Галена. Свет и тьма. Часть 2

Фрейлины заняли свои места в лодке, перешёптываясь и бросая любопытные взгляды на друида. Затем к ним присоединился лекарь советницы – мужчина с аккуратной, покладистой бородой, в тунике и с поясной сумкой. Катрина расположилась впереди лодки, внимательно наблюдая за округой, а на гребь сел один из стражей. Его сильные руки уверенно обхватили вёсла, готовясь оттолкнуться от берега.

Зинбель остался на пирсе, провожая взглядом удаляющуюся лодку. В его голове уже складывался план – как проникнуть глубже в тайны королевского двора.

«Время играет против меня», – подумал друид, наблюдая, как силуэт Амеши растворяется в темноте.

«Но я успею первым», – твёрдо решил он, сжимая в руке посох.

Рассвет едва позолотил крыши домов, а площадь уже гудела от суеты. Моряки в промокших от ночной росы рубахах сновали между повозками, перетаскивая тяжёлые тюки и корзины. В воздухе витал солоноватый запах моря, смешанный с ароматом свежеиспечённого хлеба из ближайшей пекарни. Зинбель важно прохаживался между рядами, осматривая привезённые товары и раздавая указания рабочим, возводившим шатры с торговыми лавками, пока не наткнулся на нечто не приглядное.

«Что за тряпьё вы тут разложили?» – с нескрываемым презрением процедил он, окидывая брезгливым взглядом группу торговцев, возомнивших, будто им позволят занять место у главного входа.

«И этим вы хотите впечатлить королевскую особу? Кто дал вам право здесь устроится? Убирайтесь в конец площади со своим барахлом!»

Торговцы переглянулись, их лица побледнели от такой перспективы. Все знали, что места у входа на ярмарку – золотое дно, источник главной прибыли. Но возражать верховному друиду означало навлечь на себя его гнев, а это куда страшнее потери прибыльного места. Сжав кулаки в бессильной злобе, наблюдая, как счастливчики занимают освободившиеся места, они начали спешно собирать свой товар.

Внезапно к Зинбелю, тяжело дыша, подбежал дозорный, неся срочное известие:

«Господин! Спешу сообщить! Королевская советница скоро прибудет на остров. Она намерена осмотреть окрестности!».

Зинбель встрепенулся. Это был ещё один шанс подобраться ближе к советнице, чтобы разузнать больше о короле Кеннете и истинных причинах её визита. Он мгновенно ринулся к пирсу, на котором уже стояла Амеша со своей телохранительницей Катриной.

«Позвольте мне показать вам на острове то, что действительно будет достойно вашего внимания», – галантно предложил Зинбель, склонив голову.

«Я польщена вашим вниманием, но разве это не должен сделать вождь?» – спросила советница, приподняв бровь.

«Вы совершенно правы! И тем не менее, это будет знаком особого доверия. Как хранитель древних знаний, я могу провести вас туда, куда не осмелится ступить даже вождь. Ведь некоторые тайны доступны только тем, кто умеет слышать шёпот ветра и понимать язык деревьев».

Амеша задумчиво посмотрела на друида.

«Я вижу, что вы очень преданно служите своим богам, и это не может не вызывать восхищения. Однако на континенте, в королевстве, многие из древних традиций постепенно уступают место новым верованиям. Представьте, если бы здесь появился правитель, который не разделял вашего видения духовности…».

Зинбель склонил голову в почтительном поклоне.

«Благодарю вас за столь откровенный разговор и за то, что вы с уважением относитесь к нашим традициям».

«Возможно, пришло время найти баланс между этими традициями и необходимостью адаптации», – мягко добавила Амеша.

«Я понимаю вас и непременно прислушаюсь к вашему мудрому совету», – ответил Зинбель, вновь склоняя голову.

«Ну что же, мы так и будем стоять здесь у берега? Вы, кажется, хотели показать мне остров».

«Конечно, ваше высочество. Пройдёмте!»

Они двинулись вдоль берега. Верховный друид показывал советнице гавань, рассказывая о планах строительства судоверфи для производства крупных военных и торговых судов. Амеша внимательно слушала, её интерес явно возрос. Зинбель понял, что короля Кеннета интересует возможность использования островов Оркни в качестве оборонительных фортов и баз для военного флота, способного защитить от нападений норманнов.

Поднявшись по древней тропе, по которой в своё время ступали Галена, Энфрит и их народ Круитни, они вышли на высокий утёс, ведущий к длинному узкому мысу. Перед ними открылся величественный вид: бескрайний океан, цветущее вересковое поле и огромное дерево у отвесного обрыва. Зинбель поведал Амеше древнюю легенду о том, как много веков назад мудрые друиды, почитавшие это древо как священное, основали возле него поселение. Они нарекли его Эйдис – что в переводе с древнего языка означало «благословенная земля», «земля, осенённая благодатью». И действительно, место это казалось пропитанным особой силой и древними тайнами, хранимыми веками.

Постояв немного у массивной кроны гигантского исполина, они направились дальше, в деревню, спускаясь по извилистой каменистой тропинке. Морской бриз доносил до путников солёный аромат бескрайнего океана, смешанный со сладким, медовым запахом цветущего вереска. Амеша шла молча, впитывая атмосферу этого удивительного места. Зинбель, идущий рядом, продолжал рассказывать ей увлекательные истории о древних традициях и легендах, показывая, попадающиеся на пути рунические священные камни, заросшие мхом. За их спинами тенью следовала Катрин. Её зоркий взгляд внимательно осматривал окрестности. При малейшем шорохе, пальцы женщины касались рукояти меча. Движения были плавными и расчётливыми, словно у хищницы, готовой в любой момент броситься в атаку.

Пока Зинбель пытался очаровать советницу древними тайнами, в деревне Эйдис разворачивалась совсем иная история, далёкая от небесных сфер и бессмертных богов. Один из купцов, обиженных верховным друидом, – мужчина среднего роста с седыми висками по имени Саэн – обратился к своей давней приятельнице:

«Пойдём, Поллия, в трактир, промочим горло да обсудим, как нас обошли с местом».

Женщина, хитро прищурившись, ответила:

«Ну что стоишь, веди, коли знаешь, где эта харчевня!»

В полутёмном зале трактира «Оркорн», известного как «Золотой рог», собралась толпа послушать местного барда. Лысоватый мужчина с длинной седой бородой сидел на помосте у дальней стены и легко наигрывал незатейливую мелодию на арфе.

«И это вы называете музыкой?» – презрительно фыркнул седой торговец, усаживаясь за стол.

«Да за морем я слышал такое, что словами не описать! А ты тут просто лепечешь что-то себе под нос».

Бард обиженно поджал губы, но продолжил играть, лишь немного прибавив громкости. В этот момент к их столу подсели двое дозорных, раскрасневшиеся и явно уже принявшие по паре кружек эля.

«Эх, брат, – начал один из них.

«Такое дело приключилось! Проспали мы прибытие важных гостей, представляешь?».

«Мальчишка какой-то раньше нас вождю доложил», – подхватил второй.

«Теперь не знаем, как перед верховным оправдываться».

«Болваны вы, вот и всё!» – коротко ответил торговец.

«А ну-ка, повтори, что ты там вякнул?» – прорычал один из них, поднимаясь из-за стола.

«А что, тебе правда не нравится?» – огрызнулся Саэн.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в трактир ввалилась Белинда – здоровенная бабища с начёсанной копной рыжих волос, торчащих в разные стороны, словно копья на поле боя.

«О, Поллия, никак ты тут ноешь?» – ехидно протянула она, вытирая руки о передник, который выглядел так, будто его никогда не стирали.

«А я-то думала, ты уже вся в покупателях!»

«Это ты, жаба болотная, меня загородила на ярмарке! – взвилась Поллия, стуча кулаком по столу так, что кружки подпрыгнули.

«Мой товар лучше твоего, хоть и в конце площади! Мои юбки – загляденье, а твои – тряпьё для нищих!»

«Лучше? Ха! Да твои тряпки такие грязные, что даже свиньи их не наденут! – расхохоталась Белинда, обнажив щербатый рот.

«А твои юбки такие драные, что от них даже кошки нос воротят!» – не осталась в долгу Поллия.

Спор перерос в перепалку. Женщины сыпали друг на друга оскорблениями, словно стрелами:

«Твоя мать торговала хуже тебя!»

«А твой отец был такой же жадный, как ты!»

«Ты воровка! Твой товар такой паршивый, что даже крысы его не трогают!»

«А твои рубахи такие грязные, что даже в выгребную яму их стыдно кинуть!»

«Хабалка!»

«Сама такая!»

Поллия разошлась не на шутку, перейдя на личности:

«А твой муж знает, что ты в этом трактире с каждым встречным мужиком якшаешься?»

Белинда, не выдержав оскорблений, схватила глиняный кубок и швырнула в соперницу. Кубок угодил Поллии в лоб, и та, взвыв от боли, бросилась на обидчицу. Началась настоящая потасовка. Женщины сцепились, как дикие кошки, царапаясь и дёргая друг друга за волосы. Их крики заглушали шум трактира.

«Отпусти её, стерва!» – заорал Саэн, пытаясь подняться. Но ноги его не держали, и он рухнул на стол, опрокинув кувшин с элем.

Вокруг них уже собралась толпа зевак, а несколько мужчин, защищавших Белинду, вступили в перепалку с пьяным Саэном.

В этот момент один из дерущихся потерял равновесие и вылетел через открытую дверь прямо под ноги проходящей мимо королевской советнице. Её телохранительница Катрина мгновенно закрыла госпожу собой.

«Что здесь происходит?» – раздался холодный голос Амеши.

Решив разобраться в происходящем, в трактир вошёл Зинбель. В тот же миг мимо него пронёсся стул, ударился о стену и разлетелся на щепки. Осколки посыпались на друида, но он лишь невозмутимо отряхнул плечи.

Из-за стойки показался бледный хозяин трактира – тучный мужчина с одутловатым лицом и лукавым взглядом. Когда-то он блистал в военных доспехах и был щедро награждён за ратные подвиги, а теперь все свои сбережения вложил в это заведение. В его жизни было лишь две страсти: еда и сплетни. И то и другое он поглощал в безмерном количестве. При виде Зинбеля хозяин взвизгнул от страха, опасаясь за последствия, которые могли стоить ему головы:

«Только без поножовщины!»

Зинбель, переступая через разбросанные стулья, пробрался к центру зала. Там две торговки в окружении подвыпивших мужчин продолжали потасовку, швыряя друг в друга всё, что попадалось под руку.

«Немедленно прекратить!» – прогремел друид, но его голос утонул в общем гвалте.

Его острый взгляд выхватил из тени двух юнцов, жавшихся друг к другу под массивным дубовым столом. Их бледные лица, искажённые страхом, показались ему до боли знакомыми. Внезапно память, словно острый клинок, пронзила сознание:

«А, так это вы!» – прорычал он, сверкая глазами.

«Вот значит, где скрываются те самые недоумки, которые проспали прибытие королевской особы!» – его голос эхом отразился от стен.

«Неужто и эта заварушка – ваших рук дело? Признавайтесь, пока я не вытряс из вас правду!»

Дозорные, дрожа от страха и запинаясь, заверещали:

«Нет, господин! Мы просто были здесь, но все устроили пришлые. Те двое!»

Они указали на стол, где сидели Саэн с Поллией.

«А чего не поделили, то не знаем. Разговора не слышали, далеко сидели».

«Уж складно говорите, чтобы быть правдой», – проворчал Зинбель.

«Так и быть! Помилую, если сможете это прекратить».

Молодые люди, рискуя собственными шеями, ринулись разнимать дерущихся. Неожиданно, дверь с грохотом распахнулась, и в трактир вошла Амеша в сопровождении своей верной охранницы Катрины.

Советница, словно статуя невозмутимости, застыла на пороге, наблюдая за творящимся хаосом с таким спокойствием, будто перед ней разворачивалось тщательно поставленное театральное представление. Катрина же, напротив, напряглась как струна, готовая в любой миг броситься в самую гущу драки.

Внезапно рядом с Амешей просвистел кувшин с вином, со звоном ударился о стену и разлетелся вдребезги, окатив её платье липкими багровыми брызгами.

Хозяин трактира, издав сдавленный стон, схватился за сердце. Его лицо стало белее мела, глаза закатились, и, успев лишь прохрипеть:

«Мне конец!» – он без чувств рухнул на пол, раскинув руки.

Амеша даже не дрогнула. Лишь едва заметная морщинка между бровями выдавала её внутреннее удивление происходящим беспорядком.

Зинбель замер, словно поражённый громом, осознавая безвыходность ситуации.

«Ну и утро выдалось!» – произнесла советница с лёгкой иронией, приподняв бровь. Её голос звучал спокойно, но в нём проскальзывало едва заметное раздражение.

«Пожалуй, прогулку стоит перенести на другой день», – добавила она, не оборачиваясь.

Амеша, сохраняя ледяное спокойствие, направилась к выходу. Её походка была ровной и уверенной, словно происходящее нисколько её не задевало. Зинбель бросился следом, но путь ему преградила Катрина.

«Постойте, ваше высочество! Это досадное недоразумение, которое я немедленно улажу! Приношу глубочайшие извинения за случившееся. Поверьте, на нашем острове есть куда более достойные внимания места, способные приятно удивить вас», – залепетал Зинбель, краснея от стыда.

«Мы уже достаточно удивлены, не так ли?» – бросила через плечо охранница, поспешая за своей госпожой и вполголоса сетуя на испорченное платье.

Зинбель, багровый от смущения, ринулся было вдогонку, но Амеша уже спускалась к гавани. Её силуэт становился всё меньше и меньше, пока окончательно не растворился среди людской суеты, направляясь к ожидающей её лодке. Ветер играл складками её забрызганного вином платья, унося прочь всякую надежду на примирение.

Это событие стало окончательным крахом для Зинбеля. Судьба сыграла с ним злую шутку, обернув всё против него самого. Как я уже говорила тебе, путник: возмездие настигает каждого. И тот, кто мнит себя могущественнее богов, неизбежно падёт, подобно птице с подбитым крылом.

На следующее утро вся деревня гудела от сплетен. Правда, теперь уже никто не помнил истинной причины драки – все смеялись над тем, как королевская советница едва не упала из-за пьяного торговца, вылетевшего из трактира. Однако, как часто бывает, из этой истории вышло, и кое-что положительное: две торговки всё же сумели найти общий язык. Они договорились, что впредь, будут делить места с помощью жребия. Но сохранится ли их перемирие надолго? Не перерастёт ли этот союз в новую вражду? Аин этого не ведает, ибо в сердцах этих женщин таится столько зависти и злобы, что они способны затмить даже самые добрые намерения.

Остров Хой купался в золотисто-багровом сиянии заката. Его склоны, поросшие вереском, казались нарисованными на фоне небесной палитры, где лазурь постепенно уступала место глубоким тонам наступающей ночи.

В воздухе витал солоноватый аромат моря, смешанный с тонкими нотками восточных благовоний, доносившихся с палубы корабля советницы. Морские птицы, будто зачарованные этой картиной, кружили над судном. Их серебристые крылья блестели в лучах уходящего дня, а мелодичные крики сливались с шёпотом волн.

Океан, обычно бурный и своенравный, сегодня был спокоен. Лишь лёгкая зыбь колыхала корабль, нашептывая ему тайны о неизведанных глубинах. Звёзды, одна за другой, проступали на небосводе, словно кто-то невидимый расстилал по небу узорчатый ковёр из драгоценных камней. Настоящий плавучий дворец, с именем «Лунный свет», дрейфующий у берегов острова, идеально вписывался в идиллию природы. Одинокая фигура на палубе, застывшая в созерцании этой неземной красоты, казалась частью волшебного мира. Постояв ещё немного на холодном ветру, она укрылась в своих уютных покоях…

В тусклом свете масляной лампы силуэт Амеши казался тенью прошлого. Её пальцы нежно скользили по резной поверхности кинжала – единственного уцелевшего сокровища из родного дома. Этот клинок когда-то принадлежал её отцу, великому султану, и теперь хранил в себе тепло его рук.

Закрыв глаза, она перенеслась мыслями в те далёкие дни, когда песок пустыни ещё не был окроплён кровью. Маленькая принцесса, нарушая все запреты, убегала из дворца, чтобы почувствовать вкус настоящей жизни.

Амеша помнила тот день особенно ярко. Пылающее солнце, словно расплавленное золото, растекалось по пескам пустыни. Амеша, спрятавшись за дюной, наблюдала за волком – величественным хищником, чья шерсть отливала серебром в лучах восходящего солнца. Их взгляды встретились, и в тот момент что-то изменилось. Зверь, почувствовав в ней силу духа, не стал нападать. Они стояли лицом к лицу до тех пор, пока грозный хищник не развернулся и не ушёл, оставив девочку наедине с её мечтой о свободе.

В оазисах, где журчание воды сливалось с пением птиц, Амеша играла с деревенскими мальчишками. Плетя хитроумные ловушки из гибкой лозы, она смеялась, наблюдая, как они спотыкаются и падают, пытаясь её догнать. Амеша была не такой, как все принцессы. Роскошь дворца тяготила её, а настоящая жизнь манила своими простыми радостями.

Но судьба оказалась жестокой. Пожар, предательство, смерть родителей – всё рухнуло в один миг. Из принцессы она превратилась в рабыню, познав всю глубину человеческого унижения. Однако даже в самые тёмные времена Амеша сохранила свою гордость и достоинство.

Судьба улыбнулась ей в землях Альбы. Молодой правитель Кеннет МакАлпин, благодаря своему острому уму, разглядел в бывшей рабыне не только красоту, но и не замутнённый дворцовыми интригами разум. Так началась новая глава её жизни в роли королевской советницы – хранительницы мудрости двух миров. Но сердце её всё ещё болело по утраченному дому.

Амеша сохранила благородность персидской принцессы и верность восточным традициям. В память о далёкой родине она неукоснительно соблюдала зороастрийские обряды, вознося молитвы перед закатом солнца. Эти ритуалы помогали ей поддерживать незримую связь с духовным наследием предков. Имя, данное матерью в честь святых духов Амеша Спента, превратилось в путеводную звезду, освещающую путь в этом новом мире.

Сейчас, стоя на пороге тяжких испытаний, Амеша размышляла о землях Оркни. Сможет ли она найти здесь союзников для своего короля? Способны ли эти люди стать надёжным щитом против норманнов? Эти вопросы крутились в её голове, словно песчинки в пустынном вихре.

Тихий стук в дверь прервал её размышления. Это была Катрина – женщина, ставшая ей ближе родной сестры. Пройдя через ад рабства, Амеша стала мудрее, но замкнулась в себе, утратив доверие к людям. Лишь Катрина, спасшая ей жизнь во время покушения, смогла растопить лёд в её сердце. Теперь их связывали узы крепче кровного родства.

Амеша улыбнулась ей, откладывая кинжал. Впереди предстояло ещё много испытаний, но она была готова встретить их лицом к лицу, как встретила когда-то волка в пустыне.

Ведь она – Амеша, дочь персидского султана, советница короля, женщина, сумевшая, подобно фениксу, возродиться из пепла.

В покоях верховного друида царила напряжённая тишина. Зинбель провёл бессонную ночь, склонившись над древними свитками в тусклом свете масляной лампы. Огромная тень от его капюшона, словно живой призрак, скользила по стенам и сводчатому потолку, отбрасывая причудливые узоры.

Его лицо застыло в гримасе глубокой задумчивости. Пальцы постукивали по древнему пергаменту, а на щеке нервно подрагивала мышца – верный признак того, что его разум напряжённо работал над разгадкой недавней неудачи. Он пытался найти способ выхода из сложившейся ситуации, но мысли разбегались, словно испуганные птицы в предгрозовом небе.

Внезапно Зинбель резко поднялся. Его движение было порывистым, почти яростным. Схватив свой резной посох, он начал нервно расхаживать по комнате, погружённый в водоворот размышлений. Остановившись в углу, друид стиснул древко с такой силой, что сухожилия на его руке выступили, напоминая натянутые струны арфы. В его глазах вспыхнул яростный огонь, и он с глухим рычанием и силой ударил посохом о каменный пол, словно пытаясь выместить на нём свой гнев.

Не теряя ни мгновения, Зинбель призвал своего поверенного – молодого человека, который появился так быстро, будто материализовался из тени:

«Чего изволите, господин?» – его голос прозвучал почтительно и тихо, не обращая внимание на его раздражение.

«Немедленно позови ко мне военачальника Тарейна и смотрителя пристани Эварта», – голос друида звучал твёрдо и решительно, в нём слышалась сталь приказа.

«Слушаюсь», – склонился в глубоком поклоне поверенный и исчез за покрывалом так же бесшумно, как и появился, словно растворившись в полумраке имдаля, оставив после себя лишь лёгкое дуновение воздуха.

Зинбель развернул свиток с подробным чертежом замка короля Кеннета. Тайна происхождения этого документа была известна лишь ему одному – никто не догадывался, каким образом верховный друид сумел заполучить столь ценную информацию. Он оставался единственным хранителем знаний на острове, владея коллекцией свитков и фолиантов, недоступной для чужих глаз.

Его пальцы осторожно скользили по пергаменту, обводя контуры укреплений. Каждое движение было наполнено особым смыслом – казалось, друид способен почувствовать саму суть замка через тонкий материал.

Перед внутренним взором Зинбеля возникали величественные картины: неприступные стены, вознёсшиеся к небу, сторожевые башни, охраняющие подступы к крепости, и просторный внутренний двор, где эхом отражались голоса правителей, определяющих судьбу всего королевства Альбы…

С первыми лучами солнца Зинбель уже стоял на главной площади, наблюдая за предпраздничной суетой. По периметру были расставлены стражники – высокие, словно статуи, они охраняли не только товары, но и покой будущих торговцев. Каждый купец, словно проситель у трона, должен был лично согласовать с верховным друидом место для своих прилавков, чтобы избежать даже тени разногласий.

В воздухе витал запах свежей древесины – рабочие возводили торговые ряды, а яркие шатры, словно экзотические птицы, уже расправляли свои пёстрые крылья, украшая площадь. В самом сердце этого будущего торжества возвышался каркас для традиционного майского дерева – могучего столба, который вскоре укроют разноцветные ленты. Смелые участники праздника будут состязаться в искусстве лазания, а победитель получит заслуженную награду.

Деревня преображалась на глазах: ленты и флажки трепетали на ветру, цветы источали сладкий аромат, создавая атмосферу приближающегося праздника весны. Но Зинбель не замечал этой красоты, оставаясь погружённым в тревожные мысли. Королевская советница никак не уходила из его головы – как искупить вину за недавний конфуз?

И вот судьба, словно услышав его мольбы, преподнесла ещё один шанс. Амеша решила продолжить свой осмотр острова. После полуденной трапезы она должна была прибыть…

Её появление было подобно появлению богини. Её Высочество сошла на пирс в окружении блестящего конвоя королевской стражи – мера предосторожности, продиктованная дурной славой местных жителей. Рядом с ней, словно тень, следовала верная Катрина. Новое бирюзовое платье советницы, затмевающее своей роскошью даже предыдущее, сшитое из тёмно-красного бархата, струилось при каждом движении, словно морская волна.

Зинбель ожидал советницу, словно провинившейся ученик перед строгим учителем. Когда Амеша появилась, она сделала вид, что не замечает его, намереваясь пройти мимо с надменным видом. Но друид, собрав всю свою смелость, сделал шаг вперёд. Однако его попытка была пресечена стражниками – их копья скрестились перед ним, образуя неприступную стену.

Амеша была известна своей справедливостью. Пройдя путь от принцессы до рабыни и вновь обретя титул, она глубоко понимала страдания тех, кто оказался в низшем положении. За внешней строгостью скрывалось доброе сердце, и, хотя она могла быть суровой, в душе оставалась отходчивой. Именно поэтому она решила не гневаться на Зинбеля и дать ему шанс оправдаться.

«Пропустите его!» – властно приказала советница, и стражники расступились, опустив копья.

«У вас есть что сказать в своё оправдание?» – спросила Амеша, устремив на Зинбеля пристальный взгляд. В глубине её глаз теплился огонёк снисхождения.

«Вам удивительно к лицу это платье, Ваше Высочество!» – произнёс друид, склонившись в почтительном поклоне.

«Ах, вы опять за своё! Что ж, по крайней мере, ваши манеры безупречны», – с едва заметной улыбкой ответила советница.

Но её проницательный ум не позволял легко поддаваться на пустые комплименты.