Цветок на лезвии катаны. Книга 2. Эпоха Тэнмэй

– Асакура-доно наверняка не захотел оставлять госпожу Юи, пока она так слаба, – всё тем же безупречно вежливым тоном произнёс Фудзивара. – Как она, кстати? Надеюсь, идёт на поправку?

– Всё с ней в порядке. Будет знать в следующий раз, как лезть на рожон, – махнул рукой Иошито, оглядываясь по сторонам. И где ему искать Такаги?

– Какие благие вести! – Фудзивара в самом деле выдохнул от облегчения. – Я так за неё переживал, ночами не спал. Мне до сих пор так стыдно, что я не остановил её, подверг опасности…

– Да-да, все любят мою безрассудную невестку, я понял, – взъерошился Иошито, который желал поскорее приступить к делу. – Давайте-ка обойдёмся без вашего самобичевания. Как я уже сказал, лбом об пол будете биться при Кэтсеро, я здесь не для этого. Мой братец сказал, что вы можете помочь мне.

На испещренном шрамами лице Фудзивары отразилась обида. Он был в несколько раз крупнее Иошито, но тушевался словно дитя, что было удивительно, если вспомнить, какими свирепыми считались ранее представители его клана. Что ж, воистину, долгая мирная жизнь на пользу воинам не идёт.

– Я так понимаю, Асакура-доно дал вам то же задание, что и мне: выкрасть письма Хасэгавы, – сделал вывод бывший вассал, в голосе которого всё ещё была слышна обида. – Я уже месяц слежу за Такаги и пытаюсь отыскать эти письма, но всё без толку.

– Месяц? – опешил Иошито, округлив глаза. Новости его не обрадовали. – Неужели совсем нет идей, где он их держит?

– Идей-то было уже много, да вот только ни одна из них не оправдала себя, – пожал плечами Фудзивара. В лучах закатного солнца на его лице виднелось разочарование. Задание Кэтсеро он воспринимал как последнюю надежду на прощение. – Я обыскал каждый угол храма, где он остановилсяВысокопоставленные люди (даймё, сёгуны и прочие) останавливались на ночлег либо в домах своих вассалов либо в храмах., поговорил с его знакомыми здесь, даже в доме юдзё побывал. Нет этих писем нигде и всё тут. Небось носит у самого сердца под одеждой.

Последнюю фразу Фудзивара выплюнул с таким презрением и злостью, что стало понятно: он потратил уже много сил и нервов на поиски. Иошито же приуныл, услышав неутешительный вывод. И что теперь делать? Раздевать Такаги до фундосиНижнее бельё, у самураев и японской аристократии зачастую сделанное из шёлка. ?!

– Кэтсеро, не мог поумнее придумать план, а? – негромко возмутился вслух Асакура-младший, жалея, что не может выплюнуть эти слова брату в лицо. – Да проще убить этого мерзавца, чем ходить за ним по пятам неделями!

Солнце опустилось за горизонт, погружая по-прежнему оживлённые улицы в сумрак. Тем не менее, припорошённые снегом дорожки продолжали отражать свет редких фонарей, благодаря чему деревня не погрузилась в полную тьму.

– Ладно, где этот ублюдок сейчас? – пробурчал Иошито, смирившись с тем, что придётся хотя бы попытаться сделать всё самостоятельно. – В храме?

– Нет, Иошито-сан. Такаги каждый вечер отправляется в дом юдзё, едва солнце начинает садиться, – ответил Фудзивара, глядя на молодого самурая с опаской. – Но вам известен наказ Асакуры-доно. Он строго-настрого запретил нападать на советника. Проблем потом не оберётесь.

– Сдаётся мне, Кэтсеро давно задумал отправить меня сюда разгребать его дерьмо, раз вы читаете мне те же лекции, что и мой братец, – невесело усмехнулся парень, кипя от обиды. Он его за дитя малое держит?!

Фудзивара же улыбнулся по-настоящему и, как показалось Иошито, со снисхождением.

– Асакура-доно упоминал, что вы скоро приедете и дал мне четкие указания в отношении вас. Я должен обеспечить вашу безопасность и проследить, чтобы вы не натворили глупостей. Простите за мою дерзость, это слова Асакуры-доно, не мои.

Иошито заскрипел зубами и посмотрел на бывшего вассала со всей злостью, на которую был способен:

– Он меня со своей девкой не спутал, случаем? Обращается со мной, как с идиотом! Указаниями Кэтсеро можете подтереться, обойдусь без вашей помощи.

Вскипев, молодой самурай направился в сторону дома юдзё, который находился в самом конце улицы. Он не позволит брату руководить им. С ним не надо нянчиться, словно с ребёнком. Он прошёл столько битв, одержал победу в стольких сражениях, не единожды спасал жизнь Кэтсеро! Да как тот смеет так с ним обращаться?!

Снег хрустел под ногами Асакуры-младшего, пока тот нёсся по дороге, подгоняемый злостью на Кэтсеро и на Такаги Рю. Причём последнего в данный момент он ненавидел меньше, чем родного брата. Что за возмутительное недоверие!

Приблизившись к «весёлому дому», Иошито услышал позади быстрые шаги. Чёртов Фудзивара, да сколько можно выслуживаться перед Кэтсеро?! Стиснув кулаки, молодой самурай резко развернулся и воскликнул:

– Не смей ходить за мной! Мне не нужна нянька!

Однако наполненные гневом слова полетели не в лицо Фудзиваре, который в самом деле остался переминаться с ноги на ногу в начале улицы. В нескольких шагах от Иошито стояла девушка: молоденькая, невысокая и крайне изумлённая. Несмотря на царивший на улице полумрак, Асакура-младший узнал не пойми откуда возникшую девчонку. Это была Наоки.

С момента их последней встречи прошло почти три года. За это время девушка вытянулась и повзрослела, пожалуй, слишком сильно. Неудивительно, если вспомнить, сколько она жила на улице и чем зарабатывала на жизнь. Иошито от удивления потерял дар речи. Что здесь делает его невеста?

– Я и не собиралась с вами нянчиться, всего лишь поздороваться хотела, – вымолвила Наоки неуверенным голосом, отшатнувшись от жениха. – Иошито-сан, это же вы?

Свет от фонарей на фасаде дома юдзё подсветил её белоснежную кожу и миндалевидные глаза. Одета она была как самая обычная простолюдинка, так что Иошито на мгновение усомнился в том, что перед ним в самом деле стояла Наоки. В таком одеянии и с собранными в низкий хвост волосами она больше походила на работницу «весёлого дома», а не на племянницу сёгуна.

– А ты что тут делаешь? – Еле выдавил из себя Иошито. – Ты же только через два дня должна была прибыть на свадьбу…

Он был совершенно сражён, но не красотой девушки – хотя она была хороша, – а странным совпадением.

– Дядюшка захотел остановиться здесь до свадьбы, – Наоки пожала плечами. Она говорила об этом так легко, будто остановка сёгуна посреди безвестной деревни была обычным делом. – У него тут какие-то дела. Да и должна же я отдохнуть от долгой дороги перед нашей свадьбой.

– Да, но…

Асакура-младший не знал, что сказать. Он думал, что встретит невесту прямо на свадьбе, а не сейчас, когда он из кожи вон лезет, пытаясь спасти другую девушку. Отчего-то стало неловко. Наоки и знать не знает небось про Кёко.

– Я узнала вас, поэтому и пошла следом. Обрадовалась такой внезапной встрече. А вы тут же принялись орать на меня, – невеста состроила огорчённую гримасу.

– Я не знал, что это ты. Думал, за мной идёт один идиот, – ответил Иошито, не поверивший, впрочем, её обиженному тону. Он помнил многое об этой девчонке. – А почему ты вообще разгуливаешь так поздно по улице, да ещё и одна?

Наоки широко улыбнулась, будто восприняв резонный вопрос за комплимент. Асакура-младший нехотя подметил её красоту, но поспешил заверить себя, что она не идёт ни в какое сравнение с Кёко. Слишком уж проглядывало нахальство сквозь миловидную маску, которую нацепила девушка.

– У дядюшки свои дела и увлечения, у меня – свои. Люблю прогуливаться вечерами в одиночестве.

– Приключений ищешь? – недовольно спросил Иошито, оглядывая фигуру Наоки, спрятанную за многослойным одеянием. – Тут много таких, кто не прочь воспользоваться одинокой девчушкой, за которую даже платить не надо.

– Кто сказал, что не надо? – изобразила возмущение Наоки, но в следующий миг рассмеялась, увидев, как вытянулось лицо Иошито. – Да шучу я. Я теперь благонравная и воспитанная девушка. Всё в прошлом.

– Благонравные девушки не ходят ночами по улицам, и уж тем более не приближаются к домам юдзё, – ощетинился Иошито.

Ему не нравилось, с какой лёгкостью Наоки говорила на щепетильные темы. Почему она ведёт себя как дешевая проститутка? Кёко бы вмиг покраснела от одного только упоминания дома юдзё, да и шутки подобные шутить не посмела бы.

– Для самурая тоже нежелательно ходить в «весёлый дом», но вы же туда идёте, – хмыкнула Наоки и сверкнула глазами, переведя взгляд с жениха на дом, наполненный проститутками и их посетителями. – Решили отдохнуть перед свадьбой? Не уверена, что меня это радует.

Парень захлопал глазами, не сразу сообразив, на что намекает невеста. Заслышав, впрочем, женские голоса из-за приоткрывшихся перегородок дома, Иошито зарделся. Он внезапно понял, что его запросто можно было принять за одного из посетителей «весёлого дома».

– Я здесь не за этим. У меня есть дела тут, – кашлянул молодой самурай, не понимая, зачем оправдывается перед вскинувшей брови девушкой. – Да и если бы я пришёл сюда ради отдыха, тебя бы это не касалось.

Наоки вздёрнула носик и фыркнула. И на ней он должен жениться послезавтра? Девчонка была ему откровенно неприятна.

– Не даёте даже помечтать о том, что наш брак будет счастливым, – проворчала она и сложила руки на груди. – Я-то надеялась, что вы будете, как и ваш брат, отказываться от других девушек в пользу жены. Это было бы очень романтично.

– Где ты и где Юи, – не удержался Иошито, которому до смерти надоело разглагольствовать. Он должен спасать Кёко, а не слушать наглую девку. – То, что ты пыталась затащить в постель моего брата, тебе чести не делает в моих глазах. Так что избавляйся от пустых мечт. Я женюсь на тебе, потому что должен выполнить долг перед семьёй.

На этот раз он и в самом деле обидел Наоки. Взгляд девушки стал ледяным, а губы сжались в полоску.

– Прекрасно. Спасибо, что прояснили всё, – процедила уязвлённая невеста. – В таком случае не посмею больше отвлекать вас от важных дел. Удачи вам с поиском писем.

Сказав так, Наоки развернулась и направилась было к началу улицы, но не успела пройти и двух метров, как Иошито бросился вперёд и схватил девушку за предплечье.

– Что вы делаете? – возмущенно воскликнула племянница сёгуна, пытаясь вырваться из крепкой хватки Иошито. – Сейчас же отпустите меня!

Однако Асакура-младший и не думал отпускать девушку. Наоборот, он резко притянул её к себе и наклонился к сердитому личику.

– Ты всё знаешь, мерзавка. Знаешь, зачем я здесь, – заключил Иошито, стискивая руку Наоки с такой силой, что та начала охать. – Ну-ка, признавайся, кто тебе сказал?

– Никто мне ничего не говорил, – продолжала вырываться Наоки, повысив голос так, что её было слышно на другом конце улицы. – Я сама всё узнала. Это было несложно с моими-то знакомствами.

– Да какие знакомства могут быть у проститутки? – усмехнулся Иошито, удерживая хрупкую невесту одной рукой. Его позабавила беспомощность девчонки.

– А вот такие, что мне не составляет сложности узнать что угодно о людях, которые ходят в подобные дома, – выплюнула Наоки, смотря с вызовом прямо в глаза Иошито. – Вы же все любите посещать такие места. Все мужчины. Любите там обсуждать свои дела, думая, что никто вас не слышит. Все всё слышат. Просто мало с кем делятся.

Асакура-младший замер, вспомнив встречу с Такаги в этом самом доме. Тогда в комнате помимо них с Кэтсеро и советника была юдзё, которая старалась быть незаметной, но всё же всё прекрасно слышала. И слушала.

– Вот, значит, как…

Он всё-таки отпустил Наоки, которая готова была начать верещать на всю округу. Дерзкая девчонка оказалась совсем не глупой.

– Ты знаешь, где находятся письма? Можешь помочь их найти? – тут же смягчил тон парень, на которого, однако, Наоки посмотрела волком. – Это важно.

– С чего мне вам помогать?

– С того, что если ты мне не поможешь, то наша свадьба послезавтра отменится. Меня просто-напросто казнят вместе с Кэтсеро, – мрачно ответил Иошито и сделал шаг в сторону замершей на месте девушки. – От этих писем зависит всё. Помоги мне, если что-то знаешь. Прошу.

Он видел, что Наоки растерялась. Потирая плечо, которое ещё минуту назад с силой стискивал Иошито, девушка нахмурилась. Возможно, она знала многое, но далеко не всё, иначе бы не казалась такой удивлённой.

– Если поможешь, это будет прекрасным свадебным подарком от тебя. Я не останусь в долгу, клянусь, – Асакура-младший сделал ещё один шаг к невесте, которая воззрилась на него с неуверенностью и недоверием. – Извини за грубость. Нервы на пределе уже. Не хотел тебя обидеть.

Пусть его извинения и были всего лишь манипуляцией, лицо Наоки, не услышавшей неискренность, чуть просветлело. Выпрямившись, девушка немного подумала, после чего произнесла слова, от которых всё внутри Иошито возликовало:

– Хорошо. Помогу вам. Но только потому, что не хочу, чтобы свадьба сорвалась. Я слишком долго к ней готовилась.

***

Утро следующего дня выдалось на редкость снежным. Крупные хлопья принялись падать с неба, едва над поместьем Асакура взошли первые лучи солнца. Слуги, не ожидавшие такой непогоды, спешно забегали, стремясь расчистить дорожки к приезду важных гостей, которые должны были пожаловать уже вечером. Однако вместо того, чтобы предвкушать торжество, дом и его обитатели были наполнены тревогой.

Проснувшись на рассвете от топота слуг, Юи подумала о том, что никогда ещё не чувствовала себя такой неуверенной, как в последние дни. Дело было отнюдь не в ране, которая, заживая, порой изводила её ночами. И не в свадьбе, которая вот-вот грозилась изменить в доме если не всё, то очень многое. Дело было в Кэтсеро.

Стоя перед длинным зеркалом, пока Кёко подготавливала одеяние, Юи гадала, могли ли чувства мужа измениться. С одной стороны, она чувствовала заботу, которую тот проявлял всё время, пока она лечилась. С другой же стороны, в последнее время Асакура едва ли находил полчаса, чтобы провести время с женой. А если время и находилось, он казался девушке раздражённым и грубым.

Когда Кёко принялась расчесывать волосы Такаямы, та грустно вздохнула и опустила глаза в пол. А что, если матушка права? Аска вот уже пару недель без конца твердила дочери, что мужчины склонны менять свои симпатии в мгновение ока. Особенно, если под крышей их дома появляется женщина, на которую невозможно не обратить внимание.

Юи бросила виноватый взгляд на Кёко, которая хлопотала рядом, помогая ей надеть кимоно. Ей не хотелось думать так плохо о девчушке, потерявшей всё, но ядовитые слова Аски всё же начали проникать в самое сердце Такаямы. Особенно после того, как мать, взявшая себе в привычку слежку за Кёко, сообщила о том, что новая служанка каждый вечер ходит в покои Асакуры-старшего. Обнаружившая сей факт женщина сильно возмущалась и написала дочери длинное письмо, призывая её выставить наглую девчонку на мороз.

Как бы Аска ни презирала Асакуру Кэтсеро, она не хотела лишаться благ, которые он обеспечивал ей и её дочери. Именно поэтому она поведала Юи о привычке её отца заводить наложниц и о способах избавиться от них. Обвинить в воровстве или в причинении вреда – вот что Аска предлагала сделать с Кёко, лишь бы устранить возможную (а может и настоящую) соперницу. Такаяма ужаснулась словам матери и решительным образом отвергла её идеи, вот только печаль и нарастающее чувство одиночества отринуть было не так просто.

– Готово, госпожа, – пропела Кёко, разглаживая последние складки на розоватом кимоно. Девушка отошла в сторону, чтобы полюбоваться проделанной работой. – Вы прекрасно выглядите.

Юи растянула губы в улыбке, но на отражение в зеркале посмотрела с сомнением. Прекрасно ли?

– Спасибо тебе, – поблагодарила Такаяма, кивая служанке. – Ты замечательно выполняешь свою работу. Надеюсь только, тебе это всё не в тягость.

– Вовсе нет, госпожа, – Кёко замотала головой и улыбнулась. – Помогать вам – это словно помогать родной сестре. Как же такое может быть в тягость?

Матушка наверняка что-то перепутала. Юи подумала именно так, увидев искреннюю и светлую улыбку Кёко. Даже если та и ходит в покои Кэтсеро по вечерам, неужели это говорит только об одном? Девушка сомневалась. Мало ли, что Кэтсеро могло понадобиться от неё?

– Рада, что тебе у нас хорошо. Я очень переживала, что тебе будет сложно привыкнуть к новой роли. До сих пор недоумеваю, почему Кэтсеро вынудил вас с братом прислуживать. Он слишком суров.

Комната наполнилась лёгким девичьим смехом: Кёко задорно рассмеялась, прикрывая губы, и замахала руками.

– Господин Асакура принял правильное решение. Благодаря возможности служить вам, мы можем отблагодарить вас за доброту и защиту. Да и к тому же, так мы сможем подкопить немного денег. Так что не переживайте, нам здесь очень хорошо.

Несмотря на всё ещё звучавшие в голове слова матери, сердце Юи преисполнилось радостью. Она слишком переживала за Таро и Кёко, а потому слова девушки немного утешили её.

– А как к тебе относится Кэтсеро? Не пугает своей строгостью, надеюсь? – осторожно задала вопрос девушка и почувствовала, как сердце в груди замерло в ожидании ответа.

Кёко на мгновение задумалась. Юи же сжала пальцами мягкую ткань кимоно, ругая себя за то, что позволила словам Аски проникнуть в самое сердце.

– Асакура-сама, конечно, суровый человек, – аккуратно ответила служанка, опуская глаза. – Но не скажу, что он меня пугает. Ваш муж требует выполнять работу хорошо, но ведь за это он и платит нам. Это справедливое требование.

Увидев, как смутилась Кёко, Юи не решилась задать самый главный вопрос. Какая же глупость! Кёко не могла бы поступить так жестоко со своей госпожой. Что матушка только наговорила ей?!

И всё же…

Такаяма решила, что чем мучиться от безызвестности и сомневаться во всём, ей стоит поговорить с человеком, чьё поведение тревожит её сильнее всего. Ей необходимо задать этот вопрос Кэтсеро. Изменились ли его чувства к ней?

Решив, что лучше сделать это прямо сейчас, пока в дом не нагрянули гости и поместье не погрузилось в хаос празднования, Юи отпустила Кёко, а сама направилась к мужу. После пожара покои главы дома располагались не так далеко от её комнаты, поэтому уже через пару минут Такаяма стояла перед закрытыми перегородками и неуверенно мялась. И как она об этом спросит?

«Если спрошу напрямую – наворчит. Задам вопрос аккуратно – просто отмахнётся», – вздыхала девушка, так и не решаясь постучать.

Однако в момент, когда она всё-таки поднесла сжатый кулачок к двери, в покоях раздался громкий хохот Кэтсеро. Изумлённая услышанным, Юи замерла на месте. Когда он вообще в последний раз так смеялся? Недоумевая, юная девушка подступилась ближе к перегородке и наклонила к ней ухо. В комнате, судя по голосам, был ещё и Иошито.

Младший брат, знала Юи, вернулся домой на рассвете и поднял на уши всех слуг, приказывая расчищать снег. По крайней мере, именно так, посмеиваясь, сказала ей Кёко.

– И как же ей это удалось? – громко воскликнул Кэтсеро за дверью. Его что-то приятно поразило. – Ну девчонка! Не знал, что она на такое способна.

– Сам в шоке, – вторил ему Иошито, вот только в его голосе энтузиазма не было. – И знать не хочу, что она сделала, чтобы добыть эти письма. С неё станется и в постель к нему лечь…

Юи совершенно не понимала, о чём они говорят. И это опечалило её ещё сильнее. Оба брата перестали делиться с ней своими мыслями и проблемами, хотя недавно каждый стремился перетянуть девушку на свою сторону.

– Неужто даже не поинтересовался, чего ей это стоило? Я бы с удовольствием послушал, как она обдурила Такаги.

Стоило Кэтсеро произнести имя советника, как Юи поджала губы. Впрочем, подумала она в следующее мгновение, если кто-то сумел обмануть Такаги Рю, она была этому рада. Такому ужасному человеку она не могла сочувствовать.

– О, я уверен, она с радостью тебе обо всём расскажет, едва порог дома переступит, – ворчал Иошито. – Такая вертихвостка. Смотри, будь аккуратнее, ты-то ей явно интереснее, чем я. Мне на неё плевать, но если затащит тебя в постель, я оскорблюсь.

О ком вообще они говорят? Слова Иошито всколыхнули в девушке обиду, а когда Кэтсеро вновь посмеялся на слова брата, Юи и вовсе вспыхнула. Стиснув кулачки, Такаяма решительно постучала по деревянной перегородке. Голоса братьев тут же затихли, но из-за дверей послышалось шуршание бумаги. Распалённая обидой девушка не дождалась разрешения войти и осторожно отодвинула перегородку.

Кэтсеро и Иошито сидели за небольшим столом, заставленным рисом и закусками. Братья с удивлением воззрились на Юи, стоило той появиться на пороге. Причём удивило их, скорее всего, не столько появление девушки, сколько её раскрасневшееся лицо и поджатые губы.

– Доброе утро, – поприветствовал жену Кэтсеро и махнул ей рукой, веля закрыть за собой дверь. – Я думал, ты ещё спишь. Отчего так рано встала?

Послушно прикрыв перегородки, Такаяма мысленно сказала себе успокоиться. Если будет выглядеть столь возмущённой, спокойного разговора не получится.

– Хотела как следует подготовиться к приезду гостей. А вы совсем не спали? – поинтересовалась девушка, переводя взгляд с одного брата на другого. Оба выглядели уставшими.

– Я вздремнул пару часов, – пожал плечами Кэтсеро и отправил в рот кусок рыбы. – Завтракала уже?

Юи покачала головой. Она и думать не могла о еде: от переживаний и внезапно накатившей ревности желудок завязался в узел.

– Садись, поешь. Тут хватит на троих.

Под молчаливым взглядом Иошито девушка присела за стол, всё ещё не понимая, как ей быть. При Асакуре-младшем ей совсем не хотелось задавать вопросы, которые обнажат её страхи.

– А о чём вы разговаривали? Я случайно услышала вас, когда подошла, – аккуратно спросила Юи, заглядывая в глаза Кэтсеро. Тот хмыкнул, отпивая чай.

– Много успела подслушать? – в голосе мужчины, однако, не было раздражения. Он был в приподнятом настроении.

– Я не подслушивала, но вы достаточно громко разговаривали, – принялась оправдываться девушка, но братья ответили ей снисходительным взглядом. Они оба всё поняли.

– Громко для тех, кто прислоняет ухо прямо к двери разве что, – поддержал брата Иошито, указывая пальцем на смутившуюся невестку. – Не суй свой красивый носик не в своё дело.

Как ни странно, Асакура-младший тоже был чем-то крайне доволен. Именно это удивило Юи сильнее всего: уже больше месяца тот ходил понурый и молчаливый, а теперь вдруг сиял улыбкой. За день до свадьбы, которую отчаянно проклинал.

– Как же тут не подслушивать, когда вы обсуждаете какую-то вертихвостку, – буркнула Юи, смеряя каждого из братьев недовольным взглядом. – И кто же она?

Она понимала, что у неё из рук вон плохо получается скрывать свои чувства и эмоции, потому что, услышав её вопрос, Кэтсеро приподнял бровь. На его губах появилась слабая ухмылка.

– Кто-кто. Племянница сёгуна, моя будущая жена и по совместительству бывшая проститутка, – ответил Иошито и поморщился. – Как же ужасно звучит это сочетание…

Кэтсеро снова хохотнул, заметив безысходность на лице брата, а вот Юи насупилась ещё сильнее.

– И что она такого сделала, что вы сияете с самого утра?

– Проявила себя во всей красе и помогла решить небольшую проблему, – произнёс глава семьи, явно не собираясь вдаваться в подробности. – Иошито слишком драматизирует. Таланты и связи Наоки могут быть полезны семье.

Отчего-то стало ещё обиднее. Возможно, потому что у самой Юи не было никаких особых талантов и уж тем более связей. Значит ли это, что она не приносит пользу семье и Кэтсеро?

– Это правда. Она сделала за пару часов то, над чем я бы бился не один день, – закивал Иошито, беря палочками маринованный корень лотоса. – Но как представлю, что придётся спать с ней… Аж тошно.

– И опять драматизируешь, – несколько недовольно протянул Кэтсеро. – Она довольно красива, так что грех тебе жаловаться.

Сказав так, мужчина стрельнул взглядом в Такаяму, которая была уверена, что её только что поддразнили. Он прочитал её мысли и теперь умело с ними игрался.

– Не красивее Кёко, – вздохнул Иошито и мечтательно посмотрел перед собой. – Как вообще их можно сравнивать? Где Наоки и где Кёко…

Губы Кэтсеро изогнулись в улыбке, которая предназначалась не брату. Юи была уверена, что, если бы её не было здесь, глава семьи осадил бы Иошито за мечты о служанке. Однако ему слишком понравилось подшучивать над девушкой, которая не могла скрыть ревность.

– Они обе красивые, просто твоя влюблённость затмила тебе глаза, – заявил Асакура-старший, вынудив жену сложить руки на груди. Она поняла, что он над ней откровенно издевается. – Я бы сказал, что Наоки интереснее. К тому же, она не глупа.

Иошито тоже услышал неладное в словах брата и посмотрел на Юи, которая еле сдерживалась, чтобы не фыркнуть.

– Вам так нравится играть со мной? – возмутилась в конце концов Такаяма, отчего Кэтсеро глухо засмеялся на месте. – Думаете, это смешно?

– Ну, ты же чуть не поверила. Так что, да, смешно, – сказал мужчина, заставив жену зардеться. – Угомонись. Мы рабочие дела обсуждаем, а не женщин.