Полная версия
Измена. Я больше не твоя
Да, красиво будет мне сейчас навернуться и вылить черный кофе на белоснежный ковер, которым накрыта лестница…
Но мне везет. Я дохожу до нужной комнаты без проблем. Ставлю поднос на пол, открываю дверь, захожу, закрываю за собой.
Отношу свой завтрак на подоконник – они тут огромные, я люблю на них сидеть, и Марк даже разрешил мне оборудовать один, когда я сказала, что хочу ждать его, каждый день сидя у окна.
Боже, неужели я была такой голубой дурой? Наивной до тошноты?
Может…
Может, поэтому он и пошёл налево? За острыми ощущениями? Потому что со мной ему было пресно? Скучно, однообразно…
Конечно скучно. Ничего не умеющая в постели наивная влюблённая девчонка. Готовая отдать ему все и сразу. В глаза заглядывающая, и в рот…
Господи, Аля… Что же ты сама с собой-то сотворила! Ты позволила превратить себя вот в это существо!
Нет, Марк, конечно, та ещё сво… Но я! Я сама-то чем думала? И как? Да, я, конечно, мало что знающая, наивная, невинная девчонка. Но не до такой же степени!
Глотаю обжигающий кофе, частички которого застревают в зубах. Есть не хочется. Совсем.
И тут я вспоминаю о ребёнке, которого, возможно, еще жду.
Ребёнок. Малыш. Мой малыш! Или малышка… да-да, маленькая принцесса, о которой я мечтала!
Стоп. Можно ли мне пить кофе, если я беременна? А голодать? Это точно нельзя! Я должна хорошо и правильно питаться!
Так…
Холодный пот прошибает. Ребёнок.
Если я собралась уйти от мужа, то мне надо скрыть от него беременность. Если он узнает о ней, то…
Если он узнает, он меня никуда не отпустит. Или заставит отдать ему малышку. Разве я смогу?
И что делать?
Мысль о том, чтобы избавиться от ребёнка, просто убивает. Этого я точно не буду делать! Ребёнок мой и только мой! А муж…
Мужей у меня может быть сколько угодно! И плевать, что Златопольский магнат, один из самых богатых людей страны. Плевать.
Я справлюсь. Я смогу!
Я не овца!
Глава 9
Заталкиваю в себя кашу. Вкусно, но вкуса я сейчас не чувствую от слова совсем.
Что делать? Что?
Да просто взять и уйти!
Вот так просто, собрать вещи… Хотя что мне собирать? Дорогой шмот, которым меня муж задаривал, я брать точно не буду. Все эти вещи я принимала только потому, что боялась не соответствовать. Понимала, что по статусу жены Марка Златопольского я обязана носить все эти брендовые, очень дорогие, привезенные из Парижа и Милана или сшитые на заказ вещи.
Да, что-то из этих вещей мне очень нравилось. Многое я выбирала сама, по своему вкусу. Когда Марк понял, что у меня со вкусом все в порядке – стал мне доверять.
Только вот все это хорошо тут. В этой жизни. В жизни элитного общества.
Когда я от мужа уйду, мне все это даже носить будет некуда.
Драгоценности? О да, что-что, а золото и бриллианты муж выбирать и дарить умеет. Даром, что ли, он такую фамилию носит?
Вот только опять же это все носится среди определенного круга. Вряд ли обычные люди оценят элитные украшения.
Взять, чтобы продать? Нет уж.
Я выходила замуж не за деньги, не за статус.
Я действительно полюбила Марка.
А не вот это вот всё.
Я не бессребреница, нет, но и не меркантильная сучка. Я пришла в этот дом с пустыми руками и так же уйду.
Пусть подавится. Брачный контракт мы подписывали, и я знаю, что мне в принципе даже что-то светит. Но… Пусть подавится. Пусть отдаст на благотворительность.
Или на шлюх потратит. Пофигу.
Благо мне есть куда уходить! Бабушка!
Надо было, конечно, ей позвонить, но я не хотела, чтобы она волновалась, лучше расскажу при встрече. Просто сообщу, что приеду в гости.
Собираюсь быстро – собственно, мне ведь действительно нечего брать!
Осталась в тех же джинсах и толстовке. Жаль, что сумки нормальной нет, но ту, которую возьму – любимый бренд всех гламурных девочек, с ценником в сотню-другую средних зарплат по стране – потом верну.
Шубу тоже верну, но больше мне просто не в чем выйти.
Стою на пороге, доставая удобные угги, которые купила, чтобы гулять во дворе, и слышу шаги.
– Валентина Ивановна, вы далеко?
Так, интересно, что за странный вопрос? Юлия Сергеевна старается держать лицо, но вижу – нервничает.
– А что? Я хочу погулять.
– Марк Аркадьевич просил не выпускать вас с территории.
– В смысле? – сердце начинает колотиться с удвоенной скоростью.
То есть он меня под домашний арест посадил? Или… как?
– Если вы хотите погулять вокруг дома, то всё в порядке, а если собираетесь выехать, то… лучше этого не делать. Охрана вас все равно не выпустит.
Эта информация просто добивает.
То есть я теперь еще и его пленница?
Достаю телефон, который хочется разбить об стену, потому что там горит только что доставленное сообщение.
«Любимая, не нужно никуда убегать, я вернусь вечером, и мы поговорим».
Я не выдерживаю, меня начинает колотить, истерика подкатывает. То есть он на полном серьёзе меня будет держать?
Набираю его номер. Не отвечает. Летит сообщение-бот – извините, сейчас я не могу и бла-бла-бла…
Чёрт, чёрт!
Хочется выругаться смачно, но Юлия стоит и смотрит. Бросаю в неё взгляд, полный ненависти, хотя она точно ни в чем не виновата.
– Я погуляю к вольерам. Это можно?
– Да, с этим нет проблем. Только оденьтесь потеплее, там морозно. К Новому году обещают потепление, но пока…
Да, Новый год. Я совсем забыла. Еще несколько дней – и будет праздник.
Праздник, которого я так ждала. Хотела подарить любимому самый главный подарок – сообщить о ребёнке…
Выхожу, хлопнув дверью.
Слезы тут же стынут на морозе.
Что делать? Я не могу и не хочу оставаться тут! Как мне быть?
Глава 10
Я решительно иду к вольерам с собаками.
Овчарки, алабаи, доберманы и хаски. Огромные, сильные, красивые.
Одни сторожат дом, другие просто нравятся хозяину. Марк познакомил меня с собаками сразу, сказал, что они должны знать и помнить хозяйку. Мы любили приходить сюда вместе, играть с хаски и с алабаями – у них как раз появились щенки.
Мы любили… сейчас я думаю: насколько Марк был искренен со мной? Что в нашей жизни вообще было правдой? Где он не лгал?
Снова слезы застилают глаза. Если он обманывал, когда мы были вместе, когда он целовал, повторял, как ему хорошо со мной…
Да что я за дурочка такая! Конечно, именно тогда он и лгал!
Если бы говорил правду, то не стал бы… заниматься этим с другими!
Зачем он вообще женился на мне?
Вспоминаю, как рассказала о нашем знакомстве бабушке, она покачала головой.
– Девочка моя, такой мужчина… Надо быть осторожной.
– Ты считаешь, что мне не стоит с ним общаться?
– Я считаю, что стоит быть осторожной.
Я старалась, правда, очень старалась! Но…
Мне, обыкновенной девушке, студентке, непросто было устоять.
Да, в то время Марк был… как это модно говорить – плейбоем. Завидный холостяк. Молодой, богатый, свободный. Я как-то даже читала о нём в модном журнале. Мне потом рассказывали – та же Дина, – что за ним просто охота шла. Реальная охота. Молодые девицы вставали в очередь. Модели, начинающие актрисы, разные… модные блогерши, певицы, просто красивые девушки из состоятельных семейств.
А он выбрал меня.
Мы познакомились случайно. Я попала под сильный ливень, спряталась под козырьком дорогого модного ресторана. Девушка, работавшая там – я потом узнала, что их называют хостес, – пыталась меня прогнать. А Марк как раз выходил из этого заведения, увидел меня…
Мне было всего девятнадцать. Только окончила первый курс. Промокшая насквозь, так, что сарафан прилип к телу, я чувствовала себя голой. Я думала, что выгляжу ужасно. Марк набросил на меня свой пиджак.
– Не нужно, я его испорчу, я вся мокрая.
– Мокрая везде?
– Да… – я даже не поняла тогда, о чем он спросил… глупышка.
– Чёрт… как интересно. – Он смотрел так… горячо! Я смутилась, покраснела…
– Спасибо, но мне надо идти…
– Ты замерзла, тебя нужно согреть. Пойдем со мной.
Он завел меня в ресторан. Потребовал отдельную комнату. О чем-то переговорил с управляющим, и через несколько минут мне принесли пакет с сухой чистой одеждой.
– Переоденься.
– Спасибо, не нужно, сарафан почти высох.
– Переоденься, заболеешь.
Он сказал это и встал, скрестив руки. Я опять залилась краской до ушей.
– Вы… так и будете смотреть?
– А ты на это рассчитываешь?
– Я? – я даже не догадывалась, что он имеет в виду.
Сейчас только понимаю, насколько была наивной. Нет, конечно, он потом всё объяснил, извинился передо мной.
Меня снова тошнит. Не из-за беременности, нет. Из-за собственной глупости.
Я должна что-то делать. Но что?
Если Марк посадил меня под домашний арест, как я могу уйти?
Бабушка! Я должна позвонить ей, но… Но я не могу рассказать ей обо всем по телефону. Как мне быть?
– Алло, бабуля, привет, – стараюсь говорить спокойно.
– Что-то случилось, детка? – она всё равно чувствует.
– Всё хорошо. Мне… просто мне нужна помощь, родная…
Глава 11
Семь вечера. Я жду.
Сердце то останавливается, то несётся, словно бурный поток с горы.
Не знаю, что будет со мной, когда я его увижу. Просто не знаю.
Мне надо сдержаться. Надо постараться. Если я хочу сохранить себя. Если я хочу выжить.
Нет, конечно, ничего такого он мне не сделает. Наверное. Я надеюсь. Я все-таки хоть немного успела его узнать.
Хотя в свете того, что реально узнала вчера – над моими знаниями только посмеяться, да?
Он был таким влюбленным! Внимательным! Нежным!
Я ведь и подумать не могла!
Дура…
Господи, какая же я дура!
Стоп, хватит, Аля. Хватит себя винить, ругать, хватит волосы рвать на голове. Если хочешь нормально выбраться из всего этого – надо успокоиться.
Успокоиться, чтобы встретить врага лицом к лицу.
Врага. Да, сейчас я воспринимаю его именно так. И мне очень больно. Просто дико.
Болит. Жилы выкручивает.
Я его так любила, а он…
Восемь вечера. Сижу в гостиной на диване, поджав ноги, пялюсь в камин. Он не горит. Пустой камин – черная дыра.
В моей груди сейчас вот такая же дыра. Размером с солнечную систему…
Домработница сообщает, что готова подавать ужин.
Кому? Мне?
Телефон оживает. Опять сообщение. Он что, боится мне позвонить?
«Дорогая, я буду позже, ужинай без меня».
Ненавижу!
Стоп… Спокойно.
Выдержка. Вот что мне нужно сейчас. Поэтому улыбаемся и машем!
Нет, улыбаться не очень получается. Просто говорю:
– Накрывайте. Только для меня.
– Хорошо.
Иду в столовую. На мне все те же джинсы, толстовка. Наверное, надо было переодеться, но я не могу себя заставить надеть вещи, которые висят в шкафу. Они чужие.
В столовой на стене огромная плазма. Мы никогда не смотрим телевизор. Очень редко – какие-то фильмы. Чаще всего Марк включает плейлист, и мы наслаждаемся видами океана, белоснежных песчаных пляжей, или просторов Антарктики, или Альпами.
Беру пульт, переключаю каналы. Случайно натыкаюсь на новости – показывают кадры с экономического форума, и я вижу своего мужа.
Марк Аркадьевич Златопольский.
Он серьёзен, собран, в строгом костюме. Что он говорит, не слышно – дикторский голос перекрывает, но явно что-то очень важное, значительное. Его слушают такие же строгие бизнесмены, хозяева жизни.
У меня дрожат губы. Он такой… красивый!
Еще вчера я обязательно посмотрела бы, нашла в интернете всю информацию, гордилась бы Марком. Вечером с восторгом делилась бы своими впечатлениями – какой он молодец, как я его люблю…
Быстро заталкиваю в себя салат.
А вот при виде рыбы меня чуть не выворачивает. Чёрт. Это ужасно. Я знала, что беременные иногда вот так реагируют на рыбу, но была уверена, что со мной этого не будет. И что делать?
– Кроме рыбы ничего нет?
– Есть… стейк и медальоны из телятины с соусом.
– Медальоны.
– А чем нехороша рыба?
Смотрю на экономку удивленно.
– Я должна отчитываться, почему не хочу рыбу?
Вижу её замешательство.
– Извините, я… мне нужно дать рекомендации повару, вот и все. Возможно, он не будет больше брать форель у этого поставщика.
– Пусть не берет. И вообще. Ненавижу рыбу.
– Но…
– Что? – выгибаю бровь, думая о том, что бабушка не зря таскала меня по театральным студиям.
– Вы любили рыбу…
– Я обманывала. Я люблю мясо. И курицу.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы рыбу не готовили. Хозяин… Марк Аркадьевич её тоже не очень любит.
– Вот и прекрасно.
Неужели прокатило? Ах-ах!
Медальоны ем с особенным наслаждением. И вообще, кажется, я даже готова говорить с мужем.
Я скажу ему, что мне нужен развод! Скажу! Я не согласна принимать его после всяких… Достаточно того, что он сотворил вчера.
Стоп, главное не плакать! И не винить себя в том, что не смогла дать отпор. Это было ужасно, но разве я могла что-то сделать?
Когда говорят, что женщины могут сопротивляться, хочется предложить попробовать. Попробовать, когда на тебе туша под девяносто килограмм, одни мышцы, стальные, крепкие, сильные…
Девять вечера.
Опять сижу в гостиной. Моя решимость тает с каждой минутой.
Десять…
Раньше он тоже часто приходил домой поздно. В десять, одиннадцать.
Я слышала: «Милая, я дома!» – и срывалась с места, спешила к нему в объятия.
Пытаюсь вспомнить, выглядел ли он как-то… не так? Пахло ли от него женскими духами? Были ли следы помады? Или еще что-то подобное?
Мне кажется, даже если бы это и было – я бы не заметила.
Господи…
Одиннадцать.
Марк заходит бесшумно, тихо. Но я его чувствую. Просто уровень адреналина зашкаливает сразу. И по нервам разряды.
И сердце, оно пропускает удары. Тормозит.
– Аля…
От его голоса непроизвольно – слезы. Пытаюсь удержать. Не выходит. Не киснуть! Не расслабляться! Нет!
– Аля… – голос глухой, низкий, вибрирует, заставляя мое тело дрожать.
Он подходит ближе, встает передо мной. В руках огромный чертов букет роз.
И слезы Ниагарским водопадом.
Зачем. Он. Принес. Розы!
Господи, неужели Марк не понимает?
– Аля…
– Мне нужен развод, – шепчу. Еле-еле двигаю губами.
– Что?
– Мне нужен развод, – стараюсь твёрже.
– Аленький…
Срабатывает как спусковой крючок. Лавина боли накатывает стремительно. Мне кажется, она меня размалывает, как гигантская мясорубка. Я в личном аду. Смотрю в глаза любимого, такие родные! Раньше мне казалось, что они освещают для меня все вокруг! Весь мир. И его улыбка, наглая, открытая улыбка, которую он дарил только мне! Всегда только мне! И смотрел только на меня! И говорил, что я самая-самая! Самая красивая, самая восхитительная, манкая, желанная, любимая…
– Аленький…
Ненавижу. Как же мне больно! И как же… как же хочется, чтобы не было этого вчера! Просто не было… Нет, не чтобы я не знала. Чтобы он этого не делал! Но… ведь это было, да? Было не только вчера. Было раньше.
Он приходил домой, приходил после этих женщин! Трогал меня руками, которыми трогал их! Целовал меня губами, которыми целовал их! Делал со мной то же, что делал с ними… С трудом подавляю рвотный рефлекс.
Неужели ему самому не было мерзко? Противно? Гадко? Ласкать женщин, которых ласкают все? К горлу подкатывает. Сглатываю. Стараясь дышать носом.
– Любимая…
Господи! Да как он смеет! Набираюсь решимости.
– Мне. Нужен. Развод.
Он опускает голову. И букет. Несчастные розы ни в чем не виноваты…
– Хорошо, Аля…
Вот так просто?
Глава 12
Он сказал «хорошо»? Я… я не верю! Просто не верю.
Не могу на него смотреть, а надо бы! Посмотреть в лживые глаза, понять, но… просто не могу!
– Малыш… – голос у него хриплый. Еще недавно он называл меня так, когда… когда любил, когда мы были вместе, в спальне… Называл меня так, нависая сверху, заглядывая в глаза, погружаясь… присваивая, клеймя…
Боже, о чём я только думаю.
– Малыш…
– Не надо, Марк, пожалуйста. Я просто хочу сказать тебе, что…
– Я тоже, Аленькая… так много хочу сказать.
Он делает шаг, ближе, неожиданно мне некуда деться – за спиной оказывается стол, я начинаю тихо паниковать.
Марк кладет букет на столешницу, словно отрезает мне путь к отступлению. Чтобы вырваться, мне надо дотронуться до него, а я не могу. Но почему-то мой воспаленный мозг подкидывает картинки из прошлого. Как он касался меня этими руками, как ласкал, как мне это нравилось! Дико, невозможно нравилось, доводя буквально до животного исступления…
Не хочу помнить, хочу забыть.
– Аля.
– Марк, пожалуйста.
– Прости меня, малыш… я… я так тебя люблю!
– Нет, не надо, перестань!
– Надо! Я… я хочу, чтобы ты выслушала. Просто выслушай меня!
Сглатываю. Он говорит спокойно. Тихо. Разумно мне на самом деле его выслушать. И бабушка бы посоветовала ничего не решать сгоряча.
Просто выслушать. Усыпить бдительность.
Пусть думает, что я готова к обсуждению. Пусть.
– Я… я выслушаю. Только… не так. Ты давишь. Я не могу. Я… давай сядем. Сядем… на диван и…
– Хорошо, пойдём, – не могу слушать его сиплый голос, он… он зачаровывает меня. На самом деле. Как… как белый колдун из «Властелина колец». Меня это пугает.
Я так любила его голос!
С ним поняла, что значит выражение «женщина любит ушами»! Любит не только за то, ЧТО говорит мужчина, но за то, КАК!
Отчетливо помню, как Марк впервые назвал меня по имени, и мне показалось, что я стекаю на мраморный пол ресторана, превращаясь в дождевую воду, которая промочила меня насквозь.
– Как тебя зовут?
– Аля… Валя… Валентина… – чуть не добавила «Ивановна» и дико смутилась.
– Валентина, роскошное имя. Аля – нежное. Ну, переодевайся, нежная Аля, я, конечно, выйду.
Он вышел, оставив меня дрожать в роскошном отдельном кабинете заведения для миллионеров. В пакете оказалась длинная футболка с логотипом ресторана и леггинсы. И полотенце. Мне пришлось снять всё, даже нижнее бельё, я подумала, что футболка всё скроет. Наивная.
По его горячему взгляду сразу поняла – я очень сильно облажалась. Обхватила себя руками.
– Сейчас подадут горячий суп и облепиховый чай.
– Спасибо, я не голодна.
– Надо съесть, чтобы не заболеть. Не бойся, это будет вкусно. Ты любишь морепродукты? Нет аллергии?
– Нет, наверное…
– В смысле?
– Я… я не знаю… – я правда не знала. Не помнила, когда в последний раз ела морепродукты. Я жила с бабулей, а она терпеть не могла морских гадов.
– Никогда не пробовала? Да ладно? Ты откуда такая?
– Откуда?
– Приехала поступать в Москву?
– Нет, я москвичка, коренная, – именно тут родились и мама с папой, и даже папины бабушка с дедушкой. Мамины приехали – дед был военный.
– Ясно, коренная. Не думал, что в Москве остались такие красивые девушки.
Он вогнал меня в краску. С одной стороны, было приятно. С другой – обидно. И я не знала, как себя вести.
Я и после свадьбы не всегда знала, как себя вести. До сегодняшнего дня.
А после вчерашнего вообще все настройки сбиты.
– Аля…
Он отпускает меня, я быстро сажусь в кресло, надеясь, что он займет соседнее и мы хотя бы не будем касаться друг друга. Пульс зашкаливает. Между нами искры. Я словно окружила себя защитным коконом, через который ему не пробиться, но он пытается. Выпускает стрелы. Взгляды…
Марк, вопреки моим ожиданиям, опускается прямо на ковер. Опять слишком близко.
– Аля, я… мне многое надо сказать. Я надеюсь, ты готова слушать. Мне реально нужно, чтобы ты выслушала.
Я не готова. Не хочу. Но выхода нет. Сижу, сцепив зубы. Опять пялюсь в черную дыру камина. Он видит это, встает одним движением, опускается перед пустым очагом, достает из дровницы пару поленьев, возится, поджигая. Через несколько минут начинает плясать огонь.
Слишком ярко, я уже привыкла, что в комнате почти темно.
– Ты слишком невинная, слишком чистая для меня, – опять глухой и низкий бас…
Я не сразу понимаю, что он говорит.
– Мне не стоило на тебе жениться. И вообще… Не стоило с тобой… Чёрт…
Вижу, как он сжимает пальцами переносицу. Он сидит боком ко мне, согнувшись, сгорбившись, но все равно он большой. Его много.
Но я неожиданно понимаю, что не боюсь. Что бы он ни сделал. Даже если он поступит так, как вчера. Если… силой. Мне странным образом плевать на это. Безразлично. Понимаю, что он может осквернить моё тело. Но не душу! Только не её!
– Я должен был отпустить тебя еще там, в ресторане. Когда ты сказала, что согрелась и тебе нужно домой.
Меня начинает трясти, я только что вспоминала! И он… и сцены из прошлого снова перед глазами.
– Я люблю тебя, Аля. Я полюбил тебя тогда, сразу, не знаю, как, очень быстро. Просто… в глаза твои посмотрел там, на крыльце, ты была такая беззащитная, вымокла насквозь. Ты должна была выглядеть жалко. Но у тебя была осанка, как у королевы. И ты вся… нереальная. Не похожа на тех, с кем я…
Да, он часто мне говорил, что я не похожа на девушек, женщин, с которыми он общался. Марк не скрывал, что у него было достаточно… близких связей, просто связей. Плейбой. Какое жалкое слово…
Зачем же тогда он опять пошёл к ним, если ему было хорошо со мной? Зачем?
– Аля, ты просто не знаешь. Я… Мне надо больше. Гораздо больше, чем ты можешь дать. Нет. Не так. Я просто не посмею у тебя о таком попросить…
Что? Он… он реально думает, что меня устроит это объяснение? И… что значит «больше»? Чаще? Но мы… Боже, мне кажется, мы и так делали это постоянно. Или… или ему нравится что-то… Нестандартное? Меня опять мутит. Мне дурно. Дурно от того, что жизнь вот так просто превратилась в фарс. Дурно от того, что я не понимаю, почему и зачем.
И главное – за что?
– Зачем ты тогда на мне женился?
Он поднимает голову, медленно, очень медленно. Взгляд тяжелый исподлобья. Прожигающий. Огненный. Адовый.
– Я не смог. Я… слишком сильно хотел тебя. Я люблю тебя, Аля. Ты – вся моя жизнь…
Глава 13
«Слишком сильно хотел… люблю тебя… ты моя жизнь…»
Как он может? После всего? Как? У меня в голове не укладывается. Мой мозг, видимо, настолько туп, что не в состоянии понять. Или это мой супруг прикидывается таким умным и считает, что меня, наивную дуреху, так просто заставить поверить в его чувства. В его страдания.
Противно. Тошно. Реально отвратительно.
Мне столько хочется сказать ему!
Разве когда любишь, не хочешь всецело принадлежать одному этому человеку? И чтобы он так же всецело принадлежал тебе? Разве не хочешь быть только с ним и ни с кем другим? Разве…
Мне хочется сказать: Марк, тебя обманули! Если тебе кто-то сказал, что вот это любовь, – тебя обманули! Любовь – это другое!
Любовь – это когда дышать без этого человека не можешь! Когда хочешь быть только с ним! Только в нем растворяться! Только его слышать, трогать, чувствовать!
Вот что такое любовь! Это когда стараешься делать любимого счастливым. Любым способом. Как умеешь!
Когда хочешь дать всё самое лучшее. Любое желание исполнить!
Когда для тебя важнее любимый, а не ты. Поэтому и жизнь за любимых раньше отдавали. Да и сейчас…
Это любовь!
То, что я чувствую…
Чувствовала.
Это была любовь!
Настоящая.
Любовь, которую ты растоптал…
Я помню тот момент, когда поняла, что люблю его.
Марк начал развивать наш роман очень бурно. Тогда из ресторана он сам повез меня домой, отменив важную встречу. Я постеснялась дать ему свой телефон, но взяла его визитку. Не думала, что позвоню. Понимала ведь – мужчина такого уровня! И я… Уровень было видно. По всему. По идеальному костюму и прическе. По тому, как разговаривали с ним в ресторане. По шикарной машине с водителем.
Я еще не знала, кто он, но понимала, что он явно весьма богатый, респектабельный, привыкший к тому, что вокруг только все лучшее.
И я. Обычная студентка из почти обычной семьи. То, что у бабули были какие-то связи – это так, мелочи.
Марк тогда привез меня домой и пропал. Его не было два дня. Я думала, что и не будет.
Он приехал с роскошной корзиной орхидей. Необычных, удивительных. Мне такие никто никогда не дарил. Хотя в институте у меня был довольно обеспеченный поклонник.
Марк пригласил меня в театр, на премьеру во МХАТ, мы сидели в партере, вокруг были известные люди…
Потом мы пошли в ресторан. Две Мишленовских звезды, авторская кухня. Марк потом плевался и повел меня в другое место, где нам подали огромные вкусные стейки…
Следующее свидание – выход в Большой театр. Марк спросил, была ли я в Мариинском. И организовал поездку в Санкт-Петербург – на балет. Я была в шоке и отказывалась. Боялась. Но Марк пообещал моей бабушке – бабушке! – что у меня будет отдельный номер в гостинице и он привезет меня в целости и сохранности.
