Невеста по контракту

Татьяна Осина

Невеста по контракту

Глава1. Билет в жару

Самолёт тряхнуло так резко, что пластиковый стакан с томатным соком подпрыгнул и оставил красный след на подлокотнике.

Маша только крепче сжала ремень безопасности и посмотрела в иллюминатор. Там было то же самое, что и час назад: молочная дымка и что‑то белое, распластанное под крылом. Облака или новая жизнь, которую она сама себе подписала чужой рукой.

– Уважаемые пассажиры, – голос стюардессы был идеально спокойным, – наш самолёт идёт на снижение. Температура воздуха в Дубае плюс сорок один градус…

«Плюс сорок один, – машинально отметила Маша. – Зато денег, говорят, хватит на минус ипотеку».

Она закрыла глаза и вслух досчитала до десяти. Этот приём ей подсказала психолог из инстаграма, когда Маша ещё только лайкала чужие посты про «сменить жизнь» и «не бояться больших решений». Тогда это казалось безопасным развлечением. Теперь – контракт на тридцать страниц, подписанный синей ручкой, и один билет в один конец.

Телефон был выключен и лежал в сумке – так положено по правилам перелёта. Но даже если бы он был включён, писать было некому.

Мама думала, что она улетела «по работе в командировку». Бывший – что она «тупо психанула». Подруги с чата «девичник по пятницам» оставили под её последним фото одинаковые сердечки и один ехидный комментарий: «Только не возвращайся с пятнадцатью детьми от шейха».

Она только усмехнулась, когда это прочитала. Тогда ещё.

Самолёт мягко сел, неожиданно тихо.

Когда дверь открылась, воздух ударил в лицо, как горячая мокрая ладонь. Маша вышла в рукав и поняла, что все рассказы про «пыльный фен в лицо» были, пожалуй, даже мягкими. Воздух был густой, тяжёлый и пах кондиционерами, парфюмом и чем‑то сладким, непривычным.

В коридоре к выходу люди ускорились. Кто‑то уже снимал куртки, кто‑то резко переходил на английский, перебрасываясь фразами про багаж и трансфер. Маша шла последней, цепляясь взглядом за надписи: Arrivals, Baggage Claim, Passport Control.

«Ещё не поздно развернуться, – подумала она. – Куплю обратный билет, напишу “шутка, не получилось”.»

Но обратного билета не было. И не только у неё.

Паспортный контроль прошёл странно быстро.

Маше даже не дали как следует испугаться, как показывали в видео: отдельная кабинка, пристальные вопросы, холодный взгляд. Молодой пограничник вежливо улыбнулся, посмотрел страницу с визой, поставил штамп и пожелал хорошего пребывания.

Настоящий холод начался дальше.

Ещё до выхода из стерильной зоны она увидела его – мужчину с табличкой. На белом пластике было напечатано её имя, отчество и фамилия, полностью, с мягким знаком на конце.

Не «Мария», не «Мэри», именно «Мария Сергеевна ***».

Он сразу поймал её взгляд и шагнул вперёд.

– Ms Maria? – уточнил он по‑английски.

– Yes, – автоматически ответила Маша. – Это я.

Мужчина был в серых брюках, белой рубашке и жилете с логотипом компании, который она уже видела в своём контракте. Обычный корпоративный служащий, но в том, как он держал планшет и стоял чуть боком, читалось нечто ещё: привычка пропускать людей и потом идти следом.

– Добро пожаловать, – уже по‑русски сказал он, почти без акцента. – Я Самир, ваш координатор. Паспорт, пожалуйста. Мы оформим для вас все формальности, вы отдохнёте в лаунже, а затем поедем в офис.

– Паспорт у вас? – она переспросила, хотя прекрасно слышала.

– Это обычная процедура, – мягко улыбнулся Самир. – Вам не о чем беспокоиться. У нас всё по контракту.

Он протянул руку.

Маша секунду держала паспорт в пальцах. Маленькая бордовая книжка казалась вдруг единственным настоящим предметом из прошлой жизни: московской, с метро, серым снегом и кофе навынос.

Потом она всё‑таки вложила его в ладонь Самира.

Щёлкнул чехол планшета, паспорт исчез.

– Благодарю, – сказал Самир. – Пойдёмте.

Они шли по длинному коридору к выходу, и Маша чувствовала, как меняется воздух. Там, где был паспортный контроль, всё ещё пахло простой усталостью: дороги, людей, чужого пота. Здесь начинался другой запах – дорогого кофе, свежего камня, идеальной прохлады.

– Машина уже ждёт, – говорил Самир. – В офисе мы обсудим, в какие дни у вас будут встречи, когда вы переедете в резиденцию. Всё очень удобно. Вам понравится.

«Резиденция», – повторила Маша про себя.

В контракте это слово шло после «обеспечить проживание невесты в условиях, соответствующих статусу». Звучало красиво, почти как «сказка».

– Я правильно понимаю, – осторожно спросила она, – что шейх… то есть… он в курсе, что я прилетаю сегодня?

Самир чуть заметно усмехнулся.

– Его Высочество в курсе каждой детали, – сказал он. – Не волнуйтесь. Вы не первая. У нас всё организовано.

«Вы не первая», – зазвенело в голове.

Можно было бы решить, что это просто фраза координатора, успокаивающего клиентку. Можно было бы.

Если бы не то, что именно эти слова она уже читала в переписке с менеджером агентства: «Не переживайте, Мария, вы далеко не первая. Все остаются довольны».

Тогда фраза казалась поддержкой. Сейчас – чем‑то другим. Как шаблон, который повторяют слишком часто.

Они вышли к стеклянной двери. За ней, за толстым слоем прозрачного материала, в лёгкой дымке миража стояла линия машин. Чёрные, блестящие, с тёмными стёклами.

Самир кивнул охраннику, дверь открылась, и волна горячего воздуха вкатилось внутрь, как предупреждение.

Маша шагнула на улицу и впервые ясно подумала:

«Контракт я подписала. Вопрос только в том, на что именно я согласилась».

Глава 2. Агентство

Офис находился не в стеклянной башне, как представляла себе Маша, а в невысоком, но очень ухоженном здании рядом с трассой.

Из окна машины оно выглядело, как всё здесь: бежевые стены, пальмы, ровный газон, идеально чистый тротуар без единого окурка.

– Это ненадолго, – сказал Самир, когда они въехали на парковку. – Оформим несколько документов, и вы поедете отдыхать. После перелёта это важно.

Маша только кивнула.

Отдыхать хотелось, но сильнее хотелось прочитать всё, что ей собирались «оформить», по слогам.

Внутри было прохладно.

Ресепшн, белые стены, золотистый логотип компании, который она уже видела в письмах, и девушка в чёрном абайя с идеальным макияжем и русскими глазами.

– Мария? – девушка улыбнулась так, будто они давно знакомы. – Добро пожаловать. Я Лена.

– Вы… – Маша запнулась. – Вы тоже из России?

– Из Питера, – легко ответила Лена. – Но давно здесь. Проходите, пожалуйста. Вам кофе, вода, сок?

– Воду, – сказала Маша. – Просто воду.

Её провели в небольшую переговорную с низким диваном и стеклянным столиком. На столике уже лежала тонкая папка, планшет и бутылка воды с логотипом.

Самир включил кондиционер чуть сильнее и занял кресло сбоку, открывая планшет. Лена села напротив, сложив руки на коленях.

– Итак, – начала она мягко, чуть замедляя речь, как будто переключаясь на «профессиональный русский». – Мария, основную часть договора вы уже подписали дистанционно. Сегодня мы просто подтверждаем условия, добавляем пункты по вашему прилёту и графику встреч. Ничего страшного, всё стандартно.

«Стандартно» Маша уже не любила.

Слишком часто это слово произносили люди, чью стандартность она потом дорого вспоминала.

– Я бы хотела ещё раз всё прочитать, – спокойно сказала она. – Целиком. Здесь нет спешки?

Лена чуть удивлённо подняла бровь, но улыбка не исчезла.

– Конечно, – сказала она. – Это ваш контракт, вы имеете полное право. Я буду просто пояснять нюансы. Хорошо?

Маша кивнула.

Бумажный вариант договора оказался тоньше, чем она ожидала.

Тридцать с небольшим страниц, аккуратные поля, логотип вверху. Всё вежливо, без мелкого шрифта, который так любят банки.

– Первый раздел вы уже видели, – Лена листала уверенно. – Общие положения. Здесь указано, что вы прибываете как невеста по контракту, с возможностью заключения официального брака после исполнившихся условий.

– «Условий»? – Маша посмотрела внимательнее. – Каких именно?

– Адаптация, – ответила Лена. – Медицинский осмотр, курс культурной ориентации, участие в мероприятиях семьи. Это важно и для вас, и для Его Высочества. Вы же не хотите сразу в омут?

«Я вообще ещё не уверена, что хочу в омут», – подумала Маша, но вслух не сказала.

– Раздел второй, – продолжала Лена. – Обеспечение. Проживание, питание, транспорт, охрана, медицинская страховка. Всё за счёт стороны Его Высочества. Здесь же указано, что вы обязуетесь соблюдать режим безопасности: не покидать резиденцию без уведомления, не использовать личный транспорт…

Маша провела пальцем по строкам.

– «Не заводить отношений с третьими лицами, включая романтические и интимные»… – прочитала она вслух. – Прямо так.

– Это стандартный пункт, – вмешался Самир, не поднимая глаз от планшета. – Контрактная невеста не может параллельно строить другие связи. Это может повредить репутации обеих сторон.

– Обеих, – повторила Маша сухо. – Интересно.

Она перевернула страницу.

– Вот здесь, – Лена постучала ногтем по полю, – часть, которая обычно вызывает вопросы. Конфиденциальность. Вы не публикуете информацию о жизни Его Высочества, резиденции, внутренних делах семьи без согласования. Никаких интервью, книг, фильмов. Понимаете?

– А если я просто буду вести личный дневник? – спросила Маша. – Для себя.

– Для себя – пожалуйста, – улыбнулась Лена. – Главное, не для аудитории. Здесь же прописаны штрафы в случае нарушения.

«Штрафы» были прописаны не цифрами, а формулировками: «в разумных пределах», «с учётом нанесённого ущерба репутации». Юрист внутри Маши – тот самый, университетский, который никуда не делся, – напрягся.

– Раздел третий, – Лена перевела страницу, – безопасность. Здесь указано, что на время действия контракта ваши документы хранятся у уполномоченной стороны, чтобы исключить потерю или незаконное использование. Доступ к ним у вас будет в сопровождении координатора.

– Моими документами будет распоряжаться другая сторона, – уточнила Маша. – И это тоже стандартно?

– В этой стране, в этом статусе – да, – Лена не моргнула. – Поверьте, так спокойнее для всех.

Самир тихо кашлянул, будто подтверждая.

А это что? – Маша остановила пальцем на пункте ближе к середине. – «Сторона Невесты обязуется воздерживаться от действий, которые могут быть истолкованы как дискредитация соглашения, включая самовольный уход, исчезновение, отказ от участия в совместных публичных мероприятиях»…

– Это юридический язык, – мягко перебила Лена. – Не пугайтесь. Здесь речь о том, что если вы просто уйдёте в никуда, не предупредив, – это может создать скандал. Никто этого не хочет. Всё можно обсудить цивилизованно.

«Если я уйду в никуда», – повторила Маша мысленно.

Строчка вдруг показалась ей не предупреждением, а намёком. Как будто кто‑то уже уходил в никуда.

– Хорошо, – сказала она. – А у меня есть право… например… связаться с консульством, если я почувствую угрозу?

В комнате на долю секунды стало тише.

Лена всё так же улыбалась, но в глазах мелькнуло что‑то внимательное.

– У каждого гражданина есть право на общение с консульством, – аккуратно произнесла она. – Это выше любого контракта. Просто… – она чуть наклонилась вперёд. – Лучше, чтобы повода не было. У нас всё построено на доверии.

Самир поднял взгляд от планшета и кивнул, подтверждая: «всё хорошо, не усложняй».

Маша поставила подпись ещё раз – под отметкой, что ознакомлена с условиями.

Рука не дрогнула, хотя внутри что‑то уже шевелилось.

Когда они вернулись в холл, Лена вручила ей тонкий конверт.

– Здесь график ближайших дней, – сказала она. – Завтра – медицинский осмотр, послезавтра – короткий курс по местным обычаям. Через три дня планируется первая официальная встреча с родственниками Его Высочества.

– То есть сегодня… – Маша сжала конверт. – Я просто поеду в… резиденцию?

– Да, – кивнула Лена. – Отдыхайте, распаковывайтесь, привыкайте. Если что‑то понадобится – звоните мне. Номер внутри.

– И ещё, – добавил Самир. – Мы свяжемся с вами, когда документы будут полностью оформлены. Паспорт пока у нас, но вы под нашей защитой. Это важно.

«Под нашей защитой».

Звучало красиво. Почти так же красиво, как «под нашей ответственностью».

На улице было ещё жарче, чем час назад.

Маша села в машину, закрыла дверь и на секунду прикрыла глаза. В голове всплыли две фразы, произнесённые разными людьми:

«Вы не первая».

«Если вы просто уйдёте в никуда…»

Машина плавно выехала со стоянки, встраиваясь в поток по идеально ровной дороге.

Где‑то впереди, за серией поворотов, её ждали пальмы, бассейн и «условия, соответствующие статусу». И ещё что‑то, о чём в контракте не было ни слова.

Глава 3. Резиденция

Машина ехала мягко, почти бесшумно.

За тонированным стеклом проплывали пальмы, развязки, рекламные щиты с идеальными лицами. Дубай был похож на бесконечную заставку к дорогому сериалу: всё блестело, сияло и ни секунды не показывало изнанку.

– Далеко ещё? – спросила Маша, когда очередной небоскрёб остался позади.

– Почти приехали, – ответил Самир. – Резиденция находится в закрытом комплексе. Там очень тихо. Вам понравится.

«Вам понравится» за последние сутки она слышала слишком часто.

Её немного подташнивало – то ли от недосыпа, то ли от того, что мозг пытался одновременно считать развилки, светофоры и направление, чтобы хотя бы примерно запомнить маршрут.

Судя по знакам, они давно свернули из туристического центра. Дома стали ниже, дороги – шире, воздух – чуть более пыльным.

Наконец, машина замедлилась и плавно свернула к высоким песочного цвета воротам.

Охранник в форме шагнул к будке, заговорил с Самиром по‑арабски.

Маша не поняла ни слова, но по интонации уловила: не просто «здрасьте‑до свидания», а краткая проверка. Самир показал на неё, охранник заглянул внутрь, коротко кивнул и нажал на кнопку.

Ворота раскрылись бесшумно, как занавес.

Внутри всё было слишком идеальным.

Аккуратная подъездная дорожка из светлого камня. Пальмы с ровно подрезанными кронами. Газон, на котором не было ни одного жёлтого пятна. Белая вилла с большими окнами и террасой, занавешенной лёгкими тканями.

– Это не основная резиденция Его Высочества, – сказал Самир, когда машина остановилась у крыльца. – Это дом для гостей. Сейчас он полностью в вашем распоряжении.

«Дом для гостей», – повторила Маша.

Как будто она была не человеком, а важной вещью, которую временно поставили на полку отдельно от остальных.

К ним уже спешили две женщины в одинаковых светлых туниках. Одна взяла у неё чемодан, другая вежливо распахнула дверь.

– Miss Maria, – произнесла та, что помладше. – Welcome. Меня зовут Нур. Я буду вам помогать. Если что‑то нужно – говорите.

Голос был мягкий, с лёгким акцентом, но русский Нур знала: пару слов она вставила почти безошибочно.

– Спасибо, – ответила Маша и ступила на прохладную плитку крыльца.

В доме пахло цитрусом и чем‑то цветочным.

В гостиной – низкие диваны, подушки, светлый ковер без лишних рисунков. На стеклянном столике уже стояли фрукты и кувшин с водой. За большими окнами мерцал бассейн, светлая полоса в обрамлении плитки.

Картинка получилась бы идеальной, если бы не одна деталь: углы потолка.

Там, где взгляд обычного туриста не задерживается, маленькими чёрными точками сидели камеры.

Маша отметила их автоматически. Одна над дверью, одна напротив дивана, одна в конце коридора.

Не параноидальная привычка – профессиональная. Когда несколько лет работаешь с договорами и служебками, начинаешь смотреть не на витрину, а на мелкий шрифт и датчики.

– Здесь гостиная, – Нур чуть смущённо улыбнулась, будто извиняясь за изобилие. – Там кухня, вы можете пользоваться чем хотите, но у вас есть повар. На втором этаже спальня, ванная, гардеробная. Внизу – маленький кабинет, если вы любите работать.

«Работать».

Слово в этом доме прозвучало почти как шутка.

– Пойдёмте, я покажу комнату, – сказала Нур.

Спальня была ровно такой, как рисуют в каталогах: большая кровать, светлое бельё, мягкий ковёр, шторы до пола. Никаких лишних деталей – всё нейтрально‑дорогое.

Чемодан уже стоял у стены. Кто‑то успел принести его, пока они поднимались по лестнице.

– Ваш шкаф, – Нур распахнула гардеробную. Внутри висели несколько наборов одежды, явно заранее приготовленных: лёгкие платья, закрытые кардиганы, домашние комплекты. – Это на первое время. Если что‑то нужно – пишите мне, я передам.

– То есть можем не покупать, – попыталась пошутить Маша. – Всё уже включено в пакет?

Нур чуть смутилась.

– Это забота семьи, – сказала она. – Чтобы вы чувствовали себя комфортно. На улице жарко, в моллах холодно, нужно одеваться правильно.

Маша провела рукой по ткани одного из платьев. Размер был её, цвет – безопасный, кремовый.

Кто‑то явно потратил время, чтобы подобрать всё под неё. Или под тот образ, который родился из её анкеты, фотографий и переписки.

– Если хотите принять душ, – Нур указала на дверь, – полотенца уже есть. Я оставлю вас, чтобы вы отдохнули. Вечером вам принесут ужин. Завтра утром – машина в клинику, медосмотр. Потом – курс по обычаям. Хорошо?

– Хорошо, – сказала Маша автоматически.

Нур уже была у двери, когда Маша спросила:

– Нур… А до меня здесь кто‑нибудь жил?

Вопрос вырвался сам.

Слишком уж обжитым казался дом, чтобы быть «просто гостевым».

Нур на секунду замерла.

Потом медленно повернулась.

– Здесь часто живут гости, – ответила она осторожно. – Семья большая. Бывают… разные люди.

И всё.

Фраза повисла в воздухе, как занавеска без ветра.

– Понимаю, – кивнула Маша, хотя не понимала совсем.

Когда дверь закрылась, дом стал по‑настоящему тихим.

Настолько тихим, что слышно было, как где‑то в стене пищит еле уловимый сигнал – возможно, работы кондиционера, возможно, камеры.

Она открыла чемодан, достала свою, московскую футболку с выцветшей надписью и джинсы.

Повесила их рядом с кремовыми платьями. Контраст получился почти комичный: её жизнь «до» и аккуратный набор «после» на одной штанге.

Телефон, наконец, включился.

Экран мигнул, выдал сразу десяток уведомлений – банковские сообщения, рассылка магазинов, один пропущенный звонок от мамы. И ни одного от того, кто мог бы сказать: «Ты уверена, что всё нормально?»

Интернет поймался сразу.

Руки сами потянулись открыть мессенджер, набрать «я прилетела» в общий чат, скинуть фотку пальмы с подписью «Ну всё, ищите меня в гареме». Пальцы замерли над экраном.

Она вспомнила раздел о конфиденциальности.

Про то, что нельзя публиковать информацию о резиденции, семье, условиях. Про «дискредитацию соглашения» и «разумные пределы» штрафов.

Маша медленно заблокировала экран.

Потом подошла к окну.

За стеклом мерцал бассейн и ровный газон. За стеной, которую она пока не видела, наверняка был ещё один мир – с дорогими машинами, голосами, смехом. Но до него ей сейчас было так же далеко, как до Москвы.

Контракт был подписан, паспорт – в чужом планшете, номер координатора – в конверте на столике.

Она глубоко вдохнула кондиционированный воздух и вдруг очень ясно формулировала мысль, от которой до этого отворачивалась:

«Если я сейчас просто уйду в никуда, как в том пункте, они будут считать это проблемой.

Вопрос только в том, что они считают “никуда” – улицу за воротами или всё, что дальше этой жизни».

Глава 4. Его Высочество

Маша проснулась от того, что кто‑то тихо постучал в дверь.

– Miss Maria? – осторожно позвала Нур. – Можно?

– Да, – голос предательски охрип, она откашлялась. – Войдите.

Нур вошла уже при полном параде – в безупречно выглаженной тунике, с аккуратно затянутым платком. У Маши же на футболке была помятая надпись «Coffee first», и это казалось неуместной дерзостью в этом стерильно‑красивом доме.

– Не пугайтесь, – улыбнулась Нур, – у вас всё ещё утро. Но Самир просил предупредить: сегодня вечером вы увидитесь с Его Высочеством.

Слово прозвучало так, будто оно написано с большой буквы.

– Вечером, – повторила Маша. – То есть… официально?

– Небольшой ужин. Только вы, он и двое его родственников. Очень спокойно. Вам привезут платье, если вы не возражаете.

Маша машинально посмотрела на гардеробную, где уже висели «платья на первое время».

– У меня есть одежда, – сказала она. – Но… если есть что‑то по дресс‑коду, давайте.

– Это просто традиция, – мягко пояснила Нур. – Ничего строгого. Вам всё подберут, не волнуйтесь.

«Не волнуйтесь» в этом доме стало таким же распространённым, как «вам понравится».

День тянулся вязко.

Машу отвезли в клинику – белое, хромированное пространство с улыбчивыми медсёстрами и бесконечными анализами. Врач с идеальными зубами и выученным английским поставил галочки в форме, заверил, что «вы абсолютно здоровы», и пожелал «приятного пребывания».

Потом был короткий «курс по обычаям» – лекция в маленькой аудитории с проектором, где молодая женщина в строгом костюме рассказывала о дресс‑коде, обращениях, жестах, которые лучше не использовать.

Маша слушала вполуха.

Её больше интересовали не правила, а то, как они используются: где они про уважение, а где – про контроль.

К вечеру она вернулась в резиденцию уже уставшей, с лёгкой головной болью. На столике в гостиной стоял новый конверт – плотный, кремовый.

Внутри было платье.

Платье оказалось простым по фасону и безупречным по ткани: мягкое, тёмно‑синее, закрытое до ключиц, с длинными рукавами и тонким ремешком на талии. Не принцесса из сказки, а достойная «официальная невеста».

– Вам очень идёт, – искренне сказала Нур, когда Маша, переодевшись, вышла из спальни. – Цвет правильный. Не слишком ярко, но благородно.

– Вы его выбирали? – спросила Маша.

– Нет, – Нур чуть смутилась. – Это отдел семьи. У них есть люди, которые этим занимаются. Они… знают, как надо.

«Знают, как надо», – это в этой истории были уже почти мантры.

– Он приедет сюда? – Маша поправила рукав. – Или я поеду куда‑то?

– Вас заберёт машина, – ответила Нур. – Официальная резиденция недалеко. Не переживайте, я буду с вами до входа.

Машина на этот раз была ещё более дорогой.

Внутри пахло кожей и чем‑то едва уловимо пряным. Водитель не произнёс ни слова, только вежливо кивнул, когда Маша села сзади.

Нур держалась рядом, пока их не пропустили через очередные ворота, выше и массивнее прежних.

За ними начинался другой уровень роскоши: дорожки с подсветкой, фонтаны, высокие пальмы, подсвеченные снизу, белые фасады с резными арками.

– Я подожду вас здесь, – сказала Нур у лестницы. – Внутрь с вами пойдут другие сотрудники. Если что – пишите мне.

«Другие сотрудники» уже стояли у входа – двое мужчин в костюмах и женщина в строгом платье без единой складки. Женщина представилась на английском, назвала своё имя, которое Маша не успела запомнить, и попросила её следовать за собой.

Они прошли через зал с мраморным полом, по которому босыми ногами, наверное, было бы холодно. На стенах – картины и фотографии, но смотреть на них не было времени. Всё было организовано так, чтобы взгляд не задерживался, а шёл строго по маршруту.

Перед дверью в небольшую гостиную женщина остановилась.

– Его Высочество будет через минуту, – сказала она. – Пожалуйста, располагайтесь.

«Располагайтесь» в комнате, где каждый предмет стоил, возможно, больше, чем вся её московская квартира, звучало слегка издевательски.

Маша прошла к низкому дивану и села на край.

На столике стояли фрукты, чай, вода. Она не притронулась. Руки лежали на коленях, пальцы сжаты, но так, чтобы это не бросалось в глаза.

Дверь за её спиной тихо щёлкнула.

Он вошёл почти бесшумно.

Маша почувствовала движение воздуха, услышала лёгкий шорох ткани и только потом повернула голову.

Шейх был в тёмной дисдеше, без лишних украшений. Никаких театральных элементов из сериалов – простая, но дорогая ткань, аккуратный платок, ухоженные руки.

Лицо – не из рекламы. Не идеальное, но запоминающееся. Чёткие скулы, внимательный взгляд, лёгкая усталость в уголках глаз.

– Мария, – сказал он по‑русски. – Добрый вечер.

У неё пересохло во рту.

– Добрый вечер, – ответила она. – Ваша… – она запнулась на обращении. – Вам тоже.

Он чуть улыбнулся, будто заметив её паузу.