Развод под 50. От печали до радости

– Аселёк! – Бахытжан подался вперед и тоже коснулся руки дочери, но та отдернула ее.

– Не трогай меня, – обиженно буркнула его маленькая девочка.

– Аселёк, хотя бы ты послушай, – сделал последнюю попытку Бахытжан.

– Не хочу ничего слушать. И видеть тебя не могу, – крикнула ему в лицо дочь. – Уходи! Просто уйди отсюда…пожалуйста.

– Бахытжан, – холодно промолвила Мира, сгорая в этот момент от негодования и злости, – тебе действительно лучше уйти, пока не стало хуже.

– Мира, я не хотел, – начал оправдываться муж, еле дыша. Он побелел за считанные секунды. – Прости…

Меруерт видела, что у него произошел мощнейший откат: еще несколько минут назад адреналин в его крови зашкаливал, а ярость сметала все установки и здравый смысл. Но вот он очнулся и понял, что натворил. То же самое вскоре почувствует и их сын.

– Хотел не хотел, но сделал. Поэтому уходи и не подливай масла в огонь.

Она снова была с ним непривычно резка, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как уйти из дома дочери. Выйдя из лифта, он столкнулся с зятем, который по растрепанному виду тестя понял, что дело дрянь. Ильяр быстро с ним попрощался, поднялся в квартиру и увидел, что беременная жена лежит на кровати, а рядом теща говорит по телефону с подругой и по совместительству врачом Асели.

– Белла, у нее давление подскочило. Жалуется, что низ живота тянет, – тараторила Меруерт. – Ты можешь приехать? Правда? Спасибо тебе большое. Ждем.

– Что случилось? – подлетев к Аселе, Ильяр сел на край кровати и взял ее за руку. – Она такая бледная.

– Это из— за давления. Сейчас тетя Белла приедет и осмотрит тебя, – обратилась Меруерт к дочери.

– Хорошо, – тихо ответила она. Слезы на ее щеках еще не высохли. Она была натянута как струна, и стоило ей только подумать об отце, глаза тут же становились влажными. Приехавшая через полчаса Белла, ругалась матом и ворчала из— за то, что довели ребенка. Она привезла с собой аппарат, чтобы послушать сердцебиение, и все с облегчением вздохнули, когда услышали его.

– Мая харошая, с давлением в твоем положении не шутят, – погладив Аселю по голове, сказала Белла. – С тонусом тем более. Давай— ка пару недель постельного режима и попьешь кое— что.

– Как моя малышка? – спросила девушка.

– Все в порядке. Но завтра пусть муж тебя привезет ко мне на УЗИ. Доедешь лежа. Мы же не хотим, чтобы наша девочка родилась раньше срока?

– Не хочу, – замотала головой Аселя.

Стоявшая в стороне Меруерт крепко сжимала в руке с телефон, на который пару минут назад пришло сообщение от Димаша о том, что он доехал. Мобильный снова завибрировал, и женщина прочитала новое входящее: “Как Аселёк?” Послание от Бахытжана, на которое не хотелось отвечать. Но он отец их дочери, поэтому Мира, проглотив обиду, написала только одно слово: “Нормально”.

Глава 10

Субботний вечер снова прошел в одиночестве. Есть опять не хотелось, мысли и воспоминания роем теснились в голове, заставляя думать о двадцати семи годах вместе с Бахытжаном. О том, как он стал ухаживать за ней – девчонкой из Караганды – скромной, застенчивой, погруженной в учебу. Дочь шахтера и терапевта – молоденькая Мира жила в общежитии и чувствовала себя одиноко в большом городе. Но появился Бахытжан, и она влюбилась в него без памяти.

Когда— то между ними были и чувства и страсть, но она не заметила, как муж охладел и отдалился. Нового Бахытжана – безумно влюбленного и от этого эгоистичного и самовлюбленного, Меруерт не знала. Это был не ее муж, а кто— то совершенно чужой.

Открыв шкаф, она увидела на плечиках оставшиеся рубашки и костюмы и у нее зачесались руки: сначала хотелось всё сжечь, потом порезать на мелкие кусочки, а затем собрать ему чемодан и отправить курьером “на деревню дедушке”. Вернее, девушке.

В ту ночь она в последний раз проявила слабость и расплакалась, прижимая к груди подушку. Она выплакала все слезы о нем, стараясь вырвать его из сердца и воспоминаний. Болело нестерпимо и Мира молила Аллаха, чтобы он прекратил эти мучения

Бахытжан объявился в воскресенье. Позвонил после обеда, предупредил, что заедет. Первые секунды столкновения в прихожей были болезненными. Он стоял, потупив взгляд, она делала вид, что смахивает пальчиком невидимые крошки с комода.

– Как девочки? – спросил он о дочери и малышке.

– У Асели давление подскочило, тонус. Постельный режим и никаких стрессов. Поэтому не тревожь ее лишний раз.

– Аселёк удалила меня из общего чата, – грустно заметил Бахытжан.

– Я видела, – кивнула Меруерт.

– Димаш меня заблокировал, – сильный голос все еще мужа вздрогнул.

– С ним все сложнее. И я его понимаю.

– Если бы ты знала, как я жалею о том, что ударил его. Не понимаю до сих пор, что на меня нашло.

– Ну как что? Любовь, – горько усмехнулась Мира и поежившись, хотя в квартире было тепло.

– Сарказм? – нахмурился Бахытжан.

– Думай, как хочешь.

Она развернулась и направилась на кухню, где решила чем— то себя занять. Мира гремела сковородкам и кастрюлями, протирая и без того чистые полки, холодильник и столешницу. Между делом успела расстроиться, что новая красивая кухня достанется другой хозяйке. Жаль.

– Я готов, – услышала она аккурат в тот момент, когда поливала цветы. Поставив лейку на подоконник, она обернулась.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Ничего не забыл?

Этот вопрос прозвучал так буднично, будто Бахытжан не к другой женщине уходит, а в командировку уезжает.

– Мира, то, что я сказал про квартиру…Понимаю, как это выглядит, но и ты войди в мое положение.

– Пожалеть тебя? – ухмыльнулась она. – Хотя знаешь, ты, наверное, прав. Четыре комнаты – слишком много для меня одной. Раз уж ты начинаешь новую жизнь с чистого листа, то и мне надо.

Меруерт говорила вещи, в которые сама не верила. Но она не хотела, чтобы он видел ее слабость, не хотела показывать слезы, которые сейчас успешно сдерживала.

– Моя машина остается у меня. Вся техника тоже. Депозит поделим 50 на 50. На меньшее я не согласна, мне еще новое жилье обставлять. Эх, что же ты чуть раньше не влюбился? – иронично заметила Мира. – Ремонт бы не делали, деньги сохранили, еще бы проценты набежали хорошие…

Бахытжан ничего на это не ответил, а просто молча наблюдал за ней и ее движениями. Она стала слишком резка и холодна. При внешней привлекательности он давно не видел в ее глазах огня, который нашел в Шинар. Еще раз убедился, что оказывается, тепло, которое он чувствовал рядом с Мирой, – это привычка, уважение, признательность за прекрасные годы и заботу.

– У моего пациента агентство недвижимости. Пообещал, что выгодно продаст эту квартиру. Может, поможет тебе подобрать хороший вариант?

– Спасибо за заботу, но я сама, – Мира поджала губу от обиды. – Хочешь совет на прощание?

Бахытжан нахмурился.

– Квартиру купи до свадьбы. Все— таки мало ли что, – повела плечом она, желая уколоть его так же, как и он ее, когда предложил обратиться к его риелтору.

– Я учту.

– И ключи оставь. Пока я здесь живу, не приходи без звонка, если что— то еще вдруг захочешь забрать.

Бахытжан полез в карман брюк, достал связку ключей и отцепил нужные. Мира напряженно наблюдала за его действиями, и когда ключи коснулись гладкой поверхности скатерти, она не выдержала и спросила:

– Бахытжан, а теперь ты счастлив? Вот эти несколько дней, что живешь с ней?

– Да, – коротко кивнул он.

– Любишь ее по— настоящему? – с каждым словом, душа Миры обливалась кровью.

– Люблю, – ответил он, проглотив фразу о том, что даже не знал, что еще способен так любить и хотеть женщину.

– Бақытты бол, Бахытжан. (Будь счастлив, Бахытжан)

Мира специально сделала акцент на его имени, ведь оно переводится, как “счастливая душа”. Вот и душа мужа выбрала свой новый путь, не пожалев никого вокруг. Остались только руины.

– Прости меня еще раз.

– Возможно, когда-нибудь прощу, – горло сковала болючий спазм. – А пока не могу. За то, что ударил Димаша и Аселю довел. Живи теперь с этим.

Ничего не ответив, он развернулся и пошел в прихожую. Через несколько минут там хлопнула входная дверь. Ну вот и все – он ушел. Она, наконец, его отпустила.

Глава 11

Месяц спустя

Ансар

Ансар Дулатов на переговорах собаку съел. Конечно, пришлось набить много шишек, прежде чем зеленый юнец вырос до предпринимателя, которому чуть ли в рот не заглядывали. Тактика менялась в зависимости от характеров партнеров, условий, которые они предлагали и сумм, что стояли на кону. Заходя в переговорную, он первым делом обводил взглядом саму комнату и присутствующих, высчитывал, где лучше сесть, что сказать, как себя вести. За годы практики он понял, что мама не зря ему говорила: “Человеку Бог дал два уха и один рот. Побольше слушай, поменьше говори”. Поэтому он не стремился казаться умным и говорить без умолку. Ансар больше слушал других, анализировал, а потом слабых продавливал, с сильными договаривался. Бывали очень жесткие переговоры, во время которых нужно было быть волком, не сдавать позиций, а выгрызать лучшие условия для своего бизнеса.

Вот и теперь его подчиненные и ассистентка нервно следили за тем, как он договаривается с японцами о передаче прав на производство нескольких автомобилей на мультибрендовом заводе в индустриальной зоне Алматы. Еще до прилета в Токио команда Дулатова заручилась поддержкой на высшем уровне, а сам он несколько раз летал в столицу на встречи с министрами и не только.

Ансар вспомнил, как в середине 90— х сам перегонял японские автомобили, потом договаривался с крупными заводами о поставке новых машин в свой первый центр. Тогда, в молодости, кровь кипела, хотелось завоевать мир и закрепиться на вершине. И он добился всего, о чем мечтал.

– Ансар Идрисович, завтра встреча по благотворительному фонду, – предупредила незаменимая ассистентка Карлыгаш (в переводе с каз. – ласточка), что— то быстро набирая на своем смартфоне. – У них отчетный период.

Ансар про себя усмехнулся: “Мы только прилетели, едем по домам, а эта маленькая ласточка уже что— то строчит по делу и всегда знает обо мне то, чего я сам не знаю”.

Карлыгаш была ровесницей его младшей дочери. В двадцать восемь пока еще незамужняя помощница всегда сопровождала Дулатова в командировках и сидела с ним в одной машине. Доступ к телу был только у нее, водителя и охранника. Им Ансар доверял, как себе. А к Карле относился скорее по— отечески.

Благотворительный Фонд имени Марьям Дулатовой, о котором говорила девушка, он открыл через год после ухода жены. Ему хотелось как— то увековечить ее имя, сделать так, чтобы оно звучало, и чтобы даже после смерти его Маша, как он ласково называл супругу, служила людям. Она ведь до стремительного взлета Ансара была учительницей начальных классов. Фонд специализировался на помощи детям, страдающим заболеваниями головного мозга. Он работал тихо, но эффективно, потому что сам Ансар не хотел создавать вокруг него шумиху.

– На следующей неделе у нас опять Астана, оттуда Москва. Освободила вам Новый год, как вы просили.

– Молодец, – он хотел засмеяться, но вместо этого только ухмыльнулся.

– И подарок вашей тёте тоже заказала. Ей понравится.

– И снова молодец.

Карла обернулась через плечо и увидела, как шеф задумчиво смотрит в окно. Поза властная – нога на ноге, руки сложены в замок, уголки губ подрагивают.

– Устали? – спросила она.

– Есть немного. Думаю, отправить тебя в отпуск.

– Отпуск? – брови Карлы взлетели вверх. – А что это такое?

Ансар все— таки засмеялся и про себя подумал, что сам— то он сто лет не был в отпуске. Хорошо бы на необитаемый остров уехать, где никто тебя не достанет. Вот только, что он там будет делать один? Или, может, не один.

Высадив Карлу у ее подъезда, охранник развернулся и собрался везти шефа домой, но тот дал команду ехать в “Вавилон”. Водитель Серик по одному названию ЖК все понял. Без лишних вопросов, он перестроился в крайний правый ряд и повернул в сторону широкого проспекта. Через пятнадцать минут Ансар уже поднимался на лифте в квартиру своей любовницы, которой еще в аэропорту написал короткое смс: “В городе. Буду у тебя”.

Рената была как всегда красива, свежа и ласкова. На этот раз она встретила его не в платье, а в длинном, черном халате из нежного шелка и тонкого кружева. Снимая пальто, Ансар скользнул взглядом по идеальной стройной ножке, которую Рената специально выставила вперед, чтобы привлечь его внимание.

– Нравится? – она очаровательно улыбнулась и дотронулась пальцами до кружевной вставки на груди.

– Нравится, – не сводя с нее глаз, ответил Ансар и ослабил узел на галстуке.

Он уже не раз видел подобную картину, словно девушек этому кто— то учил. Но мужчина есть мужчина. Да, цинично. Для кого— то неправильно и аморально. Однако в его мире так и происходит: не любовь, а удовольствие и внимание покупаются за деньги. Две стороны довольны результатом. Каждый получает то, что хочет.

– Скучал по мне? – Рената коснулась пояска, дразня своего гостя, ведь под халатом у нее ничего не было, и Ансар это понимал.

– Возможно, – мужчина шел на нее, а она медленно отступала к стене, удерживая его взгляд.

– Только возможно? – лопатки коснулись прохладной стены, а Ансар встал напротив нее и сам сжал этот злополучный шелковый ремень.

– Проверяешь меня на прочность? – хриплый низкий шепот заставил ее вздрогнуть от предвкушения и прикусить губу.

– Хочу тебя, – простонала она, положив ладонь на его грудь и сжав ткань рубашки.

Ансар все— таки распустил полоску, которая тонкой мягкой змейкой упала к их ногам. Он обвил рукой тонкую талию, притянул Ренату к себе и поцеловал. Обнаженное и идеальное тело вмиг отозвалось, и вот уже не она, а он играл с ней, перехватив инициативу. Потому что Дулатов был волком не только в переговорной.

Вот уже несколько минут они лежали на смятых простынях и приходили в себя. Рената все глубже и глубже погружалась в этого недосягаемого мужчину, понимая, что он с ней лишь телом, но не душой. Ее манили его жесткость, настоящая власть, деньги и опыт. Ансар не был писаным красавцем, но бешеная энергетика делала его невероятно привлекательным. Она завороженно смотрела на то, как он, полулежа на кровати, читал новостную ленту в телефоне и хмурился. Рената ощутила острую потребность прижаться к нему, что она и сделала. Девушка положила голову на его живот и погладила седые волосы на груди. Он мгновенно отреагировал и пальцами зарылся в ее длинные локоны.

– Хочешь продолжить? – спросил он, отложив мобильный на тумбочку.

– Хочу поговорить.

– Говори.

– Скоро Новый год. И я подумала, может, ты хочешь отдохнуть…

– Устала от меня? – усмехнулся Ансар.

– Нет же, – засмеялась она. – Может, мы могли бы отдохнуть вместе. Съездить на острова. Ну знаешь, провести время вдвоем.

– Нет, – отрезал он, поменявшись в лице. – Я в душ.

Переговоры закончились, не успев начаться. Он встал с кровати, а она опешила и, прикрыв наготу легким одеялом, спросила:

– Я сказала что— то не то? – спохватилась Рената.

– Дело не в тебе, – ответил он, обернувшись у двери. Магия рассеялась, а он стал типичным Дулатовым – собранным, серьезным, жестким. – Я не нарушаю правила и не делаю исключений.

– Даже для меня? – Рената постаралась улыбнуться как можно естественней.

– Даже для таких умниц, как ты. Но ты можешь поехать сама. Выбери, куда хочешь, свяжись с Карлой. Она все устроит.

– Конечно, милый, – натянуто улыбнулась Рената. – Я так и сделаю. Ты останешься на ночь?

– Нет.

И к чему она спросила? Знала ведь и так,. что он никогда не остается. Это тоже его правило. Когда Ансар вышел из комнаты, девушка недовольно прорычала и ударила кулачком по кровати. Она злилась из— за того, что он непрошибаемый. Не человек – кремень.

Глава 12

Мира

Приближался Новый год, а у Миры только закончился косметический ремонт в новой квартире. Ну как новой? Двушка в центре города, в доме 70— го года, досталась ей по очень выгодной цене благодаря риелтору, которую нашла для нее Белла. Это большая удача, что прежние хозяева продавали ее срочно и просили только наличные. Мира подсуетилась и быстро купила ее. Здесь нужно было только переклеить обои в прихожей, зале и спальне, а еще побелить потолки. Кухня аккуратная и даже понравилась новой хозяйке.

Дети все еще были в шоке от того, что мама с папой продали квартиру. Димаш сказал, что это – последний гвоздь в крышку гроба, а Аселя всплакнула: все— таки в этих стенах прошли ее детство и юность. Ни сын, ни дочь так и не пошли на контакт с отцом, несмотря на то, что тот звонил им и пробовал достучаться через сноху и зятя.

Супругов Ниязовых развели в середине декабря. К тому моменту они, как цивилизованные люди, продали квартиру и поделили деньги пополам. Мира с помощью Беллы, невестки Жибек и дочери Асели, которой досталась самая легкая работа, разложила одежду, посуду, текстиль и прочие мелкие вещи по коробкам. Книги и научные журналы Бахытжана, а также его летнюю обувь и футболки, сноха убрала отдельно. Мира притрагиваться к ним не захотела.

С переездом помог и брат Бахытжана – суровый Берик. Тот самый, в кого пошел Димаш. Деверь резко выразился о выходке младшего брата и даже пригрозил, что набьет ему морду, но Меруерт его остановила, потому что знала, что Берику это ничего не стоит. Братья с детства не ладили. Если бывший муж был прилежным мальчиком, то его Берик дрался, курил и состоял на учете в детской комнате милиции. Однако армия быстро привела его в чувство. Берик занимался грузовыми перевозками на своей газели, поэтому он предложил Мире свои услуги во время переезда. Ей было приятно, и она согласилась. Приехав к ней вместе с женой Сандугаш, он сходу признался, что поругался с Бахытжаном и заявил ему, что никто в семье не примет его токалку (токал – младшая, или вторая жена).

– Какая же она токалка? – горько усмехнулась Меруерт. – Он же специально развелся, чтобы легально быть с ней, а не делать ее второй женой.

– Как благородно с его стороны! – фыркнула Сандугаш, стоявшая рядом. – Никто не ожидал от него такого!

Димаш с Ильяром быстро перенесли коробки в машину. По соглашению с Бахытжаном, Мира забрала всю технику. Ее тоже загрузили в газель Берика.

Закрывая в последний раз квартиру, Меруерт остановилась и обернулась на пороге. Именно в этот момент декабрьское солнце проникло в кухню и лучи его скользнули по полу прихожей. Это было красиво и завораживающе. Но вместе с тем откуда не возьмись появились призраки прошлого: маленькие Димаш и Аселя выбежали встречать ее после работы. За ними вышла свекровь – еще активна и здоровая. Увидела она и Бахытжана – молодого, статного, черноволосого. Он выкатил из спальни чемодан на колесиках, собираясь в заграничную командировку на медицинскую конференцию. Мира вспомнила, как вставала ни свет ни заря вместе с ним, чтобы приготовить завтрак и проводить его, пока все спали.

“Теперь точно всё, – подумала Мира, когда призраки рассеялись вместе с лучами полуденного солнца”.

Новый год – семейный праздник, но у Меруерт не было особо желания его праздновать. Однако дети вместе с подругой быстро ее переубедили. Димаш и Асель не хотели оставлять маму одну, поэтому пообещали приехать. Белла тоже собралась к ней, потому что ее дочь Карина, которая обычно приезжала в декабре, на этот раз осталась в Праге встречать отца и его новую жену.

Мира немного забылась в предновогодних хлопотах. Она специально отправилась в “Магнум” (большая сеть гипермаркетов, как “Ашан”), чтобы закупиться и устроить пир на весь мир для любимых людей. Женщина не могла пройти мимо небольшой, но пушистой настольной елки с игрушками и белым напылением. Она решила, что поставит ее в зале для создания праздничного настроения.

Неспешно прогуливаясь по магазину, Мира постепенно наполняла тележку продуктами. Дойдя до отдела с алкоголем, она положила в нее шампанское, и посмотрела на полку с вином. Меруерт совсем не разбиралась в них, потому что их на стол всегда покупал Бахытжан. Ей стоило огромных усилий снова не уйти в воспоминания о днях, когда они вместе приезжали в этот гипермаркет перед праздниками или на выходных. Взяв с полки грузинское вино она покрутила его в руках и увлеклась чтением этикетки.

“А может все-таки испанское? – подумала Меруерт. – Ну и что, что дороже”.

– Бахытжан, дорогой, а давай еще шампанское возьмем? Все— таки наш первый новый год вместе.

– Конечно, жаным. Возьмем то, что хочешь. Можем и вино. Какое ты любишь?

Этот голос она узнает из тысячи. Это по— прежнему у нее на устах и в мыслях. Меруерт повернула голову и столкнулась взглядом с теперь уже бывшим мужем. Он катил перед собой тележку, а под руку его держала молодая и очень красивая женщина. Та, ради которой он бросил семью.

– Мира? – ошарашено выдавил Бахытжан, будто не видел ее сто лет, хотя с их последней встречи в суде прошло всего две недели.

– Я, – нервно сглотнула она, вцепившись в бутылку вина.

Глава 13

В этот момент Меруерт пожалела, что приехала в этот супермаркет, где все ей было знакомо. Кто ж знал, что Бахытжан потащит свою зазнобу именно сюда? Будь он неладен. А еще Мира мысленно отругала себя за внешний вид: черный пуховик, джинсы, угги и хвостик. Его мадам— то в черном полушубке, облегающих брюках и ботинках на высоком каблуке. Распущенные черные волосы волнистыми локонами спадали на плечи. Ни намека на седину – не то, что у Миры, которая и цвет волос поменяла с черного на темно— коричневый, потому что начала рано седеть.

Поняв, кто перед ней, Шинар еще крепче вцепилась в Бахытжана, еще сильнее прижалась, всем видом показывая Меруерт, что теперь она – его женщина.

– Что ты здесь делаешь? – опешил Бахытжан.

– Странный вопрос, – придя в себя, Мира пожала плечами. – Продукты покупаю. Дети придут в гости на Новый год.

– Как они?

Меруерт заметила, что при упоминании детей, лицо бывшего изменилось. С той большой ссоры в квартире дочери, он ни с кем из них не разговаривал и за два месяца ни разу не увидел внука.

– Прекрасно. А это? – пренебрежительно бросила Мира в сторону разлучницы.

– Это Шинар. Моя…

– Будущая жена, – не дав ему договорить, вылезла вчерашняя любовница. Уже по ее поведению у Миры возник диссонанс: слишком рьяно показывала свое превосходство та, которая не хотела спать с женатым.

– Ммм, поздравляю. – Меруерт улыбнулась и положила в тележку дорогое испанское вино. – Ну как говорится, совет да любовь. Если что он любит котлеты средней прожарки. Смотри не пересоли. И трусы ему надо стирать вручную, а не в машинке. От порошка у него там всё чешется, поэтому только хозяйственное мыло.

Эти слова привлекли внимание других покупателей. Некоторые заинтригованно повернули головы в сторону троицы, ожидая дальнейшего шоу.

– Какое еще мыло? – раздраженно переспросила Шинар.

– Коричневое. Бахытжан, неужели ты не сказал про свою аллергию? Ты же уролог. Чего стыдиться?

– Не поняла? – открыв рот, оскорбилась девица.

– Мира, ты что говоришь? – прошипел Бахытжан, явно чувствуя себя неловко.

– ”С Новым годом, с новым счастьем” говорю, – взявшись за ручку тележки, Меруерт развернулась и пошла в противоположную сторону.

– Мира, что это было? Зачем ты так? – крикнул ей вслед бывший муж, но она даже не обернулась.

– Бахытжан, – возмущенно шепнула Шинар, дернув его за рукав куртки. – Я тебе трусы руками стирать не буду.

– Жаным, – раздраженно и тихо ответил мужчина. – Давай не здесь об этом поговорим.

Хорошее настроение Меруерт улетучилось. Она спешно расплатилась на кассе и, выйдя на улицу, с минуту стояла у входа, ловя ртом холодный воздух. Покрасневшее лицо пылало, сердце стучало в ушах, а руки тряслись от стресса. На ватных ногах она добралась до машины, загрузила в нее продукты и села в салон. Прежде чем ехать, нужно было успокоиться, поэтому Мира позвонила подруге и все ей рассказала. Белла посмеялась и даже похвалила:

– Делаешь успехи, Мирунь. Даже я бы до такого не додумалась.

– В меня вселился шайтан. Господи, – прижав ладонь ко лбу, застонала Меруерт, – они видели меня с бутылкой вина. Наверное, подумали, что я собираюсь напиться на Новый год.

– Ну вообще— то мы именно это и собираемся сделать. Разве нет?

– Да…Но это просто какой— то закон подлости. И, как назло, я выглядела как бищарашка (бедняжка) на фоне его будущей жены.

– Молодой блядины, – поправила Белла. – Называй вещи своими именами.

Посмеявшись над точным определением подруги, Мира попрощалась с ней, убрала телефон и, вставила ключи в замок зажигания, завела машину. Подняв глаза, она увидела вдалеке выходящих из магазина Бахытжана и Шинар. Только она теперь дуется на мужчину, а он ей что— то говорит, или объясняет. Мира подумала, что они скорее всего поругались из-за трусов. От этого на душе как— то стало легче.