Опера в Мариинском театре. Книга третья. Из дневника 2025 года

А 8 февраля на вечернем спектакле, под управлением Гергиева главные партии пели: Аида – великолепная Татьяна Сержан, голос который ярко парил над мощным тутти оркестра в массовой встрече победителя Радамеса, и звучал самыми нежными красками в любовных сценах, Амнерис – та же великолепная Екатерина Семенчук, Радамеса пел Яромир Незамутдинов, обладатель яркого лирико-драматического тенора, Амонасро – тот же Владимир Сулимский, Рамфис, верховный жрец, сильный Магеррам Гусейнов, царь Египта – тот же Владимир Феляуэр, гонец – тот же Андрей Зорин. Этим, уже вторым за два дня, представлением дирижировал Валерий Гергиев, умудрившийся исполнить эту трудную оперу 8 февраля в 19 часов, и еще в 17 часов он дирижировал труднейшим Немецким реквиемом Брамса в концертном зале Мариинского театра. Я бы не удивился, если бы Гергиев провел и спектакль в 13-00, но он поручил продирижировать спектакль Кристиану Кнаппу, который прекрасно знает эту оперу и неоднократно дирижировал предыдущей постановочной версией. Судя по реакции Гергиева в конце спектакля, уровнем этого спектакля вечером 8 февраля он явно был доволен. Надо сказать, что в помощь Гергиеву в программке указан еще один дирижер, Мигран Агаджанян, который благодаря своей исключительной дирижерской одаренности способен провести новую постановку «Аиды» Верди на высочайшем уровне. И еще раз подчеркну, – в интернете обозначено, – на все главные партии подготовлены по крайней мере по пять исполнителей высочайшего мариинского уровня, каждый из которых украсил бы любую самую престижную мировую сцену.

Ну, и несколько слов про балетные сцены поставленные Эмилем Фаски. Как я неоднократно отмечал, в нескольких оперных спектаклях Мариинки балетные сцены могли бы быть поставлены и повыразительней, и по эротичней в хорошем смысле, но в этой постановке «Аиды» танцевальные сцены достойны похвалы – такую воинственную мужскую пляску возвратившихся воинов я видел впервые. А что касается сцены у Амнерис, несколько напоминающей чувственные картины французских художников 19 века Поля Делароша, Жана-Леона Жерома и Жана Огюста Доминика Энгра, то эти женские сцены в меру эротичны и соответствуют чувственной в этой сцене музыке Верди. И своеобразная изюминка, – наличие в руках одной из танцовщиц довольно крупной змеи, похожей на настоящую.

Опера Джузеппе Верди «Бал маскарад».

20 февраля 2025 года. Мариинский театр – 2. (Новая сцена).

Странное какое-то название у этой оперы. Какое-то несерьезное. Можно сказать, что и дурацкое. Какой-то бал-маскарад, где все в масках, и все дурачатся и пытаются веселиться. Ну, какие ассоциации? Попахивает какой-то опереттой. И в рейтинге популярности опер Верди «Бал-маскарад» уж, конечно, далеко не на первых местах. А вместе с тем, Верди буквально на вершине своего мастерства, у него в творческом багаже даже и «Травиата». И вообще, та опера, хоть и с дурацким названием «Бал- маскарад», переполнена, как и положено у Верди, дивными мелодиями, блестящими ансамблями, и вообще музыка – пиршество для ушей.

Между прочим, все самые популярные оперы Верди, так сказать, «именные» – «Эрнани», «Макбет», «Трубадур», «Травиата», «Аида», «Луиза Миллер», «Дон Карлос», «Симон Бокканегра», «Отелло», «Фальстаф». И есть у Верди, так сказать, «безымянные» оперы, когда имя героя или героини не вынесено в название – и это как раз «Бал-маскарад», ну и «Сила судьбы», «Сицилийская вечерня».

Травиата – это Виолетта Валери, парижская дорогостоящая проститутка, которая полюбила серьезно, вопреки своей профессии, в которой она конечно не может быть уж очень опытной. Ведь она еще так юна, и, во многом, наивна. Но все окружающие указывают ей, что ей такие чувства, как любовь, противопоказаны. Ее стезя – заниматься предоставлением сексуальных услуг за деньги. Таково общественное мнение Таково ее общественное положение. А она влюбилась, и хочет начать новую жизнь, которую она раньше и не знала. И Травиате зрители и слушатели сочувствуют.

А «Аида», опять же, опера с именным названием. Аида, плененная дочь эфиопского царя, находится среди самого высшего египетского общества и даже близка дочери египетского царя Амнерис. Аида влюбилась в египетского полководца Радамеса и тот отвечает ей взаимностью. Но любви Радамеса и Аиды угрожает Амнерис, дочь царя, которая рассчитывает на брак с Радамесом, и у нее много возможностей воспрепятствовать развитию чувств Радамеса и Аиды. В общем, в конце концов, Радамес оказывается приговорен к вечному заточению, и каким-то чудом Аида проникает в его темницу чтобы разделить судьбу любимого.

Опера «Отелло». Отелло, венецианский полководец, мавр, женился на прекрасной и любимой Дездемоне, но коварный Яго посеял в душе Отелло сомнения в верности его жены и распаляет ревность до такого состояния, что Отелло уверовал в измену Дездемоны и решил задушить ее. Когда это страшное дело свершилось, выяснилось, что Дездемона была ни в чем не виновна и Отелло покончил жизнь самоубийством, отправившись в лучший из миров вслед за Дездемоной.

Ну, сюжет «Трубадура» пересказать невозможно, но, во всяком случае, зрители сочувствуют главному герою, трубадуру Манрико, и его возлюбленной Леоноре.

Даже преступному по итогу королю Макбету можно посочувствовать, поскольку в преступления втянула его жена, коварная и преступная леди Макбет.

А Дон Карлос лишается своей возлюбленной, французской принцессы Елизаветы, которая становится, в результате династического брака, женою отца Дона Карлоса, испанского короля Филиппа Второго. Благородство и некоторая наивность Дон Карлоса приводят его в конце концов к гибели.

Ну и так далее.

А если мы попытаемся разобраться почему Верди не нашел никого из героев оперы «Бал-маскарад», чтобы поставить его имя в название оперы, так нет там подходящего героя. Нет в опере положительных персонажей.

Амелия в опере «Бал-маскарад» – она же мать, у нее сын, у нее прекрасный героический муж Ренато, а она «спуталась» с губернатором Ричардом, который теперь не о государственных делах думает, а о жене своего самого близкого человека.

А еще в этой опере есть такой персонаж Оскар, какой-то полу дурачок, только грезит о «девках», ему то и подавай бал-маскарад, чтобы в толпе кого-нибудь из этих «девок» потискать.

И убийцам-заговорщикам не будешь сочувствовать, они в обиде на губернатора и готовят покушение.

Ульрика, знахарка, или ведьма – та вообще «якшается» с Сатаной. Если она хорошая, то и сатана хороший. Ульрику 20 февраля пела голосистая солистка Большого театра Ксения Дудникова. Отличное меццо-сопрано.

Но, вместе с тем, сюжет оперы «Бал-маскарад» буквально «отточен» по канонам итальянской оперы.

Давайте теперь поподробнее рассмотрим героев этой опере, чтобы убедиться, что не случайно никто из них не попал в название оперы.

Вот Амелия, жена великолепного чиновника, можно сказать чуть ли не премьер-министра Масачусетса, колонии Британии в конце 17 века, Ренато, правой руки губернатора Ричарда. Партия Ренато поручена героическому баритону, и весь блеск, и своего голоса, и своих музыкантско-артистических умений продемонстрировал Павел Янковский, настоящая звезда Мариинки. Амелию 20 февраля пела великолепное сопрано Татьяна Сержан.

У Ренато и его жены Амелии подростает сын.

Но, оказывается, что Амелия в тайне безумно влюблена в начальника мужа, губернатора Ричарда, партия которого поручена тенору. В тот вечер Ричарда пел Александр Михайлов, обладатель не самого мощного тенора, но превосходно владеющий своим инструментом-голосом.

В Ричарде многие видят образцового государственного деятеля, а на самом деле он так же безумно и недопустимо влюблен в Амелию, жену своего ближайшего соратника, и тоже готов совершить невозможное, с точки зрения все той же пуританской морали, погубив честь Амелии, честь жены и матери, ну и свою собственную честь государственного деятеля. Выясняется, что в карьере губернатора Ричарда есть темные пятна. И по этой причине у него есть враги, готовые совершить даже и покушение на его жизнь, чтобы отомстить.

И как нередко у Верди есть какая-то ведьма предсказательница Ульрика, похожая на цыганку Азучену из «Трубадура», готовая предсказывать и подсказывать, а сама она «якшается» и с самим Сатаной. Ну, какие еще колдуньи! А вот такие, по канонам итальянской оперы! Верди и его либреттисты подсовывают нам какие-то сказки про каких-то полуведьм.

А придурошный подросток Оскар, мальчик на побегушках при губернаторе Ричарде, партию которого поручают сопрано. Между прочим, партия эта для сопрано очень развернута, и Ольга Пудова прекрасно себя показала в этой партии.

Ну, и есть заговорщики, партии которых поручены басам – Глебу Перязеву и Мирославу Молчанову. Оба великолепные басы, создавшие запоминающиеся образы и превосходно спевшие свои партии. Их вроде бы мрачные партии полны юмора и великолепно выписаны Верди. Самуэль и Том насмехаются над делами преступного губернатора, который волочится за женой своего ближайшего помощника Ренато. Есть над чем посмеяться под разговоры про патриотизм и пение гимнов.

Теперь, кажется, становится понятно, почему Верди назвал оперу таким странным названием «Бал-маскарад». Достойных для названия персонажей не наблюдается.

А дело в том, что Верди, под старость лет, ударился в назидания, тайные и явные, придавая большое значение подтекстам в сюжетах опер. Так что название «Бал-маскарад» совсем и не означает какой-то веселенький маскарад, а это название означает назидательный смысл, что всё в этой жизни сплошной маскарад, то есть фальшь, притворство, практически, всех персонажей. За видимой благопристойностью вылезают всякие непотребства и даже преступления. Верди решил бросить этакий своеобразный вызов публике и власть придержащим.

Верди в завуалированной форме пытает вынести приговор обществу, в котором он, Верди, живет.

Почему это общество так устроено? Кому-то же это выгодно, это же надо понимать. Ну, и что Верди раскрывает нам мироустройство этого общества? Да ничего подобного. Кормит нас Верди каким-то ведьмами. А настоящие «ведьмы» и «ведьмаки» остаются совершенно за кадром. Они напрочь отсутствуют среди персонажей оперы. А эти ведьмаки – реальные управители процессами в государствах, это крупнейшие банкиры, имена которых тщательно скрываются. Им слава не нужна, им нужна реальная власть. А Верди пусть кормит нас баснями про каких-то ведьм и прорицательниц, которые, якобы, могут кому-то в чем-то помочь. Как же. Размечтались.

Это общество устроено не самым лучшим образом, с точки зрения Верди, и Верди ухватился за этот сюжет «мастака» по части оперных либретто Эжена Скриба, и сюжет этот доработал вместе с Верди либреттист Сома. А Верди согласился писать музыку. И Верди в душе, по сути, хочет свергнуть этот порядок, а кто будет выгодополучателем нового другого миропорядка, мироустройства? Об этом Верди подумал?

И тем не менее, поскольку эта опера написана уже после таких шедевров Верди как «Набукко», «Макбет», «Риголетто», «Трубадур», «Травиата», «Симон Бокканегра», мастерство Верди композитора просто феерично, хоть и приходится писать музыку на несколько дурацкий сюжет, с сомнительным нравоучительным подтекстом, что в прочем довольно характерно для Верди. Ну, вдохновляли Верди порой совершенно идиотские сюжеты, вдохновляли на написание гениальных мелодий.

А какие ансамбли в «Бал-маскараде», а как звучит сопрано на верхах в хоровых и ансамблевых сценах, особенно когда Амелию поет такая волнующе мощная певица как Татьяна Сержан. А как красиво звучат высокие октавы тенора и сопрано, пары Татьяны Сержан и Александра Михайлова. Еще раз подчеркну, что голос Михайлова хоть и не рекордный по мощности, но является просто отличным инструментом в руках мастера. Своим голосом Александр Михайлов прекрасно владеет, а в результате получаются множество действительно волнующих фрагментов, и в паре с Татьяной Сержан, и в составе ансамблей и хоров.

В общем бельканто в этом спектакле представлено, то, что называется, «в полный рост» и звучит это бельканто, благодаря очень сильным исполнителям, просто волнующе прекрасно. Но вот название оперы дурацкое. Но это конечно на мой взгляд.

На самом деле Верди надумал «поумничать», «поназидать» своим зрителям. Не скажу, что у него в этой части так уж хорошо получилось, когда в опере присутствует и почти канкан, и какие-то чисто балетные мелодические взлеты, ну и опереттой попахивает, а в результате, когда Ричарда все-таки прирезали в финале оперы на том самом бале-маскараде, честное слово, как-то все это выглядело как сюжет «для тамбовских трагиков», как говаривал великий русский бас Федор Шаляпин, когда его пытался учить актерской игре дирижер Тосканини. В общем, про сапожника и пирожника мы помним историю.

И все-таки не будем и преувеличивать значение творчества Верди, забывая при этом значение и многих других великих композиторов, у которых тоже недостатков, особенно с либретто, было немало, не меньше чем у Верди.

Вот политика Мариинского театра и заключается в том, чтобы зритель мог познакомиться с творчеством как можно большего количества композиторов, и российских, и зарубежных. И в результате – такого репертуара как в Мариинке нет ни в одном оперном театре мира. И близко нет.

Так что гений Верди в момент написания оперы «Бал-маскарад» был в самом расцвете. И вот такое странное название. И над этим «маскарадом» реальной жизни персонажей оперы вполне уместна издевательская ирония заговорщиков-убийц, собирающихся свести счеты с этим губернатором Ричардом, далеко не образцовым и в плане пуританской морали. Ну, еще бы. Эта Амелия, мать, жена, вдруг не может с собой совладать и обращается к какой-то ведьме, чтобы она дала ей какой-нибудь успокаивающей травки.

А бывают травки и возбуждающие, какую дала Изольде в опере Вагнера «Тристан и Изольда» Брангена, и ею, Изольдой, и Тристаном заодно, овладела какая-то бешеная животная страсть, та страсть, которую хотела бы подавить в себе Амелия.

Ну, можно вспомнить любителей сюжетов с эротической окраской австрийца Стефана Цвейга, кумира советской гнилой интеллигенции. Вспомним его новеллу «24 часа из жизни женщины»:

– «Мадам Анриэт, жена лионского фабриканта, отдыхала в небольшом отеле на Ривьере, где появился молодой и красивый француз, Он очень быстро со всеми познакомился и через два часа после приезда уже играл в теннис с дочерьми благодушного фабриканта из Лиона, мужа Анриэт. После обеда француз около часа посидел в саду с мадам Анриэт, а вечером в отеле поднялась суматоха: мадам Анриэт не вернулась с прогулки. Ее муж метался по берегу моря и безуспешно звал её, вернувшись, он попытался успокоить дочерей, но нашёл письмо, где мадам Анриэт сообщала, что уезжает с этим молодым французом. Все были возмущены: тридцатитрехлетняя порядочная женщина бросила мужа и двоих детей ради молодого человека, с которым только накануне познакомилась». Вот вам «маскарад» брака по расчету.

Ну, и как вам мотивы поведения этой женщины? Ну, а раз цвейговская Анриэт, как говорится, «рванула», то почему же и с Амелией не может произойти нечто подобное. Ведь она буквально на грани. Да и Ричард тоже хорош.

В общем, приличное варево, замешанное либреттистами для этой оперы Верди «Бал-маскарад». И «детский сад» Верди присутствует – все эти ведьмы- ульрики. Верди искренне верит, что это пугает зрителя. А испуг это эмоция, которую можно поддержать музыкой.

В царской России с Верди пришлось намучиться русским композиторам, когда политика царского двора навязывала Верди так, что сквозь этого Верди, с его пусть и гениальной музыкой, не будем отрицать очевидного, и сплошь и рядом дурацкими сюжетами, и не «прорвешься».

Вот что писал музыкальный критик А.С. Серов (он же и композитор), современник Верди, в одной из статей об этом итальянском композиторе на российских сценах:

– «Еще Верди! Опять Верди! Все Верди! Везде Верди!», «Слушают у нас, например, «Бал-Маскарад» Верди. Какое кому дело до пьесы, до интриги, до характеров – все ждут соло певца Тамберлинка в квинтете и еще всего важнее – арию Грациани перед портретом».

То есть Серов пишет, что публика понимает красоту голоса исполнителя, но ничего не понимает в музыке Верди, на которого большинству наплевать. Но репертуар, преимущественно, заполнен операми Верди, и ни о каких русских операх и заикаться не стоит.

По прошествии полутора сотен лет Верди конечно не устарел, но ведь сколько появилось гениальных опер, не уступающих по качеству вердиевским. Но, как трудно было пробиваться, особенно в России.

Разве можно сказать, что Чайковский хоть в чем-то уступает Верди? А ведь музыку Чайковского во времена Верди в Европе называли и вонючей. Вот сволочи. А сам Чайковский в то время далеко не занимался самоуничижением на фоне бешеной антирусской пропаганды в пользу того же Верди:

– «Моя скромность есть ни что иное, как скрытое, но большое, очень большое самолюбие. Между всеми живущими музыкантами нет ни одного, перед которым я добровольно могу склонить голову» (смысл – даже перед Верди).

Но, вместе с тем, в письме своему брату Модесту, Чайковский пишет:

– «Я слышал “Аиду” Верди и пришёл от неё в восторг».

Все-таки, Чайковский был склонен объективно оценивать того же Верди. Восхищаться творческими достижениями, правда, местами, отмечать определенные недостатки, которых у Верди «вагон и маленькая тележка», и которые проистекают, в основном, от почти сплошь и рядом дурацких либретто.

Поэтому интересно узнать и о страданиях такого гения, как Чайковским, подавляемого, порой, не только музыкой гения Верди, но и далеко не гениями, в том числе и откровенными русофобами. Чайковский пишет:

– «Между тем, природа, вложив мне в душу так много гордости, не одарила меня уменьем и способностью свой товар лицом продавать. Я не умею выставлять себя в выгодном свете. Я болезненно застенчив, быть может от излишка самолюбия. Не умея идти навстречу к своей славе и добиваться ее по собственной инициативе, я предпочитаю ждать, чтоб она пришла сама за мной. Я давно свыкся с мыслью, что мне не придется дожить до всеобщего признания моих способностей». И Чайковский не дожил.

Но сегодня Чайковский всесветная знаменитость в музыкальном мире, и один из самых исполняемых композиторов, исполняемых с огромным успехом.

А при жизни, Чайковский пишет:

– «Этот «туз» (Антон Рубинштейн) всегда относился ко мне с недоступным высокомерием, граничащим с презрением, и никто, как он, не умел наносить моему самолюбию глубоких ран. Он всегда очень приветлив и ласков со мной. Но сквозь этот привет и ласку как ловко он всегда умел выразить мне, что ни в грош меня не ставит».

И кто такой этот Рубинштейн сегодня и кто такой Чайковский?

А о Верди Чайковский делает очень интересные и содержательные замечания:

– «Я очень люблю одну!!! мелодию Верди (очень даровитого человека) из оперы “Бал маскарад”».

О планах написания «Орлеанкой девы», Чайковский писал:

– «Для музыки есть чудные данные, и сюжет еще не истасканный, хотя им уже и воспользовался Верди. Я достал в Вене вердиевскую «Жанну д’Арк». Во-первых, она не по Шиллеру, во-вторых, она до крайности плоха».

В одной из своих критических статей Чайковский писал:

– «Об операх Верди великое множество раз уже писалось и печаталось, и я не счел нужным сообщить читателям газеты те избитые истины, что произведения этого маэстро, несмотря на прорывающиеся у него по временам блестки вдохновения (тут уже отмечаются только блестки вдохновения, значит Верди Чайковский оценивает как ремесленника по преимуществу), – изобилуют всякого рода общими местами, свойственными вообще композиторам итальянской школы».

Так что размышлять о недостатках оперы Верди «Бал-маскарад» вполне уместно, не забывая, что эта опера написана Верди, буквально, во времена, когда он поднялся на гигантские вершины своего мастерства. Многое уже было позади, и не так уж много было впереди – «Сила судьбы», «Дон Карлос», «Аида», «Отелло», «Фальстаф».

Действие оперы «Бал-маскарад» происходит в Америке, в Бостоне, в конце 17 века.

На сцене атмосфера припортового города, связанного, через океан, с метрополией Англией. Мачты кораблей, якоря, бухты канатов, бочки, и какой-то элемент архитектуры – баллюстрада . Не свинарник и не коровник, а некий элемент архитектурного оформления. Ну, и присутствуют какие-то стены, похожие на стены крепости – все-таки, конец 17-го века, война с индейцами еще далеко не закончилась. Здесь собираются деловые люди. Не скажу, что знать! Это вам не Франция того времени, времени Людовика 14-го. Там Версаль, ну, а здесь тоже прилично, и уже освоились в Америке, есть и каменные строения для богатых.

А народ ждет выхода губернатора. Хор славит Ричарда, губернатора. Все хорошо. Но оказывается, что не все хорошо. Единение губернатора и народа только для виду. Оказывается, у губернатора есть и враги, которым он в разной степени, по разному, «перешел дорогу», и они мечтают отплатить ему, отомстить, и даже убить. Настоящий заговор. И кто злодей пока не очень понятно.

Оскар, какой-то мальчик на побегушках, порученец, поскольку подразумевается что он подросток, то поет он женским голосом, сопрано. Довольно развернутая в вокальном отношении партия, которую прекрасно пела Ольга Пудова. Оскар предваряет появление губернатора Ричарда. Оскар, хоть и юн, но уже озабочен близкими знакомствами с противоположным полом. Вот вам нюансы некоей эротической темы – от достаточно естественной для молодого человека Оскара, хоть и поющего женским голосом, до эротики другого свойства.

Между губернатором Ричардом и женой его ближайшего соратника Ренато вспыхнула страстная любовь, с которой им не совладать, чтобы сохранить приличия, карьеру, семью. Ричард, губернатор, должен показывать пример нравственности, а он! Ну, а Амелия, которую мы вскоре увидим? Есть прекрасный муж, есть сын, вроде счастливая семья, любо дорого посмотреть, но вот страсть может все разрушить, и для Амелии, и для губернатора, за которым уже водятся грешки, за которые уже есть кому и отомстить, вплоть до планируемого убийства.

Губернатор Ричард появляется, и не против принять петиции, обещая во всем разобраться.

Оскар докладывает губернатору список гостей приглашенных на будущий бал-маскарад, где все могут вдосталь подурачится, порезвиться. Губернатор шутит, а всех ли красавиц Оскар включил в список? Ведь он знает, что в голове у этого Оскара.

Ричард заметил в списке Амелию, жену своего главного приближенного, условно говоря премьер-министра, или министра внутренних дел, ну или начальника управления охраны. Оказывается губернатор Ричард тайно страстно влюблен в эту Амелию, жену своего самого близкого по службе человека Ренато. И Амелия отвечает ему полной взаимностью. Ни тот, ни другая, не могут совладать со своей страстью.

То, что Ричард погрузился в размышления, все заметили – наверно, его голова занята государственными делами, думают все, а у Ричарда в голове Амелия. Вот вам и начинается этот «маскарад», когда снаружи вроде все нормально, а на самом деле в глубине кипят какие-то страсти и не все так уж благополучно. Это очень опасный и страшноватый «маскарад» реальной жизни. За улыбками всех скрывается и еще кое-что. Улыбки эти все фальшивые. Они все лгут. Вот почему Верди назвал оперу «Бал-маскарад». Это совсем и не про веселье маскарада в обычном понимании, а это страшноватый «маскарад» сплошной лжи, обмана, предательства, измены. И эти мрачные краски постепенно будут набирать устрашающую силу на протяжении разворачивающегося действия оперы, вплоть до финального убийства Ричарда его ближайшим соратником Ренато, мстящим за поруганную честь своей жены. А пока все под благовидными масками благопристойности и верности долгу и порядку.

Это название оперы не в честь финального бала-маскарада, а в честь символического «маскарада» мироустройства – человеческое общество это сплошь «маскарад», сплошь ложь, обман, лицедейство. Вот до чего додумался Верди. «Маскарад» и в этой истории горячей влюбленности Ричарда и Амелии, которую они вынуждены скрывать до поры до времени, но сил становится все меньше и меньше, скрывать эти чувства, которыми они уже не вполне владеют.

И стоит ли удивляться, что в опере действуют заговорщики, которые обсуждают вопрос, когда удобнее напасть на Ричарда и прикончить его, отомстить за его неблаговидные дела, и решают, что нападать на Ричарда еще рано и опасно.

Появляется Ренато, права рука Ричарда, и видит, что Ричард о чем-то задумался, не подозревая, что мысли Ричарда вертятся вокруг жены самого Ренато, о чем он пока не подозревает.

Ричард опомнился и смутился, увидев своего верного Ренато, о жене которого он грезит. «Маскарад». Ричард признается, что в сердце тоска. А Ренато предупреждает об опасности и заговоре. Но Ричард считает, что все его подданные ему преданы. Ренато призывает Ричарда к осторожности. Он слышал о заговоре.