Кир – За пределом

Назад в терем.

Димон с копчёной колбасой в руке водит пальцем по столу и чего-то там вычитывает из появляющихся значков.

– Уже вернулся? – он поднимает голову. – А я тут решаю, чего выбрать в плане фехтования.

Сенсей стоит рядом. Вопросительно смотрю на него:

– Мой запрос готов?

– Да, Кирюша, – добродушно улыбается Жуковский. – Можешь остаться в кресле. Переведу тебя в режим обучения и расскажу по тактике, время пролетит – не заметишь, а знания останутся.

Закрываю глаза. Жуковский начинает с названия – какой-то учебник военного заведения – и меня вырубает будто на секунду. Встряхиваю головой.

– Ну всё, командир, – слышу его голос. – Подходи к двери, закрывай глаза, открывай – и выходи. Бригада «ух» уже ждёт тебя.

Так и делаю.

Открываю глаза у костра в лесу. В километре виднеется город. К огню подходит группа из пяти человек. Жуковский срисовал персов из моей памяти: типичные для компьютерных РПГ.

У меня перед глазами всплывает простенькое меню выбора миссий. Выбираю «разведка», подраздел – «взять языка».

– Ну что, Звено, к бою готовы? – оглядываю их.

Танк отвечает за всех:

– Так точно, командир!

Все поднимаются на ноги, начинают фиксировать снаряжение, чтобы ничего не бренчало и не скрипело. Жуковский поработал и над персонализациями моего войска. Менять в их настройках ничего не буду, для меня главное сейчас – тактика.

Менять в их настройках ничего не буду, для меня главное сейчас – чистая тактика, а хитрости уже потом вместе с ребятами отработаем. Интерфейс раздачи команд кривоват, но зато неплохо имитирует задержки, характерные для реала. Охота начинается.

Все ошибки отрабатываю повышением сложности и повторным проходом. Звено действует слаженно, иначе они просто не умеют. Первые нотки усталости появляются часов через двадцать дикой рубки и дерзких диверсий. Звон металла и разрывы файрболов начинают раздражать, в ногах появляется тяжесть, от которой уже не спасает исцеляющая сеть, накинутая клериком. Это даже к лучшему – можно сменить локацию и пройти всё ещё раз с помехой в виде псевдоусталости.

Воюем ещё часов двадцать. Ловлю себя на том, что одновременно обдумываю поездку в Турцию и расставляю по позициям верных спрайтов. Последние десять вылазок звено под моим командованием справляется уже без моей катаны: я только корректирую общую картину. Наблюдаю за боем с второго этажа деревянного домика, сквозь щели пола вибрацией идёт глухой гул взрывов.

– Всё, я ухожу, пора домой, – вслух говорю самому себе.

Поворачиваюсь к двери, закрываю глаза, рывком открываю и шагаю вперёд. Оказываюсь в знакомом саду у терема Жуковского. Дима с Аней стоят, обнявшись, и смотрят на заходящее солнце.

Чтобы не смущать друзей своим неожиданным появлением, сразу задаю вопрос:

– А что это вы тут делаете, а?

Димон улыбается шире и сильнее прижимает к себе жену.

– Наслаждаемся моментом, – отвечает. – Ну что, тебя можно поздравить с заслуженным присвоением звания командира?

– Надеюсь, проверять эти мои навыки не придётся, – пожимаю плечами.

– Военные стратегии, знаешь ли, очень даже применимы в современной жизни, где человек человеку волк, – хмыкает он.

Аня выглядит довольной и чуть уставшей.

– Кир, для тебя уже время почти вышло, а нам ещё тут тренироваться, – кивает в сторону подошедшего сенсея, – и слушать лекции Жуковского.

Физик вставляет своё веское слово:

– Да, это вообще подвиг для первого-то раза – почти двое суток чистого времени! Кирилл свободен. Жду в гости послезавтра. Следующую всю ночь спи обычным сном. Сейчас получишь примерно полтора часа глубокого сна, этого хватит, чтобы полностью восстановиться. Твоё тело сновидений теоретически готово к использованию совместно с натуральным, реальным телом, вот и ставь теперь там эксперименты.

– Пока, Жуковский. Спасибо, – выдыхаю.

На юмор сил уже нет. Просто поджимаю ноги и со звуком моторчика Карлсона пролетаю пару метров вперёд – и просыпаюсь.

Глава 4

Голова вроде свежая, шевелиться не хочется. Прислушиваюсь – у ребят тишина. Значит, можно ещё поваляться. Утренние проблески пробиваются сквозь шторы. За окном улавливаю какое‑то движение.

Волной накатывает страх беспомощности. Крикнуть не получается, голосовые связки будто заблокированы, тело не двигается, словно меня спеленали и подвесили. Начинаю медленно перемещаться по воздуху в сторону окна, ногами вперёд. Шторы резко раздвигаются. Весь вид за окном загораживает корпус какого‑то летательного аппарата. В металлической стене отъезжает дверь, меня затягивает внутрь.

Сверху – сводчатый зеленоватый потолок, мягкое рассеянное освещение, запахов нет. Кто‑то вычислил нас. Накатывает злость за ребят: это же всё с моей подачи, их тоже, по‑любому, повяжут. Нет, спокойно. Только спокойно. Две тысячи свечей Света в резерве: если не получится договориться по‑хорошему, буду пробовать свои силы.

Чувствую, что приземляюсь на ровный металлический стол. Лежу, секунды тянутся, ничего не происходит. Слышу шаги – четверо подходят сзади. Одновременно со всех сторон приближаются четыре пары зелёных рук: тонкие кисти с тремя пальцами крепко прижимают меня к столу. Следом склоняются инопланетные морды с высокими черепами; огромные глаза со зрачками рептилий хищно смотрят на меня.

Мне разблокируют шею, удаётся повернуть голову. Фигуры в комбинезонах, похожих на латекс, в цвет коже. Голова большая, вытянутая, торс компактный и ноги короткие. Пять секунд взаимного разглядывания – и меня пробивает на жёсткий ржач. Наведённый страх продолжает висеть фоном, но уже потерял всю силу.

У зелёных тоже начинают расползаться улыбки.

– Тень, можешь больше не стараться, – спокойно говорю. – От меня ты ничего не получишь.

Зелёные человечки синхронно делают унылые лица. Чувствую, что сейчас выкинет в пробуждение.

– Погоди, не спеши уходить, – добавляю. – Судя по антуражу, ты довольно сильна. Давай так: я даю тебе двести свечей Света, а ты не трогаешь моих друзей и гонишь с района себе подобных. Жильцов можешь терроризировать, но только без последствий для психики. Оплата раз в неделю. Как тебе?

Рептилоидные морды призадумываются. Паралич спадает, я сажусь на край металлического монолита, болтаю ногами. Стоящий справа хитро глядит на меня, отращивает на трёхпалой лапе четвёртый палец и вытягивает руку в мою сторону.

– Четыреста? – считываю жест.

Теперь моя очередь думать. Почему так мало просит? Неужели Свет ей так тяжело достаётся? И почему антураж такой смешной? Бывалых сновидцев этим не проведёшь. Значит, не так уж много нас, подобных, иначе у неё уже был бы опыт, на кого можно нападать, а на кого лучше не лезть. Если бы заранее не знал о возможности чего‑то подобного, слил бы ей весь Свет с перепугу.

Через несколько месяцев смогу таких ради забавы пинать по подворотням, чтоб людям спать не мешали. Но сейчас – разумный риск.

– Пипелац вместе с экипажем в придачу – и по рукам, – озвучиваю встречное предложение.

Рептилоиды недовольно переглядываются.

– Не навсегда, конечно, – уточняю. – Просто иногда, покатать друзей.

Они заулыбались шире, идея явно заходит.

– Кстати, с гостей тоже можно за проезд брать, не обеднеют, – добавляю. – Но по их желанию.

Головастики дружно и часто закивали. Делаю вдох Света на четыреста свечей и выдыхаю в воздух. Белое свечение волной разбегается в стороны.

– Только чтобы у вас тут была кают‑компания с синтезатором еды, – перечисляю условия, показывая пальцами. – Капитанский мостик не бутафория, а реальный, для управления кораблём. Красивые и удобные кресла. Установите телепортатор для подъёма пассажиров на борт. Из тяжёлого вооружения – чего‑нибудь поэффектнее. Если будет перерасход, разово докину Свет, по факту затрат на апгрейд.

Ближний козыряет – видать, командир.

– И придумайте нашивки, – докидываю. – Вы же всё‑таки команда корабля.

У них аж блеск в глазах появляется. Эх, люблю дарить радость.

– Теперь главное, – поднимаю палец. – Секретный пасс для подъёма меня на борт. И ещё такой же – для вашего вызова.

Накачиваю ладонь Светом, делаю щелчок пальцами, указательный палец при этом указывает вверх, затем тем же пальцем провожу в воздухе круг. На пару секунд возле меня зависает контурное изображение: круг, внутри – кисть с вытянутым вверх указательным пальцем и чуть оттопыренным большим.

– Вот так, – объясняю. – И сделайте себе золотые значки, – показываю на гаснущее изображение. – Точно такие же.

Смотрят на меня как на благодетеля.

– Всё, хватит с меня креатива, я домой.

Довольные «похитители» синхронно поднимают вверх по палец. Ну хоть не средний, уже прогресс: быстро усвоили.

Я делаю резкое движение назад – и просыпаюсь.

Вот же… Голова тяжёлая, будто резко вывалился из самого глубокого слоя сна. Наверное, стоило вернуться тем же путём через окно и постепенно просыпаться. Внутри остаётся осадок: Тень может и согласилась на сделку, но кто знает чего у неё на уме и что она вообще такое? Нужно получше с ней познакомится.

Делаю вдох с намерением взять одну свечу Света, выдыхаю прямо «в мозг» – вроде полегче. Зачерпываю ещё полсотни, выдох. Всё, я в норме, голова свежая. Здравствуй, реальность. Хочется опережать свои движения и сделать все дела сразу.

На кухне уже началась движуха. Заглядываю туда. Аня что-то делает с яйцами и миксером, Дима за столом с телефоном.

– Доброе утро, Кир! – Аня на секунду отрывается от миски. – План такой: подчищаем холодильник, двигаем в наш замок и ждём тебя с аналитиком. Управляющий будет на месте только до обеда, по телефону потом будет не очень удобно выяснять – что да, где.

– Утро доброе, хорош план так и сделаем.

Лекцию о дружбе, пожалуй, прочитаю, когда все соберутся.

Димон откладывает телефон в сторону.

– Пока Анюта приготовит омлет, пойдём разомнёмся, – предлагает он.

Киваю, и мы переходим в зал. Берём в руки клинки. При помощи Света активирую способность сонарного зрения, тело покрывается вибрирующими мурашками. На всякий случай надеваем щитки.

– Без контакта, – напоминает Дима. – Просто хочу понять, что у тебя отложилось в голове.

Киваю. Закрываю глаза, проверяю новый способ видеть. Чем больше накачиваю Свет во «второе зрение», тем сильнее ускоряется внутреннее время. Друг делает взмах. Наблюдаю приближающийся клинок, успеваю увести плечо с намеченной траектории.

Следующий выпад принимаю уже с открытыми глазами. Резкий, короткий, режущий справа налево – не успеваю блокировать, клинок Димона замирает в миллиметре от моего бока. Снова закрываю глаза, сразу становится легче ориентироваться, атакую верхним рубящим. Вижу, как друг ставит прямой блок, но продолжаю движение. Клинки сталкиваются, боль в кисти возвращает внутреннему времени привычный ход. Клинок выскальзывает из рук.

– Ай, больно так-то! – шиплю, встряхивая ладонью. – Такое впечатление, будто палкой по ладоням долбанули.

Друг улыбается, чуть переводя дыхание.

– Ага, мышцы и связки укреплять надо, – спокойно отвечает он. – Долгие тренировки либо читерско-сновидческая прокачка.

Потираю руки, чувствуя пульсирующую боль в пальцах.

– Да уж, было бы неплохо, – кривлюсь. – Такой хоккей нам не нужен.

– Есть ещё специальные перчатки, – вспоминает Дима. – Денис привезёт.

Ещё немного тренируемся. Потеем оба, дыхание становится тяжёлым. Наконец решаем, что на утро хватит, и возвращаемся на кухню.

Анька, увидев нас, возмущённо хмурится.

– Разве можно в таком виде за стол? – обводит нас взглядом с ног до головы.

Дима тепло улыбается и многозначительно втягивает носом запах омлета.

– Очень уж кушаться хочется, – оправдывается он, – и уже совсем остынет твой чудо-омлет.

– Но потом сразу в душ! – строго добавляет она.

Мы дружно киваем и разбираем завтрак по тарелкам. Жуем, делимся впечатлениями, обсуждаем последние пару дней – так-то больше двух суток провели у Жуковского.

– Анька, расскажи ещё раз про свои потоки, – прошу, пока она наливает себе чай. – Я до конца так и не уложил в голове.

Она на секунду задумывается, подбирая слова.

– Я научилась сходу проявлять визуализацию потоков на основе двух последовательных событий, – медленно произносит она. – Например, резкий свист и нервная реакция окружающих на этот звук порождают зелёный поток. В системе событийных цепочек из пасьянса Медичи он соответствует пиковому.

Я киваю, прокручивая в памяти нашу последнюю практику.

– То есть ты по связке «событие – реакция» сразу видишь, куда оно стыкуется в цепочке? – уточняю.

– Угу, – Аня улыбается краешком губ. – Если быстро ориентироваться, можно перескакивать из потока в поток и следовать в нужном направлении событий без подсказок в виде колоды карт. Но это всё равно надо тренировать. Пока ощущение такое, будто идёшь по льду: шаг в сторону – и можно грохнуться.

Она усмехается, но в голосе слышится лёгкий азарт.

– Страшновато облажаться, конечно, – признаётся она. – Зато интересно: живые примеры сразу цепляются в голове лучше, чем сухая теория.

– Программу тренировок тебе же и разрабатывать, – хмыкаю. – Аналогов-то нет.

– Ага, только голая информация и мои эксперименты, – вздыхает Аня. – Зато никто не скажет, что «делаешь не по учебнику».

Разговор перескакивает с темы на тему, перебираем все наши успехи и как нужно будет всё это сводить в единую систему обучения.

Димон вдруг отстраняется от беседы и словно наполняется силой: все микродвижения становятся предельно рациональными, осанка выпрямляется до идеала, даже морщинки на лице будто разглаживаются. Он берёт в руку толстую мельхиоровую вилку и, не напрягаясь, сгибает её пополам одним большим пальцем.

– Фигасе! – у меня челюсть сама собой опускается. – У тебя сейчас получилось активировать тело сновидений?

Друг мягко кивает в непривычно спокойной, отстранённой манере. Затем словно «отпускает» состояние, возвращается к прежней расслабленной пластике и радостно улыбается.

– Есть контакт! – сообщает он. – Потратил полторы тысячи шестьсот свечей. Будто осознал себя, как это бывает во сне. Может, это неправильное объяснение, но ощущение похожее. Такая полнота и понимание силы. В общем, надо разбираться.

Друг удивленно вспоминает.

– Очень похожее ощущение, – потирает висок. – У меня такое уже было на мгновение, когда поскользнулся в ванне. В полёте вдруг всё замерло, и я успел восстановить равновесие, мягко встать на ноги, хотя по логике должен был врезаться лицом в кафель.

Аня отставляет чашку и всматривается в Диму внимательнее.

– Милый, ты так резко изменился, – негромко говорит она. – Некоторые пятна в ауре поменялись местами. А сейчас опять всё как обычно.

– Ну ты же любишь разнообразие, – подмигивает он. – Вот тебе уже третий вариант меня.

Девушка заулыбалась, качнув головой.

– От Мурзика я бы, пожалуй, отказалась, – фыркает она. – Уж очень раздражает этот его свитер.

Мы смеёмся, складывая тарелки в раковину. Я вытираю руки о полотенце и обращаюсь к другу:

– Дима, законспектируй ощущения при активации ТС в реальности. Пора свести все практические моменты в методичку. А я пойду доделывать цепочку событий на аналитика. Надеюсь, долго уговаривать не придётся: беру тёпленьким и сразу в поместье. Ну вот никак не могу осознать, что во дворце жить будем.

Димон вскакивает со стула и уже в дверях кухни оборачивается:

– Кир, погоди!

Через минуту возвращается с металлическим стержнем в руках.

– Это телескопическая дубинка, – протягивает он. – Ну мало ли, на хулиганов нарвёшься.

Берусь за холодный металл, ощущаю приятную тяжесть.

– Да они сейчас по щелям сидят, – бурчу. – На улице от полиции не протолкнёшься.

Одеваюсь и выхожу. Сегодня тёплый, безветренный день, но ветровка не помешает. В одной руке чёрный мусорный пакет, на лице медицинская маска.

Целевой блок – четыре карты: девятка бубен, восьмёрка крестей, король червей, восьмёрка пик. Последняя восьмёрка имеет восемнадцать свёрток, усиливаясь за счёт намерения всех предыдущих.

Достаю телефон, пишу Ане сообщение в мессенджер:

«Ань, а почему целевой картой выбрала восемь пик? Логично было бы восемь крестей, ну типа деловой разговор».

Ответ прилетает почти сразу:

«Изначально так и было, – пишет она, – но что-то внутри подсказывало, что нужно именно так, и я согласилась. Пиковый разговор – это же не туз или десятка. Но, конечно, будь осторожнее».

«Ладно, разберусь :) Хорошей дороги».

«Спасибо, и тебе хорошей охоты :)»

Убираю телефон и топаю, куда глаза глядят. Девятка бубен – моё действие с деньгами, значит, надо докинуть на телефон рублей пятьсот. На ходу пополняю баланс через онлайн-банкинг. По таймингу должно пройти около получаса до следующего события. Эдак я через весь центр пройду, но идти с мусором по центральным улицам странно. Лучше по дворам, пожалуй.

Ноги с непривычки гудят, в голове лениво пульсирует мысль, что давно так не гулял. Вижу свободную лавочку, сажусь, смотрю на часы – время подходит. Восьмёрка крестей – разговор по работе, подойдёт.

Набираю Александра.

– Алло, Кирилл, привет, – голос у него немного уставший, но живой. – Есть какие-то новости?

– Нет, Саш, – выдыхаю. – Я хотел тебя предупредить, что уволился. Попросишь потом уборщицу прибраться в моей коморке. Если что-то нужно – забери себе, я уже там не появлюсь.

– Ого, – он явно удивлён. – А что, есть инфа, что контора может загнуться? Так-то тебе там повышение светило.

– Мне сделали предложение, от которого не отказываются, – отвечаю честно.

– Ну, круто, поздравляю, рад за тебя, – оживляется он. – И ещё в такое-то время!

– Спасибо, – улыбаюсь, хотя он этого не видит. – И тебе желаю всего хорошего. Может, ещё встретимся.

– Счастливо!

– Пока.

Звонок обрывается, я опускаю руку с телефоном.

– Ну вот, есть крестовый разговор, – тихо подытоживаю сам себе.

Иду дальше, разглядывая дворы и подворотни. Минут через двадцать навстречу мне выворачивает патруль. Поравнялись. Меня останавливают.

– Гражданин, вы не заблудились? – один из полицейских прищуривается, разглядывая пакет.

– Да вот, – я чуть приподнимаю чёрный пакет, – мусор вышел выкинуть.

Полицейские улыбаются, напряжение рассасывается.

– Да гуляйте! Что ж мы, не люди? – машет рукой старший. – Просто тут центр города, камеры кругом. Возьмите левее, там уже нет оперативного наблюдения.

– Спасибо, ребята, – искренне благодарю.

Полицейский чуть заметно козыряет, патруль уходит дальше по маршруту.

– Отличный король червей получился, – думаю вслух. – Прям вписался в цепочку.

Ну всё, дальше – целевое событие. Значит, надо по совету уйти влево и немного отдалиться от центра, свидетели нам не желательны.

Давно так не гулял по городу. Людей почти нет, изредка попадаются выгуливающие собак, кошек, хорьков, ящериц и прочую живность. Только что рыбок не выгуливают – русская смекалка, как она есть.

Захожу в сквер, окружённый тремя домами. В центре – большая детская площадка, перевязанная оградительными ленточками. Метрах в пятнадцати за площадкой – ажурная беседка, задняя стенка у неё собрана из неплотно подогнанных панелей разной формы. Сквозь щели улавливаю движение. Закрываю глаза, чтобы переключиться на сонарное зрение.

Три мужские фигуры вокруг одной, хрупкой по очертаниям женской. Нащупываю в кармане металл складного стержня. Мимо точно не смогу пройти. Смотрю на время: до целевой карты чуть меньше десяти минут. Ладно, может, просто компания друзей.

Выхожу из-за дальнего угла беседки. Трое здоровых парней прижали, дрожащую девушку к деревянным рейкам. Она беззвучно плачет, плечи трясутся. Пробую на секунду включить-выключить режим безмолвия – работает, но раньше времени людей пугать не хочу. Надо сначала понять, что происходит.

– Здорово, парни, какие дела? – голос получается ровным, хотя внутри неприятно тянет под рёбрами.

Отвечает самый здоровый из тройки, неохотно отрываясь от добычи:

– Идёшь мусор выносить – ну так иди. У нас семейные разборки, правда, сестрёнка?

Девушка сильно напугана, будто в ступоре, молчит. Стою, не двигаясь, держу дистанцию. Говорящий переводит внимание на меня.

– Хотя, знаешь, мужик, – криво усмехается он, – может, поможешь нам решить одну задачку. Она нашему Грише чего-то подсыпала в баре, а потом обобрала. Вот как думаешь, следакам её сдать или самим наказать? Пять лет не глядя получит за попытку убийства, как-то жалко себе карму портить. Вот думаем: отрезать ей мизинец – тогда она заяву кинет. По-любому, отмажемся, конечно, но вся эта кровища… не люблю этого. Деньгами её не накажешь, нет у неё ничего.

Да уж задачка. В горле тяжело скребётся злость. Всё-таки надо подключать безмолвие.

Мысли уходят, мир чуть отстраняется. На одно малое мгновение ловлю взгляд девушки – в нём, сквозь слёзы, прорывается какая-то изучающая сила, не вяжущаяся с образом забитой жертвы. В следующий миг передо мной снова плачущее создание с красным носом и опущенными глазами Мальвины.

Смотрю на часы: ровно двадцать девять минут, тютелька в тютельку по событийной раскладке. Меня прошивает понимание – это наш аналитик. Тяжесть на душе уплотняется: отлично, ещё и вот так познакомились. Вместо привычного перебора вариантов в голове сразу возникает готовое решение. Перехожу в обычный режим.

– Есть у меня решение этой задачи, – произношу спокойно.

Видя мою резкую перемену, говорящий прищуривается:

– Ты что, в органах работаешь?

– Не важно, – отрезаю, удерживая его взгляд.

– Мужик, если есть прямо реальное решение, мы прям благодарны будем, – тон у него становится серьёзным.

Киваю здоровяку.

– Вижу, что вы нормальные ребята и хотите по справедливости поступить, – подчёркиваю. – Вы на машине?

Рыжий слева утвердительно кивает, поправляя куртку.

– Ну, тогда поехали к вашему пострадавшему другу, – предлагаю. – На месте и решим вопрос. Вы, девушка, сильно не переживайте. Уверен, всё обойдётся без членовредительства.

Она, видимо, успела уже что-то просчитать по-своему – взгляд становится менее стеклянным, дыхание чуть выравнивается.

Парни расступаются, пропуская девушку вперёд.

– Хорошо, мужик, – соглашается здоровяк. – Мы бы так и так поехали к Грише. Пойдёмте.

Он бросает в сторону девушки, почти автоматически:

– А ты веди себя хорошо, шалава.

Хочется поморщиться, но держу лицо. Мы быстро пересекаем сквер и выходим к припаркованному минивену. Девушка забирается внутрь первой, затем все рассаживаются по местам. Я устраиваюсь так, чтобы видеть и её, и парней.

Набираю сообщение Диме: «Аналитика подобрал, есть нюансы, думаю, за час-два утрясём. Понадобится быстрый денежный перевод, сумму пока не знаю, но подготовь пару лямов рублями, должно хватить».

Ответ прилетает коротко: «Ок».

С дороги сворачиваем к автоматическому шлагбауму, едем вдоль ряда сросшихся коттеджей. Машина останавливается у подъезда таунхауса с табличкой охранное агентство «Сыч». Входим в гостевую зону, рассаживаемся по диванам, девушку усаживают отдельно, в кресло.

Выходит парень лет тридцати пяти, моих габаритов, только более спортивный. Сначала здоровается с товарищами, затем смотрит на меня и протягивает руку.

– Гриша.

– Кирилл. Можно на ты, – отвечаю, пожимая ладонь.

Лицо у Гриши бледное, в глазах усталость. Видно, что блондиночка действительно перебрала с клофелином.

– Ребята мне написали, что ты хочешь помочь разобраться в вопросе преступления и наказания, – говорит он, усаживаясь. – Валяй, предлагай. У меня голова ещё пару дней будет звенеть.

Улыбаюсь краем рта, несмотря на тяжесть темы нравится, как он формулирует.

– Всё просто, – начинаю. – Я выкупаю долг, включая моральный ущерб. Вы передаёте мне девушку.

– Н-да, проще не бывает, – хмыкает он. – Вот только даже такое чучело, – кивает в сторону девушки, – тоже является человеком. Мне нужно знать, что она не пойдёт на органы и не попадёт в рабство.