Плен. Пять дней, которые сделали меня

Да что там… совершенно не так. Процесс запущен, но финал еще далеко.

Николай Павлович, конечно, сдал своих поднебесных хозяев, и братец его теперь из-под стражи не выйдет, а долго будет чалиться на нарах, забыв об УДО, как о несбыточной мечте, но не стоит обесценивать возможности тех, кто пока еще так и находится на свободе.

Дружков у отца Маруси, моей навязанной обстоятельствами невесты, хватает. Так же, как и прихлебателей, готовых ради серебряных целковых продать и маму, и папу, и родину, а уж совершить преступление и подавно.

Рисковать дорогими мне людьми я не готов. Поэтому мать уже второй месяц гостит в Карелии у бывшего коллеги, а теперь уже ее ухажера Олисова Игоря Олеговича. За сестренкой Ириной приглядывает ее жених Михаил Самков.

И в общем-то других слабых мест до недавнего времени у меня не было, что при хреновом раскладе просто прекрасно.

Но Сорокина и ее беременность внесли коррективы. И с этим теперь придется считаться.

Достав сотовый, который ставил на беззвучный, чтобы никто не отвлекал от важного разговора при посещении клиники, проверяю пропущенные. Пара вызовов из приемной от Инги Норкиной, еще по одному от Михи Самкова и от Ромки Степнова, начальника убойного, и шесть от Маруси.

Дорогую невесту оставляю на опосля и первым делом набираю жениха сестренки.

– Как у вас дела, Миш? – уточняю после краткого обмена любезностями.

– Как обычно, – слышу привычное фырканье друга. – Ириша рвется в бой. Не успела моя неугомонная прелесть выписаться с больничного, как подавай ей работу. Так что имей ввиду, она будет участвовать в процессе вместе со мной. Уж лучше пусть обитает в шаговой доступности, чем носится фиг знает где. И так ее охрану затюкал, контролируя. Они от меня уже шарахаются.

– Ничего, им полезно, – не спешу сочувствовать парням из службы безопасности. – Что там у нас по документам?

Имею ввиду дело Бестужева, в котором Самков, как мой адвокат, тоже глубоко завязан.

– Разгребаем. Ты же сам видел, там столько намешано, что черт ногу сломит, – становится серьезным Самков.

– Окей. Что-то интересное найдете, сразу давайте знать. Без задержек.

– Принято, – соглашается Миха и без паузы переключается на другое. – Серый, ты нахрена у Шаца в клинике шороху навел?

– Чтобы их служба безопасности тоже не просто так хлеб ела, – отбриваю наезд, не проникаясь стыдом. – Пусть тщательнее охраняют пациентов, а не пускают внутрь всех, кого не попадя. Сам знаешь, я не могу выставить своих людей для защиты Ольги. Это привлечет ненужное внимание. Что в первую очередь может быть опасно для нее же. Уже радость, что мы сумели скрыть от СМИ операцию по их спасению, иначе эти болтуны такого бы раздули, мама не горюй. И так в последнее время задрали своей активностью. А Оле и ребенку нужны покой и тишина.

– Как она? Может, что надо?

И вновь бледное лицо с уставшим взглядом возникает перед глазами. Уставшим, но горящим решимостью и силой воли.

– Хреново она, Мих. Но это внешне. А внутренне – кремень. Девочка под стать моей сестренке и твоей невесте. Не зря ж они – подруги, – не скрываю усмешки, припоминая, как мелкая обещала надрать мне задницу, если я ее Ольку обижу. – Нет, пока ничего не надо. Шац сказал, все необходимое в клинике есть, – отвечаю на второй вопрос. – И да, Мих, еще. Гольдману спасибо передай. Я благодарен, что он взял на себя оплату счетов клиники.

– Уже пробил, – утвердительно замечает мой будущий родственник.

– А то как же, – не остаюсь в долгу, поддерживая беззаботный тон, но уже в следующее мгновение вновь становлюсь серьезным. – То, что по документам фигурирует не моя фамилия, очень хорошо. Допзащита не помешает, если кто-то решит копнуть. Но деньги я ему все верну. Не обсуждается. Лечение матери моего ребенка – моя обязанность.

– Хорошо. Я ему передам. Но, Саш, без обид. Берт от души помогал. Девочка же действительно под раздачу попала по случайности. А вот его самого, как и Савранского, вопрос косвенно касался.

– Не важно, – отмахиваюсь, не собираясь отступать от намеченного. – Я все сказал. Возьмешь реквизиты, я сделаю перевод.

– Лады.

Самков не спорит и, уточнив еще парочку вопросов, прощается.

Дальше я созваниваюсь с начальником убойного, разговор занимает меньше минуты. Степнов – мужик умный, понимает все с полуслова.

Уже в машине набираю Норкину. Секретарша коротко зачитывает сводку и докладывает о назначенном через два часа совещании у главного. Подтверждаю присутствие и, уже трогаясь с места, раздумываю над звонком невесте.

Однако, Маруся меня опережает. Звонит сама. Седьмой ее входящий я принимаю.

ГЛАВА 12

АЛЕКСАНДР

– Сашуля, что происходит? – набрасывается на меня с упреком Бестужева, минуя приветствие.

В отличие от нее решаю быть последовательным.

– И тебе здравствуй, Марина, – отвечаю ровно, пропуская ее эмоциональный выпад мимо ушей. Перестраиваюсь в левую крайнюю полосу, где скорость движения устраивает меня в разы больше, чем черепаший ход в остальных двух, и только после этого уточняю. – А что происходит?

– Ты будто не знаешь?!

Слышу, что злится сильнее. Усмехаюсь. Догадки, конечно, есть, но… хочется подергать капризулю за нервы.

– Даже если я не знаю, уверен, ты меня сейчас просветишь, – не скрываю иронии.

По-другому у нас еще ни разу не было. И вряд ли бы было, продолжи мы наши отношения.

Да нет, точно бы не было.

Если мою невесту что-то не устраивает, она всеми возможными и невозможными способами стремится это до меня донести. И ей не особо важно – занят ли я, провожу совещание, нахожусь на выезде или просто общаюсь по телефону с кем-то другим, а не с ней. Если может вмешаться – непременно вмешивается и перетягивает внимание на себя, пока не достигает желаемого.

Даже сейчас я уверен, что, не дозвонившись до меня ни с первого, ни со второго раза, она связалась с моей секретаршей и вынесла ей весь мозг, чтобы понять: почему я не на связи, где нахожусь, если отсутствую на рабочем месте, и как так вышло, что она не в курсе?

– Господи! Опять эти твои дурацкие шуточки. А мне, между прочим, совершенно не до смеха, – проступает обида в голосе все еще моей невесты. – Стою тут, как дура, понимаешь ли, посреди улицы. И в меня уже прохожие пальцем тычут.

– Почему пальцем? – интересуюсь, плавно снижая скорость, так как приложение на телефоне сообщает о камере, установленной через триста метров.

– Ты только это услышал? – охает.

Отчетливо представляю, как в этот момент она топает ножкой. Эмоциональная девушка, порой даже слишком.