Тень Заката. Наследие Хара

– Я лучше скажу, что это подарок от идиота, – буркнула она. – Тогда они подумают, что он проклят, и точно не захотят трогать.

Он рассмеялся – коротко, но искренне.

– Как карьер? – спросил он, меняя тему. – Ты говорила, что покажут кроводревы.

Глаза у Алины тут же загорелись.

– Да! – она плюхнулась за стол, размахивая руками. – Ты бы видел! Там, за третьим куполом, где скала уходит вниз, стоит целая роща. Они… огромные. Корни как туннели. Некоторые уже подгнили, их расчистили, но часть всё ещё живёт. И между ними – новые деревья, наши. И птицы! Настоящие птицы, Игорь. Не дроны, а живые! Глаза, перья, крылья…

Она говорила быстро, сбивчиво, но с таким восторгом, что Игорю на минуту стало легче.

– И ещё мы видели «бегунов», – продолжала она. – Знаешь, этих штук, похожих на оленей, только как будто кости торчат. Они шли вдоль обрыва, целое стадо. И ветер был такой… – она замерла, пытаясь подобрать слово. – Свободный. Без башен.

– Без башен он через минуту улетел бы тебе в лицо градом, – заметил Игорь. – Но да, знаю. Я их тоже видел. Ещё когда…

Он запнулся.

– Когда тут были хара, – подсказала она.

Он кивнул.

Пауза повисла совсем другая.

– Ты не виноват, – сказала она вдруг.

Он закрыл глаза на секунду.

– Ты в четырнадцать лет не можешь это знать, – тихо сказал Игорь. – Даже если очень хочешь.

– В четырнадцать лет я могу знать, что если бы ты тогда ничего не сделал, меня бы сейчас не было, – упрямо ответила Алина. – И это… факт. А ещё я знаю, что хара убивали людей, когда вы прилетели. Это тоже факт.

– И мы убивали их, – так же спокойно сказал он. – И это тоже факт.

Она нахмурилась.

– Они нападали первыми.

– Не всегда, – сказал он. – Но да. В моём отчёте написано – «оборонительные действия в ответ на агрессию местных форм жизни». Официально я герой. И даже ты иногда смотришь на меня так, будто это правда.

– Потому что ты сделал то, что был должен, – сказала она.

– И ты правда так думаешь? – он посмотрел ей в глаза.

Она чуть отвела взгляд, но всё же кивнула.

– Я думаю… – осторожно начала Алина, – что если бы всё оставить, как было, то рано или поздно хара всё равно напали бы ещё раз. Потому что так устроены все. И люди, и… они. У всех свой страх, своя территория, свои дети. Если кто-то чужой приходит… – она пожала плечами. – Мы же тоже не дали бы им поселиться на орбите Земли, правда? Мы бы защищались.

Игорь помолчал.

– Может быть, – сказал он. – Может, и напали бы. Может, и мы бы напали первыми. Я не знаю. Знаю только, что сейчас их нет. И это – моя ответственность.

– Теперь – да, – согласилась она. – Но… знаешь, что я сегодня прочитала? Один из инструкторов дал почитать архив. Там было про то, как хара развивали свои города. Они делали из этого… Z-13 оружие. И броню. И… всякую хрень. Да, они были мирными местами, но у них были и армии. И если бы они успели, они бы могли сделать вещи, которые нас бы разнесли. Ты видел сегодня их город. Ты сам сказал – мозг.

Она помолчала, потом добавила, неожиданно взрослым тоном:

– Может быть, если бы ты тогда не сделал того, что сделал, у нас вообще не было бы шанса дойти до сегодняшнего дня. Ни у кого.

Игорь выдохнул.

– Ты очень любишь своего брата, – тихо сказал он. – Поэтому ты так аргументируешь.

– Да, – кивнула она. – Именно поэтому. И ты тоже можешь себя любить. Хотя бы чуть-чуть, а не только винить.

Он усмехнулся – без радости, но и не совсем без неё.

– У нас какая-то слишком философская беседа для вечера, – сказал Игорь. – Давай так: я обещаю, что не буду активно себя ненавидеть. А ты обещаешь – не лезть в города хара без разрешения.

– Даже если очень-очень захочу? – уточнила она.

– Даже если очень-очень, – подтвердил он.

– Ладно, – вздохнула Алина. – Обещаю. Но ты мне всё равно потом покажешь записи. И графики. И карту.

– Показать – не значит сводить, – напомнил он.

– Начнём с этого, – хитро сказала она.

Он рассмеялся.

И в этот момент в его внутреннем интерфейсе вспыхнуло уведомление.

LUMA: Входящее сообщение. Приоритет – высокий.

Игорь на секунду поморщился.

– Работа? – сразу поняла Алина.

– Да, – вздохнул он. – И, судя по приоритету… – он активировал окно.

Перед глазами всплыл лаконичный текст:

Отправитель: штаб колонии.Тема: Аномалия. Карьер «Запад-2».Содержание: обнаружены нестандартные подземные структуры рядом с сектором кроводрев. Требуется консультация по полям и стабильности грунта. Выход завтра, 07:00.

– Карьер «Запад-2», – вслух прочитал он.

Алина оторвалась от мешочка.

– Это где мы сегодня были, – сказала она.

Он посмотрел на неё.

В её глазах не было страха – только интерес и лёгкое беспокойство.

– Ты там видела что-нибудь… странное? – спросил он.

– Кроме камней и того, что один дебил чуть не сбросил бур в пропасть? – фыркнула она. – Нет. Хотя инструктор говорил, что под нами пусто. Там же раньше тоже что-то было, да? Биосеть? Или… их города?

– Там были корни, – сказал Игорь. – Большие. И, возможно, ещё кое-что. Завтра узнаю.

– Завтра? – в её голосе промелькнула лёгкая ревность. – Я тоже хотела поехать… Но у нас завтра занятия по теории атмосферных фронтов.

– Вот видишь, – он встал, потянулся. – У каждого своя война. У меня – с аномалиями. У тебя – с атмосферой. И если честно… твоя сейчас важнее. Без тебя мы через десять лет ни один купол не поставим.

– Ни один шторм не удержим, – поправила она.

– Вот именно, – он кивнул. – Всё, марш спать. У нас обоих завтра «весёлый» день.

– Как будто сегодня был скучный, – буркнула она, убирая мешочек в ящик. – Ладно. Спокойной ночи, герой.

– Спокойной, – ответил Игорь.

Когда дверь её комнаты закрылась, он остался один.

Дом был тихий, только лёгкое гудение систем. В окне – темнота с красноватым оттенком, далёкие огни других модулей.

Игорь сел на кровать, стянул ботинки, лёг и некоторое время просто смотрел в потолок.

Перед глазами снова и снова вставала колонна в городе хара. Тёмная, живая, с линиями, в которых всё ещё шевелилась какая-то чужая логика.

«Вы уничтожили краску, – неожиданно мелькнула мысль, – но сохранили кисти и палитру.»

Люди уже тянулись к ним.

В городах хара, в недрах планеты, под корнями древних деревьев.

Игорь прикрыл глаза.

– LUMA, – тихо сказал он. – Запиши.

«День… какой там по счёту. Мы сегодня чуть не остались под завалом в том, что осталось от прошлых них. Мы – это… люди. Они – хара. Я всё ещё не понимаю, правильно ли тогда сделал. И, кажется, никогда не пойму. Но знаю точно: многое из того, что они построили в прошлом, переживёт нас. И нам придётся решить, будем ли мы на этом строить дальше – или наконец научимся говорить «нет» даже самым красивым камням.»

– Сохранено, – отозвалась LUMA. – Рекомендуется сон. Глубокий.

– А ты всё так же заботлива, – пробормотал он.

– Ты всё так же упрям, – ответила она. – Уравновешиваем друг друга.

Он усмехнулся, перевернулся на бок.

Мысли ещё долго скакали – между городом, колонной, карьером и Алиной.

Но в какой-то момент усталость всё-таки взяла своё.

Проксима светила над куполами.

Где-то в глубине планеты шевелились старые структуры, осыпались пустоты, просыпались новые корни.

А завтра Игорю предстояло снова спускаться под землю.

Глава 4

– Повторяю: фронт двадцать семь-Б, сектор «Запад-2». Скорость смещения пятьдесят семь километров в час, – голос сменного метеоролога звучал сухо, но в нём чувствовалось то самое напряжение, которое Игорь научился узнавать за секунду. – Верхний срез по облакам – три километра, радарами ловим сдвиг ветра, гроза гарантирована.

В зале координации было тихо.

Панорама Проксима b висела над круглым столом огромной полупрозрачной сферой. На ней светились купола поселений, трассы, климат-башни. Над западным сектором медленно раскручивалась тёмная спираль – новый шторм.

Игорь опёрся ладонями о край стола, смотрел внутрь, будто пытался взглядом сдвинуть фронт.

– Башни «Запад-2» и «Запад-3»? – спросил он.

– «Запад-2» – нагрузка по ветру семьдесят восемь процентов, по молниеприёмникам – тридцать, – отозвался техник по климату, молодой парень с бледным лицом и смешной торчащей чёлкой. – «Запад-3» – по ветру шестьдесят два, по молниям сорок. Резерв есть, но если фронт уйдёт чуть южнее, они обе окажутся на краю контура.

– А нам нужно, чтобы карьер остался внутри, – напомнил Игорь. – Не люблю, когда по краю.

На голограмме вспыхнула отметка – карьер «Запад-2»: овал, врезанный в склон плато. Рядом – отметки кроводрев, линии тянущихся вниз корней.

– Мосты над осыпями? – спросил он.

– Два основных, один временный, под буровые машины, – ответила инженер по инфраструктуре, женщина лет сорока с тёмной кожей и шрамом от уха к шее. – Основные рассчитаны на полевую грозу. Временный – нет. Мы его вообще-то должны были демонтировать вчера, но там…

Она запнулась.

Игорь посмотрел на неё.

– Но там? – мягко подсказал.

– Но там смена не успела, – нехотя призналась она. – «Кентавр» застрял на подъёме, вытаскивали до ночи. На сегодня перенесли.

– Отлично, – вздохнул Игорь. – То есть на карьере сейчас стоит мост, который первым сложится при боковом ударе ветра.

– Машин на нём нет, – быстро добавила она. – Всё внизу, на площадке.

– А люди? – уточнил он.

– Люди… – она глянула в терминал. – Одна бригада буровиков, две – геологи, плюс практиканты. Человек двадцать пять. Из них семь – наверху, на стенках карьера.

– И студентская группа из учебного центра, – добавил метеоролог. – Сегодня у них выездка. Инструктор уже ведёт их обратно к куполу, но… – он взглянул на данные по ветру. – Но придётся поторопиться.

Игорь сдержанно выдохнул.

– Отличное утро, – сказал он. – Просто замечательное. Эльза?

Она сидела слева от него, ноги закинуты на перекладину стула, планшет на коленях.

– Я здесь, – отозвалась. – По подпочве – всё то же, что вчера в отчёте. Пустоты на трёх уровнях, подложка стабильная, но верхний слой… рыхлый. Если фронт ударит по склону, может поехать «ступенька».

– В нашу сторону или в сторону леса? – уточнил он.

– Зависит от угла, – честно сказала она. – Но я бы не рассчитывала, что всё рухнет красиво и вбок. Карьеры так не умеют. Они любят падать на тех, кто сверху.

– Прекрати, – поморщился молодой техник с чёлкой.

– Констатирую, – невозмутимо ответила Эльза.

Игорь поднял голову:

– Свободные борта по авиации?

– «Шторм» свободен, – донёсся по связи знакомый голос Кайто. – «Гагара-2» на техобслуживании, «Рысёнок» завис над «Северным» сектором – там свои тучи. Могу вылететь за десять минут.

– Вылетай, – сказал Игорь. – План такой: мы отталкиваем фронт чуть севернее. Башня «Запад-3» берёт на себя основную нагрузку по ветру, «Запад-2» – страхует молнии над карьером. Авиация работает по лифту колонны, сглаживает сдвиг, чтобы нам не сложило стены. Параллельно выводим людей наверх и внутрь купола.

Инженер с шрамом хмыкнула:

– Ты говоришь, как будто это обычный дождичек.

– Если бы это был обычный дождичек, меня бы не подняли в пять утра, – напомнил Игорь. – Ты останешься на канале по мостам. Если будет угроза – даёшь команду на полный запрет движения по кромке. Даже если там ваш любимый бур застрянет в позе «я почти выехал».

– Уже почти, – с ухмылкой повторила она. – Поняла. Не переживай, я люблю свои мосты живыми.

– Это хорошо, что хоть кто-то у нас любит конструкции, – пробормотал метеоролог.

Игорь щёлкнул пальцами по сенсору, выводя на общую сферу новый слой – модели погоды.

Проекция ожила: над западом контур шторма сместился на пару градусов.

– LUMA, – обратился Игорь к встроенному ИИ. – Рекомендация по оптимальному смещению фронта при условии сохранения нагрузки на башнях в зелёной зоне.

– Расчитываю, – ответил голос. – Учтены ваши предыдущие поправки по инверсии потоков. Рекомендую активировать режим «отталкивание-4» на башне «Запад-3» и режим «молниеприём-2» на «Запад-2». Ожидаемое смещение оси фронта – полтора километра севернее текущей траектории.

– Этого хватит? – спросил метеоролог.

– Для карьера – да, – сказал Игорь. – Не для тех, кто живёт под «Запад-3». Но там – только лес и одна тех-площадка. Лучше пусть промочит деревья, чем смоет людей.

– Уже промачивает, – заметила Эльза, глядя на карту растительности. – Смотреть на это больно, конечно.

– Лучше смотреть на мокрый лес, чем на мокрые могилы, – сказал Игорь. – Включаем. Башни по моей команде… Три, два, один. Пуск.

По краю сферы вспыхнули два ярких кольца – метки климат-башен, переключившихся в новый режим. На экране они как будто не делали ничего особенного. Но где-то там, в реальности, триста метров композитных колонн раздували воздух, смешивали слои, поднимали и опускали давление, меняли потенциал между облаками и землёй.

Планета чуть дрогнула – по ощущениям Игоря. Хотя, скорее, это дрогнул тот кусок Вселенной, за который он отвечал.

– Фронт реагирует, – сообщили из метеоотдела. – Смещение пошло. Пока в пределах расчётов.

– «Шторм», время до вылета? – спросил Игорь.

– Две минуты, если ты не хочешь, чтобы я забыл шлем, – ответил Кайто. – Ты сам-то летишь?

Игорь замолчал на секунду.

Можно было бы остаться в координации. Он для этого и сидел здесь – чтобы не мотаться по поверхности каждый раз, как где-то свистнет ветер.

Но «Запад-2» был не чужим карьером. Там работали его люди. Там сегодня была Алина.

И главное – там была аномалия по грунту, из-за которой его вообще выдернули из планового утра.

– Лечу, – сказал он. – Эльза, со мной. Ерёмина, вы – на канале по инфраструктуре. Трофимов – по климату гвоздями прибит здесь.

– Я вообще-то мечтал посмотреть на шторм вживую, – пробормотал метеоролог.

– Смотри на мониторы, – отрезал Игорь. – Там красивее.

Он отступил от стола, на ходу активируя внутренний интерфейс.

LUMA: режим «выезд».

Права: тактическая координация местного уровня.

Синхронизация – активна.

– Через десять минут на площадке карьера должны стоять три «Кентавра» и два «Ската», – бросил он через плечо. – Плюс две «Гагары» в резерв, если всеж-поэтому нам понадобится эвакуация.

– «Гагара-2» на техобслуживании, – напомнил кто-то.

– Тогда одна, – кивнул Игорь. – Вторую снимем с «Южного» сектора, если что. Шторм туда не дойдёт.

– Ты любишь жонглировать авиацией, – заметила Эльза, догоняя его.

– Лучше жонглировать машинами, чем трупами, – ответил он.

Она ничего не сказала, только ускорила шаг.

Антон зевнул, так широко, что чуть не уронил планшет.

– Не умер, Лерой? – язвительно спросил бригадир, толстый бородатый мужик по прозвищу «Дед». – Или тебе подушку сюда принести?

– Не мешало бы, – буркнул Антон, провёл рукой по лицу и попытался сосредоточиться на схеме. – Я честно, я форму перелопатил, но эти ваши «кроводревные срезы» выглядят, как intestine на уроке биологии.

– Так и есть, – фыркнул буровик. – Тебе что, в учебке не показывали кишки?

– В учебке нам показывали красивые картинки, где всё подписано, – возразил Антон. – А здесь у вас… – он ткнул в экран, где разноцветными линиями шли слои грунта и корней. – Здесь у вас мокрый песок, слои породы и здоровенные корни, которые лезут, куда им вздумается.

Они стояли на одной из ступеней карьера.

Сверху над ними изрытая стена уходила вверх метров на сорок, вниз – ещё на двадцать. В самом низу блестела влага – там, где недавно прошёл дождь. Над краем возвышались тёмные силуэты кроводрев: их раздутые стволы сплетались между собой массивными корнями и свисали вниз, как столетние сосульки.

– И то, что они лезут, куда вздумается, тебя удивляет? – Дед усмехнулся. – Они так делали до нас, будут и после, если не загубим.

– Вы как будто планируете их не загубить, – заметил Антон. – Учитывая, что мы их корни режем во все стороны.

– Мы режем те, которые уже наполовину мёртвые, – сказал бригадир вполне серьёзно. – Мы же не звери. Нам важно укрепить склон и получить доступ к породе. А лес… – он пожал плечами. – Лес сам разберётся.

Антон посмотрел вверх.

Кроводревы торчали под странными углами, некоторые уже подсохшие, с обвалившимися участками. Между их корнями пробивались новые деревья – обычные, зелёные, с кроной, похожей на земную. За ними мелькали тёмные силуэты «бегунов» – животных, которые рысцой перебегали вдоль кромки, не обращая внимания на людей.

– Ладно, – Антон перевёл взгляд обратно на экран. – Вот здесь, на отметке восемнадцать метров, у нас… пустота.

– Не «пустота», а «чаша», – поправил Дед. – Там корень вытянул породу, образовалась выемка. Мы её засыпем.

– А если не успеем? – спросил Антон. – Если фронт нагрянет раньше, чем мы закончим?

– Ты много думаешь, парень, – проворчал бригадир. – У вас, умников, это болезнь. Если метеорологи сказали, что у нас есть три часа, значит, у нас есть три часа.

Антон хотел что-то ответить, но в ухе щёлкнул канал связи.

– Карьер «Запад-2», канал один, – донёсся голос диспетчера. – Подтвердите приём.

– Дед на связи, – ответил бригадир, трогая мембрану на виске. – Живы, работаем. Что у вас там наверху?

– У нас наверху Игорь Брусков собирается к вам с проверкой, – сообщила диспетчер. – Плюс фронт. Фронт идёт быстрее, чем планировали.

– Ну вот, – буркнул Дед. – Одни хорошие новости. Скажи ему, что чай уже закипел.

– Передам, – хмыкнула диспетчер. – Старайтесь к его прилёту не свалиться вниз всей бригадой.

– Я за вами присмотрю, – вставил Антон.

– Ты за своим планшетом сначала присмотри, – отмахнулся бригадир. – И посмотри ещё раз вот здесь, – он ткнул в участок схемы. – Мне этот карман не нравится. Слишком много корней, мало породы.

Антон посопел, увеличивая изображение.

Действительно, под одним из толстых корней было пусто. Совсем пусто.

– А почему мы не сверлим в обход? – спросил он.

– Потому что в обход – твёрдая порода, – пояснил Дед. – Ты любишь, когда бур стонет? Я – нет. А здесь у нас уже подмыто и мягче.

– «Мягче» – это другое слово для «обвалится первым», – пробормотал Антон.

– Ты что, с Эльзой дружишь? – прищурился бригадир. – Та тоже любит такие слова.

Антон хотел ответить, но не успел.

Небо над карьером вдруг стало темнее.

Он поднял голову.

Облака, которые ещё полчаса назад были просто размазанными полосами, теперь сбились в плотную массу. У края виднелся тяжёлый вал, в котором что-то еле заметно вспыхивало.

– О, пошло, – сказал один из буровиков, стоявший неподалёку, и протянул руку. – Смотрите, волоски встают.

Действительно – короткие волоски на его руке приподнялись, как будто там прошёл слабый ток.

Антон сглотнул.

– Спокойно, – сказал Дед. – Это просто смена электрического потенциала. Башни сейчас перехватят. Просто продолжайте дышать. И не хватайтесь за металлические поручни без надобности.

– А если с надобностью? – не удержался кто-то.

– Тогда хватайтесь обоими руками – будет хотя бы симметричный ожог, – отрезал бригадир.

Антон хмыкнул, но внутри почувствовал, как всё чуть сжалось.

Он любил грозы – фотографии гроз, видео. Реальные – пока не очень. Они были слишком громкие, слишком большие. И слишком близко к тому, что четыре года назад называлось «ад на поверхности».

В ухе снова щёлкнул канал.

– «Запад-2», «Шторм», – сказал голос Кайто. – Иду к вам. До посадки – семь минут. Кто у нас там главный? Дед?

– Куда ж от меня денешься, – отозвался бригадир. – Ждём. И не садись на край, тут и так всё дышит.

– Не волнуйся, – сказал Кайто. – Я люблю жить.

– Игорь с тобой? – спросил Антон, не удержавшись.

– А кто же ещё будет на моём пассажирском месте, – усмехнулся пилот. – Только он и влезает по квоте. Остальные – по очереди.

Антон вроде бы усмехнулся.

– Ладно, – сказал бригадир. – Пока вы летите, мы ещё пару дырок успеем сделать.

– Только не себе в ноги, – прокомментировал Кайто и отключился.

Антон посмотрел на стену.

Где-то там, наверху, за кромкой, уже, наверное, нарезали круги «Шторм» и дроны. Ветер усилился, стал порывистым. На дне карьера заплескалась вода.

– Эй, – окликнул его Дед. – Не зависай. Какие у нас значения по осыпи на двадцать первом метре?

– Красиво, чёрт возьми, – протянул Кайто, когда «Шторм» перешёл на режим плавного зависания над карьером.

Игорь посмотрел вниз.

Красиво – спору нет.

Кроводревы обнимали края карьера, их корни свисали вниз, образуя подобие гигантских арок и тоннелей. Между ними, на разных уровнях, сновали люди: яркие пятна сигнальных жилетов на фоне серо-коричневой породы. Внизу блестело зеркало воды – тонкий слой, в котором отражались тучи.

Над всем этим уже висели первые тяжёлые облака. Где-то в глубине валов вспыхивали крошечные искры – предвестники будущих молний.

– Красиво, – согласился Игорь. – Но мне нравится, когда грозы смотрят на нас сверху, а не мы на них.

– Опять ты, – вздохнул Кайто. – Ладно. Садиться будем на верхнюю площадку. Там ветер поспокойнее, и если что – уйти проще.

– Давай, – кивнул Игорь, проверяя крепления и оружие на бедре только по привычке. Сегодня он ехал как координатор, не как стрелок. Но привычки – упрямая штука.

«Шторм» мягко пошёл вниз, компенсируя порывы. Его широкие поворотные винты чуть изменяли наклон, удерживая корпус строго горизонтально.

– Все любят твои игрушки, – заметила Эльза, кивая в сторону кабины. – Особенно буровики. Говорят, ты на нём как кот на диване.

– На кота я, конечно, не тяну, – фыркнул Кайто. – Но диван у меня хороший.

– Доставишь нас, диванный герой, – попросил Игорь.

– Доставлю, – серьёзно сказал пилот. – И обратно тоже. По возможности.

Они коснулись площадки почти бесшумно.

Тут же рядом подкатил «Кентавр» – тяжёлый шестиногий вездеход с низкой посадкой и массивным корпусом, набранным из композитных плит. На борту – эмблема карьера и номер.

Из кабины вылез Дед, поправил каску и пошёл им навстречу.

– Вы как домой зашли, – проворчал он. – Даже не постучались.

– Я всегда так прихожу, – отозвался Игорь и пожал ему руку. – Как обстановка?

– Обстановка – как не обстановка, – ответил бригадир. – Ветер, облака, камни, корни. Буровики ругаются, геологи спорят, студенты боятся, но делают вид, что нет. В общем, обычный день.

– А если без поэзии? – уточнил Игорь.

– Если без, – Дед посерьёзнел, – то у нас есть две проблемы. Первая – вот здесь, – он махнул рукой в сторону открытого края, где бетонный мост уходил над разломом. – Мост, который мы должны были убрать вчера, всё ещё стоит. Вторая – снизу.

– Снизу? – переспросил Игорь.

– Да, – вмешалась Эльза, уже открывая планшет. – Я утром получила обновлённые данные по плотности. Под левым бортом карьера, метрах в пятнадцати от поверхности, у нас обнаружились дополнительные пустоты. Мы думали – просто вымытые корневые чаши. Но…

Она вывела схему: под ровной на первый взгляд линией породы было несколько крупных «карманов», соединённых узкими ходами.

– Это не похоже на работу только корней, – сказала она. – Слишком правильные формы, слишком похожие диаметры.

– Может, старые норы кроводрев, – предположил Дед. – Они же тоже не всегда стояли как вкопанные.

– Норы – вверх, – покачала головой Эльза. – А здесь – вбок и вниз. Это скорее похоже на… – она задумалась. – Ладно. Пока назовём это «аномалией». Но при ударе по склону эти карманы могут сыграть.

Игорь посмотрел на схему, потом на реальный склон.

– Сколько людей у тебя стоит в зоне риска? – спросил он у Деда.

– Семь наверху, пятнадцать внизу, – отозвался тот. – Плюс студенты, но они уже поднимаются вдоль правого борта, подальше от этого.

– Значит так, – сказал Игорь. – Первоочередная задача – вывести всех с левого борта к лестницам справа. Буровые работы – остановить. «Кентавры» – отогнать от кромки. «Скаты» – забрать людей на подъёмниках и отвезти к куполу.

– Ты как будто программу читаешь, – хмыкнул бригадир.

– Потому что я её сам писал, – ответил Игорь. – И я очень не хочу проверять, как она работает при реальном обвале.

– Фронт смещён, но ядро всё равно пройдёт над вами, – сообщил по связи метеоролог. – По молниям – башни вытянут на себя большую часть, но локальные разряды по склону будут.

– Так, – сказал Игорь. – Дед, инструкция такая: как только услышишь первый гром – тащишь всех вверх. Даже если сверху кто-то матерится, что «не доделали». Понял?

– Да я и без грозы их тащу, – буркнул бригадир. – Но понял, да. Ладно, пойду рушить людям рабочий день.