Однажды я встретила волка

– Дирк сказал, чтобы ты зашла к нему, как в порядок себя приведешь. – Старик бросил взгляд на перевязанное предплечье девушки. – Точно все хорошо?

Мита закивала.

– Добро. Если хочешь, отдохни еще немного.

– Да я пойду… – Знахарка подобрала одежду и корзинку. – Спасибо, что помогли.

– Я тебя провожу, – Зера схватила подругу за здоровую руку и потянула за собой. – Деда, я ушла!

Когда девочки зашли через калитку охотничьего дома, Зера, наконец, отпустила Миту.

– Вечно деда тебя выгораживает, – пробурчала она и насупилась. – Как по мне, ты поступила как дура.

– Спасибо за честность, – хмыкнула та и зашагала к дому.

– Я это не в обиду тебе сказала, – крикнула Зера ей в догонку. – Просто… Ты меня напугала. Кела бы вылечили, а тебе староста помог бы с травами – он же может договориться с волколюдами…

– Староста не всесилен, – вздохнула Мита. – Если бы все было так просто, нас с отцом уже пустили бы в лес. Возвращайся к себе.

* * *

Дом, где жил староста Дирк, его жена и трое детей, стоял на возвышении, но не в центре, как то было принято, а слегка в стороне. По сравнению с охотничьей избушкой он был настоящими хоромами: добротный, двухэтажный, с резными окнами, парадным крыльцом и ровной деревянной крышей с коньком. Поговаривали, на постройку этого дома приглашали лучших столяров из Кайсуги. Главный вход вёл в подклет, где располагалась комната для гостей – а их у семьи старосты было немало. Тут же была стряпущая, а сбоку от нее пристроилась скотница, где зимой держали животных – туда вела отдельная дверь. На втором этаже располагались комнаты, светлица и небольшой чулан, а на чердаке сушили овощи, ягоды и травы.

Мита знала каждый уголок в этом доме. Радия, жена старосты, заменила ей и Зере мать, и почти все время, когда Гидера не было в деревне, девочки проводили с ней. Особенно они любили играть на чердаке, и хозяйка постоянно ругала их за беспорядок, который там разводился.

Разговор со старостой вышел коротким. Не успел Дирк отчитать Митьяну, как на пороге гостевой комнаты возникла его жена. Она всплеснула пухлыми руками и бросилась обнимать свою воспитанницу, причитая о её нелегком походе и опасностях, с которыми та столкнулась. Староста попытался было вмешаться, но в итоге махнул рукой и пригрозил, что в следующий раз придумает наказание построже.

Митьяну увели на кухню – так на городской манер Радия называла стряпущую – и принялись откармливать пирожками. Про походы травницы хозяйка больше не спрашивала, а вместо этого поделилась новостями

– Ты, наверное, не слышала еще, – начала она, наливая знахарке чай в расписное блюдце. – Через четыре дня к нам в деревню приедут гости из Кайсуги. Семья столяра Варлама. Тот надумал женить сына и хочет посмотреть на наших девок. Они прислали голубя сегодня утром.

– На ком же он думает женить? – Мита сморщила нос и спрятала его за кружкой.

– Знаю я, что Зерка ему приглянулась.

– Откуда ж он её видел?

– Они уже приезжали как-то, крышу нам чинить. Не помнишь? А, вы с Гидером тогда, подить, в лесу были.

Радия поставила поднос с ароматными пирогами на стол. Они уже успели остыть, но Мите было все равно. Поблагодарив за угощение, она взяла один и откусила. Во рту разлилась приятная яблочная кислинка.

– Начинка из прошлогоднего варенья, – поделилась хозяйка, заметив, как довольно прикрыла глаза гостья. Она села напротив и вздохнула. – Дирк ворчит, что неудачное гости выбрали время. Тут еще волколюды эти… Честно говоря, притомилась я, Митьянушка. Я содрогаюсь каждый раз, когда они заходят в наш дом. Мне приходится загонять детей наверх, чтобы и носа не казали. Иногда я думаю, что, возможно, Лииш и не хочет нам зла, но каждый раз, как вижу их главного, разум меркнет… Боюсь я его до дрожи. И сын у него такой же – с недобрым каким-то взглядом.

Откушенный пирожок встал у Миты поперек горла. Чтобы скрыть замешательство, она поспешила запить его чаем и чуть не обожгла язык. Перед глазами маячили волчьи лапы и непроницаемая мохнатая морда. Она понимала Радию. Перед Зерой травница могла говорить что угодно, вот только стоило ей увидеть его вживую – что она сделала? Огласила весь лес своими криками и попыталась сбежать.

– Варлам нередко приезжает к нам, но с нашими порядками не сильно считается. Боюсь, что однажды он наплюет на них. Или, не дай боги, пересечется с главой волчьего клана и ляпнет чего-нибудь не то. А чего ждать от Милена, сына его, я и вовсе не представляю. Хороший парень, толковый, и мужем будет неплохим. Но как он отнесется к нашим запретам, пока они будут тут гостить… Ой не знаю, Митьянушка, ой не понимаю…

Радия спрятала лицо в ладонях, и Мита едва не подскочила с места, чтобы её утешить – ей показалось, что она сейчас заплачет. Но спустя несколько мгновений женщина резко выдохнула и встала.

– Ладно, не бери в голову. Морочу тут тебя своими заботами…

– Это заботы всей деревни, – мягко улыбнулась Мита. – Не волнуйтесь. Мы справлялись как-то до этого, и сейчас справимся.

Её рука нащупала повязку на предплечье и сжала так, что ногти впились в кожу.

– Да… – эхом отозвалась Радия, – справимся… Ты пей чай, Митьянушка, а то остынет.

Глава 5. Лик

Раз в четверть лунного цикла, за исключением новолуния, волколюды устраивают большую охоту, в которой принимают участие опытные воины и охотники. Такая охота – возможность повысить свой статус в клане и для молодняка. Однако участие в ней влечет за собой и риски: ошибка может стоить тебе положения, а то и места в клане.

Капан Гайрих. «Обычаи народов Фиэдеса» . Раздел «Зверолюды» , глава «Ритуалы волколюдов».Х514 год, 10 день месяца Зреяния

Лик открыл окно и вдохнул свежий вечерний воздух. Когда спадала дневная жара, их поселение в гуще ельника становилось райским уголком: с реки тянуло прохладой, и приходящая вместе с ней влага оседала на траве и иголках. Волчата любили это время – они с визгом уносились в заросли папоротника под сосновыми кронами и под строгим наблюдением нянь катались там до самой ночи, таская друг друга за хвосты и загривки.

Взрослые собирались возле костра. Сегодняшний сбор был особенно важен – ночью намечалась большая охота.

Лику стоило присоединиться к ритуалу, но он решил задержаться. В этот раз охоту придется вести ему. Он делал это уже десятки раз, но рядом всегда был отец. Сейчас поддержки ждать неоткуда, и груз ответственности навалился на первого воина всей своей тяжестью: если промахнется, может потерять положение сам и подставить Руумана.

И как же некстати ему встретилась та девчонка на берегу реки! Мало сыну вождя проблем, так теперь еще и её испуганное лицо не выходило из головы.

Со стороны костра раздавались гортанные песни. Пока что они были нестройными, но постепенно сливались в единый звук, ровный и чистый. То была песня Охоты, в которой волколюды возносили молитву своей богине, Всевидящей Луноликой, и Лик невольно заслушался. Вскоре и ему предстоит влить голос в хор сородичей.

– Это по-своему жутко и красиво, – раздалось задумчивое за спиной.

Лик вздрогнул и в последний момент удержался, чтобы не вцепиться незваному гостю в горло. Узнав голос, он раздраженно хмыкнул, и ответом ему стал смех, больше похожий на карканье.

– Какие же вы нервные, волчишки. Впрочем, ладно, ты молодец. Тайра бы точно кинулась.

– А ты умеешь подходить не сзади? – поинтересовался Лик у собеседника.

– Карра! – искренне удивился тот. – Во-первых, я не подхожу, а подлетаю, меховая ты голова. Во-вторых, зачем мне подлетать спереди, если я могу сзади? Так же веселее.

– Иногда хочется, чтобы твой озорной нрав подождал до лучших времен.

Сын вождя, наконец, оглянулся. На одном из оленьих рогов сидел черный, словно безлунная ночь, ворон и деловито чистил перья клювом. Заметив внимание волколюда, он еще несколько раз каркнул, как будто посмеялся.

– Желаешь поговорить – спускайся, – предупредил Лик. – Поверь, захочу – допрыгну.

– Ой, да кто сомневается. – Ворон раскрыл клюв. – Я к тебе по делу, между прочим.

– Какому? Наблюдать за большой охотой? Не думаю, что тебе это будет интересно.

Ворон закончил чистить перья и нахохлился.

– А может, за этим я и прилетел. И что, на правах большого мальчика из стаи зубастых ты не дашь мне посмотреть?

Он взмахнул крыльями и опустился на пол. В следующую секунду черные перья потускнели, уменьшились и словно втянулись в кожу. Морщинистые лапы превратились в босые ноги, растопыренные крылья стали разведенными в стороны руками. Клюв укорачивался, пока не исчез вовсе, превратив воронью голову в приятное юношеское лицо с взъерошенными черными волосами.

– Всегда поражался, как вы это делаете… – Лик передернул плечами, бегло оглядывая обнаженную худощавую фигуру. – Для нас перекинуться – непростая задача, а от птичьего человеческое тело отличается гораздо больше, чем от волчьего.

– Практика, – пожал плечами ворон. – А еще мы не зависим от всяких затмений, полнолуний и… что там у вас еще?

– Я рад тебя видеть, Тир, – Лик наконец позволил себе легкую улыбку, – но ты ведь и правда не просто поздороваться пришел? Принес какие-то вести?

– На этой неделе я не ворон, а какой-то почтовый голубь, – пожаловался Тир. – Все эти встречи – та еще морока, только и знай, что метаться между кланами с посланиями. Сам иногда не рад, что на побегушках у Совета Пяти.

– Так зачем назначать внеочередной сбор?

– Да ладно, ты что, не слышал о чужеземце?

Лик поморщился.

– Слышал. Это тот, пришедший с другого континента, который зачем-то ищет встречи с предводителями разных народов? Что в нем такого, что заставило Совет вытащить вождей в такое неспокойное время?

Дверь распахнулась, не позволив посланнику ответить: на пороге появилась Тайра. Она открыла было рот, чтобы окликнуть брата, но, увидев гостя, потеряла дар речи, а потом побагровела.

– Тир-р-р! – рявкнула она. – Пернатый ты засранец! Прикрой свой тощий зад в нашем доме!

Тир расхохотался.

– Тай, радость очей моих! – слащаво отозвался он. – Неужели ты смущаешься моей могучей красоты?

– Вали к своей Многоликой и показывай мослы там! Видеть твою костлявую тушу не желаю!

Лик хмыкнул и потер глаза.

– Чего ухмыляешься? – набросилась волчица на брата. – Какого дамнара ты вообще позволяешь ему вольничать в нашем доме?

– Тайра, успокойся. Тир принес вести, скорее всего, от отца. Тир, а ты накинь что-нибудь.

– Я налегке, – отозвался ворон.

Первая воительница зарычала, вытащила с хозяйской кровати шерстяное покрывало и бросила в гостя. Тир неспешно расправил его, сложил вдвое и обмотал вокруг бедер.

– Так что там про встречу кланов и чужеземца? – напомнил Лик, когда тот закончил прихорашиваться.

Вранолюд прочистил горло и сел на спинку кресла – и как только умудрялся удерживать равновесие в таком положении?

– Многого не расскажу, сам не все знаю. – Он почесал нос. – Мне велели передать, что встречу решено собрать двенадцатого дня месяца Зреяния. Там кланы решат, встречаться ли с чужеземцем. Кто он такой и откуда – мало известно. Говорят, не обычный человек другого континента, как все думали, а вроде как тоже со зверем…

– Сородич? – удивилась Тайра. – Из-за моря?

– Я его пока не видел и сказать не могу, – признался Тир. – Но с ним встречался глава клана Сангай. От него я слышал, что в нем есть какая-то сила, способная принести мир на эту землю.

– Если так говорят олени Сангай, стоит прислушаться, – пробормотал Лик.

– Даже Карена вылезла из своей пещерки в горах Кира-Нор, – хохотнул ворон. – Королева рысей собрала небольшой отряд и тоже отправилась на встречу.

– Это плохо. – Первая воительница закусила губу. – Пока она далеко, кошки могут окончательно потерять стыд. Они наверняка догадываются, что отец тоже не в клане…

Песня у костра стала громче и протяжнее. Лик прислушался: им пора было присоединяться к остальным.

– В любом случае, – продолжил посланник, – ждите Руумана к новолунию. Это то, что он сам просил передать. Еще велел напомнить, что ты, Лик, все еще за старшего и что советник Ирмар тебе поможет…

Сын вождя прикрыл глаза и едва удержался, чтобы не застонать.

– А у вас какие новости? – полюбопытствовал Тир. – Слышал, у вас здесь просто потрясающая свара с людьми! Я так давно с ними не общался. Покажете их поселение?

– Давай не сейчас, – попросил Лик. – После охоты. Ночь длинная, успеешь еще узнать все последние новости.

– И разнести их потом по всему свету, как сорока на хвосте, – пробурчала Тайра.

– А в деревню я тебя не поведу, – закончил брат. – Не хватало, чтобы ты там балаган устроил в лучших традициях вранолюдов.

Глаза Тира загорелись лукавым огоньком.

– А все-таки можно мне на охоту?

– Только если не будешь орать и высказывать мнение о происходящем, как в прошлый раз, – предупредил его Лик. – Идем. Нас заждались у костра.

* * *

Охота началась в полночь, когда луна показалась из-за облаков и укрыла равнину ровной голубоватой дымкой. Верхушки многолетних елей отливали серебром, но внутрь, в гущу леса, свет почти не проникал. Огромные волки скользили тенями между стволами деревьев. В воздух поднимался пронзительный вой – зов, означающий, что кто-то погнал добычу.

Те, кто участвовал в охоте этой ночью, разделились на два отряда. Первый держался южной половины леса, его повел Лик. На север, вдоль плато, отправился второй – во главе стоял первый охотник клана, Филлат Меткий. Тир, который все же напросился понаблюдать за обрядом, сопровождал группу Лика с воздуха.

Волки бесшумно двигались по лесной подстилке из иголок. Во тьме ели тянули свои лапы к охотникам, норовя щелкнуть кого-нибудь по носу. Звери опускали морды к земле и старательно ловили каждый запах. Их глаза вспыхивали золотом, отражая редкий лунный свет.

Как только Лик почуял добычу, он сразу же дернул хвостом и поднял морду, сделав знак остановиться. Волколюды навострили уши. Первый воин смерил взглядом каждого, безмолвно раздавая указания, и волки разбрелись в стороны, чтобы проследить за жертвой.

Тайра подошла к брату сзади и приоткрыла пасть. Её темная с пепельными подпалинами шерсть почти сливалась в темноте с еловыми лапами.

– Лоси – непростая добыча, – тихо сказала она. – Ты уверен?

– Если бы я пропустил их, некоторые могли бы посчитать это проявлением слабости.

Волчица потянула носом и прищурилась.

– Стадо небольшое, я не чую ни одного старого или больного. Придется целиться в молодняк. Но отбить будет непросто.

– Со нами первая воительница, – оскалился Лик. – Неужели не сможешь загнать для меня одного лосёнка?

Тайра фыркнула в ответ, а сверху раздалось хриплое карканье. Тир спустился на самую нижнюю ветку и склонил голову.

– Честное слово, этот ваш культ силы и превосходства меня поражает, – поделился он. – Зачем лезть на рожон, когда можно не лезть? Станет кому-то легче, если ты помрешь? Знаю, в клане есть претенденты на место главы, но им понадобится избавиться от тебя, Руумана и Тайры, которая еще может нарожать очаровательных волчат…

– Тир-р! – зарычала первая воительница.

– Прекратите, – огрызнулся сын вождя. – Тир, ты обещал не болтать.

– Понял-понял, умолкаю. – Ворон поднялся на ветку выше и оттуда заметил: – Все-таки вы, волки, немного странные.

Лик раздраженно повел ушами и прислушался к чутью, надеясь, что небольшая перепалка не спугнула лосей. Но те стояли на месте. Волколюд прикрыл глаза и еще раз потянул носом воздух. Теперь он знал, где находится каждый охотник из его отряда. Стадо окружили полукругом, и лосям оставалось только бежать вперед.

Первый воин издал низкий гортанный звук, отдавая приказ нападать. И стрелой метнулся к добыче.

Едва заслышав шелест травы, лоси бросились врассыпную. Волки понеслись им наперерез, собирая обратно в кучу. Они не нападали, но подпрыгивали, делая вид, что целятся в шею, клацали зубами у их длинных узловатых ног. Часть наиболее сильных и опасных противников отделилась, и стая умело отсекла её, уводя от остальных.

Среди оставшихся было двое лосят, их мать и взрослый самец. Лик находился к нему ближе всех и опасливо поглядывал на мощные раскидистые рога. Один удар такими без труда проломит череп даже волколюду. Нужно держаться на расстоянии и придумать, как отвлечь его от лосихи с детьми. Сзади донесся тонкий вой: один из молодых охотников оповестил остальных, что начался загон.

« Рано », – прошипел про себя воин.

Самец неожиданно рассвирепел и качнулся в сторону хищника. Лик отпрыгнул и в ответ щелкнул зубами рядом с его ногами. Копыто просвистело в опасной близости от волчьего носа, но его хозяин не отступил. Лось взревел и стал напирать на врага, тесня его дальше от сородичей. Лику пришлось извернуться и сбавить скорость, чтобы не быть растоптанным.

Впрочем, он достиг цели – увел самца от лосихи. За дело взялась Тайра, которая коротко взвыла и заставила её уйти в сторону, наскакивая и цепляя бока клыками.

Лик закрутился под ногами самца, не давая ему прохода. Тот ревел, фыркал, но никак не мог угнаться за проворным волком – не просто так сыну вождя дали прозвище Стремительный. В конце концов лосю это надоело: он наклонил голову и прицелился хищнику в бок. Волколюд чудом успел отпрыгнуть в сторону, и рога с глухим стуком ударились о ствол ели.

Наверху раздалось громкое « Карра! », и Тир камнем упал на широкую лосиную морду. Зверь оглушительно заревел и замотал головой по сторонам, пытаясь сбросить надоедливую птицу. Ворон вцепился когтями в мягкий нос и принялся стучать клювом между глаз. Лик отскочил подальше и огляделся: Тайра увела лосиху, а вместе с ней и остальную стаю. Пора было догонять их.

Коротко тявкнув, волк метнулся между узловатых ног и припустил туда, где раздавался вой и вопли лосихи. Тир, напоследок долбанув неприятеля по морде, полетел за другом.

– Ты мне жизнь должен, – важно заявил он. – Теперь не жалеешь, что взял меня на охоту?

Лик фыркнул, но ничего не ответил: его мысли были заняты добычей. Если стае удастся управиться и с самкой, и с двумя её детьми, это будет отличной наградой для всего клана.

* * *

Загнать лосят оказалось легко. Когда Лик добрался до стаи, теплые тушки уже лежали на земле без движения, а вокруг них крутились старшие охотники, отгоняя молодняк. Тайра, навострив уши, вглядывалась в ельник. Губы её мелко подрагивали, то и дело обнажая клыки.

– Лосиха сбежала, – оповестила волчица брата, когда тот поравнялся с ней. – Странно, что она бросила детей. Но я её хорошо потрепала. Можем догнать и добить, если разрешишь.

Первый воин осмотрел добычу. В целом, еды было достаточно, но если лосиха сильно ранена, долго все равно не протянет. Терять её, когда он сам выдержал битву со свирепым самцом, казалось кощунством. Волколюд обменялся взглядами с остальными, приказывая оставаться на месте и охранять лосят, а сам поманил за собой Тайру и скользнул в ельник. Отважная довольно рыкнула и бросилась вдогонку.

Раненное животное они нагнали быстро. Лосиха решила, что её не преследуют, и сбавила скорость. Исправлять ошибку было уже поздно: Лик второй раз за ночь оправдал свое прозвище Стремительный. Один прыжок – и он очутился у нее на спине, повалив на землю, а зубы сомкнулись на жилистой шее. Лосиха затихла быстро.

Тайра оказалась рядом с братом мгновением позже. Она прижала уши и коснулась носом его плеча.

– Сегодня никто не посмеет сказать, что ты плохой охотник. А если и рискнет, я лично откушу ему язык.

Лик соскочил на землю, облизывая окровавленные губы. Солоноватый привкус вызвал в нем знакомое волнение; по телу прошла дрожь, когти впились в мягкую землю. На миг волку показалось, что он вот-вот взлетит. Пришлось зажмуриться и тряхнуть головой, проясняя мысли. Рано расслабляться. Отпраздновать удачную охоту он сможет потом.

Тир опустился на широкую еловую лапу неподалеку и уставился на мертвую лосиху глазами-бусинами.

– Вот это я больше всего люблю в вашей охоте, – поделился он. – То, с какой грацией вы настигаете добычу. Это было красиво, друг.

– Спасибо, – ухмыльнулся Лик.

– А моя доля будет? – Ворон нетерпеливо подпрыгнул на ветке.

– А за какие-такие подвиги? – огрызнулась Тайра. – Ты что, загонял лосей вместе с нами?

Герой охоты оскорбленно вскинул голову и разинул клюв.

– Я, чтобы ты знала, Лику шкуру спас!

– Чего-о?

– Прекратите сейчас же, – поморщился воин. – Тай, он и правда помог мне с тем самцом. Ему причитается.

– Ну, раз ты так говоришь… – проворчала та себе под нос.

Их перепалку прервал шорох кустов. Тир каркнул и поднялся выше. Лик ощетинился, вместе с ним оскалилась сестра. Их носов достиг незнакомый запах – запах чужого волка.

А потом перед ними выскочил зверь с серебристо-серой шкурой и светлыми отметинами на морде.

Лик даже растерялся.

Чужаком оказалась волчица. Увидев детей вождя, она застыла, как вкопанная, и её когти впились в землю. Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга; удивление в желтых глазах незнакомки сменилось ужасом, и она попятилась обратно в кусты.

– Это что еще за фокусы? – рассвирепела Тайра, обнажив клыки.

– Ба, да она ж не ваша! – отметил Тир, как будто это было не очевидно.

– И… извините… – пролепетала волчица и попятилась еще быстрее. – Я не знала… я просто… я пойду…

Когда она сорвалась с места, Лик, наконец, опомнился. И рявкнул Тайре:

– Уведи стаю!

– А ты?

– А я за ней. Кто-то же должен вразумить эту дуреху.

Глава 6. Митьяна

Известно, что человеческое тело состоит из примерно 206 костей, это число может колебаться на незначительную величину. Тогда как у волка насчитывается около 320 костей. Это наталкивает на мысль, что при трансформации волколюда из зверя в человека некоторые кости срастаются, а при обратном процессе ломаются. Доподлинно это не известно, так как процесс трансформации зверолюдов, все еще не изучен до конца.

Выдержка из зачетной работы студента академии Куубер по теме «Магические и физические способности волколюдов»Х514 год, 10 день месяца Зреяния

С того злополучного похода в лес прошло уже два дня. Рана на руке Митьяны зажила – как ей казалось, неестественно быстро. Травницу это пугало не меньше, чем проклятия, которые, судя по историям деревенских, могут её настичь.

Прошлым летом пастуха Сарана, отца Пилара и Келара, укусил волколюд. Мужчина подумал, что волк хочет отбить у него скот и набросился с палкой, не обратив внимания на испуганный скулеж собаки. Волк рассвирепел и вцепился ему в руку. Между кланом и деревней чуть не вспыхнула война, некоторые всерьез опасались повторения трагедии трехсотлетней давности, и, чтобы предотвратить ее, понадобилось несколько дней переговоров.

Первое время Саран чувствовал себя нормально. Укус практически зажил, пастух снова начал работать. А потом с ним стало твориться нечто странное. Он жаловался на головную боль, следом – на никому не слышимый голос, который нашептывал ему всякий вздор. В конце концов, он стал вспыльчив, злился по любому поводу, поколачивал сыновей, каялся и плакал. Жители решили, что Саран сошел с ума, и решили запереть его в доме на отшибе. Но одной ночью мужчина выломал дверь и сбежал в лес, а позже его тело, изуродованное клыками хищников, нашел Гидер. В тот день деревенские молились богам – кто матери-защитнице Иине, кто богу-воину Сунаду – чтобы оградили от беды и избавили их земли от зла.

Пока что с Митой не творилось ничего странного. Она не сходила с ума, как пастух Саран, не чувствовала боли или слабости – работа по дому спорилась. Зера то и дело навещала подругу, помогала с хозяйством, рассказывала смешные истории. Ей мнилось, что после неудачного похода за травами знахарка растеряна и расстроена, так что озорница всеми силами старалась поднять настроение.

Ранним утром десятого дня месяца Зреяния Митьяна отправилась навестить Радию. Хозяйка долго уговаривала её остаться и позавтракать со всеми, но травнице отчего-то не хотелось есть и она отказалась. Поблагодарив за предложение, она поспешила к выходу, открыла дверь…

И прямо на пороге ударилась головой о чью-то широкую грудь.

Митьяна отступила и потерла ушибленный нос. От человека перед ней пахло терновником и хвоей. Она подняла глаза, встретила взгляд незнакомца… и сдавленно охнула.

Не человек это был, а волколюд. Дочь охотника сразу его признала – это его она видела несколько дней назад, когда он с главой клана Лииш приходил в деревню.

– Боги… – прошептала она, – простите…

В доме послышался звон: Радия выронила оловянную миску.

– Лик? – Староста Дирк вскочил с места. – Почему ты здесь?

Волколюд не сводил глаз с травницы, отчего той стало совсем неуютно. Он пристально посмотрел на её правую руку, едва заметно скривил губы и шагнул в дом.