Сбой

– Да, да, да, – запинаясь, лепетал бармен, – я видел, все, что вы скажете я видел.

– Мне не нужно все, что я скажу. Мне нужно, как было, – на удивление, Каин сохранял фантастическое терпение. Наверное, именно это, делало его одним из лучших охотников.

– Парень… молодой… чушь какую-то нес. Говном нас всех называл. Пьяный он был… И розовых съел. Две штуки.

– Подробнее. Что именно он говорил?

– Вы, говорит, все говно, я вас всех ненавижу. Что-то говорил о несправедливости. Всех говном называл, а сам вонял, как выгребная яма. Сказал, что он лучше всех и его никто не ценит, а потом ушел.

– Куда он ушел? – Каин все так же спокойно слушал собеседника.

– Да мне-то почем знать? Ему морду хотели набить и он ушел, пешком. Пьяный он был. И убитый. Домой, наверное, куда ему еще пойти? Кто такой смрад у себя терпеть будет?

– Ладно, – Каин многозначительно постучал пальцами по видавшей виды барной стойке, – на данном этапе все.

Каин встал со стула, одним движением поправив полы своей униформы, и направился к выходу.

– А это… Гос… Точнее мистер Охотник, что со мной будет? – бармена трясло, рубашка, насквозь мокрая, уже плотно прилипала к его телу, а сквозь черно-коричневый жилет на спине уже вовсю проступало темное от пота, влажное пятно.

Каин развернулся, стоя на пороге. Выдержав секундную паузу, он сказал:

– Я – человек слова. Вы можете быть свободны… Пока что.

***

– Провожу первичный осмотр. Признаков наличия объекта в жилом помещении не наблюдаю, – Каин сухо рапортовал в микрофон наручных часов. Не то, что бы это являлось обязательным протоколом, но его внутренний педант, воспитанный мастером Гором, обязывал его отчитываться за каждый шаг.

Он детально, но бегло анализировал все, что видел в квартире. Подойдя к выходу, Каин обнаружил пару ботинок, хаотично разбросанных у порога.

«Старые, изношены, судя по потертости пятки, опирается на правую ногу. Носил недавно, но явно не на работу, если верить отсутствию характерного для мусорщика запаха и налипшей грязи», охотник молча продолжал свой анализ, «в таких точно не пойдешь цеплять девочек, значит живет один. Да и ночевал один».

Занавеска в ванной была сухо и холодной. Одним движением одернув ее, Каин удостоверился, что объект в ванной не прячется. Носики кранов сухие, зубная паста едва начата. «Маркировка указывает на ежемесячную муниципальную выдачу предметов базового минимума», мысленный анализ шел нескончаемым потоком, «маркировка двухмесячной давности. Либо он пренебрегает гигиеной, в чем почти нет никаких сомнений, либо достал из своего НЗ. Если я его здесь не найду, надо будет запросить историю мест и категорий покупок, чтобы сузить круг поиска. Он вряд ли ожидал меня тут увидеть».

Каин вышел из ванны и пошел обратно вглубь квартиры. Как и следовало ожидать, шкафы так же были пусты. Платяной шкаф имел в запасе пару одинаковых, ничем не примечательных серых костюмов, муниципальной раздачи. Такие костюмы раздают раз в полгода-год, как базовый минимум одежды, необходимой для гражданина, который не приносит особой пользы, но при этом, не может быть удален из социума. Это были костюмы светло-серого цвета, которые состояли из штанов, футболки, одной легкой куртки, спортивного покроя и одной утепленной куртки, которая могла вполне сносно согревать в холодные зимние ночи. Шкафы и тумбы кухонного гарнитура были пусты, лишь только начатая упаковка муниципальной овсянки, находящаяся в нижней тумбе одиноко погладывала на охотника.

Его взгляд скользнул на холодильник. Толстый слой пыли, налипший на него поверх множественных слоев из жира, влаги и пыли, указывал на то, что им уже очень давно не пользовались. «В таком даже мышь вешаться не будет», подумал про себя Каин.

Именно в этот момент он почувствовал легкое дуновение и повернул голову. «Окно, конечно!». Он в два шага оказался возле окна. Занавески распахнуты, а легкий майский ветерок колыхал их из стороны в сторону. Каин выглянул, а затем, буквально в два шага, резко испарился из квартиры.

Тем временем он, сидя в кромешной темноте, трясся от страха и холода. Едва он услышал этот громогласный стук в дверь, моментально вскочил. Он не знал и не думал, что за ним могут прийти. Он об этом даже не догадывался. Действовал, как будто бы по наитию. Он не знал, кто может быть за дверью и что эти люди хотят от него, но абсолютно ясно понимал, что надо бежать. Куда бежать, зачем и от кого? «Решу потом», мысленно твердил он себе. Окно показалось ему слишком банальным. «Окно это тоже выход, смотря как его использовать», мысли неслись в его голове хаотичным потоком, рассекая сознание, будто молнии. Недолго думая, он распахнул шторы, открыл створку и выкинул туда бумажник, понимая, что терять ему там нечего. А затем настала темнота.

Створка холодильника распахнулась, и он выпал наружу. Сколько он там сидел? Казалось, что целую вечность. За это время он успел замерзнуть, а глаза отвыкнуть от белого света. Но эти чувства казались ему настолько легкими и ничтожными, как будто бы где-то там, вдалеке. Потому, что мало какое чувство может сравниться с тем леденящим душу ужасом, когда охотник, что пришел за тобой, стоит в полуметре от тебе, а единственное, что вас отделяет – дверца старого муниципального холодильника. Он понял, что за ним пришел именно охотник практически сразу. Тонкая дверца холодильник легко пропускала все звуки. Особенно, когда эти звуки – сухие рапорты в систему коммуникации.

«Уловка с окном хорошо сработала, конечно», порадовался он, «но это вряд ли спасет меня надолго. Надо. Нет. Просто необходимо бежать».

И он побежал. Прекрасно понимая, что гость, а может даже два, вполне могут его ожидать внизу, он резко рванул по лестнице наверх. Лестничные пролеты, один за другим, сменялись перед его глазами. Еще немного, последний рывок и он выберется на крышу.

Он стоял на крыше своего дома. Здесь он никогда не был. Теплый майский ветерок бодрил его. Постепенно сердцебиение замедлялось. Он даже не мог понять, с чем больше связан этот дикий темп ударов, что разрывал его грудную клетку: от такого стремительного бега вверх или же от того животного, леденящего душу и сковывающего ужаса, что испытал он минутами ранее. Но единственное, что он знал – это то, что отсюда надо поскорее убираться. Казалось бы, куда можно деться, когда ты стоишь на крыше пятнадцатиэтажного дома, а внизу тебя поджидает совершенная машина для поиска и анализа, одна из немногих в этом мире, кто обладает полной монополией на насилие. Не просто машина. Машина в обличие человека. Та, что с детства обучалась искать, ловить, ликвидировать абсолютно любую угрозу для общества. Машина, которой дано право без суда и следствия выносить свой приговор. Машина, состоящая из плоти, крови, костей мышц. Машина, которая, в отличие от компьютера, даже в отличие от самой «Сети», способна думать.

Оглядевшись и оценив безвыходность свой ситуации, он понял, что выход для него только один – прыгать. И он прыгнул в сторону крыши прилегающего дома.

Тем временем, Каин стоял внизу. В руках он держал бумажник своей цели. Возраст его оценить было нельзя, уж больно изношен он был. Сделанный из недорогих материалов, он мог стереться в труху буквально за пару месяцев. Открыв бумажник, Каин увидел пластиковую карту. Это был паспорт. Имя в паспорте совпадало с именем цели, которую ему прислала Линда. Осталось только отследить историю покупок и перемещений, а дальше он будет пойман.

Подняв руку с часами, спокойным, ледяным тоном, Каин отдавал приказы в микрофон:

– Подразделение охотников. Оперативник. Позывной: Скальпель. Уровень допуска и командования А-2. Определить задачи оперативной группы полиции. Цель: Базис, стандартная одежда, серого цвета, выпрыгнул в окно, кодовое имя – «Сбой». Падение со второго этажа. Оцепить квартал, выставить патрули, квартиру опечатать. При поимке задержать, доставить в ближайший участок полиции, вызвать базу охотников, – голос его был четким уверенным и непривычно энергичным. Настолько нестандартных подозреваемых у него не было очень давно. Это вызывало в нем странное чувство. Чувство некой конкуренции и настоящий охотничий инстинкт, который выбивал его из привычной рутины, заставляя почувствовать некий азарт. Спустя полсекунды, вспомнив все, что видел в квартире, он вспомнил стоптанный на пятке правый ботинок. Значит, приземляясь со второго этажа, он мог повредить, в первую очередь, рабочую ногу. Снова поднеся часы ко рту, он сухо добавил:

– Возможно, подозреваемый хромает на правую ногу. Конец связи.

Глава 3. «Долг и последствия».

Culpa poena par esto. – «Пусть наказание соответствует вине».

Небо за окном темнело. Несмотря на то, что солнце скрылось за горизонтом, улицы были полны яркого белого света, подсвечивающего небоскребы Знающих, которые, можно сказать, упирались в небосвод своими бесконечными этажами. Улицы были ярко освещены холодным белым светом, который мягко спускался со всех сторон прямо на дороги, подсвечивая их контуры и разметку. База охотников, несмотря на ее монументальность, казалась на фоне этих гигантов совершенной крохой. А посмотреть в этой башне было на что: от одного из множества дата-центров «Сети», что занимал первые этажи, используемый охотниками, как единый центр связи и служебной базы данных, до самого верхнего этажа, который единолично занимал кабинет Линды и обслуживающие его помещения, включая личный небольшой дата-центр. Чуть выше основного дата-центра располагались этажи Центра Подготовки охотников, где бывшие оперативники, обучали отобранных «Сетью» еще в двенадцатилетнем возрасте юнцов, передавая им свои знания и опыт. Еще выше находились бесчисленные апартаменты, в которых эти строгие и внушающие трепет страха и уважения проживали. Между апартаментами охотников и кабинетом Линды находилась база охотников. Ее холодные, идеально белые стены, создавали контраст с теми, кто в них работал. Немногословные, словно безликие, оперативники казались на их фоне тенями, будучи облаченными в свои черные одежды. Многие Знающие носили черные одеяния, белый цвет не был чем-то обязательным, черный был столь же аскетичен и так же подчеркивал высокий статус того, кто его носил. Но охотника всегда было легко узнать. Возможно их выдавала стать и четкий дисциплинированный шаг, а возможно тот самый взгляд, который смотрит, как будто бы сквозь тебя, не изучая, но анализируя.

Каин стоял прямо напротив стола Линды. Он всегда занимал одно и то же место в этом кабинете, годами докладывая ей о проделанной работе и получая новые указания. Еще очень давно он определил для себя одну конкретную точку в ее кабинете. Идеально выверенное расстояние до начальника было таким, чтобы не стоять слишком близко, будто бы навязываясь, но и не слишком далеко, чтобы не создавать иллюзию излишней иерархичности, где Линда, выглядела бы, как король, держащийся на почтительном расстоянии от своего вассала, тем более, что за пределами своих служебных обязанностей Линда была точно таким же членом касты Знающих, как и сам Каин, а значит, вне служебных полномочий они были равны. Общество Знающих отвергало любые формы неравенства, если только субординация не подразумевала этого в работе. Удобство занимаемого места подчеркивало еще и то, что именно в этом месте стыковались напольные плиты ее кабинета, образуя, промеж собой, тонкую линию стыка, за которую Каин переступал только в самых исключительных случаях.

Вот и сейчас, как обычно, он стоял, едва доставая носками своих черных ботинок, этой самой линии. В том, разрушенном и канувшем в прошлое старом мире, любой солдат сказал бы, что он идеально стоит «по кантику». Для Каина это где-то на подсознательном уровне подчеркивало его дисциплину. Линда, сидя на своем кресле, подняла глаза от бесконечных строк, бежавших по мониторам. Она не проронила ни слова, молча ожидая результатов доклада.

– Объект «Сбой». Судя по имеющимся данным оперативной работы, ушел. Почти наверняка имеет повреждения ноги. Данных о спортивных успехах или активном занятии спортом отсутствуют, следовательно, прыжок со второго этажа не мог пройти без последствий.

Линда многозначительно посмотрела на Каина:

– Скальпель, вы докладываете мне о провале задания? Насколько мне известно, объект «Сбой» не должен был вызвать явных проблем при задержании.

– Да, мэм. Объект «Сбой» ведет достаточно примитивный, даже для Базиса, образ жизни. Проблем с ним возникнуть не должно было, тем не менее, скорость его реакции и находчивость в сложившейся ситуации поразительны. Складывается ощущение, что он ждал визита оперативников.

– Это возможно?

– Исключено, мэм. «Сбой» не имеет каких-либо социальных контактов, тем более тех, кто мог бы его предупредить.

– Я Вас, услышала, Скальпель, – подытожила Лина, – в любом случае, согласно протоколам, данная ситуация считается провалом миссии. Мне необходимо доложить об этом в Совет.

– Вы должны поступать так, как того требуют правила, – голос Скальпеля даже не дрогнул.

– Найдите его. В противном случае, я буду вынуждена направить Вас в дата-центр для проверки компетенции и моральной подготовки к работе в подразделении.

– Я свободен? – уточнил Каин. Он с самого утра был на ногах, и к ночи казалось, что силы уже на нуле. Однако он не спешил домой. Несмотря на то, что дома его ждала семья, ему хотелось задержаться еще хотя бы немного. Несмотря на внешнюю холодность и строгость в голосе, в его мозге, работавшем, как процессор, бушевал поток анализа событий произошедших за день. Он пытался упорядочить все, что увидел и сделал, но это никак не собиралось в одну единую картину, которую он мог бы объяснить с точки зрения логики.

– Да, вы можете идти, – бросила Линда, снова уткнувшись в бегущие на мониторах бесконечные строки текста.

Каин развернулся и направился в сторону выхода, но Линда оборвала его спешный шаг.

– Скальпель. Подождите. «Сеть» зафиксировала ключевые девиантные фразы. Я могу прямо сейчас отправить вас провести проверку, а могу отпустить домой, назначив другого сотрудника. Просто с этим объектом вы уже, судя по всему, знакомы.

– Имеет отношение к объекту «Сбой»? – резко обернулся Каин

– Нет, но адрес объекта тот же, что и вчера. Свидетель в приоритетной задаче «Сбой». Именно поэтому, я и предлагаю Вам провести проверку.

– Свидетель или соучастник? – поинтересовался Каин. Его голос резко оживился.

– Свидетель. Бармен. Судя по имеющимся данным, просто несет какую-то чушь. «Сеть» не стала распределять это дело полиции, поскольку Вы уже имели контакт с этим лицом. В любом случае, полиция уже уведомлена. В Ваше распоряжение будет предоставлен патруль из двух человек. Поезжайте, проверьте, что там и можете быть свободным.

Спускаясь в лифте, Каин достал пистолет, осмотрел его, и на всякий случай проверил, заряжен он или нет. Этот маленький ритуал был для него абсолютной и неизменной традицией вот уже долгие годы. «На задание надо идти подготовленным», произнес он про себя. Спустя пару минут, его машина уже мчалась в сторону девятого округа, оставляя за собой лишь холодный белый свет, исходивший от уличных фонарей и дым от, бешено крутящихся колес.

Спустя некоторое время, он уже стоял рядом с полицейской машиной, жестом показывая двум патрульным, что им необходимо выйти.

– Здравствуйте, мистер… эм… – начал было полицейский.

– На работе у нас нет имен. Мой позывной – Скальпель, – Каин резко перебил его. – Докладывайте обстановку, вы уже были внутри?

– Нет, не были, мистер Скальпель. Начальник сказал дожидаться Вас.

– Обойдемся без «мистер». Сокращайте фразы, будьте эффективнее. Идем за мной.

«Начальник сказал дожидаться Вас. Базисам явно не хватает инициативы. С другой стороны, решение начальника разумно. Он не знает, что ждет нас там, тем более, когда дело распределилось в наше подразделение», с этими мыслями Каин уверенным шагом направился к двери.

– Вы все – ГОВНО!!! – истошно вопил бармен из-за стойки под всеобщий смех. Он никак не мог забыть вчерашний случай, рассказывая о нем, каждому, кто сегодня переступал порог питейного заведения. – Ты – ГОВНО! И ты тоже.

Сегодня он был в ударе. Когда ему удавалось веселить гостей, то напитки лились рекой, а чаевые изрядно наполняли его бумажник. Осознавая силу своего слово и некий авторитет среди пьяного сброда, он никак не мог уняться, прерывая свой бенефис только для того, чтобы налить очередную рюмку или отсыпать горсть таблеток очередному желающему. Еще вечером он злился на то, что угостил вчерашнего гостя выпивкой за свой счет, но потом не то, что забыл, а даже несказанно радовался этому, считая это своим лучшим капиталовложением за последнее время. Еще бы! Пьяный мусорщик своей гневной тирадой стал настоящим кладезем циатат, которые сегодня так активно веселили народ, то и дело оставляющий чаевые за такое шоу.

– Сейчас я съем несколько розовых и расскажу вам, что вы есть и что вам есть! Вы все – белки в колесе, которые… – на этой фразе он резко оборвался, едва увидев Каина на пороге заведения.

Гул и смех в баре резко стихли, а посетители резко повернулись по направлению взгляда своего шоумена.

Каин резким шагом направился к стойке. Его взгляд, прикованный к цели, приводил всех окружающих в оцепенение. Подойдя к стойке, он резко схватил бармена одной рукой за грудки и резким движением вытащил его из-за стойки. Бармен перевернулся на спину и в страхе закрыл лицо руками и громко закричал, практически переходя на визг:

– Пожалуйста, не надо, – верещал он. – Я думал, у нас есть договоренность. Только не убивайте.

– Гражданин, – Каин сухо и безэмоционально повторял стандартный, для таких случаев, протокол. – Вы задержаны по подозрению в распространении деструктивной информации. Сейчас Вы отправитесь с нами. Любая попытка препятствовать задержанию и доставке расценивается, как сопротивление или побег, а значит предоставляет право ликвидации на месте.

– Как же соглашение?.. Договоренность!.. У нас был уговор!.. – визжал бармен, взывая к пощаде.

– Гражданин, у нас с Вами была договоренность. Вы оказались полезны и я Вас не тронул. Сейчас вы совершили новое нарушение закона.

– Это все он!!! ЭТО ОН!!! Я просто шутил… Я… Ну смешно же просто!!! – визг постепенно перерастал в истерику, собранную из слез и отчаяния.

Каин железной хваткой волочил его через весь бар. Полицейские, до того стоявшие без дела, тут же засуетились и побежали открывать двери. На выходе Каин рез поднял его и, увидев заботливо открытую перед ними дверь, скомандовал:

– Иди.

– Что с ним будет? – поинтересовался один из полицейских, помогая посадить бармена на заднее сидение.

– Доставим на базу. Далее им займутся.

Бармен в панике сидел на заднем сидении полицейского автомобиля, по его лицу стекал пот, смешиваясь со слезами. Он понимал, что его не ждет ничего хорошего. Что может его ждать на базе? Явно ничего хорошего. Он мысленно начал прощаться с жизнью. Сегодняшняя шутка ему слишком дорого обошлась.

Внезапно часы Каина издали резкий сигнал. Он открыл выходящее сообщение, а затем резко развернулся в сторону полицейских:

– Задача меняется. Приоритет – низкий. Доставить в участок. Профилактическая беседа. Выписать предписание на направление в дата-центр. По факту выполнения – доклад через «Сеть».

Бармен, молча наблюдавший за этой сценой, тихо всхлипывая, немного расслабился. Он будет жить! Он уже жив. Какое чудо могло его спасти? И что его ждет в дата-центре? Ужас снова накатывал на него. «Они устроят проверку проф пригодности. Какой кошмар! «Сеть» выкинет меня с работы. Пожалуйста, только пусть не отправит меня работать на мусорку! Мусорка… Да.. Это все виноват мусорщик! Не надо было его угощать. Из-за этой скотины теперь моя, МОЯ жизнь идет под откос!».

Машина Каина летела по ночным улицам, разрывая ревом мотора все окрестные переулки. На экране его часов все еще горело яркой неоновой дымкой сообщение:

«Больница округа №9. Мужчина 25-30 лет. Личность не установлена. Вывих правого голеностопного сустава».

Глава 4. «Рокировка»

Persona non grata. – «Нежелательное лицо».

Прыжок казался для него вечностью. Отчаянный шаг в борьбе за жизнь и свободу. Полет в неизвестность резко и жестко прервало падение на соседнюю крышу и, последовавший за ним, приступ боли, которая так резко сковала все тело, что оказалось невозможно дышать.

С трудом найдя в себе силы, он перевернулся на спину, а его взгляд устремился ввысь, в бездонное майское небо, наполненное ярким ослепительным солнечным светом. Ветер трепал его неопрятную шевелюру, напоминая о том, что он находится на открытой местности, а значит, все еще является мишенью.

«Я здесь, как на ладони, надо убираться», подумал он, «и как можно быстрее»

Он попытался встать, но тут же снова упал. Жгучая боль в лодыжке, молниеносным импульсом, побежала по ноге вверх, снова сковав горло своей удушающей клешней. Он думал, что это конец, но инстинкты подсказывали ему, что нужно бороться, нужно идти дальше. Не можешь идти – ползи. И он пополз. Это оказалось настоящим испытанием. Нагретая солнцем крыша обжигала каждый сантиметр его тела, пот струился ручьем, а нога… Нога подводила больше все, каждым своим движением отдавая боль, что так предательски хватала его горло в капкан, не давая выдохнуть ни на секунду. Наконец, он выбрался с крыши. Впереди – тринадцать этажей спуска. «Только бы работал лифт» – все, что крутилось в его голове, «иначе я поползу обратно и сам скачусь с крыши вниз, терпеть просто невозможно».

На его счастье, лифт работал, он с трудом, опираясь на стену, смог подняться и нажать на кнопку, которая загорелась приветственным зеленым светом. Через несколько секунд створки распахнулись, и он ввалился внутрь кабинки. Стоять он не мог, от того опустился на пол, забившись в угол лифта. Парой этажей ниже створки вновь распахнулись, его сердце бешено заколотилось, но он тут же выдохнул: в кабинку вошел мужчина лет сорока, явно не имеющий ничего общего с охотниками.

Мужчина бросил на него короткий взгляд, и, с явным пренебрежением, пробормотал:

– Ну и мерзость, опять всякий сброд ночует в лифте. Когда нам уже отремонтируют входную группу?

Тем временем, лифт остановился на первом этаже, створки снова распахнулись, и мужчина, выходя из лифта, снова повернулся в его сторону.

– Тьфу, блять, – резко бросил мужчина и поспешил к выходу.

«На тебя тьфу, скотина», подумал он, медленно поднимаясь вдоль стены кабинки. Таким образом, опираясь на стены, он медленно похромал к выходу.

Улица встретила его оживленным гулом, обнажая перед ним жизнь большого города. Жизнь, кипящую изо всех щелей. Он осторожно оглянулся в поисках угрозы. Но вокруг никому не было до него дела: все вокруг шло своим чередом, кипело. Люди, как винтики и шестеренки огромного механизма города сновали туда-сюда, выполняя каждый свою функцию. «Ну точно – белки в колесе», пронеслось в его голове, «и в чем я мог быть не прав вчера в баре?».

И тут его осенило. «Так вот почему за мной пришли! Я столько наговорил вчера, что не мог не попасть под прицел. Но… почему охотники? Наговорил, с кем не бывает? Забрала бы полиция, был бы долгий разговор, возможно, побили бы в участке забавы ради. А тут – элита. Впрочем, если за дело взялись охотники, то на виду мне точно не стоит оставаться, они просто так не отступятся».

С этими мыслями, что неслись тревожным хаосом в его голове, едва пробиваясь сквозь боль, он добрался до угла и осторожно высунул голову. В переулке было чисто, и он, осторожной поступью, если так можно было бы назвать его хромоту, свернул. В переулке его взору открылся мусорный бак. Замечательный, роскошный, идеальный бункер, чтобы скрыться из поля зрения, пока его будут искать. «Если мне повезет, то меня заберет мусоровоз, пока я буду внутри. Отвезет на свалку. А там, как-нибудь выберусь». Он залез в контейнер, и с грохотом, закрыл над собой его тяжелую крышку. Внутри было темно, запах стоял соответствующий. «Ага, вот он какой, запах свободы», иронично проскользнула шальная мысль. «Что ж, в моем положении лучше всего попытаться уснуть. Если приедет машина, то я точно смогу проснуться от шума и движения. Во сне хотя бы не будет так больно». С этими мыслями, перебирая в голове все события вчерашнего вечера и сегодняшнего утра, он медленно погружался в царство Морфея.

Никакого шума не было, ничто его не разбудило. Даже маломальского движения мусорного ящика не было за эти часы. Он проснулся в полной темноте и, по началу, ужаснулся. Но потом вспомнил, где он находится и начал немного успокаиваться. Нога, пусть и болела, но уже не так сильно, как раньше. Про себя он отметил, что так хорошо он не спал уже очень долгое время. Решив, что опасность миновала, раз его до сих пор не схватили, он подумал, что пора бы выбираться из своего импровизированного укрытия.