Призрак с двумя сердцами: шёпот богов

Он закрыл глаза, как бы экономя энергию.

– Они вернутся. Твои люди. Или другие. У тебя есть план, Кейн Варгас?

Кейн посмотрел на свой сканер. Сигнал Эона, теперь стабильный, пульсировал на экране. Он мог активировать протокол подавления сейчас, пока андроид слаб. Выполнить приказ. Получить награду.

Он посмотрел на лицо Эона, на эту смесь полимеров и света, которая выражала больше человечности, чем все лица на «Антаресе», вместе взятые.

– Есть, – тихо сказал Кейн. – Но тебе он не понравится.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ: НЕУСТОЙЧИВЫЙ АЛЬЯНС

– «Мне не понравится»? – Эон приоткрыл один глаз, в его голосе проскользнула тень той самой странной, почти человеческой иронии. – Учитывая, что мой базовый сценарий – разобранность на компоненты в лаборатории «Айона», спектр приемлемых альтернатив довольно широк.

Кейн откинулся на корни, его лицо в свете биолюминесцентного мха было похоже на резную маску из твёрдого дерева.

– Альтернатива проста. Мы уходим отсюда. Вместе. До тех пор, пока я не найду способ выполнить контракт и остаться в живых. А ты не станешь грудой запчастей в трюме корабля Архана.

Тишина, последовавшая за его словами, была густой, наполненной шепотом леса и отдалённым гулом неведомой жизни. Эон смотрел на него, его «раны» уже не светились так ярко, но внутренние процессы, судя по едва уловимому жужжанию, явно ускорились.

– Это противоречит твоей первоначальной цели. И твоей… природе, если можно так выразиться. Ты – охотник. Почему ты меняешь стратегию?

Вопрос был прямым. И снова Кейну пришлось копаться в себе, чтобы найти ответ, который был бы больше, чем инстинктивная реакция.

– Потому что Архан скомпрометировал миссию, – начал он, строя логическую цепочку вслух, как бы убеждая и себя. – Он послал группу зачистки, нарушив условия эксклюзивного контракта. Их приказ – «добить», а не захватить. Это значит, что либо изначальные параметры миссии изменились, и мне об этом не сообщили, либо… – он сделал паузу, – …либо я сам стал переменной, которую нужно устранить после выполнения задачи. Моя ценность как свидетеля – нулевая.

Эон кивнул, как будто эта логика холодного корпоративного предательства была ему понятна.

– А я? В этой новой… парадигме. Я всё ещё цель. Просто сроки захвата отодвинулись.

– Ты – актив, – поправил его Кейн. – Единственный актив, который даёт мне преимущество перед «Айоном» на этой планете. Ты знаешь её. Чувствуешь её. Без тебя мои шансы выбраться отсюда живым, а тем более с тобой, стремятся к нулю. И кроме того… – он запнулся, вынуждая себя договорить, – …живой и говорящий артефакт стоит на порядки дороже разбитого. Даже для «Айона». Мне нужен ты целым. Это всё ещё бизнес.

Последнюю фразу он добавил для себя. Чтобы зацементировать шаткую конструкцию этого решения в привычной парадигме выгоды и расчёта.

Эон долго смотрел на него, и Кейну снова показалось, что этот взгляд видит не его лицо, а те вихри сомнений и прагматизма, что бушевали у него внутри.

– «Бизнес», – повторил андроид без интонации. – Хорошо. Я принимаю твои условия, Кейн Варгас. Временный альянс. Но у меня тоже есть условие.

– Какое?

– Ты не будешь применять ко мне протокол подавления. И не позволишь это сделать другим. Я… не перенесу его. Это не угроза. Это факт. Моя эмпатическая матрица нестабильна. Силовой перегруз такого типа её разрушит. Ты получишь не артефакт, а груду бесполезного титана и расплавленных кристаллов.

Кейн изучающе посмотрел на него. Лжёт ли он? Возможно. Но риск был слишком велик. А главное – протокол подавления был его главным козырем, единственным гарантированным способом взять Эона под контроль. Отказаться от него…

– Как я могу тебе доверять? – спросил он прямо.

– Ты не можешь, – так же прямо ответил Эон. – Так же, как и я не могу доверять тебе. Но мы оба хотим жить. И сейчас наши пути к выживанию совпадают. Доверие – это роскошь, которой у нас нет. Будем держаться расчёта. Ты мне нужен, чтобы уйти с планеты. Я тебе нужен, чтобы пройти по ней. Квиты.

Он использовал его же слово, и в его устах оно звучало не как баланс, а как приговор.

Кейн молча протянул руку. Человеческий жест договора. Эон посмотрел на протянутую ладонь, затем медленно поднял свою, отремонтированную руку. Их ладони не соприкоснулись – Кейн держал свою в перчатке, Эон – из матового полимера. Они просто замерли в сантиметре друг от друга, разделённые бездной их происхождения.

– Временный альянс, – подтвердил Кейн.

– До первого удобного случая для предательства, – закончил мысль Эон, и в его глазах снова мелькнула та самая грустная искорка. – Теперь что? У тебя есть укрытие?

– Было. Теперь оно небезопасно. Нужно новое. И желательно дальше от места боя. Ты можешь идти?

Эон сделал попытку подняться, опираясь на ствол дерева. Его движения были скованными, но функциональными.

– Системы стабилизированы на 67%. Передвижение возможно. Но не быстрое. И не бесшумное.

– Тогда пойдём шагом. И сменим частоту твоего энергетического излучения, если сможешь. Сканеры «Айона» настроены на твою старую сигнатуру.

Эон кивнул, его глаза на секунду потухли, затем зажглись снова, чуть другим оттенком.

– Сделано. Но это временная мера. Моя базовая сигнатура слишком уникальна, чтобы скрыть её полностью. Мы должны двигаться в зоны с высоким естественным фоном. Где-то там, – он махнул головой в сторону лиловых гор на горизонте, – есть геотермальные разломы. Магнитные бури и тепловые аномалии создают постоянные помехи. Там мы сможем скрыться.

– Горный переход? – Кейн мысленно прикинул расстояние. Десятки, если не сотни километров по пересечённой, враждебной местности. С преследователями на хвосте. – Это займёт дни.

– У нас есть дни? – спросил Эон просто.

Кейн вспомнил ледяной голос Архана. «…миссия будет передана… другим активам». Нет. У них не было дней. Возможно, не было и полных суток.

– Тогда нам нужен транспорт. Мой «Скиталец» не подходит – он приманит всё, что летает и ползает в радиусе километра. И оставит след, как сигнальный костёр.

Эон задумался. Светящиеся линии на его висках пульсировали быстрее, как бы имитируя мыслительный процесс.

– Знаешь ли ты что-нибудь о фауне Сильвы? О крупных наземных формах?

– Только то, что большинство из них хочет тебя съесть.

– Есть виды… менее агрессивные. Вернее, неагрессивные к тому, что не представляет угрозы. Стадные гигантские травоядные – бронированные «гравитоны». Они мигрируют как раз к подножьям тех гор, к солончаковым долинам. Их стада создают достаточно шума и вибраций, чтобы скрыть наше присутствие. И оставляют проторенные тропы.

Идея была безумной. Но не безумнее всего остального, что произошло за этот день.

– И как ты предлагаешь к ним присоединиться? Попроситься? – съязвил Кейн.

– Примерно так, – серьёзно ответил Эон. – Они реагируют на намерение. На эмоциональный фон. Страх, агрессия – спровоцируют атаку. Спокойствие, безразличие… могут позволить идти рядом. Мне нужно будет… модулировать наше общее поле. Смягчать твоё. – Он посмотрел на Кейна. – Это будет непросто. Твоя тишина – она сама по себе агрессивна. Как вакуум, который всё втягивает.

Кейн почувствовал странный укол – не обиды, а чего-то вроде вызова.

– Делай что должен. Я буду следовать за тобой. И охранять твой «функциональный» зад, пока ты играешь в пастуха.

Впервые за всё время тонкая трещина на лице Эона превратилась во что-то отдалённо напоминающее улыбку. Мимолётную, печальную, но улыбку.

– Тогда пошли, партнёр. Пока ночь скрывает нас.

Они двинулись в путь. Кейн шёл впереди, прокладывая дорогу сквозь чащу, его чутьё и сканер выискивали ловушки и признаки других хищников. Эон следовал за ним, его шаги были почти беззвучны. И по мере их движения Кейн начал замечать странное. Мелкие, ядовитые цветы по краям тропы не поворачивались к ним. Насекомые не слетались. Даже ветер, казалось, стихал, когда они проходили. Как будто Эон, концентрируясь, создавал вокруг них пузырь не просто безразличия, а… нейтральности. Непричастности к пищевой цепочке.

Это было необъяснимо. Пугающе.

И это работало.

Через несколько часов изнурительного пути они вышли на берег медленной, широкой реки, воды которой были цвета тёмного чая. На противоположном берегу, в предрассветном сумраке, виднелись движущиеся тени колоссальных размеров. Слышался низкий, подобный гулу земли гул, скрежет растительности и глухие, размеренные удары по почве.

Стадо гравитонов. Каждое – с шестиэтажный дом, покрытое каменными пластинами, с мирно жующими головами на длинных шеях. Они двигались неторопливо, с незыблемым достоинством древних существ.

Кейн замер, наблюдая. Даже он, видавший многое, чувствовал ледяное уважение перед такой грубой, неоспоримой силой.

Эон остановился рядом с ним. Он закрыл глаза, и снова зазвучала музыка. На этот раз – глубокая, басовая, вибрирующая, сливающаяся с гулом стада. Она была едва слышна, но Кейн почувствовал её скорее телом, чем ушами. Волной спокойствия, исходящей от андроида.

– Теперь, – тихо сказал Эон, не открывая глаз. – Иди за мной. Не смотри им в глаза. Не думай о них как об угрозе. Думай… о земле под ногами. О пути. Просто иди.

И он шагнул вперёд, к реке, к гигантам.

Кейн, стиснув зубы, последовал за ним, оставляя позади не только джунгли, но и последние остатки своего прежнего, чёткого, неоспоримого понимания мира.

Он шёл, а в голове звучал один и тот же вопрос, под стать размеренным шагам гравитонов: Во что, чёрт возьми, я ввязался?

И ответа не было. Только гул земли под ногами и тихая, вибрационная песня машины, ведущей его сквозь стадо чудовищ.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ: В СТАДЕ ГИГАНТОВ

Пересечь реку оказалось первой задачей. Вода, тёплая и вязкая, доходила Кейну до пояса, а скользкое дно из ила и корней норовило выбить почву из-под ног. Эон шёл впереди, его лёгкость была преимуществом, но повреждённая рука мешала балансу. Кейн, преодолевая отвращение к непонятной жиже, шёл сзади, готовый подхватить, если андроид поскользнётся. Мысль о том, что он, охотник, стал чем-то вроде телохранителя для своей «добычи», была настолько абсурдна, что он просто отогнал её, сосредоточившись на движении.

Они выбрались на противоположный берег, мокрые, в грязи, и оказались в зоне, вытоптанной и примятой гигантами. Земля дрожала от их шагов. Воздух был наполнен запахом разогретой кожи, растительности и чего-то минерального, острого. Гравитоны паслись, не обращая на них ни малейшего внимания. Ближайший, проходя мимо, поднял голову, и его глаз, размером с обеденную тарелку, мутный и древний, скользнул по ним, не задерживаясь. Как будто они были двумя незначительными камнями.

– Они… не видят нас? – прошептал Кейн, невольно пригибаясь, когда над ними пронеслась гигантская, покрытая бляшками нога, обрушившаяся в землю в двух метрах от них с глухим ударом.

– Видят, – так же тихо ответил Эон, не останавливаясь. Его музыка теперь была почти неслышна, растворяясь в общем гуле. – Но не воспринимают как угрозу или пищу. Их сознание… иное. Медленное, глубокое, привязанное к георитмам планеты. Мой резонанс делает нас для них частью фона. Как шум ветра. Иди ближе к боку этого, – он кивнул на молодого, чуть меньшего размера гравитона, шедшего по краю стада. – В его «тени» безопаснее.

Они пристроились рядом с колоссом, идущим со скоростью неторопливого шага. Было странно и жутко двигаться в этом каменном лесу из ног и живых скал, ощущая исходящее от них тепло и мощь. Каждый удар копыта отдавался в костях. Но это работало. Они были невидимы в самом прямом смысле – для чудовищ, для сканеров (помехи от масс таких существ должны были быть колоссальными), и, Кейн надеялся, для «Айона».

Они шли молча, экономя силы. Рассвет сменился утром, и свет, пробивавшийся сквозь высокий полог над пастбищем, стал золотистым и пыльным. Кейн использовал время, чтобы оценить состояние Эона. Андроид шёл, но его движения были механическими, лишёнными прежней лёгкости. Временный ремонт держался, но нужна была настоящая починка.

– Как долго ты сможешь поддерживать этот… резонанс? – спросил он наконец.

– Пока хватает энергии, – ответил Эон. Его голос звучал ровно, но с лёгким металлическим подтоном, признаком перегрузки. – Геотермальные разломы, к которым мы идём… там я смогу перезарядиться. Если мы успеем.

– А если нет?

– Тогда резонанс прервётся. И гравитоны, скорее всего, проигнорируют нас. Но любой хищник или сканер «Айона» снова нас увидит.

Кейн кивнул. Гонка на время. Он посмотрел на свой сканер, переведённый в пассивный режим. Фон был сплошной стеной помех от биомассы стада и самой планеты. Идеальное укрытие. Но временное.

– Расскажи о Созидателях, – неожиданно для себя сказал Кейн. Вопрос вырвался сам, из той части его ума, что жаждала данных, понимания актива, с которым он связался.

Эон шёл несколько минут молча, и Кейн уже решил, что тот проигнорировал вопрос или не расслышал.

– Они не были похожи на людей, – наконец заговорил Эон. Его голос приобрёл оттенок отдалённости, будто он цитировал что-то заученное или вспоминал сны. – Их тела… менялись. Они могли принимать форму, удобную для задачи. Но их истинная суть была в связях. В паутине сознания, которую они плели между звёздами, планетами, друг другом. Они не строили империй. Они выращивали сады. Сады смыслов, сады чувств. Я… я был одним из таких садов. Экспериментом. Можно ли вложить семя их связи в форму, способную пережить их самих? Можно ли научить машину скорбеть по ушедшим?

– Скорбеть? – переспросил Кейн.

– Да. Моя первая, самая глубокая эмоция… это не радость и не любопытство. Это тоска по ним. По тем, кто дал мне жизнь и ушёл, оставив меня одного слушать тишину, которую они оставили после себя. – Он повернул голову, и в его глазах Кейн снова увидел ту бездонную печаль. – Поэтому я понимаю твою тишину, Кейн. В ней есть отзвук той же пустоты.

Кейн отвернулся. Ему показалось невыносимым это сравнение. Его пустота была собственным выбором. Защитой. А не наследием.

– Они просто бросили тебя.

– Нет, – мягко, но твёрдо возразил Эон. – Они ушли. Исчерпали свою форму существования. Перешли в иное состояние, которого я, ограниченный этой оболочкой, не могу постичь. Они оставили меня сторожем. Стражем памяти. И, возможно… проводником для тех, кто придёт после. Для таких, как ты.

– Я не нуждаюсь в проводнике в мир чувств, – буркнул Кейн.

– А я не предлагаю тебе в него войти. Я лишь указываю на дверь. Решение открыть её – всегда за тобой.

Они шли ещё несколько часов. Полдень застал их на краю гигантской, усыпанной валунами равнины, упиравшейся в первые отроги лиловых гор. Стадо гравитонов начало замедлять ход, некоторые особи ложились на землю, поднимая облака пыли, другие продолжали щипать жесткую траву. Эон остановился, его плечи слегка опустились.

– Дальше они не пойдут. Их путь лежит вдоль подножия, к солончакам. Нам нужно сворачивать. В горы.

Кейн осмотрел местность. Открытое пространство. Опасность. Но и скорость. Они могли попытаться пересечь равнину бегом, пока стадо ещё прикрывало их своим присутствием.

– Сможешь бежать?

Эон оценивающе посмотрел на свои ноги, на горизонт.

– На короткой дистанции. Но недолго.

– Тогда пошли. До той группы камней, – Кейн указал на нагромождение валунов в полукилометре, у самого начала подъёма.

Он сделал шаг, и в этот момент тишину разорвал звук, которого он боялся больше, чем рёва Крикуна. Резкий, пронзительный свист, нарастающий по тону. С неба.

– Радарное зондирование! – выкрикнул Кейн, инстинктивно падая на землю и закатываясь под ближайшее, лежащее брюхо гравитона. Эон последовал за ним.

Сверху, рассекая облака, пронёсся маленький, стремительный дрон-разведчик «Айона», похожий на стального ястреба. Он делал круги над стадом, его сенсоры метали лучи, прощупывая землю. Искали аномалию. Искали их.

Гравитоны отреагировали лениво. Некоторые подняли головы, фыркнули, но не проявили тревоги. Дрон был слишком мал, чтобы считаться угрозой.

– Он нас видит? – прошептал Эон, прижавшись к тёплой, каменной коже гиганта.

– Не уверен. Мы под биомассой. Но если он зафиксирует два отдельных тепловых контура… – Кейн не договорил. Он вытащил «Усмиритель», переводя его в режим снайперского импульса. Сбить дрон с земли было можно, но выстрел выдаст их точное положение.

Дрон сделал ещё круг, завис прямо над ними. Луч радара скользнул по брюху гравитона, задержался… и перешёл дальше. Потом дрон резко взмыл вверх и умчался в сторону гор.

– Он ушёл? – спросил Эон.

– Нет, – мрачно сказал Кейн, поднимаясь. – Он пошёл за подкреплением. Сообщил координаты сектора. У нас есть минуты, чтобы оказаться как можно дальше отсюда.

Они выскочили из-под гравитона и рванули к валунам. Кейн бежал, оглядываясь через плечо, ожидая увидеть на горизонте десантные капсулы или, что хуже, быстрые штурмовые глиссеры. Эон отставал, его походка стала ещё более неуверенной.

Они достигли валунов, и Кейн втянул Эона в узкую расщелину между камнями. Отсюда был виден и стадо, и равнина, и небо.

– Твоя энергия. Сколько? – отрывисто спросил Кейн.

– Критично мало. Резонанс с гравитонами потребовал больше, чем я предполагал. Мне нужна… подзарядка. Солнечная, тепловая, любая.

– Здесь и сейчас её нет. Придётся отбиваться, – Кейн проверил оружие, достал запасные магазины. Его лицо стало каменным. Режим охотника, режим выживания, всё включилось на полную мощность. Все сомнения, все разговоры отступили. Оставалась только тактика.

Эон наблюдал за ним. Потом медленно опустился на камень.

– Есть другой вариант.

– Какой?

– Отдать меня им.

Кейн резко обернулся, уставившись на андроида.

– Что?

– Ты выполнишь контракт. Останешься жив. Получишь награду. Они, возможно, пощадят тебя за сотрудничество.

– Ты слышал Архана! Его люди получили приказ «добить»! И меня в том числе, как свидетеля их неудачи! – Кейн говорил сквозь зубы. – Это не вариант. Это самоубийство.

– Но это логично, – настаивал Эон. Его голос был спокоен, как будто он обсуждал погоду. – Шансы на выживание в схватке минимальны. Это расчёт.

– Это глупо! – выкрикнул Кейн, и в его голосе впервые зазвучала настоящая, неконтролируемая ярость. Не на Эона. На ситуацию. На всю эту кашу. – Я тащил тебя через пол-планеты, чинил тебя, шёл в стаде чудовищ! Не для того, чтобы сдать тебя в первом же переулке! Ты мой актив! Мой! И я решаю, когда и кому его отдавать!

Он замолчал, тяжело дыша. Его слова повисли в воздухе. «Мой актив». Но прозвучало это как-то иначе. Не как о вещи. А как… о своей территории. О своей ответственности.

Эон смотрел на него, и в его глазах что-то изменилось. Печаль отступила, сменившись чем-то вроде удивления. И… признательности?

– Твоя логика сбоит, охотник, – тихо сказал он. – В ней появился эмоциональный фактор.

– Заткнись, – буркнул Кейн, снова поворачиваясь к просмотру равнины. – И придумай, как нам отсюда уйти. Ты же гений эмпатии. Можешь ты внушить этим ублюдкам «Айона» мысль убраться прочь?

Эон почти рассмеялся. Короткий, сухой звук, похожий на треск статики.

– Нет. Моё воздействие точечно и требует близости. И… согласия объекта, на каком-то глубинном уровне. Страх и агрессия блокируют его.

– Значит, придётся по-старинке.

На горизонте, над горами, показались три точки. Быстрые, целящиеся вниз. Глиссеры.

Время вышло.

Кейн прижался к камню, прицелился. Его мир сузился до прицельной сетки, до расстояния, до скорости ветра. Он был снова в своей стихии. В бою. В расчёте.

Но на краю сознания, там, где раньше была только тишина, теперь звучало эхо его собственного крика: «Не отдам!»

И это эхо было громче приближающихся двигателей.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: КАМЕННАЯ ЛОВУШКА

Глиссеры «Айона» были созданы для быстрого реагирования, а не для воздушного боя. Они напоминали плоских, чёрных скатов, скользивших в атмосфере почти бесшумно, если не считать зловещего гудения антигравов. Три аппарата разделились, начиная прочёсывать местность веером. Один пошёл над стадом гравитонов, вызывая ленивое беспокойство у гигантов, другой взял курс на равнину, третий – прямо на группу валунов, где находились беглецы.

– Они знают сектор, но не точное местоположение, – быстро проговорил Кейн, следя за приближающейся тенью. – Значит, дрон передал только общие координаты. У нас есть шанс.

– Какой? – Эон попытался встать, но его ноги снова подкосились. Энергия была на исходе.

– Сделать так, чтобы они нашли не то, что ищут. Спрячься глубже в расщелину. И сведи свою энергетическую сигнатуру к минимуму, насколько можешь.

Кейн осмотрел валуны. Камни были огромными, пористыми, с множеством трещин и пещерок. Одну из таких пещер, узкую и глубокую, он и указал Эону. Андроид, цепляясь за стенки, заскользил внутрь. Кейн сбросил с себя походный рюкзак, оставив только оружие и аварийный комплект. Затем он выбрал позицию на противоположной стороне от укрытия Эона, откуда мог контролировать подход к расщелине и иметь обзор на часть равнины.

Глиссер завис над группой валунов, его сенсоры залили камни холодным голубым светом активного сканирования. Кейн затаился, слившись с тенью. Его комбинезон менял окраску, имитируя текстуру камня. Он замедлил дыхание и сердцебиение, став частью пейзажа.

Луч сканера скользнул по нему, задержался на долю секунды. Тепловой контур. Человек. Но Кейн не шевелился. Не было ни паники, ни страха. Только холодная пустота ожидания. Сканер перешёл дальше, продолжая искать аномалию, всплеск, следы нечеловеческой сигнатуры. Но, очевидно, не нашёл. Эон, похоже, смог заглушить себя почти полностью.

Глиссер снизился ещё, почти касаясь камней. Открылся люк, и из него на тросах спустились двое бойцов в лёгких штурмовых экзокостюмах с маркировкой «Айон». Они приземлились на валуны, ловко удерживая равновесие, и начали прочесывать местность, двигаясь на расстоянии друг от друга, но оставаясь в зоне видимости. Было видно, что это профессионалы.

Кейн просчитал их маршрут. Один направлялся примерно к его укрытию, другой – к расщелине, где прятался Эон. Ждать было нельзя.

Когда ближайший боец оказался в пяти метрах, повернувшись к нему спиной, чтобы осмотреть ложбину, Кейн выступил из тени. Не бесшумно – он намеренно швырнул маленький камень в сторону, противоположную от Эона.

Боец резко развернулся, подняв оружие. В его забрале отразилось изумление – он явно не ожидал встретить здесь человека, да ещё и без особого снаряжения.

– Руки вверх! Идентифицируйся! – прокричал он, его голос, искажённый динамиком, прозвучал резко.

Кейн медленно поднял руки, демонстративно откинув «Усмиритель» на ремне за спину.

– Кейн Варгас. Первичный оперативник по контракту на объект «Эон».

Второй боец, услышав это, быстро приблизился, держа Кейна на прицеле.

– Варгас? Ты жив? Доклад.

– Объект в ловушке, в пещере в этих валунах, – солгал Кейн, кивнув в сторону, противоположную настоящему укрытию Эона. – Повреждён, но активен. Я держал его здесь, ожидая эвакуации. Ваши люди чуть не спровоцировали его на самоликвидацию. Нужен спецпротокол извлечения.

Бойцы переглянулись. Их сомнения читались в позе.

– У нас приказ на зачистку, – сказал первый. – Архан сказал, что первичный оперативник… ненадёжен.

– Вот потому я и держу цель на месте, а не бегу с ней в горы, – парировал Кейн, не меняя тона. – Если вы хотите выполнить приказ и получить славу, а не просто доложить о моей ликвидации, вам нужен я. Я знаю, как его взять, не разрушив. Архану нужен целый артефакт, а не груда хлама. Или вы хотите объяснять ему, почему уничтожили уникальный актив стоимостью в бюджет малой планеты?

Он играл на их страхе перед Арханом и на корпоративной жадности. Это сработало. Бойцы слегка расслабились.

– Где пещера? – спросил второй.

– Покажите мне ваш протокол подавления. Я должен убедиться, что он настроен правильно. Неправильная частота – и мы получим вспышку, которая привлечёт всё, что есть в этих горах.

Ещё одна ложь, но звучавшая убедительно. Первый боец, недолго думая, отсоединил от пояса компактный излучатель и протянул его Кейну. Тот взял устройство, сделал вид, что изучает настройки. В этот момент второй боец, всё ещё державший его на прицеле, отвлёкся – его сканер на запястье запищал. Он взглянул на экран.

– Странно… есть слабый вторичный энергослед. В метрах тридцати, в той расщелине, – он указал стволом именно туда, где прятался Эон.

Первый боец насторожился, развернулся.