Игра проклятий-3. В паутине предательств

– Если герцог сейчас попробует при помощи сторонников захватить власть, я его не осужу, но и не позавидую.

– Лейф знает о твоих предположениях?

– Нет, конечно! – вспыхнул Оскар.

– Надо же, а я думала ты его лучший друг, – сказала Кордия, наблюдая за братом. Оскар прошипел что-то похожее на проклятье.

– Это была минутная слабость! – вскричал он. – Неужели ты всю жизнь собираешься меня за это казнить?

– Интересное виденье предательства, – заметила Кордия.

– А на чьей стороне будешь ты, сестренка? Рискнешь потерять корону, поддержав Дора? Или предашь своего возлюбленного, чтобы не слететь с трона? – едко произнес Оскар.

– А ты, значит, определился? – спросила Кордия, чувствуя, как ее захлестывает негодование. Оскар лишь усмехнулся. Бросил на сестру холодный взгляд и двинулся к выходу.

                        ***

Кордия спустилась во двор. Порадовалась, что у этой башни есть ступеньки, в отличие от других, где внутрь нужно было подняться сперва по веревке и только потом уже по лестнице. Интуиция подсказывала ей, что прибывшие принесли очень плохие новости. Хотя, что еще может быть хуже, чем сейчас? Она вздохнула и плотнее закуталась в плащ. Погода менялась так быстро, что угадать ее настроение было невозможно. Яркое солнце сменялось метелью, а метель летней жарой, переходящей в заморозки. Сейчас было по-зимнему холодно. Небо свинцовое, тяжелое, словно вот-вот должен пойти снег.

Позади послышались шаги, и Кордия обернулась. Бальтазар. Королева задержала взгляд на его лице. Там, где вчера не было кожи, остались лишь красные вспухшие рубцы. Выглядели они жутко, даже отталкивающе, и девушке захотелось отвернуться. Может быть, она не полностью вытянула из них Тьму? Ведьма не сомневалась в том, что это ее ошибка. Что-то она сделала не так, и ей не удалось исцелить его полностью. Без жертвы ее магия не исцеляет, увы, надо с этим смириться.

Во дворе показался Дор, а за ним следовало четверо мужчин, одетых во все черное. Они напоминали Кордии стаю воронов, решивших поживиться падалью. Скользнув взглядом по их лицам, королева поняла, что никто из приехавших мужчин ей незнаком.

– Знаешь, кто эти люди? – обернувшись к Бальтазару, спросила Кордия.

– Только графа Рейского видел однажды, – ответил тот, вглядываясь в прибывших. Он кивком указал на мужчину, которому на вид было больше сорока, полностью седые волосы цеплялись за ворот плаща. Холодные серые глаза казались выцветшими, а взгляд равнодушным. – Остальных не знаю.

– Он друг герцога? – спросила Кордия, глядя, как граф и Дор оживленно общаются. Если бы не проклятье Дора, то они бы точно обнялись, как близкие люди. Трое мужчин, что шли рядом с ними, были моложе графа и выглядели менее солидно.

– Понятия не имею, прежде мы держались на расстоянии, – лениво ответил Бальтазар, наблюдая за гостями, которые продолжали обмениваться любезностями с герцогом. Кордия поискала глазами Лейфа. Где же он? Неужели ему не сообщили о прибытии всадников? Нехорошее предчувствие поднялось в душе, как мутная вода.

– Не нравится мне все это, – вздохнула Кордия. – Найди Лейфа.

– Не надо его искать, вон он идет. И, кажется, у твоего мужа появилась новая игрушка, – наклонившись к уху Кордии, шепнул Бальтазар. Проследив за его взглядом, королева увидела Лейфа в обществе смеющейся над чем-то Нолы. Девушка выглядела так беззаботно, словно ночью не случилось ничего страшного, и она находится в райском уголке со своим возлюбленным. Король был горд, и в его глазах было что-то такое, чего Кордия никогда до этого не видела – влюбленность.

– Это ненадолго, – спокойно ответила она Бальтазару, хотя у самой на этот счет возникли сомнения. Бывший разбойник усмехнулся.

– Ее королевское величество, королева Никандра Андреса Дронт! – донесся до слуха Кордии голос Дора. Она вздрогнула и переключила внимание на гостей, которые один за другим старались выразить ей свое почтение и принести клятву верности, которую не смогли дать во дворце, по причине своего отсутствия.

По ступенькам легко сбежал генерал Луупа. Бросил взгляд на дочь, прогуливающуюся с королем, и чуть нахмурился. Кордии это понравилось, но особых надежд на то, что Луупа отговорит Нолу флиртовать с Лейфом, себе не позволила.

– Граф Рейский! – добродушно проговорил Луупа. Шагнул к нему, и они обнялись.

– Неожиданно видеть вас живым, Луупа, – сказал граф.

– По-вашему, должно было быть как-то иначе? – усмехнулся Луупа.

– Всякое может быть. Война все же, – сказал граф и, скользнув по генерал взглядом, сделал шаг назад.

К ним подошел Лейф. Он старался держаться спокойно и уверенно, но Кордия почувствовала его тревогу. По тому, как король смотрел на приехавших, они были ему незнакомы. Бальтазар издал смешок: он радовался тому, что его враг в сложном положении.

– Ваше величество, – обратился к Лейфу граф. – Выглядите намного лучше, словно и не вы. Похоже, война на вас хорошо влияет.

– Вдохновляет жить здесь и сейчас, – сдержанно ответил Лейф. – Вам ведь это тоже знакомо, не так ли?

Граф мотнул головой и рассмеялся. Кордия подумала, что с настоящим Дамьяном у них были близкие отношения и они многое друге о друге знали.

– Что ж, это хорошо! Но вам придется признать свой проигрыш – ведь я вернулся живым, – лукаво произнес граф, не сводя глаз с короля.

У Лейфа дернулся левый уголок рта. Он бросил взгляд на Дора, но тот был поглощен беседой с одним из сопровождающих графа. Бальтазар кашлянул и стал подниматься по ступенькам. Кордия подумала, что видеть короля растерянным было приятно, но рискованно последствиями. Ведь если он не сможет подыграть Рейскому, это лишь подчеркнет, что Лейф – самозванец. А раз так, то и все люди, его поддерживающие, – сообщники в заговоре против истинной власти.

Кордия подошла к мужу и взяла его под руку. Лейф вздрогнул и ближе притянул девушку к себе, накрывая ее ладонь своею. Граф птичьим взглядом следил за ним, словно хотел уличить в чем-то и ждал удобный момент для этого.

– О граф, прошу вас, расскажите, что у вас был за спор? Его величество так редко сплетничает со мной о таких вещах! – улыбнувшись, с воодушевлением проговорила Кордия и, понизив голос, добавила: – Если это прилично, конечно же.

– Ну я бы не назвал это спором, ваше величество, – улыбнулся граф Рейский. – Скорее, это было пари.

– Тем более! – чуть подавшись вперед, сказала Кордия. Молчание Лейфа удивляло ее, он стоял рядом с ней, как каменное изваяние, что было на него совершенно не похоже. Он никогда не терялся и мог с любым выстроить беседу, сойдя за знатока в теме, в которой мало что понимал. Что мешало ему сейчас вести себя так же?

– Некоторые пари должны оставаться в секрете. Так будет благородней, согласны, ваше величество? – проговорил граф, глядя Лейфу в глаза.

– Ты ведь приехал сюда не для того, чтобы похвалиться тем, что выиграл? – расслаблено проговорил Лейф, освободившись от руки Кордии.

– Не хотелось начинать встречу с плохих новостей, – сказал граф, и его взгляд стал серьезным. Он расстегнул плащ и достал из нагрудного кармана письмо. Дор и его собеседник мгновенно замолчали, переключив внимание на графа. К ним подошел генерал Луупа с дочерью.

– Что случилось? – спросила Кордия, понимая, что уже знает ответ и он ее не радует.

– Король Истраты Артей Огненный обвинил короля Аталаксии Дамьяна в безжалостном истреблении королевства Драммара и убийстве его королевы – Давии, а также принцессы Дилены, – сказал граф. – Он представил доказательства этого преступления верховному суду Эленграда, а также содружеству Ириса и Розы, попросив у них поддержки, чтобы восстановить справедливость и войти со своим войском в Аталаксию.

– И они…– прошептала Кордия, чувствуя, как под ногами качнулась земля.

– Согласились, – сказал Лейф, опуская письмо. – Кажется, у нас на одну проблему больше, господа.

Король был бледным, но во взгляде читалось спокойствие и достоинство. Он посмотрел на Дора, который выглядел намного встревоженнее, чем он.

– И что это значит? – спросила Кордия, глядя на графа. – Моего мужа будут судить?

– Я не отдавал приказа истребить драммарцев, – мрачно произнес Лейф. – Это клевета чистой воды. И мы докажем это.

– Боюсь, это будет проблематично, – вздохнул Рейский и посмотрел на Кордию. – Доказательств вины короля Дамьяна очень много. Форма, оружие, переписки – это да, можно сказать, подкинули, подделали, но прилюдное убийство Дилены как подтасовку факта не представить. Слишком много свидетелей.

– И чем это грозит мне?

– В лучшем случае, ты потеряешь трон, в худшем – жизнь, – сказал Дор. – И решению эленгарсдкого суда нельзя не подчиниться. Он стоит выше королей и королев. Это высший земной суд.

– Но были и дела, в которых обвиняемые выходили победителями, – сказала Кордия, стараясь вспомнить, чему ее учили дома.

– Сейчас многие на стороне Артея, – ответил Рейский. – И ему дали шанс самому восстановить справедливость. Его войска уже вторглись в Аталаксию.

– Значит, он рядом и скоро будет здесь, – пробормотала Кордия, ища за что бы ухватиться, чтобы не упасть. Она вдруг четко осознала, что ее погибель совсем близко, и ей стало тяжело дышать. Дор бросил на нее тревожный взгляд, и его карие глаза стали черными. Он тоже все понял. Королева покачнулась, и Нола подхватила ее под локоть, не давая упасть.

Лейф сложил письмо и сунул его в карман. Нервно провел рукой по волосам и откинул их назад. Кордии стало интересно – понимает ли он, что вторжение Артея – целиком его вина? Не убей он Дилену, ничего бы этого не случилось, и тут же одернула себя: нет смысла искать виноватых, нужно думать, как выйти из этой ситуации с меньшими потерями.

– Давайте я провожу вас в комнату, ваше величество, – мягко предложила Кордии Нола. Королева лишь покачала головой. Она уже взяла себя в руки, и ей хотелось остаться здесь, принимать участие в обсуждении неожиданной новости, почувствовать себя живой.

– Какой тьмы содружеству Ириса и Розы помогать этому сумасшедшему? – хмуро спросил Дор. – Это же семь мелких королевств, которых и на карте-то отыскать без лупы сложно.

– А сам как думаешь? – сверкнув глазами, усмехнулся Лейф. Новая опасность встряхнула его и вернула азарт. – Эти маленькие, никому не нужные королевства, могут ассоциировать себя с Драммаром и выступить против Аталаксии: для них это единственная возможность показать себя и ощутить собственную значимость.

– Не думаю, что нас должны волновать причины, почему они помогают нас уничтожить, – хмуро сказал Дор.

– Зря. Эти причины можно использовать для того, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу, – сказала Нола. Лейф бросил на нее одобрительный взгляд. – Нужно разобраться.

– Сомневаюсь, что у нас есть на это время, – вздохнул генерал Луупа, глядя на дочь.

– Мы не можем сдаться, – сказала Кордия, и Дор обернулся к ней.

– Боюсь, у нас может просто не остаться выбора, – с грустью сказал генерал Луупа. У Кордии снова закружилась голова, и она согласилась, чтобы Нола проводила ее отдохнуть.

                        ***

Кордию пошатывало, когда она шла по коридору в комнату Джулиана. Новость о том, что войска Артея войдут в Аталаксию обескуражила ее. Она растерялась и ощутила себя бабочкой, приколотой к стене, как трофей. Дор попытался поговорить с ней, но она попросила его уйти. Ей не хотелось его видеть, хотя она оценила его поддержку и была за нее благодарна. Она хотела найти силу в самой себе, ту точку внутренней опоры, которая не даст ей пасть духом несмотря ни на что, в этом полагаться на других людей королева не могла.

– Все вон! – приказала Кордия, ворвавшись в комнату Джулиана. Того уже положили на стол и привязали к нему, чтобы ампутировать руку. От одного взгляда на почерневшие пальцы у девушки сжалось сердце. Слуги растеряно уставились на нее, лекарь замер, сжимая пальцами скальпель. – Вон!

Повторный приказ возымел действие, и в одно мгновение все выбежали из помещения, оставив Джулиана и Кордию вдвоем. Она подошла к боевому чародею и положила руку ему на лоб. Он был горячим. Провела пальцами по его влажным от пота волосам и опустила взгляд на вздымающуюся от частого дыхания грудь. Джулиан открыл глаза и уставился на Кордию.

– Тебе не надо было приходить… – тихо проговорил Джулиан. Он сильно похудел и выглядел изнуренным.

– Нам нужно спасти твою руку и вернуть тебя в строй, – бодро сказала Кордия. Джулиан встревожился и попытался приподняться, но веревки не дали ему этого сделать. Кордия порадовалась этому – не будет мешать ей заниматься исцелением. Она взяла в руки скальпель, оставленный лекарем, и в предвкушении боли по телу пробежала волна дрожи.

– Кордия, не смей! – сквозь зубы процедил Джулиан, стараясь вырваться. – Знаю я твои методы!

Кордия рассмеялась и, оттянув мочку уха, бесстрашно скользнула по ней лезвием. Джулиан зарычал, увидев, как ей на платье закапала кровь. Она бросила на пол скальпель вместе с кусочком отрезанной мочки и настроилась на волну исцеления. Магия с бешеной силой потекла по ее телу, и ладони стали огненными, и в тот же момент из них показался белый свет. Она положила руки на изуродованную кисть Джулиана, наполняя ее своей силой. Тот скрипнул зубами, выгибаясь от боли, а потом из его горла вырвался крик, который оглушил Кордию.

                        ***

Кордия пустым взглядом смотрела в потолок. Слуги починили окно и забили досками сожженную ею дверь – в комнате стало теплее, и это тепло расслабляло, убаюкивало. Она несколько раз моргнула, желая прогнать сонливость – ей нужно было пойти и проверить, как чувствует себя Джулиан. Исцеление прошло трудно: сперва ей пришлось вытянуть силу медальона Саболы, об который он обжегся. Это едва не стоило боевому чародею жизни, но, когда магия покинула его тело, он начал восстанавливаться. Хотя прибежавшие на крик Джулиана слуги едва все не испортили, хорошо, что им помешал Оскар, которого совершенно не смутила окровавленная королева. А когда все было закончено, отнес ее в комнату, потому что она сама не могла шевельнуться от усталости.

Дверь тихо скрипнула, и с подносом в руках вошел Оскар. Поставил его на тумбочку и сел рядом с сестрой.

– Ты не пришла ужинать, – сказал он, притянув Кордию к себе.

– Кусок в горло не лезет, – призналась та. Потерлась щекой о холодную руку брата и тихо вздохнула. Оскар поцеловал ее в макушку.

– Я знаю про Артея.

– У него сильная армия, которая не оставит камня на камне от Аталаксии. Нам нечего ему противопоставить, – сказала Кордия. – А им…Им движет месть, и он не остановится.

– Я понимаю, чего ты боишься, – тихо сказал Оскар. Кордия кивнула, хотя сомневалась, что он действительно знает, что она сейчас чувствует. От движения раненное ухо заныло и отдалось болью по всему телу. Она поднесла к нему пальцы и поняла, что оно распухло и горит. Хорошо бы наложить повязку с травами. – Эй, мы найдем способ тебя защитить.

– Я хочу, чтобы ты спас мою мать из Дома света, – помолчав, сказала Кордия. – Чтобы поехал в Кассию и нашел союзников, которые помогут нам противостоять решению генерала Монро.

– Я никогда не был силен в переговорах…

– Оскар, сейчас такие обстоятельства, что оставаться наивным и несчастным просто невыгодно. Придется учиться быстро, от этого зависят жизни других людей. Тем более ты будущий Первый лорд, ты уже не можешь быть прежним мальчишкой. Я напишу письмо советнику Юну, он всегда был адекватным человеком и хорошим политиком. Я верю, что он окажется на нашей стороне и сможет сформировать костяк союзников, которые помогут переломить ход войны.

– А чем собираешься заниматься ты? – спросил Оскар.

– Защищать Аталаксию, пока могу это делать, – сказала Кордия и вспомнила драммарских чудовищ. – Это мой долг как королевы.

– Кстати, о защите. Я ведь изучал право и могу защищать Лейфа в суде, если до этого дойдет, – оживленно проговорил Оскар. Кордия удивленно вскинула брови. – Я был лучшим учеником!

– Ты полон сюрпризов, – пробормотала она. – То признаешься, что спал с Пилар, то теперь вот это.

– Все хотел произвести впечатление на отца, – с горечью усмехнулся Оскар. – Стать его правой рукой, достойным сыном.

Кордия не успела ответить – в дверь постучали. Оскар тут же вскочил на ноги и распахнул дверь. Пока он это делал, Кордия сумела подняться на ноги и поправила платье. Подняв голову, увидела на пороге Мариана. На нем была маска, закрывающая нижнюю часть лица. Ворон, что сидел у него на плече, тоже был в подобии маски, только на клюве. Выглядело это забавно.

– Кажется, тебе нужна помощь, – сказал Мариан, и в один миг его ладонь оказалась возле уха Кордии, и боль утихла.

– Спасибо, – поблагодарила Кордия, глядя чародею в глаза. Левый был самой тьмой, а правый налился майской зеленью. Ворон слетел с плеча Мариана и перебрался к ней, вцепившись когтями в плечо.

– Оставь нас, – обратился к Оскару Мариан. Барон кивнул и тут же скрылся за дверью. У Кордии закралась мысль, что он может подслушивать, и она поставила защиту.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила она Мариана.

– Я хочу, чтобы ты сняла с меня чары, которыми опутала меня Талика, – помолчав, сказал чародей. – Я бы с радостью сделал это сам, но не могу. К тому же, отвороты – это твое направление.

До слуха Кордии донесся серебристый смех, и она увидела тень призрака Талики.

– Сомневаюсь, что это поможет, – сказала Кордия.

Мариан вынул из кармана красное яблоко и протянул его королеве.

– Это моя последняя надежда.

Кордия вздохнула и приняла яблоко от чародея.

Глава 8. Рассеянные чары

– Делора одна, кто, будучи ведьмой, не заболела! – сказал Бальтазар, упираясь руками в стол. – И, как ты понимаешь, это наводит на определенные мысли!

Мариан пожал плечами и тут же закашлялся. Он все еще был слаб, хотя жар отступил и опасность умереть миновала.

– Нельзя обвинять человека в предательстве, только потому что у него хорошее здоровье, – возразил чародея, вспоминая, как Делора ухаживала за ним. Бальтазар что-то пробормотал себя под нос и отвернулся. Нервно прошелся по комнате, сжимая рукоять меча.

– Я понимаю, что она дочка твоей подруги и у тебя к ней какие-то чувства, – обернувшись к Мариану, сказал он. – Но мы сейчас не в том положении, чтобы наслаждаться эмоциями, забыв про мозги!

– Даже отбросив чувства, я не верю, что Делора как-то связана с драммарскими чародеями, – сказал Мариан.

– Она сама наполовину драммарка. К слову, единственная в крепости, кто имеет связь с этой землей, – сказал Бальтазар. Мариан понял, что он не успокоится, пока не докажет свою правоту. – Почему ты думаешь, что она не может встать на сторону своего народа?

– У тебя есть доказательства? – спросил Мариан, заставляя себя сесть.

– Грета видела магическую надпись на стене, ключ, который помог драммарской силе сюда просочиться и пробить защиту, – помолчав, сказал Бальтазар и нахмурился. – Ты можешь посмотреть отпечаток в пространстве?

– Все, что я сейчас в состоянии смотреть, – это сны, – вздохнул Мариан.

– Да вы с Саболой сговорились! – с досадой произнес бывший разбойник.

– Как он?

– Еще хуже, чем ты. Помрет, наверное, – устало ответил Бальтазар.

– Это он зря, – откликнулся Мариан. Ворон спрыгнул со спинки кровати и забрался ему на плечо. Чародей ласково провел пальцами по его черным, словно восковым, крыльям. Он вдруг вспомнил, как Сабола говорил с ним, когда он заболел, и его внезапно озарило – тот забрал часть его боли себе. По телу тут же разлился жар, и сомнений в том, что его догадка верна, не осталось.

– Я буду следить за Делорой, – сказал Бальтазар. – И, если я прав, пощады этой девчонке не будет. Просто имей это ввиду. Пока ты тут отдыхал, нам пришлось стольких бросить в костер…

Бальтазар оборвал себя на полуслове и потер руками щеки, покрытые красными полосками, похожими на шрамы. Мариан заметил вокруг него черный дым, похожий на змей. Он кружил вокруг его головы, иногда касаясь его черными щупальцами, но тот этого, конечно, не замечал.

– Был бы ты поосторожней со своими планами, – сказал Мариан. Бальтазар бросил на него взгляд исподлобья. Что-то сильно тревожило его, от чего он хотел бы отмахнуться, но у не получалось.

– Выздоравливай, – сухо сказал Бальтазар и покинул комнату чародея.

                        ***

Мариан даже не догадывался, что натянуть на себя рубашку и набросить на плечи плащ может быть настолько энергозатраным делом. Он вспотел и чуть не потерял сознание от головокружения. Ворон кружил над ним, нервно каркая – то ли ругал, то ли подбадривал, а может быть, знал, что если Мариан умрет, то и ему не жить. Ведь тот, кого вернули с того света, всегда был привязан к жизни своего хозяина.

Отдышавшись, Мариан вышел в коридор. Скорпионы, сбиваясь в кучу, чуть не поставили ему подножку. Он тихо выругался. В воздухе стоял запах горелого мяса, и чародей вспомнил слова Бальтазара о сожженных телах. Его замутило. Как королевский чародей, он должен был стоять возле этого погребального костра и делать все, чтобы путь ушедших в другой мир был легким, а те, кто остался в живых, не взяли бы на себя всю их боль. Его укололо чувство вины.

Дойдя до комнаты Саболы, Мариан замер напротив двери. Его охватили сомнения. Зачем он пришел сюда? Неужели то, что Сабола однажды выказал заботу о нем, может перечеркнуть всю ту боль, что он причинил ему в прошлом? Поняв, что чем больше он думает, тем меньше остается решимости, Мариан заставил себя постучать. На стук никто не ответил. Тогда он решил войти без разрешения.

Он не успел переступить порог, как ему в лицо ударил холодный воздух. Окна в комнате чародея были настежь распахнуты. Сабола лежал на полу в одних штанах, белокурые волосы прилипли к восковому лицу. Он был худым, даже высохшим, словно кто-то выкачал из него всю жизненную энергию. Рядом с ним, вытянувшись, лежал котенок и казался таким же мертвым, как и его хозяин. Ворон слетел с плеча Мариана и начал толкать кота клювом, что-то ворча.

Мариан склонился над своим врагом и, коснувшись пальцами его шеи, нащупал слабый пульс. Раньше он был бы счастлив увидеть Саболу поверженным, умирающим, он мечтал об этом, но сейчас ему почему-то стало его жаль. Необъяснимое беспокойство заставило сердце Мариана биться чаще. Он посмотрел на Саболу, по лицу того пробежала странная тень. Скатилась по его туловищу и рассеялась дымом у ног.

Мариан быстро прочитал заклинание очищения и по помещению пронеслось приглушенное шипение. Вокруг головы Саболы затанцевали разноцветные искры.

– Эй, очнись! – встревоженно проговорил Мариан и встряхнул Саболу за плечи. Реакции не последовало.

Вспомнить заклинание защиты оказалось внезапно сложно. Мариан с досадой понял, что сочинить новое, гораздо проще, чем вынуть из памяти старое. Он торопливо создал его, чувствуя, как силы уходят из него. По комнате пронесся вихрь темной энергии и выскользнул в окно. Мариану показалось что в его очертаниях он увидел силуэт Талики. Котенок изогнулся и издал мучительный вой, будто из него живого вынули сердце.

– Сабола, тьма тебя дери! Открой глаза! – прокричал Мариан. Схватил графин, в котором воды осталось на донышке, и вылил ее на лицо Саболы.

Ресницы чародея дрогнули, и он пустым взглядом уставился в потолок. Он словно все еще был не здесь, и то место, из которого он вернулся, его еще не отпустило. Котенок поднялся на лапы и потянулся. Потерся головой о бок Саболы и чихнул.

– Ты… – выдохнул Сабола, глядя на Мариана.

– Вроде бы я, – устало ответил Мариан и подумал: как было бы здорово, приди сюда кто-то из слуг. Цепляясь за край кровати, он попытался подняться на ноги. – Что здесь произошло?

– Кто-то хотел подчинить меня своей воле, – слабо проговорил Сабола. Мариан протянул ему руку, помогая подняться. – Я не смог противостоять…

– Все обошлось, – холодно сказал Мариан, усаживая Саболу на постель. Тот дрожал, и он укрыл его плечи одеялом.

– Это был кто-то очень сильный, – стуча зубами, проговорил Сабола. Мариан кивнул, а сам снова подумал о Талике. Однажды она уже провернула трюк с захватыванием тела, что мешает ей сделать это сейчас, когда брат ослаблен болезнью и не может сопротивляться? Этим она бы исполнила свою мечту – стерла личность Саболы и захватила его магию, а потом убила бы Кордию и тогда… Мариан даже думать не хотел, что было бы тогда.

– Драммарский маг? – спросил он Саболу. Тот пожал плечами.

– Я не смог понять, – виновато сказал он, кутаясь в одеяло. – Похоже, я обязан тебе жизнью.

– Только этого мне не хватало, – пробормотал Мариан. Он закрыл окно и сел на стул. Его лихорадило и хотелось пить. – За тобой тут что, совсем не присматривают?

– Делора вроде пару раз приходила, – неуверенно проговорил Сабола. – Я не помню, если честно. Да и неважно.