Соринки из избы: семейные истории

– Не могу я ей руководить, Танечка, – пожаловалась Люба и звучно сморкнулась в сложенную во много раз ленту туалетной бумаги.

– Что случилось? – ответила Таня Началова таким тоном, словно ей в очередной раз предложили по телефону банковские услуги.

– Это я, Танечка, случилась. Такая хреновая. Новенькая вечно с моими решениями не согласна. Я хреновый тимлид.

– Ты хороший руководитель, пусть и начинающий. Не драматизируй. Вам надо просто поговорить словами через рот, – сказала Таня и, покосившись куда-то вбок, шепнула: «Я сейчас».

– Не руководитель я, Тань, а корова жирная. Еще и глупая. Ни хрена я не знаю, как правильно сказать, как процессы устроить.

– Люба, ты у нас самый опытный редактор в команде, – Таня тяжело вздохнула и отпила вина из бокала. – Давай я с ней поговорю сама.

– Нет, Танечка, не надо. Будешь еще за меня разруливать проблемы с моими подчиненными, а я на что?

– Это хорошо, что хочешь сама. Руководство – это трудно. Научишься еще. Только давай, Люб, с терминологией определимся, что не вводить Новенькую в заблуждение. У нас структура-то горизонтальная. Новенькая – самостоятельный боец, а ты просто наставник для поддержки.

– Вот и она так говорит.

– И правильно говорит. Недели не прошло, а ты уже бьешься в истерике. Ты просто выгорела от гиперконтроля. Не бери лишнего. Где, вот, твое вино? Говорила же, с вином приходи.

– Танечка, я же и их тяну, и сама задачи редакторские фигачу. Их с меня никто не снимал же, – Люба, вытерев слезы, задумалась: – Да, кстати, забыла я про вино. Ревела, как тварь, весь вечер. Не до вина было.

– Так, – сказала деловито Таня, словно собрав в кулак последние, не истраченные за день силы, и возле нее возник мальчик лет шести; стеснительно улыбнулся, Люба улыбнулась ему в ответ, помахала. – Девять уже, – сказала Таня Любе. – Иди отдыхать, слышишь? Прям закрой ноут и беги от стола. Съезди на дачу, майские же, погода какая хорошая. Увижу тебя в «Слаке», буду ругаться!