Восход Черной звезды

Император, игнорируя мой напряженный мыслительный процесс, шагнул в зеркальную гладь, выводя меня на постамент в очередной крепости. Мы оказались в центре совершенно жуткого с точки зрения архитектуры здания. Скажу больше – законы природы и земного притяжения как таковые в данном строении были попраны самым жестоким образом.

– Нежная моя, – предостерегающе произнес кесарь.

А при чем тут я?! Нет, серьезно, я не имею никакого отношения к этому конкретному издевательству над архитектурой. Я вообще в этом мире от силы часа четыре. Ну, может, пять максимум, а этой без всякой опоры висящей над морем крепости лет так триста-четыреста, судя по замшелым местами стенам.

Оглядевшись, увидела, что крепость над морем висит вовсе не в одиночестве – и справа, и слева, куда простирались возможности несовершенного человеческого зрения, виднелись примеры такого же издевательства над природой и зодчеством. Крепости между собой были соединены довольно хлипкими на вид веревочными лестницами и мостиками, эта конкретная крепость являлась самой крупной, в ней даже имелись два трона на высоченном постаменте из белого мрамора, к которому вело ступеней триста, не меньше. Вот на этом постаменте мы с кесарем и оказались. Здесь битва была куда менее кровопролитной, да и в целом ее, похоже, еще толком не было, потому как крепость стягивала силы – по белоснежной веревочной паутине мчались тысячи красных воинов. Неимоверно, но из морских глубин, до которых явно было очень далеко, ну потому как до самого моря метров сорок, не меньше, было, так вот из морских глубин поднимались непередаваемо жуткие бескрылые и коротколапые морские драконы и… скажем так, утоляли свой аппетит, пытаясь… сожрать кого получится. В случае с воинами в красно-коричневом все получалось, к моему прискорбию – прискорбно все же наблюдать, как жрут тебе подобных. Но если драконы щелкали зубами возле кого-нибудь из светлых, то по этим же зубам и получали – копьями или магией, – и уносились в морские глубины ни с чем. Но относились к этому явно философски, так как выныривали снова, держась подальше от светлых и радостно утаскивая людей!

– Все же должна заметить – с вашей стороны было наглым враньем утверждать, что люди в этом мире только рабы! – возмущенно прошипела я.

Кесарь, стандартно являя собой силу, мощь и власть, соответственно роли молчал, ожидая, видимо, пока добегут воины, которых явно по тревоге стянули в это издевательство над архитектурой. А я с трудом сдерживалась от негодования. Не могу утверждать, что я отличаюсь излишним человеколюбием, но во имя всех дохлых гоблинов, в Рассветном мире нас, собственно, жрут одни эти самые гоблины, а тут, похоже, все кому не лень!

И тут из глубин морских вырвалось совсем уж жуткое создание – черно-фиолетовый длинный, как червь, шипастый монстр. И вот он, явно решив присоединиться к поголовному издевательству над всемирным законом тяготения, завис в воздухе над крепостью, сложившись в знак бесконечности. В смысле, явно бесконечного издевательства.

С появлением над плоской крепостной площадью сего монстра защитники, теснившие воинов кесаря, последних ни с чем не спутаешь, они упорно ассоциировались у меня со сверкающими наконечниками копий, остановились. И над всей крепостью воцарилась звенящая напряженная тишина, более того – прекратилось активное питание человеческими воинами, в смысле, из морских глубин никто зубастый более не выпрыгивал.

В этой жутковатой тишине отдаленным раскатом грома прогрохотал голос глубинного монстра:

– Харрагатан, Араэден!

– Окатарран, Згахерраэ! – величественно ответил кесарь.

Величественно, это да, но определенно была разница между тем, как он величественно вещал о необходимости ему покориться, и сейчас, когда, похоже, приветствовал морского дракона… Лично у меня возникло ощущение, что оба жутко рады видеть друг друга и вообще обнялись бы, не присутствуй здесь столько народа.

На мои мысли кесарь отреагировал совершенно неожиданно – большим пальцем он нежно провел по тыльной стороне моей ладони, после сжал руку, видимо требуя… мм-м, не думать? То есть это было невербальное «Нежная моя, умолкни»?

Что ж, я попыталась, правда, попыталась. Стараясь совершенно ни о чем не размышлять, я проследила за обменом любезностями между кесарем и черно-фиолетовым кошмаром, о Великий Белый дух, надеюсь, этот монстр мне не приснится ночью? С другой стороны, всяческие чудовища – сущая мелочь в сравнении с кесарем, так что главное – чтобы мне кесарь ночью не приснился, вот с остальными есть шанс разобраться.

Великий Араэден бросил на меня насмешливый взгляд, отпустил мою руку и сделал шаг вперед, явно готовясь произнести очередную речь.

Речь вышла выше всех похвал. Я, естественно, не поняла ни слова, но это не помешало оценить всю глубину драматизма, появившуюся на лицах обреченного воинства.

Далее последовала руна. Уже хорошо знакомая мне руна. После которой фиолетово-черный морской дракон рухнул в морские глубины, остальные драконы более не показывались, воинство крепости печально стояло на коленях.

Кесарь же подал мне руку – мы вступили в появившуюся зеркальную гладь.

– Так, значит, люди не только рабы, но еще и корм для всяческих морских гадов и пешее обреченное мясо в каждой битве? – осведомилась я.

Мрачно взглянув на меня, император ответил:

– Мне плевать на людей, нежная моя. Усвой это.

– Но мне есть до них дело! – не сдержалась я.

Кесарь на это восклицание ответил улыбкой, не то чтобы очень ласковой, скорее насмешливой.

– То есть раз мне есть до этого дело, то это исключительно моя проблема? – догадалась я.

– Именно так, нежная моя.

Глубоко вздохнув, я медленно выдохнула, успокаиваясь. Хорошо, моя так моя, разберусь, не маленькая. Кесарь величественно кивнул, одобряя мое решение. И тут я заметила, что он продолжает стоять, размышляя о чем-то. Интересно, о чем? Воспитательная беседа, насколько я поняла, прошла вполне успешно, в смысле, в духе кесаря, то есть более чем успешно. В чем же проблема?

Император прекрасно считал все мои мысли, но продолжал молчать, глядя куда-то перед собой. В чем же дело?

А потом я поняла – руна. Руна, которую он использовал… Можно ведь было обойтись руной… мм-м… подчинения, к примеру. По идее, должна быть такая. Кесарь же использовал одностороннюю связующую руну, поставив жизни своих воинов в прямую зависимость от собственной жизни. К слову, это странно, если учесть, что кесарь в принципе бессмертен… Хотя, если подойти к этому делу с умом, то… А впрочем, не о том думаю. Вернемся к руне.

– И на кой гоблин вы именно ее наложили на ваше цветастое войско? – поинтересовалась я.

– Потому что руна подчинения на них уже есть, нежная моя, – сухо ответил кесарь.

Оу… М-да.

– Сочувствую, – тихо сказала я. И тут же уточнила: – Элионей?

– Да. – Кесарь, как и всегда, был немногословен.

Вспомнив о том, что магия темных защищала дворец, уточнила повторно:

– С помощью темных?

– Да.

Я невольно подумала – каково это, вернувшись домой, узнать, что твои войска вынуждены подчиняться твоим врагам, потому что их откровенно предал твой родной брат… Представила себя на месте кесаря, вспомнила, на что способна Лориана, и поняла… С этим нужно что-то делать. Определенно.

– Что у нас дальше по плану? – спросила у кесаря.

Он сжал мою ладонь, глубоко вздохнул, и мы вновь шагнули в зеркальную гладь.

* * *

А здесь был бой.

Высоко в небе надрывно кричали птицы, и, взглянув вверх, я поняла, что это не просто птицы – боевые орлы, оседланные… похоже, что темными. При нашем появлении орлы, что до того кружили над полем боя, пошли на снижение и в итоге зависли напротив нас с кесарем, позволяя мне рассмотреть своих всадников. У темных была темная, почти черная кожа, алые, сверкающие словно сотней граней глаза, широкие белозубые ухмылки, столь же клыкастые, как и у светлых, совершенно черные волосы, в основном или выбритые по вискам, так чтобы хвостом спускались на спину, или же собранные в высокие хвосты, опять же, отброшенные на спину. Одежда… как таковой, ее в принципе не было. У женщин – а среди орлиных всадников оказались две представительницы моего пола – грудь была перехвачена широкими кожаными ремнями, помимо этого, имелись кожаные же брюки. И все. Остальной одеждой они себя не обременяли, мужчины и вовсе красовались голыми торсами.

Примечательно, что, как только эти семеро зависли напротив меня и кесаря, бойня внизу, в долине, мгновенно прекратилась. И стало ясно, что темные и светлые сражались единым могучим и превосходящим раз так в двадцать фронтом против серебристых сторонников кесаря. То есть силы были определенно неравны. И вообще, глядя, в какие тиски взяли сторонников кесаря, с ходу стало ясно – мы прибыли определенно вовремя. Вот только… только вопрос, есть ли у нас шанс противостоять объединенным силам.

И тут один из орлиных всадников спрыгнул с орла, встал, сложив руки на груди, и, насмешливо глядя на кесаря, произнес:

– Хагаррак тэр иварсакан, Араэден!

Короче, я понятия не имею, что он произнес. Но мне очень хотелось бы знать, что это было, если честно, хотя и так ясно – какое-то оскорбление. Мой кесарь повернул голову, посмотрел на меня, улыбнулся едва заметно, вновь посмотрел на темного и…

И темный упал.

Вот только что стоял, издевательски ухмыляясь, и тут как рухнет… наземь.

– Агаэээээээр! – истошно завизжала одна из темных.

И тоже рухнула. Она упала, а ее крик еще несся над полем битвы. А потом рухнули остальные орлиные всадники. Просто упали бездыханными трупами, вызвав ступор у войск. Потом кесарь протянул руку, с его пальцев сорвались сверкающие искорки, окружили орлов, растворились в сбруе, седлах и прочем, что на могучих птицах было навешено. И орлы, мотнув головами, словно избавились от чар и разом закричали, раскрыв клювы. А затем медленно, устало, понеслись в небо… кажется, возвращаясь к себе домой. Они были в плену? Что-то мне подсказывало, что да. И я утвердилась в этом предположении, когда самый крупный из орлов, сложив крылья, спустился вниз, удержавшись в нескольких метрах над землей, и склонил голову перед кесарем. Явно выражая признательность. Пресветлый император ответил ему полным достоинства полупоклоном, и гигантский орел вновь взмыл в небо.

– Создается впечатление, что с каждым монстром Эрадараса вы знакомы лично, – заметила я. После сопоставила слово «монстр» собственно с кесарем и невольно улыбнулась. Просто улыбнулась, и только улыбнулась, но Великий Араэден одарил меня крайне внимательным взглядом.

Дальше традиционно была речь.

Впечатляющая, чеканная, полная ледяной ярости, так присущей нашему бессмертному. А еще в этой речи звучало… кажется, обвинение. Да нет, не кажется, кесарь действительно обвинял. Жестко и основательно, в смысле, у него определенно были для этого основания.

И когда речь его завершилась, на поле боя вспыхнуло пламя!

Точнее, как пламя… вспыхнули воины. Светлые воины и некоторые из… людей в красно-коричневом.

Последнее заставило меня понервничать, но я не посмела выступить против… похоже, казни. Никто не посмел. Над полем и тысячами замерших воинов пронеслись вопли гибнущих, смешанные с ревом пламени, после гибнущие попадали на покрытую грязью и пылью землю. Люди упали без движения, больно царапнув меня осознанием хрупкости моего вида, лорды остались живы. Обгорелые до черноты, покрытые одним сплошным ожогом, они лежали на земле и тихо подвывали от невыносимой боли. Но они определенно выживут, люди – нет!

Речь кесаря завершилась.

Мы шагнули в зеркало портала, возникшее перед нами.

* * *

А вышли в спальне.

Великий Араэден отпустил мою руку, прошел к огромному окну, в пол-стены этой громадной спальни, и встал, сложив руки на груди и глядя вдаль. Молча. С ненавистью. С яростью, для которой не было выхода. И вместе с тем с тоской.

А я все пыталась понять, что не так. На мой взгляд, возвращение к власти прошло более чем триумфально – дворец не просто под нашим контролем, но его вообще выстроили заново. Основные тактически важные военные крепости теперь полностью подконтрольны кесарю, более того – они поставлены в прямую зависимость от его жизни. Фактически, проведи подобный маневр любой из наших правителей, сейчас бы весело отплясывал… а кесарь – нет. Создавалось впечатление, что он переживает настоящее горе…

Неожиданно вспомнила убийство темных и освобождение гигантских орлов. И свою дурацкую фразу: «Создается впечатление, что с каждым монстром Эрадараса вы знакомы лично».

И совершенно ясно поняла – орлы! Они были пленены и закованы, но, чтобы их пленить, требовалось сначала победить их – гордых, могучих и готовых сражаться за свою свободу до последнего.

– Да, нежная моя, – тихо отозвался кесарь. – Все эти годы я переживал за мать. Все мои мысли и тревоги были о ней… И сейчас я испытываю стыд, понимая, что о самых преданных своих сторонниках практически не вспоминал…

Он замолчал на миг, затем еще тише, с болью, ощущающейся в каждом слове, продолжил:

– Крылатый народ – погибло две трети, гнезда разорены, большая часть выживших – в плену, под темными. Керукхарн лишь предполагает, что некоторой части его стаи, в том числе его орлице с выводком, ради которых он подставился под магическую сеть, удалось скрыться среди северных гор, но точно ему неизвестно. Орлы в снегах… не выживают.

И я поняла то, о чем не сказал Араэден: этот могучий орел даже не знал, выжила ли его пара… выжила ли его семья…

– Морукаи, – продолжил с ледяным спокойствием, наполненным тяжелым равнодушием, кесарь, – морской народ… Выжила одна десятая. Леса Нари сокращены вдвое. Нарийские дриады – воинственный народ, об их реальной численности неизвестно никому, но каждое дерево священного леса – вместилище дриады… нет дерева, нет… той, что дышала им!

Он замолчал.

Несколько долгих секунд смотрел вдаль, затем добавил:

– Агэкхери – песчаные демоны… уничтожены.

– Почему?! – Я воскликнула, прежде чем даже поняла это.

Кесарь усмехнулся уголком рта:

– Агэкхери были первыми, кто ощутил, что я гибну. Трое суток они пытались прорваться на территории Эрадараса. Они бились… за меня. Когда пали воины, темные уничтожили поселения. Сведений о выживших на данный момент нет.

Не знаю, как кесарю – от осознания масштабов катастрофы лично мне было больно. Больно, даже притом что я практически не знала, о ком конкретно речь. Но их преданность заслуживала уважения. А жестокость темных…

Я запрокинула лицо, глядя вверх, на белоснежный искрящийся куполообразный потолок спальни, глубоко вздохнула, вытерла слезы и… я наследница Оитлона, я – Катриона Ринавиэль Уитримана, я не из тех, кто сдается и опускает руки, и уж тем более не буду плакать там, где нужно действовать.

– Насколько я понимаю, меня вы оживили? – обратилась я к кесарю.

Пресветлый император медленно обернулся ко мне, холодно взглянул своими жуткими сверкающими глазами.

– Да бросьте, я проткнула себя мечом… чтоб вас! – При воспоминании об этом хотелось пожелать кесарю, чтоб его гоблины сожрали. Но речь сейчас шла не о нем.

– Мы можем попытаться оживить ваших песчаных демонов, – сказала я.

– Миновал год, нежная моя, – ледяным тоном произнес кесарь.

Пожав плечами, я напомнила:

– Если я не путаюсь… хотя должна заметить, смерть могла и несколько повлиять на субъективное ощущение времени, вы примерно так часов пять назад впитали в себя силу Аршхана. И не знаю, станет ли это для вас новостью, учитывая ваши возможности бывать в каждом месте Рассветного мира в любой момент, но существует прецедент оживления массового побоища посредством моего с ракардом страстного поцелуя. Почему бы не попробовать? Все лучше, чем страдать о потерянных преданных сторонниках!

Безразлично слушавший меня кесарь при последней фразе взбешенно сузил глаза, но…

– Но я права, – заметила вслух.

– Как сказать, решительная моя, – улыбнулся пресветлый император. – Механизм возвращения к жизни, а точнее, к моменту гибели, запустила ты, поцелуй ракарда являлся лишь спусковым крючком. Но если ты еще не забыла, нежная моя, в этом мире магии ты лишена.

Не забыла. Впрочем, если быть откровенной – я и в своем мире особо о магических способностях не вспоминала, привыкнув обходиться без них. А что касается заявления кесаря, повторила:

– Если я не путаюсь… хотя должна напомнить, что смерть могла и несколько повлиять на субъективное ощущение времени, вы примерно так часов пять назад впитали в себя силу не только Аршхана… но еще и мою страстно высосали!

– Выцеловал, – с усмешкой поправил кесарь.

И подал мне руку.

И я пошла. Без сомнений и сожалений, невзирая даже на то, что примерно так пять часов назад этот светлый лишил всей силы меня, Аршхана и Динара, а после… Отбросила это воспоминание. Отшвырнула, с диким чувством сожаления и решимостью выжить и вернуться. И плевать, какой ценой! Пусть даже ценой помощи своему врагу.

– Я не враг тебе, нежная моя, – спокойно произнес кесарь.

Спорить не стала, молча положив руку на его раскрытую ладонь.

Пальцы императора сжались, вызвав невольную ассоциацию с железным захватом прочнейшей ловушки.

А затем открылся портал.

* * *

Порой мне казалось – засну стоя. Но потом накатывало осознание – нет, стоя не получится, потому как совершенно определенно я сейчас рухну в эту красноватую пыль от усталости. И уже не встану. Точно, не встану.

Кесарь, полуобнаженный, в темно-коричневых кожаных брюках, заправленных в странные местные сапоги, мягкие, с мягкой подошвой и плетением из ремешков, стягивающих эту обувку, с широкими кожаными браслетами на руках, остановился, развернулся и посмотрел прямо на меня, словно услышал мои мысли… Хотя о чем это я, он их совершенно определенно слышал.

Вздохнув, подумала о том, что уже и поныть нельзя, даже мысленно. Все нормально со мной, на ногах пока держусь, и спину ровно тоже держу, и вообще излучаю спокойствие, рассудительность и прочие приличествующие пресветлой леди эмоции.

Усмехнувшись, кесарь вернулся к малоприятному делу – собиранию останков. Останков! За год от них мало что осталось, но Великого Араэдена это не особо смущало, и его доверенных военачальников так же. На данный момент с нами было пятеро из семи доверенных. Двое временами появлялись среди находящейся метрах в ста от нас конструкции из серых и розовых валунов, подбегали к кесарю, припав на колено и опустив голову, отчитывались перед своим полуголым вождем… Судя по скорости движений и неутомимости, это был очень выносливый вождь… И не надо бросать на меня такие злые взгляды!

Отчитывались, полагаю, о текущем подчинении всех войск и территорий власти вернувшегося императора. Кесарь молча выслушивал, после произносил несколько слов и возвращался к прежнему занятию. Собиранию останков. В основном при помощи магии, но не чурался прикасаться и руками, вытаскивая из красновато-кирпичного песка черепа разного размера. Здесь было много детей. Меня поразило это. Не только жестокость темных, не пощадивших даже новорожденных крох… Жестокость наших противников лишь заставила более серьезно к ним относиться. Поразило то, что кесарь перенес нас сюда и вот уже несколько часов старательно восстанавливал все, что мог восстановить. Восстанавливал тела здесь. В поселении. Притом что воины этих песчаных демонов находились далеко отсюда, и, по идее, нужнее были именно они.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.