Пространство и время

– Отпустите нас! Ну пожалуйста! Мы штраф заплатим. Любой… – упрашивала Нэя стражей порядка, отчётливо сознавая бессмысленность своих попыток – роботы, как известно, на уговоры не поддаются и взяток не берут. Двое из них легко несли на руках бесчувственную Литу, а третий шёл впереди, расчищая перед ними путь. У дверей заведения уже собралась толпа местных жителей. Слышались возмущённые возгласы:

– Опять эти земляне…

– Понаедут, нагадят и обратно к себе улетят…

– Конечно, им всё с рук сходит…

– Давно пора вводить сепарацию…

Из подъехавшего такси выскочил менеджер Ниразо, словно был где-то неподалёку, и молча сунул под нос первому роботу свой планшет. Робокоп отсканировал предъявленное и круто изменил направление.

– Подсуетился… – задумчиво пробормотала Нэя.

– Куда они её понесли? – спросил Алекс менеджера.

– На «Полюс», конечно. Вы что, подрались здесь? Я правильно понимаю?

– Ну как вам сказать…

На следующее утро Лита к завтраку не вышла.

– А что, у вашей коллеги пропал аппетит? – капитан кивнул на пустое кресло. Он, разумеется, уже был в курсе подробностей вчерашнего инцидента.

– Болеет она… – нехотя ответила Милли.

– Болеет? – капитан вскинул бровь. – Доктор! Что с ней?

– Токсикоз…

– Чего-чего?

– Ну то есть, этот… похмелёз…

Капитан в сопровождении третьего пилота спустился в кубрик. Лита сидела в своей ячейке, перекинув ноги через бортик, и мерно раскачивалась, обхватив голову руками.

– Салли, – спросил капитан, не оборачиваясь, – ты когда-нибудь видела меня утром с похмелья в одних трусах?

– Нет, что вы, – улыбнулась Салли. – В халате видела, в пижаме… Но, чтобы в трусах – никогда!

– Я сейчас… оденусь… – слабым голосом произнесла Лита, пытаясь нашарить сзади себя одеяло. – Ох, звёздная пыль, погано-то как, а…

– Ты же вроде бы капитаном стать собираешься? – поинтересовался Джи Лин.

– Ага…

– А что должен уметь капитан?

– У-у…

– Капитан должен уметь рассчитать траекторию, так? – начал Джи Лин загибать пальцы. – Управлять кораблём, руководить своим экипажем. Но самое главное: капитан должен уметь – что?

– Что…

– Капитан должен уметь пить! Поняла?

– Да чтобы я… Да чтоб ещё хоть раз…

– Ну вот, вижу, что ты приобрела бесценный жизненный опыт. А сейчас натяни что-нибудь на свои волнительные прелести и топай на камбуз. Кофе покрепче сделай. Способствует…

Капитан Джи Лин повернулся и вышел из кубрика. Ходил он теперь легко, на ноги не припадал и экзоскелетом не пользовался, потому что на Луне, как известно, сила тяжести в шесть раз меньше земной.

Глава восьмая. Равенство и братство

Верхние трюмы, ранее почти пустые, были заполнены попутным грузом до Юпитера, и «Полюс», успешно стартовав из Браун-сити, выбрался на орбиту вокруг Луны. Потом снова состоялась стыковка с танкером для дозаправки, и затем корабль, разогнавшись, перешёл на межпланетную траекторию. До этого момента ещё была возможность вернуться на Землю при острой необходимости. В самом крайнем случае можно было подать сигнал бедствия, и дежурный спасатель на окололунной орбите пришёл бы на помощь. А теперь всё, Рубикон пройден – до самой системы Юпитера попавшим в беду людям не сможет помочь никто.

После окончания разгона «Полюс» перешёл в режим искусственной гравитации. Данный громкий термин означал не что иное, как остановку трёх генераторов из четырёх и последовавшее за этим кувыркание корабля в Пространстве, в полном соответствии с законом сохранения момента импульса. Практикантам, тем не менее, пришлось активно заниматься в физотсеке спортом, чтобы случайно не размагнититься – даже в самых нижних помещениях сила тяжести не намного превышала марсианскую. Конечно, если оставить работать два генератора, то центробежное тяготение в корабле приблизится к земной силе тяжести. Но тогда капитан Джи Лин будет вынужден снова надеть экзоскелет.

Практика началась. Девиц из Космической Академии распределили по вахтам в пару кому-нибудь из членов постоянного экипажа, причём смены у них сдвигались, и пилоты-наставники постоянно менялись. Повар продолжал свою стажировку, начатую ещё на Земле, а врач в физотсеке аккуратно заносил медицинские параметры занимающихся спортом практикантов в многочисленные таблицы и строил разнообразные графики. Не всё понятно с практикой было лишь у нагрузочного специалиста, ибо гермоконтейнеры с полезной нагрузкой мирно покоилась в трюмах и ухода не требовали. Поэтому основным занятием Геркулеса было дежурство по кораблю.

Дежурили по кораблю все: и стажёры, и пилоты, и даже менеджер – кроме, разумеется, капитана. В обязанности дежурного входили уборка всех общественных мест «Полюса», проверка наличия и исправности аварийных комплектов, огнетушителей и прочего важного инвентаря и помощь повару в кают-компании – всё это, естественно, в свободное от основных обязанностей время. Труднее всех приходилось, пожалуй, Алексу, так как дела на камбузе отнимали у него достаточно много времени. Поэтому, когда дежурным по кораблю был он, накрывать на стол и убирать грязную посуду ему помогал кто-нибудь из штатных пилотов.

Лита закончила очередную тренировку в физотсеке, приняла душ и завалилась на койку немного подремать перед вахтой. Поскольку спортом сейчас больше никто не занимался, корабельный врач тоже вернулся в кубрик и копошился на своём месте.

– Внимание, экипаж! – раздался в интеркоме сердитый голос капитана. – Почему в третьем туалете бардак? Кто дежурный? Быстро навести порядок! Даю полчаса!

– А кто у нас сегодня дежурный? – небрежно осведомилась Нэя. Она лежала в своей ячейке и придирчиво рассматривала ногти – один из них сломался и утратил функциональность.

– Ну я, – нехотя признался из соседней ниши Тим Том. – Я утром уже прибирался…

– Ну так быстро спрыгнул с полки, лапочка, и бегом!

– Да фу! Унитаз чистить… Что я – робот, что ли?

– Значит, гадить ты туда ходишь, а убираться не желаешь?

– Геркулес, – произнесла снизу Лита подозрительно спокойным голосом. – Не буди во мне зверя. Я хоть и не хищник, но могу оцарапать…

– Сами чистите! Издевательство какое! Не буду!

– Будешь!

– Не буду!

– Будешь!!!

– Не буду!!!

Лита выскочила из ячейки разъярённой кошкой и сдёрнула упрямого специалиста с его полки. Тот стал яростно отбиваться. Схватка переместилась из кубрика в коридор и закончилась очень быстро в пользу тренированной космолётчицы. Нэя и Макс, выглянув из-за двери, безмолвно смотрели (Нэя злорадно, а Макс с испугом), как Геркулес дёргается на четвереньках на полу в туалете, а Лита, завернув ему руку болевым приёмом и ухватив за волосы, тыкает побеждённого противника носом в унитаз, приговаривая при этом:

– Каждый… член… экипажа… должен… по очереди… убирать… туалет… Понял? …У нас… на корабле… роботов… нет…

Тим Том сумел наконец вырваться (или был отпущен) и выбежал в коридор.

– Я на тебя в суд подам! – закричал он, плача. – В суд! По правам человека!

– Ах ты, щенок! Да ты у меня до орбиты Марса не долетишь!

Зарёванный Геркулес всхлипнул и шустро полез по трапу наверх – побежал жаловаться.

Стажёры вернулись в кубрик и залезли в свои ячейки. Лита отвернулась лицом к стене, но заснуть ей, конечно, не удалось. Минут через десять в спальное помещение заявилась целая делегация – капитан, менеджер и третий пилот. Специалист по нагрузке тёрся сзади, выглядывая из-за двери и шмыгая носом.

– У нас произошло возмутительное событие! – взволнованно заговорил Ниразо. – Только что в туалете жестоко избили стажёра Тома! Это вопиющее нарушение законности и порядка! Кто это сделал? Аэлита Стар? Я правильно понимаю?

– Ох… Ах… Избили… – недовольно отозвалась Лита. – Да у него даже ни одного синяка нет! Подумаешь, мордой в унитаз натыкали…

– Почему мы все убираемся в туалете, а он, видите ли, не будет? – запальчиво добавила Нэя. – Потому что его папочка – член Совета Мира или чего-то там ещё?

Макс молчал на нижней полке из мужской солидарности.

– Всё равно это недопустимо! Я буду вынужден принять меры!

– Нельзя же так, ребята! – укоризненно вставила Салли. – Вам ведь ещё столько месяцев вместе жить в одном кубрике! Любую проблему можно решить спокойно, без рукоприкладства…

– В общем, так, – резюмировал капитан. Он сурово хмурил брови, больше чем обычно, но почему-то казалось, что он сейчас не выдержит и расхохочется. – Как командир корабля за проявленную грубость и недружелюбное поведение, с учётом произошедшего в Браун-сити инцидента, объявляю стажёру Аэлите Стар общественное порицание. С занесением.

– Вы удовлетворены? – обернулся менеджер к пострадавшему.

Тот угрюмо кивнул, вытирая сопли. Капитан тоже повернулся к нему.

– А туалет всё-таки придётся убирать, стажёр Том. Иначе вам тоже будет… и тоже с занесением.

Тим Том горестно вздохнул и печально поплёлся за гидропылесосом.

Делегация покинула кубрик.

– А ты, доктор, почему нас не поддержал? – свесилась Лита вниз. – Тебе-то что, не обидно?

– А чего… А я чего…

– Ты, Лита, думай всё-таки немножко! – сердито сказала Нэя. – У тебя уже второе порицание. Так и до предупреждения докатиться можно.

– Ну и что?

– Что, что… Сама знаешь, что! Поставят тебе хронический терроризм! Будешь потом в оранжевом костюмчике законы хором разучивать!

– Да ну… Мы нашему Глобальному Сплочению слишком дорого обошлись. Кто же потом мои долги отдавать будет? Это домашние детки пусть боятся. С мамы и папы всегда сдерут…

Лита снова отвернулась к стенке, но сон, конечно же, не пришёл. В расстроенных чувствах и с недовольным лицом она поднялась в рубку на вахту. Сменённая Милли пошла отдыхать.

– Эдди, – задумчиво спросила нахмуренная космолётчица (стажёры уже запросто общались с пилотами), – мы ведь в справедливом мире живём?

– Разумеется. Даже, можно сказать, в идеальном. Свобода, равенство, братство. Проверь-ка текущие параметры траектории для тренировки.

Лита включила картплоттер перед своим креслом.

– А мне иногда кажется, что нет. Ни равенства нет, ни братства…

Она, несомненно, имела в виду только что произошедший инцидент, но второй пилот, еще не извещённый о последних событиях, понял её по-своему.

– Ты о ваших приключениях в Браун-сити? Знаешь, мы с Салли, когда там гуляли, иногда тоже чувствовали к себе негативное отношение со стороны местных.

– А вы почему? Ну я-то понятно…

– Почему? Хм… Раньше, когда я только попал в Пространство, такого ещё нигде не было. Даже слова такого не было – «космит». Все были землянами, только одни жили на Земле, а другие уже от неё отвыкли.

– Да знаю я, знаю! Отвыкли от земной силы тяжести и возомнили себя богами, живущими на небесах. Комплекс неполноценности плавно превратился в манию величия. Мы ещё в академии про это наслышались. Это что, повод – ненавидеть других людей просто потому, что ты размагнитился? А как же наше Глобальное Сплочение?

– Понимаешь, если ты размагнитился, у тебя ещё остаётся какой-то шанс… так сказать, намагнититься. А вот если ты родился при пониженной тяжести, то всё. Другие будут купаться в море, гулять в парке, дышать свежим воздухом под голубым небом, а ты этого изначально лишён. Без вариантов.

– Так ведь им же теперь в качестве компенсации пожизненно пособия платят – целевые, ежемесячные… И чудес всяких столько сейчас для них понастроили! Аквапарки разные, грин-зоны, биосферы…

– Всё равно это всего лишь жалкое подобие Земли. Вот и завидно некоторым.

– Ну вот ещё! Не завидовать надо, а спортом заниматься! Ведь есть же космиты, которые адаптировались на Земле. Показывали по Сети в новостях.

– Ну да. Один, может, из тысячи, и то какой ценой! Автоколяска, экзоскелет… Разве это жизнь? Ты сама-то долго проживёшь при шестикратной перегрузке?

– Подумаешь! Я двенадцать «же» спокойно выдерживаю.

– Так ведь кратковременно! А если постоянно так жить? – Санчес помолчал. – Конечно, не все космиты так плохо относятся к землянам, далеко не все… Ну, что там с нашей траекторией?

– Сейчас, – отозвалась Лита. Настроение у неё испортилось окончательно, на душе было сумрачно и неловко. Она ведь и сама вела себя в Браун-сити не лучшим образом. Эх, если бы не тот злосчастный коктейль…

Глава девятая. Выбор профессии

На экране картплоттера тускло светились кривые линии, плавно переходящие в эллипсы и гиперболы, мерцала сетка координат, ровными столбиками зеленели числа, отображающие те или иные физически величины.

– Ну давай, посмотрим… – Салли стала проверять параметры траектории, которую рассчитала Нэя. – Так… так… Ну что же, неплохо, совсем неплохо для первого раза. Только с гравитационным маневром у Луны было бы, конечно, красивее. Экономия топлива и времени.

– Звёздная пыль… Точно! Забыла…

– Не переживай. У меня, помнится, ещё не такие недочёты были. А вас неплохо учат в академии!

– Так ведь нас же с самого рождения готовили на космонавтов. И интернат был со специальным уклоном.

Третий пилот внимательно посмотрела на практикантку.

– А если бы вы захотели выбрать другую профессию?

– Ну-у… Можно было бы, наверное. А зачем? У нас же есть все данные, чтобы стать пилотами. Абсолютное здоровье, способности, биочипы…

Салли откинулась на спинку кресла и стала задумчиво смотреть на экраны. Бледная долька Луны, поначалу огромная, уже сравнялась в размерах с освещённой половинкой Земли. Скоро они станут совсем маленькими и растворятся в лучах Солнца…

– Скажи, Нэя, у вас что, действительно никогда не было родителей? – осторожно спросила она вполголоса.

– Конечно. А зачем они нам нужны?

– Странно. Вы как будто сироты…

– Ну да, нам рассказывали, что раньше дети иногда оставались одни – потерялись, например, или родители погибли. Их все жалели. А нас жалеть не надо! Нас специально вырастили в биореакторе. Это же целая программа, принятая Мировым Советом – освобождение человечества от непотизма.

– От чего?

– Ну, короче говоря, от родственных связей. А то ведь всякий, кто занял высокую должность, или просто очень богатый, так и норовит своего детёныша на тёпленькое местечко пристроить, хотя он этого, может быть, и не заслуживает! – Нэя оторвалась от картплоттера, заговорила возбуждённо, размахивая руками, и ногти у неё потемнели. – Вон, Тимочку, лапочку нашего, мама с папой засунули сюда на подвиги Геркулеса, а он даже унитаз чистить не хочет!

– Так ведь каждый человек заботится о своём ребёнке, старается, чтобы ему жилось как можно лучше…

– Так надо, чтобы всё было по-честному! А то одни канализацию чистят или официантами работают, а другие по Солнечной системе катаются. А за какие заслуги? Подвиги для всех должны быть одинаковые!

– А если у тебя ребёнок будет…

– Что? Ещё чего! Зачем мне ребёнок? Лет через двадцать ни у кого детей не будет. Всех станут выращивать в инкубаторах, как нас, а опытные педагоги потом сделают из них профессионалов и вообще правильных граждан. Вот тогда-то и наступит настоящее Глобальное Сплочение, вечное и нерушимое!

Салли задумчиво и грустно кивала головой, не отрывая взгляда от бело-голубой капельки Земли на правом экране. Нэя замолчала, перевела дух и принялась заполнять на своём картплоттере бортжурнал – вахта её заканчивалась.

– И все будут счастливы, да? – тихо спросила курчавая наставница.

– Естественно, – ответила Нэя, не отрываясь от дисплея. – Больше ведь не будет детишек избалованных, которые за чужой счёт живут.

Открылась дверь и в рубку вошла Милли – начиналась её смена.

– Ну и лентяй наш повар! – сердито промолвила она, усаживаясь в третье кресло. – Еле его растолкала. Скоро же завтрак!

– Иди, Нэя, – сказала наставница своей ученице, – отдыхай. После ночной вахты всегда тяжело. А мне ещё два часа дежурить.

Освежившись в душе и переодевшись, Нэя поднялась в кают-компанию на завтрак и с удивлением обнаружила, что все свободные члены экипажа уже там, а стол ещё не накрыт.

– Что-то наш повар сегодня тормозит, – заметила она.

– Я тогда ещё посплю, – прогудел Макс и, зевнув, стал спускаться в кубрик.

Джи Лин и Санчес в ожидании завтрака сели играть в трёхмерные шашки. Оставшиеся в кают-компании практиканты промаялись пару минут и двинулись на камбуз.

Завтрак, оказывается, предполагался не скоро. Повар, чуть не плача, нервно тыкал пальцами в кнопки принтера, а менеджер, который сегодня был дежурным по кораблю, бегал вокруг и размахивал руками.

– Ну вот, – жалобно ныл Алекс, – опять этот код ошибки. Ну что я ещё могу сделать? Совсем он сломался…

– Так, – Ниразо заметил пришедших зрителей. – Ничего страшного. Будем готовить завтрак вручную.

– Как – вручную? – обомлел расстроенный красавчик.

– Как в старое доброе время! – жёстко сказала Нэя. – Ты же у нас профессиональный повар. Не умеешь, что ли?

– Ну проходили мы, конечно. На первом курсе. Факультативно…

– Ну так давай, покажи свои навыки! Мы есть хотим!

– Какие ещё навыки? Моя специализация, между прочим, кисели и компоты. Да и вообще сейчас никто вручную этого не делает…

– Спокойно! – менеджер расправил плечи и засверкал взглядом. – Без паники! Руководить буду я. Вы нам тоже будете помогать! – скомандовал он практиканткам (специалист по нагрузке уже благоразумно смылся с камбуза).

– Ну вот ещё! Мы сегодня не дежурные.

– И вообще, готовить завтрак – не женское дело!

Ли Ниразо гневно посопел, но настаивать не стал.

– Что у нас сегодня по плану? – обратился он к Алексу. – Что он должен был приготовить?

– Кашу… Пудинг с яблоками…

– Так, – менеджер, суетливо покопавшись, открыл приёмный отсек принтера. – Вот крупа, я займусь кашей, а ты чисти яблоки.

– Как это – чистить?

– Ножом. Вот нож.

Девицы-стажёры с интересом стали наблюдать за ручным приготовлением пищи.

– Мне в молодости, – комментировал Ниразо, наполняя водой гермокастрюлю, – приходилось заниматься подобными вещами. В нашем интернате часто ломался кухонный принтер, и нас…

– А-а-а-а…

Нож звонко ударился о пол, а профессиональный повар застыл, в ужасе глядя на свой палец, по которому бежала тонкая струйка крови. Практикантки скептически переглянулись.

– Что? – обернулся дежурный по кораблю. – Травма? Внимание! Чрезвычайное происшествие! Надо оказать помощь! Вы же обучены этому, да, обучены? – бросился он к будущим пилотам.

– Допустим, – холодно сказала Лита.

– Ну так спасайте его, спасайте!

– Ещё чего! – надменно заявила Нэя. – Это не наш бизнес. У нас для этого целый доктор есть. Кстати, где он? Совсем, что ли, отключил батарею?

Она спустилась в кубрик за доктором. Макс спал, засунув ладони под щёку, улыбался во сне и шлёпал губами.

– Эй ты, врач! – толкнула его практикантка. – Подъём! Там для тебя работа есть.

– А-а… Чего… Я спать хочу…

Нэя без лишних церемоний сбросила его с койки, и доктор сразу же проснулся, оказавшись на полу. Его толстые ляжки тоже были богато покрыты татуировками, как и всё остальное. На правой, например, пышные полуголые девицы протягивали игривые ручонки вверх, под трусы.

– Ну зачем же так… – забубнил он. – Что я, не понимаю…

Макс торопливо натянул на себя детское пижамное кигуруми-Чебурашку, и Нэя отконвоировала его на камбуз. Раненый повар уже неподвижно лежал на передвижном столике, свесив ноги и пострадавшую руку, и, судя по всему, тихо готовился к смерти.

Увидев такую страшную картину, доктор забился в угол.

– Лечи! – набросился на него менеджер.

– А чего… а я чего…

– Лечи, говорю! Он же сейчас совсем кровью истечёт! Смотри – уже два раза капнуло.

– Я крови боюсь… – хныкал будущий врач. – Надо его в медотсек… томографию…

– Ты что, ходячий вернисаж, прикалываешься?! – грозно заорала на него Нэя.

Неизвестно, что произошло бы на камбузе дальше, и остался бы повар в живых, но тут, к счастью, зашли капитан и второй пилот – партия, видимо, закончилась вничью. Санчес сразу же оценил ситуацию, открыл прикреплённый к переборке шкафчик с красным крестом, и через пару минут Алекс был спасён.

– Что с завтраком? – недовольно поинтересовался Джи Лин.

– Неисправность оборудования, – ответил менеджер, помогая повару слезть с передвижного столика. – Принято решение готовить вручную.

– Кем принято?

– Мной принято.

– Да вы тут до ужина будете возиться! Кулинары… До починки принтера переходим на питание по режиму невесомости. Сублиматами. Генератор кипятка, надеюсь, работает?

– Ага, – уныло ответил Алекс, пряча глаза.

– А ты, доктор, потом ко мне зайдёшь! Разговор есть.

Минут через десять утренний приём пищи благополучно начался, потому что было совсем нетрудно закачать кипяток в пакетики и стаканчики. Переодевшийся в белый докторский комбинезон Макс долго тянул время после завтрака, но потом всё-таки поскрёбся в дверь капитанской каюты. Джи Лин его впустил и указал жестом на диван, в который, похоже, по утрам трансформировалось спальное место командира «Полюса».

– Ты зачем в медицинский пошёл? – сурово спросил капитан, усаживаясь за стол, который был одновременно и пультом.

– А чего… это… а я чего…

– Ну-ну, поподробнее. Мечта детства?

– Не-е… На менеджера меня не взяли… собеседование не прошёл. На айтишника я и сам не хотел – там думать надо…

– А врачу, значит, думать не надо?

– Так ведь диагност подключил – он всё скажет. Или томограф…

– А ещё были варианты?

– Ну-у… На дизайнера конкурс большой. И входное тестирование сложное…

– А на доктора что, простое?

– Ага… Там всегда недобор. Поэтому просто. Всего три ответа на каждый вопрос: да, нет, не знаю… Я почти всегда угадывал! Ещё можно было на воспитателя пойти – там тоже конкурса нет…

– Ну да, с детьми, как и с больными, никто возиться не хочет, – капитан тяжело вздохнул и помолчал. – Слушай, доктор, ответь мне на один вопрос. Ты сам-то себя доктором считаешь?

– А чего… А я чего…

– Ты же должен человеку помочь, когда ему плохо! Тошнит его, к примеру, или поранился… У тебя, кстати, какая специализация? Хирург? Фтизиатр? Уролог? Надеюсь, не гинеколог?

– Этот… терапевт-гомеопат.

Капитан замолчал, прикрыл лицо рукой и сидел так довольно долго. Доктор-недоучка смущённо сопел, ёрзал на диване и был сейчас очень похож на обиженного щенка чау-чау, у которого отобрали его любимую косточку.

– Врач, который не умеет лечить… – промолвил наконец Джи Лин. – Повар, который не умеет готовить… Ну с поваром отдельный разговор будет. – Он тяжело поднялся из-за стола, словно в корабль снова вернулась земная сила тяжести, и Макс тут же вскочил с дивана. – Не знаю, что тебе сказать, какие слова найти. Выбирай. Или ты всё-таки будешь врачом, настоящим врачом – или не поставлю тебе никакой практики. И вообще оформлю дисквалификацию. Так и будешь… в сообществе. Понял? Всё. Иди отсюда.

Глава десятая. Дань Оберона

Вахты для кандидатов в пилоты временно прекратились, и во время ужина стажёры впервые за последнее время собрались все вместе в кают-компании.

– В общем, так, – капитан Джи Лин поднялся из-за стола. – С завтрашнего дня будущие пилоты начинают осваивать осмотр и обслуживание силовой установки. Насчет остальных… Доктор, синдром космической адаптации изучил?

– Ага…

– Лично мне зачёт сдашь! Потом будем дальше двигаться. У тебя, повар, как дела?

– Бутерброды освоил. С маслом.

– Уже прогресс! Ладно. Все свободны. Подготовка ко сну и отбой. Всё.

Капитан покинул кают-компанию. Следом вышел менеджер, зевая и прикрывая рот ладонью.

– Пилоты, по системе жизнеобеспечения есть вопросы? – окликнул Санчес практиканток, поднимающихся из кресел.

– У меня расход кислорода для дыхания был завышен, – отозвалась Милли. – На последней вахте.

– На крайней вахте!

– Ну да, на крайней. Как будто нас не десять человек, а одиннадцать.

– Ну так это ерунда. Дань Оберона.

– Чего?

– Датчик расхода не откалиброван, – нетерпеливо сказала Лита. – Не сообразить, что ли?

– А что такое дань Оберона? – заинтересовался Тим Том.

– А вы не знаете?

– Не-е…

– Впервые слышим.

– Расскажи, Эдди!

Пилот не спеша уселся за стол, и все шестеро практикантов тоже вернулись в свои кресла.

– Это такая старая история, – начал Эдди. – Даже, скорее, легенда. Когда-то давным-давно, в старое доброе… – он выделил голосом слово «доброе», предупреждая подначки со стороны молодого поколения, – …время, на корабле под названием «Оберон» случилась во время рейса серьёзная авария. Что уж там произошло – метеорит, космический мусор, разгон реактора – не суть. Экипаж этого «Оберона» состоял из трёх пилотов, как и у нас раньше. Так вот, до прохождения перигея…