Пространство и время

– Прохождения чего? – переспросил Тим Том. Практикантки-космолётчицы зафыркали на него.

– Ближайшей к Земле точки траектории, неуч! – сердито бросила Милли.

– До прохождения перицентра околоземной траектории, – продолжил Санчес после паузы, – оставалось ещё несколько месяцев, и, сами понимаете, помочь им до этого момента никто не мог. Стали они подсчитывать оставшиеся ресурсы и обнаружили, что кислорода для дыхания на это время не хватит. Ну и что прикажете им делать дальше?

Стажёры стали наперебой предлагать различные варианты:

– Запасы воды использовать! Электролизом!

– Пероксид забрать из аварийных комплектов!

– Хлореллу выращивать! Водоросли. Или ещё что-нибудь…

– Спать побольше!

– Вижу, вижу, что вы не пропадёте в такой ситуации! – рассмеялся второй пилот. – Только все эти способы не годились – ни пероксида у них не было, ни хлореллы, ни воды лишней. В этом-то и состоит смысл всей истории: кислорода могло хватить только одному из трёх. Даже двое не смогли бы дожить до Земли.

– И как же… это… как же им быть? – удивился Макс.

– Выход был только один – бросить жребий. Двое должны были умереть. Без вариантов.

Практиканты стали бурно обсуждать столь непростую ситуацию.

– Вот это да!

– Да как же это так?

– А что, обязательно надо жребий кидать, да?

– Должен был остаться самый опытный.

– Нет, капитан!

– Нет, самый молодой!

– Нет, самый умный, дура!

– Нет, самый нужный для полёта! Сама дура!

– Спокойно, спокойно, – прервал дискуссию Эдди. – Как я сказал, они решили бросить жребий. Двое из них отправили третьего в соседний отсек, чтобы он принёс из игрового комплекта три шашки – две чёрные и одну белую. Они собирались взять шлем от скафандра, положить туда шашки, потрясти, перемешать и потом по очереди доставать – кому какая попадётся. И вот этот третий вышел, закрыл за собой люк и…

Он сделал паузу

– И?

– И вакуумировал отсек с теми двумя!

Практиканты несколько секунд сидели молча с открытыми ртами.

– Вот гад! – злобно произнёс Алекс.

– Великие Странники!

– Ничего себе!

– Да это… да это же…

– Да как же так можно?

Второй пилот с улыбкой наблюдал за возбуждёнными стажёрами, довольный произведённым эффектом.

– А чем всё закончилось? – в конце концов поинтересовалась Милли.

– А чем всё могло закончиться? Корабль достиг Земли, его перехватил близ перигея спасатель, и выживший пилот вернулся домой.

– И его не наказали?

– Нет, он сымитировал, как будто те двое погибли во время аварии. Его даже наградили как героя.

– А кто он был? Капитан? Второй пилот? Третий?

– Да какая разница? История об этом умалчивает.

– И что же было дальше?

– Этот пилот не смог больше жить. По одной версии он умер в первую же ночь на Земле, по другой – сам наложил на себя руки.

В кают-компании наступило молчание.

– Ну и легенда… – пробасил Макс.

– А причём тут дань Оберона? – удивилась Лита.

– Да, какая связь с какой-то там данью? – подхватила Нэя.

– И с датчиком расхода кислорода… – задумчиво произнесла Милли.

Санчес откинулся на спинку кресла и, скрестив руки на груди, дождался тишины.

– История на этом не заканчивается. Корабль «Оберон» был восстановлен на ремонтной базе и опять стал ходить в рейсы с новыми экипажами. Но только за ним закрепилась дурная слава. Говорили, что на нём поселился призрак…

– Призрак?

– Да, призрак того пилота, убившего своих товарищей, чтобы выжить. С тех пор по ночам, ну то есть после отбоя, его тень изредка появляется где-нибудь в открытом люке или в конце коридора. И постоянно на корабле завышается расход кислорода, как будто в экипаже на одного человека больше, чем на самом деле. Словно «Оберон» после смерти убийцы забрал его к себе на борт и заставил вечно скитаться в Пространстве. С тех пор, если где-нибудь начинает барахлить датчик расхода кислорода, то так и говорят: «дань «Оберона».

Второй пилот поднялся из кресла.

– Ну вот и всё, господа практиканты. Отбой! Завтра у нас трудный день.

Возбуждённые страшным рассказом стажёры долго не могли уснуть.

– Это что, на самом деле было?

– Жуть! Как представишь…

– Да ну… Легенда. Призраков не бывает.

– А если бы у нас такое случилось?

– У нас трёхмерные шашки есть. В кают-компании…

– А как же об убийстве стало известно?

– Он, наверное, перед смертью проговорился…

– Интересно, этот «Оберон» до сих пор в рейсы ходит?

– Может, это наш «Полюс»? Переименовали… А что? Ему вон сколько лет!

– Великие Странники! Не пугай!

– А кислородный датчик всё-таки надо откалибровать.

– Ладно, хватит, – зевнул Алекс. – Давайте отключаться. Мне, между прочим, раньше всех вставать – бутерброды делать. Макс! Ма-акс!

– Чего…

– Ты еду на завтра принёс?

Врач в этот день был дежурным по кораблю, и в его обязанности входила доставка продуктов из верхних трюмов на следующие сутки.

– Принёс? А?

– Не-е… Забыл…

– Ну так сходи! Что я завтра готовить буду?

Макс недовольно засопел в своей ячейке, натягивая на себя любимого Чебурашку. Выбравшись в проход, он вдруг стал нерешительно топтаться возле двери.

– А может, это… вместе…

– Ты что, Вернисаж, напугался? – небрежно осведомилась Нэя с верхней полки. Новое прозвище, данное корабельному врачу, ей очень понравилось. – Тебе ли бояться? Да от твоей рожи все призраки будут шарахаться!

– Давай-давай, топай! – скомандовала Лита, зевая.

Доктор Вернисаж ещё немного повздыхал и выполз за дверь. Голоса в кубрике стихли. Стажёры постепенно стали засыпать, всё ещё переживая в душе рассказанную вторым пилотом историю.

Макс очень скоро вернулся и шумно плюхнулся в свою ячейку, даже не закрыв за собой дверь.

– Ты что так быстро? – свесился к нему ещё не успевший заснуть повар. – Принёс или нет?

– Не-е… Не-е… – заблеял басом корабельный врач. – Там этот… Призрак…

– Чего? – Алекс подскочил в своей ячейке. – Что ты сказал? Какой ещё призрак? А?

– Вы чего орёте? – недовольно спросила спросонья Лита. Слово «призрак» наконец дошло до её сознания, и она, сев на постели, резко подняла свою шторку. – Доктор! Что случилось?

– Я… Я… Я туда поднялся…

– Куда – туда?

– Ну… в шахту… из четвёртого отсека…

– Ну?

– Ну вот… открыл люк… во второй трюм. А там… А там…

– Ну?! Что?! Да не тяни ты робота за кабель!

Макс, сидя на нижней полке, мелко дрожал, и его зубы иногда громко щёлкали подобно неисправному электропневмоклапану. Все остальные практиканты тоже проснулись и заспанно таращились на него из своих ячеек. В слабом свете дежурного освещения чётко выделялись узоры на лице корабельного врача – он был необычайно бледен и походил на пожилого напуганного мопса.

– Я люк открыл, – Макс всё-таки справился с дрожью и заговорил более-менее приемлемо, – а там тень ходит! Серая! Между контейнерами…

– Доктор, ты что, лекарств нанюхался? – лениво поинтересовалась сверху Нэя. – Какая ещё тень?

– Может, это капитан был? – предположила Милли.

– Капитан в рубке должен быть, – дёрнула косичками Лита. – Сейчас его вахта.

– Ну да, – подтвердил Вернисаж. – Я ему доложился по интеркому, когда люк открывал в шахту. Он ответил.

– Тогда, может, Эдди. Или Салли.

– Не-е… они у себя были. В каюте.

– А ты-то откуда знаешь?

– Так ведь слышно было… Они там это… ну… разговаривали, в общем.

– А менеджер?

– А менеджер мне навстречу попался. Он из туалета шёл. Тоже в свою каюту забрался…

Продуктивные версии кончились, и в кубрике наступило тягостное молчание.

– А тебе не померещилось? – робко поинтересовался Тим Том.

– Не-е-е… – опять заблеял врач.

– Надо посмотреть, что там за тень! – решительно заявила Лита. Глаза её загорелись, ноздри стали раздуваться, как у тигрицы во время охоты. Она ловко выпрыгнула из ячейки, уже одетая в лиловый пилотский комбинезон.

– Я с тобой! – выглянула со своего места Нэя. Милли тоже зашуршала за шторкой, одеваясь.

– Может, капитану надо сообщить? – плаксиво произнёс Геркулес. – И остальным…

– Ну вот ещё! Засмеют. Сами разберёмся. Не маленькие!

Практикантки выбрались из ячеек в проход.

– Алекс, ты идёшь? – Нэя впервые назвала его по имени – до этого он был только «красавчик» и «повар».

– Ага.

– Давай, веди, Чебурашка, показывай! – толкнула предводительница напуганного доктора. Тот, засопев, поднялся, и команда исследователей двинулась на выход из кубрика.

– Эй! А как же я? – заныл сзади Тим Том. – Я тут один не останусь! Я с вами.

– Ну пошли… Только не ной и не скули, а то я женщина нервная!

– Памперс надел, лапочка?

Глава одиннадцатая. Человек, которого нет

В четвёртом отсеке стояла мёртвая тишина, в каютах никто не храпел и не разговаривал. Милли сразу же потянулась к люку, ведущему в шахту, но Лита её остановила и повелительно кивнула Алексу. Тот всё понял без слов. Состояние всех гермолюков отображалось на мнемосхеме в рубке.

– Центральный! Это повар. Мне надо в трюм за продуктами. Дежурный принёс не то, что нужно.

– Принято! – хрипло отозвался капитан. – Чего так поздно? Надо же, какой ответственный…

Лита подождала немного продолжения и, не дождавшись, открыла люки в шахту. Практиканты вылезли наверх и выстроились вокруг проёма вдоль круглой стенки. Милли, выбравшаяся последней, закрыла за собой верхнюю крышку, чтобы кто-нибудь случайно не свалился вниз, и все одновременно задрали головы. Слабо освещённое жерло шахты уходило далеко вверх и заканчивалось раздвижными дверями шлюпочной камеры.

– Где ты его видел? – спросила Лита почему-то шёпотом.

Макс молча показал на большую цифру «два» за её спиной. Стажёрка-командир аккуратно открыла запоры и, помедлив, резко распахнула люк.

– Ну?!

– Пока никого, – тихо произнесла Лита. – Сейчас мы тут как следует всё осмотрим, а ты, Геркулес, стой здесь. Вдруг он из соседнего трюма выскочит.

– Да вы что?! Я в этой трубе один не останусь!

– Милли, побудь с нашим лапочкой, чтобы он не описался.

Все практиканты, кроме двух оставленных караульных, влезли во второй трюм, причём доктора-Чебурашку пришлось хорошенько подталкивать. Гермоконтейнеры сумрачно громоздились в помещении, надёжно прикреплённые к полу широкими ремнями, и отбрасывали густые тени в свете верхнего прожектора. Все проходы между ними, зияющие мрачной темнотой, были тщательно осмотрены.

– Доктор, ты тут точно кого-то видел?

– Ну да… Вот здесь он вроде ходил…

– А свет верхний включал?

– Не-е… Не успел.

– Пойдём в другой трюм, – предложил Алекс. – Может, он туда перебрался.

– Никого тут нет! – раздражённо бросила Нэя. – Наш Вернисаж, наверное, за ужином компотом объелся. Вот ему и мерещится…

– Проверим все трюмы, – решительно сказала Лита. – Раз уж пришли.

Она выключила свет, и в полумраке, освещаемые лишь тусклыми дежурными светильниками, практиканты вернулись в шахту. Следующим был исследован трюм, находящийся за люком с цифрой «три». Потом настала очередь четвёртого.

– Да нет тут никого! – горячилась Нэя. – Да и как кто-то посторонний на корабль попадёт? Доступ в шлюз только по личному коду.

– А туда он не мог забраться? – Алекс кивнул вверх.

– А что ему делать в шлюпочной камере? Тем более что там и привод дверей сейчас не включен…

– Да нет же тут никого! Говорю я вам!

Предводительница отряда уже открыла люк под номером один. Стажёры проникли в трюм, и даже караулившие шахту Милли и Тим Том залезли следом – теперь уже из-за соседних люков никто не мог выскочить.

– Я же говорю – никого тут нет… – опять начала свою песню Нэя.

Лита вдруг метнулась в ближайший проход между контейнерами, как пума бросается на добычу. Раздались испуганные крики, возня, и через несколько секунд космолётчица, пятясь, выволокла за ногу на открытое место какого-то человека. Тот жалобно подвывал, отчаянно сучил руками и ногами и, вырвавшись, попытался уползти обратно, но Милли молча заступила перед ним дорогу.

– Вот! Вот! – испуганно загундел доктор, показывая трясущимся пальцем на задержанного.

– Ты как сюда попал?! – закричала на неизвестного Лита и злобно пихнула его ногой.

Практиканты окружили пойманного субъекта, недоумённо его разглядывая. Загадочный призрак был очень худ, почти как Алекс, достаточно молод, принадлежал, по-видимому, к мужскому полу и был облачён в замызганную рваную одежонку непонятного цвета и неопределённого фасона.

– Великие Странники! – только и промолвила Нэя.

– Он, наверное, на Луне в корабль забрался, – резонно предположила Милли. – В Браун-сити.

– Ты зачем к нам залез? – строго поинтересовался Тим Том. Все его фобии разом исчезли при виде трясущегося от страха незнакомца.

– Ты кто, чудо? – удивлённо спросил его Алекс.

Незваный гость на вопросы не отвечал, только испуганно переводил взгляд с одного противника на другого и, похоже, никак не мог решить, кого ему следует сильнее бояться – сердитую рыжую девицу в лётном комбинезоне или громилу-Чебурашку со свирепой татуированной мордой.

– Типичный космит, – констатировала Нэя, прищурившись. – Смотрите, какой он тощий. Наверное, шпион. Как в том комиксе…

– Это… А что теперь? – тихо пробубнил Макс.

Лита спохватилась.

– Центральный! Центральный! На корабле обнаружен посторонний! В первом грузовом трюме! – закричала она по интеркому. И в ответ по всему кораблю загудела аварийная сирена – не сигнал вакуумной тревоги (три коротких – два длинных), а размеренный пунктир общего сбора.

– Сейчас ты у нас всё расскажешь! – сообщил неизвестному Геркулес, стремясь суровым голосом компенсировать своё недостаточно храброе поведение.

Сирена вскоре смолкла, и спустя какое-то время в люк один за другим протиснулись капитан, второй пилот и менеджер – Салли, видимо, осталась в рубке. Практиканты поспешно расступились перед ними.

– Почему вы все здесь? – недовольно поинтересовался Джи Лин. – Коллективный поход за продуктами?

Он подошёл к сидящему на полу человеку и наклонился, внимательно его разглядывая.

– Заяц?

– Тебя как зовут?! – грозно закричала на задержанного Лита и тряхнула его за воротник – Как твоя фамилия? Отвечай!

Тот наконец открыл рот.

– Зай… Зай… Зайцингенсон, – робко пробормотал он.

В трюме наступило молчание. Второй пилот стоял, скрестив руки на груди, кусал верхнюю губу и задумчиво покачивал головой. Менеджер впал в лёгкий паралич, выкатив глаза и раскрыв рот. Капитан медленно распрямился и протянул Санчесу портативный идентификатор, который, оказывается, держал в руке.

– Сейчас мы о тебе всё узнаем, – промолвил Эдди, копаясь с настройками прибора. – Ну-ка, ну-ка, давай сюда пальчик…

Пришелец явно тормозил с испугу, и Санчес сам приложил его руку к тест-полю.

– Та-ак… Не определился. Странно.

– У него руки грязные! – сердито заметила Нэя. – Папиллярные линии не читаются.

– Попробуй по радужке, – посоветовал Джи Лин.

– Та-ак… посмотри-ка, милый, сюда, вот в эту дырочку…

Практиканты, столпившись за спиной второго пилота и затаив дыхание, внимательно наблюдали за процедурой идентификации.

– Ну что?

– Ничего. Странно, очень даже странно.

– Может, базу надо обновить? – предположила Милли.

– Что значит: «обновить»? Да он уже лет двадцать, как должен быть во всех базах. Без вариантов. Вы посмотрите на него!

– Давай по дэ-эн-ка профилю, – велел капитан.

– Давай по дэ-эн-ка профилю, – эхом отозвался второй пилот. Он ещё немного повозился с настройками, и идентификатор, похожий на большой чёрный пистолет из исторических фильмов, упёрся незваному гостю в лоб.

– Ну?

– Вот тебе и «ну»! Великие Странники! Его, похоже, вообще нет.

– Как это – нет? Вот он – есть!

В трюме опять стало тихо.

– А что нам с ним теперь делать? – нарушил молчание Тим Том.

– В шлюз его! И за борт! – весело предложил Алекс. – А что? Нет человека – нет проблемы. Да ладно, ладно, не смотрите на меня так, пошутил я…

Менеджер Ниразо внезапно очнулся от столбняка.

– Его надо обратно на Луну! Сдать властям! Капитан, поворачивайте корабль! Срочно поворачивайте корабль!

– Он что, дурак? – негромко спросила Нэя у Литы. Та лишь дёрнула косичками и небрежно пожала плечами.

– У нас же скорость – несколько десятков километров в секунду! – принялась Милли просвещать менеджера. – В гелиоцентрической системе отсчёта. Никакого топлива не хватит – повернуть…

– Тогда надо пересадить на встречный корабль! Или высадить на Марсе… – менеджер умолк, очевидно, сообразив, что говорит несусветные глупости.

– Что ты тут делаешь? – строго спросил Джи Лин.

– Продуты воруешь? Да?! – опять набросилась Лита на неизвестного.

– Нет-нет, что вы… у меня есть… – торопливо забормотал тот. – Вот…

Он вытащил из-за пазухи своей хламиды прозрачный пакет, наполненный пищевыми пилюлями из аварийного запаса (белые – углеводы, жёлтые – жиры, зелёные – белки, красные – витамины и микроэлементы). Пилюли в пакете находились и в блистерах по двадцать штук, и нарезанные на суточные порции по четыре, и по отдельности – россыпью.

– Я к вам только за водой спускался… Мне вода нужна…

– А гадил ты где? Здесь?!

– Да вы что… Нет… Вот… – и пришелец продемонстрировал маленький дешёвый утилизатор.

– У тебя документы есть? – спросил Санчес. – Гаджет какой-нибудь…

– Вот… Только это…

– Это что? Платёжная карточка? Их же давно уже отменили!

– На Луне ещё действительны, – заметил капитан. – До следующего года. Давай-ка её в карт-ридер!

Второй пилот вставил предъявленную карточку в считыватель.

– Та-ак… Зайцингенсон… Вольдемар… инженер по ай-ти системам… девяносто два года… Ха-ха, дорогой, а ты неплохо сохранился!

– Это не моя…

– Ну ясно, что не твоя. А чья?

– Дедушки…

– Дедушки? Дедушка – это кто? Папа папы?

– Нет, папа мамы. Он уже умер.

– Умер? А карточка почему не заблокирована?

– Так я это… Базу хакнул. Галочку поставил, что он живой…

– Так ты вообще преступник! – опять напустилась Лита на дрожащего незнакомца. – Не только нарушитель, не только вор, но ещё и хакер!

Тот снова заёрзал по полу, испуганно озираясь. Практиканты молчали, разглядывая пойманного преступника.

– В общем, так, – подвёл итог Джи Лин. – Этого… как его… мелкого жулика отмыть и накормить. Придётся принять его в экипаж. Чтобы он был под контролем, закрепим его за…

Он обвёл практикантов насупленным взглядом. Повар отпадал, татуированный Чебурашка тоже. Мелкий Геркулес для этой миссии явно не годился. Нэя предусмотрительно спряталась за спину Литы, выражение лица которой не обещало пришельцу ничего хорошего.

– Закрепим его за Миэль Стар. Миэль Стар!

– Я. Слушаю.

– Будешь контролировать нашего гостя. Потом я тебя отдельно проинструктирую. Поняла?

Милли кивнула, тяжело вздохнув.

– Всё. Спускаемся вниз.

И капитан первым протиснулся обратно в люк.

Глава двенадцатая. Тридцать четвёртый уровень

Весь суточный распорядок, прежде неукоснительно соблюдавшийся, полетел, что называется, к Эриде, чрезвычайное происшествие выбило всех из колеи, и в эту ночь фактически никто не спал. Незваного гостя с труднопроизносимой фамилией доставили во второй отсек, отмыли в душе и переодели, причём одежду ему подобрали с большим трудом. Многочисленные наряды Геркулеса оказались ему малы по росту, лосины Алекса давили в определённом месте, а прикид Макса в этом качестве не рассматривался. Поэтому сейчас он сидел на камбузе в академической форме Милли, которая смешно топорщилась у него на груди, не будучи функционально наполнена, и нелегальный пассажир время от времени приминал её рукой, смущённо оглядываясь по сторонам. Повар выдал голодному гостю залитый кипятком термопакет (правда, из вредности подсунул ему овсянку с помидорами, которую нормальные люди терпеть не могут), и тот торопливо и жадно ел – только уши шевелились.

Милли, сидя напротив, хмуро смотрела на него.

– Ты чего так жрёшь? – не выдержала она. – Не спеши, не отнимут.

– Так ведь я уже давно нормальной пищи не видел, – пробормотал гость. – Всё пилюли да пилюли…

Он уже совсем успокоился и окончательно поверил в то, что его здесь не обидят, в шлюз не отправят и за борт не выкинут. Внешне он оказался вполне симпатичным молодым человеком, несмотря на лохматую, давно не стриженую голову. Впечатление портил только его левый глаз, который время от времени косил в сторону, что было довольно странно – такой мелкий дефект должны были устранить ему ещё в раннем детстве.

На камбузе кроме них были только Алекс, старательно изготавливающий вручную бутерброды с маслом, и Эдди, оставшийся, вероятно, на всякий случай. Всех остальных капитан, не слушая возражений, отправил до завтрака досыпать. Второй пилот, чтобы не терять времени зря, вскрыл неисправный принтер и копался в его внутренностях, поглядывая на экран тестера-микроскопа.

– Ты как сумел к нам забраться? – поинтересовался он между делом у новенького.

– Во время погрузки зашёл, – нехотя ответил тот.

– Как это так? Просто взял и зашёл?

– Ну да. Трудно, что ли, у грузового робота пси-код скопировать?

– Ну ты, действительно, хакер!

– Ты бы подумал получше своей башкой! – сердито стала выговаривать Милли своему подопечному. – Спрятался в грузовом трюме! А если бы мы разгружаться стали через наружные лацпорты? Там же вакуум был бы!

– Я бы тогда в другой трюм перешёл. На крайний случай там аварийный комплект есть, – проворчал хакер.

– Ты, кстати, как за водой спускался? – полюбопытствовал Санчес. – Мы что-то не замечали на схеме, чтобы люки открывались-закрывались.

– У люка конечник легко блокируется. Магнитом.

– Ну и жулик же ты! – возмутилась Милли.

– В трюме ведь радиационной защиты нет, – заметил со вздохом второй пилот. – Зачем тебе понадобилось так рисковать? Звёздная пыль, не пойму: тут вроде целое всё…

– Мне на Каллисто надо.

– Ух ты! На Каллисто! А кто тебе сказал, что мы летим именно на Каллисто?

– Так ведь вы же в систему Юпитера летите! У вас в декларации всё отражено. А там бы я добрался… Вы, кстати, источник питания проверьте для вкусовых сенсоров. Скорее всего, шим полетел.

Эдди и Милли переглянулись.

– А ты что, разбираешься?

– Угу. А ещё нету? – новенький положил на передвижной столик пустой термопакет.

– Подождешь… – недовольно буркнул Алекс, изготавливая очередной бутерброд. – Скоро завтрак.

За завтраком все члены экипажа ели молча, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Всех, конечно, так и подмывало наброситься на нового человека с расспросами, но прежде капитана делать это было, разумеется, невежливо. Незваного гостя усадили в кресло второго пилота, который заступил на вахту, и Салли в течение всей трапезы широко улыбалась новому детишке как родному. Джи Лин дождался, когда с последним бутербродом было покончено, и перешёл к делу.

– В общем, так… У нас, как все вы знаете, теперь есть ещё один член экипажа, и думаю, что нам надо познакомиться с ним поближе. Как тебя зовут?

– Зайцингенсон.

– Ну это, понятно, фамилия. А имя-то твоё как?

– Не знаю…

В кают-компании раздались удивлённые восклицания.

– Тихо-тихо, – капитан похлопал по столу ладонью. – Давай по порядку. Ты где живёшь? То есть жил. С кем?

– В Браун-сити.

– Ну-ну, поподробнее…

– На тридцать четвёртом уровне. С дедушкой. В его номере.

– Ты же сказал, что твой дедушка умер, – заметила Милли.

– Ну да…

– А родители у тебя есть?

– Мамаша есть.

– И что же, твоя мама тебе даже имя не дала при рождении? – удивился Геркулес.

Новый член экипажа не ответил, только опустил голову и шмыгнул носом.

– Послушай, Зай… Зай… как тебя там… – возбуждённо заговорила Нэя. – Короче, Зая. Ты нам чего-то не договариваешь!

– Ты не бойся, – ласково сказала Салли. – Мы ведь тебе ничего плохого не сделаем. Так как твоё имя? Как тебя родственники называли?

– Да никак не называли! – со слезой в голосе крикнул безымянный гость. – Дедушка называл: «внучек», а мамаша… – он сделал паузу и нахохлился, как попугай на жёрдочке, – …«нагрузкой». Или «спиногрызом»…

За столом наступило неловкое молчание. Спиногрыз-нагрузка вытер глаза, вздохнул и быстро заговорил:

– Я же потому нигде и не числюсь, что меня вовремя не зарегистрировали. Мамаша меня родила неизвестно когда и где. Говорят, она меня вообще выкинула…

По кают-компании прокатились изумлённые возгласы.

– Бедненький! – всплеснула руками Салли. – Твоя мать что – сумасшедшая? Ей ведь такое счастье выпало – ребёнок! А она…