Серенада солнечного лета. Роман-настроение в жанре импрессионизма

– Ты чего, Свет? Что случилось? – привскочил Алексей, не понимая, чего она вскрикнула.

– Извини, Лёша! – и вдруг словно чего-то испугавшись, она специально посмотрела на то место, где, как ей только что показалось, а может и нет, что кто-то сидит и смотрит на неё, но там уже никого не было. Она даже покрутила головой, пытаясь понять, померещилось ей или нет.

– Странно, – тихо сама себе сказала она и посмотрела на Алексея этаким недоумённым взглядом.

– Тут уже не выдержал Алексей и спросил: – Так что случилось, Свет?

– Не знаю, мне показалось, что я увидела нашего модельера-конструктора с фабрики, он там вроде сидел, а сейчас его нет.

– С фабрики? Ты уверена? А чего ты тогда испугалась?

– Мне кажется, он меня узнал!

– Ну и что? – удивился Алексей. – Что из того?

– Просто он меня такой ещё не видел, а на работе я всегда в платке хожу.

– Ну и что? – не унимался Алексей, – и что такого, я не могу понять? Может, он просто на нижнюю палубу спустился, только и всего.

– Может быть! Я просто здесь его сегодня не ожидала увидеть.

– А может, тебе просто показалось, Свет?

– Может быть! Не знаю.

– А ты чего, его боишься? Он что, очень строгий? Насколько я запомнил, он парень тоже молодой! И что, он уже такую должность на фабрике занимает?

– Да, он главный. Он все новые модели придумывает. Не знаю, я пока не видела, но слышала, что директор его очень хвалит. Говорит, толковый очень!

– А ты что, на работе с ним совсем не пересекаешься?

– Да как-то особо нет. Он же всё-таки начальство, а я бригадир, больше с начальником цеха общаюсь.

– Ну и что из этого? Не понимаю, чего ты так переполошилась?

– Сама не знаю!

Она смотрела на Алексея каким-то застывшим взглядом и сама не могла понять, почему её это взволновало. Не успела она об этом подумать, как молодой человек вернулся на палубу. И тут Светлана узнала Сергея Петровича. Это был точно он.

А Сергей бодрым шагом подошел к Алексею и поздоровался:

– Привет! Красиво поёшь, парень! Мне очень понравилось! Меня Сергей зовут, а вас как? – и он обратил внимание, как Света смотрит на него, выжидая, узнает он её или нет.

– А меня Алексей! Спасибо. Я рад, если вам понравилось, как я пою!

– Молодец! Так держать! У вас красивый голос! – Сергей похвалил Лёшу и стал смотреть на Свету. Но та лишь смутилась и тихо произнесла:

– Света! – и вдруг так же тихо добавила: – А вы меня разве не узнали, Сергей Петрович?

– Откуда вы знаете моё имя отчество? – Сергей сделал вид, что не узнал:

– А мы разве знакомы? Что-то я вас не узнаю.

– Да? Странно, а мы ведь с вами на одной фабрике работаем, и я вас знаю. Вы Николаев Сергей Петрович, инженер-конструктор, модельер, а я бригадир Светлана Половинкина. Теперь узнали?

Сергей долго смотрел на Светлану и не мог ничего понять. Перед ним стояла красивая девушка, а вот та, что была бригадиром, совсем не была на нее похожа. Серая мышка, и серая мышка, по-другому и не скажешь. Можно сказать, что он был обескуражен таким перевоплощением девушки.

– Очень приятно! Если честно, то не узнал! Вы там совсем другая, не такая, как сейчас.

– А какая я сейчас? – она чуть вздернула носиком, явно напрашиваясь на комплимент, продолжая дерзким взглядом, не терпящим возражений, смотреть на Сергея.

– Красивая! – подчеркнул Сергей и улыбнулся. Он знал, чего она от него ждала.

– Да, Света у нас девушка красивая! – поддержал Алексей и стал перебирать струны гитары, поглядывая на нового кавалера, который появился здесь на палубе, словно из преисподней. Так это было неожиданно. Алексей уже подумал, что придётся ревновать к новенькому, но тот словно седьмым чувством узнал о его намерениях и стал смотреть в сторону, а не на Светлану.

Теплоход тем временем проплывал снова мимо дома любимой тёти, и Сергей машинально глянул и неожиданно для себя, увидел её, стоящую у забора. Она, издали увидев своего любимого племянника, помахала ему рукой, и он тоже самое сделал ей в ответ. Сергей мысленно её благодарил, что она натолкнула его на идею прокатится вечером по реке на теплоходе. Мало ли чего в жизни не бывает, но Света ему понравилась, хотя он и понимал, что и Алексею нравится эта девушка, иначе бы он не стал ей петь песни и играть на гитаре. В таких девушек красивые парни всегда влюбляются, а то, что Алексей был красивым парнем, даже говорить не стоило. Но больше всего его поразили, конечно, волосы Светланы. Шикарная копна каштановых волос! Вот тебе и серая мышка на производстве. Бывает же в жизни такое!

Глава 6. Репетиция оперетты в театральной студии

Ещё в первый раз, когда Алексей привёл в студию Сашку, Владимир Петрович, колоритный мужчина и руководитель театральной студии, оглядел его со всех сторон и спросил, глядя ему в глаза: – Хотите попробовать свои силы в искусстве?

– Есть такое желание, – махнул утвердительно головой Саша.

– Танцуете, поёте?

– Есть немного, если надо.

– А вы, молодой человек? – обратился он к Алексею.

– Ещё и на гитаре играю!

– Это может пригодиться, – одобрительно сказал руководитель и стал уже рассматривать Алексея, прикидывая, что бы ему предложить из репертуара.

Сашка стоял рядом с Лёшкой, и между ними образовалось небольшое пространство, в которое точно захотелось кого-то из своих подопечных ему поставить и создать забавное трио. Он с каким-то непонятным пока для ребят интересом смотрел теперь на них двоих и, покачивая своей густой шевелюрой, о чём-то размышлял. Ребята недоумённо переглядывались между собой, пока ничего не понимая. Как говорят в таких случаях, режиссёру видней, что делать с новыми артистами. Он их даже ещё не слушал, но пока только приглядывался. Лёшка ему понравился сразу, высокий, стройный, и что-то в нём сразу притягивало взгляд. А это уже немаловажно, особенно для сцены. И вдруг его глаза улыбнулись, словно он чего-то понял, но пока не хотел никому ничего говорить.

– Ну что ж, друзья, давайте знакомиться. Меня зовут Владимир Петрович Заносов, я руководитель театральной студии, – и протянул им руку для пожатия.

Сашка первый схватил ладонь, крепко пожал и, тоже улыбаясь, добавил:

– Очень приятно, Саша!

– Забавно. А вы, Саша, бесфамильный?

– Ой, нет. Что вы. Конечно, есть, – он склонил голову, словно провинившийся ребёнок, и добавил: – Велединский. Александр Велединский.

– Замечательно! Какая у вас сценическая фамилия. Работаете?

– Да, слесарем на заводе.

– Будем думать! Хорошо! – в раздумье сказал он, словно сам себе, и тут же обратился к Алексею.

– А вас как звать, чудесный незнакомец?

– Я Алексей Самарин, танцую и пою! – лихо отрапортовал Алексей и пожал протянутую руку руководителя.

– У вас приятный тембр, – заметил Владимир Петрович. – А что поёте под гитару? – и словно с укоризной заметил, – а я уж думал вы нас порадуете своим вокалом, а вы без гитары.

– Я думал, здесь есть, поэтому и не стал брать свою.

– Правильно подумали. У нас тут всё есть!

Лёшка ухмыльнулся: – Как в Греции?

– Как в Греции! – и добавил, – Чехова помните? Уважаю!

– А я ещё и чечётку умею, – влез Сашка в разговор.

– Богата талантами русская земля! – улыбался худрук.

И тут из-за его спины выскочила Антонина, которая до этого тихо молчала и смотрела на ребят, боясь перебить руководителя коллектива.

– Ой, Лёшка, Сашка! Какие вы молодцы, что пришли, я так рада за вас.

– Вот уже и поклонница появилась! – слегка сыронизировал худрук.

– Да мы друзья! – воскликнула Антонина. – Они просто всё никак не решались! – восторженно бросила в сторону худрука Тоня.

Кроме Антонины, и другие ребята и девушки стали собираться вокруг новеньких и с интересом их рассматривали. Конечно, всем было не просто интересно, а очень интересно, а что они могут? Петь, танцевать? Им, участникам студии, которая ставила не просто спектакли и отрывки из пьес, а собиралась ставить большие фрагменты из разных оперетт, чтобы поучаствовать в городском смотре художественной самодеятельности, было совсем не безразлично, что умеют эти молодые, симпатичные парни. Конечно, очень хотелось услышать их голоса, посмотреть, что они реально могут, как танцуют. И то, что один может кроме пения бить чечётку, а второй ещё и на гитаре играет, было уже не так уж и мало. Девчонки с любопытством глядели на ребят, явно примеривая их на себя, ну в том плане, для начала, а кто и что сможет играть на сцене. А ребята смотрели более строго, мужики, конечно, симпатичные, но и мы дескать не хуже, и мы «могём» тоже кой-чего. Поглядим.

У стены, слева от входа, стоял концертный рояль, за которым сидела аккомпаниаторша, молодая женщина лет тридцати пяти, в тёмно-синем платье и чёрных босоножках, облокотившись руками на крышку и наблюдая за новенькими. Ей тоже стало интересно, что могут эти парни, вольются ли они в коллектив или пару раз появятся, а потом испарятся, как это часто бывает с теми, кто о себе думает, что может стать артистом, но вот роли учить и часами репетировать, оказывается, это совсем не для них.

– И с чего начнём? – решил взять быка за рога Владимир Петрович и обратился к Саше, – Вы, кажется, Александр, сказали, что умеете бить чечётку, не так ли?

– Да, есть немного! Особенно, если под музыку, мне будет так намного легче станцевать.

– Кира Витальевна, поможете молодому человеку? – обратился к аккомпаниаторше худрук.

– С удовольствием, – ответила она. – Какую музыку желаете?

– Весёленькую, ну вы понимаете, можно с заходом, – и Сашка, как заправский танцор занял позицию.

Кира Витальевна, что называется, ударила по клавишам, и Саша, услышав хороший джазовый ритм, эффектно крутанулся и стал отбивать ногами чечётку. И хотя у него были самые обыкновенные ботинки, а не концертные туфли с металлическими пластинами, зрелище получилось впечатляющим. Пары минут хватило, чтобы все ребята зааплодировали от восторга новому участнику коллектива. Это они поняли все сразу, что Саша их человек. А Сашка скромно поклонился, а точнее, склонил голову. Если честно, он не привык к аплодисментам в свой адрес, и для него это было впервые. Он машинально посмотрел на Тоню, а та вся сияла от восторга. И ему как-то стало легко и спокойно на сердце от этого взгляда. Рядом стоял Лёша и неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что ему делать.

– Теперь ваша очередь, Алексей, – и Владимир Петрович протянул ему гитару.

И вот теперь все взгляды устремились на Алексея. Гитара в руках, надо петь. А что петь? И он решил сымпровизировать по принципу – была – не была. И, ударив по струнам, сыграв перебор, он запел, перефразировав известную песню:

– Не кочегар я, и не плотник, я,

Вожу я катер по Пахре – реке.

Плыву в фарватере, ведь водник я,

Готов проплыть и по Оке.

Ребята, чуть не прыснули от смеха, так им понравилась эта милая импровизация Алексея на мелодию песни из фильма «Высота», которую пел всеми любимый Николай Рыбников, что даже хмурый Пашка Ветров крикнул «браво» и захлопал в ладоши. А Лёшка только продолжал, его самого это уже завело, и ноги сами стали пританцовывать в такт музыке:

– Люблю я тихое течение, да,

И днём, и вечером туда-сюда.

Кому-то просто развлечение, да,

А мне совсем не ерунда, да-да.

И тут вдруг из стоящих ребят и девчонок отделилась одна, явно смешливая, тонкая и симпатичная, молодая девчонка, весело подмигнула ему и, подхватив мелодию, запела слова известной песни и стала пританцовывать перед Алексеем:

Не откажите мне в любезности,

Пройтись со мной туда-сюда… ага,

Не то погибнут в неизвестности

Моя любовь и красота.

Девчонка явно подхватила кураж и весело завертелась в танце, так что Алексею ничего не оставалось, как повторить снова первый куплет своей песенки и получить море аплодисментов от студийцев и самого Владимира Петровича.

– Ну, Алексей, вы даёте! Вы ещё и слова сочиняете?

– Да это так, случайно получилось, – смутился Лёшка.

– Поздравляю, поздравляю! Молодцы вы оба. Я прав, ребята? – и он обернулся к коллективу.

– Наши люди! Берём! – почти хором ответил коллектив.

– Вот теперь я точно знаю, кто будет исполнять арию и терцет из оперетты «Белая акация». А я-то всё раздумывал, кого мне в трио Тоне предложить, а тут вот они, сами приходят и словно говорят: «Берите нас! Мы ваши!». И что вы думаете, – продолжал он рассуждать, – именно так мы и поступим. Думаю, и танец с вами мы быстро разучим, – и вдруг его словно чем-то осенило, он повернулся к ребятам и воскликнул: – Грандиозно, как я сразу-то не сообразил? Ведь вам даже имена по сцене не придётся менять, точно ребята? – он обратился к студийцам, а сам продолжал: – Это же надо такое совпадение – там Тося, и у нас Антонина, там Лёша и Саша, и у нас тут Алексей и Александр. Нет, это точно, грандиозно! – и он аж взмахнул руками от удовольствия. – Нет, Кира Витальевна, так не бывает! Это прям какое-то волшебство! Чудеса, да и только! – он был сам не свой от этой неожиданной радости, ну разве что чуть не прыгал от всего этого. – Такое бывает только раз в жизни!

– Тогда Яшку-буксира буду играть я, если вы не против, конечно, – выдвинул свою кандидатуру Пашка Ветров и в этот момент посмотрел не на Владимира Петровича, а на только что певшую Верочку, на которую он давно уже положил свой зоркий глаз, и всё ждал, когда она ему ответит взаимностью, но Верочка лишь усмехнулась, снова отвернулась и стала любоваться Лёшей, но Лёша этого не замечал. Он только слушал худрука и до сих пор не мог поверить, что будет играть какую-то роль, да ещё и на сцене. Это был переворот в его мыслях. Что-то новое, доселе не изведанное. Одно дело, на катере под гитару песни разные петь, и другое – выступать на сцене. А почему бы и нет?

И он с головой окунулся в репетиционную шумиху. Уже на следующий день они все втроём стали учить большой отрывок текста, который им надо было не просто спеть, а разыграть и исполнить целую сцену с танцами: а это уже не просто чечётка и песни под гитару, это уже хореография, и ребятам приходилось учить и запоминать текст. А Владимир Петрович стал с ними профессионально разводить всю мизансцену: кто и когда выходил первым, кто начинал петь, и когда они все вместе не только пели, но ещё и разыгрывали мизансцены, и приходилось играть по-настоящему, чему Алексей был несказанно рад. Это было что-то совершенно новое в его жизни, а тут ещё и танцевали во время пения, и текст был интересным, тем более, что Леше не надо было учиться носить морскую фуражку, и он, красивый и высокий, начинал петь:

– Ты помнишь, как хотели четвёртого апреля,

Четвёртого апреля, ты помнишь, как хотели

В театр оперетты мы пойти!

А Сашка за ним подхватывал:

– В театр не попали, билетов не достали,

Билетов не достали, в театр не попали,

Мороженное ели ассорти!

Леша с Сашей попеременно менялись местами, изображали свою любовь к героине Тосе и крутились вокруг неё, как два закадычных друга, которые сами не могут разобраться между собой, кто из них больше любит девушку. И попеременно пели, заламывая руки от любви:

Когда мы шли обратно,

Нам стало вдруг понятно,

Нам стало вдруг понятно,

Когда мы шли обратно,

Что ты одна нам счастье можешь дать.

А Тоня только успевала переводить взгляд с одного партнера на другого и постоянно улыбалась, словно сама не могла разобраться, кто из ребят ей больше нравится. А ребята всё настойчивей ей объяснялись в любви:

В тот день мы убедились,

Что мы в тебя влюбились!

Что мы в тебя влюбились,

В тот день мы убедились,

Что нам родного дома не видать!

И тут вступала Тося, сама не зная, кому отдать предпочтение:

– Ах, Леша, ах, Саша!

Я признаюсь вам, что тоже изнываю от любви!

Но ребят было не остановить, и они старались доказать ей свою любовь:

– Ах, Тоня!

– Ах, Тося!

– Кто б ни был он, ты имя нам скорее назови!

А Тося продолжала им подыгрывать:

– Ах, Саша, ах, Лёша! Что мне делать, я обоих вас люблю!

И тут Владимир Петрович подал свой голос: – Да, вот именно так, Тоня. Ты смотришь сначала на одного, потом на другого, и когда для них двоих спела: «Я обоих вас люблю!», убегаешь немного вперёд, как бы оставляешь их в недоумении. Давай ещё раз повторим.

И Тоня по мизансцене убегала от ребят в сторону и занимала выжидательную позицию.

И ребят можно было понять, они герои или кто? И Саша с Лёшей, немного обескураженные поведением своей подруги, догоняли её и снова по очереди начинали исполнять свои куплеты, стараясь привлечь именно к себе Тонино внимание.

– Так в жизни не бывает, кто этого не знает!

– Кто этого не знает, так в жизни не бывает!

– Из этого не выйдет ничего!

– Тебя мы любим оба, без памяти до гроба,

– Без памяти до гроба, тебя мы любим оба.

– Но ты должна любить лишь одного!

– Ответь нам, Тоня, ясно,

– Не мучай нас напрасно!

– Не мучай нас напрасно,

– Ответь нам, Тоня, ясно.

Вопрос стоит о ком-нибудь одном.

И тут Тося сама не может определиться, она медленно отступает, словно сдаёт свои позиции, а ребята наступают на неё, и всё это под весёлую музыку Исаака Дунаевского.

Нельзя любить двух сразу,

Так не было ни разу,

Так не было ни разу,

Нельзя любить двух сразу!

И мы на это дело не пойдём!

– Ах, Лёша, ах, Саша!

Поговорку – третий лишний, я припомнила сейчас.

– Ах, Тоня!

– Ах, Тося!

– Ну конечно, третий лишний,

– Кто же лишний тут из нас?

Друзья пытались понять между собой, кому Тося отдаст предпочтение?

И тут Тося схватила ребят за руки и, улыбаясь, запела дальше:

– Ах, Леша, ах, Саша!

– Я боюсь, что третий лишний – это я!

И Тося убегает в сторону от них. Ребята, разочарованные, только разводят руками. Разве они этого ожидали от Тоси?

И тут Тося подбегает сначала к Лёше, хватает его и начинает с ним танцевать, потом подхватывает Сашу, и тут начинается такой залихватский танец, с пируэтами, и вот где Сашке пригодилась чечётка, а Лешке её пришлось разучивать, и здесь им было вместе, втроем где развернуться и показать в танце, на что они способны. И если в первые дни репетиций у них не очень получался сам танец, и Владимир Петрович как заправский хореограф показывал им, какие движения и па им нужно запомнить, и, главное, быстро и красиво танцевать. От этого зависел весь успех. Это должен был получиться замечательный, весёлый, искромётный номер, с которым они планировали выступить на Фестивале самодеятельного творчества, а Тоня уже для себя решила, что именно с этим номером она будет показываться на вступительных экзаменах во ВГИКе. Осталось только разучить его и спеть так, чтобы все зрители в зале и вся приёмная комиссия попадала с мест от их совместного выступления. Тоня прекрасно понимала, что ещё придётся Лёшку уговаривать поехать вместе с ней и Сашей в институт и там показать этот номер. Но это будет ещё нескоро, но она для себя уже всё решила. Именно так, и никак иначе!

Глава 7. Девушка спешит на свидание

Наташа пришла в кафе-мороженое чуть раньше назначенного времени. Она выбрала свободный столик под одним из полосатых зонтиков-шатров и аккуратно села в плетёное кресло из ротанга и осмотрелась по сторонам. Посетителей пока было немного, и это было хорошо. Она положила свою красную сумочку на столик, но тонкие красные перчатки пока снимать не стала. К ней сразу подошла официантка.

– О, привет, Наталья! – симпатичная девушка в наколке вся сияла.

– Леночка, привет! – в ответ Наталья слегка повернула голову.

– Ты сегодня выглядишь просто потрясающе. Молодец! Такая стильная всегда. Ты сегодня одна, без подруг? – Леночка приятно улыбалась и одновременно любовалась Наташей. – Как всегда, сливочное с шоколадной крошкой? – и она достала из кармашка фартука маленький карандаш и такой же блокнотик для записи заказа. Наташа подняла на неё глаза и, чему-то улыбаясь, вдруг сказала: – Знаете Леночка, пожалуй, сегодня я закажу пока, – она сделала на этом особое ударение, но так, ненавязчиво, – только фужер шампанского. Если можно, полусладкого?

– Конечно. – Она посмотрела Наташе в глаза, и хотя очки были от солнца, но не совсем чёрные, а слегка дымчатые, однако озорные глаза были видны хорошо, и Леночка в них увидела лукавую улыбку, но расспрашивать об этом свою хорошую знакомую из скромности не стала.

Она развернулась и, зацокав каблучками по асфальту, пошла к стойке выполнять заказ. «Одно шампанское всего, явно неспроста», – подумала она, ибо знала Наташу давно, ведь та частенько сюда заглядывала после работы с подружками съесть мороженое или посидеть в узком кругу, выпить шампанского и отдохнуть вечером в субботу или воскресенье перед танцами в парке. Наташа была девушкой модной, даже стильной, могла себе это позволить, благо работала в ателье в должности заместителя заведующей, и то потому, что была ещё молодая и набиралась опыта управления своим хозяйством, но все прочили скорое её повышение по должности, так, по крайней мере, поговаривали и в управлении коммунального хозяйства города, но это нисколько не мешало ей работать и по основной специальности после окончания института и быть не просто закройщицей, а скорее художником-модельером. Она могла очень быстро, только по отрывочным фразам клиентки понять, какое платье или костюм та хочет себе заказать, тут же его нарисовать и показать… и это новое слово «модельер» только-только стало входить в обиход, и поэтому попасть на примерку к ней можно было только по записи. Это приносило и свои положительные плоды, но и накладывало на неё определённую ответственность. Все Ленины подружки по работе в кафе ею только восхищались и старались по возможности не бежать в магазин за обновками, которые там появлялись не так часто, а лучше заранее договориться о встрече и занять свою очередь рано утром. Лучше не доспать часок-другой, но зато заказать красивое платье с модным силуэтом у Наташи.

– Катя, налей фужер шампанского для Наташи, – обратилась Лена к своей напарнице за стойкой кафе. А так как в кафе работали одни блондинки, то и Катя, конечно, тоже была блондинкой, довольно симпатичной курносой девушкой с шикарной копной волос и лучистыми карими глазами.