Шёпот тени

И планета.

Мир невероятной красоты, пульсирующий мягким, бархатным пурпурным сиянием.

– Она… дышит, – прошептала Мия.

– Это не просто небесное тело, – пояснил голос Артефакта. – Это Убежище. Последний бастион.

Ник нахмурился.

– Убежище чего? От чего?

Станция ответила с прямотой:

– Первая глава ордена обнаружила эту планету в сердце пространственного разлома. Она не просто нашла её – она взрастила, построила на ней мир, полный жизни и силы. И затем… законсервировала его.

…для вас.

Тишина стала оглушительной. Я ощутила, как у меня задрожали пальцы. Леденящий страх, тоска по месту, которого никогда не видела, и хрупкая надежда.

– Она скрыла целый мир… – прошептала я. – Для своих преемников?

– Для Детей Тени, – подтвердил голос. – Чтобы в час, когда силы тьмы возобладают, у вас был дом, куда можно вернуться. Чтобы вы, опираясь на него, смогли восстановить равновесие.

Кай сжал кулаки.

– Тогда мы обязаны его найти. Это наш долг.

Лиам кивнул.

– Если это наследие, способное помочь восстановить справедливость, мы не имеем права им пренебречь.

Мия попыталась изобразить улыбку.

– Вы только вдумайтесь. Мы собираемся лететь на запретную планету, спрятанную в аномальной зоне, созданную призраком погибшего ордена. Просто стандартный рабочий день.

– Звучит как захватывающее приключение, – пожал плечами Ник, но в его глазах читалась тревога.

– Это похоже на изощрённую форму самоубийства, – парировала Мия. – Но ладно. Поехали, пока я не передумала.

– Ты никогда не передумываешь, ты только будешь потом сто раз говорить «я же говорила», – беззлобно заметил Кай.

– Спасибо за поддержку, братец, – буркнул Ник.

Лиам с лёгкой усталостью спросил:

– И это ваша стандартная модель коммуникации? Принятия судьбоносных решений?

На этот раз я рассмеялась по-настоящему. Эти безумные, преданные, невыносимые идиоты… Они и были моей семьёй.

Голограмма приблизилась, и планета в её центре вспыхнула ярче.

«Мы ждём… Вернитесь…»

Голос звучал в самой крови, в вибрации Тени.

Я сделала шаг вперёд и коснулась светящегося символа.

– Там находится ядро Тени, – прошептала я. – И кто-то… действительно ждёт.

– Значит, другого выбора у нас и нет, – заявил Кай.

Лиам положил свою ладонь поверх моей руки.

– Если это последнее наследие Ордена, наш долг – вернуть его.

Мия с драматическим стоном закрыла лицо.

– Прекрасно. Итак, официально: мы – команда, летящая на запретную планету в сердце аномалии. Просто чудесный план.

Ник подмигнул ей, уже вводя координаты.

– Можешь думать об этом как о нашем самом амбициозном проекте.

– Я думаю об этом как о самом долгом пути к коллективной гибели. Но ладно. Вперёд.

Ник продолжал работать.

– Маршрут крайне нестабилен… Но «Илару» справится. Он… помнит дорогу.

И я почувствовала это тоже. Корабль знал путь. Он знал, что везёт нас домой.

– Мы идём, – провозгласила я, и в голосе зазвучала сталь.

Станция Серафим вспыхнула в ответ – последним благословением.

Кай, глядя в пустоту, произнёс тихо, но так, что слова прозвучали как обет:

– Мы не боги, чтобы вершить судьбы. Но мы и не просто люди, чтобы безучастно наблюдать за гибелью миров.

– Вот это осознание меня и пугает больше всего, – прошептала Мия, но в её глазах читалась та же решимость.

Лиам выпрямился.

– Решение принято. Обсуждению не подлежит.

Я в последний раз коснулась центрального символа. Планета на голограмме, казалось, смотрела прямо на меня.

Дом.

– Это наш путь, – сказала я, обводя взглядом своих спутников. – Наше украденное наследие. И наше право – вернуть его.

Мы отправлялись домой.

Серафим озарил стены прощальным светом. Тени зашептали на языке, понятном лишь мне, провожая в путь.

И путь домой начался.

Глава 7

Глубоко в сердце «Серафима» Артефакт Памяти излучал ритмичную вибрацию – биение древнего механизма, пробудившегося после спячки. Подтверждение: путь открыт. Истинный путь Тени был закодирован не в звёздных картах, а в крови тех, кого она избрала.

«Серафим» нельзя было переместить. Он был якорем. Но Ник смотрел на проблему с выражением человека, для которого «невозможно» было личным вызовом. По его рукам и вискам проступили рунические линии, вспыхнувшие серебристым светом – отголоском энергетических плетений Ордена. Станция, чувствуя его волю, признавала право. Внутри меня рождалась странная смесь страха и благоговения перед силой, просыпавшейся в нас.

Вибрация усилилась, наполнив зал низким гулом. Гравитационные кольца Артефакта пришли в движение, сдвигаясь и переплетаясь с гармонией, что когда-то подчинялась лишь воле Главы.

Кай, не отрывая взгляда от меня, произнёс так тихо, что слова едва долетели:

– Она не сопротивляется. Она… слушает тебя. Признаёт.

Я протянула руку и коснулась центральной панели. Тень, тёплая и послушная, стекла с моих пальцев, сливаясь с материалом станции, и та замерла в ожидании.

Ник с силой выдохнул.

– Связь установлена. Тогда держитесь. Это будет нестандартный прыжок.

И реальность сместилась. Не с грохотом, а с неестественной плавностью, с какой мир делает шаг в сторону, открывая потаённую дверь.

И перед нами, в зоне, которая должна была быть пустотой, повисла планета. Не случайная точка. Астралия. Колыбель Тьмы.

Её поверхность дышала сине-серебристыми тонами. Гигантский материк был испещрён сверкающими нитями рек. Горные хребты Кселир вздымались к небу, тёмные и острые. На юге простиралось Море Рассветов, его воды переливались розовым и пурпурным. На севере лежало Море Теней – глубокое, бездонное, поглощающее свет. Весь ландшафт был воплощением гармонии: плавные равнины, леса с серебристой корой, биолюминесцентные поля.

Кай смотрел на планету как на давно утраченную память, обретшую плоть.

– Она полностью стабилизирована, – констатировал он с одобрением. – Энергосфера в идеальном балансе. Ни одной флуктуации.

«Илару» вошёл в атмосферу с лёгкостью возвращения в родную гавань. Облака расступались. Когда шлюз открылся, нас встретила не тишина забвения, а торжественная, насыщенная тишина храма, где каждая молекула воздуха была наполнена ожиданием.

И тогда он поднялся над горизонтом.

Саэл’ТарЭн. Город Тишины и Света Тени.

Он стоял на стыке двух стихий, где Море Рассветов омывало подножие Кселира. Архитектура была безупречна: сглаженный тёмный камень, серебристый мрамор, светившийся изнутри, живые металлы, отливавшие разными цветами в ответ на Тень. Плавные линии, биолюминесцентные узоры. Ни одной резкой формы. Только полная гармония.

Мия прошептала с потрясением:

– Такое чувство… будто он не просто стоял здесь. Он ждал. Все эти века.

Он и вправду ждал.

Я сделала шаг и коснулась ближайшей стены. Материал был тёплым, почти живым. В ответ древние символы вспыхнули серебром и пурпуром – цветами Тени. Город отозвался. Окна загорались одно за другим, мягко освещая улицы. Под плитами зажужжали скрытые потоки энергии. Флора – деревья с серебристой корой – издала тихий, мелодичный звон. Кай, наблюдая за преображением, произнёс просто:

– Он узнаёт нас. Считывает не просто присутствие, а саму суть.

Лиам добавил с тяжестью осознания:

– Мы – те, ради кого его возводили. Последнее звено в цепи.

Ник пробормотал, считывая энергетические потоки:

– Амелия – центральный ключ. Сердце всей системы. Первая Глава проектировала город не как убежище, а как инструмент для преемницы.

Мия развела руками, смотря на меня с ироничным восхищением:

– Великолепно. Наша Амелия включает города одним прикосновением. Скоро и планеты будет зажигать как гирлянды.

Но мне было не до шуток. В тот миг Саэл’ТарЭн говорил со мной. Не словами. Он обращался через Тень, через память, вплетённую в каждый камень.

«Ты вернулась. Глава. Дом открыт для тебя.»

И я, чувствуя, как что-то давно забытое и родное наконец обретает покой, ответила шёпотом, полным принятия:

– Я здесь.

И город – древний, идеальный, высеченный из самой Тени – сделал свой первый полный вдох за тысячелетия.

И окончательно пробудился.

Глава 8

Переход совершился почти бесшумно, но я ощутила его каждой клеткой – будто сама Астралия сделала глубокий вдох и бережно выдохнула нас в иное пространство, в самое сердце своей тайны. Мир сместился с той плавностью, с какой шёлковая ткань скользит под пальцами.

Город вокруг сиял приглушённым, сдержанным светом, подобающим месту, что слишком долго ждал возвращения тех, кто звал его домом. Окна в башнях мерцали, словно сотни живых глаз с надеждой наблюдали за нашим продвижением. Серебристая пыль над мостовыми казалась не просто материей, а мимолётным воспоминанием, тенью тех, кто столетия назад ходил по этим улицам.

Кай шёл рядом, занимая свою привычную позицию. Его тень ложилась плотной, спокойной пеленой, живым щитом, развёрнутым в мою сторону. Он двигался бесшумно, но в каждом жесте читалась готовая сорваться сила – будто он уже определил, чью грудь подставит под удар, если мир рухнет в следующее мгновение.

Лиам, соблюдая протокол, шёл по флангу, его взгляд выискивал малейшие аномалии в идеально чистом периметре Саэл’ТарЭна. Даже здешняя гармония не могла заставить его расслабиться. Его тень, точная и резкая, как отточенный клинок, скользила по полированным плитам.

Мия с невозмутимым видом работала с настенной панелью, её пальцы порхали по поверхности быстро и уверенно, словно она дописывала фразу, начатую кем-то тысячу лет назад.

А Ник… Разумеется. Он уже наполовину погрузился в консоль, свесившись над рунными узлами, которые вспыхивали и гасли под его прикосновениями.

– Так-так, красавица, покажи же, что ты хранишь внутри, – пробормотал он, полностью поглощённый процессом.

Мия с раздражением шлёпнула его по плечу.

– Это не твой карманный терминал, это реликт! Хоть немного уважения!

– Во-первых, – Ник поднял палец, не отрывая взгляда от символов, – мои терминалы никогда не были «просто карманными». А во-вторых, я не порчу. Я общаюсь. Устанавливаю контакт.

Он провёл ладонью по сложному узлу, и тот вспыхнул чуть ярче, излучая почти смущённую вибрацию.

– Видишь? Ей нравится.

Мия застонала с таким драматизмом, будто сама древняя станция пыталась лично ей в чём-то признаться.

Я едва слышно рассмеялась их вечному противостоянию… и в тот же миг почувствовала это. Зов. Исходящий не извне, а из глубины меня, будто в позвоночник вложили холодный, безошибочный взгляд. Я обернулась.

Передо мной, посреди пустого коридора, вспыхнула и потянулась вглубь дорожка из серебристого света.

– Идём, – сказала я, и в голосе не было места для вопросов. Город вёл нас.

Коридор вывел к массивным, величественным створкам. Они были выточены из белого камня с прожилками тёмного металла, настолько гладкие и идеальные, что казалось, их создала сама воля планеты.

Когда я приблизилась, камень дрогнул. Двери разошлись с низким гулом, в котором слышался не скрип механизмов, а голос самого храма.

Внутри царила густая, насыщенная темнота. Но стоило мне сделать шаг через порог, как стены вспыхнули. Пурпурные линии, подобные жилам, зажглись под поверхностью камня, устремляясь ввысь и переплетаясь с серебристыми артериями света на своде. Руны в полу вспыхивали под нашими шагами.

Когда же я ступила в центр зала, на главный символ, который узнала, хотя видела впервые, – пространство вокруг… узнало меня. По залу пронёсся едва уловимый вздох облегчения, будто он наконец смог вдохнуть полной грудью.

Лиам бесшумно обошёл периметр.

– Чисто, – доложил он, касаясь ладонью стены. – Системы активны. И что важнее… принимают наше присутствие.

Мия с благоговением провела пальцами по резьбе.

– Зал Совета Ветвей… – её голос дрогнул. – Думала, он остался лишь в легендах.

– Живые легенды не умирают, – тихо парировал Ник, глядя на узоры. – Они засыпают. А это место… дышит. Помнит.

Он приложил ладонь к панели, и та вспыхнула ярче, будто отвечая на долгожданное прикосновение.

– Это не усыпальница. Это стартовый комплекс. Готовый к перезагрузке.

Он щёлкнул пальцами, и по стенам развернулась многослойная голограмма: чертежи кораблей, схемы станций, узлы управления Тенью.

– Всё это я подниму. И улучшу.

– Без тебя это был бы мёртвый музей, – подтвердила я. Он сиял, как ребёнок, получивший лучший подарок.

Лиам поднял руку, и над ладонью материализовалась карта галактики. На ней были отмечены сектора, портальные узлы и, что страшнее, огни угасших миров.

– Важно не то, где мы, – сказал он, и голос приобрёл стальные нотки. – Важно – зачем.

Он провёл пальцем по карте, подсветив точки, где следы Ордена обрывались.

– Нам нужен чёткий план. Как восстановить структуру. Как найти выживших. И как вернуть свободу порабощённым.

Он поднял на меня взгляд, и в нём читалась не только преданность, но и суровая правда.

– Но главное… тебе нужно окончательно принять свою роль. Без этого всё бессмысленно.

Его слова ударили глубоко, потому что были правдой. Я чувствовала Тень теперь слишком ясно, почти интимно. Её сила реагировала на мой малейший страх, на каждую подавленную эмоцию. Я боялась теперь не того, что она со мной сделает, а того, что могу сделать я, не справившись. Одна ошибка – и я могла перестать быть собой. Но передо мной стояли они. Те, кто верил. Те, кто не свернёт. Я сделала глубокий вдох, ощущая, как воздух Астралии наполняет меня решимостью.

– Я слышу планету, – сказала я, и в голосе не было страха, только рождающаяся сила. – Она говорит со мной. Принимает как своих.

Тени, дремавшие в углах, поднялись и устремились ко мне. Они обвились вокруг тела – живые, мягкие, прохладные, ложась на плечи и спадая складками, словно древняя мантия. Моя мантия.

– Мы восстановим Орден, – провозгласила я, и слова звучали как клятва, высекаемая в камне. – Вернём потерянных. Защитим сломанных. Построим дом, который ждёт.

Зал Совета вспыхнул в ответ ослепительным сиянием. Серебро и пурпур отразились на стенах – казалось, сама Астралия внимала и благословляла.

Мия прошептала, зачарованная:

– Она слышит тебя…

Я улыбнулась – искренне, впервые за долгие годы, ощущая тяжесть мантии не как груз, а как дар.

– Тогда начинаем Великое Восстановление.

Кай, получив незримый сигнал, развернулся к дверям.

– Займусь арсеналами и планетарной обороной. Состояние идеальное.

– Все технические системы – мои! – Ник вскинул руку. – Оживлю всё, что дышит. И заставлю дышать то, что считалось мёртвым!

– Только постарайся ничего не взорвать, – мягко попросила я.

– Я никогда ничего не взрываю специально, – с достоинством парировал он.

– «Случайно» твои «не специально» разносят в пыль целые ангары, – не удержалась Мия.

Лиам рассмеялся в ответ – тихим, тёплым, редким смехом.

А я осталась в центре Зала Совета. Там, где когда-то стояла Первая Глава. И чувствовала всем существом:

Город дышит в унисон со мной. Мир пробуждается. Тени внимают. Астралия жива. И мы стоим на пороге эпохи, которую нам предстоит создать.

Глава 9

Энергия Ядра пульсировала под кожей – не болью, а сокровенным теплом, будто в самых потаённых уголках моего существа поселилась частица живого сердца Астралии. Планета дышала в унисон со мной, её древняя душа отзывалась безмолвным, но безошибочным признанием.

Утро заливало улицы Саэл’ТарЭна густым, почти жидким золотом. Светило, чьё имя я ещё не знала, отбрасывало длинные тени, играющие на переливающихся фасадах. Серебристые кроны деревьев мягко раскрывали листья-пластины, приветствуя день. Воздух наполняло многоголосое пение невидимых птиц – сложная, идеальная гармония, будто каждая нота была частью дыхания самого города.

И повсюду порхали вёрты – пушистые сферические создания со светящимися ядрами вместо сердец. Они мягко жужжали, ведя себя с врождённым чувством превосходства, как существа, искренне верящие, что являются центром мироздания. Хуже котов. Одна такая зависла перед неподвижным Каем, изучая его. Он лишь медленно моргнул. Вёрта, словно оскорблённая до глубины души, ответила таким же мерным морганием и, фыркнув, унеслась прочь.

Я едва сдержала смех, и Тень внутри дрогнула, словно улыбнулась вместе со мной.

Нашим временным пристанищем стал большой дом на углу центральной площади – строение, столь же древнее, как сама Тень, и столь же безупречное, как формула Баланса. Его стены, отливающие белым и глубоким пурпуром, излучали мягкий внутренний свет. Высокие арки, плавные линии, полное отсутствие резких углов – всё выглядело так, будто было создано не руками архитектора, а сконцентрированной волей планеты.

Внутри витал едва уловимый аромат тёплого камня и ночных цветов – тонкий букет, который Астралия дарила лишь тем, кого безоговорочно признавала своими. Двери бесшумно распахивались при приближении, окна самостоятельно регулировали прозрачность, а столешницы слегка поддавались под ладонью, словно были из послушного, живого материала.

Я провела пальцами по поверхности стола, и он мягко прогнулся, излучая тепло в ответ.

– Это биокамень, – пояснила Мия, с любопытством разглядывая интерьер. – Древняя технология. Если облокотишься, он подстроится и согреет локти.

Она погладила столешницу с нежностью, которую обычно резервировала для редких моментов умиротворения.

– Честно говоря, это приятнее, чем забота иного мужчины. Хотя… – она бросила оценивающий взгляд на Ника и Кая. – Конкуренция в последнее время невысока.

Утренний хаос, знакомый ещё со времён приюта, мало изменился. Разве что масштабы стали грандиозней, а ответственность – тяжелее.

Лиам остался воплощением безупречной дисциплины. Он поднялся затемно. Я слышала, как он бесшумно перемещается, проверяя каждую щель. Когда он вышел, то был собран, точен и безупречен, как отполированный клинок.

– Обстановка безопасна, – доложил он коротко.

Ник фыркнул:

– Ты кого ожидал найти? Космических пиратов в буфете?

Лиам посмотрел на него со спокойствием, страшнее любой ярости.

– В первую очередь – тебя. И твою способность генерировать хаос из ничего.

Кай был тишиной, скрывавшей бурю. Он проснулся так бесшумно, что я заметила пробуждение лишь по тому, как тени в его комнате зашевелились на секунду раньше. Он сидел у окна, наблюдая за городом – не глазами, а всем существом считывая его ритм. Порой казалось, он не смотрит на Астралию, а читает её, как книгу.

– Тебе понравился матрас? – спросила Мия. – Говорят, он подстраивается под позу.

Кай медленно моргнул.

– Непривычно. Слишком мягко.

– А на чём ты спал? На голом камне? На собственной принципиальности?

Он задумался.

– На чувстве долга. Оно – жёсткая постель.

– Ужас, – вздохнула Мия, но в голосе сквозила странная снисходительность.

Мия была злейшим врагом любого утра. Она открыла глаза только потому, что одна из вёрт решила использовать её голову как посадочную площадку.

– Ещё одно такое пушистое преступление, и я выясню, насколько ты съедобна, – прошипела она. Вёрта, пискнув, ретировалась.

Ник, способный вести войны с техникой, проснулся с криком:

– Я ЖИВ?!

– К всеобщему сожалению, да, – отозвалась Мия.

– Отлично! Значит, можно работать!

Он попытался вскочить, запутался в простыне и с грохотом рухнул на пол.

Его лаборатория встретила запахом древнего металла, пыли и озона. Ник мгновенно растворился в паутине рунных узлов. Внезапно центральный ИИ мигнул предупреждающим знаком.

– Ошибка протокола. Обнаружена несовместимость. Запрос отклонён.

– Это ты несовместимый! – взорвался Ник. – И с протоколом! И с логикой!

ИИ задумался.

– Моё функционирование соответствует параметрам с точностью 99,9%.

– Тогда почему вчера ты выбросил в космос блок с данными, приняв его за мусор?!

– Данное событие не подтверждено логами.

– У меня было ВИДЕО!

– Упоминаемые видеофайлы удалены в соответствии с протоколом очистки кэша.

– НИК!! – прогремела Мия из коридора. – Если проиграешь спор умному тостеру – лишу доступа к серверной!

– Я не тостер, – возмутился ИИ, и в электронном голосе прозвучали обертоны обиды.

– Видите?! – торжествующе воскликнул Ник. – Он вступает в полемику! Это прогресс!

Мия и карта галактики представляли собой место, где хаос рождался в реальном времени. Она сидела за столом, утопая в картах и голограммах, и жевала местный фиолетовый плод. Внезапно скривилась и выплюнула.

– Фу! Отвратительная горечь! Ник, пробуй.

– Если умру от интоксикации, это ляжет грузом на твою совесть!

Он откусил. Замер. Лицо исказила гримаса, и он рухнул на стол.

– МИЯ!

– Что? Я проверяла гипотезу.

– Какую?!

– Действительно ли он настолько горький, как выглядит.

– Ты могла просто просканировать биохимический состав! – вмешался Кай.

Мия развела руками:

– И где в таком подходе место для духа приключений?

Кай практически не покидал тренировочную арену на нижнем уровне. Она дышала прохладой древнего камня. Его движения были точны, выверены и исполнены странной, смертоносной грации. Это была не тренировка – медитация, молитва, обращённая к Тени.

Я наблюдала за ним из арки.

– Ты снова за мной наблюдаешь, – констатировал он, не прерывая движений.

– Ты двигаешься с красотой. В этом есть что-то завораживающее.

– Это необходимость. Я должен быть готов. Всегда.

– А кто должен быть готов беречь тебя? – спросила я тише.

Тень у его ног на мгновение сгустилась. Его голос опустился до шёпота:

– Вы. Все вы. И я – вас.

Лиам превратился в ходячий план укреплений. Он обходил дом с видом профессионального параноика.

– Здесь требуется энергетический барьер…

– Этот мост слишком открыт для обстрела…

– Здесь датчики движения…

Ник смотрел с жалостью.

– Тебе срочно нужен отпуск. Без намёка на угрозу.

– Отпуск наступит, когда я буду уверен в вашей безопасности, – парировал Лиам.

– Мы же в самом безопасном месте во вселенной!

– Пока я не проверил каждую молекулу – нет.

Дом продолжал узнавать меня. Символы на стенах вспыхивали при моём приближении. Тени ласково касались плеч. Стеновые панели иногда показывали смутные образы тех, кто жил здесь до нас. И стены, казалось, шептали:

«Глава вернулась… Наконец-то…»

Это пугало и вдохновляло, связывая с наследием Ордена так тесно, что порой казалось, будто я соткана из Тени в большей степени, чем из плоти.

Первый совместный ужин стал ритуалом. Мы сидели за круглым столом, освещённым мягким сиянием сфер-светлячков. Фрукты мерцали, словно миниатюрные звёзды.

Ник с опаской откусил кусочек синего плода, застыл и с трудом выдохнул:

– Мия… у тебя… нет ни капли совести.

– Я дипломат и юрист, – парировала она. – Совесть – роскошь, которую не могу позволить. Она мешает объективно оценивать ситуацию.

Лиам вздохнул и забрал у Ника тарелку.

– Если продолжите в том же духе, убьёте друг друга раньше, чем найдём врага.

Кай сидел рядом – тихий, но не отстранённый. Его внимание было приковано ко мне, но я понимала: он слушает не слова, а поток мыслей, внутреннее состояние. И впервые это не вызывало ни страха, ни дискомфорта.

Я не была одинока. Я была дома. И этот дом – древний, живой, выстроенный для Наследников Тени, – принимал нас всех, со всеми странностями, ранами и надеждами.

Глава 10

Два дня Астралия дышала рядом со мной – глубоко и мерно, словно пробуждающийся левиафан. Планета оживала на глазах: в садах распускались сияющие соцветия, неспешно вспоминая ритм жизни после эпохи забвения. По улицам пробегали пурпурные прожилки энергии – словно по венам мира текла кровь Тени.

Но под этой красотой зрело напряжение. Оно висело в воздухе, густое и тяжёлое. Сегодня нам предстояло совершить то, чего не делали со времён падения Ордена, – активировать закрытый канал, запечатанный предыдущей Главой в предсмертный час. Этот канал вёл к уцелевшим, к тем, кто всё ещё скрывался в тенях Империи. Или же – к тем, для кого наше пробуждение станет сигналом к охоте.

Выбора не существовало.

Зал Дома Совета встретил нас низким, вибрирующим гулом – дыханием самой Тени. Овальный потолок переливался серебристо-чёрными прожилками. На стенах смотрели символы всех Ветвей Ордена: Вестники, Цепи, Сталь, Исследователи. Каждый знак будто вопрошал: «Готова ли ты?»

Я шагнула в центр круга. Тени немедленно отозвались, скользнув по полу и обвив мои ноги прохладным покровом. Они чувствовали мой страх – и становились его противовесом.