Кайноzой

Честно говоря, я не воспринял всерьёз его слова о том, что он пойдёт в театр. Но, к моему удивлению, Найд действительно вышел из театра с толпой зрителей.

Он был не один. А с девочкой, выглядящей чуть младше него.

С белокурой мёртвой девочкой.

Ой, как плохо-то…

– Здравствуйте, – сказала девочка, глядя на меня.

– Привет! – ответил я, проглотив чуть не выскочившие слова «подрастающее поколение». Это поколение никогда не подрастёт. Девочка стала кваzи лет в двенадцать и столько же лет пребывает в этом состоянии.

– Я Вероника. Мы с Сашкой дружим.

Я кивнул. Найд тоже внимательно смотрел на меня, изучал реакцию.

– Давайте уйдём с дороги? – предложил я. – А то как три тополя… Что смотрели?

– Мы ходили на «Макбет», – ответила Вероника.

– О! – поразился я. – Классика. Серьёзная вещь. Неужели понравилось?

Найд насупился, а девочка-квази улыбнулась:

– Ну, вы же знаете, мне двадцать четыре года.

– Знаю, – сказал я, помедлив. Мы медленно шли в сторону Владимирского собора.

– Вы, наверное, хотите спросить, понимаю ли я серьёзные, недетские вещи, – беспощадно сказала Вероника. – Понимаю. У меня всё довольно сложно, я с одной стороны девочка и всегда ею останусь, а с другой – взрослая женщина. Кваzи-женщина. Я очень любила театр, когда была живой, – это осталось.

Я глянул на Найда. Тот шёл молча, глядя перед собой.

– Мы с Сашей хорошие друзья, – продолжала Вероника. – Но он должен был понять. Он меня звал в кино на «Звёздные войны». А я настояла, что пойдём на «Макбета».

– Дура, – сказал Найд резко. – Я расту. И скоро сам захочу на «Макбета», и на «Отелло», и на всё остальное. Мне и сейчас понравилось, если хочешь знать. А через год… ну или через пять…

– Ты будешь взрослый парень и будешь дружить со своей ровесницей, – сказала Вероника. – Вы станете расти вместе. Ну, или она будет кваzи, но всё равно она будет взрослая, с вот такими вот сиськами и попой!

Вероника показала на себе и рассмеялась.

– Не нужно мне, чтобы с такими сиськами, – твёрдо сказал Найд, но чуть покраснел.

– А это уже будет болезнь, если не нужно, – строго сказала Вероника. – Сашка. Ты чудесный, мы с тобой были друзьями, ими и останемся. Ладно?

Найд молчал. Тогда Вероника добавила:

– Парень у меня есть.

– Кто? – воскликнул Найд, остановившись как вкопанный.

– Мишка.

– Который кваzи? – Найд показал рукой что-то на уровне своего носа.

– Ну да, – ответила Вероника. – Мы с ним взрослые кваzи. В детских телах.

– Это неправильно, – сказал Найд, глядя себе под ноги.

Нас уже обходили со всех сторон, мы стояли прямо посреди тротуара. Но обходили очень вежливо, интеллигентно, даже матерились шёпотом, себе под нос. Питер всё-таки, культура!

– Только это и правильно, Саша, – сказала Вероника, положила руку ему на плечо и чмокнула в лоб. И это было движение взрослой женщины, а не девочки-подростка. – Я пойду сейчас. Но мы обязательно сходим на «Звёздные войны», я их обожаю!

Мы некоторое время постояли, глядя ей вслед. Найд держался, только губы у него чуть дрожали.

– Так оно и бывает, сын, – сказал я.

– Мы так хорошо провели день! – резко сказал Найд.

– Потому что вы друзья. Идём. Нам ещё надо перекусить где-нибудь.

– Я не хочу есть! – воскликнул Найд с прорывающимся в голосе трагизмом. – Я вообще не буду есть!

– Тогда посидишь рядом, пока я поем, – сказал я. – Меня столько раз девушки бросали, что если бы я каждый раз переставал есть – уже весил бы отрицательную массу. Минус пятнадцать – двадцать килограммов.

– Она вовсе мне не девушка, мы друзья, – убеждённо сказал Найд. – Она глупости говорит. Я вовсе не планировал с ней романтических отношений.

– Значит, она об этом думала, – утешил я его. – Посмотрела, как ты вырос, и решила на всякий случай отшить. Женщины!

Найд, насупившись, смотрел на меня. Потом кивнул:

– Давай поедим. Я хочу мяса.

Есть мясо мы пошли в первый же ресторан, который встретили на пути. Это был однозначно мясной ресторан, с игривым названием «Таки стейк!» и улыбчивой гипсовой коровой у входа. Всем своим видом корова демонстрировала радость быть съеденной. Она даже была выкрашена в белый цвет и разделена линиями на мясницкие части с сурово звучащими названиями «кострец», «зарез», «оковалок».

Ресторан был чуть более пафосный, чем полагалось при наших джинсах и куртчонках, но я решил рискнуть. Мы заняли маленький столик у окна, официант мгновенно принял заказ (я попросил «рибай» прожарки «медиум рэйр», Найд был не столь радикален и взял хорошо прожаренный «стриплоин»). Найд получил «натуральный домашний лимонад», а я заказал порцию скотча и бокал вина к мясу.

– Бухать будешь, – неодобрительно сказал Найд.

– Порция виски – это не бухать, – возразил я. – Ну а вино к мясу, так это вообще полезно.

– Полезно пить сок и негазированную воду, – наставительно произнёс Найд.

Вот они, последствия воспитания у кваzи. За рюмку вискаря приходится выслушивать от ребёнка нотацию. Я быстро опрокинул в себя широкий бокал, на дне которого болталось две столовые ложки драгоценного напитка. Благослови Господь суровых шотландских винокуров, которые вынесли всех восставших в считанные дни и сохранили свои заводики!

Найд картинно вздохнул и продолжил пить лимонад. А я, в ожидании ужина, скользнул взглядом по посетителям. Два мужика в костюмах и в распущенных галстуках, то ли бизнесмены, то ли чиновники. Трут что-то о делах, даже стейки свои не доели, зато графин водки уже пустой. Парень с девушкой. Парень волнуется, девушка кокетничает. Компания мужиков и женщин, всем около тридцати, все очень разные, но явно хорошо знакомые, шумные. Одноклассники встретились? Кваzи средних лет, сидит с живой женщиной, едят стейки… Кваzи? Стейки?

– Найд… – сказал я негромко. Но интонацию он понял, сразу напрягся, стрельнул глазами по сторонам. – Если что – держись за моей спиной…

– Ты чего, пап? – спокойно спросил Найд.

– Кваzи лопает мясо, – сказал я, глядя на немыслимое. – Филе-миньон. «Рэйр».

Найд вздохнул и пихнул мне по столу меню, которое официанту не удалось у него забрать.

– На последней странице.

Я опустил взгляд вниз.

Да, на четвертой странице короткого, на два листа, меню был раздел, нарочито безграмотно озаглавленный «Кваzи – без бояzи». Раздел вегетарианских стейков.

– Там соя всякая, капуста, свёкла, – сказал Найд. – Многие такое лопают, ну, они же помнят, как раньше мясо ели, да и выделяться в обычных ресторанах не хотят. Ты чего, папа?

Я махнул рукой, неловко улыбнулся.

Но Найд вдруг напрягся, куда сильнее, чем услышав мой обеспокоенный голос.

– Тебе тоже… сказали?

– О чём?

– Ну… мне Вероника… – Он замялся. – Она сказала, что несколько кваzи сошли с ума. Стали мясо жрать, даже людей покусали. Она предупредила, что если вдруг начнёт странно себя вести или ещё что – надо убегать. Даже от неё. Потому что никто заранее не знает, сойдёт с ума или нет.

Вот так секретность!

Каждая девчонка-кваzи в курсе того, что происходит.

– Что она ещё говорила? Какие ещё странности?

Найд покачал головой. Значит, про древних восставших информация ещё широко не разошлась.

– Вероника всё правильно тебе сказала, – признался я. – Не стоит лишний раз бояться, но если что…

– То убегаю, – согласился Найд. – Понял, не маленький.

Разговор не помешал нам доесть стейки, а Найду – даже попросить себе мороженого. Я взял кофе, хотя предпочёл бы ещё порцию виски. Ещё раз оглядел ресторан. Все ели и пили в своё удовольствие. Кваzи с живой подругой жевал фальшивый стейк. Юноша что-то горячо говорил подруге, та млела от его слов. Два бизнесмена заказали ещё один графин водки.

Никого подозрительного.

– Ты скучаешь по Насте? – неожиданно спросил сын.

– Да, – ответил я.

– А по маме?

Я помолчал. Трудный вопрос. Когда дети начинают задавать трудные вопросы, это значит, что они уже выросли.

– Да.

– Больше, чем по Насте?

– Не знаю. Одинаково. Сашка, на такие вещи невозможно ответить.

– Ты сказал, что не можешь теперь с Настей… жить. Когда она стала кваzи. А с мамой?

– Она умерла.

– Ну и что? – Найд искоса смотрел на меня.

– Она насовсем умерла.

– А если нет? Если она стала как Настя?

– Не знаю. Не могу этого представить.

– Значит, ты по ней больше скучаешь, – сказал Найд. Вроде бы удовлетворённо, но почему-то и с огорчением. – С Настей ты не смог жить, а про маму не знаешь.

– Я бы очень хотел, чтобы она была жива, – сказал я. – Пойдём?

Мы вышли в светлую питерскую ночь. Впрочем, сейчас она не была такой уж светлой, облака и накрапывающий дождик никуда не делись. Мы дошагали до улицы имени старого казахского акына, Найд то забегал вперёд, то вдруг возвращался и брал меня за руку, будто маленький. Уже на лестнице он спросил:

– Папа, я тебе не мешаю?

– Чем?

– Ну… вообще. Жить. С женщинами встречаться.

– Нет-нет, – сказал я, неожиданно смутившись. – Всё в порядке. У меня есть время на личную жизнь.

– Если ты захочешь на ком-то жениться, – продолжал Найд, – то не думай, я не буду против. Я уже большой, я всё понимаю. И я могу пойти в какое-нибудь кадетское училище…

– Ты можешь пойти в угол, – сказал я. – За недоверие к отцу. И вообще кончай кокетничать, как красна девица.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Чупров О. «Державный град, Возвышайся над Невою…» – гимн Санкт-Петербурга.

2

Медведев О., Кайнозой.