Шёпот тени

Голограмма дрогнула и рассыпалась мириадами серебристых частиц. Пустота, воцарившаяся на её месте, оказалась почти осязаемой. И впервые за долгие годы я позволила себе ощутить во всей полноте собственный страх.

«Ты всё равно сделаешь этот шаг.»

«Безусловно. Но это не отменяет ужаса.»

Ник тем временем занял место за главным интерфейсом – с такой естественностью, будто корабль был продолжением его нервной системы. Панели загорались под прикосновением его пальцев.

– Перехватываю спутниковые каналы… глушу все радары… размываю следы, – его голос приобрёл отстранённое, техногенное звучание. – Готово. Земля более не обладает инструментами, чтобы нас обнаружить.

Мия, устроившись рядом, с педантичной дотошностью проверяла крепления и системы безопасности.

– Если этот ублюдок сейчас хоть что-то взорвёт, – процедила она, не удостаивая Ника взглядом, – я найду способ предъявить ему обвинения, даже если мы все будем пребывать в состоянии клинической смерти.

– Не сомневаюсь, что ты сумеешь возбудить дело в загробном мире, – парировал Ник с ледяным спокойствием.

– Принимается как данность, – фыркнула Мия.

Кай стоял у пульсирующего мембранного иллюминатора. Отблески света играли в его глазах, и мне показалось, что это был отзвук пульса самого «Илару». Казалось, он слышал дыхание корабля.

Я заняла центральное кресло, и в тот же миг «Илару» окончательно ожил. Пурпурные линии, оплетавшие его, вспыхнули ослепительно. Он признал во мне свою повелительницу.

Лиам, не повышая голоса, отдал команду:

– «Илару», подъём.

Палуба под ногами дрогнула. Корабль устремился вверх – бесшумно и плавно, как тень, отрывающаяся от земли. Пещера стремительно исчезла внизу, а за ней и вся Земля – голубая, хрупкая, прекрасная в своей беззащитности.

– Странная планета, – размышляла вслух Мия. – Невыносимо шумная, хаотичная… но, чёрт побери, в ней было своё убогое очарование.

– Золотая клетка, – произнёс Кай ровно. – Со стенами из воздуха. Но всё же клетка.

– Наше время здесь истекло, – мягко заключил Лиам. – Мы задержались дольше, чем следовало.

Я мысленно послала прощальную благодарность.

«Спасибо за убежище… но наша истинная обитель ждёт впереди.»

Когда мы покинули орбиту, воздух в кабине преобразился. Стал тяжелее, насыщеннее. Тени вокруг зашевелились, потянувшись ко мне – нежно, но настойчиво.

– Ник, – позвала я твёрдо. – Координаты. Выводи.

Он выполнил приказ, и у меня перехватило дыхание. Это была не карта. Это была симфония, запечатлённая в свете. Геометрия, сплетённая из энергии.

– Двенадцать точек перехода, – доложил Ник, его брови поползли вверх. – И конечная точка… абсолютная пустота. Ни звёзд, ни сигналов.

Мия нахмурилась.

– Как точкой назначения может быть ничто? Это абсурд!

– Рей не стал бы отправлять нас на верную смерть, – возразила я, хотя внутри всё сжималось.

«Но он вполне мог указать путь туда, куда идти страшнее, чем умереть.»

Ник с силой выдохнул.

– Ладно. Прыгаем к первой точке. Пристёгивайтесь.

Я положила ладонь на центральный кристалл. Он вспыхнул пурпуром. И реальность разорвалась.

Звёзды за иллюминаторами вытянулись в нити. Пространство меняло свойства: то сгущалось, то разряжалось. А затем наступила кромешная тьма. Абсолютная. И в этой многомерной тишине я услышала его. Голос.

«Ты возвращаешься к нам…»

Я вздрогнула.

– Вы слышали? – вырвалось у меня.

– Ничего, – тут же ответила Мия.

Кай медленно повернул голову.

– Лишь ты одна. Ибо ты – Голос, что слышит шёпот Тени.

Первый Переход занял мгновение. И мы вышли из него, оказавшись нос к носу с имперским линкором. Прямо перед нами.

Системы оповещения «Илару» взвыли. Канал связи ожил, заполнив кабину металлическим голосом:

– Неопознанное судно, вы нарушили охраняемую границу ИМПЕРИИ АЛЬТИУМ. Немедленно инициируйте процедуру стыковки для инспекции.

Мы застыли.

– Какого чёрта… – Мия едва сдержала ярость.

Но прежде, чем мы успели ответить, тени пришли в движение сами. Они устремились по корпусу «Илару», окутывая его, скрывая от сенсоров. Линкор замер, его сканеры метнулись в пустоту. Мы просто исчезли.

– НИК! – Мия сорвалась на крик. – Ты что, забыл активировать системы скрытности?!

– Я… Сейчас исправлю! – его пальцы забегали по панели. – Запускаю экстренный гиперпрыжок!

– Разве граница Империи раньше проходила так близко? – с тревогой спросил Лиам.

– Нет, – твёрдо ответила я, холодная уверенность наполняла меня. – Империя никогда не приближалась так близко к Земле. Что-то изменилось… пока мы были в изгнании.

Пространство снова разорвалось, и на сей раз сомкнулось вокруг нас абсолютной пустотой.

Двери в зал гибернации бесшумно разошлись. Капсулы стояли полукругом – тёмные, отполированные до зеркального блеска. Моя располагалась в центре, пульсируя ровным пурпурным светом.

Мия подошла к своей первой.

– Ненавижу эту идею, – пробормотала она. – Добровольно отключиться, утратив контроль? Ни за что. Но… что поделать.

Ник коснулся поверхности своей капсулы.

– Быть запертым… это худшее, – тихо признался он.

Я взяла его руку.

– Мы будем рядом. Даже в сердце сна.

Он кивнул.

Кай вошёл в свою капсулу с тем же спокойствием, с каким шёл в бой.

Лиам задержался возле меня.

– Ты ляжешь последней?

– Да.

Он мягко коснулся моего лба.

– Ты сильнее каждого из нас. Но я вижу, какую цену ты платишь за эту силу.

Я попыталась улыбнуться.

– Наша сила – в том, что мы вместе.

Он кивнул и занял своё место.

Моя капсула дышала ровным светом. Я обвела взглядом остальные, в которых покоились те, кто стал моей семьёй. Выкованной в пепле Ордена.

– Мы вместе, – прошептала я. – Даже в сердце неизвестности.

Я легла внутрь. Крышка опустилась, и мир погрузился во тьму. Тени сомкнулись над сознанием, унося его в глубины. И «Илару», верный своему долгу, понёс нас сквозь пустоту и ночь – туда, где нам наконец предстояло узнать всё, что мы были обязаны знать.

Глава 4

Гиберсон оказался не забвением, а пыткой – пустотой, что не знала тишины. Он пульсировал за пределами сознания, звенел пронзительным гулом, будто незримая сила пыталась собрать рассыпавшийся хрустальный сосуд. Перед внутренним взором мелькали вспышки: обугленные корпуса кораблей Ордена; Рей, стоящий на коленях посреди руин Главного Зала; силуэты старейшин, разрывавшие ткань ночи в последней битве. И тени. Они сочились из пробоин в реальности, как тёмная кровь из незаживающей раны.

Сквозь хаос пробился голос. Мягкий, почти ласковый. И от этого – леденящий.

«Ты возвращаешься… но мир, который ты покидала, уже мёртв.»

Я вырвалась на поверхность сознания с резким, хриплым вдохом. Боль рассекла череп – не острая, а глухая, будто в мозг втискивали знания, накопленные за тысячелетия. Крышка капсулы отходила медленно, с почтительным шипением. Серебристый свет резал глаза. Каждый вдох обжигал лёгкие.

Я снова была жива. И я уже не была той, кто лёг в этот сон.

– Я здесь… – выдохнула я, и голос звучал чужим. – Я вернулась.

Они всё ещё спали.

Кай лежал недвижимо, но подрагивания у уголков глаз выдавали бурлящий под поверхностью кошмар. Ник съёжился, его тело было напряжено, словно удерживало внутри галактики данных. Мия даже во сне сражалась – её пальцы судорожно сжимались, брови были сведены в гневной складке. Лиам тихо, сдержанно стонал – взрослая, выстраданная боль.

Я подошла к капсуле Кая. Его глаза открылись мгновенно – с готовностью хищника.

– Они все мертвы, – произнёс он. Это была не догадка, а знание, выжженное в памяти.

– Да, – ответила я, и что-то внутри рухнуло. – Но они оставили нам не просто шанс. Они оставили долг.

Лиам вскочил на ноги.

– Все в порядке?

– Живы и, кажется, вменяемы, – кивнула я.

Мия распахнула глаза:

– Что? Где?.. А. Все на месте. Жаль, что проснулись.

Я не сдержала короткий, хриплый смешок.

Ник открыл глаза:

– Мы провели в гибернации пять стандартных земных лет. Восхитительная эффективность.

– Пять лет?! – Мия едва не подпрыгнула. – Пока мы тут сладко посапывали, Империя, небось, полгалактики присоединила!

– Я пропустил пять лет технологического прогресса, – с трагизмом парировал Ник. – Для меня это сравнимо с потерей конечности.

Когда последний из нас выбрался из капсул, свет «Илару» заиграл ярче. В воздухе повисла тяжёлая пауза.

Лиам нарушил её:

– У вас… тоже? Всё разом? Вся информация?

Мы переглянулись. Ответ был красноречивее любых слов. Знания не просто вернулись – они вросли в плоть и сознание.

Мия первой сорвала покров молчания:

– Я получила доступ к дипломатическим архивам Ордена. Все расы Сферы Альтиум, тысяча лет интриг, уставов, слабостей… – Она усмехнулась. – Теперь в моей голове – руководство по манипуляции галактического масштаба.

– Испытываю смешанные чувства ужаса и уважения, – пробормотал Ник.

Он поднял ладонь. По коже пробежали серебристые искры – видимые следы интерфейса, что «Илару» выжег в его нервной системе.

– Мне открылись технические матрицы Ордена. Принципы работы порталов, протоколы теневой маскировки… и полный лексикон «Илару». Теперь мы понимаем друг друга без слов.

Он замер.

– Но я также видел Империю. Их новые корабли, экспансию. Они стали значительно сильнее. И опаснее.

Мия присвистнула:

– Твой тон не сулит ничего хорошего.

Кай медленно разжал кулак. По его пальцам пробежала чёрная, змеящаяся рябь.

– Боевые искусства. Тактика. Протоколы подавления угроз. Инстинкты хищника. Я помню, как сражаться… так, как нас учили до падения. И Тень… – Он посмотрел на ладонь. – Это не колдовство. Это фундаментальный закон.

Лиам перевёл взгляд на меня:

– Я получил стратегические матрицы. Тактику, анализ поля боя, обязанности хранителя. И протоколы защиты Главы Ордена.

Его взгляд стал твёрдым.

– Твоей защиты, Амелия.

Я почувствовала, как в груди что-то сжимается. Все смотрели на меня. А под кожей шевелилась Тень – холодная, требовательная. Я боялась её раньше. Страх никуда не исчез. Но теперь я знала, что могу её удержать.

– Я получила память, – сказала я тихо, но отчётливо. – Память всех Глав Ордена, что были до меня. Всю его историю. Архитектуру Империи, знания о каждой из шести рас.

Тени сгустились вокруг, их прохладные щупальца коснулись кожи, и я не отшатнулась.

– И умение управлять ими. Познание их истинной природы. И… цену, которую приходится платить за эту силу.

Воцарилась густая тишина.

– И какова же цена? – с осторожностью спросил Ник.

Я посмотрела на них – на тех, кто был моим домом.

– Если мы отдадим Тени больше, чем способны удержать… она возьмёт всё, что мы имеем, и всё, что мы есть.

– Как много это «всё»? – тихо спросил Лиам.

– Всё без остатка, – ответила я.

Кай медленно кивнул. Ник с силой выдохнул:

– Превосходно. Нам вручили космического демона с инструкцией «не отдавайте душу».

Мия хлопнула его по спине:

– Будет как в старые добрые времена. Только теперь у нас есть легальные основания для паранойи.

Мы засмеялись – нервно, но это был смех живых людей. А мы были живы. И в той реальности, что нам открылась, этого пока что было достаточно.

Коридоры «Илару» заструились светом. Мы подошли к главному иллюминатору. И замерли.

Там простиралась не космическая тьма. Космос живёт: в нём мерцают звёзды, плывут туманности. Здесь же была Пустота. Абсолютная. Глухая. Лишённая не только света, но и самой потенции к существованию.

– Космос не бывает настолько мёртвым, – прошептала Мия.

Ник опустился в кресло оператора. Его пальцы слегка дрожали.

– Проверяю координаты… фоновое излучение… гравитационные аномалии… – он застыл. – Этого не может быть.

– Докладывай, – потребовал Лиам.

Ник вывел голограмму. Она была абсолютно пуста.

– Мы… находимся в нигде. За пределами всех известных карт. За гранью любых моделей. Нас выбросило в место, которого не существует.

– Разве такое возможно? – сглотнула Мия.

– Нет. Даже межгалактическое пространство имеет структуру. Здесь – абсолютный ноль. Научный вакуум. Небытие.

Я закрыла глаза, позволив Тени подняться из глубин. Она обвилась вокруг, холодная и знающая.

И тогда он прорезал мрак…

«…Серафим…»

Я открыла глаза, и мои зрачки вспыхнули лиловым.

– Станция «Серафим». Она здесь. Очень далеко… но я чувствую её, как собственное сердце.

– Ты чувствуешь станцию? – нахмурился Лиам.

– Тени помнят дорогу, – ответила я. – И «Илару» тоже.

Ник уже вводил команды.

– Есть сигнал. Чрезвычайно слабый, на самой границе.

– Заброшенная? – уточнила Мия, и в её глазах за жёгся азарт.

– Судя по уровню деградации – очень, – подтвердил Ник.

Мия расплылась в ухмылке:

– Идеально. Обожаю заброшенные космические станции. Нет лучше места для эффектной смерти.

– Мия… – Лиам укоризненно покачал головой, но в уголках губ дрогнула улыбка.

– Архивы, – глаза Ника загорелись. – Протоколы связи. Инженерные журналы. Базы знаний. Это… рай для ума.

– Ты безнадёжно болен, – констатировала Мия.

– Но его болезнь не раз нас спасала, – парировал Лиам.

Кай подошёл ко мне вплотную:

– Ты слышишь зов. Он ведёт тебя.

– Да. И я последую за ним, даже если он приведёт в самое сердце тьмы.

Я выпрямилась. Свет в коридорах вспыхнул ярче.

– Мы летим на «Серафим», – объявила я, и в голосе зазвучала сталь. – Там мы найдём ответы о судьбе Ордена… и о том, во что превратился этот мир.

«Илару» ответил глубоким, мощным пульсом. Корабль плавно развернулся, направив свой нос в сердце вечной тьмы. Туда, где ждали ответы. И, возможно, те, кому следовало навсегда остаться мёртвыми.

Глава 5

«Илару» вышел из гиперпрыжка с неестественной плавностью, словно зверь из теней, старающийся не потревожить тех, кого несёт. Тьма за иллюминатором была иной – плотной, внимающей субстанцией, обволакивающей корпус.

И в сердце этой тьмы висела станция.

Серафим.

Некогда средоточие знаний Ордена, теперь она была искорёженным колоссом, застывшим в пустоте. Серебристые кольца разорваны, выжжены. Аварийные огни пульсировали кроваво-красным – словно раны, что продолжали сочиться.

– Она… стонет, – вырвалось у меня шёпотом, и «Илару» отозвался лёгкой вибрацией. Станция была жива наполовину, и в этой агонии я ощущала зов, обращённый ко мне.

Почему?

Я не Глава в полном смысле. Я – его осколок. И всё же… Тень внутри откликалась, будто помнила этот зов яснее моего сознания.

При открытии шлюза на нас обрушилась волна запаха – металла, вековой пыли, озона и чего-то приторного: крови. Она въелась в панели так глубоко, что казалось, будто станция хранит в памяти каждую каплю.

Кай шёл в авангарде, его нож отбрасывал фиолетовые блики. Лицо – маска собранности, но я видела, как под кожей пульсирует тревожный ритм его силы.

Лиам следовал бесшумной тенью.

Ник водил пальцами по стенам.

– Великолепно… – прошептал он с болезненным восхищением. – Системы не просто сломаны. Они выжжены самой Тенью.

– Ник, если ты не замолчишь, я прибью тебя обломком этой ткани, – сквозь зубы процедила Мия. Она ненавидела мёртвые места.

А я… я чувствовала станцию как продолжение собственного нутра – израненное, но упрямо бьющееся сердце.

Мы вошли в обширный сферический зал – и замерли.

Стены, идеальные чёрные зеркала, отражали нас сотнями. Но это были не наши отражения. У одних копий глаза были темнее ночи, у других – пусты и бездонны. Они не повторяли наших движений. Они изучали нас.

Мия сдавленно сглотнула.

– Мне это категорически не нравится. Будто за нами наблюдают изнутри наших же теней.

– Это не отражения, – тихо произнёс Ник. – Это проекции Тени. Она сканирует нас.

В центре зала парила Сфера – пульсирующая, живая, подобная сердцу древнего божества.

Я сделала шаг вперёд.

Сфера дрогнула.

Второй шаг – и её поверхность заискрилась серебром.

Третий – и она вспыхнула пурпуром.

Она ждала меня.

На пятом шаге реальность разорвалась.

Воспоминание: зал Совета.

(Память Станции)

Мы провалились в память.

Ослепляющие вспышки. Грохот рушащихся конструкций. Старейшины сражались до последнего, их силы угасали.

Рей стоял на коленях среди руин, его фигура выражала сосредоточенную ярость.

И она – глава ордена. Величественная, неумолимая. Её голос разрезал хаос:

– Земля веками была под нашей защитой! А ты предлагаешь предать её, бросив под колёса Империи? Это не стратегия, Кседрик. Это предательство.

Великий Старейшина Кседрик, его черты искажены чуждой решимостью:

– Земля слаба. Но её женщины… их генетика демонстрирует стопроцентную совместимость. Это ресурс, который может остановить вымирание! Мы должны были использовать его, а не прятать!

Мия издала сдавленный звук. Ник побледнел.

глава ордена не дрогнула:

– Ты не просто предложил. Ты продал им эту информацию. Продал наших подопечных.

Старейшина улыбнулся – мерзко, самодовольно.

Но её следующие слова стали приговором:

– Пути закрыты. И они закрыты вместе с Детьми Тени. Ты не получишь их. Никогда.

В его глазах мелькнул животный страх.

Взрыв света поглотил всё – и нас выбросило обратно.

Сфера медленно раскрывалась. Из её сердцевины возникла сущность – не человек и не машина.

Артефакт Памяти.

– Добро пожаловать, Дети Тени, – прозвучал голос, древний и безразличный. – Орден Теней, каким вы его знали, почти уничтожен.

Тишина стала тяжелее свинца.

Лиам вздрогнул. Мия впилась пальцами в плечо Ника. Кай застыл, как лезвие.

– Сколько осталось? – спросила я чужим голосом.

– Менее одного процента.

Тень внутри сжалась, отозвавшись холодной болью.

– Что случилось с Землёй?

– После вашего исчезновения системы сокрытия дали сбой. Информация о Земле была перехвачена Империей сто двадцать три цикла назад.

Мия прошептала с виной:

– Нас не было… чтобы защитить их…

Я сжала её руку.

– Но мы вернулись сейчас.

Станция вспыхнула мягким серебристым светом – согласием и одобрением.

Перед нами развернулась голографическая карта. Погасшие системы. Разрушенные миры.

– После падения Ордена в Сфере Альтиум усугубился демографический кризис, – голос Артефакта был безжалостно точен. – Репродуктивный индекс самок большинства рас опустился ниже критической отметки.

– Биологический коллапс… – с пониманием произнёс Ник.

– Глобальный и необратимый без внешнего вмешательства.

Голограмма сменилась.

– Женщины Земли демонстрируют адаптивную генетическую совместимость на уровне девяносто восемь процентов с биологией шести рас Империи. У остальных видов – от трёх до десяти.

Лиам побледнел.

– Они превратили охоту на Землю в вопрос выживания целых цивилизаций…

– Имперское единство дало трещину, – голос Артефакта напрягся. – Образовались две фракции.

Красный сектор вспыхнул:

Захватчики

Систематически похищают земных женщин.

Ведут незаконные программы по созданию гибридов.

Рассматривают Землю как биоресурсную ферму.

Серебристый сектор ответил холодным светом:

Защитники

Требуют признать суверенитет Земли.

Ведут партизанскую войну с Захватчиками.

Разыскивают Детей Тени, веря в древние пророчества.

– Всё рухнуло из-за Земли… – с горечью прошептала Мия.

– Нет, – голос Артефакта стал твёрдым. – Всё рухнуло из-за алчности и предательства. Вы не причина. Вы – единственный ключ к исправлению.

Я едва удержалась на ногах. Тень внутри поднималась, горячая и требовательная. Ключ? Почему мы? Я всё ещё боюсь этой бездны… но обязана принять. Потому что если не мы – надежды нет.

– Почему мы? – спросила я, и в голосе слышалась робкая решимость.

– Потому что вы – носители Великой Тени. Единственные, чья воля способна подчинить фундаментальные структуры Реальности и восстановить Баланс.

Воцарилась напряжённая тишина.

Кай нарушил её, его ровный голос прозвучал как обет:

– Мы вернулись. Следовательно, мы исправим то, что было сломано.

Я закрыла глаза, и Тень внутри ответила тёплым вздохом одобрения.

Было страшно. Невыразимо страшно. Но отступать было некуда.

– Да, – сказала я, и в этом слове был весь наш долг. – Мы вернём всё. И Землю, и Баланс. Даже если для этого придётся пройти сквозь горнило всей Империи.

Станция слушала. И в её древнем, почти угасшем сердце, казалось, вспыхнула искра надежды.

Глава 6

Тишина, воцарившаяся после того, как свечение Артефакта Памяти угасло, преобразилась. Она стала напряжённой, осязаемой – живым, изучающим присутствием, словно сама станция, пробудившись от долгого сна, вслушивалась в ритм наших дыханий, пытаясь опознать в нас тех, чьего возвращения ждала.

Серафим пробуждался на наших глазах, и этот древний исполин вглядывался в нас с осторожной настороженностью, с какой старый пёс пытается вспомнить запах давно ушедших хозяев.

Тени вокруг меня зашевелились с непривычной нежностью, их прохладные щупальца едва касались кожи, словно шепча:

«Ты – своя. Наконец-то.»

Я позволила себе медленный выдох, ощущая, как с каждым таким признанием внутри разверзается бездна ответственности.

Кай стоял так близко, что я чувствовала исходящее от него напряжение. Его тени вибрировали с колючей, сдерживаемой агрессией; ярость от осознания масштабов предательства кипела в нём. Кай не умел прощать.

Лиам держался чуть позади, создавая живой барьер даже здесь. Расслабленность была для него понятием абстрактным.

Что до Ника и Мии…

Едва панели на стенах вспыхнули серебристо-пурпурным узором, они ринулись к ним с единодушным азартом.

– Так-так-так, что мы тут имеем… – бормотала Мия, её пальцы порхали по сенсорной поверхности. – Мусорные файлы… фильтры… архивные слои… А вот это уже интересно. Очень подозрительно.

– Делись находкой, гений, – Ник возник у неё за спиной мгновенно.

Мия ткнула в едва заметную метку.

– Видишь? Прячется. И это не цифровой шифр…

По залу прокатилась слабая, но отчётливая волна – биение Тени.

– Оно зашифровано нами, – сказала я. – Тенью. Это живая защита.

Кай склонил голову набок.

– Защита от чужаков? Или от тех, кто когда-то был своим, но перешёл грань?

– Возможно, и от тех, и от других, – тихо ответила я.

Ник провёл ладонью в воздухе перед панелью, и его глаза засверкали серебристым отблеском.

– Ага… вот ты где пряталась, малышка… – прошептал он с одержимостью.

Мия закатила глаза.

– Он опять начинает флиртовать с оборудованием. Это уже клинический случай.

– Ну, хоть кому-то он явно нравится, – сухо парировал Лиам.

Я не сдержала тихую усмешку. На фоне вселенской катастрофы эта сцена звучала почти сюрреалистично, но именно это и делало её нормальной.

Внезапно Ник дёрнулся.

– Это не строка кода… – выдохнул он. – Это… маршрут.

Едва он произнёс это, голограмма в центре зала вспыхнула. Станция вздохнула – глубоко и тяжело. Тени взметнулись.

Перед нами раскрылся сектор космоса, которого не существовало ни на одной карте. Он был вырезан, стёрт, запечатан.

– Такое может совершить только воля Главы Ордена, – прошептала Мия. – Или сама Первородная Тень.

Кай смотрел на искажённый участок пространства с интенсивным вниманием.

– Значит, место было спрятано. И спрятано на совесть.

Я закрыла глаза, позволив внутренней Тени отозваться на этот безмолвный зов. И почувствовала ответ – слабый, но безошибочный.

Дом… спрятан… чтобы дождаться тебя…

Когда я открыла глаза, голограмма преобразилась. Сфера Серафима раскрыла новый пласт памяти.

– Артефакт, – обратился Лиам, его голос был ровным, но напряжённым. – Что скрывают эти координаты?

По поверхности сферы пробежала рябь.

– Это Путь, – прозвучал безразличный и торжественный голос. – Путь, что откроется лишь Детям Тени.

Кай замер.

– Значит, мы и вправду те, кем должны быть.

– Вы – последние носители Движущей Тени, – подтвердил Артефакт. – Эти координаты ведут к месту, где берёт начало ваш род.

Ник тихо выдохнул:

– Начало? То есть глава ордена… она что-то обнаружила? Или… создала?

Голографический архив ожил. Образы сменяли друг друга:

Великая глава ордена в полном облачении.

Нестабильная аномальная зона, разрыв в ткани пространства.