Дороже неба

– Ты очень меня напугал.

– Угу…

Стыд, радость и вина смешались в один комок, холодя внутренности. Дариан шагал рядом с Алураном, стараясь не смотреть на мужчину.

– Но, знаешь, я должен тебя похвалить, – неожиданно весело продолжил дракон. – Ты догадался назвать моё настоящее имя прежде, чем согласился остаться. Это было очень-очень мудро. Эрухар рассчитывал, что ты повторишь за ним слово в слово. Тогда тебе бы пришлось уйти с ним, и я бы не смог ему помешать.

– Значит, ты больше не злишься? – с надеждой переспросил Дариан.

– Не злюсь. Надеюсь, что теперь ты дважды подумаешь, прежде чем убегать от меня в лес, прямиком дракону в пасть.

Сладости и гадости

Просыпаться утром Дариан решительно не хотел. После бурных событий ночи новый день не сулил ничего хорошего. Всем собой он чувствовал, что попал в историю. Именно в такую, где о нём кто-то заботится и оберегает… но вот незадача – в реальности всё оказалось намного хуже, чем в мечтах. Дариан чувствовал себя маленьким, зависимым, слабым, и это чувство ему совсем не нравилось.

Алуран проснулся рано. Вернее, он не ложился вообще, сидел и смотрел то на Дариана, то в окно. Из головы не шёл Эрухар и собственное вновь обретённое имя. В том, что имя действительно его, сомневаться не приходилось. Последним взглядом Эрухар передал часть образов-воспоминаний. О полёте, о небе, и мелодичном голосе, напевающем над яйцом: «Алуран. Мой Луран». Всё, чем так щедро поделился Эрухар, манило и звало. Быть частью. Быть своим. Без оглядки, без условий и оговорок. Навсегда стать частью стаи.

От невесёлых мыслей его отвлёк Дариан. Мальчик укутался с головой в одеяло и грустно смотрел на дракона.

– Помнишь, я тебе говорил, что мы отправимся на рынок, узнаем побольше о деревне и о драконах, и найдём сеть для тебя?

– Угу.

– Так вот, сеть уже принесли хозяину трактира. Он оставил её вместе с завтраком на столе.

– Угу, – недовольно пробурчал комок одеяла.

– Пошли есть, – Дракон легко поднялся с кровати, разминая затёкшую во сне шею. По-прежнему раздражающе короткую.

– Угу, – всё так же односложно ответил ребёнок и прошлёпал за драконом босиком по деревянному полу, втайне радуясь домашнему уюту.

– Кто из нас двоих человек, Дариан? Иди умойся для начала, – Алуран стоял, опираясь на спинку стула. Над столом поднимался ароматный пар от каши и крынки с молоком.

– Это-то ты от кого нахватался, – пробурчал мальчик, надеясь, что его не услышат. Что, конечно, было совершенно невозможно.

Алуран уже сидел за столом и удивлённо нюхал молоко. Дариан пододвинул к себе стул и аккуратно сел напротив. Подтянул поближе миску с кашей, наслаждаясь теплом и запахом дома.

В окно уже светило ласковое солнце позднего лета, высвечивая каждую пылинку в воздухе. Может, он вчера всё же сделал правильный выбор? Ведь именно так и выглядит счастье.

– Молоко мне не нравится, – припечатал Алуран. – А нахватался человеческого я от каждого встречного, и, поверь, я был бы счастлив сказать: «понемногу от каждого встречного», но, похоже, мне предстоит очень долго выяснять, что мне подходит, а что нет. В конце концов, я не трактирщик Селим, у меня нет ни дочери, ни внуков. Я, в конце концов, даже не странник, который всю жизнь посвятил исследованиям. Но, в целом, все они не так уж и плохи. И в любом случае умывание тебе не повредит.

– Пффф. А тебе не навредит молоко. Вообще-то оно полезно, – ответил Дариан со знанием дела. Алуран флегматично пожал плечами.

– Всё равно не нравится.

На его жест ребенок счастливо улыбнулся. Это всё тот же, его, старый добрый дракон. Дариан слегка откинулся на высокую деревянную спинку стула, недовольно поморщившись, спустил ворот рубахи и пощупал стремительно наливавшийся синевой кровоподтёк. Хорошо, что в этот момент Алурана позвал хозяин трактира, и те о чём-то разговаривали в коридоре. Иначе было бы жутко неловко. Не хотелось, чтобы дракон жалел его или, того хуже, чувствовал себя виноватым. Выдумает себе что-нибудь, и плакал их поход в деревню. Стоило Алурану вернуться к столу, как Дариан тут же принялся доедать кашу. Дракон довольно кивнул, отметив хороший аппетит своего ребёнка (а как ещё называть детёныша, который теперь вроде как твой?), и потрепал его по волосам, взлохматив и без того непослушные пряди.

– Что тебе сказал трактирщик? – спросил Дариан.

– Вчера я рассказал ему, что мы интересуемся драконами и нам нужен исследователь. Селим нашёл одного. Если хочешь, после прогулки по рынку зайдём к нему в гости.

– Хочу, – радостно воскликнул Дариан и вскочил из-за стола, готовый отправляться в путь прямо сейчас.

– Помоги мне отнести посуду на кухню. Не хочу, чтобы посторонние заходили к нам чаще, чем это необходимо, – Дариан кивнул и, взяв крынку с молоком, пошёл за Лураном. «Луран» звучало проще, чем «Алуран», но называть так дракона вслух Дариан не решился. В конце концов, его собственное имя дракон ни разу ещё не сокращал.

Деревенский рынок был маленьким и уютным.

По рынку бегали мальчишки и девчонки, трепыхались на ветру разноцветные ленты, торговцы наперебой предлагали кур, яйца, свежее мясо. Повсюду витал аромат булочек, смешиваясь с запахом поднятой пыли. Дариан шёл рядом с Алураном и с упоением глазел по сторонам.

Словно на праздник попал. В самое сердце потока жизни.

Алуран же увидел булочницу и решительно направился к ней, схватив Дариана за руку.

– Эй! Я сам могу! – запротестовал Дариан, возмущаясь, что его тащат с такой силой.

– Идём быстрее! Как вкусно пахнет! Это точно оттуда.

С тех пор, как мама Дариана умерла, тот обычно даже не смотрел в сторону вкусных булочек. Зачем себя расстраивать лишний раз, если просто сытно поесть само по себе было большой удачей? Вот и сегодня он даже не подумал попросить дракона. Понятно же, что нельзя. Удивительно, но просить не пришлось. Словно ребёнок, дорвавшийся до сладостей, дракон пробовал разные булочки и ватрушки, наперебой предлагая их Дариану, расхваливая особенно понравившиеся. Расплатился уже наученный недавним опытом Алуран медью, чтобы не смущать местных: обменял золото у трактирщика перед походом на рынок. Если они собирались задержаться в деревне надолго, самое время было привыкать к здешним порядкам.

Руки Дариана оттягивала огромная корзина с булочками и другими сладостями. Он шёл и с удивлением ловил завистливые взгляды других детей. Алуран же встречал неодобрительные взгляды взрослых и, если бы не способность читать человеческие мысли, был бы немало озадачен.

В мыслях всех встречных взрослых Алуран выглядел неразумным, потакающим любому капризу, не берегущим здоровье своего подопечного.

А потому весь остаток пути дракон шёл и думал, как бы намекнуть Дариану, что съесть всё сразу – не самая лучшая идея.

В тот самый момент, когда он уже обернулся к Дариану, что-то больно кольнуло в груди, и взгляд Алурана выхватил из толпы мужчину в чёрном плаще. На Эрухара тот был совершенно не похож, но всё же чем-то неуловимо его напоминал. Решив на всякий случай не связываться, Алуран поспешил в противоположную сторону.

Клинок

Сразу после похода на рынок решено было наведаться к исследователю, который оказался заодно ещё и местным лекарем.

Высокий, худой, светловолосый до бесцветности, с обветренными, вечно искусанными губами. Выгоревший. Высохший то ли на солнце, то ли от жизни как таковой человек. Но какую жизнь должен был вести деревенский лекарь, чтобы выглядеть так?

– Алуран, – Дариан с сомнением затормозил – А нам точно сюда? Этот человек совсем не похож на лекаря…

В представлении Дариана все лекари были добродушными стариками и старушками, распространявшими вокруг себя уют, полными света и жизни, всегда знающими, что делать и что говорить. Местный же лекарь отличался разительно.

– Я Лех, – коротко представился мужчина, – Селим предупреждал, что вы можете зайти, – голос лекаря оказался под стать внешности: хриплый, приглушённый, полностью лишенный интонаций, – Я подготовил для вас некоторые книги. Надеюсь, вы обучены грамоте.

Алуран приподнял бровь, задумался, словно вспоминал что-то, и решительно проговорил:

– Конечно, – а следом подумал, что надо бы и обучением Дариана заняться. Возможность проникать сквозь ментальное поле людей позволяла драконам впитывать языки, письменность, символы, историю целых народов. Ребёнку же придётся всему учиться самому.

Лекарь пригласил обоих в дом. Двигался он плавно, но с трудом, словно сам воздух ему мешал, и при каждом движении приходилось прилагать усилия. Эта странная манера вызывала у Алурана ничем не объяснимую внутреннюю дрожь. Но что могло в этом худощавом, буквально умирающем, человеке быть опасного? Повадка хищника. При всей худобе, нескладности и потухшем взгляде, Лех излучал её всем своим существом. Длинные тонкие пальцы. Выпирающие скулы. Цепкий взгляд. Улыбка вымученная, натянутая, но уголки тонких губ всё равно кажутся лисьими, скрывают за доброжелательностью дурной нрав. Алуран впервые видел такого человека и совершенно не мог его понять. Сознание лекаря было открытым, не защищённым ничем. Легко можно было ощутить и беспокойство, и тревогу, и любопытство. Ожидаемый набор ощущений. Но шагом дальше стояла тошнотворная непроглядная пелена. Ни мыслей, ни образов, ничего кроме смутных отголосков довольно сдержанных чувств.

– Вот вам на первое время, – лекарь, перевязывая стопку книг, бросил на Лурана пронзительный, изучающий взгляд, но затем добавил вполне искренне:

– Сам я с радостью отвечу на все вопросы.

– А вы правда исследователь? – робко спросил Дариан, выглянув из-за спины дракона.

– Да. Иногда я путешествую в соседние государства, написал пару собственных трудов, – скромно проговорил Лех, явно польщённый вниманием маленького гостя. – Может, чаю? Заодно расскажете о себе, – расспросов Алуран не ожидал. А Дариан так и вовсе не знал, в какую сторону врать теперь.

Взяв чашку в руки, дракон завёл старую песню:

– Мать мальчика умерла, и мы надеемся найти в этой деревне новый дом. А что до знаний о драконах – мы слышали некоторые легенды по пути, ребёнку, да и мне самому, стало интересно узнать о них побольше.

– Понимаю, – казалось, Лех наконец расслабился.

Алуран был доволен: играя смыслами, он не сказал ни слова лжи. Они поговорили ещё немного. Жалостливый Дариан угостил Леха булочками. С наполовину опустевшей корзинкой они вышли из дома лекаря. По дороге снова встретили играющих мальчишек, слово за слово, и Дариана уже звали присоединиться. Он вопросительно посмотрела на дракона.

– Возвращайся до заката, – согласился Алуран и направился в трактир в одиночку. Его ждал увлекательный день наедине с книгами.

На деревню опустились обычные для здешних мест туманные сумерки. Лениво звенели колокольчики сытых коров. Малышня шумной гурьбой разбегалась по домам. Алуран, обложившись пыльными трактатами, сидел за столом и что-то сосредоточено выписывал. Пролистав полтома Книги Пустошей, дракон тревожно поднялся и огляделся. За окном последние лучи солнца едва касались верхушек гор. Двор трактира погрузился в бархатную темень. Алуран спустился вниз, где трактирщик уже растопил камин, а по столам разносили ароматные блюда.

Алуран спускался вниз по лестнице, выискивая в толпе вихрастую макушку Дариана, и едва не споткнулся. Чудом удержав равновесие, он посмотрел, наконец, под ноги и увидел две пары косичек. Ребёнок дёргал его за штанины, отчаянно жестикулируя и лепеча про Дарьку, скалы и обрыв. В мыслях у девочки была всего одна картинка – пещера и слова: «Я только посмотрю, что там, и вернусь». Алуран остановился. Девочка тоже встревоженно замерла. Дракон опустился на колено, и проговорил очень спокойно, держа девочку за плечи.

– Я знаю, где Дариан. Отправляйся домой. Я позабочусь о нём.

Девочка запоздало кивнула, отходя от испуга. А Алуран побежал к северной границе деревни, где прямо над крайним домом нависали скалы.

Дариан застрял. Опухшую, натёртую до крови ногу вытащить не получалось совсем, даже пошевелиться лишний раз – и то больно.

Пещера была маленькой и тёмной, он и не заметил, как нога провалилась между двумя валунами. Пройти дальше, естественно, не получилось. Попытки вытащить ногу рывком или раздвинуть камни успеха не принесли. Дариан отчаялся и крикнул Лие, своей новой подруге, чтобы та нашла и привела Алурана. На вопрос, кто это и как его узнать, Дариан не нашёл другого ответа, кроме: «Это мой дракон. У него почти синие волосы. Он не похож на взрослого совсем».

В пещере окончательно стемнело, только снаружи едва брезжил свет. Как обидно было застрять! В первый раз отправился в горы самостоятельно – и сразу же такой позор! Теперь Алуран никуда не отпустит его одного. Если только Алуран вообще его найдёт. Ох, и ругаться же он будет! Если бы только ругаться. А если… Нет, Алуран ведь даже не знает, что так можно. О синяке на спине Дариан предпочитал не вспоминать. Быть найденным расхотелось моментально. Он посидит здесь до утра, а потом отёк спадёт, и ногу можно будет вытащить. Тогда он тихонько вернётся в спальню, Алуран и не заметит.

Откуда-то снизу донеслась негромкая ругань и стук осыпающихся камней. Нашёл.

– Дариан! Боги! Где ты? – в пещеру Алуран мог протиснуться только по плечи.

– Я застрял, – пискнул Дариан. – Нога провалилась и распухла, не могу вытащить.

Алуран подавил рык, стараясь не пугать ребёнка.

Он протянул вперёд руку, пролез чуть дальше и, наконец, нащупал ногу, зажатую между камнями. Принюхался. Пахло кровью. Только этого не хватало. Алуран попытался потянуть Дариана на себя, попутно раздвигая камни – не вышло. «Дело дрянь», – подумал дракон и усмехнулся. Действительно, Дрянь, и не поспоришь.

Дариан, почувствовавший перемену в настроении дракона, робко спросил:

– И что теперь?

– Думаю, мне придётся вернуться за факелом и заодно зайти к кузнецу. Может, он что подскажет. Лапу твою я перегрызать не собираюсь, и не проси, – сурово добавил Алуран, и Дариан нервно улыбнулся: если шутит, значит, не злится, да? Значит, всё хорошо?

Внезапный толчок и порыв ветра нарушили хрупкую идиллию.

– Мне донесли, что на границе наших земель появились человеческие детёныши. Не думал, что мои дозорные настолько слепы и не узнали собрата.

– Собрат пришёл по-человечески, на двух ногах – усмехнулся дракон, вылезая из пещеры.

– И что же ты и твой человеческий щенок здесь забыли? Это земли драконов, и здесь не место для людей.

– Дариан застрял совершенно случайно. У него не было никаких дурных намерений в отношении тебя и твоих земель. Мы уйдём, как только сможем. Но мне нужно вытащить его ногу из тисков.

Эрухар сделал вид, что задумался.

– Если пообещаешь мне прийти сюда завтра на рассвете, я отпущу щенка прямо сейчас.

До смешного очевидная хитрость. Эрухар мог просто вынудить Алурана прийти, вовсе не обещая освободить ребёнка, но ему, похоже, больше нравилось играть с молодым драконом.

– Я приду, – поспешно ответил Луран.

– Нет, так не пойдёт. И ты это знаешь, не зря же читаешь свои книжки. А уж о том, чтобы у лекаря точно были нужные, я позаботился лично.

Молодой дракон вздохнул и нехотя добавил:

– На рассвете завтрашнего дня я буду здесь, Эрухар. Доволен?

– Умница. Быстро учишься, – Эрухар провел когтем по отвесной скале, и из пещеры донёсся вскрик и приглушённые всхлипы. – Я на твоём месте давно бы выдрал щенка. Повадится в пасть дракона голову совать – вытащить не успеешь, – с этими словами Эрухар легко оттолкнулся от земли и чёрной тенью скрылся в скалистом ущелье.

Алуран повернулся к застывшему Дариану. Цепляясь за отвесные стены, дракон подобрался поближе и, подхватив ребёнка на руки, легко спрыгнул вниз, а затем, усадив Дариана на землю, принялся осматривать его ногу.

– Сильно болит? – встревоженно спросил Алуран.

– Не очень, – солгал Дариан, и тут же весь подобрался, словно сочувствие Лурана причиняло ему физическую боль.

– Отнесу тебя домой. Не вырывайся.

Алуран снова поднял Дариана на руки и осторожно начал спускаться вниз.

По пути к деревне Дариан извёлся настолько, что молчать дальше не мог:

– Я случайно провалился, – прошептал он куда-то в шею дракона.

– Случайно, – с улыбкой в голосе подтвердил Алуран.

– Я бы вернулся до заката.

– Конечно, – легко отозвался дракон. Прозвучало подозрительно дружелюбно. Так не бывает. Не должно было быть.

– Правда? – удивился Дариан. Он ещё ни разу не видел взрослого, который бы так запросто соглашался с ним.

– Я тебе никогда не лгу, – ответил дракон.

Дариан смутился и подумал, что сам-то он солгал Алурану про ногу. В картине мира Дариана лгать ради спокойствия ближнего за ложь не считалось. А Алуран тем временем остановился, аккуратно поставил Дариана на ноги и сел рядом прямо на землю.

– Я верю, что ты случайно провалился в тиски, и что, не попади ты в ловушку Эрухара, вернулся бы до заката. Но, Дариан, в пещеру ты полез сам. Никто тебя не заставлял. А ведь оставил я тебя в деревне. Разве я разрешал ходить в горы?

Дариан молчал. Это же риторический вопрос, да? Луран ведь не ждёт ответа? Или…

– Дариан, разрешал или нет?

Дариан грустно покачал головой. Дракон тут же строго проговорил:

– Словами, будь добр.

– Не разрешал, – прошептал Дариан, вытирая вдруг набежавшие слёзы рукавом.

– Помнишь, ты сказал Эрухару, что по своей воле остаёшься со мной?

– Угу.

– Если это так, то я должен знать, что могу доверять тебе, и что ты будешь меня слушаться. Я не стал наказывать тебя за побег: это было бы неправильно. Но если подобное повторится ещё раз, накажу непременно.

Дариан напряжённо кивнул. От него одни проблемы. Вот и Алуран перестал его любить. Что ж, рано или поздно это бы всё равно произошло. Все взрослые одинаковые. Только притворяются, что любят, пока ты их не разозлишь.

***

Когда они дошли до таверны, Алуран поднялся в комнаты через заднюю лестницу, плечом открыл незапертую дверь и усадил Дариана на ближайший стул.

– Посиди немного. Я пойду, разбужу хозяина, пусть пошлёт за лекарем. Вдруг что-то серьёзное.

– Не надо лекаря, – встрепенулся Дариан. Мысль о том, что придётся будить хозяина и звать того самого Леха, повергала его в ужас.

– Сиди смирно. Подозреваю, что если из-за нашей нерасторопности твою ногу придётся отпиливать, Лех не станет сдерживаться и заодно оторвёт мне голову.

– Нет! – ребёнок встрепенулся и жалобно посмотрел на дракона, – Мне и не больно почти. Лекарь только зря проходит туда-сюда. Само заживёт. Всегда всё само проходит.

Отёкшая нога красноречиво свидетельствовала об обратном. Кровь запеклась, но рваные края раны вызывали у Алурана острый приступ беспомощности.

– Я не умею лечить раны, Дариан. А тебе больно.

– Не больно. Не нужно никого звать. Не хочу! – мальчик подобрал снова закровившую ногу под себя, едва сдержав стон. В глазах потемнело, но Дариан привычно сделал вид, что всё в порядке.

– Ты мог сломать ногу. Нужно чтобы Лех тебя осмотрел.

Дариан хотел уже было вскочить на ноги, лишь бы удержать дракона рядом, но встретил острый недовольный взгляд.

– Не спорь со мной, – предостерегающе рыкнул дракон и поспешил к Селиму, что бы тот послал за лекарем.

Лех явился, сбросил на спинку стула плащ – один в один, как тот, что был у Эрухара. Алуран не видел такой одежды больше ни у кого из деревни. Слишком тонкое плетение, слишком редкая ткань. Лех же, не замечая пристального взгляда дракона, закатал рукава, оголил предплечья, испещрённые тонкими шрамами, и разложил на столе инструменты: иглы разных размеров, нити, ножницы и несколько ножей.

Стоило лекарю приготовиться к работе и повернуться к сжавшемуся от ужаса ребёнку, пространство комнаты поплыло, искажаясь. Исчезла связь с привычной реальностью, пропало ощущение времени. За окном разливалась теплая, ещё совсем летняя ночь, одна из тех, что бывают на излёте лета, но, несмотря на это, в комнате запахло дымом, туманами, мхом и гниющей листвой.

Лех в свете свечей казался ещё тоньше, чем днём. На лице выделялись острые, просвечивающие сквозь кожу, скулы, по тонким губам блуждала улыбка, глаза смотрели цепко и холодно. Вид лекаря скорее пугал Дариана, нежели обещал исцеление. Казалось, что ещё немного, и вместо того, что сшить рану, тот разрежет её шире из праздного любопытства.

– Покажи, ногу Дариан, – совершенно буднично попросил Лех, и деловая его манера никак не вязалась с ароматами осеннего леса и тления, которые он принёс с собой в летний день.

Дариан отчаянно замотал головой, забившись от Алурана и Леха в самый дальний угол кровати.

– Дариан, дай Леху осмотреть ногу, – спокойно попросил Алуран.

– Нет, – прохрипел Дариан, собрав все свои жалкие силы и приготовившись сопротивляться.

Ребёнка хотелось дернуть на себя, усадить на колени, чтобы Лех мог, наконец, осмотреть ногу, но Луран сдержался.

– Лех только посмотрит.

Лех из-за стола скептически хмыкнул:

– Я-то посмотрю. А промывать, зашивать и кости править ты сам будешь? Мне и отсюда всё прекрасно видно. Так что Дариан, можешь не жаться к стене. Иди сюда. Покажу, как будем ногу лечить.

Дариан молчал, в ужасе глядя на стол. Лех перехватил его взгляд и невинно поинтересовался:

– Или ты боишься?

Дариан сощурился, поджал губы, отрицательно покачал головой:

– Не хочу, – дрожащий голос выдавал такие глубины отчаяния, что у Лурана закружилась голова от переполнявших ребёнка эмоций. И как только он их сдерживает в таком маленьком тельце?

Полночь на дворе. Давно пора спать, а ребёнок даже в руки не даётся. Лех, глядя на всё это, внимательно сощурил глаза и склонил голову набок. Долго и неотрывно лекарь смотрел на Дариана, а после словно невзначай задул одну из свечей, что стояли на столе. Алуран с ужасом увидел, как натянутый, словно струна, Дариан мягко стёк на матрас, сомкнул глаза, задышал ровно. Словно уснул.

– Прости, Алуран. Не было смысла возиться. Дариан слишком вымотан. Вы бы только лишний раз поругались. Бессмысленная трата времени. Сейчас он проспит до утра. А пока позволь мне обработать рану.

– Как ты это сделал? – спросил Луран, усаживаясь рядом с Дарианом и подтягивая его ближе к краю кровати.

– Что? – невинно улыбнулся Лех.

– Как заставил его уснуть?

– Нехитрая деревенская магия. Любой так сможет, – буднично отозвался лекарь.

—Такая уж нехитрая? – недоверчиво переспросил Алуран. Чем большую силу показывал Лех, тем меньше дракон ему доверял. Шрамы на руках, обмолвка Эрухара… В такие моменты к Лурану приходило леденящее осознание: здесь бессмысленно доверять собственным ощущениям, Леха он не понимает, и, похоже, не поймёт.

– Ты пришёл в мой дом и не стал с порога заявлять, что ты дракон – похвальная осторожность. Я оценил красоту плетения вашей истории. Оцени и ты красоту моей, – с последней фразой воздух в комнате снова запах ночной свежестью и цветами, а ход времени вернулся в прежнее русло. Лех закончил колдовать над раной и несколькими быстрыми движениями перевязал ногу мальчика.

Алуран как заворожённый наблюдал за его действиями. Среди людей он не знал никого, кто умел бы что-то подобное. Лех собрал инструменты, спрятал их во внутренний карман дорожного плаща и дружелюбно улыбнулся Алурану:

– Я никому не скажу ни слова, не беспокойся. Деду привет передавай.

И тогда Алуран наконец понял. Лех не был хищником. Закутанный в тяжёлую мантию, болезненно худой, острый, Лех был клинком. Уже долгие годы пылящимся в ножнах за ненадобностью.

Обрести

Вспотев, дрожа всем телом после кошмарного сна, ребёнок с трудом приходил в себя. Дариан, приподнялся на подушках, ощупывая перевязанную голень. Та практически не болела. И даже отёк за ночь намного уменьшился. Светало. Из приоткрытого окна тянуло холодом и утренней сыростью. Мир не рухнул, не треснул и даже не пошатнулся от того, что Дариан боялся, капризничал и не хотел лечить ногу.

В комнате было темно и тихо. Дариан сел на кровати, укутался в одеяло, отчаянно борясь со сном, цепляясь за холодок утреннего воздуха на коже и звуки просыпающегося дома.

Стоило Алурану заглянуть в комнату, как Дариан испуганно уставился на него. Дракону это не понравилось. Не дело, когда ребёнок боится тебя всерьёз. Капелька страха в их отношениях была, к сожалению, неизбежна: Алуран был драконом и человека в себе растил пусть и стремительно, но всё-таки искусственно. И, к тому же, ему постоянно приходилось сдерживать свою хищную, жестокую и собственническую природу.