Корона Мореев

Александр К. Барбаросса

Корона Мореев

Глава 1

Роберт Дженингс, главный распорядитель аукционного дома «Баркли», со вздохом отвернулся от окна. Он приехал в замок Дун всего час назад, но вид окрестностей уже осточертел ему донельзя. Дженингса раздражало здесь все: и речка внизу неподалёку, и покрытые осенним золотом и рыжиной леса вокруг замка, и эти до жути старые стены и башни из бурого камня под тяжёлым свинцовым небом. Раньше он бы порадовался возможности оказаться в старинной резиденции шотландских королей, но сейчас дождь и мрачный пейзаж за окном вкупе с натопленной комнатой, куда его заселили, лишь злили Дженингса. Все, чего хотелось старому распорядителю, так это поскорее завершить торги и снова вернуться к себе в тихий домик на окраине Оксфорда. Тогда он включил бы любимого Шопена, налил бы вина и… Мысли его перескочили назад, в замок Дун. И почему только начальство выбрало его для этой сессии? Дженингс сам себе тут же ответил, – Да, да, знаю, я – один из самых опытных в конторе, и участие в этом аукционе является большой честью. Все так. Вот только ему, в его семьдесят с хвостиком, уже наплевать на такие вещи. Дженингс вздохнул снова и, чертыхнувшись, вытер ладонью пот со лба. В дверь негромко постучали. Распорядитель откликнулся:

– Войдите!

На пороге появился мужчина лет тридцати, в серой униформе аукционного дома. Это был Хью Палмер, его ассистент. Вежливо кивнув, он обратился:

– Мистер Дженингс!

Старик поднял глаза на него:

– Да, Хью. Что случилось?

Молодой человек бодро отрапортовал:

– Просили предупредить, что через час начинаются торги.

Дженингс удивился:

– Час? Они же хотели начать сессию через три часа. К чему такая спешка?

Хью согласно кивнул:

– Все так, мистер Дженингс. Однако сейчас мне пришло сообщение от сэра Динстона. У него возникли срочные дела завтра в Глазго, а все участники торгов уже собрались в замке и не возражают против того, чтобы аукцион начался раньше.

Дженингс выслушал ассистента и раздражённо воскликнул:

– Хью, скажите, ну какого черта они так натопили? Невозможно находиться в комнате!

Палмер ответил:

– Мистер Дженингс, я немедленно скажу дворецкому, чтобы они уменьшили подачу тепла.

Старый аукционист потянул головой в сторону камина с тлеющими дровами и, саркастически хмыкнув, спросил:

– И как, по-твоему, дворецкий потушит этот пожар, Хью?

Палмер, посмотрев на разожженный камин, сокрушенно покачал головой:

– Мистер Дженингс, в таком случае, боюсь, остается только ждать, пока огонь потухнет. Или я могу попросить дворецкого поселить вас в другой номер.

Старик махнул рукой:

– Оставь, Хью. Черт с ним со всем! Говоришь, сессия через час?

Он взглянул на массивные бронзовые часы на каминной полке и, задержав взгляд на пламени, добавил:

– Приходи через полчаса, поможешь мне переодеться для этого карнавала.

Дверь закрылась. Оставшись один, Дженингс пробормотал:

– Твою мать, на дворе конец двадцать первого века, а в этом замке до сих пор топят дровами! Далась им эта аутентичность!

Он продолжал сидеть в кресле, размышляя, как его угораздило оказаться в замке Дун. Ясно, что виной всему эта корона Мореев, будь она неладна. Услышав стук в дверь, Дженингс удивился, что время прошло так быстро. На пороге снова появился Хью с мантией, переброшенной через руку. Старик поднялся ему навстречу:

– Ладно, Хью, давай одеваться.

Ассистент помог ему просунуть руки в рукава с разрезами и аккуратно расправил мантию на распорядителе. Затем он извлёк из объёмного кожаного портфеля парик – светло-серые букли рядами легли на плечи Дженингса. Старик взглянул на свое отражение в зеркале и усмехнулся:

– Ни дать, ни взять – вылитый Иоганн-Себастьян Бах.

Палмер рассмеялся:

– Если честно, мистер Дженингс, вы действительно на него похожи.

Старик мрачно усмехнулся:

– Вот и я о том же.

Ассистент, осторожно поправляя парик, заметил:

– Мистер Дженингс, я зайду за вами через пять минут. Только переоденусь.

Старик согласно кивнул, и Хью покинул комнату. Подойдя к окну, Дженингс распахнул его настежь и с наслаждением потянул носом холодный и сырой воздух. Снаружи начинало темнеть. Дождь перестал, но звук капель, падающих на камень с крыши, нарушал царившую вокруг тишину. Из окна был виден кусок замковой стены, между зубцами которой вдруг промелькнул силуэт рыцаря. Человек был в доспехах и шлеме, украшенном какой-то звериной фигурой, но какой именно Дженингс не успел разглядеть. Он подумал, что владельцы замка совсем свихнулись на теме Средневековья – мало того, что они потребовали от аукционистов нарядиться в мантии, так еще и других «ряженых» пригласили. Дженингс со вздохом пробормотал:

– Чувствую, будет весело!

В дверь постучали. Захлопнув окно, аукционист направился к выходу. На пороге его дожидался Хью Палмер, также одетый в мантию и судейский парик с буклями. Вдвоем они направились по узким коридорам замка в главный зал или чертог, как его предпочитал называть теперешний владелец сэр Динстон. Дженингс повернулся к Палмеру:

– Мы ведь тут не единственные ряженые.

Молодой человек удивился:

– А кто еще?

– Я видел на стене какого-то рыцаря. Похоже, сэр Динстон задумал представление, чтобы обыграть церемонию.

Палмер хмыкнул:

– Я вообще не понимаю, почему именно мантии и парики.

– Это-то просто, Хью. В то время учёные люди носили мантии. А мы как раз и изображаем учёных людей. Вот и все. Корона-то вроде как 16-го века, хотя мое мнение…

Дженингс замолчал. Палмер попросил:

– Прошу, продолжайте!

На ходу старик пожал плечами:

– Не все с этой короной так просто. Хранилась она в замке пятьсот лет. Никто ее не одевал и никому не показывал. Короче, не пользовались Мореи этим изделием.

Палмер проговорил:

– Я что-то не очень понимаю, куда вы клоните.

– Я к тому, что заявлено, будто она серебряная, а я видел корону, когда ее только извлекли из ларца.

Дженингс остановился и повернулся к ассистенту:

– Корону привезли на экспертизу. Я присутствовал при этом. Подумай, Хью, серебро пятьсот лет находилось в ларце.

Поняв, что Палмер по-прежнему не понимает его, старик продолжил:

– Хью, серебро за пятьсот лет очень сильно потемнеет, а эта корона сверкает, будто ее начистили пять минут назад!

Ассистент пробормотал:

– Так, может быть, ее и начистили пять минут назад?

Дженингс покачал головой:

– В том-то и дело, что сэр Динстон уверяет в обратном. И, если это так, то что это означает?

Хью посмотрел на босса:

– Не серебро?

Именно.

– А что показала экспертиза?

Дженингс пожал плечами:

– Не знаю. Мне результаты не сообщали. Наша задача – продавать раритеты и зарабатывать деньги для конторы. Сейчас узнаем, что сказали эксперты. Описание должны были прислать вместе с лотом.

По мере приближения к «чертогу» возрастало количество охраны, нанятой аукционным домом. Шестеро рослых и крепких мужчин в серых комбинезонах с логотипами «Баркли» рассредоточились в коридоре перед залом. Еще четверо находились внутри около кафедры распорядителя и кофров с лотами, поставленных на возвышении – месте лорда. Дженингс остановился на пороге и оглядел чертог – каменные неровные плиты устилали пол зала: такие же плиты покрывали и стены и квадратные массивные колонны по периметру; высокие стрельчатые окна призваны были своим светом хоть немного скрасить аскетизм и мрачность помещения; с потолка свисали старинные кованые люстры, переделанные под современное светодиодное освещение. Перед возвышением, на котором восседал хозяин замка, в несколько рядов расставили стулья, а непосредственно за местом лорда в громадном камине горел огонь. Дженингс не без сарказма заметил:

– Похоже, я проклят, Палмер. Здесь все время кому-то холодно, что и не мудрено в такой мрачной берлоге. Однако в этой мантии и парике я уже сейчас обливаюсь потом. Что же со мной будет к концу аукциона?

Двое ассистентов, присланных на подмогу Дженингсу, как раз выложили на стоящий рядом стол черный кофр среднего размера. Дженингс обратился к подчиненным:

– Привет, ребята! Давайте поживей, скоро начинаем.

Заметив на столе кофр, он повернулся к Палмеру:

– А вот, кстати, и виновница сегодняшнего вечера.

Распорядитель поднял крышку кофра. Глазам Хью предстала лежащая на подушке из черного бархата корона Мореев – венец из двух серебряных обручей. Похожим на корону изделие делали два полярно расположенных элемента – на одной стороне это была серебряная пластина в виде перевернутого острым концом вверх щита с вделанным в него крупным рубином, а с другой стороны венца возвышался серебряный рог, в основании которого красовался большой овальный изумруд. Дженингс махнул рукой на артефакт:

– Смотри, как она сияет! Будто ее только что сделали. А ведь ей пять сотен лет, и все это время корону никто не носил.

Рядом с кофром положили несколько листков бумаги – аукционный дом "Баркли" не только отдавал дань традициям респектабельности, но и использовал такой дорогой материал пежде всего потому, что бумажные носители стало почти невозможно подделать в отличие от электронных файлов. Дженингс взял документы и быстро пробежал их глазами:

– Так, это сертификат подлинности, это право собственности, а вот…

И он негромко прочёл вслух:

– Материал изделия – метал, сходный по виду и свойствам с серебром. Скорее всего, представляет собой сплав нескольких драгоценных металлов. Для определения требуется дальнейшая экспертиза. Экспертиза не проведена вследствие требования владельца, печать, подпись.

И, подняв глаза на Хью, Дженингс многозначительно подытожил:

– Вот так, Хью.

Палмер вопросительно взглянул на босса:

– И что это значит, мистер Дженингс?

Старик махнул рукой:

– Не забивай себе голову, Хью. Вероятно, мистер Динстон спешит поскорее от короны избавиться. Какое нам дело, в конце концов?

Он взошёл по каменным ступеням на возвышение. Хью извлёк из футляра молоток распорядителя и подал его хозяину. Дженингс взял лежащие на кафедре бумаги и просмотрел их, бормоча под нос:

– Три лота – мебель, три лота – старинная посуда, три лота – драгоценности. Понятно.

С возвышения он огляделся и кивнул идущему к ним сэру Динстону. Высокий седовласый шотландец приближался к столу с лотами широким шагом. Едва поспевая за ним, рядом двигался дворецкий – упитанный мистер Томпсон, ниже хозяина на голову. Сэр Динстон кивнул Дженингсу и своим низким голосом размеренно поинтересовался:

– Мистер Дженингс, вы готовы? Можем начинать? Мои гости уже собрались.

– Все готово, сэр Динстон.

Ассистенты заняли свои места около лотов. По знаку владельца замка охрана отворила двери, и в зал начали заходить люди, собравшиеся для участие в торгах. Все они, занимая места, приветливо кивали Дженингсу, а он улыбался им в ответ. Стоящий рядом Палмер шепнул ему:

– Ого, здесь и Болтон, и Мортон, и Ямамото. Все акулы приплыли!

Дженингс тихо ответил:

– А как же! И акулы, и рыбы поменьше – если не купить, то поприсутствовать надо. Сейчас из-за этой короны мы будем наблюдать бой быков, Хью. Смотри, вон Таунсенд идет, а вот и Хопкинс.

Параллельно Дженингс приветствовал появляющихся артдилеров и известных коллекционеров, с которыми сталкивался множество раз за свою многолетнюю деятельность. Ассистенты и секретари усаживались рядом со своими боссами, а личные телохранители некоторых встали позади стульев хозяев. Появившиеся в народных шотландских костюмах девушки-хостесс предложили гостям шампанское. Дженингс наклонился к стоящему рядом с ним сэру Динстону:

– Можем начинать, сэр, или будем ждать рыцаря?

Владелец замка посмотрел на распорядителя непонимающим взглядом и раздражённо процедил:

– Начинайте, Дженингс! Никаких рыцарей не будет. С чего вы это взяли?

Старик подумал, что хозяин лукавит, не желая раскрывать сюрприз, и поспешил согласиться:

– Прошу прощения, сэр, неудачная шутка.

И, откашлявшись, Роберт Дженингс своим зычным поставленным голосом, так хорошо знакомым постоянным участникам наиболее серьёзных аукционов «Баркли», объявил:

– Джентльмены! Я рад приветствовать вас на сегодняшних беспрецедентных торгах в замке Дун. Давайте начнём!

Глава 2

Стремительно разрезая облака, «Стрела» летела над Ла-Маншем. Несмотря на протесты врачей, Айван настоял на том, что сам прилетит в Лондон из Стамбула. Сидя за штурвалом, он отдал управление автопилоту и огляделся по сторонам. Далеко справа, как и показывал экран радара, двигалась реактивная капсула того же класса, что и у него. Айван из любопытства нажал на клавишу «Сведения» на сенсорном мониторе, – Ну да, так и есть, реактивный спрингер «БМВ 2500», класс «Земля-воздух-земля». Похоже, кто-то из конторы летит рядом. На радаре появилась красная точка, – Ага, это уже что-то побольше. В «Сведениях» появилась справка: реактивный транспортер «Мерседес 6000». Ясно, какая-то шишка летит из Лондона в Париж. Айван взглянул вниз – там по-прежнему была вода пролива. Сигнал монитора прозвучал неожиданно громко:

– По данным бортового компьютера посадка через десять минут. Приготовьтесь!

Впереди из-за постепенно рассеявшихся облаков действительно показалась суша. Айван пробормотал:

– Вот и белые утесы Дувра, куда же без них. Похоже, и правда скоро посадка.

Как и обещал автопилот, через несколько минут «Стрела» мягко опустилась в свободный слот на паркинге у стоящего в лесу старинного викторианского двухэтажного особняка, и Айван, захлопнув кабину спрингера, отправился в офис.

За время месячного отсутствия Айвана Декстера в офисе лондонского подразделения Интерпола, специализирующегося на хищениях и махинациях с предметами искусства, ничего не изменилось. Как всегда охранник Мо дружелюбно поприветствовал его:

– Салют, Декс! С возвращением!

Айван встал на специальную площадку сканера и поднял руки:

– Салют, Мо!

Охранник махнул ему рукой:

– Все в порядке, проходи!

Айван зашёл в лифт. В зеркале на него смотрел русоволосый крепкий мужчина среднего роста тридцати пяти лет в темно-синем комбинезоне пилота. Айван усмехнулся, глядя на свое отражение, – Что ж, для сорокалетнего выглядишь неплохо, Айван. Видимо, отдых в больнице пошёл тебе на пользу.

Сквозь открывшуюся дверь лифта он увидел второго охранника – здоровенного Сэндерса, который хмуро взглянул на него и молча кивнул в знак приветствия. Айван спросил:

– Не в настроении?

Охранник пробурчал в ответ:

– Будешь тут в настроении…

Айван поинтересовался:

– Моррисон здесь?

Сэндерс мрачно усмехнулся:

– А отчего, думаешь, у меня такое хорошее настроение? Иди, сейчас и тебе прилетит за что-нибудь.

Айван прошёл до конца коридора и открыл дверь кабинета. В просторной переговорной за большим овальным столом сидело пятеро мужчин и две женщины. Айван зашёл внутрь:

– Коллеги, приветствую!

Сидящие за столом отозвались:

– Привет, Декс! Как здоровье? С возвращением! Салют!

Айван занял свободное место рядом с черноволосым коротышкой, который, едва повернув голову в его сторону, процедил сквозь плотно сжатые губы:

– Привет!

Декстер, сев на стул, ответил:

– Здравствуй, Перейра! Поймал кого-нибудь за время моего отсутствия? Мышь или таракана?

Перейра выкрикнул:

– Хватит! Я действовал по инструкции! Понятно тебе? Мистер Моррисон, я прошу…

Сидевший во главе стола плотный лысый мужчина заявил:

– Декстер, Перейра, прекратите!

Увидев, что Айван хочет возразить, он повысил голос:

– Декстер, заткнись! Ты сам виноват. Мы поговорим об этом позже. А сейчас…

Он поднялся и, оглядев всех, проговорил:

– Итак, мы все здесь для того, чтобы обсудить текущие расследования.

Он указал рукой на сидящего рядом с ним худощавого лысого парня:

– Давай ты, Свенсон, начинай! Что с тем антикваром, который пытался продать парижскому «Музею искусств 20-го века» поддельного Кандинского?

Свенсон, сев поудобнее, начал рассказывать, что антиквара ввели в заблуждение, и старик здесь ни при чем. Он-де затребовал от продавца сертификат, тот его предоставил, но загвоздка в том, что документ поддельный, а компания, проводившая экспертизу, закрылась, и он, Свенсон, осторожно разматывает этот клубок. Моррисон, выслушав, удовлетворенно кивнул:

– Неплохо! Продолжай копать, Свенсон.

Следующим докладывал Мосби, загорелый мужчина лет пятидесяти. У него было продолжение давней кражи скульптуры Бенвенуто Челлини – она неожиданно всплыла на аукционе в Лондоне. Затем выступала Амрита Бэй – миниатюрная смуглая индианка – рассказала, как проходит расследование убийства антиквара в Париже, и почему в загородном доме убитого обнаружилось несколько похищенных ранее шедевров. Моррисон отчитал ее за медленный ход дела и перешёл к следующему подчиненному – Герхарду Мюллеру, который бодро отрапортовал, что в Дрездене накрыта шайка мошенников-цыган, наводнившая половину Европы фальшивыми золотыми монетами конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Моррисон с довольным видом выслушал Мюллера и заметил:

– Как считаешь, могут эти цыгане быть связанными с сетью Шольца?

Мюллер согласно закивал головой:

– Несомненно. Без Шольца в Европе достичь такого размаха просто невозможно.

Моррисон откинулся на спинку стула:

– И как же нам подобраться к треклятому Шольцу? Водит нас за нос который год, сволочь! Всегда на шаг впереди.

Он обратился к Мюллеру:

– А цыгане что говорят?

– Выдали всю свою сеть, оборудование, сырье, но про Шольца ничего. Начисто отрицают всякую связь с ним.

Моррисон нахмурился:

– Копай, Мюллер, копай.

Он скользнул взглядом по остальным – симпатичной блондинке, Перейре и Айвану:

– Лина уже мне все рассказала, Перейра и Декстер – у вас пауза. Ладно, на сегодня все.

Подчинённые поднялись. Айван прошёл к себе в кабинет. Перейра вошёл следом и молча сел у своего монитора, но затем попытался начать разговор:

– Декс, я… ты же знаешь, что есть инструкция…

Айван, не поворачивая головы, ответил:

– Благодаря инструкции я получил трубой по башке. Черт с этим! Мы упустили ту тварь и не смогли получить ниточку, которая, возможно, привела бы нас к Шольцу.

Перейра сокрушенно покачал головой, а Декстер поднялся и, хлопнув дверью, вышел из кабинета на просторный общий балкон. Оказалось, что там уже находилась Лина. Длинные светлые волосы она забрала в хвост, и сейчас сидела с чашкой кофе, задумчиво глядя на парк. Увидев Айвана, девушка проговорила:

– Не клеится у тебя с Перейрой, Декс?

Айван раздражённо махнул рукой:

– Какой там! Не выношу эту мразь. Надо поговорить с Моррисоном о замене напарника. Или лучше вообще одному работать, чем с таким.

Лина спросила:

– Так что случилось в Стамбуле?

Айван знал Лину несколько лет и мог доверять ей, но рассказывать о том, что случилось в командировке, не стал. Ему и сейчас не очень хотелось вспоминать тот солнечный день, но воспоминания уже понеслись перед мысленным взором…

Под Галатским мостом Перейра как раз закончил поглощать жирный сэндвич с макрелью, который турки называют балык-экмек, и стоял у перил набережной, с любопытством разглядывая залив Золотой Рог:

– Смотри, Декс, какие огромные медузы там!

Айван, будучи в который раз на берегах Босфора, не удивлялся большим черноморским медузам. Он собирался ответить что-то нейтральное, чтобы отговориться, но в этот момент неожиданно появился Ханс Рольф. Да, тот самый Рольф, которому они с Терри не смогли предъявить обвинение в производстве поддельных картин. Арестовать – арестовали, но пришлось отпустить за недостатком улик. И вот сейчас, как всегда в роскошном костюме, Ханс Рольф прошёл мимо, не заметив их. За эти годы он сильно поднялся в иерархии Шольца и, вероятно, слежка за ним могла дать результаты. Проблема была в том, что Айван и Перейра приехали в Стамбул по другому поводу: необходимо было встретиться с человеком Перейры, которому удалось проникнуть вглубь местной сети мошенников. Айван негромко сказал:

– Перейра, мимо только что прошёл Рольф, один из «бригадиров» Шольца. Давай последим за ним. Странно, что птица такого полёта попалась нам здесь. Я иду за ним, ты – за мной метров через пятьдесят для страховки.

Ответ Перейры обескуражил:

– Декс, у нас нет санкции на слежку за Рольфом. Мы здесь для встречи с моим агентом. Это не по инструкции.

Айван прошипел:

– Мне плевать на инструкции, Перейра. Ты понимаешь, что Рольф может вывести нас прямиком на Шольца? Это реальный шанс, Перейра.

Напарник оставался непреклонен:

– Я с места не сдвинусь, Декс.

Айван, не говоря больше ни слова, отправился вслед за Рольфом, который не спеша поднялся по лестнице на мост. Выйдя из подземного перехода под набережной, Рольф взял правее, в сторону мечети Рустем-паша, а затем свернул на узкую торговую улочку, уходящую от моря. На ходу Декстер связался с Моррисоном, но тот не отвечал. Айван вызвал офис, и ответила Лина. Он быстро сообщил, что в Стамбуле обнаружил Рольфа, «ведёт» его и, возможно, потребуется помощь. Лина обещала немедленно передать информацию Моррисону. Через некоторое время Айван, гадая, отчего Рольф гуляет по Стамбулу без охраны, оказался среди толчеи Египетского рынка. Подручный Шольца свернул в сторону и пошел по поразительно безлюдному, несмотря на близость Гранд-базара, переулку и вдруг нырнул в арку одного из зданий. Айван, выждав пару минут, двинулся туда же, но, оказавшись в подворотне, увидел перед собой двух крепких мужчин. Он сделал шаг в сторону, высвобождая себе пространство для маневра, однако оглушительный удар по голове сзади выключил его. Рольф не просто так шёл один, его охранник шёл за ним на отдалении и «засек» Декстера. Будь с ним Перейра, он мог бы увидеть это. Очнулся Айван уже в медицинском транспортере, несущем его в больницу. Перейра пришёл к нему в палату и начал было обвинять в нарушении инструкций, но обессиленный Айван лишь молча слушал его, не пытаясь возражать. Потом он узнал, что агент к Перейре так и не пришёл. Выяснилось, что его убили за полчаса до встречи. Декстер подозревал, здесь не обошлось без участия Рольфа.

Лина, заметив его нежелание говорить на эту тему, поинтересовалась:

– Скучаешь по Терри, Декс? Понимаю, но его не вернёшь.

Айван направился с балкона назад в коридор:

– Извини, надо проверить кое-что!

Перейры в кабинете не было. Декстер сел на свое место. За пять лет он приучил себя не думать о Терри, но иногда был не в состоянии отключить запущенный механизм воспоминаний и размышлений. Так было и сейчас.

Терри любили все. Отвязный весельчак Теренс Босвелл умел работать, не спать по несколько суток, чтобы только добиться результата, а уж бросить напарника – такого за ним не водилось никогда. Рождённый в семье британских аристократов и получивший блестящее образование в области изящных искусств, Терри пришёл работать в Интерпол. Поначалу молодого красавчика-аристократа встретили прохладно – ищет острых ощущений и через полгода уйдёт. Однако Босвелл вскоре доказал, что может быть очень эффективным. У него был свой нестандартный подход к расследованию, который очень помогал в этой работе. Кроме того, Терри никогда не был трусом – его дважды серьезно ранили в перестрелках. Он не раз получал очень ответственные задания. И еще, благодаря своей финансовой независимости, Босвелл, если его что-то не устраивало, позволял себе порой быть даже излишне прямолинейным с руководством. Было ясно, что работает Терри здесь не из-за денег. Айван, напротив, происходил из простой семьи, многого добился сам и старался держаться от Босвелла подальше, не желая натолкнуться на высокомерный взгляд или пренебрежение, свойственные аристократам. Они как правило хорошо воспитаны и стараются не выказывать свое отношение к плебсу, но иногда это все же происходит- во взгляде, в малозаметном интонационном оттенке или, казалось бы, незначительном междометии. Тем не менее, Теренса будто притягивало к Айвану – то они оказывались в паре по расследованию, то их назначали представителями отдела в корпоративных гонках на спрингерах. Мало помалу, они подружились, а потом стали работать в паре. Специалистом по искусству Терри был великолепным – он прекрасно разбирался в истории, живописи и скульптуре, литературе Средневековья и эпохи Возрождения, Мало того, несмотря на непростую работу, он сумел получить степень доктора искусств. Именно Терри увлёк Айвана фехтованием. До этого Декстер немного занимался боксом, но с этим видом спорта был знаком только поверхностно – требовалось разбираться хоть немного в антикварном оружии. Терри же говорил: