Преодоление зависимого поведения: зависимым и их близким (родственникам, педагогам)

Применительно к данной мысли можно привести ссылку на эксперимент, произведенный с веком котенка. Одному котенку было зашито веко на период развития тех областей мозга, которые должны обрабатывать информацию, поступающую с сетчатки глаза. Через некоторое время веко было освобождено от швов, и, хотя сам глаз был целым и неповрежденным, котенок этим глазом видеть не мог. «Зрительные области на карте мозга, которые обрабатывают информацию, поступающую от закрытого глаза, не получили никакого развития, в результате чего животное осталось слепым на этот глаз на всю жизнь».

Бездействовавшая область мозга начала обрабатывать информацию, поступающую от открытого глаза, «словно в мозгу не должны простаивать впустую никакие "корковые площади"»[26].

Подробнее о том, как с детства могут формироваться навыки, склоняющие к зависимости, и том, как можно попытаться им противостоять:

– В части 4.1 текста «Родители и дети». Отдельное название части 4.1 – «Мозг родителей и мозг детей»;

– «Профилактика наркомании, исходя из понимания действия наркотической тяги».

Подобным образом, как можно предположить, дела обстоят и у людей. Если области мозга, отвечающие за определенные процессы, не получают в должное время активации, то возникает риск их захвата иными процессами. Конкурентный характер нейропластичности заставляет задуматься «о важности обучения, проводимого в раннем детстве, – раньше, чем «плохие» привычки получат конкурентное преимущество»[27].

Подобные мысли встречаются у святителя Игнатия (Брянчанинова), жившего в то время, в которое явление нейропластичности в среде ученых не получило огласки. «Доставляйте юношеству, – писал святитель, – хорошие навыки, отвлекайте его, как от великого бедствия, от привычек порочных»[28].

Хороший навык может освоить и те участки мозга, которые потенциально могут быть захвачены навыком недобрым. Например, если подвижности мальчика и его тяге к активности будет дано конструктивное направление, то активность может вылиться с созидательный труд и творческое освоение действительности. Если этой активности будет дано иное направление, то активность может вылиться, например, в агрессивность.

См. подробнее:

– Главу «Конструктивный исход для авантюрной жилки» из части 4-й текста «Преодоление игрового механизма»;

– Некоторые материалы, о которых упоминает в тексте «Трудным подросткам о трудных подростках – лекции и тексты иеромонаха Прокопия (Пащенко)».

Если у человека есть склонности, которые толкают его на саморазрушающее, экстремальное поведение, важно поставить вопрос не о том, чтобы в человеке эти склонности сломать. Эти же склонности, если дать иной вектор, могут начать работать на созидание. Человек свои склонности, которые ведут к саморазрушению, может направить в конструктив, если начнет повышаться его духовный и культурный уровень.

Тогда он сможет стать упорным вместо того, чтобы быть упрямым, упертым. Сможет дерзать, а не дерзить (эти две мысли слышал от других). Сформированную, например, агрессивность подавить проблематично. Ведь сама натура человека может быть склонной к повышенной активности. Но эту активность через устремленность к нравственным идеалам можно очистить от агрессии, направленной на ближних. И тогда эта активность станет упорством в изучении наук, целеустремленностью в продвижении к цели, способностью преодолевать жизненные препятствия.

См. главу «Стремление к цели и учение святых отцов о трех силах» в статье «Три силы: цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».

В подобном ключе аддикцию/страсть можно в некотором смысле представить как тип реагирования на ситуацию. Например, однажды человек попал в непредвиденную для него ситуацию и решил отключиться от возникших неприятных переживаний с помощью алкоголя. При выборе такой стратегии у человека сформировалась определенная нейронная связь.

Поначалу эта связь является не очень прочной. При попадании в нестандартную ситуацию человек вспоминает и о других возможных типах реагирования на ситуацию: подумать, предпринять какие-то шаги по выравниванию ситуации, посоветоваться и пр. Но при более частом избрании алкогольного варианта патологизированная связь все более укрепляется, а иные связи, отсылающие к иным действиям, ослабляются. Через некоторое время формируется навык, появляется определенный тип реагирования на события, которые выделяются из привычной схемы бытового существования.

Прокололи колеса у машины? Человек напился. Супруга стала ходить в спортивную секцию? Человек напился. Из школы позвонили и сказали, что сын замечен в употреблении наркотиков? Человек напился.

Один пьющий человек как-то попал в аварию. Его машина перевернулась, и некоторое время он находился в ней в положении вниз головой. Его товарищ, тоже пьющий, попросил ответить на один вопрос. Он попросил человека честно ответить, какая первая мысль пришла ему в голову, когда стало понятно, что он все-таки выжил? Первая мысль была – напиться.

В этом смысле процесс формирования алкогольной доминанты можно сопоставить с формированием иных разрушающих сознание процессов. Учение академика Ухтомского о доминанте помогает понять, каким образом формируется патологическая доминанта, стягивающая, по мысли ученого, вокруг себя деятельность мозга. Основываясь на учении о доминанте, можно понять, каким образом противостоять «сползанию» в «воронку».

– О «воронке», о противостоянии процессу «сползания» см. в главе «Апатия, голод – сопротивление «сползанию» в «воронку», организованную в коре головного мозга патологической доминантой» из части 2.3 текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

– О формировании навыка и о противостоянии навыку см. в главе «Гнев, страсти и учение о помыслах» из части 4.1 текста «Внешняя жизнь и мир мыслей». Отдельное название части 4.1 – «Главная проблема конкретного человека и обретение равновесия, внутреннего мира».

То есть речь идет о том, что мысль об обращении к алкоголю стала привычным откликом ума. Склонность образовывать именно такой тип отклика можно отчасти сопоставить с выражением «аддикт внутри». А это выражение, встречающееся в современной научной литературе, можно соотнести с известным выражением «привычка – вторая натура». То есть второй натурой может стать и навык определенным образом реагировать на ситуацию.

Страсти, как пишет святитель Феофан Затворник, «глубоко входят в естество души и долгим властвованием над нами и привычным удовлетворением их до такой степени сродняются с нею, что составляют, наконец, как бы ее природу»[29]. Это выражение можно сопоставить с современными представлениями о нейропластичности.

По мнению цитируемого выше автора, «многие склонности, которые мы считаем «природными», приобретены нами через научение и становятся для нас "второй натурой". Мы неспособны отличить свою "вторую натуру" от «врожденной», потому что наш нейропластичный мозг, стоит его только перепрограммировать, формирует новую натуру, имеющую точно такой же биологический характер, как изначальная».

О том, что вхождение в зависимость некоторые авторы рассматривают как процесс «научения», см. в главе «Справедливо ли полагать, что главной причиной наркомании является генетическая обусловленность и физиология?» из части 5-й текста «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического «бума» и распада общества».

Преодолеть патологизированную модель помогает «выращивание» в мозге новой структуры положительной направленности. Если процессы ее «выращивания» будут сопровождаться стремлением отказаться от реализации старой модели, то в силу вступит один из фундаментальных принципов работы мозга: «не использовать – значит, потерять». «В конце концов, сформированная новая схема может вступить в конкуренцию со старой и, в соответствии с принципом "не использовать – значит, потерять", произойдет ослабление патологических сетей. С помощью такой терапии мы не столько «ломаем» плохие привычки, сколько заменяем их хорошими». Если сопротивление патолозированной схеме будет длиться только минуту, то оно все равно будет производить положительный эффект. «Именно это противостояние и затраченные на него усилия способны положить начало новым схемам»[30].

Представления о нейропластичности подтверждают мысль, уже известную духовным авторам Православия. Если даже на данный момент не получается победить грех, не стоит отказываться от борьбы: потихоньку будет формироваться положительный навык и в свое время получится изменить образ действования. Усилие, хотя и кратковременное, будет сопровождаться определенными изменениями в природе человека. Изменения, накапливаясь и аккумулируясь, со временем могут привести к масштабной переорганизации деятельности мозга.

О преодолении негативного через стремление к конструктивному см.:

– Главу «Преподобный Порфирий Кавсокаливит о преодолении депрессии» из статьи «Три силы: цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)»;

– Часть 1-ю текста «Обращение к полноте: становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Отдельное название 1-й части – «Большее и меньшее: что можно противопоставить зависимому поведению (на примере наркотиков)?»;

– Раздел «P. S.» из статьи «Профилактика наркомании, исходя из понимания действия наркотической тяги».

Нейропластичность и святые отцы

В данном ключе можно посмотреть и на взгляды духовных авторов в отношении, например, покаяния. Они считают, что покаяние всесильно, что нет греха, который мог бы устоять перед покаянием. Человек, увлекаясь силой привычки, следует патологизированному типу реагирования. На данный момент он не находит в себе сил преодолеть годами формировавшийся навык. Но он может начать хотя бы приносить покаяние.

Можно сказать и так, что те минуты, которые человек провел в покаянии, являются теми минутами, в которые происходит работа по укреплению новой структуры. Укрепившись однажды, она сумеет противостоять структуре патологизированной. Конечно, представления о покаянии нельзя связывать только с темой нейропластичности.

В терминах нейрофизиолога А. А. Ухтомского в сочетании с мыслями духовных авторов процесс противостояния двух структур в отношении темы зависимости описывается:

– В главе «Квинтэссенция цикла лекций "Обращение к полноте" и лекции "Две доминанты"» из 3-й части текста «Обращение к полноте: становление личности как путь преодоления зависимого поведения»;

– В тексте «Две доминанты».

Представления о покаянии неразрывно связаны с темой воздействия на человека благодати Святого Духа. Если человек сожалеет о совершенном, молится Богу о прощении и решает впредь совершенного не повторять, то благодать Святого Духа осеняет человека, помогая ему в борьбе против греха. Но эта мысль не противоречит высказанной выше идее об образовании новой положительной структуры, а только усиливает ее.

Представления о преодолении навыков на основе эффекта нейропластичности можно сравнить, как было отмечено, с мыслями некоторых духовных авторов. Так, преподобный Пимен Великий, когда вел речь о преодолении суетных пожеланий, привел образ секиры и секущего (если образы секиры и секущего непонятен современному читателю, то эти образы можно заменить на образы топора и дровосека). Преподобный Пимен привел слова святого пророка Исаии: «Величается ли секира пред тем, кто рубит ею?» (Ис. 10, 15) и прокомментировал их следующим образом: «Не подавай руки им [суетным желаниям] и не услаждайся ими, – и они пройдут» (в житии преподобного Пимена есть подобное изречение: «не посылай на помощь злым помыслам своего соизволения, и все эти помыслы рассеются»).

Применительно к теме нейропластичности можно сказать, что внимание к мысли и переживаемое удовольствие вследствие переживания ее являются факторами, стимулирующими пластические изменения в мозге. Если сказанное применить к теме, например, алкоголя, то можно сказать, что предвкушение выпивки и мысли насчет выпивки укрепляют патологизированную схему. Чтобы преодолеть ее, человек должен стремиться перестать ее воспроизводить на уровне мысли.

Еще преподобный Пимен привел образ одежды в сундуке и образ скорпиона в сосуде (в емкости). Одежда, оставленная в сундуке без присмотра, истлевает. Так и мысли, если их не совершать телесно, «со временем истлевают и исчезают». Применительно к теме нейропластичности эту мысль можно прокомментировать в том ключе, что неиспользуемые нейронные сети начинают распадаться (сети связывают между собой различные преставления и ассоциации в едино целое). Если положить в сосуд (емкость) змею и скорпиона и закрыть сосуд, «то они совсем издыхают; так и худые помыслы исчезают от терпения»[31]. То есть применительно к теме нейропластичности, можно сказать, что навык к терпению является той структурой, которая тормозит и нейтрализует структуру патологизированную.

Вот, например, человек, попал в непредвиденную ситуацию. В последние годы многие часы он проводил в состоянии опьянения и потому его навыки, способствующие адаптации к непредвиденным ситуациям, не развивались. А потому непредвиденные ситуации, которые другими людьми не воспринимаются как угрожающие, у алкогольного аддикта могут вызвать настоящую панику. И чтобы не переживать состояние паники, он будет пытаться скрыться в измененное состояние сознания, оглушив свой мозг с помощью алкоголя.

При образовании же навыка терпения сигнал, свидетельствующий о попадании человека в непредвиденную ситуацию, будет активировать не алкогольный сценарий, а сценарий иного рода. Когда сценарий иного рода будет реализовываться и укореняться, связи, объединяющие различные карты мозга в единый алкогольный сценарий, будут распадаться.

Еще преподобный Пимен считал, что злые мысли являются огнем, который влагается в сердце человека врагом спасения с целью распалить человека пожеланием греховным. Угасить огонь может помочь «молитвенное устремление человеком себя к Богу»[32].

Логическая структура мысли преподобного Пимена усматривается в изречениях духовного автора, практически современного нашему времени, – старца Иерофея Дидаскала. Помогая вверенным его духовному попечению людям, он использовал различные способы, что освободить их ум от «привычных, ложных страстных откликов ума. Он пытался добиться того, чтобы разрушить ложные привычки мышления, приобретенные в качестве неверных откликов души, обманутой мирскими соблазнами. Целью было полностью переключить душу на нетленную и вечную Иную Жизнь, научить ум реагировать на все иначе – молитвой…»[33].

Например, возникает риск обвала финансового рынка, и мысли о возможных финансовых потерях толкают человека к тому, чтобы напиться. Но вместо того, чтобы реагировать на факт тревожных переживаний оглушением сознания с помощью алкоголя, человек может свои переживания претворить в молитву: «Ты видишь, Господи, как душа моя приходит в смятение…».

Подробнее о принципе претворения тревожных переживаний в повод для молитв, с помощью которых удается преодолеть затем переживания, см. в главах «Связь с Христом», «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия», из части 3-й текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Старец Иерофей призывал к воздержанию от греха, к тому, чтобы все страсти, такие, как гордость, ненависть, жестокосердие (и прочие страсти), «стали совершенно чужды нашей природе». «Вместо них мы должны водрузить в нашем сердце любовь, смирение, послушание, смиренномудрие, кротость, долготерпение, сострадание и терпение всех приходящих искушений…»[34].

Старец считал, что «внимательность ежедневной жизни рождает устремление, устремление, в свою очередь, рождает доброделание». Доброделание означает, что человек не пропускает ни одной возможности к деланию добра, что всегда из двух возможностей выбирает лучшее. Доброделание хранит чистоту жизни человека. Соглашательство же на меньшее, по его учению, является самой страшной ошибкой.

Входить в добро человек научается вследствие того, что часто поучается в Писании. Через частое поучение в Писании «ум освобождается от мирских воспоминаний и ассоциаций и сослагается с добрыми мыслями» (внимание, проявляемое при чтении, содействует процессу пластических преобразований, соответственно, постепенно меняется тип реагирования).

Мысли старца перекликаются с мыслями преподобного аввы Дорофея, жившего в древности, но в творениях которого также узнаются современные представления о нейропластичности. Преподобный Дорофей считал, что «невозможно душе пребывать в одном и том же состоянии, но она всегда преуспевает или в лучшем, или в худшем». То есть применительно к теме нейропластичности эти слова можно прокомментировать в том ключе, что нейтральное положение в отношении собственной деятельности невозможно. Если человек с усилием не будет стремиться к укреплению положительных структур, то они будут распадаться (то, что не используется, умирает). В то же время структуры патологизированные будут захватывать области мозга, отвечающие за положительные процессы. Ведь при бездействии человека эти области не получают достаточной стимуляции.

Преподобный считал, что пренебрежение голосом совести в малом может породить серьезные последствия. «Знайте, – говорил он, – что от пренебрежения сего малого и в сущности ничтожного мы переходим и к пренебрежению великого». Если человек говорит себе, например: «Что за важность, если я скажу это слово?», или: «Что за важность, если я съем эту безделицу?», то «находится в опасности прийти в совершенное нечувствие». Он впадает в худой навык и начинает пренебрегать великим и важным[35].

– Применительно к теме зависимости эта идея разбирается в цикле «Большее и меньшее: что можно противопоставить наркотикам?».

– А также в части 1-й текста «Обращение к полноте: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Отдельное название 1-й части – «Большее и меньшее: что можно противопоставить зависимому поведению (на примере наркотиков)?».

Нельзя пренебрегать малым, оправдывая себя, что пренебрегаемое дело ничтожно. Оно не ничтожно, потому что вследствие пренебрежения даже и в малом у человека появляется навык пренебрегать. И этот навык становится типом реагирования по отношении к чему-либо более значительному. «Грехи начинаются от малого и приходят к великому… злу».

Преподобный призывает «заботиться о легком, пока оно легко, чтобы оно не стало тяжким». Применительно к теме алкоголя эту мысль можно прокомментировать в следующем ключе. Работница компании возвращается домой после рабочего дня и хочет, как говорится, прийти в себя. Она открывает бутылочку алкоголя, садится в любимое кресло и начинает, потягивая алкоголь, смотреть какую-нибудь мелодраму с целью выплакаться. Со временем такой сценарий домашнего пребывания в пострабочее время начинает восприниматься как единственно возможный. Навыки, которые могли бы помочь образованию иных сценариев, не развиваются.

Об ином сценарии развития подобной ситуации см. лекцию 11 из цикла «Тирания мозга и алкоголь: о путях выхода из состояния "тирании мозга", о путях преодоления того, что толкает человека к пьянству».

Женщине может казаться, что ничего страшного не происходит, если по вечерам она немного выпивает. Но женщина в данном случае не осознает, что феномен нейропластичности в данном случае работает против нее. Из ничтожного, как кажется, поступка может вырасти великое зло.

В качестве аналогии к теме появления из малого поступка великого зла преподобный Дорофей приводил образ кипариса. Если кипарис неглубоко пустил корни и только немного вырос, то человек еще может вырвать его из земли. Если же кипарис глубоко пустил корни и стал большим деревом, то вырвать его из земли становится крайне тяжелым делом.

Но феномен нейропластичности может работать и на человека. В отношении темы образования положительного навыка преподобный рассказал о том, как привыкал к чтению. В период обучения преподобного (до поступления в монастырь) светским наукам чтение казалось ему тягостным. Когда ему нужно было взять книгу, он находился в положении человека, идущего прикоснуться к зверю. Когда же преподобный продолжал понуждать себя, Бог помог ему. Прилежание обратилось ему в такой навык, что от усердия к чтению он не «замечал, что ел, или что пил, или как спал». Из этого примера, показывающего, как горячность и усердие могут развиться от упражнении в чтении, преподобный черпал много силы и усердия. Он считал, что подобным образом формируется навыки и при обучении добродетели. И потому актуальными для преподобного видятся слова одного из отцов: «подвизайся и получишь навык в добродетели».

Если же кто, наоборот, «закосневает во грехе, то в душе образуется злой навык, который и мучит ее». Преподобный учил работать над собой не только в отношении страстей, но также и отношении причин их возникновения. Причины возникновения страсти являются ее корнями.

«Когда не исторгнуты корни, то терние необходимо опять вырастет… Так зависть сама по себе ничто, но имеет некоторые причины, в числе которых есть и славолюбие: ибо кто хочет прославиться, тот завидует прославленному или предпочтенному».

Фиксация на определенных мыслях со временем может вылиться в гипервовлеченность в связанные с этими мыслями процессы. В этом смысле идеи академика Ухтомского о доминате сравниваются с идеями преподобного Марка Подвижника в главе «Паническая атака, в том числе и как воспроизводимая доминанта» из части 2.1 текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Аддиктивная личность и «ветхий человек»

Если взглянуть на задачу преодоления зависимого поведения более широко, то становится понятным, что она совпадает с задачей христианина по преодолению в себе «ветхого человека». Внутри каждого из нас есть «ветхий человек», истлевающий «в обольстительных похотях» (Еф. 4, 22).

Чтобы выразить мысль яснее, можно привести в пример (как объяснял один священник) юношу Владимира. Он мягок по характеру, играет на скрипке и любит маму. Наличие в нем «ветхого человека» выражается в том, что по временам Владимир делает не то, что хочет, а то, что ненавидит. Например, когда ему говорят что-то, с чем он не согласен, он хочет ответить в миролюбивом духе. Но, не желая гневаться, он все же взрывается гневом. Он не хочет ссориться с окружающими и говорить им гадости, но, тем не менее, иногда ничего не может с собой поделать и эти гадости говорит.

«Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Римл. 7, 14–24) – эта двойственность, лаконично описанная святым апостолом Павлом, является страшной реальностью для многих и многих людей. Надстройкой к этой мучительной двойственности инфернальные силы приплюсовывают свое воздействие, и тогда дела начинают идти совсем плохо. По временам что-то «перещелкивается» в сознании Владимира, у него меняются тембр голоса и выражение глаз. И изумленная публика начинает созерцать хамоватого, матерящегося Вована. Как только у Владимира ослабевает контроль над сознанием, тут же на сцену выходит «альтернирующая личность» – Вован (или подобное можно сказать об Александре, вдумчивом трудолюбивом человеке, у которого внутри есть разбитной «Сашок», и этот «Сашок» стремится при удобном случае выйти на сцену).

К какому виду аддиктивной реализации (аддикция – приверженность страсти) потянется оказавшийся в подобной ситуации человек – вопрос не первостепенной важности. На выбор конкретной формы аддиктивной реализации (употребление алкоголя – лишь одна из ее форм) может повлиять специфика обстановки, наличие или отсутствие «товарищей по аддикции», наличие или отсутствие финансов, вкусы, предпочтения и т. д. Первостепенную важность имеет сам комплекс механизмов, обеспечивающих развитие таких процессов, как усиление «ветхого человека», снятие контроля с сознания, подчинение Владимира Вовану, а также вхождение в неуправляемое состояние, характеризующееся желанием любым путем приобщиться к измененному состоянию сознания.

Современная аддиктология (наука о зависимостях) подошла в некоторых своих взглядах к учению христианства о «ветхом человеке». С точки зрения аддиктологии, у человека есть «аддикт внутри», который время от времени стремится выйти «на сцену». У одного человека «аддикт внутри», выйдя «на сцену», будет желать напиться. У другого человека его «аддикт внутри» (его еще называют «аддиктивной личностью» или «аддиктивной системой») будет жаждать отправиться с шиком в казино.

Если человек не стремится преодолеть «аддикта внутри», а обращает внимание только на борьбу со стремлением напиться (или на борьбу с желанием всю ночь провести за рулеткой), то такая стратегия малоперспективна. Даже если тяга именно к алкоголю будет преодолена, но «аддикт внутри» останется, этот «аддикт внутри» будет искать новых путей по вхождению в измененное состояние сознания.