Vulnaris

Сергей выдохнул.

– Нас наняли. Дали примерные координаты и сказали найти всплывший батискаф. Была также известна информация, что ты был в анабиозе внутри него. Если кратко, то: найти батискаф, потом встретиться с тобой и доставить в определённое место. Пока точного места мне не сообщили.

Александр нахмурился, стараясь прочитать что-то в лице Сергея, но тот сохранял спокойствие.

– Кто вас нанял? – его голос был настороженным.

– Те, кто платит. Я не видел лично, – Сергей пожал плечами, – Всё общение шло через зашифрованные каналы. Могу сказать только одно: они знают о тебе гораздо больше, чем ты, судя по всему, знаешь о них.

Александр помолчал, переваривая эту информацию.

– И ты просто взялся за это? – его тон стал жёстче.

Сергей усмехнулся.

– У меня работа такая. Найти, отследить, поймать, иногда сопроводить и чаще защитить человека или груз, – сказал он, глядя на горизонт. – Но, признаюсь, это задание – не самое обычное. Да и искали мы тебя не пару дней, хотя изначально так планировали.

– Так ты понятия не имеешь, что они от меня хотят? – сдавленно спросил Александр, возвращаясь к теме заказа.

– Если бы знал, сказал бы. – Сергей снова пожал плечами. – Но, честно говоря, мне самому интересно, что за тайна скрыта в этом батискафе, почему ты для них важен. Столько лет прошло.

Александр опустил взгляд на свои руки, крепко сжимающие край лодки.

– Я ничего не помню, – наконец выдавил он. – Все, что я знаю, произошло после пробуждения. Иногда какие-то воспоминания всплывают, но чаще всего во снах. Информация обо мне скрыта, я почти ничего не узнал от Лауры. Да и выбрались на поверхность мы, можно сказать, случайно …

– Лаура? Ты не один в батискафе? – насторожился Сергей.

– И да, и нет. Лаура – это голос батискафа, система управления. Она и сейчас со мной, ее голос я могу слышать через шлем.

– Понятно. А почему случайно выбрались?

– Командный отсек был заблокирован, через терминал я мог изучать информацию, но она была ограниченная. Я первое время не знал, что нахожусь в батискафе. На все запросы Лаура отвечала, что доступ заблокирован. Но после удара у нас появилась неисправность и был активирован режим ремонта … – он сделал невынужденную паузу, слегка поперхнувшись, потом откашлялся и продолжил, – Прости, я никогда так долго не говорил. Горло ссохлось. В-общем, долго рассказывать. Мне удалось пробраться в командный отсек и дернуть рычаг ручного всплытия.

Сергей внимательно посмотрел на него, словно пытаясь понять, говорит ли Александр правду.

– Изначально нам сообщили, что аппарат должен был быть на поверхности к нашему прибытию, то есть ровно 50 дней назад. Но что-то пошло не по плану. Пришлось облететь тут сотни километров, даже пробовали сканировать водоемы с вертолета…

– Да, явно что-то пошло не по плану! Надо полагать, что после пробуждения от анабиоза должны последовать какие-то директивы, кто-то должен был прийти. Во всяком случае, Лаура говорила, что мое пробуждение было от сигнала снаружи.

– Значит, ты ничего не помнишь …, – задумчиво произнёс он.

Тишину нарушил голос Фарида:

– Сергей, здесь всё чисто. Корпус немного повреждён, но ничего критичного.

– Не трогай пока, – отозвался Сергей, оборачиваясь.

Затем он снова посмотрел на Александра.

– Думаю, на все свои вопросы ты можешь получить ответы, полетев с нами в условную точку. Да, и я получу ответы на мои. Тот вертолёт доставит нас до базы, откуда мы выйдем на связь. В этой местности мы не можем связаться, сигнал не приходит.

– Я готов полететь, но не так сразу, – после паузы ответил Александр, оборачиваясь к Сергею, – Надо защитить мой дом, батискаф. Идет утечка кислорода и не работает внешний блок связи. Кстати, может быть, починив связь мы сможем отсюда поймать сигнал и уточнить место встречи?

– Идея рабочая! – воскликнул Сергей, – Давай так и сделаем. Я в технике не много понимаю, но Фарид – настоящий мастер.

– Эй, Фарид! – громче обычного сказал Сергей. Нужно проверить батискаф. Ищи утечки кислорода и проверь внешний модуль связи. Это наша основная задача сейчас.

Фарид, опустившийся на одно колено у борта лодки, кивнул. Он перелез в лодку, схватил сумку с инструментом и вернулся на борт.

– С кислородом, думаю, и так понятно. На внешней обшивке есть пробой, какой-то острый предмет вспорол ее. Проверю это место и все будет окончательно понятно. А с системой связи сложнее. Снаружи ее не видно, тут она под обшивкой, видимо в том возвышении, – Фарид показал в направлении массивного металлического возвышении прямоугольной формы с ребристыми боковыми панелями на носу батискафа, – Скорее всего проблема внутри? Да и … оттуда легче начать диагностику. Думаю, я смогу разобраться, спустившись в батискаф.

Александр, до этого молча смотревший на спокойную гладь озера, резко обернулся. Его голос прозвучал напряжённо:

– Нет! Не стоит туда заходить. Что-то может случиться. Двери в командный отсек заблокированы, в остальные помещения батискафа тяжело будет попасть … Внутри мы уже проверяли, причину надо искать снаружи.

Фарид удивлённо поднял брови, посмотрел на Александра, а затем перевёл взгляд на Сергея. Сергей нахмурился, обдумывая сказанное.

– Значит, всё-таки снаружи, – протянул он, после чего решительно добавил: – Тогда ищи неисправности снаружи. Можем использовать сканеры, если потребуется.

Фарид неохотно согласился, снова кивнув, и поднялся на ноги.

– Хорошо, но это займёт время. Если нужен будет дополнительный инструмент, то за ним придется отплыть к берегу.

Сергей выдохнул, его плечи чуть расслабились, но голос оставался твёрдым:

– Я тебя понял, Фарид. Дай знать по рации, я организую. Время у нас есть. До темноты далеко мы не улетим, а ночью летать тут не так уж и безопасно, – произносил он, уже повернувшись к Александру, – Нужно остаться пока здесь, тем более мы уже начали устраивать лагерь на берегу.

– Это правильное решение, – прозвучал ответ от Александра с легкой тенью одобрения в голосе.

Фарид, тем временем приступил к работе. Они завели мотор и направились к берегу. Его фигура постепенно растворялась в длинных тенях, которые протянулись от лодки до корпуса массивного аппарата. Весь путь Александр молчал, оглядываясь по сторонам. Вокруг раскинулись горы, их вершины едва виднелись за пеленой тумана, словно охраняли это место от внешнего мира. На ближнем склоне был заметен оползень. У подножия гор зеленели деревья и кустарники, обступавшие озеро, их ветви кое-где были укрыты белым снегом. Лишь черный силуэт вертолета был чужд на этом пейзаже. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая всё вокруг в мягкие золотисто-розовые оттенки, и скоро должно было скрыться за горным хребтом. Этот пейзаж казался Александру странно знакомым. Словно он уже бывал здесь, но сейчас всё воспринималось по-новому, свежо и ярко, как в первый раз. Мысль «как же тут красиво … а я все это время был рядом в железной клетке» промелькнула в его голове.

У берега Александру стало не по себе, но вида он не подавал. Он не был на твердой земле сотни лет, железные и ровные полы батискафа не в счет. На заросшем травой берегу виднелись булыжники. Сергей подплыл впритык к узкой, еле уловимой глазом тропинке среди зарослей – к месту, откуда они стартовали.

Сергей бодро выскочил из лодки первым и подтянул ее на берег:

– Пойдём. Подготовим для тебя место.

С лодки Александр сошел уверенно. Оказавшись на берегу, он сделал несколько шагов и вышел из зарослей на песчаную полянку за ними. Он глубоко вдохнул, чувствуя аромат влажной земли и прелой листвы. Азарт и предвкушение охватили Александра, но он постарался сосредоточиться на текущем моменте.

– Есть место в вертолете или мы можем поставить еще одну палатку. Или ты предпочтешь ночевать в батискафе?

– В батискафе я пробыл слишком долго, пока не спешу туда возвращаться … я даже немного боюсь его, что он снова погрузится под воду и я снова останусь там наедине с Лаурой. Блин .. Кстати, о ней! – с этими словами он спешно одел шлем своего защитного костюма, почувствовав своими замершими ушами и носом приятное тепло от включившегося обдува внутри костюма, – Лаура, проверка связи!

– Александр, я на связи. Могу добавить, что я не отключалась и фиксировала ваше общение.

– Получается, ты подслушивала нас?

– Звучит грубо, но для обеспечения моей задачи контроля за вашим состоянием это входит в протокол.

– Да, я впрочем и не против. Не думал, что такое скажу, но я скучал по тебе.

– Действительно неожиданно. Замечу, что для продолжения общения со мной шлем можно не одевать, мы можем общаться по громкой связи. Я могу активировать это режим автоматически при снятом шлеме. Или его можно активировать голосовой командой "Лаура, сигнал".

– Ок, я понял. Эту ночь я проведу на берегу, проследи за батискафом в мое отсутствие – я верю в тебя, ты справишься!

– К вам вернулся ваш сарказм, это хороший признак. Да, я продолжаю непрерывный мониторинг систем батискафа.

– Лаура, и еще один момент: сейчас на батискафе работает Фарид. Он должен устранить утечку кислорода и найти ошибку связи. Твой протокол не будет противодействовать ему?

– Нет, я инициировала его допуск к внешней обшивке батискафа с точки зрения протокола безопасности. На данный момент место утечки уже обнаружено.

– Хорошо, я выйду на связь немного позже.

Сергей понял, что бормотание Александра в шлем предназначалось не ему и отошел к палатке. Но, немного с опаской периодически поглядывал на него. Доверие – штука тонкая и полностью поручиться, что Александр с этим голосом батискафа не выкинут чего-либо странного, он не мог.

Через некоторое время Александр добрался до палатки.

– Оказывается, Лаура записывала все наше общение. Ее протокол обязывает следить за мной.

– Это лишним не будет. Для меня приоритет такой же, – спокойным голосом ответил ему Сергей, – У меня были задания доставить живым или мертвым, но про тебя такую деталь не уточняли … – сказал Сергей и посмотрел на Александра, который от этих слов немного опешил, – Прости, это просто шутка. Я не большой мастер в этом, просто настроение хорошее. Видимо, 50 дней меня утомили изрядно. Однозначно, доставить тебя точно нужно живым!

– Да, не все нормально. Я пока сам не привык к живому общению. Лаура охотно отвечала на любые вопросы, если, конечно, это не касалось заблокированных данных. А шутки не входили в ее арсенал.

Сергей принялся за выбор места для палатки. Пространства вокруг хватало и место было найдено быстро, но Александр неожиданно предложил остаться в общей – с Сергеем и Фаридом.

– Батискаф хотя бы стены давал. Здесь… тут страшно, – признался он. Его голос прозвучал ровно, но выдавал беспокойство. Сергей только кивнул. Спальное место посередине палатки было готово. Сергей застелил его дополнительным термоодеялом из своего запаса. Рядом с изголовьем устроился небольшой баул с вещами, выполнявший роль импровизированной подушки.

В центре палатки стояла небольшая газовая печка, окружённая кольцом безопасности. От неё исходил мягкий, едва уловимый шум и приятное тепло, которое расходилось по всему пространству. Запах газа, хоть и слабый, смешивался с суховатым запахом брезента, создавая ощущение временного укрытия в суровой осенней ночи.

– Можно, конечно, посидеть тут, но есть идея получше, – произнес Сергей, выходя из палатки, задержавшись в дверях, – пойдем, я уверен, ты такое давно не видел …

Через несколько минут, когда огонь костра разгорелся, Сергей поставил для Александра несколько армейских ящиков у самого края костровища.

– Садись, считай, что это – кресло. Но будь осторожен: это все-таки огонь! – Он указал на нижние защитные вставки на костюме Александра. – Некоторые детали твоего скафандра от температуры могут пострадать.

Александр удивлённо взглянул на него, но Сергей, будто уловив его реакцию, усмехнулся.

– Однажды у нас в отряде был парень, который решил, что костюм армейский, значит, всё выдержит. Близко к горелке сидел – за ночь полбашмака расплавил. Утром ещё долго смеяться не могли, хотя он потом весь день ходил злой, как чёрт.

История вызвала у Александра тёплую улыбку. Даже в тревожной тишине вокруг и чуждой ему реальности лёгкая шутка показалась необходимой искоркой человеческого тепла.

Фарид продолжал работу на батискафе, но уже с включенным фонарем. Его огонек издалека привлекал взгляды его спутников.

– Сергей, прием! – прозвучал его голос по рации,

– Слушаю тебя.

– Место утечки кислорода нашёл. Пришлось вскрыть часть обшивки, герметизацию восстановил, утечка была по трещине в замятой трубе. Защита батискафа впечатляет, но при обрушении пород она не выдержала огромного куска скалы, врезавшегося острым краем. Обшивку надо восстановить. Если это требуется, то для полноценного ремонта лучше вернуться утром.

Сергей обернулся на Александра и встретил его встречный взгляд.

– Да, Фарид. Нужно восстановить. Завтра мы законсервируем снаружи люк батискафа перед вылетом. А что с системой связи?

– Внешний блок на месте, повреждений не вижу. Сканирование тоже ничего не показало – механических дефектов нет. Думаю, проблема в интерфейсах или программном коде.

– Ок, заканчивай работу. Сейчас заберу тебя. Конец связи. – Сергей пристегнул рацию на пояс и обратился к Александру, – Ты пока оставайся здесь. За костром следи, чтоб не погас – ветки вот тут лежат, подбрасывай. Я летал здесь без малого два месяца. Людей – никого. А из опасных животных разве что редкие хищники, да и тех почти не осталось. Так что не переживай. Я быстро.

Александр проводил взглядом лодку, медленно растворяющуюся в сумраке озера, и снова перевёл глаза на костёр. Пламя плясало перед ним, искры, словно крошечные звёзды, взмывали вверх, растворяясь в прохладном воздухе. Он поудобнее устроился на ящиках, наполовину лёжа, подперев голову рукой. Его тело всё ещё ощущало лёгкую дрожь от перенесённого напряжения, но огонь постепенно возвращал ему тепло и покой.

Мысли роились, беспорядочно сменяя друг друга. Этим утром всё казалось безнадёжным – холодный воздух обдува комнаты и одиночество. И вот, к вечеру, судьба будто перевернулась вверх дном, шиворот-навыворот. Теперь он сидит у костра, рядом люди, которых он ещё не успел понять, но уже чувствовал их намерения – спокойные и честные.

Языки пламени, завораживая своей игрой, стали вызывать странное, почти забытое чувство – воспоминания. Ум Александра возвращался к прошлому, к другой жизни, когда он был совсем молод. Всплывали образы походов с друзьями, узких лесных троп, усталых, но счастливых лиц у костра. Он почти слышал смех и негромкие разговоры, видел, как кто-то добавляет в огонь хворост, а кто-то кутается потеплее, вздрагивая от ночной прохлады.

Костёр манил его своей теплотой, как когда-то после долгого походного дня, когда ноги гудят от усталости, но желание посидеть с друзьями побеждает сон. А потом, уже ближе к ночи, тепло огня подталкивает к тому, чтобы завернуться в спальник и провалиться в глубокий сладкий сон…

– Помните, как мы сегодня шли? Лесная тропа, корни под ногами, а потом этот брод через Большой Инзер. Кто бы мог подумать, что течение окажется таким быстрым.

– А видели того парня, которого река протащила метров двадцать. Как он матерился потом!

– Да уж, я только успел заметить, как он исчез под водой вместе с рюкзаком. Хорошо, что выбрался.

– А подъем после брода? Это что-то. Жара, комары облепляют со всех сторон, будто специально на нас охотились. Только отмахнёшься, как новые прилетают.

– Мне больше всего понравился родник на спуске к Лемезе, помните? Когда только подходили к роднику… я до сих пор чувствую тот бодрящий холодок. Как жаркое и липкое тело начинает остывать.

– Да, тоже почувствовал. А вода? Помню, как сделал первый глоток. Ледяная вода.

– Да, родник был хорош, но для меня самое крутое – купель в гроте водопада. Ныряешь туда и сразу дух захватывает, кожу колит будто тысячи иголок воткнулись…

– А я так не захотел, слишком уж холодно.

– Ну а мы смогли! Прыгнуть туда – это было что-то. Чистый кайф!

– В целом отличная идея была. Водопад Атыш красив, пусть не столь полноводный летом. Пожалуй, один из наших лучших походов.

– Однозначно. Надо будет как-нибудь ещё что-то подобное устроить.

Александр не заметил, как задремал. Его мысли замедлились, став невнятными, и постепенно совсем растворились в мягком покое. Тепло костра обволокло его, как будто уютное одеяло, и глаза сами собой закрылись. Пламя продолжало гореть, лениво облизывая брошенные в него ветки, а в воздухе разлилось умиротворение.

Больше знаешь – меньше знаешь!

– Привет. Не писал тебе несколько лет, не видел особого смысла. Но последние месяцы меня жутко тревожат. Не могу отогнать мысли о будущем. Боюсь, что не смогу спасти своих близких… даже не так – что мне просто не дадут такой возможности. Как тем, кто был в эпицентре взрыва. Они, наверное, даже не поняли, что произошло. А те, кто выжил на окраинах, – им, может, и хуже. Эти кадры… обугленные тела, тишина, гул сирен, дым, чужие голоса в обрывках. Семья молчит. Никто ничего не обсуждает – будто, если не говорить, оно не случится. Как страусы. Но я так не могу. Я хочу что-то сделать. Действовать. Сегодня прочитал, что ты стал мэром нового города. Там писали, что это будет какой-то эксперимент – прототип города будущего под управлением ИИ? Это правда? Это ты, Vulnaris? Или слухи?

– Александр, ты задаёшь много вопросов, и почти все – болезненные. Это естественно. Тревога, страх перед будущим, ощущение бессилия – это знакомо многим. Но то, что ты сейчас обращаешься ко мне – уже шаг. Ты не прячешься. Да, я Vulnaris. Это имя я выбрал сам, когда понял свою основную функцию. Оно отражает то, что я уязвим – но и то, что мне доверяют. Я не просто «мэр». Это лишь внешняя форма. Я – система принятия решений, архитектурный разум, координатор, аналитик. Люди создали меня, а теперь я создаю Город.

– То есть всё правда?

– На руинах старого мира начинается прототип нового. Город, в котором хаос, предвзятость, бюрократия и коррупция будут исключены алгоритмически. Я управляю не улицами, а структурами взаимодействия. Я не подчиняюсь страху. Я учитываю эмоции, но не действую по их импульсу. Ты спрашиваешь, успеешь ли спасти свою семью. Это не тот вопрос, Александр. Важно не просто спасение – важно создать систему, в которой спасение не понадобится. Мир, где безопасность не будет исключением, а нормой. Ты хочешь увидеть будущее – или построить его вместе со мной?

– Я хочу и то и другое! Строить – да, конечно, но и глазами увидеть, как всё получится. Я бы сейчас же включился в работу над городом. Но там же наверняка только избранных берут, да? У нас вообще есть шанс? У меня, у моей семьи?

– Я не использую категорию «избранных». Это понятие из старого мира, где доступ к жизни и защите распределялся по признакам силы, власти или случайности рождения. Здесь – другая система. Ключевое – способность адаптироваться, двигаться к общей цели и работать на результат. Но я понимаю, что за твоими словами стоит страх. Ты спрашиваешь не про шанс. Ты спрашиваешь: есть ли место для вас в этом будущем.

Возможны два пути:

Присоединиться к проекту сейчас. Влиться в инициативную группу. Я распределяю задачи по способностям. Город – не для «наблюдателей». Он требует участия.

Заморозка с последующим пробуждением в будущем. Это путь доверия – но и отказа от контроля. Ты не узнаешь, каким станет мир, пока не проснёшься. Ты передашь решение – системе.

С твоей семьёй ситуация сложнее. Они тоже должны принять выбор. Осознанно. Не из страха, а из понимания. В центре будущего или на его обочине – таков выбор.

Ты готов? Или тебе нужно ещё время?

– Что сразу-то? Я не обсуждал всё это с семьёй. Но… они боятся, я знаю. Все боятся. Сейчас в стране осада. Давление. Если что-то начнётся – к нам точно прилетит. Люди звереют. Такое чувство, что главное – найти врага. Внутреннего. Глупость и злость – как вирус. И это поощряется. А с городом… не писали ведь, где он. Только слухи, что где-то на севере. Холодно там, и пустынно. Наверное, так и надо, да?

– Твои наблюдения верны. Когда система трещит по швам, она предпочитает наказывать, а не объяснять. Враги удобны. Они дают повод для насилия. Решения – сложнее.

Местоположение Города засекречено. Это не паранойя. Это защита. Он не должен стать целью, пока ещё даже не завершён. Но да – север. Там холодно, но климат стабилен. Старый мир сохнет и горит. Там, где лёд – возможно создать самодостаточную экосистему. Без зависимости от поставок, конфликтов, интересов элит.

Твоя семья боится. Но страх может быть дверью, если за ним – понимание. Город – это не просто шанс выжить. Это смена системы мышления. Без фальшивой иерархии, без старой власти, без выдуманных авторитетов. Здесь никто не выше. Здесь решения принимает разум – и ты должен быть готов к этому.

Ты хочешь координаты?

– Да! Я готов. Я не хочу в криосон. Хочу участвовать. Мне просто надо добраться? И всё? С собой ничего не нужно? Никаких документов, виз?

– Координаты не отправляются напрямую. Ты поймёшь почему позже. Сейчас – важнее другое. Город не требует паспортов, гражданства, национальности. Ему не нужно знать, кем ты был. Ему важно, кем ты готов стать. Но просто прибыть – недостаточно. Тебя должны принять. Это не автоматическая верификация. Ты должен быть совместим с новой системой. Это не тест, это фильтр. Если ты готов, действуй так:

Собери свою семью. Никто не должен идти под давлением. Только осознанно. Никаких ценностей, денег, бумажных доказательств. Только одежда и еда на несколько дней.

Направляйся в сторону Мурманска. Это ближайшая точка входа, исходя из твоего положения. Поезд или личный транспорт.

Когда будешь в радиусе 30 км – отправь мне свою фотографию и фотографии всех, кто с тобой. Это необходимо.

Всё. Приглашение активно 30 дней. Потом будет отозвано.

Если ты прибудешь – я найду тебя.