль пожал плечами и уставился на меня.

– Ты держишь магазин в самой дорогой части города? – снова подала голос Татьяна.

– Там ближе всего для моих клиентов. Да и мне до дома удобно добираться.

– Нет, ну везет некоторым с мужиками, – произнесла Татьяна по-русски, персонально для меня. – Хочешь в шестнадцатом живи, с шикарным видом на башню, хочешь – в шестом, где Люксембургский сад под боком.

– А я тут причем? – начала сразу отнекиваться.

– Ага, – произнесла она в особой интонации, – то-то он с тебя глаз не сводит.

– Говорит, что боится оставлять нас без присмотра, – пожала я плечами.

– То-то и оно, – глянула она на Поля еще раз, – картина у меня, а глаз с тебя не сводит.

– Ну, так идем? – произнесла она Полю и направилась стройным шагом к его машине.

Поль посмотрел на меня, желая убедиться, что я тоже пойду. Как только он поравнялся со мной, я тихо произнесла.

– Ты знаешь, где живет ее муж?

– Конечно, – пожал плечами Поль. – Это регистрируется при приеме на работу. Как, по-твоему, я оказался в их квартире? – кивнул он в сторону своей машины, возле которой маячила фигура Татьяны.

– А она не знает, где работал ее муж, – тихо произнесла я.

Поль замер. Взгляды приковались друг к другу, потом мужчина нервно кашлянул и резко повернулся к своей машине. Незаметно, его рука схватила мою руку и потянула вперед. Мужчина зашагал целенаправленно, без пререканий вел за собой, и в нем чувствовалось огромное напряжение. Мы резко подошли и остановились. Татьяна засуетилась, взгромоздилась на переднее сидение и стала смотреть невинным взглядом. Поль сел вперед, дождался, когда я усядусь, еще раз глянул на меня через стекло и нахмурился. Мужская рука повернула ключ зажигания. Машина завелась, источая из себя звуки, тронулась с места и понесла вперед.

Голубые глаза то и дело поглядывая в сторону соседки, Татьяна весело завертелась на сидении, что-то начала рассказывать. Лоб мужчины то и дело испещрялся бороздками. Я отвернулась к окну и стала смотреть на мелькающий пейзаж, только и вертя в голове мысль «во что я влезла?». Если взять во внимание мои приключения в Венеции, что было бы точнее называть кошмаром, утайки или даже ложную информацию от Татьяны, угрозы со стороны двух криминальных лиц, то Поль казался наиболее симпатичным персонажем из всех, кто меня окружали.

Боже, что происходит вокруг меня? Убийства, кража произведений искусства, черное маклерство, сомнительные личности – я не об этом мечтала, уговаривая всеми силами жениха на переезд в Париж. Город-мечта открывался мне совсем с иной стороны. Я бы даже не назвала это изнанкой, это больше походило на подделку.

Всю дорогу я думала, пока машина не припарковалась возле одного из домов. Поль остановился и помог нам выйти. Улица была узкой, с серыми домами, но очень уютной. Витрина магазина была сплошь стеклянная, но никоим образом не показывала прохожему, что делается внутри помещения. Идеальной ширмой выступали выставленные на витрине антикварные вещи на продажу, умело декорировавшие фасадное «лицо» магазина. Отделка черным металлом стекол и двери, гармонировавшие с ней черные буквы названия, – все было сделано со вкусом.

Мы вошли внутрь, и сразу услышали приветственное слово продавца. Ей оказалась старушка преклонных лет, небольшого роста, с модной короткой стрижкой и перстнями на толстых старческих пальцах.

– А, месье Поль! – воскликнула он. – Вы не один. Дамы желают что-то приобрести.

– Нет, мадам Солар, – произнес мужчина, приятно улыбнувшись. – Не сегодня.

Татьяна стала двигаться мимо огромного количества антикварной мебели, очень хорошо подобранной и поставленной в группы. Поль смотрел на нее неотступно, а потом повернулся ко мне.

– Думаешь, она хочет задержать нас здесь, чтобы он успел уехать подальше?

– Думаю, она хочет еще чем-нибудь здесь поживиться, – тихо произнесла я, наблюдая, как самозабвенно женщина разглядывает вещи, но особенно, охранную систему.

– Только этого мне не хватало, – вздохнул Поль. – Ехать, перехватывать Игорька не имеет никакого смысла. Теперь только она сможет нам указать, где он и картина.

– Я не верю, что картина в медицинском центре. Что-то меня смущает в этой истории. – тихо произнесла я.

– Раньше ты была уверена, – тихо произнес Поль.

– Раньше она ничем не вызывала подозрений.

Минут двадцать Татьяна ходила по залу, создавая видимость того, что ее интересует антикварный магазин как обывателя. Мадам Солар рассказывала и показывала ей вещи, нисколько не утруждаясь этим. Поль наблюдал за Татьяной, потом ему надоело созерцать спектакль, и он переключился на меня.

– Тебя не очень интересует антиквариат, как я вижу, – произнес он, присаживаясь в сторонке у окна, где сидела я.

– У тебя нет посетителей, – тихо произнесла я.

– Мои клиенты приходят по записи и за определенными вещами. С улицы покупатели редко заходят в такие места.

– Значит, это все своего рода ширма?

– Скорее, обложка бизнеса, – с мягкой улыбкой ответил Поль.

– А ты учился музейному делу или искусствоведению? – вопрос я задала только из приличия, ответ меня не интересовал.

– Нет, – махнул он головой. – Мне ближе коммерция, чем искусство.

Меня все время подмывало спросить, почему Поль странно смотрит на меня, а заодно, спросить себя, почему мне нравится, что он так смотрит на меня.

– А те, кому нужна картина, чем занимаются? Я хочу спросить, каковы их возможности?

Поль вздохнул.

– Обширные, как у любой транснациональной корпорации, – произнесли губы мужчины.

– А точнее? – немного сморщился мой лоб.

– Инвестиции на фондовой бирже, в крупные проекты фармацевтической промышленности: дорогостоящая аппаратура, препараты от редких заболеваний, уникальные ингредиенты для производства лекарств, сопутствующая техника для производства, выпуск технических средств… – перебирал Поль слова. – Надеюсь, ты понимаешь, каково влияние людей с ежегодным оборотом в миллиарды. В силу жесткости и сложности характера, они желают получить то, что хотят. Объяснения вроде «картина исчезла» или «ее украли» их не удовлетворит.

– Они французы? – заинтересовалась я разговору.

– Почему ты спрашиваешь? – Поль вопросами тоже пытался выведать у меня информацию.

Я пожала плечами.

– Мой знакомый – француз, – тихо ответил Поль. – Месье Валери Эрво. Он – владелец частного банка, через который проходят операции с произведениями искусств, что я предлагаю. Один из его близких клиентов живет и работает в Америке, но часто бывает в Италии, думаю, у него итальянские корни.

– Фармацевтика и произведения искусства – странный коктейль? – продолжила я. – И все идет через банк с доступом к особым счетам?

Поль снова кивнул.

– А сфера влияния?

– Думаю, больше, чем Европа. И Штаты, может, и Россия, – ответил мужчина.

– То есть, ты хочешь сказать, что есть несколько людей в разных странах, которые переплетены? – мой лоб сильно нахмурился.

– Да, – голова с красивой шевелюрой кивнула. – Узелки могут быть очень маленькие и тонкие, почти не заметные.

– С одной стороны – узкий круг посвященных, с другой – широкий спектр возможностей за счет связей и власти, включая лоббистов? – продолжила я.

– Именно. Поэтому картину необходимо вернуть, и не только ее… – надавил Поль.

– А что еще? – я подняла брови.

Поль не ответил, только пристально посмотрел на меня, а потом, перевел взгляд на Татьяну. Та подплывала к нам, рассекая пространство своим роскошным бюстом.

– Ох, Поль, как мне здесь нравится! У тебя великолепный вкус! Почему муж не приводил меня сюда?! – затараторила она.

Словоблудие полилось рекой, от чего Поль морщился и вздыхал, не в состоянии и слова вставить. Сотрудница магазина подошла к нам и стала слушать восклицания.

– Мадам Солар, – произнес Поль, сумев-таки вставить слово, – познакомьтесь. Это Татьяна – супруга нашего Жана.

Женщина вздернула бровь, взглянув на Татьяну, а потом мягко улыбнулась.

– Ах, милый мальчик, когда вы устанете надо мной подшучивать?

– Чистая правда, мадам, – улыбнулся Поль.

– У Жана не было жены, никогда, – покачала она головой и погладила свою руку.

– Мы были не расписаны, – тут же произнесла Татьяна.

Мадам Солар еще выше приподняла свою бровь.

– Правда невероятно? – произнес Поль.

– А Вы ему кто, дорогая? – произнесла она, взглянув в мою сторону. – Дочь?

– Что за глупости! – тут же встрепенулась Татьяна. – И что за недоверие, Поль? Я тебе все рассказала, как своему, а ты мне устроил проверку?

– Мы просто разговариваем, – повел плечами Поль, вглядываясь в женщину более пристально своими голубыми глазами. – Зачем поднимать лишний шум? Просто разговариваем о твоем муже. Например, куда он мог пойти, если дома его нет?

– Откуда мне знать?

– Может, к сестре поехал? – произнесла мадам Солар.

– У него есть сестра? – произнес Поль замогильным голосом, в тот момент мы с Татьяной посмотрели друг на друга.

– Есть, – ответила мадам Солар. – Сводная. Живет в пригороде, в часе езды от Парижа. Жан рассказывал, что не часто ее навещает, а в последний раз поссорился с ней. Это было, – задумалась женщина, поднеся палец к подбородку, – года полтора назад. Да, именно так.

– Становится все интересней, – произнесла я про себя.

Поль глянул на меня и кивнул головой. Я покорно встала и пошла к выходу, поняв его приказ без слов.

– Вы куда? – встрепенулась Татьяна.

– Мадам Солар, адрес припомните, пожалуйста, – проговорил Поль, вставая.

– Ох, мальчик мой, как мне вспомнить?! Он лишь говорил, что это какой-то писатель, а может, военный… – протянула женщина.

– Какой писатель?

– Не припомню. Улица названа именем какого-то деятеля в Ла Мюро

– Поль, – подала голос Татьяна, – искать иголку в стоге сена не лучшая затея. Давай дождемся Игоря.

– Вот ты этим и займешься, – произнес Поль и направился в сторону двери, ухватив меня за руку.

– До свидания, мадам! – произнесла я напоследок, без пререканий, что было странно, уселась в машину и подала голос.

– Она права, искать Жана, не зная адреса и имени его сестры, – абсурд.

– Сидеть здесь и терять время – абсурд, – произнес Поль, поворачивая ключ зажигания.

– Если Татьяна уйдет… – начала я, но не смогла закончить.

– Наверняка, – произнес Поль. – От нее никакого толку.

Машина тронулась с места.

– Ищи по карте, – Поль сунул мне в руки телефон, а сам уставился на дорогу.

Я вошла в интернет и открыла карту пригорода. Комунна Ла Мюро принадлежала департаменту Ивелин, кантону Мюлан. Площадь ее составляла двенадцать квадратных километров, число жителей – тридцать две тысячи, приблизительно. Мой оптимизм таял с каждой строчкой.

– Поль, это не серьезно.

– Сколько нам ехать? – спросил он довольно уверенным голосом.

– От центра Парижа 36 километров.

– Тогда мы успеем, – кивнул Поль и надавил на газ.

– Писатели, – вздохнула я.

Пока мы ехали, я насчитала десять улиц, названных именами писателей, и еще пять, названных именами великих деятелей, и еще пять, названных именами, которые можно было принять за имена великих деятелей.

– Что предпочитаешь: улицу Шатобриана, Виктора Гюго? – забавлялся Поль, слушая названия улиц.

– Поля Элюара, – прошипела я.

– А-а, – протянул Поль. – Поборник мира и свободы, и коммунист.

– Жоашена дю Белля? – предложила я альтернативу красным.

– «Придворный поэт»? «Сожаления»?

– «Олива» и «Древности Рима».

Поль посмотрел на меня и усмехнулся.

– Андре Бретон – продолжила я список, – он и поэт и писатель. – Жуль Валлес, Дидро, Жорж Санд, Стендаль…

– Кто еще? – произнес водитель.

– Есть представители искусства: Ренуар, Тулуз Лотрек, Фрагонар, Моне, Гоген, Эрик Сати – композитор и пианист, Верней. Есть деятели науки: Пьер Кюри, Ампэр, Пастер, – перебирала я. – Поль Рауль.

– Он – чемпион по гребле, – поморщился Поль. – Не думаю, что мадам Солар спутала бы деятелей науки и искусства. Скорее всего, нам нужна улица, названная именем писателя или поэта. Все остальное можно отмести.

Мы неслись по дороге на Нормандию, я смотрела в окно и думала о Татьяне. Поль время от времени поглядывал на меня и усмехался.

– Что так тебя забавляет? – удивилась я.

– Ничего, – тихо ответил он. – Не думал, что так встречу тебя.

– Как так? – удивилась я, слабо понимая линию разговора.

– Ну так: вхожу в квартиру и натыкаюсь на привязанную к стулу, с огромными синими глазами и кляпом во рту.

– Я сразила тебя наповал, – грустно усмехнулась я.

– Авеню Эроп, – проговорил Поль и повернул руль. – Почти на месте.

Машина съехала с шоссе Норманди и стала двигаться по проспекту Европы, если говорить по-русски. Метры преодолевались быстро. Все относительно, и если в России все меряется верстами, кругом простор, то во Франции – лье, и умение обходиться малым пространством, конечно, если не учитывать современные меры длинны, а опираться на культурные особенности жителей, заложенные в генах. Называть однополосную дорогу проспектом у меня бы никогда не повернулся язык, в то время как французы, да вообще европейцы, любую длинную и тем более красиво украшенную и специально спланированную дорогу называли проспектом, маленькие клочки земли – парками и садами, а площадью именовались места радиусом не больше четырех-пяти метров. По мере продвижения я все больше убеждалась, что мы приехали в настоящую дыру. Маленькие одно- и двухэтажные домики с красными крышами, большинство из которых было в плохом состоянии, мелькали вдоль дороги. Стояли они тесно, как частокол, вдалеке виднелись высотные семи-, девятиэтажные дома. Их было мало, и они являлись отголоском современных построек, хотя сказать по правде, не думала, что такой кошмар может строиться во Франции.

– Не морщи нос, – усмехнулся Поль. – Это – центр.

Поль еще раз посмотрел на карту, затем свернул у парка Бюгати, и остановился на улице с тремя домами.

– Зайдем на улицу Стендаля, а следом – твой Поль Элюар.

Мы вышли из машины и оглянулись.

– Все равно мне сложно представить, как мы ее найдем.

Поль отошел от машины и пошел вдоль домов. Все домики были двухэтажные, малюсенькие, словно игрушечные. У каждого стояла машинка. Мне это напоминало англо-американский стиль жизни.

– Дыра, – подытожил Поль. – Американский стиль жизни проник повсюду.

– Такие дома постоянно строили жители туманного альбиона, у них переняли эту традицию жители бывшей колонии.

– Одно хорошо, мы найдем кого-нибудь.

На этой улице никакой женщины не оказалось. Мы обогнули улицу, переходящую петлей в другую сторону, прошли еще немного и вернулись к машине с другой сторону. Улица Поля Элюара оказалась значительно больше, количество домов исчислялось двадцатью, некоторые из которых были четырехэтажными. Но осмотр улицы тоже не потребовал много времени. Большинство жителей были на работе, комунна пустовала. Нам на глаза попались два старика, сидевших за столиком под навесом одного из домов, к которым и направился Поль. Он поздоровался и поговорил с мужчинами немного, после чего повернулся и пошел ко мне.

– Какие новости? – спросила я, вглядываясь в хмурое лицо Поля.

– Никаких. Поль Элюар не предоставлял нужной нам даме кров.

– Что теперь? – теряла я всякое терпение и энтузиазм.

– Есть идея, – произнес он, оглядываясь. – Спросим в мэрии, где живет эта особа.

– Хочешь поискать ее по фамилии Жана?

– Попробуем найти самого Жана. Возможно, он здесь родился или вырос.

– Ты уверен? – мало доверяя предположениям, произнесла я.

– Жан явно не рос в Париже, был приезжим, как и большинство. Таких легко вычислить. Но если бы он приехал из другого округа, его сестра жила бы там. Это – наиболее вероятно.

– Может, она вышла замуж и переехала сюда жить с мужем?

– В такую дыру? Отсюда стараются вырваться, а не приехать вить семейное гнездышко.

– Здравый смысл есть, – произнесла я напоследок и поддалась. У Поля появилась привычка брать меня за руку и тащить в направлении, куда шагал он сам. Я бы и так последовала за ним, но он предпочитал брать все в свои руки, так что я шла рядом, отдав свою руку его руке.

Мы сели в машину, поехали обратным путем и выехали на проспект Европы снова. Проехав весь проспект, мы выехали на проспект Поля Рауля, свернули на улицу Анри Дюрана, проехали по улице Жана Моне и на середине улицы Карно остановились. Здание мэрии было двухэтажным, часть его была старой постройки, часть современной. Немного неказистое, но аккуратное. Мы вышли из машины и направились в здание. Нас встретила тишина и абсолютная пустота. Казалось, что все умерли. Мы переглянулись и направились вовнутрь, по направлению к архиву. Постучав, мы вошли в дверь и удивились. За столом сидела женщина, и больше никого.

– Здравствуйте, – начал Поль с порога.

– Добрый день, – проговорила она.

– Мне нужна справка, где ее можно получить?

– Какого рода? – улыбнулась женщина.

– Справка по месту жительства. Поль назвал имя и фамилию своего служащего.

– Вы родственник? Мы не даем справок посторонним лицам.

– Знакомый. Справку мне только заказать. Получать ее приедет хозяин с паспортом. Я лишь внесу задаток, – Поль мило улыбнулся.

– Если задаток, тогда хорошо, – женщина кивнула головой. – Посмотрим.

Минут пятнадцать все-таки потребовалось, чтобы вычислить нужного нам человека, после чего женщина сделала заметки у себя в блокноте и отпустила нас на все четыре стороны. Поль радостно уселся в салон и подал мне листок бумаги.

– Оказывается, мы ошиблись. Он живет на улице Поля Элюара.

– Он?

– Дом принадлежит ему и сестре – наследство от родителей.

Я взглянула на листок.

– Новичкам везет, – присвистнул Поль.

Мы поехали обратно, что не заняло много времени, спустя пятнадцать минут стояли снова у дома, где двое стариков сидели за столом.

– Ну что, месье, нашли? – крикнул ему один из них.

– Да, спасибо.

– Ну, и кто вам нужен? – проскрипел мужчина, вставая и подходя к ограде.

Поль назвал адрес и имя.

– Так, это должно быть, та несносная девка с кучей ребятишек, – покачал головой старик. – Такая противная особа, скажу я вам! – здесь старик даже присвистнул.

– Она здесь живет постоянно?

– Да, только в город мотается работать. Приезжает сюда на выходные, детей бросает на свекровь. Эти несносные дети совсем от рук отбились. Двое старших – в банде, вечно шляются, беспорядки устраивают, младшие – орут целыми днями на всю улицу, дерутся.

– А брат часто ее навещает?

– Брат? – почесал голову старик. – Да, есть у нее брат. Но почти два года ни слух, ни духу, а сейчас уже неделю как у нее живет.

– Спасибо, – улыбнулся Поль и по привычке схватил меня за руку, начав движение к дому.

– Пойдем огородами? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

– Что? – удивился Поль.

– То есть, подойдем через другую улицу или сзади? – поправила я себя, поняв, что перевела поговорку просто словами, не передав смысла.

– Да, так будет разумнее, – кивнул головой Поль.

Мы быстро скрылись с улицы и, нырнув в кусты, стали пробираться сквозь кущи. Поль шел медленно, стараясь не шуметь, вместе с тем заботливо отодвигал ветви для меня. Я цепляла их руками, просачиваясь по следам Поля и стлалась не издавать ни звука, хотя с языка рвались вопросы. Поль вышел на свет, придерживая для меня ветку кустарника, и стоило мне выбраться на тропинку, как он остановил меня и указал рукой в конкретном направлении.

– Смотри, – тихо прошептал Поль мне на ухо. – Вот он.

Я увидела весьма непривлекательного мужчину, я бы даже сказами, серого: среднего роста, узкого в плечах, немного сгорбленного, с каштановыми волосами и кислым выражением лица.

– Что делаем дальше? – произнесла я, не переставая разглядывать мужчину.

– Отвлеки его, – тихо произнес Поль. – Мне надо подобраться к нему сзади.

Я кивнула головой. Поль спрятался в зарослях, после чего я отошла недалеко от куста и крикнула.

– Месье!

Мужчина сразу же обернулся в мою сторону и опешил.

– Месье, я прошу прощения! – крикнула я снова, помахав рукой.

– Да, – недоверчиво, будто не веря своим глазам, ответил он.

– Вы не могли бы мне помочь! Это очень важно!

– Я?! – удивился мужчина, но осмелел и пошел прямиком ко мне. – Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

– Месье, помогите, пожалуйста! Прошу! – отвечала я на его вопросы только старыми фразами!

– Вы не имеете право здесь находиться! Это – частная собственность!

– Да-да, месье, – кричала я, стараясь сойти за эмигрантку, которая плохо понимает язык. – Сюда! Помогите!

Мужчина подошел совсем близко ко мне и грозно стал смотреть!

– Что Вам нужно?! – произнес он.

Тут Поль резко выскочил из-за его спины и схватил за руку, заломив ее.

– Привет, Жан! – донеслось из-за спины мужчины. – Как поживаешь?

– Поль? – удивился мужчина.

– Поль! – подтвердил схвативший его сзади мужчина. – Пошли, поговорим, – произнес Поль и резко пихнул тело своего пленного к дому.

– Поль, я не причем! – кричал Жан на протяжении всего пути, хотя его никто ни в чем не обвинял. – Я ничего не сделал! Поверь! Я не причем!

Поль беззвучно шел к дому, крепко сжав руками Жана, который всю дорогу не столько вырывался, сколько старался взглянуть в глаза своему начальнику.

– Поль это не я, поверь! Прости!

Так и не дождавшись ответа, Жан безвольно вошел в дом. Голова его поникла, руки совсем ослабели. Он позволил усадить себя на стул, и продолжал нервно вздрагивать.

– Найди веревку! – крикнул мне Поль.

– Не надо, Поль! – крикнул тут же Жан. – Я все расскажу!

Поль с неохотой встал над ним и взглядом указал мне сесть напротив Жана.

– Где картина? – резко спросил Поль.

– Я не знаю, – нервно ответил Жан. – Мистика, не иначе!

– Что? Какая мистика? – дернул Поль его руку. – Говори.

– Я, – произнес Жан срывающимся голосом, – после того как мы закрыли комнату и поставили ее на сигнализацию, ненадолго задержался в лавке, ты знаешь… – мужчина опять вздохнул. – Но я не входил в комнату, клянусь!

– Допустим, что дальше? – произнес Поль настороженно. Он то и дело старался уловить ложь в рассказе мужчины.

– Я задержался, затем пошел домой спать. – ответил мужчина. – Утром проснулся, как обычно, выпил кофе по пути на работу, вошел в магазин. Все было в порядке, Поль! – продолжал мужчина с надрывом. – Я подошел к комнате, ввел код для разблокировки замка, открыл дверь и как вкопанный встал. Картины не было. Все стояло так, как мы оставили вчера, только картины не было!

– И? – недоверчиво произнес мужчина за спиной Жана.

– Я был в ужасе, запаниковал! Я прекрасно понимал, что все подумают, что картину украл я, ведь код доступа мы меняем каждый день. И в тот день его знали только мы двое.

– Почему же ты не предположил, что картину взял я.

– Это было бы сверх глупо! Если бы картину взял ты, то не стал бы закрывать комнату снова, да еще и оставлять старый код.

– Верно! – вздохнул Поль. – Так где картина?

– Клянусь, не знаю! – выкрикнул Жан, попытавшись встать, чтобы взглянуть Полю в глаза, но как и прежде, его остановили чужие руки сзади. Они резко опустились на плечи Жана и заставили его снова сесть.

– Сядь! – резко произнес Поль. – Я еще не решил, верю ли я тебе.

– Поль, я говорю правду! Из-за страха, что ты подумаешь, будто я решил тебя подставить, я сбежал. В панике убежал из магазина и приехал к сестре.

– Никто больше не знает, что ты здесь? – нахмурив брови, произнес Поль.

– Нет, я никому не говорил, не звонил. – покачал головой мужчина. – Поль, поверь, я не причем!

– Пока я тебе не верю, но допускаю такую возможность! – ответил Поль. – Ответь, почему ты не сказал, что женат.

– Кто женат, я? – Жан взглянул на меня ошалелыми глазами, словно спрашивая, не сошел ли с ума тот человек, что стоит за его спиной и не позволяет взглянуть на себя.

– Разве у Вас нет подруги? С кем Вы провели ночь? Этот человек может знать о Вашей работе достаточно, чтобы решиться подставить Вас? – задала я вопрос человеку, который никак не мог понять, что от него хотят, и сомневался в нашем здравомыслии.

– Я не женат и никогда не был женат. И вообще, я… – протянул Жан.