Преодоление зависимого поведения: зависимым и их близким (родственникам, педагогам)

Профессор Ц. П. Короленко и академик Н. В. Дмитриева пишут, что «с целью выздоровления необходимо осуществлять целенаправленное воздействие на аддиктивный механизм аддикта, выбирая в качестве мишени аддиктивную личность внутри, а не только отношения с определённым агентом [например, – алкоголем, рулеткой]. Было бы ошибочно полагать, что если человек избавится, например, от пристрастия к алкоголю, то он выздоровеет. К сожалению, этого не произойдет, т. к. механизм, обеспечивающий существование аддиктивной личности, остается»[36].

В качестве примера можно привести мысли одной современной исследовательницы в отношении зависимости от интернета. Исследовательница пишет, что вопрос о преодолении зависимости не может быть ограничен «элиминацией данного способа аддиктивной реализации». То есть, если зависимый человек просто перестанет пользоваться интернетом, его еще нельзя называть выздоровевшим. Ведь «при интернет-зависимости формируется классический аддиктивный континуум», что означает следующее. Когда «данный аддиктивный агент (интернет) перестает оказывать желаемое действие, существует вероятность смены способа аддиктивной реализации на другие нехимические или химические аддикции»[37]. То есть, когда человек привыкнет к возбуждению, доставляемому с помощью интернета, он будет искать способы увеличить эмоциональный накал с помощью других инструментов. Например, пойдет напьется.

Эти выводы перекликаются с христианским учением о преодолении «ветхого человека» и облечении в «человека нового»[38] (только современная наука в лице многих своих представителях не обращается к путям стяжания Святого Духа).

Христианское учение углубляет мысль о «механизме, обеспечивающем существование аддиктивной личности». Язвой и распадом человеческая природа поражена глубже, чем научному мировоззрению может показаться.

С этой язвой захотел схватиться отец Герасим – персонаж небольшой по объему, но очень ёмкой по содержанию книжечки иеромонаха Тихона («Архиерей»). Некоторые персонажи, описанные в ней, имели серьезные проблемы алкогольного плана. Но в результате того, что их жизнь приняла конструктивное направление, алкогольная «кривизна» выпрямилась. Причем выпрямилась не без помощи отца Герасима, и причем тогда, когда отец Герасим свои собственные «решил вопросы». Его личный «вопрос» состоял не в уходе в алкоголизм, но люди, оказывающиеся в положении, сходном с его жизненной ситуацией, запросто могут крепко запить.

Отец Герасим мечтал силами своего пастырского служения наставить на путь истинный тех, кого общество почитало отбросами – бездомных, пьющих, уклоняющихся в криминальный образ жизни. Он прозрел, что люди охвачены некой язвой, поразившей их существо. И он, отец Герасим, увидел себя бессильным что-либо изменить в открывшемся ему трагическом положении дел (в научном обиходе в отношении возможностей помочь зависимому человеку преодолеть зависимость существует даже выражение – «терапевтический нигилизм»[39]). Эту язву он «впервые прозрел в ночлежном приюте в день, когда над трупом несчастного пьяницы поучал бродяг трезвости».

О книге «Архиерей» с комментариями см. в цикле бесед «Восточный цикл».

12б. Смысл страдания – преображение жизни. Попытка истереть свою совесть, сделать ее как бы несуществующей.

Внутренний раскол. Еще раз о двух подходах.

12 в. Догматическая подоплека церковной жизни человека. Книга «Архиерей». Евхаристия не символ, а подлинная жизнь. Сила творить добро.

Придя как-то в ночлежку, он застал в тот раз особенно много пьяных. «Отец Герасим остановился возле одного, лежавшего ничком на нарах в полубессознательном состоянии, в луже собственной блевотины, и, указывая на него другим, повел беседу против пьянства». Он говорил гневно и грозно. Он клеймил порок и красноречиво доказывал необходимость трезвости. Ночлежники его слушали молча, «тупо уставившись своими полусонными глазами на пьяного товарища. И только один из них, как бы проснувшись наконец и как-то бессмысленно ухмыльнувшись, процедил сквозь зубы: "Да он уже умер"».

Осмотрев умершего, отец Герасим увидел, что тот изъеден сифилисом. Если раньше он думал наставить свою паству на путь истинный посредством проповедей, то после этого случая сжег свои книги и принялся за изучение медицины. Он решил воздействовать на свою паству знаниями и лечением. На этом поприще он достиг даже некоторого успеха, который, впрочем, не радовал его. Чем большую помощь он оказывал, тем более спроса появлялось на неё. «Выздоравливал один, взамен его являлись трое. Выхватывал отец Герасим из нищеты одного, на место его являлось пятеро». Люди пошли к нему волной со своим горем, и он стал чувствовать, что скоро эта волна захлестнет его. Перед ним стала раскрываться ширь моря людского горя. И, ища берегов этого моря, он понял, что оно безбрежно. Это осознание наполнило его ужасом, от которого у него сгорбилась спина и поседела голова. Но еще больший ужас охватил его, когда ему открылась другая бездна – бездна человеческой испорченности.

Люди, открывавшие ему свои раны, стали открывать ему свои сердца. И каким нравственным зловонием дохнуло на него от этих откровений. Из рассказов людей он узнал всю гадость жизни, которой жило общество, как среднего класса, так и высшего. И, когда он узнал жизнь общества с её обратной стороны, он почувствовал «как похолодело его сердце, оборвалась воля, заледенела душа. Тяжелая свинцовая тяжесть навалилась на отца Герасима, и он уже не мог идти: он стал влачить свое существование, в тупом ожидании, когда, наконец, эта тяжесть расплющит его совсем».

Он замкнулся в себе, перестал выходить из своей комнаты. По ночам его мучили галлюцинации. Ему виделась язва. Гнойная и смердящая язва слагалась из образов больных, пьяных, живых и мертвых, которые стонали, рыдали и невыносимо смердели. Эти образы, потеряв очертания, язвой наползали на него. Его деятельность в отношении подобных людей некогда была пылка и полна задора. Теперь в свое дело он не вкладывал уже никакой идеи. «Так же продолжал он ходить за больными, возился с ночлежниками, лечил алкоголиков, обмывал, очищал зараженных, предавал земле распрощавшихся с жизнью, но все это он делал скорее в силу привычки, машинально». Отец Герасим надломился, отчаялся, утратил веру и желание что-то либо делать. Выражаясь по-современному, – выгорел.

Разуверившись в своем деле, он утратил и веру вообще. Начав с сокращения богослужений, он пришел к полному оставлению молитвенной жизни. Ему казалось несовместимой мысль о Боге с фактом наличия такого интенсивного страдания в мире. Вот он и лежал в своей комнате, не обращая внимания на происходящее в епархии. Выражаясь по-современному, впал в депрессию. Из этой депрессии его вывел новый архиерей, во время обзора епархии навестивший его запущенное жилище. Отец Герасим ждал архиерея, но ждал затем, чтобы выпалить ему в лицо свое отчаяние, свой, так сказать, «терапевтический нигилизм».

Но новый архиерей настолько мудро и тактично повел беседу с отцом Герасимом, что возможность реализовать свои планы отцу Герасиму не представилась. Архиерей начал беседу с того, что расширил его представления о язве.

Он показал, что «язва, разъедающая человечество, многообразна и всеобща». Ее проявления в человеке зовут болезнью и пороком. Ее проявления в сфере переживания – страдания. Продукт ее работы в мире – нечистота, гниль, скверна. Применительно к ее проявлениям в сфере мыслей, чувств и воли ее проявления называют грехами, заблуждениями, мраком, мертвой спячкой. С этой язвой боролись врачи, правители, законодатели, философы, ученые, мудрецы, писатели, художники, поэты. «Есть тысячи и миллионы рядовых борцов, сплотившихся в кружки, общины, братства. Существует целая армия спасения… Спасут ли они человечество от этого врага?».

Эта страшная петля, начавшаяся стягиваться вокруг человечества со времени падения Адама, была разрублена рождением Христа. Его рождением человечеству была дана новая жизнь. «"ЖИЗНЬ ЯВИЛАСЬ, И МЫ ВИДЕЛИ И СВИДЕТЕЛЬСТВУЕМ, И ВОЗВЕЩАЕМ ВАМ СИЮ ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ" (1 Ин. 1, 2), и поэтому теперь тленному сему надлежит облечься в «нетление и смертному в бессмертие» (1 Кор. 15, 53). Вот вся суть Евангелия, то есть «благовестий». Это, выражаясь грубо, квинтэссенция апостольской проповеди. И проповедуя об этом, апостолы о себе говорили: "Мы научились отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в похотях, и облечься в нового" (Еф. 4, 21–24)».

Архиерей напомнил отцу Герасиму, что тот, действуя «и проповедью, и примером, и благотворительностью» пришел к отрицательному результату. Пока учил других, сам встал одной ногой в могилу. Теперь ему предлагалось поставить себя и своих пасомых под непрерывное воздействие таинств. После беседы с владыкой жизнь отца Герасима «осветилась новым смыслом».

О том, что благодатные переживания тормозят действие страстей см.:

– В главе «Эротомания, измененное состояния сознания и два героя романа Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы"» из части 4-й текста «Преодоление игрового механизма». Отдельное название 4-й части – «Эротомания, игровой психоз и неконтролируемая приверженность».

– Также – в главе «Заключение к первой части. Стремление к цели, регулируемое силой словесной» из 1-й части текста «Три силы: цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».

«Стяжание благодати» и освящение благодатию человека совершается, как пишет святитель Феофан Затворник, в Таинствах. Святитель отмечает, что вопрос о приобщении к благодати в Таинствах связан с вопросом об образе жизни, который требуется воспитать «с целью сохранения сей благодати». Человеку следует стремиться к тому, чтобы преодолевать грех в своей жизни, и одновременно к тому, чтобы «направление к Богу возбуждать и укреплять». Если стремление обратиться от греха к Богу будет ослабевать, то грех снова будет стремиться к обладанию сердцем человека. И потому человеку следует взращивать в себе такое настроение, при котором он все более и более привыкал бы «преобладать над грехом и одолевать его ради богоугождения, привыкал так употреблять силы духа и тела, чтобы это было не работа греху, а служение Богу»[40].

Речь идет о том, чтобы человек в своей ежедневной жизни стремился бы по мере возможности дотянуться до той точки, которой он касается в момент участия в Таинстве Причащения. Чтобы эта мысль была понятной, ее можно прокомментировать примером одной боксера. Его жизнь начала рушиться вследствие неудержимого стремления к игре и вовлеченности в, как он сам говорил, жесткий алкоголизм. Однажды он узнал, что человеку, желающему преодолеть проблемы, сходные с его проблемами, желательно приступать к Таинству Причащения. И он стал приступать, только – специфическим образом. Он засек время, в которое Чашу со Святыми Тайнами выносят из алтаря (вынос Чаши для причащения происходит в конце богослужения, которое называется Евхаристией или Литургией). Намеченного времени он ждал в машине, куря сигареты. Как только время на часах показывало нужную отметку, он выкидывал окурок в окно машины и шел в храм. В храме он складывал руки на груди и шел к Чаше. Причащаясь телесно, боксер на данном этапе своей жизни не стремился привести свою жизнь в соответствие с Таинством, к которому приступал.

Одним своим действием он шел к обновленной жизни, но всем строем своей жизни он шел в ином направлении. Но чтобы быть способным находиться в состоянии приобщенности к благодати, человек должен выстроить структуры жизни таким образом, чтобы она пришла в соответствие с духом евангельского учения. Речь идет о воспитании системы навыков, ориентированных на сохранение связи со Христом.

– Подробнее о выстраивании такой системы см. в главах «Связь с Христом», «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия», из части 3-й текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

– А также в главах «Искра жизни», «Связь с Христом и точка опоры» из части 4.1 текста «Остаться человеком: офисы, мегаполисы, концлагеря».

Система навыков строится на понятиях, почерпнутых из Евангелия. Приобщение к благодати помогает человеку преодолеть порабощенность внутренней тьме. Порабощенность внутренней тьме – другой аспект явления, который можно включить в состав понятия об аддиктивной личности.

Учение о порабощенности человека внутренней тьмой и об условиях освобождения от нее разработано преподобным Макарием Великим.

Учение преподобного Макария Великого о внутренней тьме

Преподобный Макарий пишет, что царство тьмы облекло душу человека властью тьмы. Как царя облекают в царскую одежду, покрывающую его с головы до ногтей, так и человека царство тьмы облекло грехом. Когда лукавый князь облек человека «в порфиру тьмы», то не оставил свободными от своей власти ни мыслей, ни ума, ни одной части тела. Лукавый облек душу в злобу, осквернил и облек человека «в человека ветхого, оскверненного, нечистого, богоборного». Этот «ветхий человек» смотрит не так, как желательно человеку, но видит лукаво, слышит лукаво и ноги его поспешают на злодеяние, руки делают беззаконие, а сердце лукавое замышляет»[41].

Эти размышления вполне станут понятны, если сравнить их с описанием, которое один наркозависимый человек дает сам себе. Он считает, что ни для кого даром не проходят полтора года анаши и опия – «ты уже повязан по рукам и ногам». Мир гражданского быта начинает восприниматься как пустыня, человеку ничего не интересно. У него в голове крутится лишь одна мысль – найти психоактивное вещество и употребить его. «Весь организм как придаток. Ноги – чтобы пойти за кайфом, голова – чтобы придумать, где достать деньги, руки – чтобы шприц держать»[42].

Конечно, некоторые различия между этим описанием и учением преподобного Макария Великого все же есть.

Преподобный Макарий писал скорее не о том, как лукавый в процессе жизнедеятельности человека облекает его в «порфиру тьмы». Речь идет об идеях более глобального характера: о грехопадении первых людей, за которым последовал разрыв их отношения с Богом и утрата благодати Святого Духа. Люди, утратившие связь с Богом и потерявшие возможность приобщаться к благодати Святого Духа, стали открыты для воздействия царства тьмы – лукавого князя со всеми описанными выше последствиями. Описание наркозависимого человека – лишь частный пример общего принципа и следствие утраты чего-то очень важного.

О христианском взгляде на грехопадение первых людей, о научных подтверждениях этого взгляда, а также об исцелении от последствий грехопадения, которое потомкам передается по закону наследственности, см. в тексте «С чего начать христианскую жизнь».

Это дополнение необходимо было сделать, чтобы среди размышлений не затерялась важная мысль: чтобы человек облекся в «человека нового», одних своих усилий недостаточно. Необходимо восстановление разрушенной связи с Богом и приобщение к благодати Святого Духа.

Ведь облечение в «человека ветхого» последовало после того, как человек совлек с себя «человека совершенного». Вследствие этого переворота человек облекся в одежду хулы, гордыни, похоти и в иные одежды царства тьмы. Иисус же может совлечь с человека одеяния тьмы и облечь его в «человека нового», в одежду веры, надежды, любви и в прочие одежды света.

Конечно, разговор о «человеке ветхом» и «человеке новом» стремится увести ход мысли в исследование серьезных богословских вопросов. Хотя они и чрезвычайно интересны и в практическом отношении, несомненно, полезны (ибо от того, как мы мыслим, зависит и то, как мы действуем), но на данный момент уклониться в исследовании их нет никакой возможности. Ведь данный текст ориентирован в первую очередь на то, чтобы представить вопрос преодоления зависимого поведения в некоем «закругленном» и относительно кратком виде.

Более подробно и применительно к теме преодоления зависимого поведения насчет темы преображения природы человека см. в главах «Непреображенная природа человека», «Непреображенная природа и ее восстановление во Христе», «Непреображенная природа и учение святого священномученика Илариона (Троицкого)» из текста «Тирания мысли и алкоголь: о выходе из состояния "тирании мысли" и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

Мысли богословского характера включаются в нее для полноты картины, в качестве сегмента, но не как главная ее составляющая. Чтобы «закруглить» тему о «ветхом человеке» и внести ясность без подробного разбора этого вопроса, можно сослаться на краткую, но чрезвычайно емкую статью А. Кремлевского «Грех первородный»[43]. В ней автор приводит точку зрения Православия на вышеприведенные слова святого апостола Павла: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю». В той же седьмой главе в послании к Римлянам апостол пишет о живущем в нем грехе.

Этот «закон греховный», влекующий человека к греху, есть греховное расстройство человеческой природы (вошедшее в прародителей после разрыва связи с Богом и передающееся от них ко всем их потомкам). Наклонность ко греху не является чем-то случайно пришедшим в человека, но есть нечто постоянно живущее в нем. Это расстройство человеческой природы «во всех ее душевных и телесных свойствах, разстройство ума, воли, чувства и самой телесной жизни… церковь и называет первороднымъ грехом». Эта предрасположенность ко греху обыкновенно приводит людей ко греху, когда они вступают в сознательный возраст. «Эта предрасположенность является первопричиной всех грехов, но не вызывает последних принудительно необходимо». С точки зрения Церкви, неверно все грехи выводить «из наследственного, принудительного влечения». И так же неверно отвергать «определяющее влияние природного разстройства на происхождение всех грехов».

Приведенные размышления духовных авторов также показывают, что тему преодоления «аддиктивной личности» нельзя ограничить вопросом отказа от какого-то частного способа «аддиктивной реализации». Грех пронизывает человека, и отказ от частной формы, в которой проявляет себя греховное расстройство, еще не избавляет человека от самого расстройства. Духовные авторы расширяют понятие «аддиктивной личности».

Речь идет не о частных формах зависимого поведения (например, употребление психоактивных веществ), а о чем-то более серьезном. Как отмечает преподобный Макарий Великий, «ни один член души и тела не свободен и не может не страдать от живущего в нас греха». Он пишет, что «один Бог может отъять от нас грех», то есть совлечь с человека «человека ветхого».

Понятие «аддиктивной личности» можно еще более расширить. «Аддиктивную личность» можно понимать не только как совокупность навыков, выстраиваемых вокруг определенного состояния нервной системы (доминанта). И не только как присутствие склонности к слиянию со страстями, которая присутствует в человеке вследствие заражения тьмой (заражение произошло в результате грехопадения прародителей и передает по наследству их потомкам). Но и как присутствие «иного сознания» в человеке.

Тема присутствия «иного сознания» в человеке обширна и выходит за рамки данной работы. Вкратце в отношении алкоголя, наркотиков и прочих ПАВ можно сказать, что они тормозят кору головного мозга. То есть, по сути, с их помощью реализуются действия, сходные с теми, что в шаманских культах реализовали с помощью ПАВ адепты этих культов. Используя ПАВ, адепты в том числе пытались создать условия, облегчающие соединение с теми существами, которые в культах почитались «богами»[44].

Экстремальные активности, игры (азартные) могут вызывать в человеке столь сильные эмоциональные скачки, что во время этих скачков он оказывается в невменяемом состоянии. Снимается контроль с сознания, сознание становится «открытым». Вслед за гипервозбуждением может последовать «подключение» к «иному сознанию. Кстати, экстатические практики в некоторых культах использовались с той же целью, что и описанные выше «тормозящие техники». Крайности смыкаются.

Кто видел человека в состоянии алкогольного делирия, тот может сказать: «Это не он». То есть не то существо, которое ассоциируется с данными паспорта. Устами этого человека говорит «кто-то другой».

Не погружаясь подробно в данный вопрос, можно отметить, что он разбирался в цикле бесед «Зазеркалье» (первые 7 бесед связывают тему присутствия в человеке «иного сознания» и тему психоактивных веществ; дальнейшие беседы – о преодолении предпосылок, на основании которых формируется подчиненность человека неуправляемым состояниям и «иному сознанию»).

– Также тема «иного сознания» рассматривалась, к примеру, в 3-й части текста «Преодоление игрового механизма». Отдельное название части 3-й – «Игра и тень из разлома».

О преодолении тех условий, на основании которых происходит захват человека «иным сознанием», см.:

– Часть 4-я текста «Преодоление игрового механизма».

– Часть 2.2 текста «Брешь в стене». Отдельное название части 2.2 – «Некоторые мысли о целостной духовной культуре и выходе из круга патологических состояний».

– Часть 4.1 текста «Внешняя жизнь и мир мыслей». Отдельное название части 4.1 – «Главная проблема конкретного человека и обретение равновесия, внутреннего мира».

Итак, совлечение «ветхого человека» происходит при воздействии на человека Святого Духа. Дух Святой, как пишет преподобный Антоний Великий, возводит в то состояние, в котором человек был до падения. А также учит человека, как очистить душу и тело от плотских движений. «Дух сей, сочетавшись с умом (или духом человека), …направляет его к тому, чтоб отгонять от души все страсти» «с головы до ног». Учит, чтобы глаза смотрели с чистотой, чтобы уши слышали мирное и не услаждались наговорами. Чтобы язык говорил только благое, взвешивая каждое слово и не допуская примешивания к речи чего-либо страстного и нечистого. Чтобы руки приводились в движение только тогда, когда речь идет о делах милосердия и о воздеянии их в молитвах. Все тело приобретает навык к добру и в некоторой мере приобщается к свойствам «духовного тела», которое оно получит в воскресение праведных.

То есть речь идет о том, что должна быть выстроена целостная система, действие которой нейтрализует действие греховного зла. Эта система должна быть именно целостной, потому что действие греховного зла «многосложно». Оно, как отмечает преподобный Антоний Великий, совмещает в себе такие компоненты, как «блуд, гордость, алчность, гнев, продерзость, неистовство, убийство, ропот зависть, лихоимство, хищничество, нетерпеливость, ложь, сластолюбие, леность, печаль, робость, ненависть, осуждение, разленение, заблуждение, невежество, обольщение, богозабвение»[45].

То есть, если человек внутренне не изменился, не стал «новым человеком», то отказ от конкретного проявления аддиктивного поведения мало что ему может дать. Заберешь у него бутылку – он возьмется за карты, заберешь карты – начнет участвовать в боях фанатов.

Обращение к новой жизни

Чтобы потребность к вхождению в измененное состояние сознания была преодолена, жизнь человека должна стать иной. Следует начать бороться не только с тягой к алкоголю, но и с прочими страстями: с гневом, с завистью, с гордостью. По учению святых отцов, страсти связаны одна с другой в некую цепь (к этой мысли святых отцов подошла и современная наука в своем учении об «аддиктивном континууме»). Если человек реализует какую-то одну страсть, то он как бы притягивает к себе звено цепи и вместе с ним – всю цепь (см., например, главу 47 «О сродстве между собою как добродетелей, так и пороков» из книги святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству»).

Если человек, например, склонен к гневу, то его сознание, зачастую вследствие многочисленных конфликтов, находится во «взъерошенном состоянии». Ощущая постоянный внутренний дискомфорт, человек ищет путей освобождения от него. И, бывает, что привыкает соглашаться с предложением страсти снизить порог восприятия, оглушив сознание алкоголем. Или, например, человек сформировал в себе привычку объедаться. При полном, выпирающем животе возникает сильное желание поговорить. А во время долгих, пустых разговоров на столе как бы сама собой появляется бутылочка. Или иначе: после долгих, пустых разговоров человек приходит к чувству опустошения и скуки, и уже потом приходит к бутылочке. Вариантов – масса.

А один человек, например, со временем осознал, что тяга к курению усиливается, когда он кого-то осуждает. Старается не осуждать – и в отношении курения становится как-то «терпимо» (то есть тяга не тащит на поводу).

О взаимосцеплении страстей и о связи между этим сцеплением и тягой к зависимым формам поведения см. в главе «Материалы о преодолении зависимого поведения» из 1-й части статьи «Преодоление зависимого поведения…».

Каждый человек, испытывая свою совесть в конце дня (многие духовные авторы советовали в конце дня вспомнить, как он прошел, что было сделано и пр.), может попробовать понять механизм взаимосцепления страстей. Посвящая этому занятию 5-10-15 минут по прошествии дня, вглядываясь в совершенное за день, человек ставит вопросы: вследствие чего он поддался страсти, почему внутренний мир был утрачен, как в будущем не повторить случившегося? Со временем появляются опыт познания себя и понимание механизма взаимосцепления страстей.