Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

– Во, смотрите, а тут уже кто-то есть. Ребята, нас опередили, – высказал свое предположение молодой парень и показал на грот правой рукой. Оборвался звук гитары, и прекратилось пение.

– Кто там целуется в полумраке грота? – Раздался голос молодой девушки, и тут из-за плеча Сергея показалась голова Наташи, и в лучах заходящего солнца она узнала свою подругу по театральной студии Антонину в окружении двух ей незнакомых парней.

– Кого я вижу! – воскликнула та во весь свой театральный голос и кинулась к девушке, обнимая её и целуя в щечку. – Ну ты даёшь, подруга, вот стрекоза! Молодец! Ничего не скажешь, – она немного отстранилась и стала рассматривать новое платье Наташи, поворачивая её как манекен в ателье. – Я думала ты снова дома платье новое строчишь, а ты уже по гротам целоваться бегаешь? А это кто такой красивый, а? – она не унималась, увидев рядом с Наташей незнакомого молодого человека, и, окинув его оценивающим взглядом с головы до пят, слегка так хмыкнула, – а ничего! – и с улыбкой, довольная, так небрежно покачала головой.

– Тоня, ты что, ну прекрати, – взмолилась Наташа такому резкому напору своей подруги и, слегка успокоившись, представила: – Знакомьтесь, это Сергей!

– О, старый знакомый! – вдруг раздался голос подошедшего парня, и тут уже Сергей был приятно удивлён. В молодом и симпатичном парне с гитарой в руках он узнал помощника капитана с речного катера Алексея. – Какими судьбами?

– Гуляем-отдыхаем!

– Приятно познакомиться, Александр. Своим можно просто, Саша! – это второй парень протянул Сергею свою мускулистую правую руку. Ребята встретились взглядами и пожали друг другу руки.

– А вы тут какими судьбами? Вроде сегодня танцев на веранде нет, и Наташа посмотрела на Антонину, та была в белых босоножках на низком каблуке и белом платье в синий цветочек с рукавами-воланчиками. На голове была прическа «венчик мира», как её прозвали в народе за закрученные на голове волосы в венок. Как говорили, просто и со вкусом. Тоня, словно ожидая такой вопрос, пожав своими плечами, ответила: – Так мы с репетиции пошли в парк погулять. Погода хорошая. Вечер теплый. Май на исходе. На югах скоро белая акация зацветёт. Жизнь бьёт ключом!

– А мы вот тоже гуляем. Я Сергею наши гроты показывала.

– А он что, не местный? – удивилась Антонина.

– Да, он недавно в Подольске, у тётушки живет в районе Малой Ивановской, – это встрял Алексей и посмотрел на Наташу. Та после услышанного неуверенно посмотрела на Сергея, и тот в знак согласия кивнул головой. Тоня уловила своим женским чутьём этот взгляд и, посмотрев на Наталью, даже слегка удивилась: – А ты что, разве не знала?

И Наташа, чтобы не выдавать своё короткое знакомство с Сергеем, промолчала, а потом добавила: – Просто мы ещё на эту тему не говорили, и я не была в гостях у него, только и всего.

– И это всё, что ты хотела мне сказать? – удивилась Антонина и хитро посмотрела Наталье в глаза.

– А что я должна была тебе сказать на этот счёт? – теперь спросила Наташа. – Мы познакомились, вот гуляем, исследуем наши гроты на берегу реки. Нам интересно.

– Я в этом и не сомневаюсь, – ответила Тоня и всё так же хитро смотрела на Наташу и на её поклонника. «Красавчик», – только и подумала она, – и где ты его отыскала», – и закусила губу.

– И что вы репетировали сегодня, – Наташа решила перевести тему, чтобы как-то ввести в разговор ребят, а то Тонька начнёт расспрашивать про Сергея, а ей ну совсем не хотелось сейчас говорить о нем, тем более она никогда не любила обсуждать с подругами своих молодых людей. Она и так давно ни с кем не встречалась, всю себя отдавала работе, и что теперь, она должна с ней делиться, может, самым сокровенным, что у неё сейчас есть? Ну уж нет. Дружба дружбой, а мальчики врозь. Вон у тебя, целых двое, вот и разбирайся с ними, а моё не тронь. Она смотрела на Тоню, но та словно не чувствовала этого серьёзного взгляда своей подруги и так же легко стала рассказывать о новой постановке в театральной студии.

– А мы сейчас стали репетировать арию и терцет из оперетты «Белая акация». Помнишь, два года назад мы её с тобой в кино смотрели. Там ещё Михаил Водяной Яшку-Буксира играл, смешной такой, – напомнила Тоня. – И ты представляешь, нам даже по ходу пьесы имена менять не надо. Словно специально для нас написали, – довольная Тонька только улыбалась и смотрела то на Наташу, то на Сергея, ища у них поддержки, хотя рядом с ней стояли два весёлых парня: один из них в короткой модной курточке на молнии с накладными карманами, в народе её давно прозвали «бобочка», верх был из коричневого вельвета, а низ светло-серого цвета, и в красной клетчатой рубашке и в светлых серых брюках с манжетами. Ростом он был всего на полголовы выше Тони, немного худощавый, но складный, а вот парень с гитарой был выше на голову, стройный и накаченный, явно спортом занимался или дома с гантелями, подумала Наташа, разглядывая Алексея. Гитару он держал слегка небрежно в левой руке, на плечах была форменная курточка белого цвета, правда, вместо тельняшки была простая белая рубашка в синюю полоску, а на затылке форменная фуражка с крабом, что сразу выдавала в нём моряка, и она догадалась, что Лёша был с катера «Талалихин», и тем более его слегка расклешённые брюки белого цвета. Перешли на летнюю форму, подумала она про себя, разглядывая этого парня. Он слегка тряхнул головой, так чтобы не слетела фуражка, и так же небрежно поправил густой чуб рукой. Профи, подумала она, а он молча посмотрел на Наташу и подмигнул Сергею. Тот уловил это и отвел взгляд в сторону. Наташа сделала вид, что ничего не заметила и продолжала о чём-то думать, глядя на Лёшу. Странно, а я его не видела, хотя пару раз точно на катере каталась по реке. Но тут её снова отвлекла Тоня своим рассказом:

– Представляешь, мою-то героиню тоже Тося зовут, а ребят Саша и Лёша. Наш руководитель так и сказал: – Да вам и имена менять не надо, словно автор с вас героев писал и вашими именами назвал. Бывает же такое! Нет, ты можешь в это поверить?

– Я представляю. И сколько вы уже репетируете?

– Да только сегодня первое чтение пьесы было. Ой, ещё столько репетировать, потом нам будут танец ставить, а в июле на фестивале самодеятельности выступать тут на Зеленой эстраде должны. Так что время ещё есть, – Тонька тараторила без умолку, не давая ребятам даже слова сказать.

– Ну ничего, потом небось опять в свой театральный поступать будешь? – в упор спросила Наташа.

– Ой, не говори, так хочется поступить.

– И что готовишь?

– Да как всегда: басню, стихи, прозу и вот решила показать отрывок из «Белой акации». Как считаешь, это пойдёт? – Тося вопросительно и немного даже с жалостью смотрела на свою подругу. И Наташа это чувствовала, она понимала, как Тося жаждет попасть в театральное училище.

– И уже решила, в какое будешь поступать?

– Да как все, сразу во все кину документы, а там, где больше повезёт, но больше всего, конечно, во ВГИК хочется поступить.

– Ничего, мы с Лёшкой решили Тосю поддержать и поехать вместе с ней на экзамены, покажем на троих наш отрывок, – влез наконец-то в женский разговор Саша, что Наташа это даже оценила, а то от восхищенных реплик подруги ей уже было совсем не смешно. Она видела, как та почти жадным взглядом поедала Сергея, но Сергей делал вид, что этого не замечает. Зато Наташа это очень хорошо видела и о чём-то подумала между делом.

– Ну может, уже пойдём погуляем, а ребята? – Сергей попытался прервать эту ставшую несколько навязчивой беседу Тони и как-то попытался разрядить обстановку.

– Куда пойдём? – встрял Саша и посмотрел на Лёшу. – Может, на плотину прогуляемся?

– И вниз попрыгаем на радостях, – выдавил из себя Лёша, явно не в восторге от идеи друга. – Чего там на ночь глядя делать?

– В лунном свете слушать шум воды! – романтично произнесла Тоня и закатила от предвкушения ощущения свои зелёные глаза. – Вы когда-нибудь ночью стояли на плотине и смотрели вниз на падающую воду? – она витала явно где-то в облаках, но Лёша её сразу спустил на землю: – Из будки выйдет дед Щукарь с берданкой и будет вдоль плотины вас гонять! – и засмеялся своей нехитрой шутке.

– А чего ему нас гонять-то? – удивился Сашка, чай не секретный объект какой, подумаешь дело какое, с плотины понырять. Зато там глубоко.

– И вода холодная! – добавил Алексей.

– Так сейчас вода в реке уже тёплая, – произнесла Наташа.

– Да, но там она холодная. Во-первых, из-за глубины, а во-вторых, там сброс воды постоянный, вот она там и не прогревается, – закончил Алексей ликбез для непосвящённых.

– Короче. Моряк сказал нельзя, значит, нельзя! Понятно! – влезла Тоня и закончила спор. – Для этого у нас на реке вышка есть. Вот оттуда и будешь прыгать оловянным солдатиком. Там намного выше, чем на плотине, – и она с укоризной посмотрела на Сашку, а тот лишь пожимал плечами и не знал, что на это сказать, и вдруг изрёк: – Вышка. Точно. Вот нам потом вышку и дадут! Догонят и добавят!

– Типун тебе на язык! – взвилась Тоська.

– Роман Гончарова. Облом! – мрачно пошутил он и потешно изобразил сбор слезинок в кулачок.

– Обрыв! – поправила его Тоня.

– С обрыва я ещё не прыгал, – уточнил он и улыбнулся.

– Пора попробовать!

– Где ж его такой взять? – удивился Сашка. – Нет у нас таких. Не имеется.

– А с вышки? – хитро так спросила Тоня и попыталась ущипнуть Сашку, но тот был невозмутим, как бронзовый лев из парка, и лишь добавил: – Жаль, далеко отсюда, скоро ночь, не суждено нам это превозмочь! – закончил он театральным жестом, взмахнув рукой так, что все чуть не покатились со смеху от такого пафосного выступления своего друга.

– Да, плачет сцена по тебе, дружок! – воскликнула Наташа и с улыбкой посмотрела на Тоню, но та в тот момент так умилительно смотрела на Сашу и чувствовалось, что она им в данный момент восхищается. – Вы на сцене будете великолепно смотреться, – добавила она. – Мне кажется, вы просто созданы друг для друга, чтобы играть в одном театре, – слегка сыронизировала Наташа, но в чём-то она, видно, была права. Ребята бесподобно подходили друг другу, и возможно, не только на сцене, но она ничего не стала говорить по этому поводу и молча посмотрела на Сергея. Их взгляды встретились, и они словно поняли, что надо что-то предпринимать, иначе они так и останутся стоять возле этого грота, пока на улице совсем не стемнеет.

– Так, может, на вышку? – вдруг неожиданно выпалил Сашка и вопросительно так, медленно посмотрел на всех. От такого неожиданного вопроса все замерли и не знали, что отвечать.

– Так уже темно, чего там делать? – удивился Алексей и посмотрел на Сергея. Тот от неожиданного вопроса только пожал плечами.

– А пошли купаться или, может, попрыгаем с вышки? – добавил Саша и посмотрел на ребят, типа прокатит или нет его идея?

– Ночью? Ты с ума сошел? В милицию захотел? – теперь уже удивлялся Лёша на безумное предложение Александра и покрутил пальцем у виска.

– Вы чего, струсили что ли, парни? Никогда ночью не прыгали? Ну вы даёте! Тоже мне моряк речного флота, – пренебрежительно бросил он Лёшке и посмотрел на реакцию Сергея. Тот только слегка удивился и спросил: – А что, её на ночь не закрывают?

– А чего там закрывать? – удивился Сашка и шмыгнул носом. Ну что, пошли посмотрим?

– Так далеко отсюда, пока дойдём туда, совсем темно будет. А у тебя, что плавки есть при себе? – удивился Лёша и внимательно посмотрел на товарища.

– Нет, а что? А причём тут это? Я могу и в трусах прыгнуть. Все в трусах прыгают, а чего? – у него вопросы сыпались, как из рога изобилия.

– А потом с мокрым задом домой пойдешь? – донимал его Лёша.

– Ничего, в темноте не видно будет.

– А Тосю домой проводить?

– Лёшка, я тебе доверяю такую ответственную миссию, если ты переживаешь, что я в мокрых штанах испорчу кому-то компанию, – съязвил Сашка.

– Ладно вам препираться, парни. Мы идём или не идём? – спохватилась Тоня и посмотрела вдруг на Сергея, который обнимал за плечи Наташу и смотрел с улыбкой на пикировку ребят.

– Да пошли конечно, в чём проблема, – он пожал плечами. – Правда, можно и на машине туда доехать, ну не до самой вышки, конечно, но почти рядом.

– На машине? Такси что ли брать? – удивилась Антонина.

– Зачем такси? У нас своя имеется! – и Сергей с гордостью посмотрел на ребят. Те от удивления даже присели.

– Правда, Наташ?

– Точно! – И улыбка озарила её лицо.

– Своя машина? Ничего себе! Откуда? – удивился Сашка, неужели родители подарили?

– Почему родители? Я сам работаю и зарабатываю неплохо. Да нет. От дяди досталась, в наследство, – скромно и тихо сказал Серёжа, стараясь не вдаваться в подробности всей истории. Хотя он удивился про себя, ведь Леша уже знал его историю, но, видно, Саша был не в курсе, но сейчас это уже не имело никакого значения. Они все развернулись и пошли вверх по траве навстречу белой арке входных ворот, что вели в нижний детский парк назад, по асфальтовому тротуару, мимо популярного аттракциона «Петля Нестерова», который постоянно гудел работающим двигателем самолета, из салона которого часто раздавался смешной хохот и весёлый визг пассажиров, пристегнутых ремнями, да гудела от восторга довольная очередь парней и девчат, мужчин и женщин, ожидающих своих законных трёх минут наслаждения за деревянным штакетником. Чтоб веселее было идти, Алексей взял в руки гитару и стал петь популярную песенку, пока они шли к главному входу в городской парк, где на пустынной улице их дожидался одинокий «Москвич». Одни катались на самолёте, кто-то на качелях-лодочках, а за ними находился с полукруглой крышей больше похожий на автомобильный гараж стрелковый тир, в котором постоянно раздавались выстрелы из пневматических винтовок и раздавались щелчки от попаданий мелких пулек в металлические мишени. А как раз напротив Зелёной эстрады и практически сразу за тиром, в глубине за деревьями стоял цвета кофе с молоком летний кинотеатр, в котором шел очередной сеанс какого-то фильма, потому что из-за деревянной стены слышались постоянные голоса героев и заразительный смех в зрительном зале.

– Опять комедию крутят! – заметила Тоня, но на её замечание никто не отреагировал, так как Алексей пел, перебирая струны гитары, и ребята ему негромко в такт подпевали. Они прошли мимо статуи Бахуса, что стояла напротив летнего кафе, где во всю горел свет и сидели отдыхающие, пили пиво или кофе, кому что больше нравится. Ребята остановились и молча переглянулись – их взгляд привлекла тройка молодых девушек в цветастых платьях и в туфельках на средних тонких каблучках и идущая им навстречу пара весёлых девчонок, которые почему-то смеялись и часто оглядывались назад, а вот следом за ними шла небольшая компания ребят и что-то из себя изображала и пританцовывала. Наша дружная компания остановилась и стала наблюдать, что будет дальше. Уж очень заливисто смеялись эти девчонки.

Иногда мужики или молодые парни после нескольких кружек пива или пары рюмок водки с обязательным бутербродом, отдыхая после напряжённого трудового дня, прогуливаясь по аллеям старинного парка, встречая на своём пути девчат, частенько напевали перефразированную на русский манер знаменитую песенку героя Раджа Капура из не менее популярного фильма «Господин 420» и изображали его походку со сложенными руками на груди, как это часто делали в индийских фильмах, и тут же затягивали специальным тоненьким голосом: «Дай на маленькую, дай на маленькую, на большую не прошу, дай на маленькую»… и начинали пританцовывать так, что девчонки, проходя мимо озорных парней, дружно и заливисто смеялись. Никто ни на кого не обижался, но настроение у всех поднималось до небес. И вот такую весёлую картину и увидели наши герои. Алексей аж играть перестал и молча смотрел на эту парковую идиллию.

– Народ отдыхает! – изрекла Тося и почему-то посмотрела вопросительно так на Алексея.

– А мы тоже отдыхаем, даже песенки поём, – и Леша ударил по струнам, и они затянули снова весёлую песенку о любви и направились к выходу из парка.

Глава 10. Достойным быть не запретишь

Когда Сергей вошёл в кабинет директора фабрики и поздоровался со всеми, там уже за длинным столом сидело всё руководство. Кабинет был достаточно большим и широким, с такими же большими и светлыми окнами с занавесками. В данный момент они были слегка задёрнуты, чтобы яркий солнечный свет не отвлекал от насущных дел. Сидящие за столом с интересом поглядывали на молодого технолога. Он прошёл к свободному стулу почти в самом начале стола и оказался между главным инженером и главным бухгалтером. Директор молча оглядел всех присутствующих и, встав из-за стола, произнёс: – Мы сегодня здесь собрались, чтобы рассмотреть и оценить эскизы новых изделий для выпуска на нашей фабрике нашего нового, молодого и, на мой взгляд, очень способного модельера-конструктора Сергея Петровича Николаева. Он у нас работает уже месяц, за это время познакомился со всем производством, и я его просил подготовить небольшой доклад, как он видит в дальнейшем работу на нашей фабрике, а также показать всем свои новые разработки из трикотажа. Так что прошу любить и жаловать. Да, кто не в курсе, то Сергей Петрович, прежде чем окончить институт, успел отслужить в советской армии, так что уже набрался кое-какого жизненного опыта…

– Красавчик, – раздался из угла комнаты тихий женский голос и умолк.

Сергей повернулся на голос и увидел молодую девушку лет двадцати трёх или двадцати четырёх, это была бригадир трикотажного цеха Светлана Половинкина, одетая в скромный синий производственный халат, из-под которого выглядывала белая кофточка. Её серые глаза и каштановые волосы почему-то не произвели на него никакого впечатления. «Серая мышка, хотя и симпатичная на мордашку. Вот такие бригадирами и становятся», – подумал он и отвёл глаза в сторону.

В это время директор фабрики обратился к нему и вывел из состояния задумчивости: – Начинайте, Сергей Петрович, – и, усевшись в своё директорское кресло, приготовился со всем вниманием слушать нового сотрудника. Он смотрел на него и где-то в душе понимал, что вот такие молодые красавцы в будущем и должны сменить его на посту. Всё правильно, времена меняются, дети вырастают и заменяют собой родителей. Если разобраться, то я ему здесь тоже практически родитель. Или, как сейчас принято говорить, наставник. Видимо, так и должно быть. Научить своего преемника всему, что знаешь сам, а потом тихо уйти на покой. Преемника? Ну это ещё, если честно, рановато. Пусть себя покажет, пусть поборется за своё место под солнцем. А мы посмотрим. Время есть. Так что вперёд, парень, главное, не пасовать! И он пригласил рукой Сергея начинать. Сергей ещё никак не мог привыкнуть к тому, что на работе его все сразу стали называть по имени отчеству. С одной стороны, ему это льстило, зато с другой накладывало очень серьёзный отпечаток – его здесь воспринимали как взрослого мужчину, хотя он себя таковым пока не считал. Да, он взрослый парень, не женат, это верно, а тут как раз практически сплошной женский коллектив, и девчонки, когда он проходил по цехам, постоянно заглядывались на него, молодого, холостого и красивого парня. Вот и бригадир туда же, а он пока хотел сосредоточиться только на работе, быстрее войти в курс дела и привнести по возможности как можно больше нового и полезного. Он отметил про себя некоторую однообразность всей продукции и уже говорил на эту тему с директором. И, как ни странно, директор пошёл ему на встречу, дав месяц на подготовку конкретного предложения. Сергей не только сам готовил новые эскизы, но и не вылезал из библиотек, просматривал десятки специализированных журналов, которые теперь выпускались в стране, и даже те, которые стали поступать из-за рубежа. Он вспомнил свой первый разговор с директором фабрики, когда тот сам провел его по всем цехам, познакомил с производством, и Сергей увидел все образцы выпускаемой продукции. Что-то ему тогда понравилось, а что-то категорически нет, и он открыто об этом сказал Фёдору Петровичу. Тот его внимательно выслушал, но пока он его слушал, Сергею показалось, что после того как он закончит свою речь, директор ему тут же укажет на дверь и на этом вся его трудовая деятельность на трикотажной фабрике закончится, так и не начавшись. Но, к своему удивлению, Федор Петрович оказался нормальным мужиком и, выслушав все претензии молодого человека, негромко сказал: – Ну что ж, глупо было бы ругать вас, молодой человек, и обвинять в незнании производства и той номенклатуры тканей, что мы получаем от промышленности для своих изделий. Проблем у нас хватает, не без этого. К своему сожалению, я не всё могу успеть охватить, поэтому не всегда успеваю за всеми новинками. Да и сама форма производства, я тут с вами согласен полностью, должна претерпеть какие-то изменения. Какие, я пока не знаю. Но ваш подход мне импонирует. Поэтому давайте сразу так договоримся: я вам даю месяц на то, чтобы вы подготовили мне и всему нашему руководству ну, скажем так, не доклад, а предложения по улучшению нашего ассортимента производства трикотажных изделий. Не обязательно каждый день здесь появляться, чтобы отчитываться о проделанной работе, это я отдаю на ваше усмотрение. А вот через месяц я прошу представить, как можно больше новых разработок, эскизов, чтобы мы могли что-то из этого отобрать для реального воплощения. Будут интересные предложения, с министерством я договорюсь.

Если честно, Сергей не ожидал такого разговора. И это его воодушевило. И вот сейчас ему предстояло держать экзамен не в институте перед преподавателями, а на производстве перед профессионалами. Все сверлили его своими пронзительными взглядами, словно говоря: – Ну давай, парень, покажи, что ты из себя представляешь, на что способен, а то, может, зря мы тут собрались? Подавив лёгкое волнение внутри себя, он незаметно выдохнул и постарался успокоиться: от этого мига теперь зависела вся его жизнь и карьера. Он посмотрел на чёрную кожаную папку, которая сейчас лежала перед ним, но открывать её пока было рано, и поэтому он начал издалека: – Товарищи, в течение целого месяца я изучал работу нашей фабрики, мне как инженеру и модельеру-технологу было интересно всё, что называется, пощупать своими руками. Я увидел и изучил всю номенклатуру изделий, все ткани, которые мы получаем, и вот после всего этого у меня родилось такое предложение: – Надо осуществить структурную перестройку всей экономики фабрики, ввести в действие чудодейственный метод инженера Ковалева. Да-да, не удивляйтесь, я имею в виду не железо, а наши ткани. Я это изучал ещё в институте, а теперь хочу применить на практике. Это научная организация труда. Будет меньше оставаться неизрасходованного материала, который раньше шёл на тряпки, и мы выполняли даже план по отходам материала, но сейчас ситуация в корне другая, и страна стала больше уделять этому внимания: короче, кроме простого выполнения плана, это будет стахановское движение на трикотажной фабрике. Надо просто из этого метода отобрать новые, лучшие приёмы работы. Программировать узоры любой сложности, что называется, от снежинок до оленей или классическую английскую клетку.

– А зачем нам какая-то английская клетка? – раздался женский голос с самого конца стола. Сергей поднял голову и посмотрел, кто это высказал такую мысль.

– А чем вам не нравится английская клетка, Марья Петровна? Или вам любое иностранное упоминание, что нож по горлу, мешает жить? – и Сергей отложил в сторону папку с эскизами и посмотрел ей в глаза. Старый технолог промолчала, окинула Сергея недобрым взглядом и продолжила, почему-то смотря на директора, словно ища у него поддержки своим словам.

– А почему мы должны всегда оглядываться то на англичан, то на американцев, Сергей Петрович? У нас что, своего уже ничего нет?