Перерождение мира. Том второй: Предвкушение

Поселение «Долины Мечты»,

что в Королевстве Вифанция

Солнце ласково грело бревенчатые стены, с реки доносился смех и плеск – поселение жило своей размеренной, упрямо-спокойной жизнью. Но в маленькой комнатке, отведённой Хэллу, царила иная атмосфера.

Он лежал на жесткой кровати, уставившись в потолок из неотёсанных плах. Его тело было расслаблено, но Амелия, стоявшая в дверях, видела напряжение. Оно висело в воздухе, как запах перед грозой. Он не спал. Его взгляд был устремлён куда-то внутрь, сквозь дерево и штукатурку, вглубь времени и камня. Она даже на мгновение почувствовала дурной миг – ей показалось, будто она видит его насквозь, и за хрупкой оболочкой мальчика клубится бездна тревожных, нечеловеческих вычислений.

– Эй, – тихо позвала она, переступая порог. – Земля призывала? Или золотой кошмар не отпускает?

Хэлл медленно повернул голову. В его зелёных глазах не было обычной остроты – только тяжесть, глубокая, как шахта.

– Кошмар не там, Амелия. Кошмар – здесь. Всюду. Мы ходим по его кожуре и думаем, что это земля.

Она села на краешек кровати, отодвинув его ноги.

– Говори. Что увидел, кроме дракона?

– На Земле за сотни миллионов лет копились ресурсы. Гигантские леса падали, превращаясь в уголь. Океаны кишели жизнью, чтобы однажды стать нефтью и газом. Моря выпаривались, оставляя пласты соли и селитры. Здесь этого не было. Нет древних, готовых к использованию кладовых. Мир родился… пустым. Красивым, но пустым.

Амелия нахмурилась, всё ещё не схватывая сути.

– Но мы же живём. Растем. Строим…

– На чём? – перебил он, и в его вопросе звучала стальная логика. Он начал загибать пальцы, и каждый пункт ложился в тишину комнаты, как камень в могилу надежды. – Удобрения. Фосфориты, нитраты – это скелеты триллионов существ, осевшие за эпохи. Их здесь нет в промышленных масштабах. Почва истощается. Сейчас. Урожаи будут падать на глазах. Где-то начнется голод. Он будет расползаться, как чума. Это не война, это – тихий удушающий кризис. Первый и главный. Топливо. Нет угля для паровых машин. Нет нефти для двигателей. Даже если гении-иномирцы изобретут автомобиль – он встанет. Неначем будет ехать. Логистика упрётся в скорость лошади и силу ветра. Архитектура застынет – без цемента и дешёвой стали города не могут расти вверх, они могут только гнить вширь.

Хэлл замолчал, переводя дух. В комнате повисла тишина, которую теперь наполнял не покой, а леденящее предчувствие. Он посмотрел на Амелию, и в его взгляде была не тревога, а ясность. Ужасающая ясность карты, на которой все дороги ведут в тупик.

– Цивилизация здесь подошла к потолку, Амелия. К каменному потолку своей собственной планеты. Она не может сделать рывок, потому что под ногами нет фундамента из прошлого. Ей нужно чудо. Нужно прыгнуть сразу в атомную эру, минуя всё, что было между. Но для атома нужна наука, которой нет. Нефть – это не только топливо, но и легкий пластик.

Амелия молчала, переваривая этот поток. Она смотрела не на пророка, а на картографа катастрофы, который только что начертил перед ней карту без единого зелёного поля.

– И… что это значит для нас? Для Долины?

Хэлл снова откинулся на подушку, но теперь его взгляд был сосредоточен, целеустремлён, как у хирурга, принимающего решение об операции.

– Это значит, что наш эксперимент только что усложнился в тысячу раз. Мы строим не просто убежище. Мы строим ковчег. Ковчег, которому предстоит плыть не по воде, а по пустоши грядущего кризиса. Нам нужно искать не золото. Нам нужно искать решения. Как удобрять землю без фосфоритов. Как получать энергию без угля и нефти. Как сохранить знания, когда вокруг всё будет рушиться в борьбе за последний мешок зерна.

Он повернулся к ней, и в его глазах вспыхнула та самая, знакомая ей, древняя искра – не отчаяния, а азарта перед титанической задачей.

– Дракон дал рецепт меча. Но это оружие для битвы. А главная война, которая нас ждёт – это не война с людьми или монстрами. Это война с бесплодием самой планеты. И нам нужно к ней готовиться. Сейчас. Потому что урожай следующего года может быть последним щедрым. А потом начнётся настоящая зима.

Глава XIV. Обжигающий лёд

Трудий 1, 1118 год IV эры (II новая эра)

Королевская Магическая Академия, город Берсель,

что в Королевстве Вифанция

Последнее тепло уходящего лета ласкало белоснежные стены Королевской Магической Академии. Ветерок с равнин приносил аромат спелых колосьев и нагретого камня – воздух был прозрачен и мягок, не предвещая скорого прихода осенних дождей. На центральном плацу, вымощенном серым гранитом, стояли два строя. Один – шеренга первокурсников, мальчиков и девочек десяти лет от роду, в чёрных мантиях с зелёными каймами, символизирующими первый курс. Их лица были смесью восторга, трепета и едва скрываемого страха.

Напротив них, подобно элитной гвардии, стояли выпускники этого года. Они уже сдали последние экзамены в секстилии, получили свои дипломы и теперь, в трудии, проходили последний обряд перед окончательным выходом в большой мир – наставничество над новым поколением. Их мантии были украшены золотым шитьем, а позы говорили о заслуженной уверенности. Впереди этой когорты, чуть в стороне, стояла Алиса Аркхолд. Её длинные волосы цвета ледяной вершины были распущены и развевались на лёгком ветру. Чёрная офицерская фуражка с серебряной эмблемой академии была слегка сдвинута набекрень. Чёрный двубортный сюртук с минималистичными серебряными аксельбантами сидел на ней безупречно, подчёркивая атлетичную фигуру. Её пронзительные, холодные как осколки голубого льда глаза с лёгкой насмешкой скользили по рядам первокурсников, будто выбирая добычу. Она была живой легендой, победительницей Магического Турнира, который закончился всего неделю назад. Вся её осанка кричала об этом – о праве не подчиняться правилам.

На возвышении, у подножия главной лестницы, ведущей в здание академии, стоял директор, Архимаг Хейдрик ван Сик. Мужчина лет пятидесяти, с благородной сединой в аккуратно подстриженной бороде и умными, проницательными глазами цвета старого серебра. Его фиолетовая мантия, отороченная рунами, казалась частью самого плаца.

– Ученики! – его голос, усиленный магией, прозвучал на плацу чистым, вибрирующим баритоном, заставив вздрогнуть даже самых рассеянных. – Сегодня на этих древних камнях сходятся две реки времени. Одна, бурная и полная сил, только начинает своё долгое течение в океан Знаний. Другая, набравшая мудрость и мощь, готова выйти в открытые моря Деяний.

Он обвёл взглядом оба строя, и его лицо озарилось искренней, отеческой улыбкой.

– Вы, выпускники, – наша гордость. Вы доказали, что упорство и талант способны преодолеть любые преграды. Вы уже не просто носители магии – вы стали её творцами, её архитекторами. Помните: сила, дарованная вам стенами этой академии, – это не привилегия, а ответственность. Перед королевством, перед людьми, перед самой тканью мироздания, которую вы теперь способны чувствовать. Мир за этими стенами жесток и прекрасен одновременно. Несите в него не только мощь, но и свет разума.

Затем его взгляд смягчился, обращаясь к первокурсникам.

– А вы… Добро пожаловать в дом, который станет для вас и крепостью, и кузницей, и колыбелью вашего будущего «я». Здесь вас научат не просто манипулировать маной. Здесь вас научат понимать её. Слышать шёпот стихий, видеть узоры маны в камне и живых существах, отличать гармонию света от соблазнительной глубины тьмы. Ваш путь начинается сегодня. И он будет труден. Вы столкнётесь с неудачами, усталостью, сомнениями. Но помните – каждый великий архимаг, чьи портреты висят в Зале Славы, когда-то стоял здесь, на вашем месте, с трепещущим сердцем и пустым свитком в руках. Доверьтесь своим наставникам. Доверьтесь друг другу. И самое главное – никогда не переставайте доверять жажде познания, что привела вас сюда.

Аплодисменты выпускников были сдержанными, почти церемонными. Первокурсники хлопали с восторгом и облегчением.

– А теперь, – продолжил директор, и в руке у него материализовался свиток пергамента, – традиционный обряд наставничества. Каждому новому ученику будет назначен сопровождающий из числа выпускников. Я буду зачитывать имена. Первокурсники – поднимите руку, когда услышите своё имя, чтобы ваш наставник мог вас найти.

Он развернул свиток.

– Эммануэль Мигуна.

Из шеренги первокурсников поднялась рука стройного мальчика с гордым, чуть надменным лицом.

– Алиса Аркхолд.

Все взгляды устремились к ледяной красавице в фуражке. Она медленно, небрежно сдвинулась с места. Но вместо того, чтобы направиться к сыну герцога, её холодные глаза нашли в толпе другую цель. Она прошла мимо Эммануэля, чьё лицо исказилось от внезапного унижения и непонимания, и остановилась сзади у ничем не примечательного, темноволосого мальчика в конце шеренги.

Хейдрик ван Сик, увлечённый чтением списка, лишь мельком заметил движение и, удовлетворённый, что Алиса нашла своего подопечного, перешёл к следующей паре.

Хэлл почувствовал на своём плече холодную, твёрдую ладонь. За его спиной раздался тихий, властный голос:

– Вот мы и встретились, милый.

– Дамочка, вы ошиблись, – сказал Хэлл, не оборачиваясь. Его голос был тихим и ровным.

– Уверен? – риторически спросила Алиса, и её пальцы слегка сжали его плечо. – Я никогда не ошибаюсь. Только меняю планы. А планы, в которых участвуют такие, как сынок герцога, всегда слишком… предсказуемы. Скучны.

Хэлл почувствовал, как по спине пробежал холодок. Самая заметная и опасная фигура в академии. Идеальный магнит для ненужного внимания.

– Ну, как пожелаете, – нейтрально ответил он, понимая, что спорить сейчас – значит привлекать ещё больше глаз.

Между тем директор дошёл до его имени.

– Хэлл.

Мальчик поднял руку. Хейдрик поднял взгляд, собираясь назвать наставника, и замер. Он увидел, что за мальчиком уже стоит Алиса Аркхолд. На его лице промелькнула лёгкая тень досады и понимания. Он бегло взглянул на свой список, сделал едва заметную пометку в воздухе магическим перстом и просто кивнул.

– Алиса Аркхолд. Следующая пара…

Шёпот удивления пробежал по плацу. Эммануэль Мигуна стоял с побагровевшим лицом, сжимая кулаки. Алиса же, казалось, наслаждалась произведённым эффектом. Она наклонилась к уху Хэлла, её дыхание было холодным, как горный ветер.

– Видишь? Мир вертится для тех, у кого хватает смелости схватить его за ось. А у тебя, я чувствую, такая смелость есть. Глубоко внутри.

Она выпрямилась, оставив руку на его плече. Её прикосновение было не просто жестом – это был знак собственности, вызов, брошенный всему залу.

Церемония подошла к концу. Директор объявил о начале экскурсии. Алиса, не убирая руки, развернула Хэлла к себе. Её взгляд изучал его лицо с откровенным любопытством, словно она рассматривала редкий, но пока не до конца понятый артефакт.

– Знаешь, – начала она, её пальцы слегка сжали его плечо, – я сама выбрала тебя. Могла бы взять любого принца или вундеркинда. Но выбрала тебя.

– Польщён, – сухо ответил Хэлл, пытаясь отстраниться на полшага. Её близость была неестественной, подавляющей. – Хотя не совсем понимаю, чем я заслужил такое внимание.

– Не понимаешь? – Она засмеялась – короткий, резкий, как удар хлыста, звук. – В тебе есть… искра. За этой маской послушного ученика. Я видела её месяц назад, когда ты пришёл на вступительные испытания. Ты стоял перед магическим шаром, смотрел по сторонам – взгляд того, кто оценивает поле боя. А потом, когда старый Хейдрик предложил тебе бюджет… Ты не засиял от счастья, как остальные. Ты взвесил. Я это видела. Как будто решал, стоит ли эта экономия твоей будущей свободы.

Хэлл почувствовал, как по спине пробежал холодок. Она была куда более наблюдательна, чем он предполагал. Месяц назад…

***

Тений 4, 1118 год IV эры (II новая эра)

Королевская Магическая Академия, город Берсель,

что в Королевстве Вифанция

Зал Приёмной Комиссии был высоким, но аскетичным. Солнечный свет, проникая через витражные окна, выхватывал из полумрака дубовый стол, за которым сидели трое магов в строгих мантиях, и массивный магический шар, покоящийся на тёмно-синей бархатной подушке на отдельном постаменте. Шар был прозрачным, и внутри него медленно клубился серебристый туман, временами вспыхивая бледными искрами. В зале, кроме комиссии, находились только двое – Хэлл и Амелия, стоявшая чуть поодаль, скрестив руки на груди. Её малиновые глаза внимательно следили за каждым движением.

Хейдрик ван Сик стоял у окна, наблюдая. Он был не в парадной мантии, а в простом тёмно-синем камзоле, но авторитет исходил от него так же явственно, как тепло от камина.

– Подойди, – сказал один из магов за столом, мужчина с пронзительным взглядом.

Хэлл сделал шаг вперёд. Его лицо было спокойным, поза – собранной, но не скованной. Он положил ладонь на прохладную поверхность шара.

Камень на мгновение стал тёплым, потом ледяным. Внутри заиграли вспышки – не хаотичные, а словно выстраивающиеся в сложный узор. Цифры начали проявляться внутри самого шара, медленно нарастая: 10 000… 20 000… 30 000… Они застыли на отметке 32 197.

Один из членов комиссии присвистнул, откинувшись на спинку стула.

– Серебряный уровень. В десять лет. Это… впечатляюще, юноша.

Хейдрик оторвался от окна и медленно подошёл. Его взгляд скользнул по цифрам, затем пристально остановился на Хэлле. В этом взгляде не было простого одобрения – он был аналитическим, взвешивающим, как будто директор видел не только цифры, но и ту силу воли, что стояла за ними.

– С такими исходными данными, – произнёс он мягко, но твёрдо, – академия может предложить вам бюджетное место. Мы покроем половину стоимости пятилетнего обучения. Вторая половина – это проживание и питание в стенах академии. – Он сделал небольшую паузу, давая словам усвоиться. – Предложение действует при условии стабильной успеваемости и соблюдения устава. В противном случае место перейдёт на полную самоокупаемость.

«Половина. Сто пятьдесят золотых превращается в семьдесят пять. Огромная экономия. Но… цепь на шее. Придётся быть на виду, соответствовать, возможно, раскрывать чуть больше, чем хотелось бы, чтобы удержаться на плаву.» – Мысли Хэлла пронеслись со скоростью молнии, взвешивая риски и выгоды.

Отказ был непозволительной роскошью. Война с бесплодием планеты, подготовка ковчега – всё это требовало ресурсов, а легальные знания и статус были самым ценным из них. Жертвовать краткосрочной свободой ради долгосрочных целей – тактика, знакомая ему за миллиарды лет.

Он медленно снял руку с шара. Его лицо не озарилось восторгом. Он лишь чуть склонил голову, встретившись взглядом с директором.

– Я… очень благодарен академии за такое доверие, господин директор, – произнёс он, делая голос чуть выше и проникновеннее, подобающе благодарным учеником. – Я приложу все усилия, чтобы его оправдать.

В глазах Хейдрика мелькнуло что-то вроде лёгкого, одобрительного удивления. Он ожидал детского ликования или заискивающей благодарности. А получил взвешенное, почти дипломатическое согласие взрослого, понимающего цену предложения.

– Это правильное решение, – кивнул директор. – Добро пожаловать в нашу семью, Хэлл.

В этот момент боковая дверь в зал открылась. Вошла женщина. Невысокая, со стремительной, лёгкой походкой. Её короткие, аккуратно постриженные волосы цвета молодой весенней листвы контрастировали с тёмно-зелёными, почти изумрудными глазами, в которых светился живой, острый ум. На ней была не мантия, а практичный костюм из плотной ткани, напоминавший кросс между лабораторным халатом и полевым кимоно – явно одежда для работы, а не для церемоний.

– А, Котонэ, – обратился к ней Хейдрик, и в его голосе появились тёплые нотки. – Как раз кстати. Знакомься – наш новый бюджетник, Хэлл. Потенциал выдающийся.

Женщина – Котонэ Кадзуши – оценивающе оглядела Хэлла с ног до головы. Её взгляд был быстрым, как у хищной птицы, и таким же цепким.

– Кадзуши-сэнсэй будет вашим куратором, Хэлл, – пояснил директор. – И преподавать у вас магическую биологию. Лучшего специалиста по взаимодействию маны и живой материи во всём королевстве вам не найти. Она прислана к нам по обмену из Небесного Сёгуната.

Котонэ слегка кивнула, не убирая изучающего взгляда с Хэлла.

– Тридцать две тысячи, – произнесла она, её голос был негромким, но очень чётким, с едва уловимым акцентом, придававшим словам лёгкую певучесть. – Сила – это хорошо. Но биология – это не про силу. Это про понимание связей. Про то, как мана течёт в жилах волка и в корнях дерева. Как она рождается и как умирает. Сила без понимания – грубая палка. Опасная. – Она сделала крошечную паузу. – Надеюсь, ты не просто палка, Хэлл-кун.

В её тоне не было ни пренебрежения, ни лести. Была лишь констатация факта и… вызов. Словно она сразу же проверяла, насколько его разум гибок.

Хэлл встретил её взгляд без робости.

– Я здесь, чтобы учиться пониманию, сэнсэй, – ответил он просто.

Уголки губ Котонэ дрогнули в подобии улыбки.

– Посмотрим.

Амелия, наблюдая со стороны, незаметно перевела дух. Первый барьер был взят. Теперь начиналось самое сложное.

***

Трудий 1, 1118 год IV эры (II новая эра)

Королевская Магическая Академия, город Берсель,

что в Королевстве Вифанция

– …Именно так, – голос Алисы вернул Хэлла из воспоминаний на плац, где уже начиналось движение. Группы, возглавляемые выпускниками, начинали расходиться по территории академии. – Ты взвесил. Как стратег. Я была удивлена.

Она наконец убрала руку с его плеча, но её присутствие по-прежнему ощущалось как ледяное силовое поле.

– Большинство этих ничтожеств, – она кивком указала на других учеников, – мечтают лишь о силе, чтобы подчинять. Или о богатстве, чтобы покупать. Они – стадо. А ты… ты похож на того, кто смотрит на мир как на шахматную доску. И знает, что иногда пешку надо принести в жертву, чтобы поставить мат.

Хэлл посмотрел прямо в её ледяные глаза.

– Вы слишком много проецируете, госпожа Аркхолд. Мне десять лет. Я здесь, чтобы учиться магии, а не играть в игры с судьбами.

Алиса замерла на секунду, её брови поползли вверх под полями фуражки. Затем она рассмеялась – на этот раз искренне, с низкой, бархатистой ноткой восхищения, которая странно контрастировала с её холодной внешностью.

– Боги, да ты просто прелесть! «Проецируете»! Ты слышал себя? Ни один ребёнок в этом лепрозории не знает таких слов! – Она шагнула вперёд, снова сократив дистанцию. – Игры с судьбами – это и есть магия, милый. Самая чистая её форма. И я вижу в тебе игрока. Сильного. Потенциально – очень сильного.

Её рука снова потянулась к его лицу, будто желая прикоснуться к этой загадке. Но Хэлл поймал её за запястье, прежде чем пальцы коснулись его кожи. Движение было быстрым, точным, без лишней силы, но и без возможности сопротивления.

Алиса замерла. На долю секунды – но это была целая вечность для неё. Лёгкая, едва заметная краска тронула её обычно бледные щёки. Не от гнева, а от чистой, неотфильтрованной неожиданности. Никто не смел. Никто даже не думал.

Затем её глаза сузились. В них вспыхнул не гнев, а странная смесь – изумление, азарт и что-то ещё, более тёмное и любопытное. Она не вырвала руку. Она позволила ему держать её запястье ещё мгновение, ощущая силу его хватки, прежде чем плавно, с отточенным усилием, которое говорило о её собственной силе, высвободилась.

– О, – выдохнула она, и её голос звучал приглушённо, с новым, хрипловатым оттенком. Она отступила на шаг, её взгляд пристально изучал его лицо, будто видя его впервые. – Интересно. Рефлексы. Решимость. Не просто слова, а действие. Настоящее действие.

Она медленно потерла запястье, где на белой коже могли остаться лёгкие следы от его пальцев. На её губах играла уже не прежняя насмешливая улыбка, а нечто более сложное – признание, смешанное с зарождающимся азартом.

– Ты прав, конечно. Границы. Сила в том, чтобы их устанавливать, – произнесла она, и её тон стал почти задумчивым, но в нём звенела сталь. – Но большая сила – в том, чтобы решать, когда их уважать, а когда… переступать. Ты показал, что у тебя есть первое. Покажи мне когда-нибудь, что есть и второе. Это было бы… достойно зрелища.

Она оглядела его с головы до ног, и её взгляд стал пристальным, как у коллекционера, наконец-то заполучившего вожделенный редкий экземпляр, который оказался ещё интереснее, чем он казался.

– Знаешь что? У нас есть пять лет. До твоего выпуска. До Сто Одиннадцатого Юбилейного Турнира. – Она выдержала драматическую паузу. – Я делаю тебе предложение, Хэлл. Давай посмотрим, сможешь ли ты догнать меня. Сможешь ли ты стать тем, кто будет стоять не позади, а рядом. Мне смертельно скучно с этими тараканами. Мне нужен… достойный противник. Или союзник. А может и… Как посмотреть.

Хэлл смотрел на неё, его разум работал, анализируя каждое слово, каждый микрожест. Высокомерие, эгоизм, жажда власти и контроля – всё было на поверхности, кричаще явно. Но под этой броней угадывалось другое – скука божества, заточенного среди смертных, отчаянный, почти инстинктивный поиск того, кто сможет её понять, бросить вызов, развеять эту вечную ледяную тоску. Это было чудовищно, опасно и… по-своему искренне.

– Ваше предложение… лестно, – наконец произнёс он, тщательно подбирая слова. – Но турнир – лишь одна из многих целей. У меня есть обязательства. Другие планы.

– Всегда есть, – парировала Алиса, и её глаза сверкнули холодным огнём. – Но самые грандиозные планы требуют самой грандиозной силы. А я могу показать тебе, как её получить. Быстрее. Эффективнее. Жестче, чем кто-либо ещё в этих стенах. Подумай над этим. – Она повернулась, её сюртук развелся полами. – А теперь пойдём. Пора показать тебе твою новую клетку. Или, как здесь любят говорить, «дом». – Она бросила ему взгляд через плечо, полный ледяного вызова и обещания. – Не отставай, будущая легенда.

Хэлл последовал за ней, его мысли уже перестраивались, включая новую, мощную и непредсказуемую переменную в сложнейшее уравнение под названием «выживание и развитие». Алиса Аркхолд была ураганом, способным смести все его тщательные построения. Или же… стать тем самым мощным, хоть и опасным, парусом, который позволит «ковчегу» плыть куда быстрее. Нужно было лишь научиться ловить её ветер и при этом не дать ему сорвать мачту.

Впереди их ждал зал, общежития, расписание и сотни новых глаз. И где-то далеко на юге, в сердце Тёмного Леса, спал золотой летописец, а в Долине Мечты Амелия готовила поселение к грядущей зиме. Игра, стоившая целой цивилизации, делала новый, неожиданный виток.

Экскурсия по академии превратилась для Хэлла в парадокс. С одной стороны, он с холодной ясностью аналитика впитывал информацию: планировку зданий, имена преподавателей, маршруты между корпусами. С другой – всё его внимание неумолимо притягивала к себе ледяная гравитация, шедшая рядом.

Алиса вела его не так, как остальные выпускники – деловито и отстранённо. Она водила его, как демонстрирует личную собственность, её комментарии были полны скрытых намёков и оценок.

– Главный учебный корпус, – она кивнула на монументальное здание из белого камня, уходящее ввысь тремя этажами с остроконечными шпилями. – Здешние аудитории напичканы магией до отказа. Стабилизирующие руны в стенах, усилители резонанса под полом. Здесь даже шепот заклинания звучит как удар гонга. Идеально, чтобы новички с первого раза поняли, насколько их силы жалки.

Они прошли через вестибюль с мраморным полом, где на стенах висели портреты предыдущих директоров и победителей турниров. Алиса небрежно посмотрела на одно из изображений – более свежее, где она сама, стояла с ледяным клинком, поднятым в победном салюте.

Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, прошли мимо рядов аудиторий с массивными дубовыми дверями. В воздухе витали запахи старого пергамента, магических реактивов и воска. Затем – просторная, светлая столовая с длинными дубовыми столами и высокими окнами.

– Кормят сносно. Главное – не садиться за стол к потомкам торговцев. У них в манерах столько же изящества, сколько в их генеалогическом древе ветвей, – бросила она, и Хэлл заметил, как несколько первокурсников у другого стола поёжились, услышав это.

Наконец они снова вышли на улицу, в сторону жилого квартала. Два симметричных здания из красного кирпича стояли друг напротив друга, разделённые ухоженным садом.