Фальшивое откровение

– Селим же не виноват в этом, – успокаивала ее Элиф. – Ты слишком строга к себе, как обычно.

– Ты не понимаешь, – Пелин готова была расплакаться, – я перестала себя узнавать, как только мы приехали сюда. Я стала тенью Селима. Всего лишь жена. Я не завидую ему, просто он запер меня в том доме. Сначала не хотел жениться – в Стамбуле внезапно захотел. Сначала не хотел, чтобы я работала, а когда женился на мне, только тогда разрешил пойти на работу. Что это значит? Я на поводке теперь и могу гулять? С ошейником на пальце. Какой дурой я была, когда продолжила смотреть на него через розовые очки после того, как он перестал быть тем безобидным парнем из Измира. О чем я: он и в Измире перестал быть безобидным.

– Ты дала вашим отношениям второй шанс, уже поздно сожалеть, Пелин.

– Я хочу вернуть себе себя. Я хочу быть кем-то, чтобы люди говорили: она – Пелин Йылмаз. Я не хочу быть ничьей тенью. Сначала ты тень, а после – его жертва. Ты же помнишь нашего отца. Я никогда его не забуду.

Воспоминания об отце были для обеих сестер болью в сердце. Они редко поднимали тему о нем, редко говорили о нем, будто это было для них табу.

– Я тебя понимаю, сестренка, – прошептала Элиф. – Если тебе больно, найди то место, где ты будешь Пелин Йылмаз, а не жена Селима. Для меня ты, кстати, всегда Пелин.

Пелин рассмеялась. Элиф улыбнулась ее смеху, задумавшись кое о чем:

– Было неправильно с вашей стороны не позвать меня на свадьбу.

– Меня тоже на эту свадьбу не позвали, просто преподнесли, как факт.

– Словно Селим так торопился привязать тебя к себе, что забыл обо мне, – рассмеялась Элиф.

Пелин сжала в руке телефон. Она задумалась о том дне, когда Селим позвал ее замуж. Это было стремительно, она сразу это осознала, но решила промолчать. Они всегда посвящали Элиф во все, что было в их жизни: они были семьей. Но в тот день они пришли к браку, даже не сказав этого Элиф. Словно спешили.

– Черт возьми, – Пелин глубоко вздохнула. – Он и пытался это сделать. Удивительно, пять лет мы прожили без брака, и тут четыре месяца в Стамбуле надоумили его на это… Удивительно!

Внезапно воспоминания унесли ее далеко за эти четыре месяца. Она стояла там, напротив его офиса. Там был Эмир. Пелин протянула руку к его губам, и тот поцеловал ее. Она смотрела на него из-за полуопущенных длинных ресниц, но заметив взгляд Селима, одернула свою руку. Потом была такая же сцена в доме Эмира, только тогда он ее руку не поцеловал. Она не позволила. Пелин вспомнила, как внезапно она стала «пустышкой». Но Селим в тот момент улыбался.

– Ревнивый придурок! Я так и знала.

Свадьба была связана со страхом Селима потерять ее из-за Эмира. Пелин убедилась в этом сейчас окончательно, и это стало последней каплей.

– О чем ты? – нахмурилась Элиф.

– Приезжай домой, поговорим там.

Пелин сбросила вызов, не найдя больше слов для сестры. Ей было отвратительно от мысли что, чтобы стать женой Селима, достаточно было появиться другому мужчине. Ни любовь, ни желание не двигало Селимом так, как чувство собственничества. И теперь Пелин заложница образа его жены, как того и хотел Селим. Он всегда только и хотел, чтобы она принадлежала ему. Ее руки дрожали, путаясь в волосах. Пелин не могла проглотить и это – она все выскажет своему мужу. Это ее решение.

Эмир нагой и мокрый сидел около распахнутой двери балкона. С его светлых волос капала вода, стекая по гладкой рельефной груди. Он нервно переписывался с Селимом. Тот пытался убедить «партнера» в правильности своего утреннего решения, но Эмир оставался непреклонным. На улице наступал вечер, но их переписка не заканчивалась.

– Идиот! – Эмир откинул телефон. – Достал уже писать, какой надоедливый.

Тонкие пальцы девушки опустились на его плечи. Эмир откинулся назад, прижавшись к ней спиной. Ее темные волосы упали на лицо Эмира, а губы впились в его улыбку.

– Кто тебя злит?

– Опять этот баран Селим.

Девушка села сбоку на кровать. Сквозь белую рубашку Эмира виднелось ее обнаженное спортивное тело. Эмир с улыбкой осмотрел ее и снова потянулся к ее губам.

– Люблю сексуальных голых женщин.

– Всех или только меня?

– Лейла, не задавай мне таких глупых вопросов, – Эмир отпрянул от нее. – Кофе выпьем? Еще до Каана не дозвонишься, с ума сойду сегодня точно.

Лейла протянула ему чашку турецкого кофе и стакан воды, чтобы запить терпкий напиток. Эмир облокотился на спинку большой кровати. Лейла подлезла к нему и легла ему на грудь. Она слышала, как в его грудной клетке ровно стучит сердце. Ах, как ей хотелось, чтобы сердце Эмира билось чаще в ее присутствии.

– Сегодня прием в вашей компании? – Эмир махнул головой, не отрываясь от чтения газеты. – Во сколько?

– В двадцать два часа. Ты собираешься? Платье понравилось?

Лейла улыбнулась.

– Оно очень красивое. Сам выбирал?

– Дал задание секретарше.

– Как всегда, – Лейла не стала донимать его. – Кого он будет награждать, ты узнал?

– Меня, – довольно улыбнулся Эмир. – У господина Халита больше нет профессионалов своего дела в компании.

– Как ты самоуверен.

Лейла встала, не сводя взгляда с Эмира. Ей стало прохладно, и она закрыла балкон.

– Почему ты живешь в отеле? У твоих родителей такой особняк большой.

– Я в состоянии купить свой собственный дом, но пока я занят немного другими вещами, – он обратил на нее внимание. – Тем более, зачем дом, если я холост? С кем мне там жить?

Лейла покачала головой. Ее не ранили эти слова, Эмир всегда был прямолинеен. Она привыкла. Он пропадал сутками на работе, у него не было времени убирать дом или готовить, поэтому жить в отеле было самым удобным вариантом. Тем более он не хотел жить со своими родителями. Нет, не потому что не любил их или у них были натянутые отношения. Эмир просто не представлял, как в свои двадцать семь лет будет жить у маминой юбки.

Пелин сидела на кухне, доедая утренний завтрак. Она пришла, приняла душ и села дожидаться Селима. Мужчина снова опаздывал к совместному ужину, но именно сегодня это не расстроило Пелин. Видеть она его не хотела. Элиф сидела на лестнице под дверью. Она все никак не могла прекратить переписку с Бату, зная, что Пелин ее ждет.

«Ну, мне пора, – снова написала она, надеясь, что уже в последний раз. – Давай наберу тебе, как сестра уйдет».

«Я не видел тебя неделю, предлагаю вместо звонков просто увидеться». – Элиф улыбнулась его сообщению.

«Я покажу тебе одно красивое место в Стамбуле».

Она рассмеялась, тут же затихнув, чтобы Пелин не выглянула в окно. Элиф радовалась сообщениям от Бату, как влюбленная школьница, и это очень пугало ее.

«Я не знаю. Что делать будем?»

«Ничего, чего бы ты сама не хотела».

Элиф с улыбкой прижала телефон к груди, ощущая, как тарабанит в ее грудной клетке сердце. Как вспотели ее ладони, как глупая улыбка не сходила с ее лица.

«Хорошо».

Она чувствовала себя такой глупой и наивной, но очень счастливой. Встав со ступенек, поднялась в дом. Пелин сидела на кухне при приглушенном свете. Она что-то читала в своем телефоне.

– Сестра? Ты уже поужинала?

Пелин обратила внимание на Элиф и отложила телефон.

– О, да, не ждать же мне вас сидеть, – это прозвучало, как укор. – Где ты была так долго?

– На учебе.

Пелин сложила руки на груди.

– Ты была онлайн в сети, с кем общалась?

– Музыку слушала, – Элиф села за стол, – а что за игры в «дочки-матери»?

– Я просто интересуюсь, чем ты живешь после поступления в университет. Мы давно не общались по душам, но я вижу, что тебя что-то тревожит. Или даже радует.

– У меня интересные времена настали, – Элиф улыбнулась. – Ты права, мы давно не говорили по душам. У меня есть один друг. И он зовет меня сегодня погулять. Не знаю, какое решение принять.

– Ты же не гуляешь с мальчиками, – Пелин удивилась, но довольная улыбка все-таки отразилась на ее лице. – Наконец-то ты стала настоящей девушкой! И кто он?

Элиф смущенно закатила глаза. Она и вправду никогда не гуляла и не дружила с парнями. Отец был против этого, а после него уже было достаточно одного Селима.

– Я тебе покажу его.

Элиф открыла профиль Бату и дала посмотреть Пелин. Пелин с улыбкой пролистала пару его фоток, всматриваясь так внимательно, будто пытаясь уловить что-то незримое в нем.

– Симпатичный. И насколько вы близки?

– Ты что такое говоришь? – Элиф выхватила телефон. – Мы просто общаемся. Нет ничего такого.

– И правильно. Сначала ты познакомишь его с нами.

– Слышать это от тебя – что-то новенькое, – Элиф не смогла сдержать смешок. – Ты никогда не вела себя «правильно», как говоришь это делать мне.

Пелин ничуть не смутилась. Она лишь довольно улыбнулась сестре и прикоснулась пальцем к ее подбородку.

– Ты – не я, и это хорошо. Ты моя добрая, невинная, чистая сестренка. Никому не дам тебя в обиду.

– Я знаю, – Элиф с улыбкой взяла Пелин за руку. – И я тебя. Поговорила с Селимом?

Пелин облокотилась на спинку стула, и улыбка сошла с ее уст.

– Позже, вечером мы идем на прием к владельцу их холдинга. Сегодня будут награждать отличившихся сотрудников. Селим хочет быть в их числе, я буду сегодня его поддержкой. Мозги поклюю ему завтра.

– Интересно. О, кстати, Бату же знаком с тем вашим Эмиром.

Пелин удивленно подняла брови вверх. Как бы ей не хотелось игнорировать существование Эмира, она не могла противиться этому.

– Как так? – она скучающе зевнула, словно ее это совершенно не волновало.

Пелин лгала. Все, что было связано с Эмиром, волновало ее.

– В общем, я была на вечеринке в тот вечер, когда меня не позвали на свадьбу, – Пелин хотела бы разозлиться, но после напоминания о свадьбе успокоилась. – Ладно, я не сказала тебе, чтобы избежать вот такого взгляда, – она спародировала удивленный взгляд Пелин. – Там Бату играл на гитаре и пел, приличный бар. И Эмир пришел тоже послушать его. Бату – сын прислуги в доме у родителей Эмира.

Из Пелин вырвался смешок.

– Эмир дружит с прислугой? Неожиданно.

– Он не прислуга, – оскорбленно пробормотала Элиф, – не говори так.

– Я в общем и целом. Ну и что? Чем занимается этот Бату?

– Он играет в музыкальной группе. Помогает маме по работе в особняке семьи Эмира. Мы там и познакомились.

– Не помню его.

– Ты и не могла, он был наверху. Бату мне понравился. Как друг.

Пелин встала из-за стола и подошла к Элиф. Она хотела знать все, о чем думает сестра касаемо Бату, но услышала, как в замке повернулся ключ.

– Мы отложим этот разговор.

– Пелин! – Элиф схватила ее за руку, не давая пройти в коридор. – Он сегодня пригласил меня прогуляться, как думаешь, стоит?

Селим вошел внутрь.

– Если есть сомнения – не стоит, но если желание громче сомнений, то стоит, – Селим подошел сзади Пелин и обнял ее за талию, – но позвони мне, как закончишь. И предохраняйся.

– Пелин… – смущенно протянула покрасневшая Элиф.

– О чем секретничаете?

Селим поцеловал Пелин в шею. Ее волосы защекотали его щетину, и он отстранился, перебирая в руке пальцы Пелин. Пелин с улыбкой подмигнула засмущавшейся Элиф.

– Секретничаем о свадьбе, на которую меня не позвали, – уведомила его Элиф, не скрывая укора в голосе. – Твои оправдания?

– Снова, – Селим закатил глаза. – Малютка, мы еще отметим это дело, – он дернул ее за щеку. – Как университет?

– Отлично! – донеслось из соседней комнаты, куда поспешно направилась Элиф.

Пелин взяла Селима за руку и повернула к себе. Когда они остались вдвоем при приглушенном свете, их губы сомкнулись в сладком поцелуи. Они были рады прикоснуться друг другу, почувствовать знакомый и такой родной аромат. Будто не виделись не день, а месяц. Пелин позабыла о расстройствах сегодняшнего дня, целуя его, ей стало уже и не важно, кто и как о ней думает и почему он женился на ней. Теперь она была его женой, она хотела принадлежать ему полностью. Селим ощутил, как поцелуи Пелин стали все настойчивее и настойчивее, она сжала ворот его рубашки, вторую руку запуская в его кудри.

– Любимая, – он, еле дыша, отстранился, – нам пора собираться, продолжим это после приема.

Пелин прикусила опухшие от поцелуев губы.

– Я буду ждать.

Пелин и Элиф собрались в комнате Пелин, перебирая одежду, которую могли бы надеть. Селим сидел на кухне, обсуждая рабочие моменты с кем-то по телефону.

– Иногда его занятость меня радует, – Пелин прильнула к зеркалу, обводя глаза темной подводкой, – есть время на женские сплетни.

Элиф рассмеялась, сидя на полу и выбирая из новых сапог Пелин подходящие для сегодняшней прогулки. Она надела изумрудный свитер и джинсы: погода в Стамбуле не обещала быть теплой этим вечером.

– Мне нужна красная помада. Или нет? – Пелин повернулась к сестре. – Или блеск?

– Лучше блеск.

Элиф встала и поправила волнистые локоны сестры. Она достала заколки и убрала волосы Пелин так, что они свисали сбоку на ее тонкое плечо. Ей шла такая собранная прическа: сразу открывалась длинная тонкая шея, острый подбородок, пропорциональные небольшие губы, острый тонкий маленький носик и карие глаза.

– Теперь иди сюда.

Пелин встала позади Элиф и расчесала ее от природы волнистые каштановые волосы. Теперь они стали объемнее. Пелин достала из сумочки красную помаду и протянула к пухлым губам сестры.

– А вот тебе красный всегда самое то, – она с улыбкой приблизилась к ее уху, – Бату оценит мой вкус.

– Ну, точно! – рассмеялась Элиф.

Все известные предприниматели Стамбула собрались на этом вечере в загородном клубе господина Халита. В большом зале оставалось не так много места из-за всё прибывающих гостей. Эмир прошел к одному из длинных банкетных столов, держа за руку Лейлу. Струящееся длинное зеленное платье волочилось по мраморному полу за девушкой. Они взяли со стола бокалы и чокнулись.

– Эмир, мой красавец! – господин Халит был как никогда радушен сегодня. – Рад тебе.

Мужчины пожали друг другу руки. Эмир не смог скрыть свой скептицизм к такому настроению Халита, но, тем не менее, его это порадовало.

– Рад быть на этом вечере. Ваша жена постаралась на славу. Боже, кого я вижу?– Эмир обратился к женщине, которая уверенно держалась рядом с Халитом. – Госпожа Айнур, вы снова чуть не лишили меня дара речи своей красотой!

– Негодник, – Айнур радушно улыбнулась ему, позволив поцеловать свою тыльную сторону ладони, – ты все такой же беспечный и обворожительный.

– Рад стараться, – улыбнулся ей Эмир.

– А вот и второй мой красавец, –Халит обернулся ко входу в зал.

Пелин взяла Селима за руку, когда они вошли в зал. Он сжал ее ладонь крепче, когда заметил устремленные на них взгляды гостей. Впервые они выходили в свет вместе, еще и будучи мужем и женой. Пелин гордо расправила плечи: она знала, что хороша собой. Может, даже думала о себе слишком высокомерно в этот момент. Ее черное платье без бретелек спускалось по стройным прямым ногам до лодыжек. Волнистые убранные на бок локоны касались ее обнаженных плеч, ее декольте, ее острых выпирающих ключиц. Селим нервничал из-за недвусмысленных взглядов мужчин на свою жену, а Пелин только улыбалась им, протягивая руку для рукопожатия. Платье оголяло ее татуировку на спине, между лопатками. Все смотрели ей вслед, разглядывая рисунок. Их снимали фотографы, словно они были звездами. Люди с фотоаппаратами выкрикивали имя Селима, и лишь изредка было слышно имя Пелин. Она была в восторге от такого внимания, но еще больше радовалась тому, как они обожают ее мужа. Пелин гордо подняла голову, с нежностью смотря на его улыбку. Селим был счастлив оказаться в центре внимания.

Эмир обернулся в сторону пары и застыл на месте, утратив свой насмешливый взгляд. Он не отпускал из рук бокал с шампанским, открыто разглядывая Пелин. Она не смотрела в его сторону, от чего еще более манящей казалась.

Господин Халит улыбнулся Селиму и протянул ему руку.

– Приветствую, Селим, – он с улыбкой пожал ему руку и руку Пелин. – Пелин, поздравляю вас.

– Спасибо, – улыбнулась Пелин.

– А что за праздник? – Эмир натянуто улыбнулся. – Селим, рад встрече, – он холодно посмотрел на Пелин и протянул ей свою руку для приветствия, – Пелин, приветствую.

Пелин впервые за вечер взглянула на Эмира. Если бы было возможно, она бы хотела исчезнуть с этой планеты, лишь бы не видеть его глаз, не видеть губ, к которым не могла прикоснуться.

– Мы тебе расскажем, что за праздник, – довольно улыбнулся Селим. – Господин Халит, тут очень красиво…

Пелин уже не слушала их разговор. Она все еще смотрела в глаза Эмира, который ждал, когда она протянет ему в ответ руку для приветствия. Он молился, чтобы протянула. Вспоминая их первую встречу, Пелин зареклась больше не поддаваться ему, чтобы не навредить своему браку. Потому протянула руку и по-деловому пожала руку Эмира. Он с улыбкой заглянул в ее глаза. Пелин дрожала, пока длилось это секундное рукопожатие. И Эмир понял, чего она так остерегается, от чего так дрожит. Внезапно он развернул ее ладонь тыльной стороной вверх и снова поцеловал. Как в их первую встречу. Селим замолчал, переведя взгляд на губы Эмира, касающиеся кожи его жены. Лицо его залило краской из-за ревности. Пелин впала в ступор, хотела выдернуть свою руку, но Эмир уже отпустил ее, мельком обратив внимание на обручальное кольцо на ее пальце. Он поднял глаза и посмотрел в лицо Селима. Тот все понял по его озадаченному взгляду и одарил Эмира своей довольной ухмылкой:

– Мы с Пелин теперь муж и жена.

На лице Эмира застыла ухмылка, но лишь Лейла разглядела за его напускной самоуверенностью разочарование. Она вопросительно перевела взгляд на Пелин, но оставила свои догадки при себе.

– Поздравляю вас.

– Не очень-то искренне, – Селим был доволен этой ситуацией. – Да ладно тебе, и ты женишься однажды. – Пелин не понимала, от чего стала такой кроткой и молчаливой в присутствии Эмира. – Это твоя спутница? – одному Селиму было весело в их компании.

– Да. Моя вечная спутница Лейла.

Губы Эмира прикоснулись к тыльной стороне ее руки. Пелин остановила свой взгляд на губах Эмира, касающихся кожи другой девушки. Ее рука заныла от тоски. Она сжала кулак, нащупав обручальное кольцо. Взяла себя в руки. Что это за поведение? Ее совсем выбило из колеи после неудачного собеседования.

– Я Пелин, – добродушно протянула она руку Лейле, – жена Селима.

– Приятно познакомиться, – Лейла всматривалась в ее лицо, будто могла бы найти там ответ на свой вопрос.

Далее вечер стал более официальным. Со сцены выступали разные уважаемые предприниматели. Подводились итоги летних работ и обсуждались будущие планы в холдинге. Все общались с Селимом и Эмиром, лишь изредка обращая внимание на их спутниц. Пелин раздражала эта ситуация, она не хотела быть здешней гостьей, хотела быть частью этого вечера: такой же частью, как Селим и Эмир. Но она держала себя в руках и всегда добродушно приветствовала тех, кто из вежливости здоровался с ней. Лейла, в отличие от Пелин, знала свое место и вела себя как истинная спутница Эмира – молча и с улыбкой.

– Вы с Эмиром давно вместе?

Пелин решила скоротать этот вечер беседами с Лейлой.

– Периодически, – улыбнулась Лейла, убрав за ухо выпавшую прядь, – с Эмиром тяжело «быть». Впрочем, мы больше друзья, чем пара.

– Да ты что?

Пелин удивленно осознала, что эта новость порадовала ее. Она поймала себя на этом и тут же взяла себя в руки. Какой сюр: она радуется, что у Эмира нет девушки. Какие только глупости лезут ей в голову. Лейла следила за ее меняющимися эмоциями на лице, словно она боролась сама с собой, но не стала комментировать это. В отличие от Пелин, она была более равнодушна к происходящему.

Вечерами пролив Босфор был необычайно красив. Оранжевая кромка наступившего заката окрасила черные воды. На небе показались первые звезды. Впервые за все месяцы в Стамбуле Элиф наблюдала звездное небо. Бату достал из багажника корзину с едой и опустил на траву широкий синий плед, изредка поглядывая на Элиф.

– Нравятся звезды?

Элиф обернулась, потеряв интерес к звездам, и уселась на плед. В корзине были бутерброды с колбасой и сыром, несколько кексов, шоколадки и термос с горячим чаем. Не дожидаясь, когда Бату закончит приготовления к ужину, Элиф открыла термос и налила в пластиковые стаканы зеленый чай.

– Я забываю, но всегда хочу спросить, на кого ты учился? Судя по всему, уже окончил.

Бату задумался всего на минуту, откусив бутерброд:

– Я учился на факультете прикладной информатики.

– Ого! Как это связано с твоим хобби – музыкой, или ты просто хотел учиться именно там?

Взгляд Бату упал на густые ресницы Элиф. Она задавала эти вопросы, перебирая корзину с едой. Он поймал себя на мысли, что может открыться ей, действительно преподнести правду о том, что чувствует и как живет. Вряд ли она могла осудить его или разочароваться в нем, в ее голове еще не сформировался полный образ парня, поэтому он мог помочь сформировать ей тот образ, каким хотел бы быть.

– Так хотела моя мама. Она копила мне на учебу все время, я пошел туда, куда выбрала она. Не уверен, что это то, что я бы выбрал сам для себя, но мы редко ведь можем тягаться с установками наших родителей, – Бату улыбался, говоря об этом, но Элиф наоборот помрачнела. – Я бы хотел играть на гитаре и петь все время, но родители твердили, что на этом невозможно заработать деньги и что я только опозорю нашу семью. То есть, опозорю маму.

– Я вряд ли могу тебя понять, – мысли унесли Элиф далеко отсюда, – я не помню свою маму.

Бату стало неловко. Он не хотел лезть слишком глубоко, но уже оказался там.

– Извини.

– Нет, что ты, – Элиф поспешила его поправить, – она жива. Она ушла от нас, когда мне было три года. Я жила с сестрой и отцом. Я поступила на художественный факультет благодаря Пелин, она поддерживала меня всегда, я рада этому. У меня самая лучшая сестра, знаешь, – она улыбнулась и посмотрела в глаза Бату. – Жаль, что тебе пришлось подстроиться под стандарты мамы, но я бы с удовольствием хотела узнать, какие стандарты и взгляды у моей мамы. Увы, ей это не нужно.

Бату медленно приблизился к ней и положил ладонь на ее руку, он чувствовал, что это тот самый момент, чтобы стать ближе к ней. Элиф стало не по себе от его действий, и она убрала свою ладонь из-под его. Сердце в ее груди забилось чаще, но не от трепета, а от испуга. Сближаться для нее значило открыться полностью и быть беззащитной, но она больше не хотела быть беззащитной. Бату удивился ее порыву, но решил не заострять внимание на этом, убрав свою руку.

– У тебя был отец, какие стандарты и взгляды были у него?

Элиф застыла со стаканом чая у рта. Она вымученно улыбнулась, не зная, куда деть глаза. Это была щекотливая тема, которой ей не хотелось касаться никогда. Чувство беззащитности стало в разы ощутимее.

– Этот разговор уже наскучил мне, – Элиф отвела взгляд. – Мой папа был категоричен во всем, я даже не хочу говорить об этом.

– Почему? – Бату не унимал своего интереса. – Что такого он делал?

– Я же сказала, что не хочу говорить, – Элиф уставилась на него, буквально крича о том, чтобы он замолчал.

Но Бату было необходимо пробить эту стену.

– Категоричен в чем? Он обижал вас с сестрой?

Элиф вскочила с пледа: Бату задел неподъемный груз в ее сердце. Она отошла к машине, пытаясь унять дрожь. Ей было невыносимо находиться тут,рядом с ним, когда он так настойчиво жаждал залезть в ее душу.

– Извини, извини! – Бату вскочил и осторожно подошел к ней. – Я разошелся, извини меня, Элиф. Это худшее, что можно сделать на первом свидании, так? – он улыбался, стараясь сгладить эту ситуацию.

Элиф поджала губы и уставилась на него осуждающим взглядом:

– Это никакое не свидание, а просто прогулка.

Ей было обидно так сильно, что она попыталась уколоть его в ответ, но Бату не повелся. Он мягко прикоснулся к ее плечу и чуть подтолкнул Элиф к себе. Она смотрела в его карие глаза, ничего не говоря, подаваясь вперед. Бату склонился над ней, рассматривая трещинки на ее пухлых губах. Сейчас было самое время. Его губы коснулись ее губ, он обхватил ее плечи руками и прижал хрупкую девушку к себе, все глубже и глубже целуя ее. Элиф опешила: впервые она целовалась с кем-то. Ее сердце забилось в груди, как бешенное, она не могла и пошевелиться в его руках. Вкус его губ, его теплое дыхание – она стала отвечать на его поцелуй, но длилось это недолго. Элиф распахнула ресницы и оттолкнула Бату от себя.