Однажды я встретила волка

Значит, тот волколюд вернул ей корзину. Может, он принес ее поближе к равнине, чтобы деревенские нашли? А перед этим приложил лапой по шее, чтобы она потеряла сознание и не шумела… Что вообще было у него на уме?

Грязная одежда лежала в углу, в кадке. Вытащив юбку на свет и приглядевшись, травница нашла на ткани рыжеватые волоски, жесткие и грубые. Шерсть. Все платье было в шерсти, как будто волк повалялся на девушке, или же она на нем.

– Ты как, Митка?

Митьяна вздрогнула и шарахнулась от окна. Платье упало на пол. На пороге стоял дед Казир; погрузившись в свои мысли, Мита не услышала, как он вошел.

– Я в порядке, – севшим голосом сообщила ему она. – Устала просто.

– Хорошо, что порядок, – кивнул он и погладил бороду. – Ты бы это… шибко-то не совалась туда… без Гидера-то и подавно…

– Извини… Заставила я всех волноваться.

– Пилар дурень, – проворчал дед Казир и зашаркал к двери в стряпущую. – Если бы он сразу к Дирку пошел, так парнишку уже сегодня бы к знахарю в Кайсугу увезли, вылечили б… а он к тебе, по привычке. И не остановил потом, размазня… Ты это, не переживай, Келарка уж в надежных руках, так что отдохни чуток.

– Я тоже хороша, могла бы и сама к старосте сходить, – тихо отозвалась травница. – А вместо этого в одиночку на равнину пошла… Сглупила.

Дед Казир махнул рукой.

– Ай, ну что ты на себя наговариваешь! Ты ж помочь хотела. Как лучше хотела.

Митьяна слабо улыбнулась. Дверь тем временем открылась, и в подклет заглянула Зера. Услышав последние слова дедушки, она нахмурилась.

– Дирк сказал, чтобы ты зашла к нему, как в порядок себя приведешь. – Старик бросил взгляд на перевязанное предплечье девушки. – Точно все хорошо?

Мита закивала.

– Добро. Если хочешь, отдохни еще немного.

– Да я пойду… – Мита подхватила одежду и корзинку. – Спасибо, что помогли.

– Я тебя провожу, – Зера схватила подругу за здоровую руку и потянула за собой. – Деда, я ушла!

Когда девушки зашли в калитку дома охотника, Зера, наконец, отпустила Миту.

– Вечно деда тебя выгораживает, – пробурчала она и насупилась. – Как по мне, ты поступила как дура.

– Спасибо за честность, – хмыкнула травница и зашагала к дому.

– Я это не в обиду тебе сказала, – крикнула подруга ей в догонку. – Просто… Ты меня напугала. Кела бы вылечили, а тебе староста помог бы с травами – он же может договориться с волколюдами…

– Староста не всесилен, – вздохнула Мита. – Если бы все было так просто, нас с отцом уже пустили бы в лес. Ладно, пойду я. Возвращайся домой.

* * *

Дом, где жил староста Дирк, его жена и трое детей, стоял на возвышении, но не в центре, как то было принято, а слегка в стороне. По сравнению с охотничьей избушкой он был настоящими хоромами: добротный, двухэтажный, с резными окнами, парадным крыльцом и ровной деревянной крышей с коньком. Поговаривали, на постройку этого дома приглашали лучших столяров из Кайсуги. Главный вход вел в подклет, где располагалась комната для гостей – а их у семьи старосты было немало. Тут же была стряпущая, а сбоку от нее пристроилась скотница, где зимой держали животных – туда вела отдельная дверь. На втором этаже располагались комнаты, светлица и небольшой чулан, а на чердаке сушили овощи, ягоды и травы.

Мита знала каждый уголок в этом доме. Радия, жена старосты, заменила ей и Зере мать, и почти все время, когда Гидера не было в деревне, девочки проводили с ней. Особенно они любили играть на чердаке, и Радия постоянно ругала их за беспорядок, который они там разводили.

Разговор со старостой вышел коротким. Не успел Дирк отчитать Митьяну, как на пороге гостевой комнаты возникла его жена. Она всплеснула пухлыми руками и бросилась обнимать девушку, причитая о ее нелегком походе и опасностях, с которыми та столкнулась. Староста попытался было вмешаться, но в итоге махнул рукой и напоследок пригрозил, что в следующий раз придумает наказание построже.

Митьяну увели на кухню – так на городской манер Радия называла стряпущую – и принялись откармливать пирожками. Про походы травницы хозяйка больше не спрашивала, а вместо этого поделилась новостями

– Ты, наверное, не слышала еще, – начала Радия, наливая Митьяне чай в расписное блюдце. – Через четыре дня к нам в деревню приедут гости из Кайсуги. Семья столяра Варлама. Тот надумал женить сына и хочет посмотреть на наших девок. Они прислали голубя сегодня утром.

– На ком же он думает женить? – Мита сморщила нос и спрятала его за кружкой.

– Знаю я, что Зерка ему приглянулась.

– Откуда ж он ее видел?

– Они уже приезжали как-то, крышу нам чинить. Не помнишь? А, вы с Гидером тогда, подить, в лесу были.

Радия поставила поднос с ароматными пирогами на стол. Они уже успели остыть, но Мите было все равно. Поблагодарив хозяйку, она взяла один и откусила. Во рту разлилась приятная яблочная кислинка.

– Из прошлогоднего варенья сделала, – поделилась Радия, заметив, как довольно прикрыла глаза травница. Она села напротив и вздохнула. – Дирк ворчит, что неудачное гости выбрали время. Тут еще волколюды эти… Честно говоря, притомилась я, Митьянушка. Я содрогаюсь каждый раз, когда они заходят в наш дом. Мне приходится загонять детей наверх, чтобы они и носа не казали. Иногда я думаю, что, возможно, они и не хотят нам зла, но каждый раз, как вижу их, разум меркнет… Боюсь я их до дрожи.

Откушенный пирожок встал у Миты поперек горла. Чтобы скрыть замешательство, она поспешила запить его чаем и чуть не обожгла язык. Перед глазами маячили волчьи лапы и непроницаемая мохнатая морда. Она понимала Радию. Перед Зерой травница могла говорить что угодно, вот только стоило ей увидеть его вживую – что она сделала? Взбудоражила весь лес своими криками и попыталась сбежать.

– Варлам нередко приезжает к нам, но с нашими порядками он не сильно считается. Боюсь, что однажды он наплюет на них. Или, не дай боги, пересечется с главой волчьего клана и ляпнет чего-нибудь не то. А чего ждать от Милена, сына его, я и вовсе не представляю. Он хороший парень, толковый, и мужем будет неплохим. Но как он отнесется к нашим запретам, пока они будут тут гостить… Ой не знаю, Митьянушка, ой не понимаю…

Радия спрятала лицо в ладонях, и Мита едва не подскочила с места, чтобы ее утешить – ей показалось, что она сейчас заплачет. Но спустя несколько мгновений женщина резко выдохнула и встала.

– Ладно, не бери в голову. Морочу тут тебя своими заботами…

– Это заботы всей деревни, – мягко улыбнулась Мита. – Не волнуйтесь. Мы справлялись как-то до этого, и сейчас справимся.

Ее рука нащупала повязку на предплечье и сжала ее так, что ногти впились в кожу.

– Да… – эхом отозвалась Радия, – справимся… Ты пей чай, Митьянушка, а то остынет.

Глава 5. Лик

Раз в четверть лунного цикла, за исключением новолуния, волколюды устраивают большую охоту, в которой принимают участие опытные воины и охотники. Такая охота – возможность повысить свой статус в клане и для молодняка. Однако участие в большой охоте влечет за собой и риски: ошибка может стоить тебе положения, а то и места в клане.

Капан Гайрих. “Обычаи народов Фиэдеса”. Раздел “Зверолюды”, глава “Ритуалы волколюдов”.Х514 год, 10 день месяца Зреяния

Лик открыл окно и вдохнул свежий вечерний воздух. Когда спадала дневная жара, их поселение в гуще ельника становилось райским уголком: с реки тянуло прохладой, и приходящая вместе с ней влага оседала на траве и иголках. Волчата любили это время – они с визгом уносились в заросли папоротника под сосновыми кронами и под строгим наблюдением нянь катались там до самой ночи, таская друг друга за хвосты и загривки.

Взрослые воины и охотники собирались возле костра. Сегодняшний сбор был особенно важен – ночью намечалась большая охота.

Лику стоило присоединиться к ритуалу, но он решил задержаться. В этот раз охоту придется вести ему. Он делал это уже десятки раз, но рядом всегда был отец. Сейчас поддержки не было, и груз ответственности навалился на Лика всей своей тяжестью. Он еще слишком молод, чтобы вести охоту за собой. Если промахнется, положение может потерять и он сам, и Рууман.

И как же некстати он встретил ту девчонку на берегу реки! Мало ему проблем, так теперь еще и ее испуганное лицо не выходило из головы.

Со стороны костра раздавались гортанные песни. Пока что они были нестройными, но постепенно сливались в единый звук, ровный и чистый. То была песня Охоты, песня, в которой волколюды возносили молитву своей богине, Всевидящей Луноликой. Лик невольно заслушался. Вскоре и ему предстоит влить свой голос в хор сородичей.

– Это по-своему жутко и красиво, – произнес голос у него за спиной.

Лик вздрогнул и в последний момент удержался, чтобы не вцепиться незваному гостю в горло. Узнав голос, он раздраженно хмыкнул, и ответом ему стал смех, больше похожий на карканье.

– Какие же вы нервные, волчишки. Впрочем, ладно, ты молодец. Тайра бы точно кинулась.

– А ты умеешь подходить не сзади? – поинтересовался Лик у собеседника.

– Карра! – искренне удивился тот. – Во-первых, я не подхожу, а подлетаю, меховая ты голова. Во-вторых, зачем мне подлетать спереди, если я могу сзади? Так же веселее.

– Иногда хочется, чтобы ты свое веселье придержал до лучших времен.

Сын вожака, наконец, оглянулся. На одном из оленьих рогов сидел черный, словно безлунная ночь, ворон, и деловито чистил перья клювом. Заметив внимание Лика, он еще несколько раз каркнул, как будто посмеялся.

– Хочешь поговорить – спускайся, – предупредил Лик. – Поверь, захочу – допрыгну.

– Ой, да кто сомневается. – Ворон раскрыл клюв. – Я к тебе по делу, между прочим.

– Какое дело, Тир? Наблюдать за большой охотой? Не думаю, что тебе это будет интересно.

Ворон закончил чистить перья и нахохлился.

– А мне, может, интересно. И что, на правах большого мальчика из стаи зубастых ты не дашь мне посмотреть?

Он взмахнул крыльями и опустился на пол. В следующую секунду черные перья потускнели, уменьшились и словно втянулись в кожу. Кожистые лапы стали больше, превратившись в босые ноги, растопыренные крылья стали разведенными в стороны руками. Клюв укорачивался, пока не исчез вовсе, превратив воронью голову в аккуратное мужское лицо с взъерошенными черными волосами.

– Всегда поражался, как вы это делаете… – Лик передернул плечами, бегло оглядывая обнаженную худощавую фигуру. – Для нас перекинуться – непростая задача, а от птичьего человеческое тело отличается гораздо больше, чем от волчьего.

– Практика, – пожал плечами ворон. – А еще мы не зависим от всяких затмений, полнолуний и… что там у вас еще?

– Я рад тебя видеть, Тир, – Лик наконец позволил себе легкую улыбку, – но ты ведь здесь не просто поздороваться? Принес какие-то вести?

– На этой неделе я не ворон, а какой-то почтовый голубь, – пожаловался Тир. – Загоняли меня по этим кланам. Все эти встречи – та еще морока.

– Встречи кланов? Но они же проходят дважды в год, весной и осенью…

– А теперь вне очереди созвали, из-за чужеземца. Да ладно, ты что, не слышал?

Лик поморщился.

– Слышал. Но, если честно, всерьез не воспринимал. Что такого в этом чужеземце?

Дверь едва слышно открылась, и на пороге появилась Тайра. Она открыла было рот, чтобы окликнуть брата, но, увидев Тира, потеряла дар речи, а потом побагровела.

– Тир-р-р! – рявкнула она. – Пернатый ты засранец! Прикрой свой тощий зад в нашем доме!

Тир расхохотался.

– Тай, краса очей моих! – слащаво отозвался он. – Неужели ты смущаешься моей могучей красоты?

– Вали к своей Многоликой и показывай мослы там! Видеть твою костлявую тушу не желаю!

Лик хмыкнул и потер глаза.

– А ты чего ухмыляешься? – набросилась Тайра на брата. – Какого дамнара ты вообще позволяешь ему вольничать в нашем доме?

– Тайра, успокойся. Тир принес вести, скорее всего, от отца. Тир, а ты накинь что-нибудь.

– Я налегке, – отозвался ворон.

Первая воительница зарычала, вытащила с кровати Лика шерстяное покрывало и бросила в гостя. Тир неспешно расправил его, сложил вдвое и обмотал вокруг бедер.

– Так что там про встречу кланов и чужеземца? – напомнил Лик, когда ворон закончил прихорашиваться.

Тир прочистил горло и сел на спинку кресла – волколюд всегда поражался его способности удерживать равновесие в таком положении.

– Многого не расскажу, сам не все знаю. – Он почесал нос. – Мне велели передать, что встречу кланов решено собрать двенадцатого дня месяца Зреяния. Там кланы решат, встречаться ли с чужеземцем. Кто он такой и откуда – мало известно. Я всякое слышал. Говорят, он не обычный человек с другого континента, как все думали, а вроде как тоже со зверем…

– Сородич? – удивилась Тайра. – Из-за моря?

– Я его пока не видел и сказать не могу, – признался Тир. – Но с ним встречался глава клана Сангай. От него я слышал, что в нем есть какая-то сила и что он вполне может принести мир на эту землю.

– Если так говорят олени Сангай, стоит прислушаться, – пробормотал Лик.

– Даже Карена вылезла из своей пещерки в горах Кира-Нор, – хохотнул Тир. – Королева рысей собрала небольшой отряд и тоже отправилась на встречу.

– Это плохо. – Тайра закусила губу. – Пока она будет далеко, кошки могут окончательно потерять стыд. Они наверняка догадываются, что отец тоже не в клане…

Песня у костра стала громче и протяжнее. Лик прислушался: им пора было присоединяться к остальным.

– В любом случае, – продолжил Тир, – раньше, чем через десять дней, Руумана не ждите. Это то, что он сам просил передать. Еще он просил напомнить, что ты, Лик, все еще за старшего и что советник Ирмар тебе поможет…

Лик прикрыл глаза и едва удержался, чтобы не застонать.

– А у вас какие новости? – полюбопытствовал ворон. – Слышал, у вас здесь просто потрясающая свара с людьми! Я уже лет сто с ними не общался. Покажете их поселение?

– Давай не сейчас, – попросил Лик. – После охоты. Ночь длинная, успеешь еще узнать все последние новости.

– И разнести их потом по всему свету, как сорока на хвосте, – пробурчала Тайра.

– А в деревню я тебя не поведу, – закончил брат. – Не хватало, чтобы ты там балаган устроил в лучших традициях вранолюдов.

Глаза Тира загорелись лукавым огоньком.

– А все-таки можно мне на охоту?

– Только если не будешь орать и высказывать мнение о происходящем, как в прошлый раз, – предупредил его Лик. – Идем. Нас заждались у костра.

* * *

Охота началась в полночь, когда луна показалась из-за облаков и залила равнину ровным голубоватым светом. Верхушки многолетних елей отливали серебром, но внутрь, в гущу леса, свет почти не проникал. Огромные волки скользили тенями между стволами деревьев. В воздух поднимался пронзительный вой – зов, означающий, что кто-то погнал добычу.

Те, кто принимал участие в охоте этой ночью, разделились на два отряда. Первый держался южной половины леса, его повел Лик. На север, вдоль плато, отправился второй – во главе стоял первый воин клана, Филлат Меткий. Тир, который все же напросился посмотреть на охоту, сопровождал группу Лика с воздуха.

Волки бесшумно двигались по лесной подстилке из иголок. Во тьме ели тянули свои лапы к охотникам, норовя щелкнуть кого-нибудь по носу. Звери опускали морды к земле и старательно ловили каждый запах. Их глаза вспыхивали золотом, отражая редкий лунный свет.

Первым добычу почуял Лик. Он дернул хвостом и поднял морду, сделав знак остановиться. Волколюды навострили уши. Лик смерил взглядом каждого, безмолвно раздавая указания, и волки разбрелись в стороны, чтобы проследить за жертвой.

Тайра подошла к брату сзади и приоткрыла пасть. Ее темная с пепельными подпалинами шерсть почти сливалась в темноте с еловыми лапами.

– Лоси – непростая добыча, – тихо сказала она. – Ты уверен?

– Если бы я пропустил их, некоторые могли бы посчитать это боязнью серьезной добычи. Проявлением слабости.

Волчица потянула носом и прищурилась.

– Стадо небольшое, я не чую ни одного слабого или больного. Придется целиться в молодняк. Но отбить будет непросто.

– Со мной первая воительница, – оскалился Лик. – Неужели не сможешь загнать для брата одного завалящего лосенка?

Тайра фыркнула в ответ, а сверху раздалось хриплое карканье. Тир спустился на самую нижнюю ветку и склонил голову.

– Честное слово, этот ваш культ силы и превосходства меня поражает, – поделился он. – Зачем лезть на рожон, когда можно не лезть на рожон? Станет кому-то легче, если ты помрешь? Даже если в клане есть претенденты на место главы, для этого им понадобится избавиться от тебя, Руумана и Тайры, которая еще может нарожать очаровательных волчат…

– Тир-р! – зарычала первая воительница.

– Прекратите, – огрызнулся Лик. – Тир, ты обещал не болтать.

– Понял-понял, умолкаю. – Он поднялся на ветку выше и оттуда заметил: – Все-таки вы, волки, немного странные.

Лик раздраженно повел ушами и прислушался к чутью, надеясь, что небольшая перепалка не спугнула лосей. Но те стояли на месте. Волколюд прикрыл глаза и еще раз потянул носом воздух. Теперь он знал, где находится каждый охотник из его отряда. Стадо окружили полукругом, и лосям оставалось только бежать вперед.

Лик издал низкий гортанный звук, отдавая команду начать атаку. И стрелой метнулся вперед.

Едва заслышав шелест травы, лоси бросились врассыпную. Волки понеслись им наперерез, собирая обратно в кучу. Они не нападали, но подпрыгивали, делая вид, что целятся в шею, клацали зубами у их длинных узловатых ног. Часть самцов, наиболее сильных и опасных, отделились, и стая умело отсекла их, уводя от остальных.

Среди оставшихся было двое лосят, их мать и взрослый самец. Лик находился к нему ближе всех и опасливо поглядывал на мощные раскидистые рога. Один удар такими – и без труда проломит череп даже волколюду. Нужно было держаться на расстоянии и придумать, как бы отвлечь его от лосихи с детьми. Сзади донесся тонкий вой: один из молодых охотников оповестил остальных, что начался загон.

“Рано”, – прошипел про себя Лик.

Самец неожиданно рассвирепел и качнулся в сторону волка. Лик отпрыгнул и в ответ щелкнул зубами рядом с его ногами. Копыто просвистело в опасной близости от волчьего носа, но тот не отступил. Лось взревел и стал напирать на волка, тесня его дальше от сородичей. Лику пришлось извернуться и сбавить скорость, чтобы не быть растоптанным.

Впрочем, он достиг цели – увел самца от лосихи. За дело взялась Тайра: она коротко взвыла и заставила ее уйти в сторону, наскакивая и цепляя бока клыками.

Лик закрутился под ногами самца, не давая ему прохода. Лось ревел, фыркал, но никак не мог угнаться за проворным волком – не просто так сыну главы дали прозвище Стремительный. В конце концов ему это надоело: он наклонил голову и прицелился Лику в бок. Волколюд чудом успел отпрыгнуть в сторону, и рога с глухим стуком ударились о ствол ели.

Наверху раздалось громкое “Карра!”, и Тир камнем упал на морду самцу. Лось оглушительно заревел и замотал головой из стороны в сторону, пытаясь сбросить надоедливую птицу. Ворон вцепился когтями в мягкий нос и принялся стучать клювом между глаз. Лик отскочил подальше и огляделся: Тайра увела лосиху, а вместе с ней и остальную стаю, дальше. Пора было догонять их.

Лик коротко тявкнул и, описав круг вокруг лося, припустил туда, где раздавался вой и вопли лосихи. Тир, напоследок долбанув неприятеля по морде, соскочил с него и полетел следом.

– Ты мне жизнь должен, друг, – важно заявил он. – Теперь не жжалеешь, что взял меня на охоту?

Лик фыркнул, но ничего не ответил: его мысли были заняты охотой. Если стае удастся управиться и с самкой, и с двумя ее детьми, добыча будет достойной.

* * *

Загнать лосят оказалось легко. Когда Лик нагнал стаю, они уже лежали на земле без движения, а вокруг них крутились старшие охотники, отгоняя молодняк. Тайра, навострив уши, вглядывалась в ельник. Губы ее мелко подрагивали, то и дело обнажая клыки.

– Лосиха сбежала, – оповестила волчица брата, когда тот поравнялся с ней. – Странно, что она бросила детей. Но я ее хорошо потрепала. Можем догнать и добить, если разрешишь.

Лик бросил взгляд на добычу. В целом, еды было достаточно, но если лосиха сильно ранена, долго она все равно не протянет. Терять ее, когда он сам выдержал битву со свирепым самцом, казалось кощунством. Волколюд обменялся взглядами с остальными, приказывая оставаться на месте и охранять добычу, а сам поманил за собой Тайру и скользнул в ельник. Волчица довольно рыкнула и бросилась вдогонку.

Раненное животное они нагнали быстро. Лосиха решила, что ее не преследуют, и сбавила скорость. Когда она поняла свою ошибку, было уже поздно: Лик второй раз за ночь оправдал свое прозвище Стремительный. Один прыжок – и он очутился у нее на спине, повалив на землю. Зубы сомкнулись на жилистой шее. Лосиха затихла быстро.

Тайра оказалась рядом с братом мгновением позже. Она прижала уши и коснулась носом его плеча.

– Сегодня никто не посмеет сказать, что ты плохой охотник. А если и посмеет, я лично откушу ему язык.

Лик соскочил на землю, облизывая окровавленные губы. Солоноватый привкус вызывал в нем знакомое волнение; по телу прошла дрожь, когти впились в мягкую землю. На миг Лику показалось, что он вот-вот взлетит. Он зажмурился и тряхнул головой, проясняя мысли. Рано расслабляться. Отпраздновать удачную охоту он сможет потом.

Тир опустился на широкую еловую лапу неподалеку и уставился на мертвую лосиху глазами-бусинами.

– Вот это я больше всего люблю в вашей охоте, – поделился он. – То, с какой грацией вы настигаете добычу. Это было красиво, друг.

– Спасибо, – ухмыльнулся Лик.

– А моя доля будет? – Он нетерпеливо подпрыгнул на ветке.

– А за какие-такие подвиги? – огрызнулась Тайра. – Ты что, участвовал в охоте, чтобы претендовать на добычу?

Ворон оскорбленно вскинул голову и раскрыл клюв, словно хотел как следует накаркать на волчицу.

– Я, чтобы ты знала, Лику шкуру спас!

– Чего-о?

– Прекратите сейчас же, – поморщился Лик. – Тай, он и правда помог мне с тем лосем. Ему причитается.

– Ну, раз ты так говоришь… – проворчала Тайра себе под нос.

Их разговор прервал шорох кустов. Тир каркнул и поднялся выше. Лик ощетинился, вместе с ним оскалилась сестра. Их носов достиг незнакомый запах – запах чужого волка.

А потом перед ними выскочил зверь с серебристо-серой шкурой и светлыми отметинами на морде.

Лик даже растерялся.

Чужаком оказалась волчица. Увидев Лика и Тайру, она застыла, как вкопанная, и ее когти впились в землю. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга; удивление в желтых глазах незнакомки сменилось паникой, и она попятилась обратно в кусты.

– Это что еще за фокусы? – рассвирепела Тайра и обнажила клыки.

– Ба, да она ж не ваша! – отметил Тир, как будто это было не очевидно.

– И… извините… – пролепетала волчица и попятилась еще быстрее. – Я не знала… я просто… я пойду…

Когда она сорвалась с места, Лик, наконец, опомнился. И рявкнул Тайре:

– Уведи стаю!

– А ты?

– А я за ней. Кто-то же должен вразумить эту дуреху.

Глава 6. Митьяна

Известно, что человеческое тело состоит из примерно 206 костей, это число может колебаться на незначительную величину. Тогда как у волка насчитывается около 320 костей. Это наталкивает на мысль, что при трансформации волколюда из зверя в человека некоторые кости срастаются, а при обратном процессе ломаются. Доподлинно это не известно, так как процесс трансформации зверолюдов, все еще не изучен до конца.

Выдержка из зачетной работы студента академии Куубер по теме «Магические и физические способности волколюдов»Х514 год, 10 день месяца Зреяния

С того злополучного похода в лес прошло уже два дня. Рана на руке Митьяны зажила, причем, на ее взгляд, неестественно быстро. Травницу это пугало не меньше, чем сам укус.

Прошлым летом пастуха Сарана, отца Пилара и Келара, укусил волколюд. Мужчина подумал, что волк хочет отбить у него скот и набросился с палкой, не обратив внимания на испуганный скулеж собаки. Волк рассвирепел и вцепился ему в руку. Между кланом и деревней чуть не вспыхнула война, некоторые всерьез опасались повторения трагедии трехсотлетней давности, и, чтобы предотвратить ее, понадобилось несколько дней переговоров.

Первое время Саран чувствовал себя нормально. Укус практически зажил, пастух снова начал работать. А потом с ним стало твориться нечто странное. Он жаловался на головную боль, потом – на голос в своей голове. В конце концов он стал вспыльчив, злился по любому поводу, поколачивал сыновей, а потом каялся и плакал. Жители решили, что он сошел с ума, и решили изолировать его в доме на отшибе. Но одной ночью Саран выломал дверь и сбежал в лес, а позже его тело, изуродованное клыками хищников, нашел Гидер. В тот день деревенские молились богам – кто матери-защитнице Иине, кто богу-воину Сунаду – чтобы оградили от беды и избавили их земли от зла.